Я затылком почувствовала дуновение тёплого воздуха- лёгкий ветерок, верный признак перехода. Тень моя стала чётче и вытянулась. Тут уж ни при чём были ни лампы, ни блеклый свет ещё не проснувшегося утра.
Отвернувшись на миг от охотников, увидела пространство за моей спиной, заполненное ярко- белым, слепящим светом.
Охотники видели, что происходит нечто странное, то, к чему они не были готовы.
Все трое рванули ко мне одновременно. Роботы, подчиняющиеся чужим, не слышным для посторонних командам. Ну хоть что-то человеческое в них осталось? Однако выяснять это мне не хотелось.
Я побежала, сделала два больших прыжка, а потом нырнула в свет. Так прыгают в воду- вниз головой, с вытянутыми вперёд руками. Мне было уже всё равно, что там, с другой стороны: может- стог мягкого сена, а может- и груда битого стекла.
Кто-то из охотников пытался cхватить меня за ногу, но пальцы лишь скользнули по ткани джинсов. Моё тело пронзило свет, и я пролетела сквозь преграду- нечто, напомнившее мне застывшее желе.
Я вынырнула с другой стороны! Глаза крепко зажмурены, но свет слепил и сквозь веки. Туфли вышли из желе с чмокающим звуком.
Моё тело заскользило в воздухе, постепенно теряя скорость и плавно опустилось вниз.
Открыв глаза я увидела зелень. Всё покрывал ковёр из травы, такой яркой, что я бы не удивилась, если бы одежда и руки оказались в зелёных пятнах.
В тревоге огляделась, ища квадрат света, сквозь который попала сюда. Вдруг охотники прошли за мной? Но квадрата уже почти не было- он таял. Осталось светящееся пятно, как бывает на экране телевизора, когда его выключают. А потом пропало и оно.
Вот так-то, ребята! Никогда вам сюда не прорваться!
Я и сама не очень понимаю, как я это делаю.
Вокруг, куда ни глянь, простирался бесконечный луг, только вдоль линии горизонта зелень становилась темнее- там начинался лес.
Куда меня занесло? Никогда не могла заранее спланировать куда попаду. Вот если бы больше тренировалась...
Вот так уходить в переход прям, можно сказать, средь бела дня доводилось не часто. Хотелось жить как все, нормальной жизнью- что бы это не значило, но уж точно не провалы в другие миры, поэтому я старалась не делать таких вещей, которые попадали в категорию ненормальных. Чем меньше я отвлекалась в моей нормальной жизни на всякие странности, тем меньше становилась вероятность того, что в переход я уйду непроизвольно. Случалось, конечно, что откроешь дверь кладовки, а за ней неведомый мне песочный пляж и уходящее за горизонт розовое солнце. Но со временем такие явления происходили всё реже и реже.
Те два года как я встретила Генрика, всё продолжалось в том же духе. Мой любимый не поощрял такое стремление изменить саму себя, но активно не препятствовал. Если бы попробовал- я бы заупрямилась в своей мании нормального ещё пуще. Он ведь считал, что я пыталась уничтожить великий дар. Дар! Угу...Скорее проклятие.
В детстве мне даже нравилось быть особенной. Нравилось до той поры, пока жизнь не научила, что особенным нет места среди остальных. Нравилось, пока не пришли мать и двое детей, погибшие в Армении во время землетрясения...Да-а-а... Как вспомню этот кошмар- так в дрожь бросает!
И вот опять- появились охотники, и быть как все стало жизненно важно. Чтоб никто не заподозрил. Стоит засветиться- и тебе не жить.
Помнится, нравилась мне одна программа. Называлась она то ли " Неизведанное", то ли
"Неизвестное". Неважно. Главное, я старалась ни одного выпуска не пропустить. Пока не посмотрела про одну женщину из США, способную по фотографиям разыскивать пропавших людей, а также указывать преступников, виновных в пропаже. Даже больше, по фотографиям она могла считать любую информацию и раскрыть любое преступление.
Уж не знаю, кому пришла сея гениальная мысль- засветить тётку по телику на весь мир, но преступники явно не обрадовались её вкладу в работу полиции.
