наклеивай, Ангел, в раю афишу, прочитают вороны с крыши.
*эта любовь- высокого ранга-
от любого быта может на катере усвистать.*
повтори мне еще раз, Ангел, что я только здесь иностранка,
что я только здесь забыта, а там-то, у вас - звезда.
но что обо мне писать? – сыто небо сорокапятилетними сериалами -
о белых снегах-парусах, перекрашенных сдуру в алые, -
никогда не пропустят этого фильма
романтичные херувимы.
*да, это так- я без тебя не зрячая, другое дело, раньше я
глядела в линзы, и финиш, казалось, что близок.*
но вот на столе салфетницы, и мне до сих пор не верится,
что вставлены в них рукописи, не чьи-нибудь - мои.
и мне до сих пор не верится-
всё та же смазливая курица, влюбленная в феникса,
летающая на мели
всё та же ночей секретарша, только злее и старше, -
то ли живая саша, то ли мертвая мерилин.
с планетой мы сговорились - вертеться на медленном гриле
и нам до сих пор не верится- что вместе давно мы так вертимся,
что будем живы и дальше, затачивать карандашик, и пририсовывать даже
кошкам дворовым крылья…
*да, я такая – зачитываюсь Мураками, я трогаю душу твою руками.*
я слабая- и поэтому всеми всегда понукаю, и поэтому спьяну мороз ругаю.
*эта любовь – беспокойного нрава,
на всех мечтах своих алых возьмет, и махнет в париж.*
поверх афиши той рваной Ангел клеил: «Вживую Нирвана!»
и над моим провалом ржали вороны с крыш…
