Но возвышение Москвы произошло не само собой. На то имелись веские причины, и галичане сыграли в этом, как ни парадоксально, далеко не последнюю роль.
История, к которой я обращаюсь, началась в 1240 году, в условиях монгольского вторжения на Русь, когда Киев, несмотря на то, что перестал быть центром Великокняжеской власти, оставался резиденцией митрополита и духовным центром Руси. Киевские митрополиты назначались из Византии, были греками по происхождению и занимали в целом нейтральную позицию в княжеских междоусобицах, не принимая ни чью сторону. Грекам нужно было единое религиозное пространство на территории русских княжеств. Митрополит был византийским подданным и проводил на Руси византийскую линию, состоявшую в том, чтобы быть «над схваткой» князей.
В 1240 году все изменилось. Митрополит Иосиф перед подходом Батыя просто-напросто из Киева сбежал. Город пал, монголы прошли дальше, а митрополит не вернулся. Есть веские основания полагать, что причины и бегства и невозвращения были политические. Ни воевать с монголами (а оставшись в городе Иосиф был бы вынужден настраивать свою паству на героическое сопротивление), ни оставлять «своего» митрополита-грека под властью монголов, византийцы, по-видимому, не хотели. Изгнанные в 1204 году из Константинополя в Никею, они были заинтересованы, как никто другой, в дружбе с монголами, в походе монголов в Западную Европу и разгроме тамошнего рыцарства. Тем самым ослабевала поддержка Латинской империи, созданной крестоносцами в Константинополе после IV Крестового похода. Что, в сущности и произошло. В 1261 году Никейский император Михаил Палеолог отбил Константинополь у латинян.
А может быть монголы, терпимо и лояльно относившиеся к Православной церкви, сами выставили Византии условие, чтобы Киевские митрополиты, утверждавшиеся в Никее, а затем в Константинополе, были русскими. Вполне возможно, что таковыми были результаты переговоров Великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича с Батыем, когда оформлялся вопрос о признании русскими князьями монгольского сюзеренитета, названного впоследствии «игом». Понятно, что Великому князю нужен был «свой» митрополит. Свидетельств такого соглашения нам летописи не оставили, но такой ход был бы весьма логичен в свете поведения другого сильнейшего русского князя, Даниила Галицкого, который в 1242 году выдвинул соискателем на пост русского митрополита архимандрита Кирилла. Кого выдвинул Ярослав Всеволодович, мы не знаем, но факт остается фактом, что Кирилл был утвержден греками Киевским митрополитом в 1249 или 1250 годах, после того как в 1246 году Даниил Романович сам договорился с Батыем и гибели в том же году в Монголии Ярослава Всеволодовича.
Кирилл поначалу был ставленником Даниила. Он даже сместил ради него с кафедры самовольно ее занявшего Угровско-Холмского архиепископа Иоасафа, хотя Угровско-Холмская епархия находилась во владениях Даниила. (Не потому ли, что главный церковный иерарх в тогдашней столице Даниила Холме был категорически против его контактов с Папой?) Но Кирилл повел себя совсем не так, как ожидал от него Галицкий князь. Он уезжает во Владимир-на-Клязьме, к главному политическому сопернику Даниила Александру Невскому, сделав таким образом первый шаг к перемещению митрополичьей кафедры в Северо-Восточную Русь. Почему он так поступил? Ответа может быть два, и оба они убийственны для современных апологетов сознательного или «свидомого» украинства. По первой версии митрополит уехал именно туда, где находилась большая часть его паствы. Киев после Батыева погрома обезлюдел, как и Переяслав с Черниговом, представлял собой жалкий беззащитный небольшой городок с незначительным числом жителей. Большая часть уцелевшего населения бежала в леса на Северо-Восток, куда вслед за ними уехал и митрополит, и где ему было достаточно спокойно под защитой Великокняжеской власти.
Но он мог уехать из Киева и на Запад, в родную Галичину к другому сильному правителю, Даниилу Романовичу, испрашивавшему у Папы Римского уже не великокняжеский, а королевский титул. Очевидно, что Русское православное духовенство, и митрополит Кирилл в том числе, не одобряло заигрываний Даниила с Папой, и отъезд в Суздальскую Землю был пощечиной православных иерархов новоявленному королю, который таки был коронован папским легатом в Дрогичине. Такова вторая версия его отъезда.
