Большой секрет и маленькая тайна. День 32. Эпилог (фантастика / фэнтези)

   ... На этот раз она не просто пробудилась ото сна – едва ли не прыжком вскочив с измятой простыни, та долго, очень долго глядела в плавающий мир, пытаясь успокоиться. Вокруг было безмолвно, чуть прохладно и все еще темно от только  разгоравшегося утра; она теперь сидела та кровати, плотно обхватив свои колени и словно бы пытаясь спрятать в них  перекошенное ужасом лицо. Странное видение во сне – одно из многих, но почему-то до сих пор стоявшее перед глазами белой и холодной пеленой. Энигма понимала – оно было в разы действительнее, чем прошлые визиты Дагот Ура...
   Сейчас она, как маленький ребенок, глядела по углам в рассветной темноте, повсюду видя тени прошлого кошмара. «Мне нужно выйти на свободу», - решила та, более не в силах терпеть гнет пугавших ее стен. Энигма мягко спрыгнула на пол и, перед тем, как уходить, уже в реальности взглянула на Синнолиана. Глубокий, безмятежный сон разлился по его лицу с накрепко закрытыми глазами – такой, которому она могла лишь позавидовать. Вершина тихого спокойствия – и было непонятно, правда ли он спокоен за исход или же попросту заставил угомониться встревоженную душу... Одевшись и даже не посмев тревожить его сон, девушка, босая, на легких цыпочках спустилась вниз по лестнице и глянула на сдвинутые стулья. Лишь свернутое одеяло и перекошенная простынь – следы от «бывшего подонка» уже давно простыли, не оставив ни кинжалов, ни доспехов. Энигма только хмыкнула в ответ на свои мысли и тихо отворила дверь наружу.
  Холодный сад на Горьком Берегу, сокрытый в капельках росы и плававшем болотистом тумане... Здесь все еще струился запах ивового пыльника, который, привыкнув к влажной почве, смело раскрывал свои цветы навстречу дню. Близкие, в две разных стороны скривившиеся темные деревья загадочно шуршали у нее над головой, листьями щекоча серо-розовое небо. Энигма сделала шажок и, буквально пропрыгав по жгучей от росы траве, уселась между двух стволов и тут же спряталась в коленях. Приятный ветер дул в ее лицо и дергал ту за складки брюк как непоседливый ребенок. Слушая царившие повсюду голоса утренней природы, она мечтательно и отрешенно направила глаза чуть выше каменной ограды; тонкое сияние малинового как-то лениво разливалось прямо за зубцами ее верха, касаясь тысячей отростков серо-металлической полоски чуть повыше. Клинок и медленно стекающая кровь – именно так и привиделось Энигме... А дальше, до самого купола небес, плыла прозрачная и словно бы сиявшая аквамарином пелена, пронизанная нежными лучами еще не жаркого солнца Востока. Казалось бы, идиллия, но что-то здесь невыразимо тяготило девушку к земле своим мысленным гнетом; едва-едва лишь различимые в тумане силуэты далеких фояд Молаг Амура – и яркое, бьющее в глаза красное сияние Горы, от которой как от центра нигде не было спасения... «Сегодня будет важный день – настолько важный, что ты даже не можешь осознать это до самого конца... И пусть он станет днем твоей победы», - добавила она, но сейчас уже с трудом могла поверить в собственные силы. Сразу два желания, одно – как можно скорее закончить свою миссию, а второе – сбежать куда подальше и не думать о пророчестве, крепко захватили ее мысли, сражаясь и сплетаясь в почти неразрешимую головоломку... Внезапный мягкий шорох по траве заставил Энигму встрепенуться и покинуть влажную природную подстилку. И снова Нельс – как никогда задумчивый и мрачный, опершийся спиной на стену, скрестивший руки и ноги – и, как заметила она, лишенный одной важной детали на лице...
   - Зря ты ее сбрил, - заметила она, разрушив хрупкое молчание. – Ведь я уже едва не узнаю тебя по ней...
   - А, это, - провел он рукой по гладко выбритому подбородку. – Решил окончательно избавиться от прошлого. Это Бранна посоветовала мне. Вернее, посоветовала не совсем уместно – она просто взяла да и чирконула лезвием для ускорения процесса. Решила, что без этого в свои пятнадцать я буду выглядеть мальчишкой на фоне остальных.
   - А, знаешь, - приблизилась та чтобы рассмотреть. – Без этого ты кажешься гораздо искреннее. Словно то было частью твоей маски жулика и вора... В любом случае, надеюсь, перемены пойдут тебе на пользу.
   - Зато я обошелся малой кровью – а кое-кому пришлось даже сменить свое имя на, так сказать, сакральный вариант... И, если честно, Солнце – это не твое. Гораздо больше подошел бы Огонек...
   - Что есть, то есть, и оно меня вполне устраивает, - смерила та его прямым и строгим взглядом.
   - Как бы я ни пытался отвлечь тебя от мыслей, но все равно чувствую тревогу, - заметил Нельс, решив оставить споры на далекое потом. – Но верь мне, тебе не нужно беспокоиться. Разве четверо мужчин не способны защитить жизнь одной прекрасной дамы – у которой, к тому же, и самой острые зубки?
   - За «прекрасную даму» этими же «зубками» и схлопочешь от меня, - насупилась Энигма, чувствуя, куда тот клонит еще с вечера.
