Татарник свистнул подниматься. Телич собрал недоделанные стрелы в мешок.
Заяц опять пошёл вперёд, ловко перескакивая с кочки на кочку. И остальные потянулись за ним. Чёрные сосенки кривились, не давая тени, солнце жарило спину, набитый мешок тянул вниз.
Вдруг Заяц поднял руку, и кто видел - встали.
Сзади напирали. Телич ступил чуть в сторону, и под ногами хлюпнуло.
Татарник протиснулся вперёд. И Телич тоже полез. Не оступиться бы.
- Машешь чего? - строго спросил, вглядываясь в редколесье, Татарник.
- Твердая земля пойдёт. Повыпрямились сосны. Надо бы вперед человека послать.
Татарник задумался. Вернее бы всего и послать того же Зайца, да чужак ведь.
- Бошка! - негромко окликнул Татарник.
Башар подошёл от заду.
- Возьми кого, да до твёрдой земли идите. Как бы нам стрел не наловить.
Оставшиеся на болоте доставали пока из мешков у кого что было - тулица ли клёпаная, кожан ли, а то и кольчужка. Но то - редко.
А Бошка ушёл себе. Солнце к зениту, а его всё нет.
Татарник загоревал. Злость стала дёргать его да ярить. Зайца ругает… А тот и не слышит вроде. Вроде – задумался. Глаза равнодушные, мутные, нездешние стали.
А потом и говорит вдруг:
- Засада там. Вроде, как остров на болоте, а дальше - гать навалена. Вот там и сидят. И не пройти нам, не пустят. Сами гать ложили - не откупимся. Разве что, тех - в болото скинем.
И говорит, будто видел.
Зло взяло Телича. Вот ведь дурак какой самомнимый. Новое городит, будто старое перестраивает.
Он думал, не послушает Татарник. Неявно было с чего взял чужак.
Но Татарник послушал. И то - ни разу ещё не соврал в походе Заяц. И по болоту шел - как через землю глядел.
И Телич промолчал. Зубы сжал только. Может, и хотел он правды, да не с такими мутными глазами. Правда - она от людей должна идти, не от невесть чего!
Ещё постояли. Нет Бошки. Неужто точно вышли на торговый путь с законами своими, куда чужакам и ходу нет? И как теперь?
Эх, зря послал Башара Татарник. Лучше бы Зайца послал вот этого. Заяц изворотился бы как-нибудь.
По уму надо было бросать разведчиков невезучих этих, да остров болотом обходить. Но не торопился Татарник. Ждал. Думал себе чего-то.
Потом махнул Теличу - подойди мол. Потоптался ещё и Зайца подозвал. С груди тряпицу вынул, а в тряпице - карта на куске кожи в две ладони. И болото это сбоку. И точно - гать. А кроме, как через гать, помечено, и хода нет.
Знал, видать, Татарник, что так придём. Биться надо, значит.
Пока Телич думал, Заяц карту вертел и так и этак. Потом голову вскинул и глазами остекленел.
Телич даже отворотился, так противно ему стало. Не может по-человечьи, выёживается всё.
Наконец покачал головой Заяц. Нет выбора. Вперёд идти надо. Не вернётся Бошка.
Но медлил Татарник.
А медлить не стоило теперь боле, раз поймали нелюди здешние Бошку. Не мёдведь же его на болоте схарчил?
Нету на болоте большого зверя. А вот нелюди есть. На голову, почитай, человека ниже, лица бритые, тёмные. Так и зовут их - бриты.
Телич потрогал подстриженную коротко, по причине похода, бороду. Как же человеку без бороды-то можно? Одно слово - нелюди.
