ты, невинности лишившая меня,
мне шептала, свой греховный нрав кляня:
«Ах, какой же ты испорченный мальчишка!..»
А вокруг искрился крымский знойный день.
А вокруг - цвело лавандовое поле.
И, в дремотную его забившись тень,
тело корчилось моё от сладкой боли.
И, лавандою дурманною дыша,
вместе с нею зрела юная душа...
«Ах, какой же ты испорченный мальчишка!» -
лепетала ты, устроив передышку
в раскалённом поединке наших тел.
...Я в ответ лишь улыбался горделиво:
был Самсоном я... которого Далила
не обстригла - сам её он одолел!
... И мужчину от мальчишки отделило
ведьмовство твоих распахнутых колен.
А внизу, на горизонте - пело море
цвета вспыхнувшей лавандовой лазори.
И по морю, словно в песне давних
дней, шла гружёная рыбацкая шаланда! ...
И вжимала вновь друг в друга
нас лаванда -
хоть ещё и песен не было о ней...
И, лавандою пропитанное, пело
подо мной твоё танцующее тело
-помесь дюжины таврических кровей,
билось в приступе неистового счастья
от лодыжек загорелых до запястий
и до выгоревших бронзовых бровей.
...Вот и всё, что ветхой памяти кубышка
о тебе хранит, лавандовая фея:
я за эти сорок лет с немалым лишком
не встречал тебя ни разу - вот беда!
Но - от запаха лаванды просто млею.
И, конечно же, испорченным мальчишкой
я с тех пор уже остался навсегда...
2005