   - Помилуйте, разве же я сказал что-то неправильное? Я просто говорю о том что вижу – и, если я солгал, то руку отдаю на растерзанье зубкам, - скинул он наруч на траву и ненавязчиво махнул правой рукой возле носа девушки. Попытка той исполнить приговор не задалась – едва она чуть подалась вперед, как Нельс ловко упрятал конечность за спиной с ехидною улыбкой. И старая детская забава «поймай, если сумеешь» вдруг увлекла ее настолько, что те уже через минуту, смеясь, катались по траве, пытаясь уловить неуловимое. Энигма совсем не понимала, как же Нельс умудряется так быстро перебрасывать ее куда-то за себя и, даже в случае захвата, выкручиваться словно ящерица. Наконец, он тоже утомился от сопротивления; перевернувшись на спину, он тотчас уложил ее поверх лица, оставив ладонь болтаться у щеки, а пальцы – издевательски стучать по своей шее. Девушка, конечно же, не упустила этот шанс – она, метнувшись к Нельсу, не больно, но очень даже сильно вцепилась в его руку возле носа. И знала ли она, что тот, поймав момент, невероятно точно сбросил вниз конечность, а губы ее предательски скользнули, с неодолимою инерцией на миг, и крепко, коснувшись его губ? Энигма отшатнулась будто от заразного – с лицом, в котором было больше непонимания, чем просто удивления, она, сидя рядом с ним, битые секунды глядела на выраженье Нельса в духе «а что я – я ничего» и слова не могла промолвить. Нарушили их тишину короткие шаги возле деревьев; девушка подняла взгляд, и – так она и знала – видевший все и более Синнолиан. На этот раз, каким бы показательно-спокойным не было лицо законного супруга, она просто не могла не видеть в нем испепеляющие огоньки. Не сказав ни слова и даже не удостоив взглядом повернувшуюся к нему виновницу, он резким шагом скрылся в нижней комнате. Ни слова – но для девушки это и было самой жуткой пыткой; кольцо ее затем выслало противный импульс прямо в позвоночник...
   - «Оружие мое – лишь средство обороны, и никогда оно не нанесет вреда без права на защиту...», - почти без звука прошептал он кусок клятвы, затворяя следом дверь. Энигма больше не выдерживала этого...
   - Ты хоть понимаешь, что ты сделал?! – воскликнула она и побежала за ним следом, едва дыша от пламенного негодования.
   - А странно – не отплюнулась, - заметил он, неспешно поднимаясь с укатанной травы...
   Ругая себя, минутное прошлое и ступор, не давший ей отвесить заслуженную пощечину, девушка на полном ускорении влетела в дом и, не останавливаясь, ринулась к нему. Синнолиан даже и не думал отталкивать неверную по обстоятельствам – наоборот, он крепко прижал к себе Энигму, а после, касаясь друг друга лбами, они безмолвным диалогом свели на нет сомнения. В глазах ее он видел искренние слезы – те самые, что льются без движенья мышц и капли звуков – именно те самые, которые подделать невозможно...
   - Я верю тебе, - промолвил он, когда та, глубоко вздохнув, снова опустилась на плечо. – Я помню, какие страшные глупости ты делала ради меня... Улыбнись же, оно того не стоит, - поднял Синнолиан лицо и самолично помог ей улыбнуться. Представив, как же выглядит она со стороны, девушка невольно рассмеялась, и вот уже все слезы сдуло будто ветерком.
   - Ты прав. Всю злость буду вымещать на пепельных созданиях. К тому же, я уверена, он сделал это ненароком.
   - Нашло. Сожалею. И, если что, то можете меня казнить сразу же после нашего похода, - промолвил Нельс, каким-то чудом оказавшийся неподалеку.
   - Первый раз – простительно. Второй..., - смолчал Синнолиан, но данмер и так все понимал.
   - Очень надеюсь, что доброе утро, - послышались слова Марайна, и тот размазанными бликами мелькнул на бело-фиолетовом серебряном доспехе.
   - Мы здесь, как и решили, - шагнул в комнату Вариус, бросая зайчики от Хризамера по тусклым, почти не тронутым лучами солнца стенам. – И, если все готовы...
   - Дайте мне время, - промолвила Энигма и, пройдя мимо гостей, шмыгнула назад в спальню. Она, как будто опасаясь, спряталась в дальнем углу комнаты – так, что даже падавшие из окна лучи едва касались ее светом; привычный костяной доспех, заботливо вынутый из сундука и долго, почти любовно изучавшийся по трещинкам. Глубоко вздохнув, она в который раз принялась за облачение – неспешное, как будто сонное, при котором каждый ремешок затягивался словно бы на совесть. Но была и деталь, так не похожая на прочие разы – скрипя соединеньями, вокруг руки ее обвился Призрачный Страж и мигом выплеснул в лицо тысячи бликов спасительного волшебства. Верная катана на боку, короткий «Пьющий души» на другом – и почти пустой рюкзак с парой-тройкой найденных в запасах парня великих камней душ. Кажется, все, но что-то не давало Энигме выйти к ожидающим внизу; усевшись на краю недавно убранной постели, она безмолвно глядела себе под ноги, разыскивая затерявшийся ответ. И, через добрую минуту, идея пришла сама собой – взглянув на брошенный дневник, она несмело заглянула меж страниц и вспомнила про обещание, данное с заметками Пикстар на собственных коленях. Энигма осмотрелась, не стразу отыскала уголек и, помяв его в двух пальцах, неспешно принялась за дело. «Сегодня я иду навстречу своей доле. Что бы ни случилось, но я обязана исполнить предначертанное Леди. Ничего не боюсь и ни о чем не сожалею. Надеюсь лишь, что это станет крайней, но не последней моей строчкой. А пока что – подвожу черту, и будь что будет», - закончила Энигма и медленно, со всей возможной силой сжимая в руке грифель, отчеркнула записи дрожащей полосой. Конец; предел; граница жизненной дороги – и, хотелось верить, новое начало... И долго еще та глядела на записки, не в силах оторваться от страниц всего, что было в ее судьбе за длинный месяц вечности... Мягкие шаги, скользнувшие по полу, заставили ее мгновенно встрепенуться; Синнолиан, одетый в куртку нетча и точно такие сапоги – единственное из брони, что признавал он кроме тонкой рубахи – с переброшенным через плечо посохом и сумкой, где то и дело позвякивали несколько сосудов. Энигма не стала дожидаться, когда он сам шагнет к ней ближе, а скорыми движеньями застыла у порога.
