Анти-Бугера (Эссе)

Анти-Бугера

Переворот в науке, совершённый господином Бугерой

2004 г.
Оглавление

1. «Ошибка» Маркса в определении собственности……………………………3
2. Отношения производства и отношения управления…………………………6
3. Взгляд на развитие капитализма……………………………………………..13
4. Концентрация капитала………………………………………………………23
5. Кризисы………………………………………………………………………..26
6. Национальный вопрос………………………………………………………...32
7. Современный кризис в коммунистическом движении и кризис в физике 100 лет назад……………………………………………………………………..41
8. Связь оппортунизма с империализмом……………………………………...45
9. На какой класс делать ставку?.........................................................................50
10. Диктатура пролетариата…………………………………………………….56
Заключение………………………………………………………………………59
Литература……………………………………………………………………….61

1. «Ошибка» Маркса в определении собственности.

В начале своей книги Бугера цитирует различные определения понятия
«собственность», даваемые различными «Философскими словарями», а также определения этого понятия, которые были даны Марксом в разных его работах. Бугера изображает, будто бы между  определениями, данными Марксом в разных его работах, существует противоречие. Мол, Маркс в одном месте говорил, что собственность – это отношение между людьми (субъектами) по поводу вещи (объекта), в другом месте – что это отношение между человеком (субъектом) и вещью (объектом):

«…в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» Маркс упоминает термин «частная собственность» в таком контексте, который неопровержимо свидетельствует, что он рассматривал  собственности как отношение субъекта и к объекту не только через десять лет после «Нищеты философии», но и за три года до неё:
«…отношение частной собственности остаётся отношением всего общества к миру вещей…» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. - Т. 42.– С. 144).
Маркс не выходит здесь за пределы здравого смысла, с позиции которого собственность действительно выглядит отношением между людьми, с одной стороны и вещами – с другой…» [1]

Вот так! Маркс, оказывается, был обычным мещанином, принимая видимое (то, как выглядит отношение собственности) за то, что есть на самом деле. Но читаем дальше:

«…Как видим, Маркс за свою жизнь создал несколько разных концепций собственности. Лучший способ решить, какая из них правильнее, - выработать свою собственную концепцию…» [2]

И Бугера «вырабатывает» эту «концепцию»:

«Отношения собственности никак не может быть отношением субъекта-собственника к объекту, являющемуся его собственностью. Если бы оно было отношением между объектом и субъектом, то оно, очевидно, определялось бы индивидуальными особенностями того и другого; но разве можно объяснить физическими и химическими особенностями лежащего в кошельке Петра железного рубля, а также индивидуальными особенностями личности Петра то, что именно Пётр, а не кто иной, является в данный момент собственником этой монеты? Конечно же, нет; следовательно, отношения собственности – это отношения между членами общества по поводу объектов, и монета является собственностью Петра благодаря тому, что он, как член общества, занимает в данный момент определённое место в сложнейшей системе отношений собственности, существующих в этом обществе по поводу всех находящихся в распоряжении последнего объектов, в том числе и по поводу пресловутой монеты, и определяющих, кто, как и в какой степени управляет этими объектами. Приходится не согласиться с К. Марксом и Ю. И. Семёновым, настаивающими на том, что отношения собственности в каком-то своём аспекте являются отношением субъекта-собственника к объекту-собственности…» [3]

Вот так примером Петра с рублём в кошельке Бугера «опровергает» Маркса. Только не понятно, откуда этот абстрактный Пётр взялся – то ли он современник Ивана Грозного, живший в докапиталистическую эпоху, то ли он наш современник, т.е. представитель капиталистического общества. А ведь Маркс справедливо указывал, что «В каждую историческую эпоху собственность развивалась различно и при различных общественных отношениях… Стремиться дать определение собственности как независимого отношения, как особой категории, как абстрактной и вечной идеи значит впадать в метафизическую или юридическую иллюзию» (курсив мой – А. Г.) [4] - Бугера приводит эту цитату из Маркса, не поняв её смысл. Он подменяет понятие собственности на средства производства (а именно об этой собственности говорит Маркс!) понятием «собственность вообще», и приводит как примеры собственности то рубль в кошельке, то зубную щётку (как, например, на с. 18). Конечно, хоть при капитализме, хоть при коммунизме - зубная щётка всегда будет индивидуальной собственностью, но имеет ли это отношение к собственности на средства производства? Нет, это только затушёвывает данный вопрос. «Отношения собственности никак не может быть отношением субъекта-собственника к объекту, являющемуся его собственностью. Если бы оно было отношением между объектом и субъектом, то оно, очевидно, определялось бы индивидуальными особенностями того и другого; но разве можно объяснить физическими и химическими особенностями лежащего в кошельке Петра железного рубля, а также индивидуальными особенностями личности Петра то, что именно Пётр, а не кто иной, является в данный момент собственником этой монеты?».
Да, в этом неудачном, оторванном от конкретно-исторической обстановки примере Бугеры «индивидуальными особенностями того и другого» - а именно «физическими и химическими особенностями лежащего в кошельке Петра железного рубля, а также индивидуальными особенностями личности Петра» - действительно нельзя объяснить отношения собственности. Но если мы будем рассматривать отношения собственности не абстрактно, а связи с конкретно-исторической реальностью, то мы увидим, что они именно определяются  «индивидуальными особенностями» объекта собственности: если господствующей формой объектов собственности являются мелкий надел земли, соха и вол, то и отношения собственности одни (докапиталистические), если крупное машинное предприятие, то отношения собственности совсем другие (капиталистические).
Таким образом, ошибся не Маркс, говорящий об отношениях собственности как отношениях всего общества к миру вещей, ошибся Бугера, невнимательно читавший Маркса.
И ложью является то, что Маркс «рассматривал  собственность как отношение субъекта  к объекту», как утверждает Бугера, ибо Маркс чёрным по белому пишет об   отношениях собственности «как отношениях всего общества к миру вещей». Заметьте: Маркс пишет «всего общества», а не «субъекта».
Подмена общества одним лицом, неизвестно откуда взявшимся, в отрыве от конкретно-исторической эпохи, - не изобретение Бугеры. Вот что писал Маркс в «Нищете философии», критикуя Прудона:

«…Г-н Прудон даёт своему обществу-лицу имя Прометей… роль теории играет миф о Прометее… Но что же такое в конченом счёте этот воскрешённый г-ном Прудоном Прометей? Это – общество, общественные отношения, основанные на антагонизме классов. Это – не отношение одного индивида к другому индивиду, а отношения рабочего к капиталисту, фермера к земельному собственнику и т.д. Устраните эти общественные отношения, и вы уничтожите всё общество. Ваш Прометей превратится в привидение без рук и ног, т.е. без фабрики и без разделения труда, - словом, без всего того, чем вы его с самого начала снабдили…» [5]

Как видим, «новое» в сочинениях Бугеры по сравнению с Прудоном только то, что он заменил Прометея на Петра.

2. Отношения производства и отношения управления

Во второй своей главе Бугера вводит 3 основных типа управления – отношения индивидуального управления, отношения коллективного управления и отношения авторитарного управления – вводит как голую абстракцию, совершенно в отрыве от уровня развития производительных сил, из головы. И далее уже смело «разоблачает» Маркса, за то, что Маркс не удосужился подогнать свою теорию под бугеринскую «концепцию 3 типов управления»:
    
«…В «Капитале есть фраза, на которую некоторые марксисты ссылаются как на ключ к определению понятия «общественно-экономическая формация»: «Только та форма, в которой этот прибавочный труд выжимается из непосредственного производителя, из рабочего, отличает экономические формации общества, например общество, основанное на рабстве, от общества наёмного труда» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т. 28. – С. 229).
Вообще-то одну общественно-экономическую формацию отличает от другой то, кто и в какой степени причастен к управлению совокупной экономической деятельностью общества, а также связь этих – экономических – отношений управления и собственности с тем или иным уровнем развития производительных сил (например, если классовая структура двух обществ очень похожа, но возникают они на совершенно разных уровнях развития производительных сил и, таким образом, занимают разные места в истории человечества как этапы его развития, то здесь мы имеем дело с двумя разными общественно-экономическими формациями). Постольку, поскольку система производственных отношений, в которой преобладают отношения индивидуальной и авторитарной собственности и управления, может быть названа «формой выжимания прибавочного труда из непосредственного производителя», - постольку утверждение Маркса верно. Однако оно чересчур уж абстрактно и вместе с тем чересчур односторонне и частично, страдает недостатком общности. С одной стороны, выражение «форма выжимания прибавочного труда» можно толковать и перетолковывать множеством способов, а с другой стороны, у Маркса речь идёт только о прибавочном труде, тогда как общественно-экономические формации отличаются друг от друга отношениями собственности и управления как по поводу «овеществлённого», так и в процессе «текучего» (говоря словами Маркса) труда – и прибавочного, и необходимого.
Как видим – в свете концепций трёх типов управления и отношений собственности как отношений управления, - утверждение Маркса истинно в недостаточной степени. Говоря проще, оно устарело. Пора пойти дальше него…»   [1]

Вот уж действительно прав был Энгельс, когда говорил в дополнениях к третьему тому «Капитала»: «… бессмысленно чем-либо поступиться для людей, которые не могут или не желают читать, для тех, которые уже в отношении первого тома потратили больше усилий на его неправильное толкование, чем это было необходимо для того, чтобы его правильно понять…» [2]. Если бы Бугера действительно читал «Капитал», он понимал бы смысл данной цитаты, а именно: капиталистическая формация отличается от докапиталистической (например, от рабовладельческой) тем, что при капитализме прибавочный труд выжимается из непосредственного производителя в форме прибавочной стоимости, тогда как в докапиталистических формациях – не в форме прибавочной стоимости, в натуральной форме. Всё проще простого, если действительно читать, если действительно разобраться в «Капитале». Но Бугера не удосужился это сделать. Зато он много философствует, что, мол, утверждение Маркса «чересчур уж абстрактно», что, мол, выражение «форма выжимания прибавочного труда» можно толковать и перетолковывать множеством способов» - конечно, можно, если ты не читал Маркса, не понимаешь, о чём идёт речь. «В свете концепций трёх типов управления и отношений собственности как отношений управления, - утверждение Маркса устарело» - Бугера выдумывает из головы  «концепцию» и потом ставит в вину Марксу, что его, Маркса, учение под его, Бугеры, «концепцию» не подходит. Значит, «оно устарело» - такова «логика» Бугеры.  
Но самое интересное, что под свою надуманную концепцию 3 типов управления Бугера подгоняет отношения собственности, подменяя производственные отношения, на которых строятся все общественные отношения, отношениями управления.
Эта «концепция» - не нова. Посмотрим, что писал более 100 лет назад Ленин, разоблачая экономический романтизм Сисмонди и его народнических последователей:

«… В чём же состоят обвинения Сисмонди против классиков…? «Экономисты, наиболее знаменитые, слишком мало обращали внимания на потребление и на сбыт».
Это обвинение повторялось со времён Сисмонди бесчисленное множество раз. Считали нужным выделять «потребление» от «производства» как особый раздел науки (у Бугеры – «управление» - А. Г.); говорили, что производство зависит от естественных законов, тогда как потребление определяется распределением, зависящим от воли людей, и т. п., и т. п. Как известно, наши народники держатся тех же идей, выделяя на первое место распределение... Раз выяснены отношения по производству, то и «распределение», и «потребление» потеряют всякое самостоятельное значение…»[3]

Таким образом, если Сисмонди и народники отвлекали внимание от производства, от отношений собственности, на «потребление», то Бугера отвлекает внимание на «управление», сделав из этого целую «науку».
В работе «Морализирующая критика и критизирующая мораль» Маркс цитирует мелкобуржуазного публициста Гейнцена:

«Я ничего не могу сделать, если г-н Энгельс и другие коммунисты настолько слепы, что не видят, что власть господствует и над собственностью, и несправедливость в отношениях собственности поддерживается одной лишь властью… Я называю глупцом и трусом всякого, кто враждует с буржуа из-за его приобретения денег и оставляет в покое короля с его присвоением власти» [4]

Ну чем не бугеринская концепция об «управлении»? С той только разницей, что Бугера заменил слово «власть» на слово «управление».
Маркс пишет, разоблачая Гейнцена:

«… «Власть господствует над собственностью».
Собственность, во всяком случае, тоже представляет собой своего рода власть. Экономисты, например, называют капитал «властью над чужим трудом».
Итак, перед нами два вида власти: с одной стороны – власть собственности, т.е. собственников, с другой стороны – политическая власть, власть государственная. «Власть господствует и над собственностью». Это значит: собственность не имеет в руках политической власти, и последняя даже издевается над ней, например, посредством произвольного обложения, конфискаций, привилегий, стеснительного вмешательства, бюрократии в промышленность и торговлю и т. п.
Другими словами: буржуазия ещё не конституировалась политически как класс. Государственная власть ещё не превратилась в её собственную власть. Для стран, где буржуазия уже завоевала себе политическую власть, где политическое господство является не чем иным, как господством класса буржуазии над всем обществом, а не отдельного буржуя над своими рабочими, для таких стран утверждение г-на Гейнцена теряет свой смысл. Неимущие, конечно, ничего общего не имеют с политическим господством, поскольку последнее принадлежит непосредственно собственности…» [5]

Собственность порождает политическую власть. Чтобы понять отношения политической власти, «отношения управления», нужно понять их корень – отношения собственности, производственные отношения, а не наоборот. Бугера же пишет:

«…нельзя сказать, что тот субъект, которому принадлежит 51% акций фирмы, всегда и во всех случаях причастен к собственности на фирму на 51%, а владелец 40% акций – на 40%; нельзя также сказать, что если акции фирмы распределены, к примеру, между двумя акционерами в пропорции 2/3:1/3, то первый акционер всегда и во всех случаях причастен к собственности на фирму ровно в два раза более, чем второй. Например, если два начальника из одной фирмы являются крупными акционерами этой фирмы, владеющими одинаковыми пакетами акций, но при этом один из них подчинён другому, то первый начальник причастен к собственности на фирму в меньшей мере, чем второй…»  [6]

«Нельзя сказать, что тот субъект, которому принадлежит 51% акций фирмы, всегда и во всех случаях причастен к собственности на фирму на 51%, а владелец 40% акций – на 40%; нельзя также сказать, что если акции фирмы распределены, к примеру, между двумя акционерами в пропорции 2/3:1/3, то первый акционер всегда и во всех случаях причастен к собственности на фирму ровно в два раза более, чем второй» - это верно, ибо тот, кто владеет контрольным пакетом акций (обычно около 40%), является реальным владельцем компании. Но Бугера о контрольном пакете акций ни слова не говорит. Как же он доказывает приведённый выше тезис? «Например, если два начальника из одной фирмы являются крупными акционерами этой фирмы, владеющими одинаковыми пакетами акций, но при этом один из них подчинён другому, то первый начальник причастен к собственности на фирму в меньшей мере, чем второй». Этим Бугера хочет доказать, что отношения управления господствуют над отношениями собственности, что «власть господствует над собственностью. Но что такое «начальник», хотели бы мы знать? Допустим, некий «начальник» владеет 1% акций, а некий «подчинённый» - 50% акций. Кто же в этом случае будет реальным «начальником»?
Так же и в приводимом Бугерой примере. Если два начальника из одной фирмы являются крупными акционерами этой фирмы, владеющими одинаковыми пакетами акций (реально владеющими),  но при этом один из них подчинён другому, значит, подчинение это формальное, ибо положение человека в буржуазном обществе определяется тем, какой капитал за ним стоит. Если же один из них всё-таки подчинён другому, это говорит о том, что первый реально обладает меньшей долей, тогда как второй – реально большей долей. Или это говорит о том, что первый ещё не конституировал своё право собственника, говоря словами Маркса.
Таким образом, Бугера выдумывает из головы пример, пример нехарактерный, и эти примером побивает марксизм. Он даже не слышал о таком понятии, как «контрольный пакет акций».
Вот что писал журнал «Политическое самообразование» о Международном банке экономического сотрудничества (МБЭС), как «инструменте социалистической интеграции»:

«…каждая страна имеет один голос независимо от её долевого участия в капитале банка. Так, взнос Монголии в уставной капитал МБЭС составляет 3 млн. переводных рублей, или 1% от всей его суммы, а Советского Союза – 116 млн., или 38%. Однако права СССР и Монголии в Совете банка одинаковые…» [7]

Формально, по Бугере (и как нас уверяют советские апологеты), права СССР и Монголии в банке были равные – «коллективные отношения», говоря бугеринским языком. Но было бы величайшей наивностью думать, что реально Монголия обладала в Совете банка теми же правами, что и СССР, когда у СССР был контрольный пакет в капиталах банка, а у Монголии – лишь 1%. Так же и сегодня Россия имеет долю 40% в бюджете ЕвразЭС, объединяющего также Казахстан и республики Центральной Азии (у остальных - по 10-20%). Признаётся, что при таком участии Россия всегда может обеспечить выгодное для себя решение.
Признаётся также, что сегодня в подавляющем большинстве банков реально львиная доля принадлежит одному лицу, тогда как формально она может быть распределена между несколькими лицами.
Далее Бугера пишет, «разоблачая» Ленина, говорившего о господстве финансового капитала и об отделении его от промышленного:

«… Мы видим, что и великий Ленин, и скромный советский кандидат экономических наук Матвеев разделяют предрассудки буржуазных юристов, согласно которому можно быть собственником и не иметь реальной возможности управлять своей «собственностью», можно реально управлять и в то же время не быть собственником…» [8]

Тут, кстати, Бугера опять искажает суть ленинизма: ведь Ленин говорит о том, что финансовый капитал отделён от производства, от процесса непосредственного управления производством, непосредственной организации производства, а не то, что финансовый капитал «не имеет реальной возможности управлять». Тут Бугера под словом «управлять», исходя из «концепции 3 типов управления», понимает как раз власть, которую даёт собственность, и «опровергает» Ленина так же, как Гейнцен «опровергал» Энгельса. Как так, удивляется Бугера, можно быть собственником и не иметь возможности реально управлять, т. е. не иметь власть? То, что Бугера ставит слово «собственность» в кавычки, говорит о том, что он действительно об управлении говорит как о власти, он удивляется: мол, и «собственность» уже не собственность, если власть не твоя, если не ты управляешь. Он не понял, что Ленин говорит не об отделении собственности от власти (наоборот, Ленин говорит о сращивания государства с монополиями), а об отделении собственности на капитал от труда по организации процесса производства. Труд по организации производства – только так надо понимать «управление» в данном случае, а не как «власть».
Ещё Маркс в 3-м томе «Капитала», подмечая признаки империализма, писал, что при господстве капитала, приносящего проценты, капитала в чистом виде, непосредственно отделённого от процесса производства и представляющегося как самовозрастающая стоимость, предпринимательский доход, в противоположность доходу с капитала (проценту), представляется платой за управление, за организацию процесса производства. Ленин развивает этот вопрос глубже, пишет о сращивании банковского капитала с промышленным в финансовый капитал, о ростовщическом и паразитическом характере финансового капитала, и об отделении финансового капитала от процесса производства.
Факты из современной экономической жизни подтверждают это. Признаётся, что крупнейшие промышленные корпорации сливаются с банками в финансово-промышленные группы (ФПГ), и собственниками ФПГ являются крупные акционеры, совет директоров. Деятельность же по управлению фирмой возлагается на менеджеров, управляющих, являющихся привилегированными наёмными работниками.
Ладно, допустим что «и великий Ленин, и скромный советский кандидат экономических наук Матвеев» ошибаются. Но возьмём исследования современных американских буржуазных экономистов, которых нельзя обвинить ни в ленинизме, ни в том, что они «разделяют предрассудки буржуазных юристов» (юристы как раз, как мы знаем, страдают тем, что забывают про экономику).
В качестве примера взята фирма «Контрол дэйта», занимавшаяся производством ЭВМ в США в 1970-е гг. Признаётся, что она приобрела компанию «Коммершиал кредит» для повышения прибыльности и обеспечения внутрифирменного финансирования [9]. «Коммершиал кредит», согласно принятой в США классификации, является крупной финансовой компанией, занимающей второе или третье место среди крупнейших финансовых компаний, за исключением тех из них, которые финансируют автомобильную промышленность [10]. Это и есть слияние банковского капитала («Коммершиал кредит») с промышленным («Контрол дэйта»), о чём писал Ленин.
Далее приводится общая организационная структура фирмы «Контрол дэйта» (общая схема) [11]. Из схемы видно, что акционеры, совет директоров, с одной стороны, и «руководящий управленческий персонал», с другой стороны – это разные вещи. Т. о., мы видим, что  можно быть собственником и не управлять своей собственностью, можно реально управлять и в то же время не быть собственником.
То же самое подтверждается примерами российских финансово-промышленных групп.
Не желая признать, что сегодня крупные капиталисты являются ростовщиками, паразитами, не участвующими непосредственно в процессе производства, Бугера тем самым оправдывает финансовый капитал. Его лозунг «Все начальники – дерьмо» направлен как раз против привилегированных наёмных работников по управлению, а не против капиталистов. Этот лозунг раскалывает фронт борьбы пролетариата, который должен вести за собой мелкобуржуазные массы – рабочую аристократию, включая «начальников», против крупного капитала, а не настраивать их против себя. Такая анархическая крикливость может только напугать обывателя (или насмешить), но никак не направлена против крупного капитала, скорее служит его интересам.    
Бугера воображает, что сделал научное открытие, «доказав» что, Маркс, оказывается, был неправ, когда сделал вывод на примере Англии – самой развитой капиталистической страны – что материальные предпосылки перехода к социализму уже созрели. Оказывается, таких предпосылок тогда не было, потому что не было компьютеров. Бугера заметил появление компьютеров в последние годы – и тем самым «опроверг» Маркса:

«…Техническая возможность собирать многотысячные и многомиллионные веча и за какие-нибудь несколько часов решать на них сложнейшие вопросы, принимая совместные управленческие решения без деления на начальников и подчинённых, создаётся развитием компьютерной техники…» [12]

Мы, конечно, высоко ценим внимательность Бугеры – молодец, что заметил появление компьютеров. Но необходимо напомнить этому непризнанному гению, что предпосылки перехода к социализму создаются не в сфере управления, к которой как раз и принадлежат компьютеры и на которую так много внимания отвлекает Бугера, а в сфере производства, крупной машинной промышленностью.
Дальше Бугера пишет:

«…Однако эта возможность станет действительностью лишь тогда, когда рядовые наёмные работники всего мира восстанут… и силой отнимут у эксплуататорских классов производительные силы…» [13]

Значит, «возможность собирать многотысячные и многомиллионные веча станет действительностью лишь тогда, когда рядовые наёмные работники всего мира восстанут и силой отнимут у эксплуататорских классов производительные силы». Выходит, что теория Бугеры о компьютерах говорит нам о том, как будет при коммунизме (пардон, коллективизме) и ни слова не говорит о том, как будет осуществлён переход от капитализма к коммунизму. Зачем же тогда врать, будто Маркс был не прав, что предпосылки перехода к коммунизму уже есть, зачем же говорить, что предпосылки перехода к коммунизму только сегодня созданы компьютерами, если эта теория о компьютерах совсем не объясняет нам перехода к коммунизму, а представляет собой мечтания о том, как будет при коммунизме-коллективизме.
В другом месте Бугера даёт нам возможность от души посмеяться:

«…лидеры большевиков стали новыми эксплуататорами - потому, что в те времена не было компьютеров.
А если бы в те времена уже существовали нынешние компьютерные технологии, то восставшие и победившие пролетарии не выпустили бы из своих рук производительные силы, отнятые ими у буржуев…» [14]

Вот так вот. Если бы да кабы, во рту росли б грибы.
Только не понятно, как наличие компьютеров может гарантировать революционную власть от перерождения? Это Бугера нам не объясняет.

