нашу первую встречу
в тот умирающий полдень?
Тени людей, внезапно ставших чужими...
Так
в этом большом и страшном мире,
для меня
стало на одного человека больше.
И зримо
[даже как-то немного буднично]
"один" превратилось в "двое"...
А помнишь,
я сплёл твои бледные волосы.
В кОсу.
Как нежно и робко,
целовал холодные губы,
которые пахли молоком
и еще чем-то
[кажется страстью].
И мы, испугавшись,
что для нас не будет больше места и времени,
вызвали "скорую",
а потом смеялись, и ели сладости
[из жестяной коробки]...
В сыром тумане нашего общего бремени,
мы долго шли куда-то,
не видя причин и следствий,
не зная дат и часов,
без забот и целей.
Просто вместе...
Но,
однажды,
как пресловутое "вдруг",
пришло понимание,
что я иду точно на север, а ты
[и уже вероятно давно]
бредешь одиноко на юг...
И вот,
теперь без меня,
[незаметно],
потерянная в чужом измерении,
ты кричала, звала и плакала,
от понимания,
что [нас] больше нет,
оглушенная страшным "никогда".
Дрожащая, как на ветру,
от недобрых взглядов и сжатых губ...
И кто-то сильный и злой
цепко схватит
твою побелевшую руку...