   - Прости, если оторвал тебя от чего-то важного. Просто мы уже слегка забеспокоились...
   - Со мною все в порядке, - заверила она кивком, но дрогнувший голос выдал ее с головой. – Послушай, - снова. После выдержанной паузы, добавила она. – Можно я попрошу тебя о чем-то очень важном? Только обещай не перебить меня на полуслове...
   - Я – само вниманье, Солнце, - уловил он напряженье в сломанной от чувства интонации.
   - Обещай мне, что, если сбудется видение, то ты так и оставишь меня лежать на склоне вулкана с букетом вереска в руках. Я не хочу, чтоб кто-то призывал меня как духа... И, главное – ты ни за что, ни при каких условиях не должен быть печален. Улыбнись мне в небо, и я вернусь к тебе невидимым хранителем...
   - Ты обещала мне вернуться, - взглянул он перепугано от лихорадочного шепота. – И ты сделаешь это, я твердо знаю наперед. Мы вчетвером будем хранить тебя на склонах – и, клянусь, если хоть какая-то из тварей посмеет даже царапнуть твои доспехи, ей очень сильно не повезет.
   - Я верю тебе, милый. Но и ты будь осторожен. И, раз ты не намерен выполнить ту мою просьбу,  выполни другую.
   - Какую же? – обрадовался он, заметив ее глазах воскресший огонек.
   - Просто замри, - и девушка плавно приблизилась к нему, уложив одну из рук на тут же разлохмаченный затылок. Надеясь вспомнить праздник жизни, когда они каждым своим мигом плевали свысока на жуткое пророчество, Энигма получила только горечь, удивительно сокрытую на дне из ярких ощущений... – Пойдем. Нас ждут, - промолвила она и даже виду не подала трем пришедшим компаньонам, снова засияв лихой уверенностью давно готовой ко всему. – Я не буду вас задерживать речами. Вы лучше меня знаете, что ждет нас там. Так что вперед, - и вскоре же они быстрыми шагами ушли вверх на северо-восток, к своей  неблизкой цели. Весь Сейда Нин, только проснувшись навстречу туманному рассвету, так и не понял, куда же движется компания на самом горизонте у холмов...
   Энигма молчала будто каменная глыба – такая же серьезная и твердая, шагала та чуть впереди, но чутко слушала беседы остальных.
   - Даже не знаю, что обо мне подумает Улени, - как-то невзначай заметил маг, когда те, одолев холмы, опять нырнули в заросли болотных трав и почти невидимых глазу грибов, ловко спрятанных в их листьях. – Я ничего не рассказал ей о том, что предстоит. Знаю ведь, что та слишком отчаянная – привыкнув драться с теми, кто ей ни капельки не ровня, она и здесь может действовать играючи... Ей же будет лучше...
  - Да правильно ты сделал, - ответил ему Нельс, выглядевший самым умиротворенным из компании – или же старательно пытавшийся казаться таким ради боевого духа... – Как говорится, чтобы постоянно врать, надо иметь не только острый язык, но и хорошую память.
   - У нас, магов, с этим плоховато, - заметил Марайн с легкою ухмылкой, и снова воцарилась глухая тишина... Компания тем временем поспешно миновала болотистые джунгли и шла по кромке озера, в котором, будто на серебряном подносе, отражались яркие аскадианские цветы. Пока все были заняты дорогой, Энигма незаметно для других присела возле луга и, схватив что-то с земли, снова кинулась вдогонку.
   - Мне интересно, - начал Синнолиан, пристально глядя на Нельса. – Я слышал, что ты в большой завязке с прошлым... Так что ты будешь делать, как только все закончится?
   - Сам не знаю, - ответил он куда-то в горизонт. – У меня слишком много планов для того, чтобы надеяться только на один...
   - Какое это странное чувство, - словно сам с собой, вел беседу Вариус. – В одной компании с вором, за которым я гонялся долго и бесплодно, магом, что зачищал вместо со мной пещеры проклятого Шестого Дома, целителем, что не раз ставил на ноги моих подконтрольных, и девушкой, которая доставила проблем ровно столько, сколько и свершений... Я никогда не думал, что увижу их всех разом, идущих куда-то с одной целью...
   - Никто из нас не думал, что видит пред собою Воплощение – но, может, то и к лучшему, - добавил Синнолиан и снова приумолк.
   Буквально несколько шагов по вытоптанной тропке – и зелень вокруг них исчезла будто не была; лишь серые, взрыхленные холмы, что угрожающе нависли над дорогой через пепельные земли. Энигма снова замерла – и, перед тем, как окончательно войти в мир бьющих гейзеров и сухих щупалец трамы, она еще раз, искренне и тронуто взглянула за плечо. В тот миг Синнолиану даже показалось, что та прошептала горькие слова прощания, но он не решался переспрашивать... В воздухе противно пахло мелкими и пыльными частичками, которые летали пред глазами, будто буревестники, возвещая их о шторме. Пока вес было тихо и спокойно, но, стоило им выйти на капризную тропинку в сердце Эшленда, что то падала, то поднималась с каждым поворотом, и красный призрак тут же распростер на небе свои крылья, издав протяжный хриплый вой. Девушка прекрасно помнила сей путь, на который с холодным каменным презрением глядели скалы с гнездами наездников – именно здесь они шагали с Валлой, отстреливая все что можно магией Иллюзий. Сейчас же наверху было пустынно: одно из двух – либо крылатая опасность затаилась где-то перед бурей, либо же покинула утесы, что были слишком близко к башням ординаторов. «Элам, наверное, постарался, - заметила она с какой-то неподдельной горечью, припомнив о ссылке капитана. – Здесь ли он еще?» - блеснула одна мысль и тут же покинула ее создание, оставив в мрачной пустоте...