3. Взгляд на развитие капитализма

В Программе Революционной Рабочей Партии (РРП) сказано:

«...Движение в сторону капитализма не вытекало из экономической необходимости, а было порождено интересами сохранения власти и привилегий правящей кастой при слабости рабочего класса...» [1]

Значит, развитие общества вытекает не из объективных, не зависящих от воли людей, законов материального производства, а из «щучьего веления» сильных личностей? Что это, как не подмена марксизма реакционной теорией «героя и толпы»?
Точно так же народники считали капитализм в России явлением искусственным, нежизненным, за что и были раскритикованы Лениным в его работе «Развитие капитализма в России». Развитие капитализма в России за последние 100 лет лишь подтвердило ленинскую правоту. И пусть оно шло своим особым путём, под флагом марксизма-ленинизма, это не меняет суть дела.
Бугера наделяет человечество, его историческое развитие «высшим разумом», «высшим смыслом»:

«…Из всего сказанного выше с неизбежностью следует вывод: жизнь обычного человека, кормящего свою семью, воспитывающего своих детей и выполняющего необходимую для этого повседневную работу, имеет смысл в том случае, если относительно скоро начнётся и со временем победоносно завершится мировая пролетарская революция. Иными словами, сама по себе  такая жизнь не имеет смысла – смысл ей придаёт существование на Земле последовательных пролетарских революционеров, не впавших ни в какую форму оппортунизма. Чем больше в мире таких революционеров, тем больше смысла в существовании человечества…»[2]

Это – перепевки прудоновщины. Вот что писал Маркс в «Нищете философии», критикуя Прудона:

«…равенство (по Прудону – А. Г.) есть изначальная намерение, мистическая тенденция, провиденциальная цель, которую социальный гений никогда не теряет из виду, вертясь в кругу экономических противоречий… Провидение, провиденциальная цель – вот то громкое слово, которым теперь пользуются для объяснения хода истории. На деле это слово не объясняет ровно ничего. Это в лучшем случае риторическая форма, один из многих способов многословного пересказывания фактов… в Шотландии земельная собственность путём следовавших друг за другом превращений привела к вытеснению людей овцами. Скажите теперь, что провиденциальной целью института земельной собственности в Шотландии было вытеснение людей овцами, - и вы получите провиденциальную историю…»[3]

Как видим, Бугера лишь заменил словечко «равенство» словечком «революция». В этом его новшество. «Жизнь… имеет смысл в том случае, если относительно скоро начнётся… мировая пролетарская революция». Таким образом, по Бугере, революцию надо делать быстрее, «пока не началось». Его не интересует, есть ли для революции объективные материальные предпосылки, ему хочется революции, и побыстрее, и он навязывает миру это своё хотение. По щучьему веленью, по моему хотенью – революция, свершись! В другом месте он пишет, что «можно считать доказанным (кстати, признак лженауки, такие фразы, как «можно считать доказанным», «это очевидно», «это всем давно известно» - А. Г.), что если через некоторое время (…вряд ли больше, чем двести-триста лет) классовое общество не уступит… место какому-то иному типу общественной организации,… то… человечество погибнет». [4]
И доблестный рыцарь Бугера решается на поистине героический шаг – спасти человечество. Мы, конечно, преклоняемся перед «безумством храбрых», но возникает вопрос: откуда Бугера знает, что гибель человечества произойдёт именно через 200-300 лет, а не через 2000 лет? Как он это подсчитал, пусть поделится! Ох уж эти детские подсчёты «на глаз»! К тому же, как верно говорил Ленин, «о сроках зарекаются только дурачки».
Вот что писал Энгельс, критикуя Гейнцена:

«… Как только для него был отрезан путь к отступлению, он объявил о необходимости немедленной революции. Вместо того чтобы изучить положение Германии, создать себе общее представление о нём и сделать из этого вывод, какие прогрессивные шаги, какого рода развитие и какие мероприятия необходимы и возможны, вместо того чтобы разобраться в сложных взаимоотношениях между отдельными классами Германии и в их отношениях с правительством и вывести отсюда основы политики, которой следует придерживаться, одним словом, вместо того чтобы приспособить свою тактику к ходу развития Германии, г-н Гейнцен весьма развязно требует, чтобы развитие Германии приспосабливалось к нему самому…»[5]

Так же и Бугера приспосабливает развитие капитализма к своему хотению революции, и побыстрее.

«…Если бы все многомиллиардное человечество в течение ближайших двухсот-трёхсот лет превратилось в такой же единый коллектив, каким была каждая маленькая первобытная община, то оно смогло бы распоряжаться своей техникой так, чтобы гармонически приспособить природу и производство друг к другу…»[6]

«Эх, если б была бы у меня жена…» - так и охота прибавить (в течение ближайших двухсот-трёхсот лет). Это - во-первых. А во-вторых, мы видим, что Бугера, как и все народники, видит идеал в прошлом, только если остальные народники видят его в недалёком прошлом, то он – аж в первобытном обществе.
А вот что пишет Марлен Инсаров, соратник Бугеры, в своей статье «О причинах пассивности пролетариата» (само название уже говорит о том, что автор «слона-то и не приметил»: в то время, когда СМИ взахлёб кричат о международном терроризме, т. е. международной революции, написать статью на 90 страниц «О причинах пассивности пролетариата» может только слепой. Это всё равно, что в жару написать статью «О причинах лютых морозов»):  

«…Чудовищный экономический крах 1990-х годов… На сей раз уничтожение устаревших и отсталых производительных сил не сопровождалось появлением вместо них новых и прогрессивных, капиталистическая экономика в Восточной Европе и экс-СССР не поднялась на более высокую ступень, но слетела на куда более низкий уровень, где и закрепилась… Следствием экономической катастрофы было перераспределение рабочей силы из сферы производства в сферу услуг и потребления… работники сферы обращения составляли в СССР в 1988 г. 5,5% населения, а сферы производства – 31%, а в 1995 г. в РФ соответственно 19 и 15%. Доля услуг в ВВП в 1990 г. составила 34,9%, а в 1997 г. – уже 49,4%, в промышленности в 1990 г. работало 30,3% всех занятых, в 1998 г. – только 22,2%, зато «в органах управления», т. е. в паразитическом государственном аппарате – соответственно 2,3 и 4,4% - относительный рост почти в два раза!..»[7]

Бьёт в глаза, что на этой странице автор, сам того не замечая, сам себе противоречит. С одной стороны, он признаёт структурные изменения в российской экономике (рост непроизводительного сектора), а с другой стороны говорит, что, якобы, «капиталистическая экономика не поднялась на более высокую ступень». Автор называет структурные сдвиги в экономике «чудовищным экономическим крахом», «экономической катастрофой», не видя прогресса в этих сдвигах. Ниже автор признаёт рост пропасти между богатством и нищетой – признаёт со слезами сожаления, а не с оптимизмом революционера, видящего в этом обострение классовых противоречий. Конечно, если бы автор увидел бы это – то и само название статьи пришлось бы менять.
Да будет известно Марлену, что эти процессы, которые он называет «чудовищным экономическим крахом», давно уже происходят в развитых капстранах – и в США, и в Западной Европе, и в Японии, и даже уже начинаются в Китае. Процессы эти получили название деиндустриализации. Мы отсылаем Марлена к работе Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма» и к моей работе «Новейшие данные современного империализма».
Здоров пишет:

«… следует учитывать произошедшие за годы реформ изменения в структуре занятости населения и определённое деклассирование пролетариата. Прежде всего кризис в промышленности вызвал отток части рабочей силы в сельское хозяйство… налицо не только прогрессирующая аграризация экономики, но и частичный возврат к натуральной системе оплаты труда…»[8]

Во-первых. Разве можно изменения в структуре занятости назвать «деклассированием»? Объявлять эти изменения, связанные с переходом капитализма в новую стадию – стадию непроизводительности, когда на смену доминирования промышленного сектора в экономике приходит третичный сектор – сфера услуг, изменения по сути прогрессивные (ибо переход капитализма в стадию непроизводительности, загнивание – это тоже развитие, тоже прогресс)  – это значит воскрешать старый народнический хлам.
Во-вторых. Как раз этого перехода Здоров и не заметил и говорит глупости об «аграризации экономики». Постоянное снижение доли аграрного сектора, обусловленное растущим разделением труда и отделением от сельского хозяйства всё новых и новых отраслей – это объективный процесс при капитализме, о чём писали ещё Маркс  и Ленин, и никакая «аграризация» в принципе невозможна, т.к. объективный исторический процесс вспять не может поворачиваться. Т. о., Здоров, вслед за народниками и зюгановцами, изображает, что реформы 1990-х гг. в России  являются откатом назад в развитии, и не замечает огромного прогресса – роста непроизводительного сектора.

«…очевидно также, что стабилизация экономики, восстановление работы промышленности и дальнейшее развитие капитализма обусловит вытеснение мелких торговцев с рынка и возврат большей части из них в ряды пролетариата. Некоторые данные говорят о том, что этот процесс уже начался: на фоне продолжающегося в последние годы как в России, так и на Украине сокращения числа малых предприятий большинство крупных и средних предприятий России в 1997 г. впервые после периода экономического спада увеличили объём производства …»[9]

Под «возвратом в ряды пролетариата» Здоров, как видно из вышеприведённой цитаты, понимает возврат в ряды промышленного пролетариата («…восстановление работы промышленности… обусловит возврат… в ряды пролетариата…»). Здоров не учитывает конкретно-исторические условия России в отличие Украины, затушёвывает противоречие между угнетающими и угнетёнными нациями, сваливая в одну кучу Россию и Украину.
На Украине действительно капитал имеет более низкую структуру, чем в России, и там высока доля промышленного сектора.
В России же доля промышленного сектора сокращается (за счёт того, что промышленность переводится в колонии, на ту же Украину).  Говоря о росте производства в России в последние годы после кризиса начала 1990-х гг., Здоров не замечает, что непроизводительный сектор растёт в последние годы ещё быстрее, и относительно экономики в целом производство сокращается, хотя абсолютно растёт. Здоров изображает изменение структуры экономики России в 1990-е гг. (рост непроизводительного сектора) как нездоровое кризисное явление, которое отступает с концом кризиса, а не как новую стадию в развитии капитализма в России. Здоров изображает, что всё возвращается «на круги своя» начиная с 1997 г., путая абсолютный рост с относительным ростом.
Здоров пишет, что «дальнейшее развитие капитализма обусловит вытеснение мелких торговцев с рынка и возврат большей части из них в ряды пролетариата». Под «возвратом в ряды пролетариата» он понимает, как видно, возврат в промышленность. Однако факты говорят о другом: преобладание «челноков» (т. е. мелких торговцев) на рынке сменяется капиталистической организацией розничной торговли: одни «челноки» (меньшинство) богатеют и нанимают рабочих – грузчиков, продавцов, водителей и т. д., а также увеличивают постоянный капитал (мини-грузовики «Газель», торговые палатки, кассовые аппараты и т. д.), другие (большинство) – разоряются и идут к первым работать грузчиками, продавцами и т. д. Принудительное введение кассовых аппаратов в 1999г., когда большая часть мелких предпринимателей вынуждена была покинуть рынок, а остались более крупные, более преуспевающие, говорит о централизации капитала в этой сфере. Но Здоров этот вопрос обошёл стороной.  

«…Государственные чиновники и буржуазные экономисты очень любят подсчитывать экономический ущерб от забастовок, потери от неотработанных человеко-дней. Однако, ещё никем не подсчитано какой эффект приносят экономике страны стачки, окончившиеся победой бастующих и выплатой им зарплаты или повышением её?..»[10]

Г-н Здоров «забыл», что государственные чиновники и буржуазные экономисты всегда отождествляют свой интерес – интерес получения прибыли – с национальным интересом, интересом «экономики страны». Иначе и не может быть при капитализме, когда экономика основана на капиталистических началах, и её главная цель – прибыль капиталистов. Что понимает Здоров под выражением «эффект экономике страны»?
Если он понимает под этим повышение потребления рабочих, то это – народническая утопия.
Если же он понимает под этим интерес получения прибыли капиталистами (как и надо понимать эффект капиталистической экономики), то он мог бы «поучить» капиталистов, что бороться с забастовками невыгодно, т. к. они приносят «эффект», т. е., якобы, прибыльны (буржуи-то дураки подавляют забастовки, а они, оказывается, выгодны!). Как видим, это опять народническая ложь, что, якобы, рост экономики, «эффект», возможен только при росте потребления.  

Марксистская Рабочая Партия (МРП) пишут нам:

«…К слову сказать, себя мы считаем АЛЬТЕРглобалистами -людьми выступающими не против глобализации, а ЗА глобализацию, но альтернативную - коммунистическую! Капиталистическая же глобализация создает (болезненно создает!) для этого необходимые материальные предпосылки…»

«…А вот здесь мы, в целом, единомышленники (относительно прогрессивности кризиса Советского строя – А. Г.)! И особенно в части, где говорится о прогрессивности (относительной прогрессивности, понятно) свертывания советского строя и замене его рынком. Для «официальных коммунистов» это может показаться кощунством, но «реставрация капитализма в СССР», при всех её огромных социальных бедах и трагедиях, ускорила включение России и других постсоветских республик в общемировую экономику, общемировое разделение труда. Хотя вошли мы туда и не на первых ролях…»

Мы не ретрограды, не подумайте, мы «не против глобализации, а ЗА глобализацию, но альтернативную». Как будто есть выбор, как будто глобализация – не объективный процесс, а определяемый чьей-то волей, и который можно повернуть в другую, «альтернативную», сторону, стоит только захотеть. Вспомним, ведь и Сисмонди, и народники признавали, что возврата к прошлому нет, но наивно мечтали о другом, альтернативном пути развития, менее, мол, гибельном. Таким образом, придумав себе модное название «АЛЬТЕРглобалисты», МРП по сути является народнической партией.
«А вот здесь мы, в целом, единомышленники! И особенно в части, где говорится о прогрессивности (относительной прогрессивности, понятно) свертывания советского строя».
Хороши «единомышленники»! Оппортунист, как верно подметил Ильич, «ужом вьётся между взаимоисключающими понятиями». МРП боятся прямо признать прогрессивность кризиса СССР и говорят лишь об «относительной прогрессивности, понятно». Как раз непонятно, в чём их отличие от «официальных коммунистов», которые также не желают прямо и безоговорочно признать прогрессивность процессов, происходящих в российском обществе в последние 15 лет. «Включение России и других постсоветских республик в общемировую экономику… Хотя вошли мы туда и не на первых ролях». Во-первых, МРП сваливает Россию с постсоветскими республиками в одну кучу, затушёвывая противоречие между Россией, как угнетающей нацией, и другими постсоветскими республиками, как угнетёнными нациями. Во-вторых  «вошли мы туда и не на первых ролях» - это уже крокодиловы слёзы прибедняющегося российского шовиниста.
Вот что пишут западноевропейские левые в своей брошюре «Упадок капитализма»:

«Конец процентного роста рабочего класса. По существующим оценкам, в 1850 г. в капиталистическое производство было вовлечено 10% мирового населения. К 1914 г. данная цифра возросла почти до 30%. Однако с начала нынешнего столетия её рост (доли рабочего класса) в индустриально развитых странах значительно замедлился…
…в 1968г. доля «промышленных рабочих, включая строительных рабочих» составляла лишь 47-48% в Германии и Англии, 45% в странах Европейского Экономического  Сообщества в целом, 35% в Соединённых Штатах, СССР и Японии. Эти данные можно считать несколько заниженными, так как они не включают рабочих, занятых в сфере транспорта, сельского хозяйства и рыболовства…
…В слаборазвитых странах это снижение выражено в ещё большей степени. В 1950-1960 гг. в Азии, Африке и Латинской Америке численность новых наёмных работников на каждые сто человек населения в 9 раз уступала аналогичному показателю в развитых странах…
…В период до 1914 года увеличение процентной доли людей, непосредственно вовлечённых в капиталистическое хозяйство, обгоняло рост мирового населения. Так было на восходящей стадии развития капитализма. В дальнейшем этой тенденции пришёл конец…»[11]

От самого названия книги смердит народничеством. Опять же непонимание деиндустриализации в развитых капстранах, непонимание того, что рабочий класс – не только в промышленности, подмена понятия «численность пролетариата» понятием «численность промышленных рабочих». Как можно говорить о снижении численности пролетариата в развитых капстранах, если имеет место разорение рабочей аристократии и переход её в ряды пролетариата?  Об этом – ни слова.
И самое смешное, как автор доказывает снижение численности рабочего класса в слаборазвитых странах «в ещё большей степени»: «численность новых наёмных работников на каждые сто человек населения в 9 раз уступала аналогичному показателю в развитых странах». Это всё равно что сказать: «Миша худеет, т.к. его вес в 9 раз меньше Гриши». Или: «Температура воздуха снижается, потому что она равна 15 градусов ниже нуля».
Да, в 1950-1960 гг. численность пролетариата слаборазвитых стран была очень мала, но она резко росла и продолжает расти. Автор путает понятие «величина» с понятием «изменение величины».
Из ложных предпосылок  – ложные выводы: мол, доля рабочего класса в населении Земли снижается.

«… Общественное устройство может доказать свою «непригодность», то, что оно устарело, лишь нищетой и варварством, которые влечёт за собой его сохранение…»[12]

Мещанская глупость. Цель капиталистического производства – не благосостояние масс, а прибыль. Как справедливо заметил Ленин, буржуазная система противоречива, но противоречие не есть невозможность. Из противоречивости капитализма, из противоречия между богатством и нищетой глупо выводить невозможность, «непригодность» капитализма. Кому капитализм «непригоден»? Капиталистам, получающим за счёт обнищания масс огромные барыши? Очень даже пригоден! «Левые» исходят из каких-то абстрактных высших идеалов справедливости, и считают, что ход развития общества должен этим идеалам соответствовать. Они, наверное, думают, что капиталистов бог покарает, за то, что они такие злые и бесчеловечные.

«…многие в России уже испытывают ностальгию по «старым добрым временам» сталинизма. Но пути назад нет: капитализм повсюду представляет собой систему в состоянии смертельного кризиса, который определённо ставит человечество перед выбором между впадением в варварство и коммунистической мировой революцией. Нынешнее возрождение революционных элементов в России – ясное свидетельство того, что, несмотря на неуклонное пока движение по первому из обозначенных путей, второй всё же остаётся открытым…»[13]

«многие в России уже испытывают ностальгию по «старым добрым временам» сталинизма. Но пути назад нет», - это автор признаёт, ибо это глупо не признать. Но как он обосновывает то, что пути назад нет: «капитализм повсюду представляет собой систему в состоянии смертельного кризиса, который определённо ставит человечество перед выбором между впадением в варварство и коммунистической мировой революцией. Нынешнее возрождение революционных элементов в России – ясное свидетельство того, что, несмотря на неуклонное пока движение по первому из обозначенных путей, второй всё же остаётся открытым».
Таким образом, автор изображает, что капитализм идёт по пути варварства (а не прогресса, готовящего почву для революции) и изображает, что возможен некий «другой путь». Автор не понимает объективных причин, обуславливающих то, что капитализм идёт именно по этому пути, а не по какому-нибудь другому, и невозможность другого пути в силу этих объективных причин. Автор не понимает, что как раз этот путь, который он называет «варварством», и порождает революцию.
Ленин цитирует взгляды одного народника, являющиеся перепевками экономического романтизма Сисмонди:

«…Задача, которую предстоит решить русскому обществу, с каждым днём усложняется. С каждым днём захваты капитализма становятся обширнее…»[14]

Суть народничества: чем капитализм менее развит, тем сделать революцию легче. Чем по сути это отличается от воззрений современных оппортунистов, которые считают, что «возрождение революционных элементов в России происходит несмотря на неуклонное движение», неуклонное развитие капитализма, т.е. вопреки этому развитию, а не в связи с ним, не на почве этого развития.
По сути эти взгляды авторов книги являются реакционщиной. Несмотря на то, что они понимают, что «пути назад нет» (и Сисмонди это понимал), они видят идеал в прошлом, считая развитие капитализма «путём варварства», а не путём прогресса. Ленин пишет:

«… при первом же столкновении с действительностью, романтизм потерпел полное фиаско. Он принуждён был сам себе выдать testimonium paupertatis (свидетельство о бедности) и самолично расписаться в его получении. Вспомните, как легко и просто «разрешал» романтизм все вопросы в «теории»! Протекционизм – неразумен, капитализм – гибельное заблуждение, путь Англии – ошибочен и опасен, производство должно идти в ногу с потреблением, промышленность и торговля – в ногу с земледелием, машины выгодны лишь тогда, когда ведут к повышению платы… Каждое противоречие романтизм заткнул соответствующей сентиментальной фразой, на каждый вопрос ответил соответствующим невинным пожеланием и наклеивание этих ярлычков на все факты текущей жизни называл «решением вопросов»…» [15]

До сих пор мы рассматривали левых оппортунистов. А теперь посмотрим, что же пишут правые – идеологи зюгановщины:

«Эта книга – о состоянии современной России, в которое она приведена за десятилетие реформ. Книга эта белая. Это значит, что в ней даны не мнения и оценки, а факты. Триста графиков, взятых из официальной статистики, дают картину общего состояния дел в хозяйстве России.
Как может судить из объективных данных сам читатель, за десять лет наше хозяйство отброшено далеко назад – по некоторым показателям на дореволюционный уровень. Никогда ранее, даже из-за войны, не было столь долгого и глубокого спада производства. То, что сделали «реформаторы» с экономикой, трудно назвать реформой – ведь реформы проводятся ради улучшения хозяйства и жизни граждан…»[16]

«…На наш взгляд, фактические данные об уровне производства, темпах обновления основных фондов, о благосостоянии населения свидетельствует о том, что за период реформ Россию постигла катастрофа…»[17]

Итак, нас уверяют, что в книге даны «не мнения и оценки, а факты». Но мы-то знаем, что факты тоже можно подобрать предвзято. Именно так авторы и поступили. Как метко выразился один читатель про графики, приведённые в этой книге – «всё снижается, кроме сифилиса».  «За десять лет наше хозяйство отброшено далеко назад – по некоторым показателям на дореволюционный уровень» - спутать современную Россию, Россию ракет, компьютеров и супермаркетов с Россией деревянной сохи может только слепой. «То, что сделали «реформаторы» с экономикой, трудно назвать реформой – ведь реформы проводятся ради улучшения хозяйства и жизни граждан» - мы видим такой же народнический маразм, как и у «левых». Как это похоже на то, что писал Сисмонди: «капитализм – гибельное заблуждение, путь Англии – ошибочен и опасен» «производство должно идти в ногу с потреблением, машины выгодны лишь тогда, когда ведут к повышению платы». Так же и сегодня кричат оппортунисты: «капитализм – злая воля реформаторов», «путь США и Запада – гибельный».
Рассмотрим книгу «Оргатехника» за 1973 г.

«…В книге рассматриваются методы и технические средства автоматизации управленческого труда…»[18]

«…Сложность промышленного производства, углубление специализации и расширение кооперации предприятий вызывают интенсивное увеличение объёма управленческих работ. Но если за последние полвека производительность труда в производстве выросла в десятки раз, то в управлении – всего в 2-2,5 раза. Во всех промышленно развитых странах возросла численность административно-управленческого персонала. Однако увеличение численности не дало ожидаемого эффекта, так как снизилась оперативность в выработке управленческих решений, а расходы на содержание аппарата существенно увеличились. Кроме того, численность управленческих работников не может возрастать беспредельно…»[19]

Автор признаёт, что интенсивное увеличение объёма управленческих работ вызвано «сложностью промышленного производства, углублением специализации и расширением кооперации предприятий», т. е. развитием средств производства и разделения труда. «Во всех промышленно развитых странах возросла численность административно-управленческого персонала… Расходы на содержание аппарата существенно увеличились» - это говорит о том, что доля управленческого сектора в экономике повысилась. Автор изображает это увеличение расходов как неэффективность системы управления, хотя на самом деле, в силу выравнивания нормы прибыли, капиталовложения в сферу управления так же эффективны, как и капиталовложения в сферу производства, т. к., хотя сфера управления и является непроизводительной, т. е. не производит прибавочную стоимость, но она опосредствует производство прибавочной стоимости, делает возможным это производство, обслуживает его, «помогает» ему, и поэтому забирает часть прибавочной стоимости, поэтому капиталовложения в сферу управления дают прибыль, соответствующую средней норме прибыли (ср. Маркс о сфере торговли). Автор заверяет, что «если за последние полвека производительность труда в производстве выросла в десятки раз, то в управлении – всего в 2-2,5 раза», что «снизилась оперативность в выработке управленческих решений», и в то же время – чему посвящена книга? «Методам и техническим средствам автоматизации управленческого труда». Значит, в управленческом труде применяются технические средства (а судя по приведённому в книге материалу – средства сложнейшие), причём огромный прогресс в этой сфере, рост средств производства в сфере управления – налицо, особенно в последнее время, когда появились компьютеры, информационные услуги, программное обеспечение, сотовая связь, Интернет и т. д. и т. п. Таким образом, факты, приведённые в этой книге, доказывают, что в России этот процесс  уже во всю шёл в 1970-е гг., а в 1990-е гг. он шёл прямо-таки стремительно, скачкообразно. Хотя автор и отделывается благими пожеланиями, что «численность управленческих работников не может возрастать беспредельно», на самом же деле пределов для развития сферы управления, как и пределов для развития разделения труда вообще при капитализме, нет. Другое дело, что доля управленческих работников в экономически активном населении не может возрастать беспредельно.
Таким образом, мы видим бурный рост сферы управления и, прежде всего, рост средств производства в сфере управления. И нам ещё говорят об «упадке», «варварстве», «катастрофе», «возврате на дореволюционный уровень!