Немолодая дама с пышной, чёрной с проседью шевелюрой гордо рассказывала о спасённых её жизнях. Программу сделали в форме интервью, притом, записывалось всё это давно. А я сидела, не в силах оторвать взгляд от экрана, но видела произошедшее после съёмки.
Комната без окон. Кое- как прикрытая одеялом кровать, рядом заваленный десятками, а может и сотнями фотографий стол. Лица пропавших, лица жертв преступлений. А над ними её лицо. Тоже жертва, ибо на неё идёт охота. Я чувствовала её страх. Я не просто наблюдала со стороны- я стала ей.
Её (мои) руки лежат поверх фотографий, перемешивают. Но она (я) совсем не занята поисками вышедших в магазин и не вернувшихся домой женщин, детей, родители которых так и не дождались их после школы, одиноких старичков, неизвестно куда девшихся и чьё исчезновение обнаружили любопытные соседи.
Я пыталась вырваться как муха из паутины, в ужасе от того, что мне открылось, но не смогла. Меня парализовало, и я продолжала погружаться в видение всё глубже и глубже. Тонула в нём, как в трясине.
Женщина (я) сходила с ума от насилия и крови, которые преследовали её каждый день. Не помогала уже и мысль о спасённых жизнях, и о пойманных ублюдках. Полиция опасалась, что она (я) станет жертвой предусмотрительных бандитов, хотя данные о ней (мне) и были засекречены. Но никто не застрахован от утечки информации. Программа по защите свидетелей работала как положенно, однако я бы на их месте больше волновалась о психическом здоровье женщины. Такой депрессии мне встречать не доводилось ни у кого. И боялась она совсем не бандитов.
Она (я) чувствовала угрозу. Словно тень легла на её (моё) лицо, тень, отбрасываемая непонятно КЕМ или ЧЕМ. Это ЧТО-ТО было несравнимо хуже бандитов. Женщина (я) боялась панически, не способная укрыться от опасности. ЧТО-ТО искало её (меня). Оно было сильным, тёмным и безжалостным, и никакие охраны и программы не могли спрятать того, кто имел несчастье попасть в поле ЕГО зрения. Оно подкрадывалось всё ближе, неважно как глубоко и надёжно ты пытался спрятаться.
Теперь это был только вопрос времени- когда ОНО найдёт женщину.
Я не хотела знать подробности, но они всё приходили и приходили. Я узнала как её звали, как она жила и мучилась, и я узнала как она умерла. Я видела её подёргивающиеся ноги над опрокинутым стулом. И я видела кое-что ещё: тёмные тени, покидающие комнату незамеченными. Самоубийство, которое на самом деле таковым не являлось.
После передачи мною овладела самая настоящая мания преследования. А что если и со мной так- верёвку на шею и гудбай, май лав, гудбай...Ну нет уж. Я же не такая дура, чтоб всем трубить о моих способностях. Тогда я и решила маскироваться под обычного человека. Хотя это оказалось не так просто. Вот хоть как сейчас! А увидь меня кто во время перехода! Интересно, как это выглядит? Просто исчезаю в воздухе?
И ведь действительно, такое чуть не случилось несколько раз. Меня словно тянет откатывающая от берега волна. И тогда трудно противиться этой силе.
Я брела по сочной росистой траве сама не зная куда. Просто шла и радовалась чувству облегчения от того, что удалось уйти от погони. Eсли бы Генрик тоже смог убежать, я бы была счастлива. Нет! Теперь и от облегчение не осталось и следа. Ну убежала раз, два, а дальше что? Так всю жизнь и бегать? Зачем мне такая жизнь?
Так! Стоп! Лучше не думать о будущем. Начнёшь в таком направлении, и тут же всплывёт куча проблем. Буду просто идти и пытаться увидеть знаки, подсказывающие путь. По крайней мере, за мной здесь никто не гонится, ведь так?
Здесь тоже наступило утро. Солнце только- только встало и едва проглядывало сквозь далёкий лес, но уже было тепло. Денёк обещал быть жарким.
Я засмотрелась на розовые лучи, проникающие сквозь щели в плотном заборе леса.