   Дорога показалась ей на удивление короткой: только та успела привыкнуть к пепельным холмам, как что-то внутри нее зашевелилось странными идеями. Тревожный пульс и блеклое видение, нависшее перед глазами словно тоненькая шторка – и девушка уже всецело понимала, что ее обеспокоило. Две башни, Рассвета и Заката, что впивались в мягкий грунт своим широким основанием и крепко вонзались в алое небо высоким шпилем, тут же встали перед ними, со всех сторон затянутые голубой, пульсирующей и почти живой стеной... Призрачный Предел; действительно предел всего; последняя черта, за которой уже не будет и шага в прошлое...
   - Нам нечего больше ожидать, - промолвила Энигма очень тихо и решительно вдавила кнопку обелиска. Широкая решетка с холодным скрипом вынырнула прочь из пепельных земель, давая им проход в своеобразную «трубу» из камня. Ветер здесь свистел почти неимоверно – стучась о внешние стены и громко завывая на красное от бури небо, он невольно заставил путешественников почувствовать себя будто в осаде. Несколько шагов до второго обелиска – и спертый воздух их тоннеля немедленно сменился на едкий пепельный душок. Энигма выждала момент, пока каждый из компании прикроет свои лица, и только лишь потом нажала на кнопку-треугольник. Решетка поддалась не сразу не быстро – засыпанная штормом, она с неимоверным ревом задвинулась за арку и после – кидала пепел на затылок каждому из смельчаков, будто бы предупреждая об опасности.
   Красная стихия впитала их в себя как будто губка – едва ли видя, что творилось под ногами, они почти ползли по длинному подъему, сметаемые вниз и только чудом не падавшие кубарем. Мутный ветер уже не просто бил отдельными порывами – он целою стеною замирал напротив путешественников, не оставляя им малого шанса. Даже Марайн и Энигма, прекрасно дружившие с полетами, попросту боялись отрываться от земли – иначе их бы сразу унесло до Горького Берега...
   - Сворачивайте! – пробился сквозь стихию командный голос Вариуса, что шел впереди всех. Не в силах бороться с ураганом, они кое-как, но вес же поменяли направленье, обогнув крутой холмик т устроившись недалеко от обелиска; высокий пепельный утес накрыл их будто козырьком, пряча от сошедшей с ума  бури – да только подлый шторм, до этого слетавший вниз с вершины, теперь же каким-то неясным чудом принялся дуть точно в укрытие.
   - Да он почти живой, - промолвил маг, вытянув ладонь и глядя заворожено, как мелкие частички стекали между пальцами.
   - Здесь неподалеку есть алтарь, - вгляделся в тьму Синнолиан. – У нас, на счастье, здесь и данмеры, и камни душ... Это могло бы очень нам помочь...
   - Ни за что и никогда, - спокойно промолвил Марайн. – Да, еще совсем недавно я терпел их, а теперь – и близко не хочу идти к этой фальшивке.
   - А что насчет тебя? Или, как все воры, поклоняешься Ноктюрналу? – спросил Рыцарь у Нельса, а тот многозначительно повел глазами в сторону.
   - Было дело. Было, да ушло. Теперь... Я верю лишь в себя и с радостью помог бы, да не знаю нужной молитвы.
   - В том и весь вопрос, - заметила Энигма, и, словно по заказу, в голову ее пришли воспоминания о прошлом визите на склон... – Кажется, я помню, - прошептала девушка и, почти ползком, дошла до алтаря, прошептав заветные слова и бросив камень в основание. Память в который раз не подвела свою хозяйку – только лишь оранжевый сосуд для духа вкопался в зыбкий пепел, как блики магии, яркие, понятные даже среди красной завесы, окутали ее сиренево-голубым защитным куполом.
   - Куда теперь? – спросила та, опять пробравшись в хлипкое укрытие, что начало уж сыпаться на головы.
   - Вправо, меж холмами. Где-то там и будет Одросал, насколько помню, - указал дорогу Вариус, а те, с Энигмой вместо рулевого и щита, начали поход из ниоткуда в почти невидимое никуда. Оставив позади тяжелый подъем вгору, вес пятеро теперь шныряли по узким, непонятно кем протоптанных тропинках между низеньких, но скользких из-за пепла и кривых под разными углами перекошенных холмов. Порою, дабы не теряться на пустых и одинаковых просторах, они карабкались по ним, не всегда с первого раза покоряя мелкие вершины под гнетом никак не успокоившегося ветра. И все же слабая защита магии давала им свои плоды – кое-как, бесконечно спотыкаясь на еще одном, уже финальном подъеме к Одросалу, они наконец-то оказались возле гномской цитадели. Не думая о следствии, те, даже без опаски – с превеликой радостью вскочили в холодный коридор металла с мрамором.
   - Вот что означает помалкивать в тряпочку, - откатил Марайн уже порядком надоевший воротник, ставший горячим от его дыхания.
   - И сразу же сюрприз, - заметил Нельс, отплюнув каким-то чудом попавший в зубы пепел, и те увидели, что коридор через несколько шагов делился на пару, казалось, длинных, прикрытых дверьми ответвлений.
   - Предлагаю вот что – идти туда по двое, а кто-то останется у выхода на случай непредвиденного, - дельно предложил Вариус. – И этот кто-то должен обладать неплохой магией, дабы его учуять...
   - Я не трус, но я согласна, - кивнула Энигма, ушами и магией прислушиваясь к обстановке.
  - Тогда я с тобой, - присоединился Марайн к Рыцарю, и те, взломав дверь Измененьем, шагнули внутрь пока пустого помещения.