Поведение православных иерархов в первые десятилетия после Батыева нашествия современные идеологи Украинского национального возрождения из Галиции стараются не замечать. Еще бы. При самом первом, даже не столь пристальном рассмотрении данного вопроса, каждому непредвзятому читателю сразу становится видна вся несостоятельность тезиса о «Волынско-Галицкой Державе» - наследнице славы Древнего Киева. Хороша себе наследница, если ее проигнорировал даже митрополит – местный уроженец!
А стремление Кирилла переселиться в «гущу финно-угорских» племен, как величают Северо-Восточную Русь идеологи галицкого разлива, можно объяснить не иначе как «финно-угорским» (шутка) происхождением самого Кирилла. Только вот откуда взялись финно-угры в «исконно славянской Галичине»?
Митрополит Кирилл управлял Русской Православной Церковью с 1249 года (когда был утвержден греками) по 6 декабря 1281 года, когда скончался в Переславле-Залесском. Погребен же он был по традиции в Киеве. До конца своих дней он не посещал свою историческую родину – Галичину и держался подальше от Даниила Галицкого, как изменника православного патриотизма, признавшего власть Папы.
К 1281 году политические позиции Византии усилились. Константинополь был отбит и страх перед монголами прошел. И на Русь вместо ушедшего в лучший мир Кирилла был назначен митрополитом грек Максим. Пытаясь восстановить духовную власть Константинополя, он становится странствующим митрополитом, переезжая из епархии в епархию. Он посещает Новгород, Суздальскую землю, Галицко-волынскую землю и, в конце концов, делает то же, что и его русский предшественник, переселяется во Владимир-на-Клязьме, более того, он идет до конца. Он окончательно переносит митрополичью кафедру во Владимир, «подвинув» тамошнего епископа на освободившуюся кафедру в Ростове! Это произошло в 1300 году. Такое перенесение с канонической точки зрения было невозможным без достаточных оснований и формальностей, каковым было утверждение собором. Эта формальность впоследствии задним числом была выполнена, а основание, в виде нашествия татар, имелось на лицо. 1299 году Киев был так страшно опустошен татарами, что разбежались все его жители; с ними вместе должен был спасаться бегством и митрополит. И опять митрополит спасся бегством не в Галицко-волынское княжество, а в Суздальскую землю. Поездил Максим по Руси, разобрался, что к чему и …. отказал вслед за русским Кириллом Галицко-Волынскому княжеству считаться наследником Древнего Киева. Констатирую и этот факт!
И вот тут-то до Галицко-Волынских князей дошло, что произошло. В своем заигрывании с Западом они зашли слишком далеко и потеряли расположение РПЦ. Духовный центр Руси окончательно переместился в Северо-Восточную Русь, во Владимирское Великое Княжение. Можно много рассуждать, кто является истинным наследником величия Древнего Киева, но факт остается фактом, что РПЦ этот вопрос для себя решила еще в 1300 году, и не в пользу мифической Галицко-Волынской Державы. Заигрывание с Западом стоило новоиспеченным Галицким королям поддержки церкви и, в конечном счете, привело к гибели так и не успевшего сформироваться Западно-Русского государства.
Галицкие князья стали думать об учреждении собственной митрополии. Пока центр русского духовенства формально был в Киеве, долгое пребывание митрополита в Суздальской земле не вызывало у них особой озабоченности, но теперь, когда идеологический перевес в первенстве в русской земле перешел к Владимиро-Суздальским князьям, Галицким князьям стало труднее вести прозападную политику. Следовало как можно раньше освободить души населения от влияния Владимирского митрополита, проводившего, как и Великие Владимирские князья, антизападную политику.
Внук Даниила Романовича Юрий Львович обратился к Константинопольским патриарху и императору с просьбой назначить для Юго-Западной Руси особого митрополита. Есть неподтвержденная информация, что Патриарх Афанасий I и император Андроник Палеолог просьбу Юрия Львовича выполнили, и в 1303 году возвели в сан Галичского митрополита епископа Нифонта, вероятно грека по национальности. К Галичской митрополии были присоединены епархии, находившиеся в пределах Галичско-Волынского княжества: Галичская, Перемышльская, Владимиро-Волынская, Луцкая, Угровско-Холмская и Туровская. Обращаю внимание, что туда не включались ни Киевская, ни Черниговская, ни Переяславская епархии. Галицким князьям были чужды общерусские интересы. Исконная территория Руси вокруг Киева, Чернигова и Переяслава, их не интересовала. Вот и попробуйте после этого найти белые нитки и пришить Галичину к Руси вообще и к Киеву в частности.