И просто подпрыгнула от неожиданности, когда позади меня голос сказал:
- Миа!
Его голос!!!
До этого момента я старалась спрятаться, убежать от той пустоты, что появилась внутри меня после гибели Генрика. Эта страшная пустота, с которой сталкиваются многие. И время тут ничего не меняет, разве что заставляет понять, что от этого никуда не денешься.
На секунду показалось, что шлёпнусь на траву, что враз ослабевшие колени не выдержат моего веса. Грудь мгновенно обожгло, будто сердце облили кипятком. Неприятное и болезненное ощущение. Вот так всегда- при неожиданном событии или от испуга. А ещё мне было стыдно посмотреть ему в глаза- я чувствовала себя виноватой.
Я нашла силы обернуться. За моей спиной стоял Генрик, живой и невредимый!
Будто и не падал со второго этажа.
Я протянула руку ( которая заметно дрожала) и коснулась его, просто чтобы удостовериться, что он здесь. И тут мы словно превратились в два тянущихся друг к другу потока. Сила притяжения из сильной стала непреодолимой. Каждый атом моего тела ( если оно состояло из атомов) стремился соединиться с телом Генрика. Мы слились воедино и на мгновение из двух существ стали одним. Напряжение сменилось неописуемым экстазом. Мгновение превратилось в вечность. Потом волна начала спадать и пришло успокоение. Мы снова стали двумя и замерли, потрясённые случившимся. Это было новым и для меня, и для него.
В тот же миг мир вокруг нас изменился. Трава и лес растворились, а у наших ног заплескалась вода. Мы очутились на берегу океана.
Бог знает, сколько раз я мечтала оказаться с моим любимым вдвоём на пустынном и тёплом побережье. Чтоб только он и я на многие километры пляжа.
А то, что это океан, я знала точно. Хотя видеть его мне довелось давно, и то был суровый, холодный океан. Мне исполнилось семь лет, и жили мы тогда на Камчатке, куда мою маму занесло в погоне за " длинным рублём".
Теперь же у наших ног, чуть не заливая их, плескались накатывающие волны и уходили обратно, оставляя клочья пены на мокром песке. Кое-где среди камней лежали раковины, влажно поблёскивая розовым.
Генрик улыбался. Его ладонь накрыла мою, вцепившуюся в рукав его рубашки, и я мысленно поблагодарила Бога за то, что его рука не прошла сквозь мою, чего я немного опасалась. Не знаю, выдержала бы я такое или нет.
Он выглядел как обычно. Тёмно- синяя кепка с логотипом Nike, верно служившая ему зимой и летом, надвинута на лоб. Высокий- чтобы посмотреть в его лицо мне приходилось закидывать голову, и это при моих, вполне приличных метр-семьдесят. Вот уж действительно- два метра, ещё и с кепкой!
Он приблизился вплотную, и я уткнулась лицом ему в грудь. Опять потекли слёзы, на этот раз- от облегчения. Ну что за характер! Всё время глаза на мокром месте.
Он пытался меня успокоить, гладил по голове, словно маленького ребёнка, отчего я разревелась ещё больше. В такой момент лучше оставить меня без утешений, что он и сделал.
Я пришла в себя, по-крайней мера настолько, чтобы заговорить, жадно ощупывая его руки, плечи, лицо:
- Господи! Это ты! Это в самом деле ты! Так боялась, что никогда тебя не увижу... Ты умер?
Ну что за дурацкий вопрос! Нет, общение с помощью слов никогда не было моей сильной стороной. Трудно мне подобрать слова, точно выразить то, что хочется. Когда слова находятся в голове, то звучат вполне прилично. Пока не произнести их вслух.
- Это как посмотреть. Скажем так- меня пытались выкинуть из игры, но не получилось, вернее, не совсем получилось,- ответил Генрик. - Я теперь - по другую сторону. И пройти к вам мне очень сложно. Пройти так, чтоб ты меня увидела.
- Но возможно?
Генрик вздохнул:
- Почти нет, а так нужно...Я ужасно волнуюсь за тебя.
А я волновалась и за него, и за нас. И вообще не представляла, что мне делать.