4. Концентрация капитала

Бугера изображает, что в СССР

«…место капиталистических монополий и кормящихся при них фирм помельче занял новый эксплуататор, единственная на всю страну монополия, владеющая рабочими силами жителей этой страны, - государство…»[1]

И видит в этом причину застоя:

«…Если уж при капитализме, когда даже при самой высокой концентрации капитала в экономике обязательно действуют несколько конкурирующих друг с другом фирм, монополии порождают застой и загнивании, то что уж говорить об экономике, в которой действует только одна фирма!..» [2]

Сейчас же

«…неоазиатский способ производства (так Бугера называет способ производства, господствовавший в СССР – А. Г.) всюду, где он был, уже разложился в монополистический капитализм…»[3]

Таким образом, в высокой концентрации капитала, позволяющей вести производство в крупном масштабе, и, как следствие, снизить издержки производства, Бугера видит причину застоя!
Вот что писал Ф. Энгельс во Введении к работе К. Маркса «Гражданская война во Франции»:

«…Прудон, этот социалист мелких крестьян и ремесленных мастеров, прямо-таки ненавидел ассоциацию. Он говорил, что в ней больше плохого, чем хорошего, что она по природе своей бесплодна, даже вредна, что это одна из цепей, сковывающих свободу рабочего; что это пустая догма, бесполезная и обременительная, противоречащая не только свободе рабочего, но и экономии труда; что её невыгоды возрастают быстрее, чем её преимущества, и что в противоположность ей конкуренция, разделение труда, частная собственность являются полезными экономическими силами…»[4]

Как видим, объявлять высокую концентрацию капитала причиной застоя – чистой воды прудонизм. Бугера, наверное, думает, что возить грузы на товарном поезде, по 2500 т сразу, при одном машинисте и одном помощнике (а именно такие возможности даёт высокая концентрация капитала) – это застой, а возить по 300 кг на телеге, запряжённой лошадью – это прогресс (а именно такие «возможности» «даёт» свободная конкуренция). Но как же тогда Бугера объяснит такой резкий экономический скачок в СССР в 1930-е гг., в Китае в 1980-е гг.? А никак. Он уходит от ответа.
Посмотрим БСЭ, статью «Бюджет государственный».
Там признаётся, что высокая доля государства в национальном доходе – следствие монополизации и концентрации капитала. Признаётся про США, Францию, Германию, Великобританию: если в начале 20-го века доля госбюджета в национальном доходе была 5-10%, то в 1970 г. – уже 30-45%. В СССР в 1970 г. – около 50%, т. е. ещё выше, чем в развитых капстранах Запада (но далеко не 100%, как утверждает Бугера)[5].
Далее. Бугера говорит о «разложении» в последние годы той системы, в которой была очень высока концентрация капитала. Он воображает, что процесс концентрации капитала повернулся в России вспять в последние годы (этой точки зрения придерживаются все оппортунисты – и левые, и правые), что государственная монополия развалилась, что «государственный капитализм сменился частным» (как выразился один «левый» автор).
Но факты говорят об обратном. Присвоение Госбанком СССР долей союзных республик при превращении его в Центробанк России в 1991 г., «сгорание» (т.е. фактически присвоение) вкладов населения в Госбанке тогда же, разорение в 1998 г. огромного количества мелких, средних и даже крупных банков и предпринимателей, вызвавшее резкий рост золотовалютных резервов Центробанка – разве это признаки развала? Нет, это признаки сильнейшей централизации капитала, произошедшей в России за последние годы. Роль государства в экономике лишь усилилась. Вот что пишут буржуазные экономисты:

«…если посмотреть данные об уровне государственных расходов по группе наиболее развитых стран за достаточно длительный период, то отчётливо видна тенденция к росту их доли в ВВП. Так, в США доля совокупных расходов федерального бюджета и бюджетов штатов в 1929г. составляла около 10% ВНП, в 1950г. – 21, в 1993г. – 38,7, в 1996-1998 гг. – около 33%. В большинстве западноевропейских стран средний показатель государственных расходов в ВВП вырос с 15,4% в 1920-х годах до 42,6% в 1980-х и равнялся примерно 50% в 1990-х годах (в Швеции, Норвегии эти расходы достигали 60% ВВП, в ФРГ – 54%).
Особенно показательно, что в ряде восточноевропейских стран, уже вышедших на стадию роста, доля бюджетных расходов в ВВП не уменьшалась, а в некоторых даже увеличивалась именно в периоды трансформационного спада. В 1990-1993гг. в Венгрии, например, она достигла максимального уровня – 62%, а в Польше и Словении стабильно составляла около 50%...»[6]

Как видим, буржуазные экономисты признают, что доля государства в экономике росла и в развитых капстранах Запада, и в Восточной Европе. Есть все основания утверждать, что и в России за последние годы, в связи со скачкообразным повышением структуры экономики (ростом третичного сектора) и органической структуры национального капитала (ростом доли постоянного капитала) доля государства в экономике резко возросла.
И коллективисты ещё смеют заявлять, что «капиталистическая экономика в Восточной Европе и экс-СССР не поднялась на более высокую ступень, но слетела на куда более низкий уровень, где и закрепилась»!
А ведь при капитализме рост происходит как раз за счёт централизации, концентрации капитала.
Приведу цитату из работы Ленина «К характеристике экономического романтизма».

«…чтобы читатель не заподозрил нас в голословном обвинении современных экономистов по поводу ошибок столь «устаревшего» писателя, как Сисмонди, приведём маленький образчик «новейшего писателя, г. Н –она. На стр. 242-й своих «Очерков» он рассуждает о развитии капитализма в русском мукомольном деле. Приводя указание на появление крупных паровых мельниц с усовершенствованными орудиями производства (на переустройство мельниц затрачено с 70-х годов около 100 миллионов рублей) и с производительностью труда, повысившейся более чем вдвое, автор характеризует описываемое явление так: «мукомольное дело не развивалось, а только сосредотачивалось в крупные предприятия»; затем распространяет эту характеристику на все отрасли промышленности и делает вывод, что «во всех без исключения случаях масса работников освобождается, не находит занятия» и что «капиталистическое производство развивалось на счёт народного потребления». Мы спрашиваем читателя, отличается ли такое рассуждение хоть чем-нибудь от приведённого сейчас рассуждения Сисмонди? Этот «новейший» писатель констатирует два факта, те же самые, которые мы видели и на примере Сисмонди, и отделывается от обоих этих фактов такой же чувствительной фразой. Во-1-х, его пример говорит, что развитие капитализма идёт именно на счёт средств производства. Это значит, что капитализм развивает производительные силы общества. Во-2-х, его пример говорит, что это развитие идёт именно специфическим путём противоречий, который присущ капитализму: развивается производство (затрата 100 миллионов рублей – внутренний рынок на продукты, реализуемые неличным потреблением) без соответствующего развития потребления (народное питание ухудшается), т.е. происходит именно производство ради производства. И г. Н. –он думает, что это противоречие в жизни исчезнет, если он, с наивностью старичка Сисмонди, представит его только противоречием доктрины, только «гибельным заблуждением»: «мы забыли о цели производства»!! (Сисмонди считал, что целью производства вообще является рост жизненного уровня, хотя на самом деле целью капиталистического производства является прибыль – А. Г.) Что может быть характернее такой фразы: «не развивалось, а только сосредоточивалось»? Очевидно, г-ну Н. –ону известен такой капитализм, в котором бы развитие могло идти иначе, как путём сосредоточения. Как жаль, что он не познакомил нас с таким «самобытным», неведомым для всей предшествовавшей ему политэкономии капитализмом!..»[7]

Так же и Бугера изображает очень высокую концентрацию капитала в СССР причиной застоя, хотя высокая концентрация – это уже рост, ибо капитализм как раз и растёт путём концентрации, сосредоточения.

5. Кризисы

Западноевропейские левые пишут:

«…Маркс не оставил законченной теории кризиса… Тем не менее, проблема эта присутствует во всех его произведениях. Задачу систематизации теории, наброски которой были сделаны Марксом, выполнила лишь Роза Люксембург, использовав фактический материал, предоставленный к тому времени развитием капитализма и, в частности, империализма. Хотя и отвергнутая Лениным и Бухариным, её концепция с тех пор постоянно даёт революционерам пищу для размышлений и дискуссий…»[1]

Но в чём же сущность «теории кризисов» Розы Люксембург? Повытаскивав не к месту несколько цитат из Маркса, в которых ни слова не говорится о причине кризисов, а говорится лишь о проявлении кризисов, авторы пишут:

«…Согласно Марксу (и Люксембург), происхождение этих кризисов перепроизводства, которые «всем предшествующим эпохам показались бы нелепостью» - в производстве, избыточном по отношению не к реальным потребностям людей (на самом деле кризис ввергает их в ещё большую нищету), а к покупательной способности масс…
«Дело не в том, что богатств   производится слишком много. Но периодически производится слишком много богатств в их капиталистических, противоречивых формах» (К. Маркс, «Капитал», т. 3).
Эти «капиталистические, противоречивые формы» выражаются в том, что, с одной стороны, капиталистическое производство подталкивается конкуренцией к постоянному расширению, как будто оно не имеет иных ограничений, кроме абсолютной потребительной способности людей,  а, с другой стороны, капитал не может обеспечивать в обществе покупательную способность, необходимую для продажи всех произведённых товаров.
Рабочие и капиталисты обладают покупательной способностью, которая формирует рынок для части произведённой продукции: она образуется зарплатой, получаемой рабочими, и той долей прибыли, которая идёт на личное потребление капиталистов. Но остаётся ещё доля прибыли, которая вновь вкладывается капиталистами в производство – и соответствующий этой доле товар не может найти покупателей в рамках капиталистических общественных отношений…»[2]

Стоп! В том-то и дело, господа «левые», что остаётся ещё не только доля прибыли, но и доля, приходящаяся на постоянный капитал, о чём Вы странным образом забываете. Капитализм, о чём справедливо указывал Ленин, в первую очередь развивается за счёт роста средств производства («единственно правильным выводом, который можно сделать из вышеизложенных исследований Маркса, будет тот, что в капиталистическом обществе производство средств производства возрастает быстрее, чем производство средств потребления» [3]), т.к. доля постоянного капитала, капитала, приходящегося на средства производства, постоянно растёт (закон понижения нормы прибыли), и именно поэтому капиталистическая экономика в принципе может развиваться даже тогда, когда индивидуальное потребление масс не растёт вообще (см. схему там же). Но читаем дальше.

«…Она (доля прибыли, которая вновь вкладывается капиталистами в производство – А. Г.) должна реализовываться «вовне», в некапиталистическом секторе экономики (среди ремесленников, крестьян, в странах, где господствуют устаревшие формы производства). Когда таких «внешних» рынков нет, возникает кризис, демонстрирующий глубочайшее противоречие между необходимостью расширения производства и неспособностью трудящихся масс приобретать произведённую продукцию.
«Потребительская способность рабочих ограничена частью законами заработной платы, частью тем, что рабочие лишь до тех пор находят себе занятие, пока они могут быть использованы с прибылью для класса капиталистов. Конечной причиной всех действительных кризисов остаётся всегда бедность и ограниченность потребления масс, противодействующая стремлению капиталистического производства развивать производительные силы таким образом, как если бы границей их развития были лишь абсолютная потребительная способность общества» («Капитал», т. 3, подчёркнуто нами)…»[4]

Вот так. Значит доля прибыли, которая вновь вкладывается капиталистами в производство «не может найти покупателей в рамках капиталистических общественных отношений» и «должна реализовываться вовне». Всё это происходит, якобы, из-за «низкой покупательной способности масс». И весь этот бред «подтверждается» цитатой Маркса.
Эта цитата Маркса уже вызывала много кривотолков и извращений марксизма. Ленин пишет:

«…Бернштейн, реставрируя вообще предрассудки буржуазной экономии, внёс путаницу и по данному вопросу, утверждая, что теория кризисов Маркса не очень-то отличается от родбертусовской… и что Маркс противоречит себе, признавая последней причиной кризисов ограниченность потребления масс…»[5]

  Но давайте прочитаем эту цитату Маркса с самого начала.

«…Представим себе, что всё общество состоит из промышленных капиталистов и наёмных рабочих. Далее, оставим в стороне изменения цен… Оставим в стороне также фиктивные предприятия… Тогда кризис можно было бы объяснить только несоразмерностью производства и несоразмерностью между потреблением самих капиталистов и их накоплением (курсив мой – А. Г.)…»[6]

А что же такое «несоразмерность производства», о которой говорит Маркс? Это – противоречие между общественным характером производства и частным характером присвоения. Отдельный капиталист не знает заранее размеров рынка, не знает, сколько товара выбросит на рынок его конкурент. В этом и есть причина кризисов.
Но, может быть, в этом месте Маркс выразился неточно, чем и дал повод «левым» считать его «за своего»? Ладно, давайте рассмотрим место, где Маркс говорит об этом более подробно:

«…Было бы просто тавтологией сказать, что кризисы происходят по причине недостатка платёжеспособного потребления или платёжеспособных потребителей. Капиталистическая система не знает иных видов потребления, кроме потребления оплачиваемого, за исключением потребления sub forma pauperis (в форме потребления нищего) или потребления «мошенника». То, что товары не могут быть проданы, означает лишь одно: для этих товаров не находится платёжеспособных покупателей, т. е. потребителей (поскольку в конечном счёте товары покупаются и продаются для производительного и индивидуального потребления). Когда же этой тавтологии пытаются придать вид более глубокого обоснования, утверждая, что рабочий класс получает слишком маленькую часть своего собственного продукта и что, следовательно, беде можно помочь, если он будет получать более крупную долю продукта, т. е. если его заработная плата возрастёт, то в ответ достаточно только заметить, что кризисы каждый раз подготовляются как раз таким периодом, когда происходит общее повышение заработной платы и рабочий класс действительно получает более крупную долю той части годового продукта, которая предназначена для потребления. Такой период – с точки зрения этих рыцарей здравого и «простого» (!) человеческого смысла – должен был бы, напротив, отдалить кризис. Итак, видно, что капиталистическое производство заключает в себе условия, которые не зависят от доброй или злой воли и которые допускают относительное благополучие рабочего класса только на короткое время, да и то всегда лишь в качестве буревестника очередного кризиса…»[7]

Таким образом, Маркс прямо указывает, что кризисы происходят не по причине недостатка платёжеспособного потребления, и то, что они происходят именно тогда, когда потребление масс находится на очень высоком уровне, доказывает это. В другом месте Маркс указывает, что «внешняя торговля… лишь отодвигает противоречия в более широкую сферу, открывает им больший простор» [8], т. е. неправильно объяснять кризисы отсутствием внешних рынков, как это делают «левые». Вот что пишет об этом Ленин:

«…пределы развитию рынка, при существовании капиталистического общества, ставятся пределами специализации общественного труда. А специализация эта, по самому существу своему, бесконечна – точно так же, как и развитие техники… Отсюда видно, до какой степени неправильным является утверждение, будто рост рынка в капиталистическом обществе, вызываемый специализацией общественного труда, должен окончиться, как только все натуральные производители превратятся в товаропроизводителей…»[9]

Таким образом, пределы развития рынка – это специализация, разделение труда, развитие средств производства, развитие бесконечное, именно потому и приводящее к бесконечному развитию рынка, а не к заканчивающемуся с превращением натуральных производителей в товаропроизводителей, не заканчивающемуся тогда, когда устранены «устаревшие формы производства», как это изображают «левые». Т. е., несуществующие «пределы развитию рынка» никак не могут объяснить природу кризисов.
Кому же выгодно «объяснение» кризисов отсутствием внешних рынков? Ленин пишет:

«…Печалования о рынках появились в русской литературе только тогда, когда капиталистическое производство наше в известных своих отраслях… достигло полного развития, охватило почти весь внутренний рынок, сложилось в немногие громадные предприятия. Что материальным основанием толков и «вопросов» о рынках являются именно интересы нашей крупной капиталистической промышленности, - лучшим доказательством этому служит тот факт, что никто ещё в нашей литературе не пророчил гибели нашей кустарной промышленности вследствие исчезновения «рынков», хотя кустарная промышленность производит ценностей более чем на миллиард рублей и работает на тот же самый обнищавший «народ». Вопли о гибели нашей промышленности по недостатку рынков – не что иное, как сшитый белыми нитками манёвр наших капиталистов, которые таким образом производят давление на политику, отождествляют (в скромном сознании своего «бессилия») интересы своего кармана с интересами «страны» и оказываются способными толкнуть правительство на путь завоевательной колониальной политики, вовлечь даже его в войну, ради охранения таких «государственных» интересов. Нужно именно вся бездонная пропасть народнического утопизма и народнической наивности, чтобы принимать вопли о рынках – эти крокодиловы слёзы вполне окрепшей и успевшей уже зазнаться буржуазии – за доказательство «бессилия» нашего капитализма!..»[10]

Как похожи эти слёзы, о которых пишет Ленин, на крокодиловы слёзы современной российской буржуазии и её невольных агентов – утопистов «левых» и правых – о том, что «наше хозяйство отброшено далеко назад», что «российский капитализм остается слабым и бессильным ребенком» [11] – слёзы, основанные на отождествлении валового внутреннего продукта с фондом потребления рабочего класса. Как похоже это на нытьё об «однополярном мире с США во главе», не дающими России вволю пограбить Ирак и другие страны. Таким образом, эти разговоры об отсутствии внешнего рынка как причине кризисов объективно выгодны империалистам для оправдания их завоевательной политики.
Читаем далее. Авторы вновь цитируют Маркса, чтобы «обосновать» свою линию:

«… «[Кризисы] учащаются и становятся всё острее уже потому, что по мере того как увеличивается масса продуктов, а следовательно, растёт потребность в расширении рынков, всё более суживается всемирный рынок, остаётся для эксплуатации всё меньше новых рынков, так как каждый предшествующий кризис вовлекал во всемирную торговлю новые или до того времени лишь поверхностно эксплуатировавшиеся ею рынки» (Маркс, «Наёмный труд и капитал»).
Такова, согласно Марксу, «конечная причина всех существующих кризисов»…»[12]

Позвольте, но ведь Маркс здесь говорил о причине учащения и обострения кризисов, а не о причине кризисов. Зачем же передёргивать?

«…Открытый Марксом закон тенденции нормы прибыли к понижению отражает противоречие, заключённое в том, что капиталисты могут извлекать прибыль лишь из труда наёмных работников, «живого труда», но с развитием капитализма роль этого труда в производстве неуклонно уменьшается по сравнению с ролью овеществлённого труда, то есть машин и сырья. Данное противоречие – фундаментальная черта капитализма. Однако, вопреки утверждениям тех, кто считает, что марксистская теория кризисов заключается только в этом, закон падения нормы прибыли не противоречит теории насыщения рынков и не является «конечной причиной всех кризисов».
Он не противоречит выводу о неспособности капитализма создавать собственные рынки, так как:
- с одной стороны, именно конкурентная борьба за рынки сбыта постоянно заставляет капитал увеличивать производительность и, тем самым, ведёт к росту его органического строения, то есть повышению доли овеществлённого труда (постоянного капитала) в сравнении с долей живого труда (переменного капитала)
- с другой стороны, именно с помощью завоевания новых рынков капиталисты 1) компенсируют снижение нормы прибыли количественным увеличением её объёма; 2) противодействуют этому снижению, увеличивая эксплуатацию…» [13]

Автор прав, закон падения нормы прибыли не является «конечной причиной всех кризисов». Но, закон этот, вопреки заверениям автора, именно противоречит теории насыщения рынков, противоречит выводу о неспособности капитализма создавать собственные рынки, ибо развитие рынка как раз и идёт в первую очередь за счёт увеличения роли овеществлённого труда, за счёт роста средств производства. И, совсем не обязательно «завоевание новых рынков», как это утверждает автор, ни для повышения доли постоянного капитала, ни для компенсации снижения нормы прибыли количественным увеличением её объёма, ни для противодействия снижению нормы прибыли  (как мы уже показали, и без этого завоевания рынок развивается – а, таким образом,  и компенсируется снижение нормы прибыли количественным увеличением её объёма, и оказывается противодействие снижению нормы прибыли - за счёт бесконечного роста разделения труда).
Зачем же тогда нужны внешние рынки, внешняя торговля? Ленин отвечает на этот вопрос:

«…Всё изложенное нимало не ведёт к отрицанию того положения, что капиталистическая нация не может существовать без внешних рынков. При капиталистическом производстве равновесие производства с потреблением достигается только рядом колебаний; чем крупнее производство, чем более широк круг потребителей, тем сильнее эти колебания. Понятно поэтому, что когда буржуазное производство достигло высокой степени развития, ему уже невозможно удержаться в рамках национального государства: конкуренция вынуждает капиталистов всё расширять производство и отыскивать себе внешних рынков для массового сбыта продукта. Очевидно, что необходимость внешних рынков для капиталистической нации так же мало нарушает тот закон, что рынок есть простое выражение общественного разделения труда при товарном хозяйстве и что, следовательно, он может расти так же бесконечно, как и разделение труда (курсив мой – А. Г.), - как мало кризисы нарушают закон стоимости…»  [14]

Ошибочные, утопические взгляды народников на природу кризисов, объясняющие кризисы низким потреблением масс и отсутствием рынков, были подробнейшим образом раскритикованы Лениным в его работах «К характеристике экономического романтизма», «По поводу так называемого вопроса о рынках», «Развитие капитализма в России» и других. Сегодня «левые», повторяя ошибки народников в этом вопросе, бессовестно заявляют, что «задачу систематизации теории кризисов, наброски которой были сделаны Марксом, выполнила лишь Роза Люксембург».
А что на этот счёт думает наш «гениальный мыслитель»? Он цитирует Троцкого и соглашается с ним:

«… «Производительные силы человечества перестали расти. Новые изобретения и усовершенствования не ведут уже к повышению материального богатства. Конъюнктурные кризисы, в условиях социального кризиса всей капиталистической системы, обрушивают на массы всё более тяжкие лишения и страдания. Рост безработицы углубляет, в свою очередь, финансовый кризис государства и подкапывает расшатанные денежные системы. Демократические правительства, как и фашистские, шествуют от одного банкротства к другому».
Так всё и было…» [15]

Как видим, Бугера, вслед за Троцким, повторяет старую ошибку, путая рост производительных сил с ростом материального благосостояния.

«…Накануне второй мировой войны эта тенденция (к застою – А. Г.) взяла верх практически во всех отраслях промышленности и сельского хозяйства капстран, за исключением предприятий, работавших на войну. Темпы роста производительности труда были близки к нулю...»[16]

«за исключением предприятий, работавших на войну»… «Я сегодня вообще ничего не ел, за исключением того, что несколько раз перекусил». Ничего себе «исключение»! Так только за счёт одного этого «исключения» возможен огромный рост, тем более что капстраны готовились к войне основательно.

6. Национальный вопрос

«Левые» объявляют право наций на самоопределение «реакционным» и «устаревшим». Они изображают, что сегодня все нации являются в той или иной мере империалистическими. «Пора стать нигилистами в национальном вопросе» - так называется одна из статей Бугеры.
Такие взгляды не являются чем-то новым. Это – перепевки прудоновщины.
Вот что пишет Маркс в письме Энгельсу 20 июня 1866 г.:

«… Представители «молодой Франции» (нерабочие) выдвигали ту точку зрения, что всякая национальность и самая нация – «устарелые предрассудки». Прудонистское штирнерианство… Англичане очень смеялись, когда я начал свою речь с того, что наш  друг Лафарг и другие, отменившие национальности, обращаются к нам «по-французски», то есть на языке, непонятном для 9/10 собрания. Далее я намекнул, что Лафарг, сам того не сознавая, под отрицанием национальностей понимает, кажется, их поглощение образцовой французской нацией…»[1]

А теперь почитаем, что пишет соратник Бугеры Марлен Инсаров:

«…американской безопасности меньше угрожает сильная Россия, чем слабая и непоследовательная… Причины понятны. Региональный жандарм, поддерживающий нужный для капиталистической эксплуатации порядок на 1/6 Земного шара, обойдётся куда дешевле, чем дорогие, тяжёлые и кровавые хлопоты по поддержанию здесь порядка собственными силами, по удержанию президента Чувашии от использования ядерного оружия в войне с президентом Мари-Эл из-за приграничной рощи. А то, что региональный жандарм не будет слишком зарываться, гарантируется его экономической слабостью куда надёжнее, чем даже спецслужбовскими интригами…» [2]

Т. о., по Инсарову, как ни поверни, Россия в любом случае будет экономически слабой страной: если она сильная, то Америке будет легче ей управлять, если она раздробленная – то она будет слаба по определению. Хороша «экономическая слабость» - контроль над третью мировых запасов нефти и газа, обладание ядерным потенциалом, превосходящим все страны мира, вместе взятые (в т. ч. и США)!
Мы видим, что как Лафарг под отрицанием национальностей понимал их поглощение образцовой французской нацией, так и российские оппортунисты понимают под национальным нигилизмом великорусский шовинизм.
«Дорогие, тяжёлые и кровавые хлопоты по поддержанию здесь порядка собственными силами, по удержанию президента Чувашии от использования ядерного оружия в войне с президентом Мари-Эл из-за приграничной рощи»… Большую глупость трудно придумать. Господа коллективисты, эти большие специалисты по древней истории, забыли наверно, что речь идёт о современности, об эпохе империализма, а не об эпохе феодальной раздробленности, и распад России на удельные княжества возможен лишь в мозгу «непонятого поэта».
Коллективисты сами себе противоречат, говоря, с одной стороны, о том, что монополия государства в СССР была 100%-ая, что конкуренции не было, а с другой стороны, утверждая, что СССР распался из-за междуимпериалистической конкурентной грызни между союзными республиками.
Оппортунисты отрывают политику от экономики: не учитывают растущей пропасти в уровне ВВП на душу населения между одними нациями и другими, не учитывают различные уровни развития капитализма (у одних капитализм ещё не развился даже в национальных границах, у других уже эти границы перерос). Так, Здоров в один ряд ставит противоречие между угнетающей и угнетённой нацией (Россией и Чечнёй, Сербией и Косово, Турцией и Курдистаном соответственно) с межнациональной рознью между угнетёнными нациями, разжигаемой российским империализмом, хотя это далеко не одно и то же:

«…Стены взаимной ненависти выросли между русскими и чеченцами, сербами и албанцами, турками и курдами, грузинами и абхазами, азербайджанцами и армянами…»

И искренне удивляется нашим, марксистским, взглядам, почему Россия «может быть» империей, а Грузия – нет:

«…почему же… Россия (а также Югославия) все-таки может быть империалистическим государством, а вот Грузия и Азербайджан ну никак не могут. Какой вообще уровень экономического развития нужен для того, чтобы проводить империалистическую политику?
На самом деле, любой школьник знает, что империи и имперская политика возникли задолго до появления капитализма на Земле. И если утверждения капиталистической формации на большей части планеты произошло только в ХХ веке…, то многие или даже большинство современных границ восходит еще к феодальной эпохе, эпохе феодальных империй…»

Как видим, Здоров смешивает в одну кучу империи древности и современные, капиталистические, империи. Мы, всё-таки, живём в эпоху империализма (капиталистического), а не в Древнем Риме.
Переход нации в стадию империализма предполагает скачок в капиталистическом развитии, когда капитал, развив промышленность у себя, внутри своей нации, перерастает национальные рамки и начинает осуществлять вывоз капитала.  Ленин приводит примеры превращения в нации-кредиторы Англии, Франции, Германии, США. Всем этим превращениям способствовал бурный промышленный рост.  То же самое нам показывают и новые империалистические нации, появившиеся в 20-м веке – Япония, Россия, Китай, Южная Корея, Австралия, Канада, в последние годы – Индия, Бразилия, ЮАР. У всех у них первоначально была развита промышленная структура, т.е. не только низкокапиталистический сектор – сельское хозяйство и добывающая промышленность, но и высококапиталистический сектор - обрабатывающая промышленность.
Как же можно относить к империалистическим державам нации, у которых развит лишь низкокапиталистический сектор?

