Вопрос «Кто является правопреемником и наследником Киевской Руси» в последние 20 лет «свидомыми историками» муссируется постоянно. Нам пытаются доказать эксклюзивную правопреемственность Украины от Киевской Руси.
Насаждается тезис о ее украинском характере и о том, что Москва имеет к ней лишь косвенное отношение, и никаких прав на наследство Ярослава Мудрого не имеет. При этом постоянно ссылаются на летописи и труды (!!!) великих Русских историков типа Ключевского и Карамзина, эти самые летописи использовавшие. Но почему то старательно обходят стороной вопрос, откуда собственно эти самые летописи взялись и вообще, можно ли им верить?
Причина заключается в том, что ВСЕ канонические летописи, в которых описывается история Киевской Руси и удельных княжеств домонгольского периода и первых ста лет после монгольского нашествия имеют Российское происхождение. Это Лаврентьевская, Ипатьевская и Первая Новгородская Летописи. Откройте классический изборник и убедитесь в этом сами. Посмотрите оглавление в разделе «Летописи».
Следующие за ними в оглавлении Литовсько-білоруські літописи и Літопис Самовидця относятся к эпохам Великого Княжества Литовского и более позднего периода!
Итак, наши Украинские товарищи признают за первоисточник и опираются в своих исследованиях эпохи Киевской Руси именно на указанные мною летописи. (Еще раз подчеркну, что я говорю только об эпохе Киевской Руси и летописях ее описывающих)
Дам краткую справку по всем трем.
Ипатьевская летопись. Получила свое название по месту нахождения — историк Н. М. Карамзин обнаружил список XV века в Ипатьевском монастыре под Костромой. В Ипатьевском списке содержатся три основные части: «Повесть временных лет» с продолжением до 1117 г., Киевский свод XII века, Галицко-Волынскую летопись до 1292 г. Киевский летописный свод был создан в Михайловом Выдубицком монастыре около 1198 года, источниками его служили киевские великокняжеские своды, семейная хроника смоленских Ростиславичей, черниговский летописец князя Игоря Святославича, владимирская летопись Всеволода Большое Гнездо. Повесть временных лет приписывается Нестору летописцу. Ипатьевская летопись ценна для Украины прежде всего тем, что первоисточники, на основании которых она была составлена, имеют южнорусское происхождение, а именно Киевское и Галицко-волынское.
Существует несколько списков Ипатьевской летописи. Сразу оговорюсь, что оригинальных летописных первоисточников не сохранилось, и все, чем мы располагаем на сегодняшний день, есть не что иное как переписывание более ранних источников и их компиляция, называемые списками.
Ипатьевский список , наиболее полный по мнению А.А.Шахматова, сделан в одной из северо-русских областей, «писан в середине XV в., по всей видимости, в Пскове с южнорусского оригинала». Именно его обнаружил Карамзин в Ипатьевском монастыре под Костромой (как любят язвить «свидомые» «финно-угорской» П.П).
Хлебниковский список (РНБ, F.IV.230) на 386 листах принадлежал некогда коломенскому купцу П. К. Хлебникову. Основная часть рукописи написана в конце 50-х — начале 60-х годов XVI в. «Язык рукописиюжнорусский с весьма типичными местными особенностями». Список в отличие от Ипатьевского не полный. К XVII в. часть листов в Хлебниковском списке была утрачена, другие листы перепутаны. Российскими исследователями (Шахматовым и др.) было установлено, что список был составлен в Киево-Печерском монастыре под непосредственным руководством митрополита Петра Могилы, чьи собственноручные пометки от 1637 года сохранились на полях рукописи. Дальнейшую историю Хлебниковского списка пока не удается проследить вплоть до 50-х годов XVIII в., когда он стал приобретением коллекционера П. К. Хлебникова. Доказано, что в основе и одного и другого списка лежат одни и те же более древние источники.