Мы медленно брели вдоль прибрежной полосы. Генрик обнял меня за плечи, и я опять удивилась своим ощущениям- они были привычно- земными: его рука на моём плече, такая сильная, но нежная. Рука несла вместе с объятием сладкую иллюзию будто всё в порядке, или скоро будет.
Но его следующие слова снова вернули меня в реальность:
- Охотники нашли тебя слишком быстро. Откуда они узнали?- Генрик остановился и серьёзно посмотрел мне в глаза.- Точно не от меня. Я думал- уже всё, крышка. Защита могла выдежать несколько секунд, не больше, но они прекратили допрос.
Я задумалась над тем, откуда Генрик знал слово " крышка". Я его научила? На каком языке мы разговариваем?
Генрик легонько меня встряхнул:
- Маша, не отвлекайся, это важно! Ты понимаешь что это значит?
- Это значит, что у них есть другой источник информации помимо тебя. Это значит, что теперь охотники могут найти кого угодно, как не скрывайся. Ведь они нашли же тебя...
- Ой, как будто это невозможно!- фыркнул Генрик.
Я думала что это было почти невозможно, но сейчас меня волновал другой вопрос.
- Мы ведь можем быть здесь? Жить здесь?
Генрик грустно покачал головой. Я снизила планку:
-Нет? Но мы можем встречаться здесь?
Я обхватила его руками за талию. Что он имеет ввиду? Как это- нет? Всё равно не отпущу его!
- Я не знаю, Миа,- мягко ответил Генрик. - Я могу пройти сюда только когда ты здесь. Это твоё место. И только наши особенные отношения помогают мне попасть сюда. Наша миссия ещё не окончена.
Мне , конечно, понравилось то, что он назвал наши отношения особенными, но какая ещё миссия?
Так я его и спросила.
- Мы должны остановить тех, кто меня убил и того, кто их послал. Его время ещё не пришло.
- Господи, Генрик! Я и так ничего не соображаю, а ты ещё больше меня запутываешь! Кого-его? Какое, к чёрту, время? Как нам их остановить???
- Пока не знаю,- ответил мой любимый.- Главное- не попасть им в руки. Я только начал разбираться во всём этом. Кое-что выяснил, но далеко не всё. И кстати, узнать это можно здесь намного быстрее . Делай то, что подсказывает сердце. Интуиция у тебя- дай боже. А мне нужно разузнать несколько важных вещей.
- Тоже мне - шпион с того света,- невесело усмехнулась я. - Как им тебя то удалось найти? Уж большего конспиратора я не представляю! А меня охотники враз разыщут.
Генрик виновато потупил взор:
- Да не такой уж хороший, как ты выражаешься, конспиратор. Я сам подставился.
Я в шоке уставилась на него! А он продолжал спокойно рассказывать о причине собственной гибели.
- Помнишь, в конце апреля в Норрчопинге убили девочку, Мартину?
Ещё бы я не помнила. Все передачи новостей, все газеты только об этом и писали. Трудно было не обратить внимание.
Такие случаи в Швеции происходят редко, и сообщают о них на всю страну.
Меня тогда сильно задела эта история, особенно если учесть комплекс вины по поводу моих способностей и всяких преступлений, которые я могла бы предупредить или раскрыть, спасти людей, ну и тому подобное самоистязание-бла-бла-бла.
Я помнила огромную фотографию Мартины в " Афтонбладен". Симпатичная девятилетняя девчушка. Кто посмел причинить ей зло и зачем? Наверное, любой, потерявший ребёнка, любимого, близкого, друга- задаёт извечный вопрос: зачем? Почему?
Бесполезный вопрос.
Она возвращалась домой с занятий гимнастикой, но дома так и не появилась. Целую неделю продолжались поиски. Целую неделю, пока не нашли тело, я надеялась что она жива. А когда узнала о её смерти-проревела весь вечер. Не так уж долго, если честно. Слёзы не уменьшили боли не только из-за гибели ребёнка, а и от мысли о том, через что проходят её родные. Но боль от собственного бессилия и невозможности помочь мучила сильнее всего.
Наверное, я- эгоистка. Собственная боль почему- то всегда значительней и важней.