«…Национальное угнетение развращает и нации угнетающие, и нации угнетённые…»

С угнетающими нациями – тут всё верно. Действительно, рабочий класс угнетающей нации развращается за счёт тех подачек, которые подкидывает ему «своя» буржуазия от грабежа колоний.
Но с угнетёнными нациями – тут неверно. Как может развращать, к примеру, чеченцев революционная борьба против российского империализма? Нет, наоборот, такая борьба учит, и учит лучше любых учебников.

«…В условиях, когда так называемые «великие нации» угрожают самому существованию малых народов, трудящимся и эксплуатируемым классам угнетённых наций… ничего не остаётся, как отказаться от борьбы со своими капиталистами и чиновниками, якобы возглавляющими борьбу за национальное освобождение,  и видеть своих врагов в больших угнетающих народах…»

Ложь. Как раз наоборот, национально-освободительная борьба является в то же время и классовой борьбой против своих помещиков и капиталистов, ибо они держат своё господство на штыках империалистов-оккупантов. К примеру, Чечня, где чиновничество, являясь на 100% выходцами из клана Ахмада Кадырова, полностью срослось с российской военщиной и является правительством национального предательства; к примеру, Средняя Азия, где царьки-марионетки позволяют России и другим сверхдержавам грабить свои национальные богатства и душат любое недовольство как «религиозный экстремизм», где уголовную статью «религиозный экстремизм» вешают на человека даже за то, что он воскликнул «О, Аллах!», когда к нему пришли с обыском или за то, что он носит слишком длинную бороду (а также, конечно же, за забастовки, митинги протеста, перекрытия дорог).
Даже буржуазные аналитики вынуждены признать, что ваххабизм – движение скорее социальное, чем религиозно-националистическое, и сильнее оно именно там, где больше всего нищета и безработица.

«…К примеру, могли ли рабочие Советского Союза в годы Великой Отечественной войны подняться на борьбу со сталинским режимом? Когда под угрозой была национальная независимость… Точно так же сегодня широкие массы курдских…, албанских…, чеченских… рабочих и крестьян…»

Полная мешанина.  Во-первых, Вторая мировая война не была со стороны СССР «Великой Отечественной», ибо велась не за свободу отечества, а за несвободу других народов – Восточной Европы, Кавказа, Ирана и т.д. И рабочие Советского Союза не поднялись, потому что были развращены господством сталинского оппортунизма.
Во-вторых, сегодня у курдов, чеченцев и албанцев – не «точно так же».
Это угнетённые нации, в отличие от российской нации, угнетающей.

«…Ленин показал, что вопрос о самоопределении наций есть не экономический вопрос…, а вопрос политический (т.е. вопрос о создании политически и юридически независимого государства)…»

Путаница.
Во-первых, неверно отделять политику от экономики, ибо политика – концентрированное выражение экономики. Ленин-то ведь говорил о том, что, хотя экономическое равенство наций при империализме невозможно, но политическая независимость возможна, и это большой шаг к независимости экономической (тот же пример Китая это подтверждает – скинув господство японских, английских и прочих империалистов, Китай в кратчайшие сроки достиг высшей стадии капитализма – империализма, и сегодня является второй в мире сверхдержавой по объёму ВВП, уверенно претендуя на первенство в ближайшие годы).
Во-вторых, выставлять независимость юридическую за независимость реальную -  величайшая глупость, это значит -  подменять право наций на самоопределение формализмом, это значит - скатываться с точки зрения пролетарского революционера на точку зрения буржуазного юриста. Вывеска независимости ещё ни о чём не говорит. Это доказывается и примером африканских государств, которые формально независимы, а на деле являются крайне бедными, погрязшими в долгах перед сверхдержавами, поделенными между иностранными корпорациями (в т.ч. и российскими – «Газпром», «КамАЗ» и др.), и разрыв между этими странами и горсткой сверхдержав продолжает расти, о чём вынуждены признать даже буржуазные экономисты. Это доказывается и примером республик бывшего СССР, про которые можно сказать то же самое – они по прежнему находятся под гнётом российского капитала и военщины, причём этот гнёт лишь усилился под вывеской независимости.

«…Стоило Татарстану поднять вопрос о переводе татарского языка на латиницу, как тут же последовал окрик в стиле «держать и не пущать»…»

Здесь Здоров путает противоречие между Москвой и Татарстаном с противоречием между угнетающей и угнетённой нацией. Грызня между Москвой и Казанью – междуимпериалистическое противоречие. Татарстан, как и Башкирия являются внутренними империализмиками в составе российского империализма: татарский капитал («Татнефть») грабит иракскую нефть, КамАЗ вывозит капитал в Афганистан, Ирак, Эфиопию и т.д.; башкирский «УралСибБанк» ещё в будучи «Башкредитбанком» в 1997г. был 10-м в списке крупнейших банков России, а в последние годы страшно разросся, расширил сферы влияния. Башкирский капитал на пару с «Лукойлом» контролирует российскую нефтепереработку – по 13%, причём у башкирского капитала даже чуть больше. Признаётся, что экономический рост Башкирии происходит уже не за счёт внутреннего роста, а за счёт внешних сфер приложения капитала. И татарский капитал, и башкирский активно участвуют в грабеже чеченской нефти: «УралСибБанк», к примеру, «дарит» башкирским мусорам, воюющим в Чечне, бронемашины.
И Башкирия, и Татария составляют с Россией единую хозяйственно-экономическую зону, здесь, как и в России вообще, высокая доля городского населения, развитая многоотраслевая структура промышленности (машиностроение, химия, нефтепереработка), развитый банковско-финансовый сектор, и национальные требования здесь исходят не от пролетариата, а от капитала (единая нация – россияне - здесь уже сформировалась, и русский язык является господствующим самим ходом общественной жизни, за редким исключением глухих деревень, башкир в Башкирии, к примеру, лишь 23%).
Наоборот, Чечня, к примеру, по хозяйственно-экономическому уровню страшно отстаёт от России, здесь из всей промышленности только нефтедобыча, здесь велика доля сельского населения (в России – 26%, в Башкирии – 35%, а в Чечне – аж 57%). Именно поэтому мы, большевики, и требуем независимости для республик Кавказа, Средней Азии и т.д. – потому что, как учит ленинизм, прогрессивным является лишь такое государственное разграничение, которое соответствует единству хозяйственно-экономической жизни, а не по национальному или религиозному признаку (такое деление лишь раскалывает пролетариат).
Здоров совершенно не учитывает экономику, и поэтому сваливает всё в одну кучу – и противоречие между угнетающими и угнетёнными нациями (например, между Россией и Чечнёй), и междуимпериалистические противоречия (например, между Москвой и Казанью), и межнациональную рознь, которую разжигают империалисты между угнетёнными нациями (например, между Грузией и Абхазией). И получается шиворот навыворот: Грузия, плантация цитрусовых российского империализма, где ВВП на душу населения 300 долларов – это империя, а Татария, у которой один только «КамАЗ» - крупнейшая в мире корпорация по производству большегрузов – чего стоит, у которой ВВП на душу населения 20 тысяч долларов – это колония. Круто!
МРП пишут нам:

«…историческая практика  показала, что разрыв “слабого звена в цепи империализма” это “звено” за рамки капиталистического способа производства как раз НЕ выводит! Этот “разрыв” часто оказывается новой стадией развития именно местного империализма или, как минимум, местного капитализма! Развитый капитализм в силу самой своей интернациональной природы не может быть упразднён национально!...»

Из болтовни о непрогрессивности капитализма закономерно следует шовинизм  в национальном вопросе.  Свобода угнетённым нациям ни к чему, потому что она влечёт за собой «новую стадию развития местного
империализма или, как минимум, местного капитализма». Спрашивается: а что это вы так боитесь, что та же Чечня станет империей? Потому что она составит конкуренцию российскому империализму и это приведёт к разорению мещанской прослойки в России?
Возьмём статью Бугеры «Албанское восстание – пролог мировой революции». Здесь он хвалит албанцев и ставит их в пример чеченцам, за то, что якобы цели албанской революции, в отличие от чеченской, были чисто классовые, без национальной примеси:

«…Того отвратительного национализма, который пронизывает мировоззрение чеченских трудящихся, … у албанских повстанцев пока ещё никто не видел: их гнев направлен в первую очередь против своих буржуев, против их национального государства…»[3]

«Отвратительный национализм, который пронизывает мировоззрение чеченских трудящихся»… Во-первых, не надо приписывать чеченцам то, чем страдаешь сам. Кто бы говорил об «отвратительном национализме», только не великорусские шовинисты, выступающие против свободы Чечни. А, во-вторых, не потому ли национально-освободительная борьба чеченских трудящихся кажется Бугере столь «отвратительной», что направлена против своих для Бугеры буржуев, против своего для Бугеры национального государства, и грозит Бугере, как представителю мелкобуржуазной прослойки, обнищанием и скатыванием в ряды пролетариата?
Ложь, что борьба албанских пролетариев является чисто классовой и ничуть не является национально-освободительной. Почему Бугера, говоря об Албании, не вспомнил, что писал вождь албанского пролетариата, марксист-ленинец Энвер Ходжа? О том, что албанцы на протяжении веков находились под жесточайшим сербским гнётом, что во 2-ю мировую войну фашистская Италия под маской освобождения Албании от сербского гнёта заменила сербский гнёт на свой? О том, как после 2-й мировой войны Албания была постоянным объектом притязаний со стороны советского империализма и югославского полуимпериализма? Почему Бугера умалчивает, что и сегодня Албания, наряду с Молдовой, является по уровню ВВП на душу населения беднейшими странами Европы?

«…в Албании совпало несколько исключительных обстоятельств… благодаря этому только и стало возможным возникновение в стране революционной ситуации… Во-первых, если в большинстве тех стран, где бывшая ранее особым эксплуататорским классом бюрократия расслоилась на монополистическую и мелкую буржуазию, процесс накопления капитала сопровождался неравномерным ограблением трудящихся, … то в Албании… равномерно и по-крупному ограбили практически всех пролетариев и мелких буржуа…»[4]

Таким образом, Бугера, хоть и не напрямую, хоть и страшно размазано, но признаёт, что революция в Албании так легко получилась, что там нет прослойки рабочей аристократии, которая есть в России. Поздравляем Бугеру с этим шагом вперёд, пусть и очень робким! Что же «во-вторых»?

«…Во-вторых, современное албанское общество всё ещё затронуто индустриализацией меньше, чем любая другая страна: рост городов, миграции населения из деревень в города, из одних городов в другие, расселение работающих на одном предприятии людей в разных концах города, размельчение (нуклеаризация) семей в этой стране не зашли так далеко, как, скажем, в России. Не только в деревнях, но и в городах Албании соседи с детства знают друг друга – так же, как и их предки в нескольких поколениях; они не только живут рядом, но и связаны друг с другом узами родства, личной и семейной дружбы, работы на одном предприятии. В Албании редко встретишь обычную для крупных городов СНГ ситуацию, когда люди плохо представляют себе, кто их соседи по подъезду. В такой стране, как Албания, люди возмущаются не в одиночку, а совместно, и потому склонны, чувствуя поддержку близких, претворять своё возмущение в решительные действия, быстро приобретающие массовый характер. Если искра проскочит в одном доме – запылает квартал, вспыхнет квартал – загорится город; а много ли надо времени в маленькой стране с относительно высокой (на равнинах) плотностью населения, чтобы искры народного гнева разлетелись по всем городам? Албания – ещё во многом страна XIX века; а в прошлом веке восстания крестьян и рабочих вспыхивали в странах Средиземноморья с лёгкостью необыкновенной…» [5]

Как видим, Бугера хвалит Албанию за отсталость, идеализирует патриархальный коллективизм, видит в нём почву для революционности. Он не заметил, что в развивающихся странах (в т. ч. и в Албании) происходит резкий рост промышленности, пролетариата, городов и что именно это является причиной такой высокой революционности в этих странах. «Албания – ещё во многом страна XIX века; а в прошлом веке восстания крестьян и рабочих вспыхивали в странах Средиземноморья с лёгкостью необыкновенной…»… Был ли вообще в 19-м веке в Албании пролетариат? Нет, албанцы тогда жили в дикости, а  восстания крестьян и рабочих в прошлом веке вспыхивали именно в тех странах Средиземноморья, где уровень развития был выше. Тот же Китай, тот же Афганистан, да и та же Россия (чуть раньше) находились в 19-м веке в глубокой спячке, и лишь с появлением и ростом там пролетариата они из этой спячки пробудились. Вообще, Бугера, как истинный специалист по древней истории, любит приводить аналогии с 19-м веком, и даже более ранним временем, забывая, что мы живём в эпоху империализма.
Революция в развивающихся странах как раз ломает старый коллективизм. Например, про восстание зулусов в ЮАР в начале 20-го века признаётся, что одновременно оно было и социальной революцией, ломающей старый уклад жизни зулусов – их языческие верования, власть старейшин и т. д. Бугера не замечает, что на смену коллективизму старому, патриархальному, коллективизму, ограниченному рамками общины при оторванности от внешнего мира, в ходе развития капитализма приходит новый коллективизм. Да, рабочие в городах могут не знать даже соседей по подъезду, но все как один они работают под единым, сильно централизованным командованием государственно-монополистического капитала, т. е. объединены процессом производства, и уже не в рамках деревни, а в рамках страны и даже мира. Если ударит кризис – это заденет всех рабочих, знают они друг друга или нет.
Вот что писал Ленин, разоблачая патриархальный коллективизм Сисмонди и народников:

«…Обыкновенно противополагают союз крестьян данной общины или ремесленников (или кустарей) данного ремесла – капитализму, разрушающему эти связи, заменяющему их конкуренцией. Это рассуждение повторяет типичную ошибку романтизма, именно: заключение от противоречий капитализма к отрицанию в нём высшей формы общественности. Разве капитализм, разрушающий средневековые общинные, цеховые, артельные и т. п. связи, не ставит на их место других? Разве товарное хозяйство не есть уже связь между производителями, связь, устанавливаемая рынком? Антагонистический, полный колебаний и противоречий характер этой связи не даёт права отрицать её существования. И мы знаем, что именно развитие противоречий всё сильнее и сильнее обнаруживает силу этой связи, вынуждает все отдельные элементы и классы общества стремиться к соединению, и притом соединению уже не в узких пределах одной общины или одного округа, а к соединению всех представителей данного класса во всей нации и даже в различных государствах. Только романтик с своей реакционной точки зрения может отрицать существование этих связей и их более глубокое значение, основанное на общности ролей в народном хозяйстве, а не на территориальных, профессиональных, религиозных и т. п. интересах. И если подобное рассуждение заслужило название романтика для Сисмонди, писавшего в такую эпоху, когда существование этих новых, порождаемых капитализмом, связей было ещё в зародыше, то наши народники и подавно подлежат такой оценке, ибо теперь громадное значение таких связей могут отрицать лишь совсем слепые люди…»[6]

Как же  назвать тех, кто продолжает твердить те же самые глупости через 100 с лишним лет после народников?  
Наоборот, развитие капитализма не разъединяет пролетариат, а объединяет его. Появление Интернета, о котором говорит Бугера, намного облегчает объединение разрозненных революционных группок в масштабах страны и даже мира. Но нужен нам Интернет, разумеется, не для «всенародных веч», а для создания партии и подготовки восстания.
Здесь надо ещё рассмотреть пример скрытого шовинизма. Ю. Назаренко, примыкающий к левым, признаёт Россию империалистической державой (что признают, кстати, сегодня уже многие оппортунисты - в последние годы это трудно скрыть), но заявляет, что Россия, в отличие от США, Европы и Китая, не является мировым центром силы. На нашу критику Назаренко обижается: я же, мол, признаю, что Россия – империалистическая держава, я просто уточняю, что она – не мировой центр силы, за что же вы меня ругаете?
Да как раз за это и ругаем. Назаренко вводит в марксизм новое понятие – «мировой центр силы», не давая точного критерия, какую сверхдержаву можно сюда отнести, какую – нельзя. Ну ладно, ввёл – это ещё полбеды. Но заявлять про свой империализм, что он, якобы, не является мировым центром силы, что он, якобы, «менее империалистический» империализм, чем американский, значит, оправдывать свой империализм. Это отрицание ленинской теории о равной ответственности всех империализмов за мировые войны, это перепевки сталинской лжи о том, что после 2-й мировой войны остался, якобы, лишь один империализм – американский (и отчасти английский).

*          *          *
Из национального нигилизма леваков закономерно следует отрицание диктатуры пролетариата. «Ни Садам, ни Буши, ни Ширак, ни Бин Ладен, ни Фишер, ни Путин, … !» - выставляет лозунг журнал европейских левых «Коммунизм» [7].
Рассмотрим этот ряд. Садам, Буши, Ширак, Фишер, Путин – это главы буржуазных государств. Но кто такой Бин Ладен? Нет такого главы государства, т. е. логически он выпадает из этого ряда. Кто же он такой? Империалисты приписывают ему лидерство в «международном терроризме», т. е. в мировой революции. Он – олицетворение мировой революции в глазах обывателя. Таким образом, леваки одинаково отрицают как буржуазную, так и пролетарскую диктатуру. Но буржуазная диктатура уже находится у власти, а пролетарской ещё необходимо её завоевать. Таким образом, это – отрицание диктатуры пролетариата в пользу диктатуре буржуазии (кстати, аналогично с национальным вопросом: одинаковое непризнание национальной борьбы как со стороны угнетающих наций, так и со стороны угнетённых, при фактическом их неравенстве означает непризнание национально-освободительной борьбы именно наций угнетённых. К примеру, когда Россия порабощает Чечню, а не Чечня Россию, кричать, что право наций на отделение одинаково реакционно и для Чечни и для России – значит,  непризнание этого права именно для Чечни и оправдание российского империализма).

7. Современный кризис в коммунистическом движении и кризис в физике 100 лет назад

В начале 20-го века Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» писал о кризисе, происходящем в физике в связи с новейшими открытиями (кстати, леваки цитируют своего идеолога Паннекука, о том, что эта работа Ленина, якобы, совершенно оторвана от политики, т. к. в ней речь ведётся только о физике, мол, Ленин здесь выступил в роли буржуазного материалиста – сейчас мы увидим, что это не так).
Суть кризиса была такова. В начале 20-го века в физике произошли огромные открытия – квантовая теория (физика микромира, т. е. объектов, на много порядков меньших наших обыденных размеров) и теория относительности (физика высоких скоростей, т. е. скоростей, близких к скорости света, на много порядков выше наших обыденных скоростей). Выяснилось, что тут, в этих новых разделах, старая, классическая физика, физика Ньютона неприменима. Возникло 2 школы в физике. Одна школа начисто отрицала новые открытия, и продолжала упорно стоять на позициях старой классической физики. Другая школа признавала новые открытия, но на основе этого делала вывод, что Ньютон был неправ, что материя не существует (электрон – это, мол, лишь удобный математический приём, а на самом деле он не существует), что материализм оказался ошибкой.
Ленин раскритиковал оба эти направления. Первое направление – это материализм без диалектики. Как говорил Энгельс, материализм должен обновляться с каждым новым открытием.
Второе направление (его-то Ленин и раскритиковал очень подробно) – это диалектика без материализма. На самом деле материя никуда не исчезла, а расширились  наши знания о ней.
Гениальные выводы Ленина были подтверждены экспериментальным открытием электрона. Таким образом, было доказано, что электрон существует не на бумаге, а в реальности. Впоследствии был открыт принцип соответствия в науке: новые теории не должны отрицать старые, а должны дополнять их, и старые теории должны выполняться как частный случай новых. Старая, классическая, физика, физика Ньютона, является частным случаем новой физики, физики Эйнштейна: при размерах, много больших размеров атома, и при скоростях, много меньших скорости света, физика Эйнштейна переходит в физику Ньютона.
Похожая ситуация сложилась в коммунистическом движении в конце 20-го – начале 21-го веков.
Одно течение – правый оппортунизм – обожествляет Маркса и Ленина, бездумно применяет их учение, не видя изменений, произошедших за последние десятилетия (например, Зюганов цитирует Ленина об усилении государственного аппарата Советской России и о защите социалистического отечества – цитирует тогда, когда в России власть давно уже перестала быть революционной, превратилась в контрреволюционную; КПРФ, РКРП и ВКПБ выступают за Советский Союз – идея, бывшая прогрессивной 82 года назад, хотя это и был прогресс под руководством сталинской контрреволюции, но всё же прогресс, а сегодня выступать за возврат к СССР – это значит тянуть в прошлое; например, МРП чтят Маркса и не признают Ленина, хотя ленинизм – это марксизм эпохи империализма). Это – материалисты без диалектики.
Другое течение – это левый оппортунизм. Они отвергают марксизм-ленинизм, объявляют его устаревшим, Ленина даже обзывают сутенёром, кричат о якобы «новейших» открытиях, опровергающих марксизм-ленинизм. А на деле, как мы уже видели, подменяют марксизм-ленинизм - «наше знанье, силу и оружие» - давно опровергнутыми мелкобуржуазными теориями Сисмонди, Прудона, Гейнцена, Луи Блана, Бакунина и Розы Люксембург (при всём нашем уважении к Розе Люксембург, мы вынуждены признать, что в национальном вопросе у неё были реакционные шатания, ставшие ещё более реакционными за последние 100 лет). Леваки изображают, что «развили» марксизм на современном этапе и нескромно сравнивают себя с Эйнштейном, развившим физику Ньютона. Лавры новых Марксов не дают им покоя. На деле же это – не развитие марксизма, а его извращение, которое можно сравнить не с эйнштейновским развитием физики Ньютона, а с шарлатанским его опошлением. «Материя исчезла» - говорили шарлатаны от науки 100 лет назад. «Исчез пролетариат как политическая сила… революционного и социалистического пролетариата нет» [1] - говорят современные шарлатаны, не понимая, что исчез не пролетариат, не революция, а старое понимание пролетариата и революции, не понимая, что сегодня движение, наоборот, страшно обострилось, но приняло новые формы. С одной стороны, в колониях оно срослось с национально-освободительной борьбой, и зачастую может идти под религиозным знаменем, с другой стороны, в сверхдержавах эта борьба ведётся далеко уже не только промышленными рабочими, но и рабочими сферы услуг (признаётся, что деиндустриализация в развитых капстранах нисколько не привела к упадку революционности, скорее наоборот).
Это – диалектики без материализма. Как похожи их байки, что «право наций на самоопределение устарело», что «пролетариат исчез» на старые байки о том, что «материя исчезла».
Сюда можно причислить ГПРК, опять же МРП – в России, Интернациональную Коммунистическую Партию (бордигистов) – в Западной Европе.
Посмотрим, что пишут о лженауке современные буржуазные учёные - естественнонаучные материалисты:  
  
«Четыре признака лженауки. Существует ряд признаков, по которым можно «диагностировать» лженаучные изобретения и псевдонаучные взгляды. Во-первых, авторы подобных разработок охотно используют сугубо научные и большинству неизвестные термины. «Лептонные поля», «нейтронное излучение», «торсионные поля» - все эти высокоумные понятия создают впечатление, что исследования находятся на передовом рубеже науки, а может быть, даже за гранью существующего понимания мира, и обещают несметные богатства, головокружительные успехи и немедленные результаты. Увы, на поверку это оказывается «наукоблудием». Реального содержания за упомянутыми терминами нет, хотя многие из них взяты из арсенала науки… Третий признак лженауки – пренебрежительное отношение к предшествующим научным открытиям. Новые законы не должны отрицать предыдущие, они призваны обобщать и уточнять полученные ранее знания, т.к. все они – ветви одного древа познания. Так, с помощью релятивистской механики, являющейся составной частью теории относительности, можно описать все законы Ньютона. Однако расчёт траектории космических кораблей осуществляется «по Ньютону», без обращения к теории относительности, т.к. скорости космических аппаратов в масштабах Вселенной слишком малы по отношению к скорости света. Когда мы имеем дело со скоростями, близкими к скорости света, приходится применять более сложную теорию, в которую органически входит предыдущая.
Адепты лженауки начисто отрицают преемственность научного знания и камня на камне не оставляют от предыдущих теорий…»[2]

Комментарии, как говорится, излишни. «Коллективизм», «неоазиатский способ производства», «нуклеаризация» - все эти мудрёные словечки нам так до боли знакомы из сочинений Бугеры!
Что можно сказать про такого «пролетарского революционера», который, будучи преподавателем философии в буржуазном вузе, пишет в брошюре для студентов чуть ли не на каждой странице, что марксизм устарел? И это в ту пору, когда об этом в тысячи голосов кричат буржуазные апологеты, когда молодёжь не знакома с марксизмом! Это всё равно, что ученику, пришедшему в 7-й класс изучать физику, сказать, что Ньютон устарел. «Ленин был педерастом!» - кричит оголтелая буржуазная пропаганда. «Ленин был сутенёром» - культурно поправляет кандидат философских наук Бугера. Видно, что, несмотря на субъективную революционность Бугеры, объективно он является платным агентом буржуазии, представителем катедер-социализма, мелкобуржуазного социализма университетской кафедры. Мы ни на секунду не сомневаемся в чистоте его помыслов, но о человеке судят не по тому, что он о себе думает, а по делам. «Кролики занимались любовью и даже не подозревали, что их разводят». Бугера занимается «революционной борьбой» и даже не подозревает, что играет на руку контрреволюции.
Было ли настоящее развитие марксизма-ленинизма в последние десятилетия?
Да, было! И продолжателем дела Маркса-Энгельса-Ленина выступил албанский лидер коммунистов Энвер Ходжа. Оппортунисты-сталинисты по недомыслию считают Энвера Ходжу за своего, хотя он, несмотря на то, что не раскритиковал Сталина – очевидно, по недостатку фактического материала о процессах, происходящих в СССР при Сталине (хотя признавал, что процессы перерождения шли в СССР ещё в 1930-е гг.) – это была ошибка гения – тем не менее он блестяще раскритиковал империалистическую сущность хрущёвского СССР, Китая, полуимпериалистическую сущность Югославии, показал, что неоколониализм, т. н. «получение независимости» бывшими колониями на деле является лишь сменой вывески, ещё более сильным их закабалением со стороны великих держав, и за настоящую независимость колониям ещё предстоит бороться.
Здесь также надо отметить Уильяма З. Фостера (США), Ю. Кучинского (Германия), М. Паренти (США) и др.