Погодинский список (РНБ, собр. М. П. Погодина, № 1401). Михаил Петрович Погодин – замечательный русский историк, создатель кафедры русской истории Московского университета. Погодинский список датируется концом 10-х — началом 20-х годов XVII в. Погодинская рукопись дефектна, в ней отсутствуют первые листы оригиналом для Погодинского списка, очевидно, служил Хлебниковский список, в котором были перепутаны листы. Существуют данные, показывающие, что Погодинская рукопись переписана непосредственно с Хлебниковской.
Краковский список находится в Библиотеке Чарторыйских Национального музея в Кракове, Краковский список писан латинскими буквами с южнорусской рукописи, созданной в 1621 г. по приказанию князя Стефана Четвертинского в Животове. Оригиналом для Краковского списка служил Погодинский (по А. А. Шахматову).
Список Я. В. Яроцкого (БАН, 21.3.14) — рукопись на 243 листах, переписана в 1651 г. в киевском монастыре Николы Пустынного, Список содержит особую редакцию Ипатьевской летописи , записи 1299-1315 гг. по истории Венгрии, Польши и Литвы, статью «О проречении митрополита Петра» , Сказание о Мамаевом побоище. Список дефектный — в нем не хватает многих листов как в составе летописи, так и в Сказании о Мамаевом побоище.
Ермолаевский список (РНБ, F.IV.231) — рукопись на 319 листах. Приобретен от покойного статского советника А. И. Ермолаева, в пользу Императорской публичной библиотеки. Ермолаевская рукопись имеет тот же состав, что и список Яроцкого: на лл. 1-292 читается особая редакция Ипатьевской летописи, на л. 292 об. — летописные записи 1299-1315 гг. по истории Венгрии, Польши и Литвы, статья «О проречений митрополита Петра», на л. 293-312 — Сказание о Мамаевом побоище.
Итак, подведем некоторые итоги. Все летописи, отражающие Древнюю историю Южной Руси и Киева, на территории Южной Руси – сегодняшней Украины не сохранились. Какое то время они береглись и переписывались в православных монастырях Киева, Киево-Печерском и Николы Пустынного, но затем эти традиции прервались и списки всплыли лишь в 19 веке благодаря Русским историкам и коллекционерам, интерес которых всячески поддерживало царское правительство, скупавшее рукописи, обеспечившее им надлежещее хранение, исследование специалистов и публикации!
Описание Южнорусских дел Ипатьевской летописью не ограничивается. Они существенно дополнены известиями из летописей Северной Руси, а именно Лаврентьевской, имеющей Владимиро-Суздальское происхождение и Новгородской.
Лаврентьевская летопись. Переписана на пергаменте в 1377 монахом Лаврентием (от его имени и происходит название летописи) во владимирском Рождественском монастыре для суздальского князя Дмитрия Константиновича. В составе летописи «Повесть временных лет» (доходит до 1116) и летописные статьи, доходящие до 1305 года. Последние были перенесены из Владимирского великокняжеского свода 1305 года, созданного во время правления князя Михаила Ярославича и основанного на своде 1281 года, в 1282—1305 дополненном. Записи, относящиеся к периоду монгольского ига, отражают жестокость татарских завоевателей. Некоторые продолжительные периоды (898-922, 1263-1283, 1288-1294) не освещены летописью. Первоначально летописью описывались события Киевской Руси, затем, на протяжении XII века, основной темой летописных статей становится жизнь Владимирского княжества, начале XIII века большое внимание уделено Ростовскому княжеству. Лаврентьевская летопись является одним из ценнейших источников по истории северо-восточной Руси XII века. Летопись ценна также списком сочинений Владимира Мономаха, включённым в статью 1096 года. В 1792 она была куплена графом Мусиным-Пушкиным; последний подарил её Александру I. Император передал летопись в Публичную библиотеку, где рукопись и находится по сей день. Первое издание Лаврентьевской летописи было предпринято в 1804 г. Обществом Истории и Древностей при Московском университете (редакторы - Чеботарев и Черепанов). В основу полагался текст Лаврентьевской с вариантами по Радзивилловскому списку и Троицкой летописи
начала XV в., сгоревшей потом в 1812 г. Впервые полностью опубликована в 1846 в «Полном собрании русских летописей» (том 1).