- В начале весны у меня случилось видение, Миа,- продолжил Генрик. И тут до меня дошло к чему он клонит. Он сделал то, о чём постоянно предостерегал других.
Я вспомнила одну странность, случившуюся как раз в то же время.
Помнится, мне надо бы отксерить русские народные сказки для урока с первоклашкой Наташей. В копировальной комнате возле компьютера сидел Генрик, уронив голову на руки.
Когда я вошла и тихонько сказала: " Привет", он подпрыгнул так, будто я выпалила в него из ружья.
- Ты чего?-удивилась я его позе и реакции на приветствие.
- Просто не ожидал, что кто-то войдёт.
Странный ответ, если учесть, что в школе то и дело кому-то надо скопировать бумажку-другую.
Отметила я и то, что он моментально закрылся от меня. Такое случалось не в первый раз, и я не придала этому особое значение. Он всегда скрывал свои контакты с другими имеющими способности. Я и не думала лезть узнавать-что он там скрывает.
Он закрыл страницу, которую читал в сети, но комп работал медленно. Я увидела заголовок статьи-" Медиум помогает полиции в поисках Мартины". Дальше описывался ход поисков, пока безрезультатных. Некая женщина, называющая себя медиумом, указывала места, где, по её мнению, проехал преступник с девочкой. Она также намекала, что Мартина жива.
Страница закрылась.
- Кто-то из твоих знакомых?- поинтересовалась я о медиуме из статьи.
- Нет,- мрачно отозвался Генрик.- Просто какая-то идиотка. И как полиция на такое купилась!
- Может не хотят упускать ни одной возможности?
- Они уже её упустили! Всё бесполезно! Если бы они...-тут он осёкся и посмотрел на меня. - А у тебя чего, урока нету?
- Есть. Вот сниму копии со сказок...
Генрик встал из- за стола.
- Мне тоже надо спешить. Что-то я тут засиделся, а время уже...
Он легонько пожал мне руку и вышел, а я почувствовала его настроение: горе, тревогу, разочарование. Но не разобрала-в чём.
- Я тогда ужасно устал, Маша. Очень устал от того, что мои способности не нужны, не приносят пользы. Наоборот, их надо вечно скрывать. А люди, дети гибнут всё чаще, и не только в Швеции. ( Я хотела добавить, что в Швеции как раз намного реже, чем в других странах, но решила не перебивать Генрика). И убивает их одно и то же существо. Тот, кто послал свою команду за мной и за тобой, чтобы мы ему не помешали.
Генрик замолчал, обдумывая то, что собирался мне сказать дальше. У меня вырвался один лишь вопрос:
- Зачем???
- Что-зачем?
- Зачем их убивают? Детей...- мне стало нехорошо, потому как вспомнилось послание, полученное в одной гостиничной Библии.
- Это существо пытается прорваться в наш мир. Пытается давно, но для этого ему нужна сила, очень много энергии, потому что он хочет попасть сюда не в своё время. Силу он получает только одним способом- убивая. Особенно детей.
- Это чудовищно!
- А это и делает чудовище. Или Антихрист, если тебе так больше нравится.
- Мне вообще это не нравится...Ты серьёзно - про Антихриста?
Генрик даже не ответил. Впрочем, вопрос был риторическим.
- Смерть ребёнка имеет другое значение,- продолжил мой любимый страшную тему.- Она отличается от смерти взрослого. Взрослый человек, особенно старый, идёт к логическому концу жизни. Организм уже изношен, и смерть воспринимается естественно. Смерть ребёнка противоестественна. Ведь вся жизнь впереди, а её отнимают. Чудовище питается скорбью и болью и становится сильнее. Так что он предпочитает именно детей,- закончил Генрик с отвращением.
- Откуда ты всё это узнал?
- Когда меня пришли убивать, ребята тянули инфу из меня, а я -из них,- усмехнулся Генрик.- Иначе долго нам бы пришлось узнавать- кто да почему...
Что- то не заметила я, когда он успел вытащить сведения из охотников. Наоборот, вроде бы только и делал, что защищался.
- Так ты специально пошёл на риск?
- Ну, я не думал, что охотники так сильны, чтоб учуять меня через телефон-автомат, находящийся в другом районе. Прокололся, недооценил их силы.