8. Связь оппортунизма с империализмом

Для начала скажем несколько слов о связи левого оппортунизма с правым. Вспоминается фраза, которую Бугера говорил мне об одном правом оппортунисте: «Он более правый, чем ты, и, тем более, чем я». Значит, марксизм-ленинизм (а именно на этих позициях стою я) стоит где-то между левым и правым извращением марксизма-ленинизма. Это всё равно, что сказать, что человек нормальной сексуальной ориентации – это нечто среднее между педофилом и геронтофилом, между двумя извращенцами. Бугера, «опровергая» Маркса, обосновывает свою «правоту» тем, что даже правые профессора-зюгановцы не оспаривали его «опровержений».
Однако, при всей кажущейся разнице, в основных вопросах левый и правый оппортунизм совпадают:
а) отрицание прогрессивности капитализма. Если правый оппортунизм отрицает прогрессивность капитализма прямо, смело, то левый оппортунизм делает это исподтишка, как мы это уже видели;
б) отрицание диктатуры пролетариата и оправдание буржуазно-мусорской диктатуры, о чём мы будем ещё говорить ниже;
в) опора на рабочую аристократию и высокомерное отношение к пролетариату;
г) отрицание права наций на отделение.

Фашизация правящего режима в России (с 1999 г.), грабительская война в Чечне вывели на чистую воду оппортунизм – как левый, так и правый. Вопрос о свободе Чечни, как лакмусовая бумажка, является проверкой на вшивость для любого российского революционера. И ни левые оппортунисты (РРП, МРП, ГПРК), ни правые (КПРФ, ВКПБ, РКРП, РКП-КПСС, РПК) этой проверки не выдержали, встав на одну доску с мусорским режимом.
Сисмондизм-народничество является официальной идеологией российского государства. Это проявляется и в учении о валовом внутреннем продукте (ВВП). Вообще, надо сразу отметить, что в современной буржуазной экономической науке до сих пор царит путаница, идущая со времён Адама Смита – смешение понятий «валовой внутренний продукт» и «национальный доход».
Валовой внутренний продукт – это сумма всех товаров и услуг, произведённых нацией за год. ВВП, как и любая товарная стоимость, распадается на стоимость средств производства (постоянный капитал), фонд заработной платы (переменный капитал) и фонд прибыли. Национальный доход (НД), или чистый внутренний продукт  – это сумма вновь произведённых товаров и услуг, т. е. ВВП за вычетом расходов на средства производства, или, другими словами, ВВП минус постоянный капитал. Национальный доход, таким образом, распадается на фонд зарплаты (доля рабочего класса) и фонд прибыли (доля буржуазии).
Официальная экономическая статистика в России приводит 2 значения величины ВВП: одно – в пересчёте по валютному курсу (около 250 млрд. долл. в 2000 г.), другое – в пересчёте по паритету покупательной способности (по ППС, около 1 трлн. долл. в 2000 г.). Для сравнения: ВВП США в том же году составлял около 10 трлн. долл. И, там где выгодно, приводится одно значения, в других случаях – другое (например, когда буржуазные писаки хотят подчеркнуть разрыв между США и Россией, они приводят первую цифру, когда хотят изобразить, что большинство населения России живёт за чертой бедности, которую ООН определяет в половину ВВП на душу населения – кстати, неверное определение, т.к. величина прожиточного минимума напрямую зависит от доли рабочего класса в национальном доходе – они приводят вторую цифру).   Современные российские буржуазные экономисты пишут:

«…производительность труда среднестатистического россиянина достигает примерно 24% американского уровня (в 1999 г.) даже при соотношении курса и ППС в 5,6 раза. Однако средняя зарплата в России составляет около 3,2% американского уровня, поэтому производительность «единицы зарплаты» или «норма эксплуатации» (если вспомнить марксистскую терминологию) оказывается в 7,6 раза выше, чем в США…»[1]

Итак, «норма эксплуатации в России в 7,6 раза выше, чем в США». Т. е. доля рабочего класса в национальном доходе в России в 7,6 раз ниже, чем в США. Что это значит? Это значит, что если доля рабочего класса в НД в США составляет х процентов, то в России – процентов. Доля буржуазии, соответственно, в США – 100-х процентов, в России 100 -  процентов. Допустим, что доля рабочего класса США в НД составляет 50%, значит, в России -  . Таким образом, если ВВП по ППС составляет 1 трлн. долл. (а в данной цитате, как видно из фразы «производительность труда среднестатистического россиянина достигает примерно 24% американского уровня (в 1999 г.) даже при соотношении курса и ППС в 5,6 раза»,  величина ВВП именно по ППС определяется), а доля НД в ВВП, предположим, 40%, т.е. НД=400 млрд. долл., то 1/15, или 27 млрд. долл., получают рабочие, а 373 млрд. долл. – капиталисты. Как же можно тогда говорить, что ВВП по курсу равен 250 млрд. долл.? Тогда ведь получится, что ВВП меньше даже, чем НД, чего в принципе быть не может! Таким образом, буржуазные экономисты пробалтываются, что 250 млрд. долл., т. е. ВВП по курсу, - цифра заниженная, а 1 трлн. долл. – ВВП не по ППС, а именно по курсу, иначе определение уровня эксплуатации через вышеприведённое сравнение теряет всякий смысл.
В прошлых работах я уже доказывал, что ВВП России занижается как минимум в 8 раз и составлял в 2000 г. не 250 млрд., а как минимум 2 трлн. Я писал, что хоть промышленное производство России и сократилось на 30% в 1990-2000 гг., доля промышленности в ВВП за эти годы также сократилась на 30% и, таким образом, ВВП России в 2000 г. остался на уровне 1990 г. Таким образом, рост ВВП России в 1990-е гг. произошёл за счёт роста непроизводительного сектора.
Это аналогично тому, что происходит в США:

«…рост производства, оцениваемый валовым национальным продуктом свыше двух триллионов долларов в год, может отражать и менее эффективное использование общественных ресурсов, и их бесполезное расточительство… Так, автомобильные катастрофы, ведущие к расширению расходов по страхованию, лечению и содержанию полиции, весьма существенно пополняют ВНП, но много и отнимают у нашей жизни…»[2]
   Но я предполагал, что доля постоянного капитала в ВВП и, соответственно, доля НД в ВВП остались такие же, как и в 1975 году. Я делал оговорку, что в силу закона тенденции нормы прибыли к понижению доля постоянного капитала в ВВП растёт (т.е. не 58%, как в 1970-80-е гг. [3], а, к примеру, 70%), а доля НД, соответственно, падает (соответственно, не 42%, а, к примеру, 30%), и ВВП России в 2000 г.на самом деле был ещё больше, чем 2 трлн. долл. В БСЭ признаётся, что валовой общественный продукт включает в себя двойной счёт: то, что для одного предприятия является готовым продуктом, для другого предприятия входит в качестве постоянного капитала в стоимость товара, и этот двойной счёт растёт за счёт развития разделения труда, т. е. увеличивается доля постоянного капитала в  валовом общественном продукте. [4]
К тому же, как мы уже говорили, в результате кризиса 1990-х процесс этот произошёл резко, скачкообразно. Как писал Маркс, «кризис всегда образует исходный пункт для крупных новых вложений капитала» [5], коренное обновление постоянного капитала, повышение органической структуры капитала (т. е. повышение доли постоянного капитала). Примем это предположение (что доля постоянного капитала в ВВП повысилась с 58% до 70%). Выходит, что при сохранении национального дохода России в 2000 г. на уровне 1990 г., т. е. на уровне 0,9 трлн. долл., ВВП за это время вырос с 2 до 3 трлн.
Выходит, что ВВП России в 2000 г. составлял 3 трлн. долл. а не 250 млрд. долл., как утверждают официальные источники (как видим, занижение – в 12 раз), а т. к. к 2003 г. вырос в 1,5 раза в результате экономического роста и обесценения доллара (о чём признавалось в официальных СМИ), то составил уже 4,5 трлн. долл., т. е. 38% от ВВП США (ВВП США в 2003 г. составил 12 трлн. долл.).
Те, кто утверждают, что российская экономика за 90-е гг. страшно отстала по сравнению с американской, забывают сказать, что, в то время как в России был кризис, сменившийся в конце 90-х гг. ростом, в США был застой.
Оппортунисты – тот же Здоров – с наивностью ребёнка проглатывают официальную цифру, заниженную, как мы видели, в 12 раз. Мы бы им посоветовали смотреть в следующий раз, что глотают: то, что суют нам буржуазные апологеты, к сожалению, не всегда является карамелькой. Как мы уже говорили, буржуи по-сисмондистски отождествляют фонд зарплаты с ВВП и из снижения зарплаты в последние годы делают неправильный вывод о снижении ВВП. Такой же неправильный вывод о низком уровне ВВП России по сравнению с США делается из низкого уровня зарплаты в России по сравнению с США (как видно из вышеприведённой цитаты, хоть уровень средней зарплаты в России и ниже, чем в США, но существенно ниже и доля зарплат в НД – в 7,6 раза).
Отсюда, из этой народнической лжи, следует изображение России угнетённой страной, следует изображение однополярного мира с США во главе. Здесь едины и левые, и правые оппортунисты, много вопящие о том, какие нехорошие, злые США, залезшие в Ирак, и умалчивающие, что Ирак является, по сути, сферой влияния России (а потом уже – отчасти сферой влияния Франции и Китая), куда только в начале 2003 г. было вложено российской корпорацией «Лукойл» 40 млрд. долл., которой там принадлежат нефтяные месторождения на сумму 1 трлн. долл. в ценах мирового рынка. Здесь надо также сказать и об отрыве буржуями и оппортунистами политики от экономики: захватническая политика отрывается от экономического интереса империалистов, экономические интересы замалчиваются, скрываются.  
Здесь следует рассмотреть один ходячий софизм. Теоретик правого оппортунизма Кара-Мурза пишет:

«…Восстановив своё хозяйство после войны к 1951 г., СССР вышел на стабильный экономический режим вплоть до 1985 г. Эти 35 лет и возьмём для сравнения, хоть бы с США. Известно, что за эти годы ВНП США прирастал в среднем  на 3,19% в год. Военные расходы составляли 5% ВНП. Чтобы обеспечивать такой темп роста при данном уровне изъятия ВНП на военные нужды, оставляемая для хозяйства и потребления часть ВНП должна прирастать на 8,62% в год. Вот реальный ежегодный рост экономики США за период 1951-1985 гг. (Этот показатель очень близок у двух других самых динамичных экономик – ФРГ и Японии, где он составляет 8,71 и 8,57% соответственно.)
В СССР за это время изъятие ВНП на оборону составляло в среднем около 15%. Это значит, что даже если бы общий прирост ВНП был нулевым, для покрытия такого изъятия «хозяйство» СССР должно было бы расти на 18% в год. Это нетрудно видеть, составив простейшее уравнение: 0,85 ВНП х = ВНП; х = 1 : 0,85 = 1,18. Чтобы к концу года наверстать изъятие, остающиеся 85% должны напрячься очень сильно. «Приходится быстро бежать, только чтобы оставаться на месте».
Реально же общий ВНП рос в СССР в темпе 5% в год. Это значит, что прирост «хозяйства» поддерживался на уровне 23,5%! Против 8,6% у США! Вот действительные возможности советской экономики. И именно в годы «застоя», когда прирост ВНП «упал» до 3,5%, а военные расходы из-за афганской войны выросли до 18% ВНП, хозяйство вынуждено было прибавить оборотов – его рост был 25,5% в год…»[6]

Мы уже рассматривали эту цитату в прошлой работе для выяснения реальных размеров военных расходов СССР, а также для рассмотрения путаницы в вопросе о ВВП, теперь рассмотрим её немножко с другой стороны.
Кара-Мурза утверждает, что, раз военные расходы являются непроизводительными, то они являются «изъятием» из экономики, не создают прибыль.
Это неверно. Военные расходы, как и другие непроизводительные расходы (например, расходы на обращение, управление и т. д.) непосредственно прибавочную стоимость не создают, но опосредствуют производство прибавочной стоимости, и поэтому требуют дополнительных капиталовложений и приносят прибыль. В частности, военные расходы нужны капиталистам для сохранения своего классового господства, обеспечения господства над сферами влияния. Т. о., они опосредствуют создание прибавочной стоимости. И приносят немалую прибыль – признано, что гонка вооружений приносит самые большие прибыли:

«…Армия платит 511 долларов за электролампочку, которая стоит 90 центов, 640 долларов за унитаз стоимостью 12 долларов, 7600 долларов за кофеварку и 900 долларов за пластиковый колпачок, надеваемый на ножку штурманского кресла. Заплатив было компании «Боинг» 5096 долларов за пару плоскогубцев, неумолимые снабженцы из Пентагона спохватились и после отчаянной торговли сбили эту цену до 1496 долларов – и кто скажет, что это не выгодная сделка!...»[7]

Таким образом, Кара-Мурза врёт, когда говорит, что военные расходы представляют собой «изъятие» из экономики, и для того, чтоб их делать, нужно постоянно наращивать производительный сектор. Нет, ВВП может очень даже быстро расти как раз за счёт гонки вооружений.  
Эту истину не понимает большинство «коммунистов», как левых, так и правых. Мы уже цитировали по данному вопросу Бугеру в конце 5-й главы. Вот ещё цитата из сочинений «левых»:

«…Национальный капитал просто растрачивает прибавочную стоимость впустую (при гонке вооружений – А. Г.)… всякий раз, когда национальный капитал расходует посредством такой растраты прибавочной стоимости определённое количество труда на производство вооружений, потребляемых государством, прибавочная стоимость потребляется непроизводительно и не увеличивает объём капитала в целом…»[8]

Во втором томе «Капитала» Маркс подробно доказывает, что сфера обращения, будучи сферой непроизводительной, требует дополнительных вложений капитала, хоть и не создаёт непосредственно прибавочную стоимость. То же самое верно и применительно к другой непроизводительной сфере – гонке вооружений, о чём мы говорили выше. «Левые» же, игнорируя факты, голословно объявляют гонку вооружений «простой растратой прибавочной стоимости».

9.На какой класс делать ставку?

Здоров пишет:

«…К какому классу относится основная масса специалистов (инженеров, учителей, врачей и т.п.)? Основная функция специалистов – обработка, создание и передача информации. Информация – особый вид движения материи – обладает такой же стоимостью и такой же потребительской ценностью как и все другие товары. Если в древности и в средние века информация и знания были привилегией господствующего класса, а интеллигенция его придворной обслугой, то в наш век научно-технический прогресс делает информацию предметом массового потребления и важнейшей производительной силой, а само производство и передача информации приобретают массовый, серийный характер и подчиняются тем же законам капитализма, что и производство остальных товаров. В чём собственно состоит труд преподавателя, как не в передаче ученикам определённой, накопленной человечеством за тысячи лет и систематизированной информации (во-первых, о своём предмете, во-вторых, о нормах поведения в обществе)? Почему, к примеру, докера, занятого перемещением грузов, мы можем считать пролетарием, а учителя, передающего информацию и создающего так называемый человеческий капитал, нет? Вопрос состоит в том, какую часть доходов данного лица составляют доходы от работы по найму, а какую – «левые» доходы (от подработок, поборов и т. д.) Конечно, мы должны исключить из числа пролетариев частных учителей, частных врачей точно так же как лиц, занятых частным ремонтом или кустарными промыслами. Но если основной доход специалиста, инженера, учителя и т. п. составляет доход от работы по найму (заработная плата) на определённого постоянного работодателя («фабрику просвещения»), то по своему положению он ни чем не отличается от пролетария (тоже сивуху глушит – см. ниже – А. Г.)…» [1]

Если отбросить хлам из псевдонаучных словечек («человеческий капитал», «фабрика просвещения»), то мы увидим сплошную путаницу и непонимание марксизма.
Во-первых. Неправда, что «информация обладает такой же стоимостью». Стоимость создаётся в процессе производства, а сфера услуг, к которой относится и сфера информационных услуг, лишь опосредствует создание стоимости (как и сфера торговли, как и сфера управления, к примеру, о чём писал Маркс в «Капитале»), и поэтому на эти непроизводительные сферы «жертвуется» часть прибавочной стоимости, созданной, повторяю в производстве.
Во-вторых. Неверно, что пролетариями являются только те рабочие, которые заняты в производительном секторе. В непроизводительном секторе прибыль точно также получается за счёт эксплуатации рабочего класса, о чём также писал Маркс в «Капитале».
В-третьих. Неверно, что «частники» не могут быть пролетариями, о чём опять же писал Маркс в «Капитале» (вспомните его примеры с работой на дому). Если орудия труда частника стоят ниже среднего общественного уровня (например, мотыга по сравнению с трактором), то его труд не создаёт прибыль, и часто даже не компенсирует полностью издержки на содержание рабочей силы, и в условиях господства капиталистических отношений такой «частник» является пролетарием.
В-четвёртых. «Если в древности и в средние века информация и знания были привилегией господствующего класса, а интеллигенция его придворной обслугой, то в наш век научно-технический прогресс делает информацию предметом массового потребления и важнейшей производительной силой, а само производство и передача информации приобретают массовый, серийный характер и подчиняются тем же законам капитализма, что и производство остальных товаров» - это уже бесстыдное кокетство перед интеллигенцией. А разве сегодня знания не являются «привилегией господствующего класса, а интеллигенция его придворной обслугой»? Разве сегодня ребёнку из бедной семьи так же легко поступить в вуз, как и из богатой? Разве не факт, что сегодня в вузах царит коррупция, и без денег и связей туда не сунешься?
В-пятых. Неверно, что докера, занятого перемещением грузов и получающего 30 тысяч рублей, в то время как большинство населения получает 2-3 тысячи, мы можем считать пролетарием. Нет, это рабочая аристократия.
Здесь мы видим формалистский подход к вопросу о классовом делении: самое главное, а именно – сравнение по доходам – Здоров обошёл стороной. Точно так же и американская официальная статистика, чтобы затушевать пропасть в доходах между рабочими и капиталистами, причисляет к капиталистам бабулек, торгующих семечками (а что - частные предприниматели!), а к рабочим – менеджеров и банковских служащих. Забывается главное – что в буржуазном обществе деньги, т.е. величина дохода, являются всеобщим мерилом, определяющим положение человека в обществе.
Ленин высмеивал народников, говорящих, что «пролетариата в России нет»:

«… В России, в которой одной только можно найти такую безысходную нищету масс, такую наглую эксплуатацию трудящегося, - которую сравнивали (и законно) с Англией по положению её бедноты, в которой голодание миллионов народа является постоянным явлением рядом, например, с возрастающим вывозом хлеба, - в России нет пролетариата!!..» [2]

Таким образом, мы видим, что Ленин ставит главным признаком пролетариата именно бедность, голод и т. д., т. е. низкий уровень жизни.
Если бы коллективисты понимали, что основным критерием классовой принадлежности является уровень доходов, а не формальные признаки, они не делали бы такие глупые выводы, что «пролетариат сокращается».
Исходя из этого, мы можем представить себе классовую структуру общества в мировом масштабе. Если в развитых капстранах – США, России и других – есть немалая прослойка среднего класса, и бедняки (т. е. имеющие доход ниже прожиточного минимума) составляют здесь от 15% до 40% населения (т. е. меньше половины), то в развивающихся странах доля бедняков в населении – до 80% и выше. Вот – центры скопления пролетариата в мировом масштабе, чего не хотят признавать оппортунисты. Этим и обуславливается высокая активность пролетариата в колониях, получившая название «международного терроризма», и низкая активность пролетариата в сверхдержавах. Марлен Инсаров, написавший такую длиннющую статью «О причинах пассивности рабочего класса», этого не заметил.
Здесь надо вспомнить и ещё об одной ошибке леваков, утверждающих, что высокий уровень жизни рабочих в развитых капстранах (не всех, разумеется, а лишь прослойки рабочей аристократии) создаётся не за счёт империалистического грабежа колоний, а за счёт труда этих рабочих аристократов:

«… за мнимое (весьма преувеличенное даже для «золотого тридцатилетия» социал-реформизма в 1945-1975 гг., а сейчас и вовсе размытое и уничтоженное наступлением класса буржуазии) благополучие, за телевизоры и автомобили западные рабочие заплатили и платят изматывающим бессмысленным трудом, утратой естественных человеческих связей и полной подвластностью непонятным и враждебным общественным силам…»[3]

Во-первых, автор здесь почему-то говорит лишь о «западных рабочих», изображая Россию неимпериалистической нацией, оправдывая свой, российский империализм. Если подкупа никакого нет, то почему же с началом грабительской войны в Чечне число забастовок в России резко сократилось (о чём автор указывает)?
Во-вторых. Как справедливо указывает Маркс в 1-м томе «Капитала» («О национальных различиях в заработной плате»), 1 час труда рабочего более развитой нации, в которой производительность труда в 2 раза выше (например, США), приравнивается на мировом рынке к 2 часам труда рабочего менее развитой нации (например, России), и, если доли рабочего класса в национальных доходах этих стран одинаковы, то зарплата американского рабочего в пересчёте по валютному курсу будет в 2 раза выше российского. Но и уровень цен на товары первой необходимости в более развитой нации будет тоже в 2 раза выше, т. к. цена рабочей силы, как и любого товара, определяется издержками его производства, т. е. в данном случае прожиточным минимумом; средняя зарплата таким образом всегда будет колебаться около прожиточного минимума. Т. е., если считать, как это делают леваки, что зарплата рабочих в развитых странах создаётся лишь их собственным трудом, и в неё не входят империалистические подачки национального капитала, то выходит, что уровень жизни (доля населения за чертой бедности) в России или США должен быть примерно такой же, как и в Габоне или  Таджикистане. Однако факты доказывают обратное.
Там же:

«…Напрасно сторонники третьемирства (т.е. те, кто признают деление наций на угнетающие и угнетённые – А. Г.) будут искать другие возможные механизмы подкупа пролетариев империалистических стран за счёт сверхэксплуатации Третьего мира – например, за счёт вынужденной продажи сельскохозяйственной продукции развивающимися странами ниже себестоимости. Во-первых, не мандарины и не бананы составляют основные предметы потребления пролетариев развитых капиталистических стран; во-вторых, удешевление предметов продовольствия, вызвав удешевление рабочей силы, влекло бы за собой падение реальной заработной платы, и если оно не происходило, то это само требует объяснения; наконец, в третьих, развивающиеся страны перестали быть исключительными экспортёрами сельскохозяйственной продукции…»[4]