Еще раз повторюсь, что информация об образовании в 1303году отдельной Галицкой митрополии – недостоверная. Галицко-волынская летопись, дошедшая до нас в Ипатьевском списке, прервалась раньше 1303 года, почти сразу после смерти Волынского князя Владимира Васильковича, и ничего нам на сей счет не оставила. (Факт прекращения летописания сам по себе показателен, и говорит об упадке «Галицко-волынской державы». По-видимому, летопись была все-таки чисто Волынской и захватывала галицкие дела постольку, поскольку Галич находился в зоне интересов Волынских князей. А собственного летописания в Галиче судя по всему не было никогда). Сайт УГКЦ ссылается на Грамоту о возведении Галицкого епископства в ранг митрополии и изъятия его из-под юрисдикции Киевского митрополита, подписанную Константинопольским Патриархом Афанасием и византийскийм императором Андроником Палеологом. Ни ее содержание, ни местонахождение никому неизвестно.
Но вот достоверно известно, что Юрий Львович после смерти митрополита Максима в 1305 году предпринял таки попытку поставить своего митрополита, игумена Ратьского монастыря галичанина Петра. В 1305 году Петр прибыл в Константинополь для утверждения. Почти одновременно с ним туда же прибыл другой претендент, ставленник Тверского и одновременно Великого князя Владимирского Михаила Геронтий. Патриарх принял обоих кандидатов, но Петра посвятил не для Галича, как желал того князь Юрий, а для всей Руси. Геронтию было отказано в посвящении. Поставление Петра в митрополиты всея Руси состоялось в 1308 году. Скорее всего, Юрий Львович, пользуясь смертью митрополита Максима в 1305 году, именно тогда пытался учредить особую Галицкую митрополию, но хитромудрые греки рассудили по своему. Им раскол Руси на две митрополии был невыгоден, особенно в свете постоянных заигрываний Галицких князей с Папой римским. Учреждение отдельной Галицкой митрополии они вполне справедливо могли рассматривать как первый шаг к переходу в унию, и отрыв Галицко-Волынских епархий из общего православного пространства.
Вполне возможно, что Юрия Львовича вполне устроил бы вариант, при котором общерусский митрополит переехал бы из Владимира-на-Клязьме в Галич, но этого не произошло. Новоназначенный митрополит Петр нанес очередную пощечину Галицким королям. Он уехал во Владимир-на-Клязьме! Еще одно, третье доказательство эфемерности притязаний Галицкого королевства на правопреемственность от Древнего Киева и на его славу.
Недовольны остались оба сильнейших русских князя. Юрий Львович – понятно почему, а Михаил Тверской потому, что не утвердили его ставленника. Против Петра был образован заговор, закончившийся доносом в Константинополь Тверского епископа и церковным собором в присутствии приехавшего разбираться Византийского представителя, собравшимся около 1311 года в Переславле-Залесском. Против Петра были выдвинуты обвинения от архиереев, близких к Тверским князьям, но Петр устоял. Собор оправдал его.
Эта история имела решающее значение для дальнейшего хода событий. Оскорбленный Петр начал выбирать вместо Владимира, где на тот момент властвовали Тверские князья, новый город для своей резиденции и остановил, как пишут летописи, свой выбор на Москве, где правили благочестивые князья. В 1322 году Петр переселяется в Москву. На самом деле не благочестие Московских князей оказало решающее значение на выбор Петра, а оскорбление, нанесенное ему Тверскими князьями. Москва вступала в борьбу с Тверью за ярлык на Великое Княжение Владимирское, и Петр открыто перешел на сторону врагов своих обидчиков, во многом предопределив поражение Твери, учитывая то, какое влияние тогда еще имело в Орде православное духовенство.
Таким образом, галичане, сами того не желая, поспособствовали возвышению Москвы. Перенос Петром митрополичьей кафедры в Москву был продиктован личной обидой и негибкостью Тверских князей. Договорись они с Петром, и сейчас столицей России была бы Тверь. А вот переезд Киевских митрополитов, причем трех подряд, во Владимир-на-Клязьме, и упорное игнорирование ими Галицкой земли, случайным не назовешь. Не Галицкая земля стала наследницей Древнего Киева. Общерусский центр окончательно переместился в Северо-Восточную Русь, во Владимирское Великое Княжение. Там сохранялось православие и истинный дух Киевской Руси, в отличие от Галицкой земли, правители который взяли курс на Запад.