Поэт, сражённый пулею коварной,
Направленной рукой неблагодарной,
Честь отстояв, упал в кровавый снег.
Ах, Пушкин, Пушкин! Знал ли, ведал ты,
Что станешь жертвой подлости жестокой,
Мишенью грязной, злобной клеветы,
Там, где сошлись дороги Запада с Востоком?
Над Чёрной речкой белые снежинки
Мелькают погребальным покрывалом,
Здесь тьма и свет сошлися в поединке.
Засыпан порох. Пули, словно льдинки.
Барьер намечен. Дело лишь за малым…
Он шёл к барьеру, ясно сознавая,
Что через миг в глазах померкнет свет,
Колючий ветер, кудрями играя,
Настойчиво шептал: "Крепись, поэт!".
Барон Д"Антес… Холёная рука.
Заряжен пистолет. Курок на взводе.
Шаг, выстрел – наобум, исподтишка!
Поэт сражён, как птица на излёте.
Огромная, доверчивая птица…
Как горько умирать в расцвете лет!
На белый снег по капле кровь сочится,
В глазах туман. Но поднят пистолет!
Он выстрелил вторым, теряя силы,
Победно вспыхнул, ранив подлеца!
Беспечный сын страдалицы-России
Себе остался верен до конца.
Он лишь не вынес в одиночку бурной гонки,
Безумной гонки дивной жизни сей.
И… окружён заботой нежной жёнки,
Угас в кругу друзей…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пройдут года. Россия с ужасом поймёт,
Что на распутьи потеряла сына.
Не царь, не "высший свет" – её народ
Лишился и Певца, и Гражданина.