Вообще, проблема отыскания «механизмов подкупа пролетариев империалистических стран за счёт сверхэксплуатации Третьего мира», выдвинутая Инсаровым, - надуманная проблема. Россия вкладывает капитал в иракскую нефть, иракская нефть продаётся на мировом рынке, а прибыли идут в российские банки, откуда и осуществляется подкуп российской рабочей аристократии (как видим, рабочим сверхдержавы в этом случае совсем не обязательно покупать иракские финики). Инсаров очевидно забыл, что прибавочная стоимость создаётся в процессе производства, а не в процессе обращения: империалисты получают прибыль не за счёт того, что рабочие их страны покупают бананы, а за счёт эксплуатации труда тех, кто эти бананы производит.
Во-вторых.  Ложь, будто бы «удешевление предметов продовольствия, вызвав удешевление рабочей силы, влекло бы за собой падение реальной заработной платы». Пусть прожиточный минимум первоначально составлял 2000 р., а средняя зарплата – 6000 р., т. е. 3 прожиточных минимума. Пусть вследствие  удешевления предметов продовольствия прожиточный минимум упал на ¼ - до 1500 р. Вследствие этого номинальная средняя зарплата также упала на ¼ - до 4500 р.   Но произошло ли падение реальной заработной платы, т. е. покупательная способность заработной платы? Нет, она так же и осталась 3 прожиточных минимума.
Как раз это и произошло в России в 1990-е гг. Резкая смена протекционизма свободной торговлей привела к удешевлению товаров 1-й необходимости, и, как следствие, падению номинальной зарплаты в долларовом исчислении – с 500 долл. в месяц в 1990 г. до 200 долл. в 2003 г. Резко сократилась также и доля рабочего класса в национальном доходе – с 52% до 15% и ниже. Но, с другой стороны, если минимальный набор продуктов питания (МНПП) стоил в 1990-м году 100 долл., то в 2003г. – около 50 долл. [5]
Т. о., если номинальная зарплата упала в 2,5 раза (с 500 до 200 долл.), относительная – в 3,5 раза (с 52% до 15% НД), то реальная – лишь на 20% (с 5 МНПП до 4 МНПП). И произошло это падение не в результате удешевления предметов продовольствия, а в результате углубления кризиса капитализма, усиления конкуренции между сверхдержавами и невозможности подкупа рабочих в той мере, как раньше.
Марлен Инсаров много говорит о пролетариате развитых капстран как о едином целом, о «пролетариате вообще», умалчивая о том, что внутри рабочего класса развитых капстран есть немалое расслоение по доходам. В БСЭ признавалось, что 40% беднейших рабочих получали 12% фонда зарплаты, а 20% богатейших рабочих получали 47% фонда зарплаты. [6]
Сегодня средняя зарплата в США – 2-2,5 тысячи долл. в месяц – составляет 3 прожиточных минимума (прожиточный минимум там равен 750 долл.); в России средняя зарплата – 6200 р. в месяц – также составляет 3 прожиточных минимума (прожиточный минимум равен 2100 р.). Таким образом, и в США, и в России сегодня средняя зарплата выше прожиточного минимума в 3 раза. Если даже учесть, что часть зарплаты идёт на содержание детей, отчего стоимость рабочей силы увеличивается примерно в 1,5 раза, то выходит, что и в России, и в США сегодня средняя зарплата в 2 раза выше стоимости рабочей силы, т. е. половину средней зарплаты составляют подачки, подкидываемые империалистами из своих сверхприбылей.
Если принять, что расслоение рабочих в России и США сегодня такое же, как в США в 1970-е гг., то выходит, что 40% беднейших рабочих получают среднюю зарплату на уровне 0,9 прожиточного минимума. С другой стороны, 20% богатейших рабочих получают среднюю зарплату на уровне 7 прожиточных минимумов. Дифференциация огромная. Зарплата этих 20%, как видим, существенно выше стоимости рабочей силы.
Но Инсаров этот вопрос не рассмотрел.
Здоров пишет:

«…Говоря об уровне развития современного пролетариата СНГ, следует прежде всего отметить, что сегодня почти все пролетарии имеют среднее, а многие и высшее образование. Тем не менее, сейчас, как и в начале века можно встретить все три типа пролетариев, выделенные в своё время Лениным: от наименее развитых, которых система наёмного рабства отупляет настолько, что весь смысл своего существования (жизнью это назвать трудно) они видят в стакане сивухи, заменяющей им все виды культуры и духовности, до наиболее передовых, сохраняющих тягу к знаниям и осознающим противоположность своих интересов с интересами капитала и необходимость свержения его господства. Именно на таких должна ориентироваться в первую очередь пролетарская партия, повышая уровень их классового сознания, а не опускаясь до уровня наиболее отсталых слоёв рабочего класса…»[7]

Интересная логика! Здоров начинает с того, что признаёт повышение уровня образованности рабочего класса (но умалчивает, что в уровне образованности между рабочими есть разница), и тут же перепрыгивает на совершенно другой вопрос – о сознательности, ставя, таким образом, знак равенства между разными вещами – образованностью и сознательностью. Если Здоров думает, что революцию будут делать интеллигенты-трезвенники в белых перчатках, то он жестоко ошибается.

Примерно тех же взглядов придерживаются и МРП:

«…В тезисах Коминтерна гово¬рилось: “Партия должна ориентироваться, главным образом, на тузем¬ные трудящиеся массы” [Коммунистический Интернационал в документах. Решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ. 1919-1932. М., 1933, С. 89]. (С их объективно невысоким уровнем образования, культуры, да и классово-пролетарских традиций! Поймите правильно, я вовсе не за расовое разделение агитирую, а констатирую факт – с КАКИМ пролетариатом [если речь идет о пролетариате, а не других трудящихся] обязаны были работать коминтерновские коммунисты. Но на КАКУЮ революцию способен был ТАКОЙ пролетариат, какую идеологию исповедовал?… А вот европейски просвещенные, знающие традиции левого движения белые пролетарии из европейской метрополии, получается, заведомо оттеснялись на задний план. Опять же, поймите правильно деление на “белых” и “черных”. Речь идет о неизбежной разнице в имевшемся культурном уровне и достигнутом уровне классового сознания. А отсюда вытекает и социальная суть данного пролетарского движения… – Ю.)…»

«Я против расизма, не подумайте, но…».
Ох уж это всё перечёркивающее «но»!
Да, речь идёт о «неизбежной разнице», тут МРП совершенно правы. Речь идёт о разнице между «европейски просвещённым» рабочим (а образование – привилегия правящих классов, о чём справедливо говорил Ильич) и «непросвещённым» рабочим (потому что папа с мамой богатые не были, поэтому и «непросвещённый», как гласит буржуазная пословица: «Почему бедный? Потому что дурак. Почему дурак? Потому что бедный»), о разнице между рабочим аристократом и пролетарием, о чём писал ещё Ленин. И разница эта не является расовой, как  утверждают МРП – многие белые рабочие также являются «непросвещёнными», но господа оппортунисты – Зюганов и Ко – призывают их объединиться с рабочими «просвещёнными», т.к. «все мы – россияне, все мы – белые».  Нетушки, мы с пролетариями объединяться будем (и нам не важен их цвет кожи), а не с «просвещёнными».
В 1993 г. Бугера, критикуя ВКПБ и других правых оппортунистов, писал:

«… У многих так называемых «коммунистических» организаций налицо все главные признаки фашизма:
- мелкобуржуазный состав (в основном, эти организации состоят из мелких и средних бюрократов, «рабочей аристократии» сталинско-брежневского образца, служилой интеллигенции. Пролетариев от станка, особенно высококвалифицированных, там очень мало)…»  [8]

Из вышеприведённой цитаты видно, во-первых, что Бугера не замечает роста непроизводительного сектора и считает за пролетариев только тех, кто «от станка», т. е. только промышленных рабочих. Во-вторых, Бугера не понимает, что высококвалифицированные рабочие – это и есть рабочая аристократия, ведь высокая квалификация – это привилегия. Наоборот, разоблачая мелкобуржуазный состав официальных компартий, он в качестве доказательства указывает на то, что, мол, высококвалифицированных рабочих там мало, в его понимании высококвалифицированные рабочие – это пролетариат. Теперь понятно, что, называя себя  «пролетарским революционером», Бугера по сути является мелкобуржуазным политиком.

10. Диктатура пролетариата

Бугера пишет:

«…О полицейских в свое время хорошо сказал… Э. Лимонов, когда-то бывший анархистом, но вот уже более четверти века являющийся фашистом. Последнее обстоятельство не должно нас смущать: иногда полезнее прислушаться к словам умного фашиста (а Лимонов - очень умный фашист), чем к грозным р-р-революционным крикам таких… не очень умных леваков, как люди из "ЛП":
"Я иногда хорошо отношусь к полиции. Они нас от нас самих - одиноких и отчаявшихся, охраняют. Чтоб друг друга не перебили. А в революцию их дело в сторону уйти. Не вмешивайтесь - усатые ребята - не ваше дело, не вам это остановить. Тут перемена идет. Растворитесь в народе. А то растопчут. Растопчем. Хотите - примите участие. Наша революция зовет вас тоже. Она и богатых зовет. Она не людей против - она цивилизации этой против"…»[1]

«Глупые» Ленин и Маркс писали, что буржуазное государство – армию, полицию, суды, тюрьмы – надо сломать, «разбить вдребезги». [2] Ленин в 1905 г., в момент революции, писал, что надо избивать и убивать полицейских. [3]
А «очень умный» фашист Лимонов призывает дружить с ментами. И изображает, что они нас «охраняют». Это чисто мещанская точка зрения: «менты борются с мафией, без них никак». Мещанин не может себе представить общество без государства.
Как видим, Бугера здесь, становясь на точку зрения Лимонова, тем самым  превращается объективно в защитника мусорского режима, буржуазной диктатуры. Здесь Бугера в угоду империализму отказался даже от традиций «левого коммунизма»: авторитет левых Паннекук  говорил о «полном разрушении государственной власти», затушёвывая классовый характер государства; Бугера же вообще государственную власть разрушать не собирается: кто же его тогда охранять будет, если ментов не будет?
«Растворитесь в народе»… Да буржуазно-мусорской агентуре только того и надо – «растворится в народе» в случае революции, чтоб потом нанести пролетарской власти удар в спину. «Раствориться в народе» - это означает затеряться в толпе.
Это, наверное, едва ли не единственное место в сочинениях Бугеры, где он прямо говорит о том, как он понимает диктатуру пролетариата, переход от капитализма к коммунизму (а понимает он, как видно, по-мещански).  Намного чаще Бугера совсем в духе утопистов рассказывает нам о том, «как будет» при коммунизме (коллективизме).
Маркс в «Нищете философии», разоблачая Прудона, выступающего против рабочих союзов, пишет:
  
«…Социалисты (в смысле старые социалисты, утописты – А. Г.) советуют оставить в покое в покое старое общество, чтобы с тем большей лёгкостью войти в новое, уготованное ими с такой предусмотрительностью…»[4]

Так же современные леваки советуют оставить национальный вопрос, парламентаризм, думая одним прыжком прыгнуть в «светлое будущее».
Журнал европейских левых «Коммунизм» выставляет лозунги: «Долой труд!», «Долой диктатуру экономики!».[5] Леваки обосновывают эти лозунги тем, что, мол, при коммунизме люди будут работать не из нужды, а в своё удовольствие, как поэт пишет стихи, а это «трудом» не назовёшь. Они забывают сказать, что в современных условиях, когда пролетариат придёт власти, вряд ли найдётся много желающих работать «в своё удовольствие» - в обществе царит буржуазная мораль, мораль того общества, когда труд был вынужденным, когда на работу человека гнала забота о куске хлеба, а не творческий интерес. Эту мораль ещё очень долго надо будет изживать под руководством диктатуры пролетариата, тут требуется терпеливая воспитательная работа на десятилетия после победы пролетариата. Таким образом, данные лозунги – это старый анархистский хлам («Долой государство!» - лозунг, разоблачённый Лениным в работе «Государство и революция») в новом одеянии.
К тому же, лозунг «Долой диктатуру экономики!» - бесклассовый, ибо в настоящее время, в эпоху империализма, возможна диктатура 2 типов – пролетарская и буржуазная. Этот лозунг затушёвывает классовое противоречие и, таким образом, при фактическом господстве буржуазии является отрицанием диктатуры пролетариата.
Бугера пишет:

«… Ленин, противореча самому себе, ухитрился протащить государство в коммунизм (точнее, в его первую стадию, в социализм) … Во всякой государственно-капиталистической монополии… управляющее меньшинство по определению владеет рабочими силами управляемого большинства… Социализм же, то бишь первая стадия коммунизма, - это, как его определяли сами же Маркс и Ленин, есть общество, в котором средства производства находятся в общественной собственности; а значит, говоря нашим языком, внутри этого общества преобладают отношения коллективной собственности и коллективного управления… сколько ни пытайся «обратить» государственно-капиталистическую монополию «на пользу всего народа»…, никакого социализма не получится…»[6]

«Ленин, противореча самому себе, ухитрился протащить государство в коммунизм» - это ложь. Ленин писал о пролетарском государстве как о переходе от капитализма к коммунизму. «Точнее, в его первую стадию, в социализм» - вьётся ужом между взаимоисключающими понятиями Бугера, не видя разницы между коммунизмом, как бесклассовым обществом и социализмом, как пролетарским государством, переходом из капитализма в коммунизм. «Во всякой государственно-капиталистической монополии… управляющее меньшинство по определению владеет рабочими силами управляемого большинства». По какому «определению»? Бугера не говорит, он бездоказательно утверждает свою мысль. На самом же деле это «определение» опровергнуто и Парижской Коммуной, и Октябрьской Революцией, и последующими революциями. «Социализм же, то бишь первая стадия коммунизма, - это, как его определяли сами же Маркс и Ленин, есть общество, в котором средства производства находятся в общественной собственности; а значит, говоря нашим языком, внутри этого общества преобладают отношения коллективной собственности и коллективного управления… сколько ни пытайся «обратить» государственно-капиталистическую монополию «на пользу всего народа»…, никакого социализма не получится…»
Тут мы видим реформизм чистой воды. Бугера ругает диктатуру пролетариата за её авторитарный, революционный, по-пролетарски  классовый характер, за отсутствие «всенародности» и «коллективизма». Точно так же оппортунисты в начале 20-го века говорили, что для победы революции нужно большинство населения, ругали Ленина, за то, что он пришёл к власти, не имея этого большинства на выборах в Учредительное Собрание. Точно так же и сегодня зюгановцы говорят, что для революции нужно большинство населения. Это – игры в демократию. Понятно, что при современном положении дел, при фактическом господстве капиталистов, такой «коллективизм», «всенародность» являются буржуазной диктатурой, буржуазным авторитаризмом (выражаясь языком Бугеры).
Таким образом, мы видим, что по основному вопросу, вопросу о диктатуре пролетариата левый оппортунизм срастается с правым. И левые, и правые оппортунисты отрицают диктатуру пролетариата.

Заключение

Как видим, в комдвижении сегодня царит народничество, патриархальный коллективизм, первобытность. В чём объективная причина этого?
Кризис 1990-х гг. привёл к резкому обеднению прослойки мелких буржуйчиков в России. И первой реакцией этой прослойки стали, естественно, мечтания о возврате к сытенькому мелкобуржуазному прошлому (Так же как воззрения Сисмонди являлись реакцией на развитие капитализма: противоречия уже были видны, но пути их разрешения ещё видны не были). Таково было комдвижение 1990-х гг. – протестом, но протестом объективно реакционным.
С 1999 г., с установлением в России фашистской диктатуры и началом грабительской войны в Чечне, это комдвижение целиком встало на позиции шовинизма, и, как следствие, сильно оторвалось от пролетарских масс (что очень радует). Как всегда бывает в эпоху реакции, буйным цветом расцвела поповщина в комдвижении, облачённая в научные одеяния. Экономический рост начала 2000-х гг., которым сменился спад 1990-х гг., капиталистическое «процветание», когда очень немалой части российских рабочих перепадают привилегии за счёт преуспевания российского капитала на мировой арене, породил в старом комдвижении пессимизм и уныние, объективно способствовал кризису старого, «советского», коммунизма. Выражением этого пессимизма и уныния и стали такие упадочные теории, что рабочий класс «деградирует», «исчез как политическая сила», что капитализм в «упадке», «скатился назад, к варварству», что «если б революция произошла хотя бы через 300 лет, было бы очень хорошо».  
Они не замечают такое явление, как «международный терроризм». Они не видят резкого роста числа бедных и нищих. Они не видят стихийное вооружение простого народа в последние годы, которое принимает повальный характер. Они плачут, что патриархальный, первобытный коллективизм умирает, и мечтают о том, как через 300 лет будут собираться всенародные веча через Интернет – если, конечно, не погибнет мир.  
Это – философия бездействия, философия ожидания у моря погоды (ожидания революции через 300 лет), т. е. домарксовская философия. Вот что пишет Ленин о подобных реакционных писателях:

«… авторы подобных рассуждений без начала и без конца, не умея объяснить процесса, обрывают исследование заявлением, что одно из двух, одинаково непонятых ими явлений (развитие капитализма в деревне и крупный капитализм в городах – А. Г.) [и притом, конечно, уже именно то, которое противоречит «нравственно развитому чувству критически мыслящей личности»] – «нелепо», «случайно», «висит в воздухе».
На самом деле, разумеется, «висят в воздухе» одни только их собственные рассуждения»[1]

А вот что пишет Бугера:

«… Диалектика современного капитализма вообще крайне шизоидна и абсурдна…»[2]

Перефразируя слова Ленина, скажу: на самом деле, разумеется, «крайне шизоидны и абсурдны» рассуждения Бугеры.  

Литература

К главе 1.
1. Собственность и управление: Философско-экономические очерки / В. Е. Бугера. – М.: Наука, 2003. – 345 с. C. 70.
2. Там же. C.8.
3. Там же. С. 16-17.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Т. 4.– М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 168.
5. Там же. С. 123-125.

К главе 2.
1. Собственность и управление: Философско-экономические очерки / В. Е. Бугера. – М.: Наука, 2003. – 345 с. С. 163-164.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9 т. Т. 9. Ч. 2. – М.: Политиздат, 1988. – IV, 506 с. С. 419.
3. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 2. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 195-196.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Т. 4.– М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 297.
5. Там же. С. 297-298.
6. Собственность и управление: Философско-экономические очерки / В. Е. Бугера. – М.: Наука, 2003. – 345 с. C. 189.
7. «Политическое самообразование». Журнал ЦК КПСС. №6, 1981 г. Ю. Константинов.  Инструмент социалистической интеграции. С. 61.
8. Собственность и управление: Философско-экономические очерки / В. Е. Бугера. – М.: Наука, 2003. – 345 с. C. 190.
9. Организация управления в фирме «Контрол дэйта». Сокращённый перевод с английского под редакцией и с предисловием доктора экономических наук Ю. П. Васильева. Издательство «Прогресс». Москва, 1974. 360 с. С. 55.
10. Там же. С. 59.
11. Там же. С. 73.
12. На смену марксизму и анархизму. Коллективизм – идеология революционеров XXI века. 2004. С. 9.
13. Там же. С. 9-10.
14. ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. Журнал революционных коллективистов, №6 (ч. 1), май 2004 г. С. 40.

К главе 3.
1. www.1917.com. Программа РРП.  
2. На смену марксизму и анархизму. Коллективизм – идеология революционеров XXI века. 2004.С. 10.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Т. 4.– М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 141.
4. На смену марксизму и анархизму. Коллективизм – идеология революционеров XXI века. 2004. С. 8.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Т. 4.– М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 209.
6. На смену марксизму и анархизму. Коллективизм – идеология революционеров XXI века. 2004. С. 9.
7. На смену марксизму и анархизму. Коллективизм – идеология революционеров XXI века. 2004. С. 257.
8. Здоров Андрей Анатольевич. Государственный капитализм и модернизация Советского Союза: марксистский анализ советского общества. Монография/ С прил. ст. А. В. Савченко «К истории марксизма в России (1918-2002)». – Одесса, 2003. – 124 с. С.  92-93.
9. Там же. С. 94.
10. Там же. С. 101.
11. Упадок капитализма/ Интернациональное Коммунистическое течение: Пер. с франц. И англ. Ю. В. Гусевой, А. В. Гусева. – М.: НПЦ «Праксис», 2001. – 196с. С. 73-74.
12. Там же. С. 52.
13. Там же. С. 8.
14. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 2. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 241.
15. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 2. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 253.
16. Глазьев С. Ю., Кара-Мурза С. Г., Батчиков С. А. Белая книга. Экономические реформы в России 1991-2001 гг. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 368 с. (Серия «История России. Современный взгляд»). С. 4.
17. Там же. С. 5.
18. Алферов А. В., Резник И. С., Шорин В. Г. Оргатехника. (Книга шестая). Под общей редакцией проф. Шорина В. Г. М., «Знание», 1973. 320 с. С. 2.
19. Там же. С. 3.

К главе 4.
1. Собственность и управление: Философско-экономические очерки / В. Е. Бугера. – М.: Наука, 2003. – 345 с. C. 200.
2. Там же. С. 208.
3. Там же. С. 213-214.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9 т. Т. 4. – М.: Политиздат, 1986. – XXII, 681 с. С. 307.
5. Большая Советская Энциклопедия, изд. 3-е., статья «Бюджет государственный».
6. «Вопросы экономики», №4, 2004г. В. Горегляд. «Бюджетная система и экономический потенциал страны». С. 71.
7. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 2. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 151-153.

К главе 5.
1. Упадок капитализма/ Интернациональное Коммунистическое течение: Пер. с франц. И англ. Ю. В. Гусевой, А. В. Гусева. – М.: НПЦ «Праксис», 2001. – 196с. С. 113.
2. Там же. С. 114.
3. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 1. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 81.
4. Упадок капитализма/ Интернациональное Коммунистическое течение: Пер. с франц. И англ. Ю. В. Гусевой, А. В. Гусева. – М.: НПЦ «Праксис», 2001. – 196с. С. 115.
5. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 2. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 164.
6. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9 т. Т. 9. Ч. 2. – М.: Политиздат, 1988. – IV, 506 с. С. 22-23.
7. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9 т. Т. 8. – М.: Политиздат, 1987. – XVIII, 589 с. С. 413-414.
8. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9 т. Т. 8. – М.: Политиздат, 1987. – XVIII, 589 с. С. 475.
9. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 1. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 95-96.
10. Там же. С. 96-97.
11. www.1917.com. Программа РРП.  
12. Упадок капитализма/ Интернациональное Коммунистическое течение: Пер. с франц. И англ. Ю. В. Гусевой, А. В. Гусева. – М.: НПЦ «Праксис», 2001. – 196с. С. 116.
13. Там же. С. 116-117.
14. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 1. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 96.
15. Собственность и управление: Философско-экономические очерки / В. Е. Бугера. – М.: Наука, 2003. – 345 с. С. 203.
16. Там же. С. 204.

К главе 6.
1. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9 т. Т. 4. – М.: Политиздат, 1986. – XXII, 681 с. С. 528-529.
2. На смену марксизму и анархизму. Коллективизм – идеология революционеров XXI века. 2004. С. 39.
3. Идеология коллективизма в статьях, письмах, дискуссиях. 2003 г. С. 30.
4. Там же. С. 32.
5. Там же. С. 32-33.
6. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 2. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 207-208.
7. Коммунизм. Центральный орган по-русски Интернационалистической Коммунистической Группы. №1 – Май 2004. C. 4.

К главе 7.
1. На смену марксизму и анархизму. Коллективизм – идеология революционеров XXI века. 2004. С. 199.
2. В мире науки. №2, 2004 г. Сладкоголосые птицы псевдонауки. По материалам беседы с Э. П. Кругляковым. С. 87.

К главе 8.
1. Вопросы экономики, №8, 2001 г. С. Алексашенко, А. Клепач, О. Осипова, С. Пухов. Валютный курс и экономический рост. С. 12.
2. Майкл Паренти. Демократия для немногих. Издательство “Прогресс”. Москва, 1990г. С. 49-50.
3. Большая Советская Энциклопедия, изд. 3-е., статья «Валовой общественный продукт».
4. Большая Советская Энциклопедия, изд. 3-е., статья «Совокупный общественный продукт».
5. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9 т. Т. 8. – М.: Политиздат, 1987. – XVIII, 589 с. С. 184.
6. Кара-Мурза С. Г. Советская цивилизация. Книга первая. От начала до Великой Победы. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002. – 640 с. (Серия «История России. Современный взгляд»). С. 451.
7. Майкл Паренти. Демократия для немногих. Издательство “Прогресс”. Москва, 1990г. С. 132.
8. Упадок капитализма/ Интернациональное Коммунистическое течение: Пер. с франц. И англ. Ю. В. Гусевой, А. В. Гусева. – М.: НПЦ «Праксис», 2001. – 196с. С. 97.

К главе 9.
1. Здоров Андрей Анатольевич. Государственный капитализм и модернизация Советского Союза: марксистский анализ советского общества. Монография/ С прил. ст. А. В. Савченко «К истории марксизма в России (1918-2002)». – Одесса, 2003. – 124 с. С. 94.
2. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 2. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 199.
3. На смену марксизму и анархизму. Коллективизм – идеология революционеров XXI века. 2004. С. 290.
4. Там же.
5. Данные за 1990 г. – из В.М. Уралов. Уровень жизни нашего народа в 1913-1993гг. Москва, 1995г. С. 24-25. Данные за 2000 г. - собственные вычисления: признаётся, что в начале 2004 г. прожиточный минимум был равен 2100 р., а минимальный набор продуктов питания составляет примерно 2/3 от прожиточного минимума (остальную 1/3 составляют прочие расходы -  на жильё, одежду и др.).
6. Большая Советская Энциклопедия, изд. 3-е., статья «Соединённые Штаты Америки».
7. Здоров Андрей Анатольевич. Государственный капитализм и модернизация Советского Союза: марксистский анализ советского общества. Монография/ С прил. ст. А. В. Савченко «К истории марксизма в России (1918-2002)». – Одесса, 2003. – 124 с. С. 97.
8. Интервзгляд, №5 1993г. Владислав Бугера. Наследники Штрассера. С. 15.

