Где-то вычитал : "женщина разумная предпочитает задавать вопрос "ЧТО?" а не "ПОЧЕМУ?" (как это тонко!), но бедняжке Руби всегда недоставало этого изумительного качества".(ах, да - Самюэль Беккет: первое мной прочитанное у него, что вызвало интерес, и потом - ужасный "Малой" - нудный и депрессивный, по сравнению с которым кафкин "Процесс" - это детская сказка)
Так вот к чему это я? А к тому, что у меня, НЕ-разумного, сплошные "ПОЧЕМУ?".
Мне б спросить тебя - хотя бы по телефону (потому что я не смогу встретиться с тобой), но я не смею. Постепенно все само откроется. Да, быть может, это произойдет в тот момент, когда открытия эти уже не будут столь ценны, как сейчас. Но это не важно. Потому что хочется слышать в трубке твою улыбку. Пусть немного грустную, но все же улыбку. И хочется верить в чудеса. По-детски искренне, без тени сомнения. Хочется чтобы желание, загаданное на падающую звезду, сбылось. Я верю.
Спасибо тебе, удивительный человек! За то, что позволяешь говорить и молчать, за то, что позволяешь слушать и сам слушаешь.
Грущу. Не могу сидеть один в ночи. Даже решая задачки. Даже слушая Гришковца. Хочется знать, что есть еще кто-то в этом мире. И я знаю что есть ты. Но ты - далекий берег, скрывающийся за горизонтом. Ты - вершина, которую мне не покорить, как бы я ни старался. Ты - глубина, на которой меня раздавит толща вод. Ты - отражение неба на гладкой поверхности озера. Отражение, которое разобьется от одного моего прикосновения на сотни тысяч осколков. Ты - рассветный луч, пробивающийся сквозь деревья в лесу. Он сейчас - единственный, еле заметный, но стоит попытаться приблизиться к нему, и его свет ослепит.
Вот урод! И образы уродские. "А в прозе немею...", угу. ВВМ был прав. Только я и стихами не могу. У меня дурацкое: не могу писать про... да про тебя - не могу! Это в слова не укладывается.
Очень хочется услышать сейчас твой голос. Но на часах - без десяти полночь, и я не смею тебя тревожить. А еще у меня деньги на балансе закончились - поэтому я оторван от мира.
Нужно идти. Пешком по рельсам, по какой-то насыпи, где сквозь светлый, не успевший покрыться рыжей железнодорожной пылью, гравий проросли полевые цветы - это мое секундное видение. Я будто провалился в бред и тут же из него вышел. Параллель. Странно, что там я был не один: какая-то девушка в красной косынке срывала цветы и звала за собой.
Когда ты понимаешь, насколько тебе верит другой человек, ты перестаешь быть мистификатором. Ты сам начинаешь верить в свою мистификацию. Потому что иначе уже невозможно. Это не роль. Ты не играешь. Ты живешь в этом. Но когда тебя разоблачают, мало кто верит в то, что ты был искренен. "Единожды солгав..." А что делать, если им нужна эта ложь, если иначе они не принимают помощь? Заставь меня пережить это заново - и я снова буду строить мистификацию. Ничто не меняется. Люди не становятся другими - им нужны сказки. Мне тоже.
"Давай, я тебе расскажу, откуда берется снег, но что я за человек - я тебе рассказывать не стану"*
А что я за человек?
Ты, наверное, знаешь.
Раскинув руки, я лечу. Ветер обдувает мое лицо, воздушный поток держит меня на высоте. Я планирую над ночной Москвой - над ее ярко освещенными проспектами и улицами. Мне легко и свободно. Приземляться совсем не хочется. Где-то там, внизу, по одной из улиц идешь ты. Идешь, обдумывая очередной проект. У тебя замечательное настроение. Ты смотришь вокруг и поднимаешь глаза к небу. А там я. И я машу тебе рукой, а ты машешь мне в ответ.
_______
* (С) Гришковец.