- Так у тебя было видение про Мартину?
- Ну да. Она погибла в апреле, а я знал об этом уже в начале марта.
- И ничего не сказал мне!
- Зачем тебя втягивать в опасную историю?
Вспомнилось мне, что весной Генрик изменился, потерял свою обычную весёлость, улыбался через силу, но стоило отвернуться- улыбка исчезала. Вот оно в чём дело!
Генрик сел на тёплый песок и взглядом пригласил меня сделать то же самое.
Действительно, чего стоим? Я пристроилась рядышком.
- Я и подумал,- продолжил он свой рассказ,- зачем всё это, если я не могу помочь? Этот мужик, кстати, он ещё на свободе, убил одну девочку в Карлстаде пять лет назад. Полиция его ищет. У них и ДНК его есть, из Карлстада. Только они не знают где искать.
- И ты помог,- продолжила я за него.
- Знаешь, есть такая программа " Разыскиваются"?
- Знаю.
- Дождался я очередного выпуска в прямом эфире, взял машину и рванул подальше от дома искать телефон-автомат. Дозвонился им и сообщил имя убийцы и город, где он живёт. Сказал, что он планирует убить снова, в Норрчопинге. Если бы они проверили его ДНК- он бы сразу попался.
Я смотрела на Генрика, сама не понимая- злюсь ли на него или восхищаюсь его героизмом. Он рисковал собственной жизнью ради спасения ребёнка.
Ну почему мои видения всегда опаздывают? Может, я бы тоже попыталась кого-нибудь спасти!
- И что потом?
- А ничего!- Генрик сокрушённо покачал головой.- Моё сообщение таинственно испарилось, не дошло до адресата. Когда Мартину убили, я понял, что скорее всего засветился. Пытался обманывать сам себя, что может какой- то полицейский посчитал мой звонок неважным, по халатности засунул данные в стол и забыл, но верилось в такое с трудом. Можно было бежать, но...- Генрик запнулся. Посмотрел на меня:
- Не мог я, понимаешь, тебя бросить или тащить за собой. И не думай себя винить! Вечно ты пытаешься взять вину за всё на себя. Я сам подставился, и сам сделал свой выбор.
Но я опять плакала, закрыв лицо руками.
-Тихо, тихо, тихо. Всё нормально,- Генрик обнял меня.- Надо учиться на ошибках других. Может, где-то в полиции у охотников есть свои люди, проверяющие такие звонки. Кто-то из них почуял меня и взял след. Так что не доверяй никому, в том числе и полиции.
Вдруг пейзаж опять изменился. Мы оказались на балконе в квартире Генрика.
Я этот балкон не спутала бы ни с каким другим.
- Генрик! Как мы сюда попали?- завопила я. - Не хочу тут быть!
- Я же говорил- это твоё место, и всё, что тут происходит, зависит от тебя. Не хочешь здесь быть, и хорошо, и не надо. Теперь на тебя идёт охота. Они попытаются загнать тебя на этот балкон.
Я замотала головой, не желая соглашаться с таким предположением.
- Но ты можешь противостоять им,- Генрик сжал мои плечи.- Ты можешь...
- Да что я могу против их всех?
- Ты можешь бороться,- он не обратил особого внимания на моё возражение.- Внутри тебя дремлет великая сила. Найди её!
Мне хотелось заорать о том, уж не эта ли сила загнала нас на этот балкон, но Генрик понял меня без слов.
- Причина не в тебе и не во мне. Не мы начали всё это, но мы, возможно, сможем закончить.
Он начал бледнеть и таять в воздухе.
- Нам пора идти, Маша. Держись и будь сильной. Я- рядом, на другой стороне, но рядом и постараюсь помочь.
Всё вокруг стало призрачным, сотканным из пара: и балкон с распахнутой дверью и трепыхающейся на ветру занавеской, и весь мир вокруг.
Наше время в переходе закончилось. И когда в последний миг нас ослепил белый свет, я почувствовала губы Генрика возле моих.
- Я буду...- разобрала я с трудом его слова, но будто издалека.
Мир утонул в ярком свечении.