Лаврентьевская летопись сохранила не первоначальный вариант Повести Временных Лет. А.А. Шахматов пришел к выводу, что в Лаврентьевской летописи сохранился текст первой редакции ПВЛ осуществленной игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром, в отличие от Ипатьевской летописи, где воспроизведен оригинальный текст Нестора-летописца. (На авторство Нестора однозначно указано в Хлебниковском списке Ипатьевской летописи). Лаврентьевская летопись ценна (для исследователей Древнерусского государства) списком сочинений Владимира Мономаха, включённым в статью 1096 года. Она летопись оказала влияние и на позднейшие летописи — Троицкую, Новгородско-Софийский свод и др. Списком Лаврентьевской летописи считается Радзивилловская летопись, но в виду важности Радзивилловского списка, я скажу о нем особо!
Новгородская первая летопись – «древнейшая летопись Новгородской феодальной республики, являющаяся одним из главных источников наших знаний о культуре, быте, общественно-политической жизни Великого Новгорода периода его независимости. Особое значение памятник имеет для характеристики ранних этапов древнерусского летописания: как установлено работами акад. А. А. Шахматова, в младшем изводе Новгородской первой летописи отразился так называемый Начальный киевский свод конца XI в., предшествовавший Повести временных лет». Старший извод Новгородской первой летописи представлен единственным Синодальным списком. Кодекс хранится в Синодальном собрании Государственного исторического музея в Москве под № 786.
Младший извод Новгородской первой летописи представлен несколькими рукописями.
Комиссионный список хранится в Санкт-Петербургском Филиале Института российской истории РАН, в собрании Археографической комиссии. Список датируется серединой XV в.
Академический список (БАН, 17.8.36) По палеографическим данным список датируется серединой 40-х годов XV в., что не противоречит свидетельству В. Н. Татищева (приобретшего рукопись у раскольников) о его написании в 1444 г.
Толстовский список (РНБ, F.IV.223) очевидно создан во время работы В. Н. Татищева в библиотеке Д. М. Голицына в конце 20-х годов XVIII в. Отсюда и следует, что Толстовская рукопись непосредственно копировалась с Академического списка, принадлежавшего в то время В. Н.Татищеву. Таким образом, лишено смысла широкое привлечение вариантов по Толстовскому списку при издании Новгородской первой летописи младшего извода, но текст Толстовского списка может быть полезен для восстановления утраченных листов Академической рукописи.
Троицкий список датируется 60-ми годами XVI . Троицкий список доведен лишь до статьи 1015 г., но текст Новгородской первой летописи дополнен здесь по Новгородской пятой летописи.
Как мы видим, интерес украинских исследователей к этим летописям возник не случайно, все они содержат в качестве составных частей бесценные свидетельства о формировании Древнерусского государства, его развитии и распаде, а также о жизни основных княжеств, возникших при этом распаде. Все остальные летописи и их списки являются перепечатками и вариантами вышеизложенных, либо ухудшенными копиями с утерянными страницами, что не дает возможность их использовать для полноценных исследований.
