В Греческом зале, в Греческом зале (Рассказ)

       Если случайно заразишься и заболеешь любовью к театру, то это уже до конца жизни неизлечимое. В театр А.Райкина срочно требовался рабочий сцены: через два дня открытие гастролей в Москве, и чисто случайно мне предложили эту должность: поездки по стране и за рубежом, после трёх вечерних спектаклей - два выходных: здоровье шефа надо беречь, зарплата больше чем у инженера. На сцене только открывшегося Концертного Зала "Россия" нашему театру дебютировать с новой программой. Проживание в одноимённой гостинице рядом, а нам, пятерым здоровым парням менять сценическую декорацию: два стола четыре стула: для статуса Государственный Театр требовался штат более 30 человек. О, времена! О, нравы! Ко мне подошёл сам Мэтр Советской Сатиры (а мы одного роста - сделал я открытие). Одет он был в джинсы и тонкий свитер, а шевелюра из густых седых волос была зачёсана назад: "Вы наш новый работник? Как вас зовут?" Я кратко назвал своё имя, и зачем-то добавил: "А я тоже Исаакович". А.Райкин приятно улыбнулся и ушёл по своим делам. В труппе актёров был старичок с ролью типа: "Кушать подано!", от безделья он вечно во всё лез и больше портил. Как самого молодого, он взял меня "под свою опёку". Кулисами главного занавеса управляли вручную (так быстрее) и сброшенные огромные полотна (по 150 кг) надо было подержать пару минут, пока не утихнут волны - эту работу и поручил мне старичок. Волнение перед каждым спектаклем, а тут - дебют! Повсюду - а как же без них-то - "искусствоведы в штатском". В правительственной ложе - кому положено и Е.Фурцева со свитой, в зале телевидение, гости "из стран загнивающего капитализма" (шо б и нам таки гнить!). Во втором действии в конце одной из миниатюр падает занавес, я бесшумно (мягкая обувь для всех обязательна) подбегаю и уже как профессионал берусь за края кулис, но ткань вырывается из рук и поднимается занавес! Зал аплодирует актёрам во главе с главным режиссёром, а в центре освещённой сцены я с поднятыми руками: "О, небеса! Верните мне мой занавес!" Не предупредил меня старичок, что только в этой миниатюре занавес опускают-поднимают-опускают! Старичку-то, конечно, досталось от шефа.
     О, этот незабываемый запах кулис, ропот зрительского зала, шорох занавеса! В гримёрных и коридорах звучит из репродуктора: "Внимание, даю первый звонок" - это половина зрителей заняли свои места. Со вторым звонком объявляется пятиминутная готовность. Третий звонок - за кулисами всё замирает: даже чувствуешь, как у тебя замедляется дыхание и пульс. Оркестр исполняет увертюру и три удара в тарелки - это сигнал для подъёма занавеса. За кулисами отдаются команды на "языке взгляда" В 18 лет я был уверен, что успех спектакля во многом зависит от того, как я поставлю стул! Когда со сцены звучал голос Самого - мы все замирали - мы Его боготворили! У нормального человека это вызовет улыбку, но ведь мы-то были - НЕНОРМАЛЬНЫЕ! На работу Аркадия Исааковича можно было любоваться часами: настолько он был талантливым актёром, требовательным руководителем, прекрасным учителем! Мы лучше других знали, что довелось испытать нашему кумиру и воспринимали это как "собственную боль". Сразу у сцены стояла кушетка, на которой ему не раз оказывалась медицинская помощь и у каждого, кто проходил мимо неё, щемило в груди. Во время нечастых репетиций я пребывал в какой-то эйфории, когда актёры без грима и только что разговаривали на отвлечённые темы, шутили, импровизировали и - актёр уже "вошёл в роль": он уже не здесь - а там, для него сейчас существуют только голос главного режиссёра, его партнёры и текст. Работал А.Райкин не жалея себя и я воспринимал это как: "смотри как я работаю и если ты хочешь быть в моей команде, то работай с такой же отдачей". Храню книгу с дарственной надписью: "Саше Леплеру на память о работе в театре А.Райкин". А как помогала ему в работе супруга Руфь Марковна Рома! Талантливая, остроумная, эрудированная - говорили, что она соавтор некоторых монологов. Ромочка - мы все её так называли - прекрасно дополняла работу Мэтра и умела всегда всем создать праздничное настроение - мы все её сильно любили! Душа труппы! Костя (а тогда ещё он был просто Костя) очень похож на свою мать.
     Был до меня в театре рабочий сцены, который выходил с актёрами на поклон в конце спектакля, кланяясь в сторонке. В гастрольных поездках он знакомился с девушками, представляясь заслуженным деятелем искусств, предлагал им роли в театре и кино, усаживал их в зрительном зале, а перед самым спектаклем подходил с извинениями, за то, что вместо него сегодня играть в спектакле будет стажёр, но на поклон его, конечно, заставят выйти. Говорили, что был случай, когда А.Райкин запнулся от того, что что-то уронили за кулисами и виноватый получил потом хорошую оплеуху от босса. С пропуском в концертный зал я был завсегдатаем многих концертов, а выступления за кулисами по-другому воспринимаются. Рабочие театров - это неиссякаемый источник всех сплетен об артистах. За контрамарки наш новый гостиничный номер стал на верхнем этаже с видом на Кремль и Красную Площадь, вот только не учёл я, что куранты бьют очень громко, круглые сутки и через каждые четверть часа, а окно не закроешь - сосед курящий. И уже почти 40 лет при звуке курантов я всегда с удовольствием вспоминаю театр, гастроли и недобрым словом Спасскую Башню с её «...» часами!
PS. С поднятыми руками на сцене постоять не дали - успели окрикнуть!