двухтысячный - уже мираж в пустыне.
И мир всё так же изменить ничем нельзя:
как был расколот, так и есть поныне.
Преодолев мистический рубеж веков,
влетели в пустоту, где всё возможно:
пророков нет, есть уйма пастухов,
извёртливых, напыщенных, ничтожных.
Жизнь несерьёзной представляется игрой,
и гибель сожаления не стоит.
Как в лучшем шоу пролетает над Землёй
очередной заблудший астероид.
В разгар безудержного торжества любви
иное кажется довеском бесполезным.
Но век начался снова в стиле се ля ви
пугающим движеньем к краю бездны.