   - Пойдем, напарник, - даже усмехнулся Нельс в сторону целителя. – Мы скоро, - толкнул он, как ни странно, вход в ничем не затертую комнату и тоже удалился. Энигма послушно замерла на середине, но краем глаза все равно невольно косилась в сторону третьего пути – всего-то навсего невеликого пространства с полками металла, казавшегося безопасной и пустынной серединой. «А, что же со мной сделается», - не смогла та побороть родившееся любопытство – и очень аккуратно прокралась внутрь к заветной цели. Ничего особенного она там не нашла – железки, железки и еще раз старые железки, раскиданные по углам, на полках, а порой и просто под ногами. «Кому же это было делать нечего», - шагала Энигма через кучи разного «добра», и только лишь одна деталь в углу сумела привлечь ее внимание – странный зачарованный предмет, переливавшийся зеленым. Словно на маяк, пошла она по хламу, не видя ничего вокруг себя – и даже не заметила, как ноги ее предательски скользнули на неясно как открывшейся пробоине в полу, и вот уже она, объятая кошмаром наяву, летела вниз, ударившись затем о пол в каком-то темном коридоре...
   ... – Тихо здесь как для цитадели, - отметил Нельс, когда они уже осматривали первую из комнат. Думал, что нас будут ждать орды, а вместо – только тишина...
   - Если хочешь себе орд, то пробегись по коридору до конца и обернись. Толпа кровожадных монстров обеспечена, - заметил Синнолиан и почему-то сразу насторожился. – Кажется, они...
   - Сейчас проверим, - как-то легко и хладнокровно поддакнул ему тот и принялся возиться с запертым проходом. Всего-то пара легких жестов – и дверь в ответ противно зашумела, выплюнув в лицо дымок разряженной ловушки. – Прошу вас, - очень аккуратно отодвинул он преграду, но чувства парня совсем не подтвердились: здесь снова было пусто как во Внешних Измерениях, и только гул машин колыхал ужасно спертый воздух.
   - А теперь я ничего не чувствую, - лишь развел Синнолиан руками, отвечая на ухмылку данмера.
   - Да что за шутки, в конце концов? – не выдержал и Нельс, вылетев на середину зала. – Где вы, твари?! Выползайте, куски пепла, и я вырву вам кишки!
   И знал ли он, к чему же  приведет такой припадок ярости... Невероятный рев, подобный звукам трубного оркестра, что играл на ржавых инструментах, мгновенно оглушил их и заставил обернуться. С видом  затравленных животных, видели двое, как с каждого угла. Каждого закоулка и каждого теневого места осматривали их глаза и выемки. На миг реальность замерла – но только лишь на миг...
   За долю мгновения собрав себя в кулак, они невероятно вовремя взлетели в стороны от сгустка молнии, что бросил в них упырь. И скорость же была их лучшим и единственным союзником: пока Нельс с природной ловкостью мелькал в одном углу, буквально нанизывая тварей на кинжалы и с силою выкручивая те до пепельных потоков, Синнолиан на голубой волне Восстановления, и сам будто разряд, шнырял меж то и дело выпускаемых ему навстречу сгустков, превращая монстров в ярко-зеленые, а после – тут же разбиваемые статуи... На счастье, их было совсем уж мало как для одной из главных цитаделей – готовые почти что ко всему и разъяренные засадой, они в четыре руки переложили с десяток посланных гостей, отделавшись в итоге сбившимся дыханием.
   - Ты цел? – спросил он Нельса, все еще глядя на серые бесформенные кучи.
   - Рабы пепла, пара упырей, пепельные зомби... И ни одного спящего – а, тем более, Дагота, - тоже не понял он такой закономерности. – Я уж был готов не знаю что увидеть...
   - И, кажется, конец, - уже едва ли не смеялся парень, заметив, что дальше их ждала глухая стена мрамора. – Похоже, Дагот не думал, что мы придем так быстро. Единственное, что осталось, так это Разрубатель...
   - Я видел здесь сундук - и, наверное, нам стоит попробовать его, - опустился Нельс на одно колено и бодро принялся за дело. Синнолиан же ненавязчиво присел неподалеку, фиксируя каждый его жест, и все равно очень понимал в нелегком деле взломщика.
   - Всегда было интересно – как у тебя это выходит? – наконец, не выдержал целитель, когда прощальный дым ловушки уже летел навстречу Нельсу.
   - Все очень легко, если однажды понять принцип. К каждому замку, словно к девушке, нужно просто найти свой подход...
   - Боюсь, у меня никогда это не выйдет, - заметил он вполголоса, когда податливо прищелкнул древний механизм.
   - Насчет замков или же девушек? – взглянул тот с издевательской улыбкой.
   - Ну, знаешь ли... В плане второго мне невероятно повезло, и я очень не хочу это менять.
   - А все же бедная моя малышка, - заметил Нельс чуть хриплым шепотом – так, будто вел беседу сам с собой. – Как и, главное, за что она решилась полюбить такую каменюку...
   - Что ты сказал?! – вне себя от удивления, даже прищемил он пальцы крышкой – как оказалось на поверку – абсолютно пустого сундука. Данмер в ответ спокойным взглядом уставился на парня, и лишь странная искорка, всего на миг, мелькнула в его огненных глазах.
   - Хотя нет, я слегка погорячился – ты больше похож на новенькую полку, доверху забитую книгами и свитками, - продолжил он в манере «словно так и надо». – Их ты любишь гораздо больше чем ее. Ведь ты, наверное, до сих пор не понял, какое чувственное сокровище лежит в твоих руках.
   - Быть любящим и похотливым – далеко не одно и то же самое. Если ты до сих пор не понял разницы, то мне очень тебя жаль, - отрезал он без капли злости, а тот лишь цокнул языком.
   - Воистину, несчастная Энигма... Подумай – что ей можно с тобой делать? Ни авантюр, ни приключений и даже ни той ласки, которую она заслуживает. С такими темпами, уверен, она попросту начнет искать все это где-нибудь на стороне...
   - Подумать только – «прославленный» жулик решил учить меня семейной жизни, - даже рассмеялся от удивления Синнолиан. – Она хотела этого покоя – по крайней мере, временно, а дальше... Послушай, если ты так уверен в правоте, то и спроси затем лично ее мнение.
