Я бреду вновь на "вечный огонь"
Возложить в память всем павшим розы
И прижать к именам их ладонь.
Вновь пятнадцатый день грянул громом,
Трепыхнулись больные сердца
От командующего батальоном
До последнего дошедшего бойца.
И пусть в кабаках гуляет Столица,
Там вряд ли кто вспомнит и вряд ли скорбят,
А мне довелось не впервые напиться
За наших погибших ребят.
И память тревожит уныло -
Офицерское, видно, не смыть!
Ах, как много нелепого было,
Как страшнее там все могло быть...
И не надо здесь громких прелюдий,
Чтобы вспомнить что было почем -
На войне мы пред Богом - все люди,
Перед пулей - безбожным прыщом.
Идут к монументу знакомые лица,
Они как и я - все весь день невпопад,
Нам больно всем вспомнить как довелось проститься
И проводить в последний путь ребят.
Пусть играет февральское солнце,
Пусть лютует сибирский мороз!
Я от сердца на граненого донце
Пророню офицекрских гроздь слез...
Вряд ли кто-то за это осудит -
Кто там был, тот без слов все поймет...
Расстрелял наши тысячи судеб
Нерифмованой строкой пулемет.
И пусть в кабаках гуляет Столица,
Там вряд ли кто вспомнит и вряд ли скорбят,
А мне довелось не впервые напиться
За наших погибших ребят.
И вот на рассвете мне нечем похмелиться -
Я проводил февральский пятнадцатый закат...
И поутру пошел в церковьБогу поклониться
За то что жив сам, и что помню ребят.
Июль 2008