И, повторюсь, ВСЕ летописи, способные пролить свет на древнюю историю сегодняшних украинских земель, сохранились, были найдены, исследованы и опубликованы для всех в России, тамошними историками и частными коллекционерами! Особый вклад в этот титанический и благородный труд внесли Татищев, Карамзин, Шахматов, Погодин и другие, при активном участии государя-императора Александра Первого и его преемников! Запомните, господа «Свидомые украинцы» галицкого замеса эти имена. Это они сохранили для Вас историческую память о Киевской Руси и так сегодня возвеличиваемой Вами Галицко-Волынской Державе. Без них Вы были бы Иванами не помнящими родства и не вели бы НИКАКИХ напыщенных разговоров о былом величии Галицко-Волынского королевства как единственного правопреемника Древнего Киева! Не сумели Вы сохранить никакой исторической памяти, в отличие, увы, от «клятых москалей». Как не смогли сохранить и своего государства, в отличие от тех же «Клятых москалей», которые сохранили и государство (пусть и 200 лет под монгольским протекторатом) во главе с династией Рюриковичей – прямыми потомками Владимира Святого и Ярослава Мудрого, и историческую память о Древнерусском Киевском государстве в виде не прекращавшегося летописания и бережного отношения к древним первоисточникам!
Конечно, ждать от «свидомых» благодарности за превращение из «Иванов, родства не помнящих» в «Иванов, родство вспомнивших», не следует. Тем более, что, к сожалению, этот процесс вспоминания организовали и возглавили другие люди, ненавидящие Россию. Захват Польшей Галиции в 14 веке, а в последующем, в 16 веке, всей территории тогдашней Малороссии, сопровождался беспрецедентным наступлением на историческую память малорусского народа. Польше необходимо было стереть из народной памяти все упоминания о существовании православной Киевской Руси. Когда Галицко-волынское королевство перестало существовать, в отсутствие государственных княжеских структур летописание какое то время велось в православных монастырях. Доказательства этому есть и ниже мы к ним вернемся. Но с заключением унии и с переходом населения Галиции в униатство, защищать историческую память стало просто некому. Из монастырей были вычищены все летописные свидетельства принадлежности некогда Галиции и остальной Малороссии к Киевской Руси и существования Галицко-Волынского и прочих княжеств, а также православный характер этих государственных образований. Это был страшный удар по народной памяти, продуманный и целенаправленно нанесенный. Но кое что сохранилось. На сотрясаемой казацкими восстаниями Киевщине и Левобережье, в сохранившихся православных монастырях древние рукописи сохранялись и дополнялись.
Например, как я уже упоминал, монахам Киево-Печерского монастыря под руководством Петра Могилы удалось создать на основе древних источников так называемый Хлебниковский список Ипатьевской летописи, впоследствии всплывший в подмосковной Коломне!
Отдельного рассказа заслуживает и Густынский монастырь на Полтавщине с его уникальной летописью, имеющей общерусское значение. Как заслуживает отдельного рассказа и Радзивилловская летопись, часто называемая Радзивилловским или Кенигсбергским списком Лаврентьевской летописи.
Радзивиловская летопись хранится в Библиотеке Российской Академии наук в Санкт-Петербурге. Она входит в группу близких друг к другу летописей владимиро-суздальской ветви летописания (Лаврентьевской). На протяжении всего XX века ни одна русская летопись не пользовалась таким успехом, как Радзивиловская. И речь идет не о тексте, он был известен и по другим спискам, а о рисунках, каждый из которых уникальный, и не только потому, что других иллюстрированных летописей этого времени мы не знаем. Она написана на хорошей бумаге польского изготовления и содержит 618 рисунков. О ее происхождении спорят уже несколько веков.
Несомненно одно, что она западнорусского происхождения. Долгое время предполагали, что Смоленского. Более поздние записи конца XVI — начала XVII в. на старобелорусском языке свидетельствуют о том, что рукопись в то время принадлежала представителям мелкой шляхты, жителям Гродненского региона. В конце рукописи есть запись, что летопись была подарена Станиславом Зеновевичем князю Янушу Радзивиллу. Следовательно, около середины XVII в. летопись от мелких держателей перешла во владение высшей прослойки белорусской знати. Через посредство князя Богуслава Радзивилла, имевшего тесные родственные связи с прусскими магнатами, летопись в 1671 г. поступила в Кенигсбергскую библиотеку. Здесь с ней в 1715 г. ознакомился Петр I и приказал снять с нее копию. В 1761 г., когда русские войска заняли Кенигсберг, летопись была взята из Кенигсбергской библиотеки и передана в Библиотеку Академии наук в Петербурге в качестве военного трофея.