   - Это бесполезно – она не скажет все как есть, и только лишь из жалости к тебе. Ты разве никогда не думал, что любим всего из жалости? Из жалкой благодарности за все те не менее жалкие попытки вклиниться в жизнь своей якобы помощью? Кстати, мерял я твое колечко – и, судя по тому, что так легко нашел контроль, оно бы отлично смотрелось у меня на пальце...
   - Приятель, ты что, морового пепла надышался? – уже не понимал Синнолиан, что происходит с компаньоном. – Скажи еще, что хочешь преподать мне мастер-класс.
   - Хотелось бы – но, судя по тому, что начудил ты в трактире Мола Мара, это бесполезно...
   - Ты... все это время следил за ней? – грозно вырвалось у парня.
   - Мне пришлось – просто чтоб не потерять ее из виду...  А, исходя из того, что я заметил, таким как ты и вовсе нужно запретить жениться, а тем более, на ней. Знаешь ли, это как в музыке – есть инструменты, на которых положено играть лишь виртуозам, а не убожествам вроде тебя.
   - Это переходит все возможные пределы, - уже кипел от злости Синнолиан, глаза которого стали не менее огнистыми, чем данмерские. – Или ты немедленно берешь назад свои слова...
   - Или же что будет? – застыл он в позе упертого гуара. – малышка мурчала в моих руках от радости, а ты хочешь сделать из нее кухонную утварь... Кто из нас после этого преступник?
   - Мне не нужны советы какого-то распущенного конееда, - вспомнил он не лучший факт о данмерах. – Весь твой «мастер-класс» - полная чушь, когда внутри нет ничего, кроме пустоты и животных инстинктов. Для тебя она всегда была игрушкой – и я не позволю, даже на словах, осквернять великое чувство, о котором, увы, ты знаешь только понаслышке.
   - Мой глупый паладин, меня тоже совершенно не интересуют твои вопли. А потому – сделай мне одну услугу: заползи в какой-то угол и тихо сдохни там. Не бойся, я найду чем утешить твою женушку..., - бросил он и совершил несколько шагов назад по коридору. Больше же он сделать просто не успел – слепящий блик аквамаринового света, блеснувший рядом за псиной, резкий свист и тяжелый, буквально опрокинувший его удар редкого посоха не дали тому и шанса выйти до начала. Оглушенный, он с большим трудом перекатился набок и в последнюю секунду успел извлечь на свет кинжалы, словно коготками, ухватив летевшую к нему белую опасность...

   ... – Кажется, они где-то там, - приложил Марайн чувствительное ухо, без всякой магии услышав их присутствие. – Ну что, ударим по тварям?
   - Как прежде, - кивнул Вариус, снимая с плеч тяжелый Хризамер.
   - Как прежде, - внутренне напрягся маг, и белая полоска Мистицизма не просто приземлилась на доспех, а полностью окутала его почти невидимым покровом. Конечно, это было отражение...
   Едва они успели совершить заклятие, как дверь навстречу тут же отворилась, чуть-чуть не сбив Рыцаря с ног железной створкой. Толпа пепельных прислужников – сплошные мелочи, но в таком количестве они были страшнее самого Дагота. И двое знали, что они вторя – без колебаний размахнувшись Хризамером, он мигом отодвинул тех назад, засыпав их своим передним рядом. Дуэт работал идеально: пока Марайн на всех возможных силах держал завесу отражения, Вариус в буквальном смысле слова рубил себе дорогу в сером и мрачном чудовищном лесу. Прислужники не понимали что им делать – стоя без движения, они с огромным ускореньем разлетались по углам, а, только попытавшись нанести реванш, падали бесформенными кучами, увидев напоследок белое сияние... Дело было кончено за несколько минут – превратив немалое хранилище в фояду родом из Молаг Амура, они наконец-то сумели отдохнуть, сбросив с себя чары и уложив на место далеко не легкий Хризамер.
   - Меньше чем я думал, - вслух заметил Вариус, разглядывая павших.
   - Даже ваша коронная дипломатия не понадобилась, - ехидно вставил маг, но тот принял это за шутку.
   - Не волнуйся – с Даготом я разговаривать не собираюсь. Не радует меня возможность разделить с ним трон.
   - Конечно, конечно, вы и так тут неплохо властвуете, - заметил Марайн со сжатыми зубами. Рыцарь лишь криво покосился на него.
   - Никогда не думал, что Красная гора умеет так воздействовать на разум. Ничего, надеюсь, это временно...
   - А интересно, - вес так же вполголоса размышлял данмер. – Если сам Рыцарь Ордена Дракона, ближайший советник герцога, погибнет здесь...
   - Я надеюсь, мне послышалось? Или ты и правда решил стать освободителем Морровинда? – уже всерьез забеспокоился тот, видя, как странно и дерзко сияли глаза компаньона.
   - Не я – а мы, - уточнил он с безумною полуулыбкой.
   - Сказать, что это была шутка – в твоих же интересах, - взглянул он строго и прищурено. Марайн, однако, даже и не думал извиняться. – Наверное, Синнолиану стоит на тебя взглянуть, - промолвил Вариус и быстрыми шагами кинулся в начало. Данмер не остался без ответа – не успел тот и шага сделать за порог, как кто-то звонко ударило его в наплечник. Обернувшись, он был поражен – нелегкая книга на двемерском, что  лежала вниз страницами, все еще охваченная нитями телекинеза... Он снова бросил взгляд на мага – и на этот раз уже не просто легкое ехидство, а чистое безумие светилось в глазах данмера. Не успел Рыцарь и опомниться, как новый предмет – тяжелый алебастровый кувшин – ударил его в грудь, и тот, оглушенный, выпустил из пальцев рукоятку Хризамера. Страшный звон и сила меткой атаки уже не оставляли ему шансов; лишь краем глаза Вариус заметил, как шестерня, зверски выдранная из механизма, ударом по коленям сбивает его с ног...

