О будущем русской прозы (Эссе)

      Что более всего важно для современного писателя? Чтобы его читали. Массово читали. Однодневно. Будущего у такой прозы быть не может. По определению. Цель – написать книгу, стать писателем – глупая цель. Незавидная участь. За перо имеет смысл браться только тогда, когда  молчать невозможно и есть, что сказать. Но – сказать  грамотно. Писать без внутренней потребности, для  кого-то или ради чего-то, - бессмысленно. Подстраиваться под читателя - смешно. Почему?  Казаться умнее и талантливей не под силу никому, а умение «творить в толпу» недалеко ушло от обыденного «стать толпой».    «А мне казалось, что я перестал бы понимать Пушкина, если бы допустил, что он нуждается в нашем понимании больше, чем в Наталии Николаевне», - говорил когда-то Б.Л.Пастернак, и не мешает к его словам прислушаться: в истоках творчества – жизнь, порождающая  «внутренние толчки» в душе писателя, но отнюдь не стремление угодить читателю.
     «Что более всего должно быть важно для современного писателя?», – такова, увы, правильная постановка вопроса. Во-первых, при наличии таланта, желание трудиться, получать удовольствие от  творчества и не  ждать благодарности. Во-вторых, критическое отношение к себе. Еще в незапамятные времена у короля Генриха V на стене кабинета в Букингемском дворце красовалась надпись: "Научи меня не расточать и не принимать дешевых похвал". Так неужели  писатели в чем-то могут уступать королям? В-третьих, самобытность. Необязательно новшество стиля, создание своей  школы или течения,  но самобытность  - во всей глубине этого русского слова - языка, героев произведений и, безусловно, автора. Банально? Банально. Но  русской литературе и критике, слава Богу, не один век,  поэтому ни к чему открывать Америку в данном вопросе.
      В каких же направлениях будет развиваться русская проза? В тех же, но расслоение  и по уровню языка, и по кругу читателей станет заметнее. Почему? Очень просто: все читатели и писатели бывают детьми, воспитание которых, конечно, другая проблема, но не отдельная. На данный момент проводится реформа образования, в ходе которой уже несколько лет мы можем наблюдать «специализацию» в школах. Например, в среднестатистическом физико-математическом классе на изучение  гуманитарных предметов смотрят сквозь пальцы или преподают так, что у детей исчезает всякое желание читать какую-либо литературу. Кого мы растим? Строгих логиков – узких специалистов - не умеющих  дальновидно мыслить из-за скудного знания исторического или  литературного опыта... Вольных гуманитариев, не способных иногда к элементарному логическому анализу… Может быть, это временный кризис, а в будущем станет лучше? Как бы не так! Курс на «специализацию» уже взят, но, более того, задумайтесь: кто сейчас идет в педагогические вузы? Либо фанатики – но их мало, либо те, кто в более престижные учебные заведения не прошли по конкурсу. Сегодняшние троечники будут учить наших детей! Значит, своим чадам придется обеспечивать не только домашнее воспитание, но и домашнее образование, и через несколько лет выросшие «дети» из разных семей будут критически отличаться по уровню  знаний. В принципе, так было и всегда: люди делились на «получивших образование» и образованных,  но на данный момент область «полученных знаний» становится  узкой, а «базовый» уровень, к сожалению, низким.  Вернемся же к  выводу, который из  всего этого  следует: русская литература разобьется на «лагеря» со своим языком и со своим кругом читателей. Развлекательной литературе всякого рода и качества - быть, но вместе с тем в маленьком круге «выживших» интеллигентов развитие должна получить философская проза, где акцент будет сделан не на внешней стороне человеческой жизни, бедной активными действиями, а на внутренней. Кого ждать? Самобытного  Чехова. Колесо истории вертится: нечто похожее обещал Леонид Андреев в начале  двадцатого века, но Революция  и  Вторая мировая война  поставили русского человека в предельные жизненные ситуации, обострив чувства и открыв истинные лица. Быт отступил перед историей, и актуальнее стали другие вопросы, успешно решаемые писателями весь двадцатый век. Недавно мы снова перешли рубеж, за которым либо придет тот, кто задаст  трепку русскому обществу по всем статьям, сообразно с философией нового времени, либо…нам снова укажет директиву мадам История.
  Ждем-с, господа!