И слюдяная льдовья муть,
Когда я кистью колонковой
Пытаюсь время обмануть?
Когда слезливой акварелью,
По лужам воду рассовав,
Являю вам свою молельню
Иль – в пику – непокорный нрав?
Стадами туч усеяв небо,
Творю, бесчинствуя, грозу.
А статься, паче – на потребу –
Такие глупости несу,
Что хохотать – не отдышаться.
Афористичностью шумя,
Мыслишки стайкой копошатся
У ног крылатого коня.
И прыткой речью, и текучей,
Хоть о природе, хоть о лжи –
Никто доселе не научен
Расслышать музыку души.
Чтобы внимать, минуя ноты,
Не силясь четверти считать,
Не ставить пошлостью восходы,
И научиться принимать
Чужие радости и беды,
Которым быть из века в век.
И строчки, буквами одеты,
Не претендуя на разбег,
Сочатся вольно ли, от силы,
Пытаясь просто говорить
О том, что жгло, что веселило,
Что может ранить и убить.
И слаще нет отдохновенья,
Чем видеть будничность в стихах.
Но редкий «… чудное мгновенье»
Оставит быть, не обхаркав.
И жизнь, уставшая такая,
От рифмоватости своей,
Водою чистою смывает
Цвета, навязанные ей
Разнокалиберным искусством –
Нарциссом, пафосным шутом.
И там где чисто – там не пусто.
Но кто теперь смекнёт о том?
И что ни день, опять ars nova*.
И что ни фраза, то возня.
Вначале – помнишь? – было слово.
Так научи ему меня!
Пока нема в своих витийствах.
А где-то – истины. Просты.
Я пустоты касаюсь кистью
В надежде близкой чистоты.
*ars nova (лат.) – новое искусство