Уже в наше время появилась убедительная гипотеза о Волынском происхождении Радзивилловского списка. Шахматов, изучая отметки на полях, пришел к выводу, что рукопись создавалась при Успенском соборе города Владимира. Только в отличие от мнения Шахматова этот Владимир был не на Клязьме, а Волынский! И правки на полях принадлежат лично - владимиро-волынскому епископу Ионе II, занимавшему епископскую кафедру с 1521 по 1535 год. В 1490 году вся Волынь, особенно Владимир Волынский, подверглась сокрушительному набегу татар.
Город был сожжен со всеми церквами, в числе которых оказался и громадный храм Успения Богородицы. Последующие четыре года ушли на восстановление разрушенного и сгоревшего. Другими словами, в 1491 - 1494 годы, то есть когда закупалась бумага, использованная для Радзивиловской рукописи, епископ Вассиан I восстанавливал церкви, их внутреннее убранство и погибшие в пламени пожаров книги. Книги и летописи в том числе нужны были не только для богослужения, но и для собственной его кафедральной библиотеки. Оригиналом для Радзивилловской летописи послужил какой-то другой, более полный список, подобный тому, что известен сейчас под именем Московско-Академического, созданный тоже в конце XV века, но доведенный только до 1418 года. Текст Радзивиловской летописи служит его первой частью, однако там он лишен каких-либо западнорусских диалектных черт. Рукопись не была закончена. Это может быть объяснен только смертью ее заказчика, что вполне согласуется со смертью Вассиана I в 1497 году. Таким образом, есть основания считать 1497 год переломным в судьбе рукописи. Следующим владельцем, проявившим интерес к рукописи, стал один из преемник Вассиана епископ Иона I. Факт переписывания во Владимире-волынском Владимиро-Суздальской летописи поразителен. Он свидетельствует о многом. Прежде всего о том, что православные иерархи рассматривали Владимиро-Суздальскую землю и Волынь как часть единого Русского пространства с одним народом! Точно так же считали в Киеве, о чем свидетельствует включение в Ермолаевский список и список Яроцкого «Сказания о Мамаевом побоище! Не делили тогда единый народ на истинных русичей-украинцев и безродных залесских финно-угров. Эти выдумки появились куда позднее.
Ну а после унии на Волыни наступили тяжелые времена. Поляки подчистили все церковные библиотеки и стерли все упоминания о ненавистном им православном государстве!
То, что рукопись попала к Радзивиллу – большая удача. К сожалению рукописи все-таки горят.
А дальше была попытка уничтожить и Московское царство, в которой, не ведая что творят принимали активное участие и запорожские казаки! Представьте себе, что поход Сагайдачного увенчался успехом и Владислав с его помощью взял бы Москву. Уверяю Вас, что были бы уничтожены все неугодные рукописи как Московского Кремля, так и Троицкого и Ипатьевского монастырей и мы бы остались без своей исторической памяти! И безо всяких воспоминаний о славном прошлом, Киевских предках, Ярославе Мудром и т.п. Растворилась бы Киевская Русь в истории, как растворились в ней Хазарский Каганат и Золотая Орда. Без следов!
Когда я впервые приехал в Полоцк, то был поражен зрелищем Софийского собора. Я долго стоял и не мог поверить своим глазам, на меня смотрел типичный костел, и только некоторые черты выдавали в нем бывший православный храм! Уверен, что точно так же поляки перестроили бы и Софию Киевскую и Софию Новгородскую. И намека на православие не оставили бы, как они это сделали в Галиции, где ни осталось ни одного храма в стиле Киевской Руси.
