Я пишу тебе с материка, где его не видно.
Мне немного обидно, я становлюсь ехидной –
Лучше бы согласилась в Сидней,
С музыкантом, воющим: «Love you, baby»*
Крошки печенья каждое воскресенье
Смахивать с постели и пить мартини.
Дебби, счастья не было или его запретили?
Или, может, подвыпивший старый киллер
Промахнулся мимо своей мишени?
У меня полтонны дисков, каждый лицензионный,
Я полмира видела с телеэкрана.
Выживать мне поздно, умирать – пора, но…
Дышу с упорством семи баранов
И надеюсь в небе узреть Мадонну.
Только неба нету. И мрут Джульетты,
Если Альфа-Ромео к ним не приедет утром.
Я чихаю от краски, спеси, их слез и пудры.
В общем, нужно быть достаточно е*анутым,
Чтобы пригласить их вечером на пломбир в брикетах.
Дебби, дни сменяются, как кадры в артхаусной кинопленке,
Где ясно лишь то, что каждый выход – начало конца.
Я в себе зачем-то вырастила новое солнце
И теперь не знаю, куда мне его пристроить.
Все вокруг шепелявят: «Destroy! Destroy it!»*
Только я хожу как мать с пятимесячным ребенком,
От крыльца до крыльца.
*"Love you, baby" - "Люблю тебя, малышка"
*"Destroy! Destroy it!" - "Уничтожьте! Уничтожьте его!"