   ... Полет ее выдался недолгим, но мучительным: преодолев всего лишь метр до пола. Она со всей возможной силы, мягко говоря, «присела» на металл. «Ничего не сломано, однако же приятного все равно мало», - рассудила Энигма и, сквозь доспех, потирая ушибленное место, наконец-то встала на ноги. Такой же коридор, но только ярусом пониже... «Знать бы хоть, куда я угодила», - думала она, мелкими шагами семеня по цитадели и то и дело подтягивая ногу прямо по железу. Тоненькая тень слабо замелькала на ближайшем повороте – и той ничего не стоило сбить с ног затаившегося раба пепла. Спокойно обминув получившуюся кучку, Энигма завернула в коридор; не успела фигура зомби даже поднять свою дубинку, как мигом повалилась наземь, стуча ей лишь об пол... «Слишком просто все это», - заметила она с какой-то долей грусти. Девушка просто до самого конца и, заметив лестницу наверх, принялась карабкаться до люка – еще не зная, какая неожиданность ждет ее в том месте...
   Взбирание по ржавым перекладинам, легкое подтягиванье на руках – и та уже была наполовину в комнате с высоким круглым куполом, мрачно, затемненной, со слабым красным лучиком, что еле пробивался в темноте. Но было в полумраке нечто необычное – пучок из золотого, чуть сиреневатого свечения, который бил откуда-то из центра. Энигма твердо знала, что это за вещь...
   - Ты не посмеешь это взять, - глухо проскрипел чей-то голос за спиной. Она затем одним прыжком оказалась на полу и, обернувшись, полусидя, заметила иссохшееся тело упыря, на чьей руке-коряге красовался алый амулет... Девушка не собиралась с ним беседовать – выхватив оружие, она всецело приготовилась к броску – но снова скрип вмешался в ее планы. – Уходи и не тронь меня. Твоим союзникам будет только хуже.
   - Какого..., - хотела та послать Дагота очень далеко, но тут же ощутила, как мысли перестали ее слушаться. Уже не четкий контроль верного клинка и мелкие ругательства, а просто пелена стелилась в голове, так, словно бы она теряла связь с реальностью. Размазанные пятна едко-красного, полоски марка и режущие глаз точки фиолета затем начали сплетаться в жуткий гобелен – она безмолвным зрителем следила за битвами всех четверых, теряясь в холодной пелене из страха.
   - Уходи! – настаивал упырь, а их удары становились все ожесточеннее.
   - Еще чего! – взвыла Энигма страшным голосом и, не думая ни о чем на свете, рванулась прямо к чудищу. Отточенная молния книнка сверкнула прямо возле его мантии и, оставив там надрез, с шуршаньем вылетела вверх. Дагот шатнулся в сторону и, едва ли не шипя, отпрыгнул в самый дальний угол, подняв над головою амулет. Сиянье Разрушения мгновенно разгорелось в его центре, отращивая все новые и новые лучи; будь она в порядке, Энигме б ничего не стоило отпрыгнуть от «послания» - но образ в тот же миг переменился на самое страшное видение. Почти одновременно, видела она, как тяжкий  набалдашник коснулся плеча Нельса, сбивая его наземь, а Марайн, потеряв защитное поле мистицизма, ощутил на себе мощь серебряной перчатки. В тот миг, девушку вместе с заклятьем амулета пронзила непередаваемая боль – так, словно бы это ее ударили свои же лучшие союзники... Оглушенная, поверженная и едва дышавшая от страха. Рухнула она на пол, пока ее видение все набирало обороты. Энигма будто наяву – даже лучше, даже ярче чем в реальности  смотрела, как Синнолиан готовится к последнему прыжку, а Вариус наконец-то ухватил поваленный на землю Хризамер... Дикая, ничем не выразимая тревога вырвалась наружу через горло; именно она – не за беся, ведь ей было почти что нечего терять – но за других, родных и близких, подняла ее с колен. Превозмогая боль и чары, Энигма на последних силах сделала рывок и, выхватив в полете «Пьющий Души», вложила всю энергию в удар по пепельному монстру. Холодная каната снова взмыла над кривым носом Дагота и, хищно улыбнувшись на прощание, разбила того на серый прах. Картина пред глазами тут же расплылась будто навязчивая мысль, отогнанная доводами логики; сама же девушка упала прямо в кучу пепла, все еще овеянная облаком из белых чар захвата... Энигма не могла припомнить, сколько пролежала так, уткнувшись лицом в пол – и только громкие шаги, как оказалось, четырех пар ног, заставили ее немного встрепенуться.
   - Я знал, что это ты, - присел Синнолиан, ладонью ярко-голубого касаясь плеча девушки. – Я знал, что это ты нашла Дагота...
   - И мы в итоге очень дешево отделались, - промолвил Нельс, рукою под доспехом потирая ушибленное место.
   - Недаром же я верил, что ты не мог такого мне наговорить, - вслух заметил Вариус, когда Энигма уже стояла на ногах.
   - И все же меня пугает одна вещь, - добавил вслед за ним Марайн. – Это похоже на чтенье скрытых мыслей, - и он немедленно заметил, как Нельс украдкой попытался отвести глаза подальше.
  - Забудьте. Не это главное, - наконец, приблизилась она к заветному кинжалу и с силой выдернула тот из паза. Горячее-золотой, сливавшийся в одно с Призрачным Стражем маленький клинок, блеснувший пред лицом сиреневыми искрами... Вдоволь насмотревшись на находку, Энигма затем нашла валявшиеся ножны и закрепила его на спине под рюкзаком.
   - Нам больше нечего здесь делать, - промолвил Синнолиан, и те выбрались наружу по узкому боковому коридору. Бушующая красная стихия, устав бороться с путниками, теперь же стала тише, и занавес ее, вместо стены из ветра, казался только легкой шторкой. Тяжелый гул пепельной мантры сменился на ехидное шуршание, и те, прикрыв лицо, без всяческих проблем взобрались на холмы, осматривая вулканические склоны.