Слава богу, что этого не произошло. Московская Русь выстояла, и сохранила свое летописание. К летописанию в Москве относились бережно. При этом одинаково старались и церковь и великокняжеская власть. Троице-Сергиевой лавре принадлежала так называемая Московско-Академическая летопись, ныне хранящаяся в Российской государственной библиотеке, и очень похожая по тексту на Радзивилловскую. Ей же принадлежала и сгоревшая при пожаре Москвы 1812 года Троицкая летопись. Ею к счастью успел воспользоваться Карамзин.
Троицкая летопись по характеру своих известий, очевидно, была составлена при Московской митрополичьей кафедре, но по пристрастию летописца к внутренней жизни Троице-Сергиева монастыря опознается рука инока именно Сергиевой обители. Анализ стилистической манеры и идейной направленности работы сводчика позволяет более точно определить личность составителя летописного свода 1408 г. — им был выдающийся писатель Средневековой Руси Епифаний Премудрый, который, будучи монахом Троице-Сергиева монастыря, выполнял обязанности секретаря митрополита Фотия.
Свою лепту внесли и старообрядцы. Они сохранили т.н. Рогожский летописец, древнерусский летописный свод 15 в., открытый Н. П. Лихачевым в конце 19 в. в собрании рукописей Рогожского кладбища (Москва). Р. л. составлен путём соединения материалов из сводов разного происхождения и политической ориентации. Охватывает события от расселения славян до 1412. 1-я часть (до 1288) сходна с Летописью Авраамки и Летописцем епископа Павла. У старообрядцев, напомню, приобрел Академический список Первой Новгородской летописи Татищев.
Не отставала от церкви и царская власть. По личному приказу Ивана Грозного была создана так называемая Степенная книга, содержащая систематическое изложение русской истории от Владимира I Святославича до Ивана IV включительно по материалам летописей, хронографов, родословных книг и др.
Ну а что же происходило в униатской Галичине? А ничего не происходило! Лишенный исторической памяти народ безропотно сносил польскую власть. Не было там никаких восстаний, в отличие от сражавшейся против поляков вместе с казаками Малороссией. И в освободительной войне Хмельницкого галичане были на польской стороне. Дальше случилось историческое возмездие, Речь Посполитая рухнула. При разделе Галиция отошла Австрии, и, … продолжала спать. Пока через нее не прошли в 1849 году наступавшие на венгров солдаты Паскевича. Галиция в отличие от чехов и венгров сохранила верность австрийскому императору, но события революции 1848-1949 годов, и появление армии, говорившей на похожем языке, пробудили самосознание. Галичане стали искать свои корни. Поначалу не очень удачно. Немногочисленная интеллигенция не могла дать ответ на этот вопрос. К примеру, один из немногих Галицких интеллектуалов, Омельян Огановский, на полном серьезе относил к предкам галичан … готов! Вот уж воистину память стерли. Перед напуганными австрийскими властями встал вопрос:»Что делать»? Тем более, что в Российской империи начался настоящий исторический бум. Стали печатать древние летописи. Не дай бог в Галиции прочтут и историческая память вернется. Замолчать летописи, повествующие о Древнерусском Киевском государстве было невозможно. Значит надо дать этим летописям иное толкование и найти для этого соответствующего человека. И такой человек нашелся. Это был сын преподавателя униатского колледжа из города Холма Михайло Грушевский. С заданием он справился.
С его помощью в стертую историческую память галичан занесли иную, нужную австрийским властям программу. Сохраненную русскими историческую память обернули против них же. Сначала в Галиции, а в 20 и даже в 21 веке в Малороссии. Это не перестает удивлять. В Галиции конца 18 – начала 19 веков в условиях информационного террора заставить поверить в любые измышления не составляло особого труда, но в наше время, когда доступ к информации неограничен, это своеобразный феномен. Люди, похоже не хотят думать, люди хотят верить. И все же я призываю всех остановить националистический раж и задуматься.
Современными украинцами пытаются управлять те же, кто пытался лишить их исторической памяти, и направляют против тех, кто эту память для них сохранил! Ценой неимоверных усилий и огромных жертв.