Такое понимание себя пришло на много лет поздней.
А пока худоба сильно смущала, даже более того. Поэтому он и старался есть побольше, ровно настолько, насколько позволяло постоянное студенческое безденежье. И, завидев в любом месте весы, взвешивался.
Если весы показывали хотя бы на сто граммов больше шестидесяти семи килограммов при росте метр восемьдесят семь, радость начинала наполнять сознание. Прохожие, особенно девушки, рассматривали его с удивленным уважением. И так продолжалось до следующей проверки своих шестидесяти семи. В следующий раз все весы, как сговорившись, безжалостно отнимали сто грамм.
Сразу все мышцы становились дряблыми и как бы теряли свою рельефность. Встречные, скрывая свою ироническую улыбку, проходили молча, а девушки вдруг громко начинали смеятся за спиной.
При таком унылом состоянии физических и моральных ресурсов не было никакой возможности не только завести, но и подумать о фривольном знакомстве с противоположным полом, о своих победах над которым, так много, с легким пренебрежением, рассказывали его сверстники.
Но непонятные силы постоянно распирали его из нутра, а при виде женских ног выше колен, начинала кружиться голова.
Не будучи никогда рьяным сторонником чистоты, зачастил в баню.
Во-первых, там были доступны весы, что давало возможность выверить свой вес в голом виде, без поправочных коэффициентов на одежду.
Во-вторых, мужской зал отделяла от женского деревянная дверь, которая на десять сантиметров была выше общего уровня поверхности пола, разъединяющей женскую и мужскую половины.
Во время редких моментов, брызгающая мыльной пеной и водой публика расходилась наливать очередную порцию чистой воды в свои тазики. Поверхность воды приобретала зеркальное свойство отражать фантастическую действительность в женском отделении.
В ней, плавно изгибаясь, проплывали черные треугольники, обрамленные в нечеловеческой красоты бедра, или груди с завораживающими темными как шоколад сосками. Это были мимолетные мгновения, но фантазия начинала бушевать и дорисовывать сказочные картины.
Он не был уверен, что там были в то время только молодые женщины, но видел через зеркало своей фантазии только их. Сила, которая распирала его из нутра, начинала опускаться вниз, наполняла промежности, и то, что было маленьким и несуразным - оживлялось, увеличивалось, стремясь предательски оповестить всех об истинных намерениях нахождения в бане и его секрете.
Происходила внутренняя борьба между желанием хоть на секунду продолжить созерцать неожиданно появившуюся красоту на грязной воде и подавлением сил, прорывающихся и выпрямляющих то, что должно спокойно располагаться между ног.
Еще момент и оно превратится в брандспойт в руках пожарника при тушении пожара.
Он быстро вставал и с опущенным тазиком в руках шел к крану, стараясь повернуться спиной ко всем моющимся.
У крана, холодная вода приводила его в спокойное состояние. Вот он заново наполняет свой тазик, занимает исходную позицию, ловя глазами чудный момент появления богинь...
И так помывка продолжалась до усталости, которая смягчала реакцию на проплывающие в воде видения.
Он выходит на улицу, все тело гудит, чем-то переполнено, ноги плохо слушаются...
Это хождение в баню продолжалось бы непонятно, как долго.
Но помог случай, который происходит, как правило, не в очень трезвом состоянии, который кинул его после посещения ресторана в постель юной феи.
Юной, но повидавшей виды продавщицы детских товаров универмага. Семь дней, в угаре постоянных встреч, где он с яростью и нежностью выплескивал из себя переполнявший его яд.
И когда постепенно, только-только стали пробуждаться чувства ответственности и вины перед этим невинным и беззащитным, божественным созданием,
у него выросли крылья из трех перьев. На этих крыльях он залетел в кабинет известному многим врачу.
Сказка о феях омрачилась злобными уколами и воздержанием от алкоголя.
Вот вам и крылья любви ... Он и дальше находил фей...
Но это уже другая история...