К главе 10.
1. На смену марксизму и анархизму. Коллективизм – идеология революционеров XXI века. 2004. С. 378.
2. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 33. «Государство и революция».
3. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 11. «Задачи отрядов революционной армии».
4.   Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Т. 4.– М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 182.
5. Коммунизм. Центральный орган по-русски Интернационалистической Коммунистической Группы. №1 – Май 2004. С. 25, 27.
6. Собственность и управление: Философско-экономические очерки / В. Е. Бугера. – М.: Наука, 2003. – 345 с. C. 36-37.

К заключению.
1. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 1. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 122.
2. Идеология коллективизма в статьях, письмах, дискуссиях. 2003.  С. 317.

Дополнения к «Анти-Бугере»

Вернёмся ещё раз к статье «Классовая основа реформизма» коллективиста Марлена Инсарова. Вернёмся, чтоб понять классовую основу левого коммунизма и коллективизма, его истоки.
Автор «опровергает» ленинское учение о подкупе рабочей аристократии сверхдержав за счёт грабежа колоний.
Является ли это «опровержение чем-то новым?
Откроем Большую Советскую Энциклопедию, статью «Рабочая аристократия». Там даётся следующее определение:

«прослойка рабочих, которых буржуазия подкупает за счёт сверхприбылей от вывоза капитала в колонии и полуколонии, а также (особенно после распада колониальной системы) сверхприбылей, получаемых в результате перераспределения части национального дохода и освободившихся стран; в условиях начавшейся во 2-й половине 20 в. научно-технической революции важным источником подкупа рабочей аристократии становится дополнительная прибавочная стоимость, получаемая в результате введения передовой техники при сохранении монопольных цен…» [1]

Во-первых. Мы видим, что здесь, в этом определении, уже «подправляется» ленинизм: мол, «после распада колониальной системы» подкуп идёт не только за счёт грабежа колоний, но и за счёт «сверхприбылей, получаемых в результате перераспределения части национального дохода и освободившихся стран». О чём этот факт говорит? О том, что колониальная система, по сути, не распалась, и «освободившиеся» страны оказались в ещё большей кабале. Отсюда вытекает путаница леваков: мол, если раньше наибольшая часть вывозимого капитала вывозилась в отсталые, зависимые страны, то сегодня – в развитые, которые сами являются империалистическими, и говорить о грабеже колоний, якобы, не имеет смысла (мол, если в США больше всего капитала вывозится – значит, США – колония, что ли?). Леваки умалчивают, что и в начале 20-го века сверхдержавы тоже вкладывали капиталы друг в друга, что нисколько не умаляло их грабительской сущности. Ленин в «Империализме как высшей стадии капитализма» критикует Каутского, говорящего, что империализм состоит в стремлении развитых стран поработить отсталые страны. Ленин отвечает, что на деле каждая сверхдержава стремится поглотить весь мир, а не только отсталые страны.
Во-вторых. «В условиях начавшейся во 2-й половине 20 в. научно-технической революции важным источником подкупа рабочей аристократии становится дополнительная прибавочная стоимость, получаемая в результате введения передовой техники при сохранении монопольных цен». Т. е. произошли, якобы, революционные изменения в экономике  («начавшаяся во 2-й половине 20 в. научно-техническая революция»), и подкуп уже идёт не за счёт грабежа колоний, как учил Ленин, а за счёт «дополнительной прибавочной стоимости, получаемой в результате введения передовой техники при сохранении монопольных цен». Чем это отличается от фраз коллективистов, что «за мнимое (весьма преувеличенное даже для «золотого тридцатилетия» социал-реформизма в 1945-1975 гг., а сейчас и вовсе размытое и уничтоженное наступлением класса буржуазии) благополучие, за телевизоры и автомобили западные рабочие заплатили и платят изматывающим бессмысленным трудом, утратой естественных человеческих связей и полной подвластностью непонятным и враждебным общественным силам»?
Мы уже разоблачали этот софизм, но вернёмся к нему ещё раз. Маркс пишет в 1-м томе «Капитала» о национальных различиях в заработной плате, что если производительность труда в одной стране в 2 раза выше, чем в другой, то при прочих равных условиях (одинаковая доля рабочего класса в национальном доходе) номинальная зарплата, зарплата по валютному курсу, в 1-й стране будет в 2 раза выше, чем во 2-й; но реальная зарплата (покупательная способность) будет одинаковая, ибо зарплата, как стоимость рабочей силы, определяется издержками на её производство (включая прибыль), т. е. прожиточным минимумом. «В результате введения передовой техники при сохранении монопольных цен» подешевеет и рабочая сила,  понизится её стоимость, но этим никак не объясняется подкуп рабочей аристократии.
Читаем дальше:

«…поскольку роль проводника буржуазной идеологии служит важнейшим критерием для определения рабочей аристократии, то нельзя относить к ней отряды современных квалифицированных высокооплачиваемых рабочих, активно участвующих в антимонополистической борьбе, находящихся в рядах прогрессивных профсоюзов и массовых демократических организаций… В силу указанных условий понятие «рабочая аристократия» перестаёт применяться в общественно-политической литературе».[2]

Так вот! Рабочая аристократия исчезла! «Материя исчезла»! Вот откуда берут начало «новейшие» теории Бугеры и Ко – из советского оппортунизма! Бугера, кстати, посвящает свою книгу «Собственность и управление» некоему Семёнову, своему учителю. Как можно судить из книги, Семёнов, будучи «учёным» старой советской школы, является большим любителем мудрёных научных словечек, которыми он страшно засоряет науку (Бугера за это над ним смеётся, а сам – разве далеко от него ушёл?); он же выступает за союз России, Индии и Китая для противостояния Америке – это ли не великорусский шовинизм?
Отсюда, из официальной советской «науки», являющейся по сути оправданием российского империализма и опошлением марксизма-ленинизма, и вытекает «левый коммунизм», «коллективизм», «нигилизм в национальном вопросе».  
Интересно подметить «разницу» в вопросе о рабочей аристократии между левыми оппортунистами и правыми. Правые много вопят о «зажравшихся» рабочих Запада и плачут о «бедненьких» рабочих России. Мол, там, на Западе, есть рабочая аристократия (и даже весь рабочий класс Западных капстран в неё зачисляют), а здесь её, якобы, нет.
Левые же изображают, что никакой рабочей аристократии нет ни на Западе, ни, тем более, в России.
И левое, и правое извращение в данном вопросе тянется ещё с советских времён. Я уже писал о том, что советские «учёные» не соглашались с выводом Ю. Кучинского о том, что прослойка рабочей аристократии в Англии разоряется – потому что речь шла про Англию, конкурирующую империалистическую державу по отношению к СССР, и выгодно было изобразить английских рабочих «зажравшимися», чтоб натравить российских рабочих против английских. Это – сродни сегодняшнему правому оппортунизму.
Но когда речь заходит об империализме вообще, т. е. в том числе и об империализме российском (о чём не говорится, но подразумевается: ведь и в СССР было не мало «квалифицированных высокооплачиваемых рабочих»), то тут буржуазные «учёные» врут нам, что понятие «рабочая аристократия» устарело. О России в той же статье написано:

«…В России подкуп верхушки пролетариата осуществлялся в значительно меньших масштабах, рабочая аристократия была гораздо слабее, чем в США и Западной Европе, и не имела серьёзного влияния на рабочие массы, на что указывал Ленин…»[3]

Сказали о начале 20-го века, когда в России только зарождался империализм - и всё. А о том, что уже к середине 20-го века в СССР сформировалась мощная прослойка рабочей аристократии – ни слова. Молчат и сейчас.
Несколько слов надо сказать и о лжи леваков, что «пролетариат исчез». Леваки «опровергают» марксизм-ленинизм тем, что в последние годы в России, как и во всех развитых капстранах, уменьшается число промышленных рабочих. «Значит, пролетариат уменьшается», - делают они вывод.
Напомним им, что писал Ленин по данному вопросу в работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?». Там он на 11 страницах разбирает подробно ошибку народников, как 2 капли воды схожую с ошибкой современных леваков. Народники говорили: количество фабрично-заводских рабочих в России растёт в последние годы медленнее, чем население в целом, о каком, мол, росте пролетариата может идти речь. Ленин указывал, что неправильно, не по-марксистски определять численность пролетариата таким нестабильным показателем, как   количество фабрично-заводских рабочих, ибо оно сильно меняется в ходе промышленных циклов, что рост пролетариата надо определять ростом бедности и нищеты. [4]
Тем более эти слова верны сегодня, когда капитализм в развитых капстранах (в том числе в России) вступил в стадию деиндустриализации, в стадию снижения доли промышленности в экономике и роста сферы услуг и управления.
Оппортунисты (что КПРФ, что ГПРК) не считают за пролетариев кустарей, рабочих, работающих у частника, поденщиков и т. д., причисляя их к мелким буржуям, хотя это сильнее всего эксплуатируемые рабочие в силу своей распылённости, разобщённости.
Оппортунисты не видят революционной стороны нищеты, о чём можно судить из фразы «Исчез пролетариат как политическая сила, борющаяся за уничтожение капитализма. Пролетариат как класс наёмных рабов капитала существует, революционного и социалистического пролетариата нет» (кстати, этой фразе коллективистами отрицается, что бытие определяет сознание. Это – не случайность в их статьях, в другом месте читаем: «Да помогут нам объективные силы» - очевидный намёк на религиозное «Да поможет нам бог». Коллективисты думают, что сделали шаг вперёд, что заменили слово «бог» на слово «объективные силы», но что такое для верующего «бог»? Это как раз и есть непознанные объективные силы, противостоящие ему как господствующая сила).
Вот что писал Маркс, критикуя старых, утопических социалистов, не видящих революционной роли нищеты:

«…До тех пор, пока они ищут науку и только создают системы, до тех пор, пока они находятся лишь в начале борьбы, они видят в нищете только нищету, не замечая её революционной, разрушительной стороны, которая и ниспровергнет старое общество. Но раз замечена эта сторона, наука, порождённая историческим движением и принимающая в нём участие с полным знанием дела, перестаёт быть доктринёрской и делается революционной…». [5]

Это относится и к вопросу о пролетариате угнетённых наций. Инсаров в своей статье об Афганистане пишет, что якобы в конце 1970-х гг., к началу революции, там было лишь 30-50 тысяч промышленных рабочих – пишет без ссылки, а на вопрос «Откуда эти сведения?» отвечает «читал где-то, не помню где» (ладно бы ещё вопрос был непринципиальный, но в данном случае разве допустима такая небрежность?). На наше указание с фактами на руках, что на самом деле эта цифра была на порядок выше, и быстро растёт, Инсаров уточняет: «не были ли это рабочие кустарной промышленности, точно ли это фабрично-заводские рабочие?».
Здесь уместно процитировать классиков марксизма-ленинизма:

«…Итак, все исторические коллизии (т.е. столкновения – А. Г.), согласно нашему пониманию, коренятся в противоречии между производительными силами и формой общения (под «формой общения» Маркс и Энгельс, только разрабатывая тогда основы своей теории, понимали то, что впоследствии было названо «производственными отношениями»). Впрочем, для возникновения коллизий в какой-нибудь стране вовсе нет необходимости, чтоб именно в этой стране противоречие это было доведено до крайности. Конкуренция с более развитыми в промышленном отношении странами, вызванная расширением международного общения, является достаточной причиной для того, чтобы породить и в странах, обладающих менее развитой промышленностью, подобное же противоречие (так, например, конкуренция английской промышленности выявила в Германии наличие скрытого пролетариата)…» [6]

Т. е. само международное общение, конкуренция с более развитыми в промышленном отношении странами порождает противоречие между пролетариатом и буржуазией. Это относится и к Афганистану, и, кстати, к СССР – ведь Бугера «доказывает» в своих сочинениях, что «пролетариата в СССР не было».
Здесь следует заметить, что и отрицание того, что бытие определяет сознание – у коллективистов не ново, и корнями также уходит в советскую «науку». Посмотрим, что писал в перестройку один доктор философских наук.

«…Мы привыкли к философскому тезису о том, что бытие определяет сознание. Но, твердя на всех углах эту простую истину, мы иногда забываем, что в нашей жизни скорее сознание определяет бытие. Наши идеи не безразличны по отношению к нашему поведению. Наоборот, наши поступки, как правило, логически следуют из наших идей. В конечном счёте происходит «полезное» взаимодействие: поступки порождают реальность, подтверждающую идеи, идеи оправдывают и обосновывают поступки. Так и в 30-е годы: чем больше арестовывалось «троцкистов» и «вредителей», тем более угрожающей казалась «усиливающаяся» классовая борьба и тем более мудрыми и обоснованными казались пророчества, падающие с уст вождя…»[7]

Как видим, этот «учёный» сводит сталинские репрессии на злую волю Сталина, затушёвывает объективные материальные причины классовой борьбы. В другом месте этой статьи он пишет, что якобы из-за взгляда на государство как на аппарат насилия оно превращается в аппарат насилия. Мол, «это совершенно неправильный путь», когда государство считают аппаратом насилия, мол, из-за этого все беды, а надо, мол, государство считать «гарантом прав и свобод». Получается, считай, что мент тебя гладит по головке, когда он тебя бьёт, и всё будет хорошо.
Вот – корни «коллективизма», и нечего изображать из этой лженауки принципиально новую теорию. Это – поповщина, перепевки того, что писал в 18-м веке поп Беркли.
Бугера вводит понятие «неоазиатский способ производства», называя этим термином тот способ производства, который был в СССР, и противопоставляя его капитализму.
В работе «Империализм как высшая стадия капитализма» Ленин пишет о нивелировке при империализме: Англия пришла к империализму одним путём (через свободную торговлю и господство в мировой промышленности и торговле), Франция – другим (через господство банков), Германия – третьим (через сильную протекционистскую политику), но с развитием, с вступлением в стадию империализма эти национальные особенности стираются.
Таким образом, Ленин разглядел новую тенденцию капитализма – нивелировку, стирание национальных особенностей. Бугера же делает шаг назад, занимается выдумкой названий для того, что уже было.  Так можно придумать отдельные названия для переходного периода к империализму и в Англии, и во Франции, и в Германии, и т.д.
Идеи Бугеры – это неоазиатчина, т.е. азиатчина, крепостничество, только «теперь в новой упаковке».
Рассмотрим ещё один важный вопрос – о наркомании в буржуазном обществе.
Сталинисты много кричат о том, что потребление алкоголя при Сталине было очень низким (1,03л в 1930 г. и 1,85л в 1950 г., тогда как в странах Запада – до 23л). Но ведь был рост в 1,8 раза – это они не замечают!
Субъективно «отстаивая социализм», объективно отстаивают незрелый капитализм, когда ещё социальные пороки были не такие развитые, но уже вовсю развивались. В журнале «Работница» за 1929 г. можно читать о том, что уже тогда алкоголизм был в СССР немалой проблемой – проблемой, перешедшей ещё от царской России, и проблемой далеко не уменьшающейся.
Фостер пишет о наркомании в США в 1930-е гг.: 80% заключённых были наркоманами. В СССР в те годы употребление наркотиков не было столь массовым, потому что капитализм не был ещё столь развитым.
В СССР проводилась сильная протекционистская политика (ограничение иностранных товаров народного потребления и ограничение иностранных капиталов), что соответствовало раннему капитализму в целях защиты молодой промышленности, ещё довольно слабой, от конкуренции со стороны иностранного товара (как и в Англии начала 19-го века: так называемые «хлебные законы» запрещали ввоз в Англию хлеба, что соответствовало интересам крупных английских помещиков).
В начале 1990-х гг. протекционизм в России сменился свободной торговлей. Конкуренция со стороны иностранных товаров оздоровила российскую экономику, стимулировала её к тому, чтоб производить дешевле, снизила издержки на рабочую силу (и сегодня, кстати, свободная торговля снова сменяется протекционизмом, только уже на новом уровне – таможенные пошлины на автомобили, запрет на ввоз американских окорочков и т.д.).
Свободная торговля, а также ухудшение жизни огромных слоёв населения, ненормальность жизни,  привели к тому, что Россию с начала 1990-х гг. захлестнула волна конопляной и маковой наркомании. Возникла новая отрасль экономики – наркобизнес, чего не замечают оппортунисты, кричащие об «экономическом крахе» последних лет. И развивается эта отрасль по капиталистическим законам: если в 1980-е – начале 1990-х гг. каналы поступления наркотиков в Россию не были отлажены, и возили в основном «частники», «для себя» и отчасти «для друзей» (на продажу – редко), то сегодня эти каналы отлажены, и возят в первую очередь на продажу. Происходит концентрация капитала в наркобизнесе. Массовый переход на наркорынке от опия к героину (кстати, произошедший в 1998-99гг., «вследствие августовского дефолта») – факт разделения труда, т. е. ацетилирование (обработка уксусным ангидридом) как операция сейчас проводится капиталистически, если раньше проводилось кустарно. Говоря о концентрации капитала, кстати, нельзя не вспомнить и об открытии многих мелких предприятий по производству пельменей и т. д., что требует новых вложений капитала (Инсаров говорит, что производство молока снизилось, и что толку, мол, что резко возросло производство йогурта, если сумма потребляемого молока от этого не увеличилась. Сумма молока-то, может, и не увеличилась, но увеличилась сумма капитала, увеличился «двойной счёт» в ВВП – для того, чтоб произвести йогурт из молока, надо сначала купить молоко, а это – дополнительная затрата капитала; произошёл рост экономики в первую очередь за счёт роста постоянного капитала).
В 2000 г., по официальным прикидкам, оборот наркорынка в России составил 8 млрд. долл. – не видеть появление новой отрасли экономики, резкий рост в этой новой отрасли может только слепой (Предчувствую, как возмутится иной мещанин, читая эти строки (особенно если незадолго до этого его непутёвый отпрыск «проколол» его любимую вазу): «Какой же это рост? Молодёжь гибнет!». Да, рост, как и экономический рост за счёт роста автокатастроф, о чём указывает Паренти).  Очевидно предположить, что доля государства в наркобизнесе – не ниже, чем в среднем в экономике, т. е. больше половины.
Маркс в 3-м томе «Капитала» пишет о том, как цена путём монопольного ограничения завышается над стоимостью. Рассматривается пример виноградников, которые используются для производства дорогих вин. Эти вина ценятся выше их стоимости, и поэтому буржуазия монопольно ограничивает виноградники, чтоб держать цену существенно выше стоимости.
Вспомним вырубку виноградников, предпринятую советскими властями в конце 1980-х гг. Если до этого вино было общедоступно, и стоило в 2-3 раза меньше водки, то сегодня – наоборот.
Так же и с маковыми и конопляными наркотиками. Опьянение коноплёй, а тем более маком высоко ценится, и именно поэтому буржуазная власть и устанавливает такие строгие уголовные запреты на эти вещества, позволяющие получать огромную прибыль.
Ложью являются слова Путина, что «международный терроризм» финансируется за счёт нефти и наркотиков. Чья бы корова мычала! Насчёт нефти мы уже немало говорили, теперь поговорим насчёт наркотиков.
Ещё Паренти писал о роли США в развитии производства героина в Центральной Азии. В российских СМИ признаётся, что американские империалисты контролируют производство кокаина в Латинской Америке.
То же самое можно сказать и о российских империалистах. Признаётся, что контрреволюционный Северный Альянс в Афганистане, душащий талибов, который финансируется и вооружается российским правительством (а фактически и управляется Россией через штаб в Душанбе российской 201-й мотострелковой дивизии в Таджикистане), производит героин.  
Летом 2001 г. талибы объявили о запрете посевов опийного мака. Россия тут же выдвинула к ним требование об уничтожении всех запасов опия и героина – к Северному Альянсу, конечно же, такие требования выдвинуты не были. 12 сентября 2001 г. силы «антитеррористической коалиции» оккупировали революционный Афганистан – буквально через месяц-другой после запрета талибами опийного мака. В те же дни Россия перебросила в помощь Северному Альянсу – признанным наркобаронам – огромную партию танков и другой военной техники.
«Золотой Треугольник», Центральная Азия, Латинская Америка – играют в этом плане известную роль в мировом разделении труда. Это – мировые производители наркосырья. Производство, разумеется, контролируется империалистами (даже представители правоохранительных органов России признают, что в бюджете России есть «наркодоллары»). Отсюда – отсталость этих стран, тормозится рост промышленности.
Пример: в 1959 г. свершилась революция на Кубе, свергнувшая господство США. Новый кубинский лидер Фидель Кастро «провозгласил» курс на индустриализацию, и т. к. средств для индустриализации, мол, нет, то «будем развивать производство сахара». И что в результате? Если до 1959 г. Куба была отсталой сахарной плантацией США, то потом она стала отсталой сахарной плантацией СССР.
Контрпример: Албания под руководством Энвера Ходжи, отказавшись от хрущёвского предложения быть банановой плантацией СССР, самостоятельно начали развивать промышленность, и экономический рост не могли не признать даже советские империалисты.
Другой контрпример – талибы, запретившие посев опийного мака, о чём мы уже говорили.
У себя в стране империалисты не выращивают мак и коноплю – невыгодно. А там – зарплата  на порядок ниже (например, в России – 6200 р., а в Таджикистане – 250 р.). Да и качество (содержание наркотика в растении) здесь ниже на порядок.
Следует отметить различие в качестве наркотиков для пролетариев и для буржуев (от стеклоочистителя до кокаина). Пролетариат употребляет то, что ниже всего ценится, что вреднее всего – самогон, стеклоочиститель. Конечно же, эти наркотики буржуазия не будет запрещать, несмотря на очевидный вред «здоровью нации» (как и хлеб с опилками для бедняков в Англии, о чём писал Маркс в «Капитале» - буржуи поплакали-поплакали, что пролетариат жрёт дрянь, а запрещать не стали, потому что выгодно, удешевляет стоимость рабочей силы).
В «Капитале» Маркс пишет о том, что из 30-ти с лишним обследованных аптек в Лондоне, продающих опий, лишь в 2-х он продавался без примесей, в большинстве – с примесями песка, муки, сахара, глины и т. д., а в некоторых аптеках «опий» не содержал даже следов морфина.
То же самое можно сказать и применительно к современности, с той только разницей, что в 19-м веке хоть дерьмо в опий не подмешивали.
Наркотики можно отнести к необходимым средствам жизни (зачастую алкоголь является основным продуктом питания пролетариата, причём алкоголь худшего качества). Аналогично Маркс в «Капитале» относит табак к необходимым средствам жизни. Он пишет, что к необходимым средствам жизни следует относить не только то, что физиологически необходимо для выживания, но и то, что является общественно привычно необходимым. Сегодня же, когда жизнь в буржуазном обществе всё больше превращается в кошмар наяву, «общественно привычным» становится «напиться» или «раскумариться».
Следует также учесть, что алкоголь – не только дешёвый наркотик, но и дешёвая пища.
Потребность человека в пище – min 1700 ккал в сутки.
100 г алкоголя (40%) = 280 ккал, т. е. 600 г алкоголя удовлетворяют суточную потребность организма в энергии (являясь притом, конечно, отравой, это 50-80% от смертельной дозы).
Это 18 р. (540 р. в месяц) для стеклоочистителя, 30 р. (900 р. в месяц) для самогона, 70 р. (2100 р. в месяц) для водки. В то же время, минимальный набор продуктов питания в России стоит около 1400 р. Это значит, что и стеклоочиститель, и самогон являются очень дешёвыми продуктами питания, а водка – не очень дорогим (а если же учесть, что водка – это не только калории, но и наркотик, то также дешёвым). К тому же, международные комиссии по алкоголизму признают, что в России употребляются чаще суррогаты, чем водка.
Дешёвый алкоголь, являясь отравой, является одновременно и дешёвым продуктом питания.  
Буржуям нужна дешёвая рабочая сила: того, кто колется, на работу вряд ли возьмут, хотя сам хозяин может колоться. Буржуи учитывают, что в среднем определённую долю зарплаты рабочий потратит на наркотики, и  стремятся свести этот расход до минимума. Противоречие: с одной стороны, героин – самый ценный из массовых наркотиков, с другой стороны – героинисты в «общественном мнении» (т.е. в буржуазном общественном мнении) – «общественно опасные элементы».
Почему?
Потому что у героиниста денежные запросы выше, ему нужно больше платить. Уголовный запрет маковых и конопляных наркотиков означает отмену демократических свобод (свободы личности, провозглашённой конституцией) в интересах капитала. Как справедливо заметил ещё Маркс, те права и свободы, которые буржуазия провозглашает в конституции, она тут же отбирает в уголовном кодексе.
Мы – за свободу употребления наркотиков (в сущности это буржуазно-демократическое требование, как и право наций). «Вы за наркоманию!» - воскликнет бюргер.
Так же и народники «критиковали» марксистов («Вы за кабаки, за обнищание»).
Так же и сегодня нас «критикуют»: «Вы говорите, что наши деды проливали кровь не за родину, а за прибыли капиталистов – для вас нет ничего святого, у вас одни прибыли, одни деньги на уме».
Мы за последовательный демократизм, так как он создаёт поле для неприкрытой классовой борьбы. Леваки – против.
Империализм означает отмену демократических свобод в интересах капитала.
Леваки говорят: это – объективный процесс, борьба за буржуазно-демократические свободы реакционна (сегодня-де уже «век пролетарских революций»). Буржуи отменяют даже  буржуазно-демократические свободы, а леваки советуют пролетариям: «не боритесь за эти свободы, ибо они буржуазные».
Право на то, чтоб милиция не применяла пытки и телесные наказания – буржуазное право – у пролетариата сегодня нет этого права. Леваки успокаивают тех, кто «попал под пресс», что это, мол, объективный процесс, и бороться с этим реакционно (диву даёшься, как эти «улетевшие» философы далеки от жизни, от борьбы).
Мы – за здоровый образ жизни, без водки и героина, но нельзя загонять в рай дубиной, нельзя «лечить» наркоманов так, как «лечит» их сегодня правящий режим – пытками и тюрьмой. Такое «лечение» ещё сильнее поломает и без того больную психику наркомана.
« «Нельзя загонять в рай дубиной» - излюбленная фраза либералов», - отвечает нам Бугера. Он не понимает, что когда в обществе царит крепостничество, либерализм является шагом вперёд, и выступать против буржуазных свобод, как Бугера это делает, значит быть крепостником.
Те же самые процессы происходят и в Англии. Би-Би-Си признаёт, что потребление алкоголя растёт. «Чем мы богаче, тем больше пьём», - изображает Би-би-Си, хотя на самом деле, чем богаче буржуазная нация, т. е. чем богаче капиталисты, чем сильнее классовые противоречия между богатством и нищетой, чем более ненормальна жизнь народа, тем он больше пьёт.
Что же пишет Бугера о наркотиках (мы извиняемся, что цитируем здесь его по памяти, т. к. этой статьи нет под рукой, но за точность в передаче смысла ручаемся)?
Он пишет, что иной раз выпить – неплохо. Приводит пример съезда троцкистов в Западной Европе в начале 1990-х гг., где бутылка пива и сигарета с марихуаной служили «топливом для революции».
Если человек – трезвенник, то по Бугере он не может быть революционным вождём, ибо трезвенники – это всегда хлюпики с детства (хотя такой человек, мол, может быть неплохим рядовым партийцем).
Если молодой революционер пьёт то же вино, что и вождь, из подражания ему, – это будет неплохой проверкой ему. Если сопьётся – значит, дерьмо.
Таковы вкратце взгляды Бугеры на проблему наркомании.
Таким образом, он выступает за умеренное потребление наркотиков – потребление, соответствующее незрелому, неразвитому капитализму. Точно так же блок крупной буржуазии «Наш дом – Россия» на выборах в Думу в 1995 г. в своих листках выступал против алкоголизма, за умеренное потребление алкоголя.
Бугера затушёвывает конкретно-историческую почву наркомании – капитализм, и изображает умеренное потребление наркотиков «естественным», «вечной истиной». Он ничего не говорит нам о причинах наркомании (почему ему «вдруг» захотелось «пивка хлебнуть, травки курнуть» - это же ведь не физиологическая потребность, а обусловленная развитием капитализма). Он также ничего не говорит о причинах уголовного запрета конопляных и маковых препаратов (легко сказать «сигарета с марихуаной – топливо для революции», да только частенько нашего брата за эту «шалость» лупцуют). Бугера говорит: «спился – дерьмо!». Но ведь скорее сопьётся тот, кто пьёт дешёвое пойло и плохо закусывает.  Выходит, «бедный – дерьмо!»
Таких же взглядов придерживаются и другие оппортунисты. В одной из молодёжных «коммунистических» газет читаем:

“...основные, простые для восприятия молодёжи лозунги: “Бей буржуев (наркоманов, пьяниц)”...”.[8]

Каких наркоманов и пьяниц эти “коммунисты” будут избивать? Богатых они избивать не смогут – богатые просто так по улице не ходят, а ездят в машинах, их просто так не изобьёшь – они вооружены. А будут избивать бедняков – жертв буржуазной системы, которые пьют, накуриваются и колются, потому что режим отнял у них все человеческие удовольствия в жизни. Попадёт и тем беднякам, которые не употребляют наркотики вообще – “ах, ты плохо одет – значит, все деньги пропил! Получай по морде!”.
Коммуно-фашисты из газеты “Москва-Садовое Кольцо” позабыли, что наркоманы и пьяницы – это психически больные люди, которых надо лечить, а не избивать. Эти держиморды под маской коммунистов действуют методами средневековой инквизиции, когда душевно больных и умственно неполноценных людей избивали, чтоб “изгонять из них дьявола”.
Как видим, повсюду связь правого оппортунизма с левым, и их обоих – с империализмом.
Оппортунисты сокрушаются: рабочие пьют. А с другой стороны, кто пьёт, с теми не дружим. Выходит, с рабочими не дружим. «Спился – дерьмо» - небрежное отношение к человеку. Цитируют Лафарга: «Сознательный рабочий не пьёт, пьющий рабочий не сознателен». А ведь это надо примерять в первую очередь к себе, а не для определения того, на кого делать ставку. Да, каждый революционер должен стремиться быть Рахметовым («не пить вина, не прикасаться к женщине»), но неправильно отворачиваться от человека – а тем более от класса, если он не Рахметов. Так мы всех ценных товарищей растеряем. Медицина учит, что от наркомании никто не застрахован. Марксизм учит, что рост наркомании в буржуазном обществе – объективный процесс.
В современном обществе очень высока доля психически больных людей, алкоголиков, наркоманов, и эта доля постоянно растёт. Ярлык «алкаша» или «нарка» можно в принципе прилепить к большинству людей, что буржуазные апологеты, кстати, и делают по отношению к честным людям, изображая болезнь отрицательным качеством личности. Бугера, наверное, думает, что революцию будут делать идеально здоровые в психическом плане люди, у которых дальше бутылочки пива и сигаретки с марихуаной дело не идёт. Смеем в этом усомниться.
Отсюда – неприязнь к рабочей среде, высокомерие («Фу, алкаши!»), непонимание чаяний пролетариата, мещанское: «грань-то какая-то должна быть!». Отсюда – непонимание интернационализма, непонимание  права наций на отделение, ведь как раз среди пролетариата больше всего чернокожих. Признаётся, что, к примеру, на бахчах юга России работают чаще всего чеченцы, дагестанцы и местные бомжи [9]. В тюрьмах  США, и Англии, и России высокая доля чернокожих, как и в бедных кварталах, это – объективная почва для интернационализма. И Фостер, и другие исследователи много писали, что средняя зарплата негров в США в 2 раза ниже, чем у белых. Паренти пишет, что если в населении США негры составляют 10%, то среди бедняков их – 35% [10]. Журнал «Человек и закон» в начале 1980-х гг. писал, что если в населении Англии чернокожие составляют 1%, то в тюрьмах их – около 20%. Доля кавказцев и выходцев из Средней Азии в российских тюрьмах намного выше, чем в обществе в целом. Узбекский правозащитный центр писал, что узбеки в России работают в среднем за 1,5-3 тысячи р. в месяц при средней зарплате 5600 р. (данные за 2002г.).  
Американский писатель-коммунист Альберт Мальц, сидевший в 1950-е гг. за свои коммунистические взгляды, в своей книге «Длинный день в короткой жизни» (1960-е гг.) приводит пример из тюремной жизни. Белый наркоман говорит: «Какая мне разница – белый ты, чёрный ли. Если у меня есть морфин, а у тебя есть шприц, ты мне - друг, товарищ и брат, хоть ты и чёрный». Вот он – живой пример интернационализма (Оппортунисты от такого интернационалиста будут, конечно же, держаться подальше…).
Как видим, одно с другим связано. Не зря Маркс и Энгельс выдвинули лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Бугера говорит: «у нас все взгляды одинаковые, только ты почему-то любишь талибов – это, наверное, у тебя чисто психологическое». Если б у нас было даже одно только это расхождение, это уже говорило бы о полном расхождении.
Вот что писали советские издания о событиях в Англии в 1981г.:

«…Небывалые по своему размаху яростные столкновения между полицией и населением потрясли всю страну… (лето 1981 г.; «необразованные» повстанцы не читали, очевидно, «очень умного фашиста Лимонова», что с ментами надо дружить – «ведь они нас охраняют!» - А. Г.) …Бывший министр консервативного правительства Энок Пауэлл предрекает даже «неизбежность расовой войны»…  «цветные», которых теперь около двух миллионов человек на Британских островах, являются основой «чёрной», то есть неквалифицированной рабочей силы в стране… Поскольку же «цветные иммигранты составляют большинство беднейших слоёв, они попросту оказались в большинстве и среди участников этих выступлений… Не расовые волнения, а отчаянное восстание неимущих – вот что произошло в Англии (Тогда, когда это происходило только в Англии, а до России ещё не дошло, советские журналисты признавали, что это «не расовые волнения, а отчаянное восстание неимущих». Сегодня же они присоединились к своим английским коллегам и вопят о «религиозном экстремизме» - А. Г.). И в первую очередь это бунт молодёжи, почувствовавшей себя никому не нужной в государстве. «Чёрная и белая молодёжь, - указывал еженедельник «Трибюн», - сражалась рядом, плечом к плечу, против полиции».
Закономерно, что именно молодые люди оказались в первых рядах сражающихся: ведь их проблема безработицы коснулась особенно остро. Многим юношам и девушкам не довелось проработать ещё ни дня в своей жизни…»[11]

Когда борьба была направлена против английского империализма, здесь советские апологеты были объективны. Но когда речь заходит о революционном движении на Востоке, направленном в том числе и против советско-российского господства, здесь пролетарии изображаются «люмпенами». Признавалось, что основа исламистского движения – бедняки, в основном молодёжь, но как это изображалось:

«…нужно отметить, что безработный на Востоке не похож на безработного в развитых капиталистических странах… Типичный восточный безработный – это человек, который либо никогда вообще не работал, либо трудился урывками ради случайного и незначительного заработка…»  [12]

Как видим, советские писаки опровергают самих себя: с одной стороны, «безработный на Востоке не похож на безработного в развитых капиталистических странах… Типичный восточный безработный – это человек, который либо никогда вообще не работал, либо трудился урывками ради случайного и незначительного заработка», с другой стороны, «многим юношам и девушкам (в Англии – А. Г.) не довелось проработать ещё ни дня в своей жизни».
Вот – подтверждение того, что революционными пролетариями являются далеко не только фабрично-заводские рабочие, но и даже те, кто вообще ни дня не работал.
Оппортунисты не видят, что исламизм имеет свои  объективно-исторические причины: сегодня слабым звеном в цепи мирового империализма стали самые угнетённые страны Азии и Африки, а исторически сложилось так, что большинство населения в них - мусульмане. РРП пишут о Северной Африке:

«…Десятилетия борьбы против французского, британского и испанского империализма привели, в свое время, к возникновению на севере Африке целого ряда независимых государств. Развитие этих стран шло различными путями, однако, сегодня, все они, несмотря на свои нефтяные богатства, находятся в состоянии кризиса. Разочаровавшись в политике народных фронтов, предавших завоевания антиколониальных революции, беднейшие слои повсюду тяготеют к исламскому социализму…» [13]

РРП изображает исламизм «мелкобуржуазным социализмом», хотя сами и признают, что это - шаг вперёд по сравнению с революциями 1950-60-х гг., свергнувшими старый колониализм (французский, английский, голландский), но заменившими его новым (советским, также китайским) под маской социализма. Предательство старых народных фронтов – налицо (например, Ирак, где правящая партия арабского социализма Баас и её лидер Саддам Хусейн стали марионетками России, например, Ливия, где Муаммар Каддафи, возглавивший некогда исламскую революцию, сегодня выступает за удушение Чечни Россией).
Исламизм – это прогресс, ибо старую феодальную раздробленность (усиливаемую империалистами, сеющими межнациональные конфликты между развивающимися странами) заменяет единым централизованным государством (идея «единого исламского государства», против которой так шипят империалисты).
Бугера говорит: «Пролетарское движение не может быть одновременно централизованным и вестись под религиозным знаменем» (Бугера простил бы талибам их религиозное знамя, если б они были децентрализованы – этого и все империалисты хотели бы). Но где факты, подтверждающие религиозность талибов? Бугера говорит: «Но ведь по ТВ говорят… Я же не могу не верить… Я же верю, когда мне передают сигналы точного времени…»
Но факты говорят об обратном. Признаётся, что империалисты всегда умышленно преувеличивают религиозность национально-освободительных движений, чтоб натравить бедняков своей нации против бедняков угнетённой нации. [14]
Т. о., Бугера и другие оппортунисты ненавидят талибов за их централизованность (за что и империалисты всего мира их ненавидят), а «религиозность» - лишь повод.
Под маской «культуры вообще» империалисты проводят свою культуру. Разговоры о бескультурье угнетённых народов - байки. Да будет известно господам-оппортунистам, что в Каирском Университете, этом «рассаднике исламского экстремизма», изучают «Капитал» Маркса.
На том основании, что чеченские мальчишки кричат «Аллах Акбар!», взрывая российские танки, нельзя делать вывод о религиозности движения. Фурманов в романе «Чапаев» описывает, как легендарный командир молился, пока никто не видит – значит ли это, что большевики были «религиозными фанатами»?
Если даже и имеется в движении некоторая религиозность, Вы не забывайте, господа, что переход-то идёт зачастую от язычества, как, например, у многих африканских народов.
Мы - за централизацию угнетённых народов как средство борьбы против империализма, мы за «террористический интернационал». Мы очень мало знаем о принципиальной позиции исламистов, но даже то, что мы знаем, позволяет о них судить.
Кстати, Би-Би-Си пишут о том, что иммигранты из Восточной Европы (болгары, поляки и др.) готовы в Англии работать за вдвое-втрое меньшую плату, чем рабочие-англичане. Тут уж точно нельзя сказать о «расовом», «религиозном» противоречии – одна раса, одна религия (как и в случае с молдаванами и украинцами, работающими за гроши в Москве). А ведь признаётся, что в рядах борцов за свободу Ичкерии – не только мусульманские народы (узбеки, уйгуры, афганцы), но и украинцы, прибалтийцы. Очевидцы – те, кто служил в Чечне - признают, что это – не наёмники, как их изображают официальные СМИ, а идейные борцы (вообще, говорить о финансовой подкупленности боевиков глупо, ибо финансы сконцентрированы в руках сверхдержав, и если бы это была война капиталов, то угнетающие нации давно бы уже её выиграли). Что, это тоже «мусульманские фанатики»? Глупость. А честные люди в России, Белоруссии, Польше, Франции и т.д., проводящие митинги за свободу Ичкерии – тоже разве верят в Аллаха? Глупость.
Здесь просматривается аналогия между каутскианством и коллективизмом. И то, и другое – центризм, только в разных условиях.
В первую мировую войну в рабочем движении произошёл раскол на интернационалистов и шовинистов.
Шовинисты выступали за защиту своего отечества: немецкие – Германии, русские – России.
Интернационалисты выступали за поражение своего правительства.
Каутский оправдывал русских рабочих, убивающих немцев и немецких рабочих, убивающих русских – мол, и те, и другие защищают своё отечество.
Сегодня, когда на первый план вышло противоречие между угнетающими и угнетёнными нациями,  шовинисты выступают за удушение угнетённых наций, за победу угнетающих наций.
Интернационалисты выступают за свободу угнетённых наций, за поражение угнетающих наций.
Бугера ставит на одну доску и контрреволюционную борьбу угнетающих наций, и революционную борьбу угнетённых наций.
Теперь перейдём к вопросу о парламентаризме. Леваки отрицают лавирование, компромиссы, потому что это «буржуазный метод» политики. Так же и старейшины зулусов отвергали ружья в борьбе с белыми, мол, это оружие белых, и предлагали натираться дерьмом буйвола перед боем. Но жизнь опровергла эти ложные теории.  
Левые бояться, что работа в парламенте «развратит» рабочий класс: если рабочие активисты добьются в парламенте существенных уступок, то рабочий класс, зажив припеваючи, не захочет идти в революцию.
А зачем, спрашивается, нам, рабочим, вообще нужна революция, если мы и при капитализме можем жить припеваючи? Разве революция – это самоцель? Нет, это лишь средство жить припеваючи.
Для Бугеры революция, очевидно, самоцель. Он боится, что вследствие искусной политики рабочих активистов будет «отменён» объективный закон обнищания масс, и никто в ближайшие 200-300 лет революцию делать не захочет.
Но разве чья-то воля может отменить объективные законы развития общества?
Мы опять видим здесь путаницу, идущую ещё со времён Сисмонди.
В своей работе «Детская болезнь левизны в коммунизме» Ленин советует английским коммунистам поддерживать на выборах лейбористов – этих «английских зюгановцев», - поддерживать так, как петля поддерживает повешенного, чтобы лейбористы, придя к власти, разоблачили своим примером реформизм. Оправдался ли этот совет?
В Программе Компартии Великобритании признаётся, что уровень жизни рабочего класса ухудшался и при консерваторах, и при лейбористах. Разница была лишь та, что консерваторы шли на конфликт с профсоюзами, действовали неуступчиво, а лейбористы подкупали вождей профсоюзов. Припеваючи английские рабочие не зажили, наоборот, лейбористы, находясь у власти, показали своим примером, что обнищание масс при капитализме – объективный процесс, какое бы «рабочее» правительство у власти не стояло. То же самое произошло и в Финляндии, к примеру, где при социал-демократах безработица достигла 9,5% - одна из самых высоких в Европе, и массы сегодня отворачиваются и от социал-демократов, и от консерваторов.
Таким образом, ленинский совет оправдался.
Кстати, ВКПБ Нины Андреевой, также отрицая парламентаризм, оговаривалась, что, в случае опасности прихода к власти фашистской диктатуры, надо поддержать на выборах либерального кандидата против фашиста. А когда до дела дошло, в 2001 г., когда НТВ за свою либеральную критику фашистского режима Путина оказалось под угрозой закрытия, ВКПБ-шники «встали в позу»: «они Ленина оклеветали, мы их поддерживать не будем».
Мы должны учиться у врагов. И на практике леваки сами охотно идут на компромиссы с буржуазией: например, издают свои сочинения в государственных издательствах, и их сочинения нередко бывают одобрены Российской академией наук.
Надо учиться и у друзей – не фыркать о «религиозном фанатизме» ваххабитов, чем занимаются сегодня все коммунисты – от КПРФ до ГПРК – а изучать их методы борьбы, борьбы, кстати, небезуспешной.
Несколько слов о Национал-Большевистской Партии (НБП) во главе с Лимоновым. Бугера утверждает, что «НБП левеет».
Это не НБП левеет, это ты правеешь, это сам критерий левизны в глазах Бугеры правеет.
Как может НБП леветь, если они выступают за свободу полковнику Буданову?
Низко, низко пали «левые»! Подметить «левизну» и «демократизм» у самых настоящих душегубов, это всё равно, что подметить человечность у крокодила.
Всю историю коллективисты сводят к борьбе идей (троцкисты, маоисты, «рэто-коммунисты», «госкаповцы», «левеющие сталинисты»), не видя материальных процессов.
Троцкисты (4-й Интернационал) изображают, что причиной того, что пролетариат в СССР не восстал против сталинского режима, то, что всех лидеров репрессировали. Таким образом, объективные процессы не рассматриваются, а всё списывается на злую волю отдельных личностей («олигархи подмутили»). Троцкисты приводят аналогию марксизма-ленинизма с теорией относительности: мол, если бы Эйнштейна и тех немногих, кто его теорию понимал, разом бы репрессировали, эти открытия остались бы неизвестными сотни лет. [15] Троцкисты даже не знают, что открытие появляется тогда, когда оно востребовано обществом, и, если бы даже Эйнштейна убили бы, очень скоро теория относительности всё равно была бы открыта, ибо научные разработки в этой области велись во многих странах одновременно. Так же и леваки в книге о Викторе Серже цитируют его с умным видом: мол, причина поражения революции в Германии в 1918 г. в том, что Карла Либкнехта и Розу Люксембург убили.[16] Почему же, спросим мы, революция не произошла в 19-м веке в Англии? Ведь Маркс прожил в ней 30 лет, и его никто не убивал!
На самом деле, конечно, революционную обстановку не создадут и сотня Марксов.
  Идеалисты-интеллигенты, они не видят объективных процессов, произошедших в СССР и в Германии – вступление в стадию империализма, образование прослойки рабочей аристократии и господство оппортунизма.
Леваки отделяют политику от экономики, оппортунизм от империализма.
Закончу свою статью цитатой из «Немецкой идеологии» Маркса и Энгельса:

«…Чисто национальный характер указанных вопросов и их решений обнаруживается ещё и в том, что эти теоретики совершенно серьёзно думают, будто разные измышления, вроде «богочеловека», «Человека» и т.д., руководили отдельными эпохами истории; святой Бруно доходит до утверждения, что только «критика и критики делали историю». А когда эти теоретики сами берутся за исторические построения с величайшей поспешностью перескакивают через всё прошлое, сразу переходя от «монгольства» к подлинно «содержательной» истории (ср. Бугера о монголо-татарах и талибах – А. Г.)… Все прочие нации и все действительные события забываются, мировая арена ограничивается пределами Лейпцигской книжной ярмарки и взаимными препирательствами «Критика», «Человека» и «Единственного» (т.е. Б. Бауэра, Л. Фейербаха и М. Штирнера; в случае с Бугерой – светской тусовкой Лимонова, «рэто-коммунистов» и «левеющих сталинистов» – А. Г.). Если же наши теоретики когда-нибудь и берутся за действительно исторические темы, как, например, за историю XVIII века, то они дают лишь историю представлений, оторванную от фактов и практических процессов, лежащих в основе этих представлений, да и эту историю излагают только с той целью, чтобы изобразить рассматриваемую эпоху как несовершенную, предварительную ступень, как ещё ограниченную предшественницу истинно исторической эпохи (сравни с тем, что пишет Бугера: «сама по себе  такая жизнь не имеет смысла – смысл ей придаёт существование на Земле последовательных пролетарских революционеров» - А. Г.), т.е. эпохи немецкой философской борьбы 1840-1844 годов (эпохи коллективизма – А. Г.). Соответственно поставленной себе цели – написать историю прошлого, чтобы выставить в особенно ярком свете славу какой-нибудь неисторической личности и её фантазий (комментарии, как говорится, излишни – понятно, о какой личности идёт речь – А. Г.), - они вовсе не упоминают о действительно исторических событиях, даже о случаях действительного исторического вмешательства политики в ход истории, а вместо этого дают повествование, основанное не на исследованиях, а на произвольных построениях и литературных сплетнях (точно так же и Бугера, когда мы сослались в споре с ним на Энвера Ходжу, недовольно хмыкнул: «Да при этом Ходже были очереди в магазины раздельно для мужчин и женщин – я читал где-то»), как это было сделано святым Бруно в его забытой ныне истории XVIII века. Эти высокопарные и хвастливые торговцы мыслями, воображающие, что они бесконечно возвышаются над всякими национальными предрассудками, на деле ещё более национально ограниченны, чем филистёры из пивных, мечтающих об объединении Германии (о сильной России – А. Г.). Они не признают историческими дела других народов. Они живут в Германии, Германией и для Германии (в России, Россией и для России – А. Г.)… под флагом мирового господства теории возвещают мировое господство Германии (под флагом мирового господства коммунизма и коллективизма возвещают мировое господство России – А. Г.)…»[17]

Литература
1. Большая Советская Энциклопедия, 3-е изд., т. 21, с. 304. Статья «Рабочая аристократия».
2. Там же.
3. Там же.
4. В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 1. Государственное издательство политической литературы. Москва, 1958 г. С. 322-332.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Т. 4.– М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 146.
6. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9-ти т. Т. 2. – М.: Политиздат, 1985. – XVI, 574 с. С. 58.
7. Перестройка и права человека. Приложение к журналу «Новое время». Декабрь 1988 г. Леонид Ионин, доктор философских наук. Вчера и завтра наших прав. С. 32.
8. “Москва – Садовое Кольцо”, №9(82), 2002г.  С. 2. “Молодой коммунист – должно звучать гордо”.
9. «Новое рабочее движение», №13, октябрь 2003г. «Батраки на Дону». С. 2.
10. Майкл Паренти. Демократия для немногих. Издательство “Прогресс”. Москва, 1990г.
11. Человек и закон. №1 (133). Январь 1982. В. Карышев. Восстание обездоленной Англии. С. 122-124.
12. Жданов Н. В., Игнатенко А. А. Ислам на пороге XXI века. – М.: Политиздат, 1989. – 352 с. С. 36.
13. www.1917.com.
14. И. А. Макатов. «Атеисты в наступлении». Москва, 1978г. Издательство «Советская Россия».
15. http://wsws.org/ru/
16. Ричард Гирман. Виктор Серж и русская революция. Москва, «Против течения», 1994.
17. Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. В 9-ти т. Т. 2. – М.: Политиздат, 1985. – XVI, 574 с. С. 40-41.