   - Нам снова нужно подниматься вгору, - вгляделся Вариус в холодный мутный горизонт. – Веминал располагается еще выше, так что готовьтесь – будет жарко.
   Уже не сбиваемые штормом, они спокойно карабкались по склонам, пользуясь каждой неровностью будто ступенькою наверх. Податливый пепел то и дело выскальзывал из-под ноги и падал вниз лепешкой, но у каждого на то были свои методы преодоления. Пока Нельс и Синнолиан ловко возвращали равновесие, то двое магов пользуясь лишь слабым ветерком, подпархивали над горами, приземляясь на более удобные участки. Вариусу в этом плане было чуть труднее, но он стоически держался, при каждом шаге глубоко прокапывая пепел. После первой легкой битвы, они как никогда воодушевились и, кажется, позабыли о страшном видении Энигмы... Даже сама девушка едва заметно улыбалась сквозь покров лица, сияя глазами на фоне красно-матового неба.
   Мраморно-железная, перекошенная от узенькой вершины, где она ютилась, цитадель, явилась пред пятью в холодной дымке пепла. И только девушка хотела сделать шаг, поднявшись до конца, как странный голос – идущий изнутри, мягкий, такой привычный и все еще пугающий – отозвался в ней как эхо былых мыслей.
   - Пока еще не поздно – уходи. Если они не покорились своим разумом, то будут просто уничтожены, - пронеслось в голове за доли секунд – и вот уже она, теряя равновесие, упала точно на Синнолиана, придержанная им, но все равно скатившаяся вместе в самый низ.
   - Что случилось? – осведомился Марайн, когда они вместе, в несколько подлетов, взобрались назад на холм.
   - Будьте осторожны, - тихо ответила Энигма и, без пояснений, открыла дверь в убежище чудовищ.
   И снова пустота, удивительное по силе безмолвие жизни, встречало их в железном коридоре. Глупо было бы попасться на один и тот же крюк два раза – а потому они, не доверяя тишине, вместе с редким напряжением двигались вперед, пытаясь не только видеть, но и чувствовать, буквально нюхом чувствовать опасность. Однако ничего...
   - Не нравится мне это, - выдохнул Нельс, когда они уже шагнули в огромный пустой зал, где, с каждой стены, на них глядели круглые двери.
   - Да здесь и нравиться-то нечему, - фыркнул Марайн, последним заходя в сплошную пустоту. – Всего лишь..., - но резкий, тяжелый свист железа, по высоте похожий на звон колоколов, раздавшись за спиною, не дал ему договорить. И только уши Нельса, несмотря на жуткий грохот, сумели уловить такой привычный шелест только что прикрытого замка... Он ринулся назад с попыткой укротить тот непослушный механизм, но Вариус схватил его за руку.
   - Смотри! – за него озвучил мысль Синнолиан. Всего лишь через миг глаза команды засверкали непонимающими огоньками; на грани ужаса и удивления, смотрели те, как, полукруг за полукругом, падают створки металла с отколовшихся петель, и серая тьма движется на них как ночь, звездами которой служили темные зрачки чудовищ...
   - Спиной к спине! – успел воскликнуть Рыцарь, и те, на чистом страхе, сбились в правильную кучку. Что было после, могло прийти только в кошмаре: огромная толпа, не знающая края, буквально хлынула на них со всех щелей, одним единым существом кидаясь на врагов. Едкий душок пепла больно стукнул по носу, крики и рев, подобные лишь шкрябанью когтей по ржавому металлу, заставляли уши едва ли не сворачиваться в трубочку - но тем не оставалось ничего, кроме терпеть и, подавляя ощущения, давать решительный отпор. Даже в страшном гаме, Энигма четко разобрала, как белой пленкой отражения накрыл себя Марайн, как вылетели с ножен два стремительных кинжала и клеймора и как Синнолиан, шепнул слова молитвы, творил сопротивление на всех... Девушка же просто не могла соображать и концентрироваться в хаосе – забыв буквально обо всем, чему та научилась у Марайна, она лишь в вакууме мыслей ухватилась за катану, и та послушно стала продолжением руки. Первая волна бушующей стихии с разгону стукнулась о смелых, но тут же получила яростный отпор. Ни магия, ни грубая сила клинков не пропустила их чуть ближе чем за шаг до своей цели, свалив в бесформенную кучу. Второй поток метнулся к ним с секундной передышкой – однако, застеленные облаком из пепла, они прикладывали кучу сил лишь для того, чтобы увидеть своего противника. Энигма теперь дралась почти вслепую – глотая едкий пепел, она, заслепленная подлыми частичками до слез, на чистых рефлексах отбивала их атаки, раскачивая маятник из тонкого железа. Девушка едва ли не вгрызалась в серую толпу и, только после долгой серии атак, наконец-то рубанула в воздух пустоты. Задержка всего на несколько секунд, в течение которых спала пыль, а пятеро смогли перевести хрипевшее дыхание. Но это было лишь началом поединка...
   Уже не просто третья волна пепельных чудовищ, а целое море за миг наполнило собою комнату. Дышать им стало невозможно – жара побоища, надоедливые частички пепла и подземный спертый воздух делали все это похожим на Забвение... «Что-то здесь не так», - разгоряченная, прыгала Энигма меж чудовищами, не с первого удара укладывая даже самых слабых. Из последних сил летал наотмашь Хризамер, мелькали даэдрические лезвия и то и дело взлетал в воздух белый посох. Они уже и так едва могли почувствовать себя живыми – вымотанные и поникшие, державшиеся только на рефлексах, те каждый раз, когда была секунда приподнять глаза от боя, видели сгустившиеся тучи монстров... Сопротивление не уменьшалось, а маленькая живая крепость в центре уже вот-вот готова была пасть...
   Кашляя и задыхаясь, Энигма почти вслепую продвигалась через орды; зажатая в толпе, она и не заметила, как отошла от спин Марайна и Синнолиана, пустившись в вольный путь. Лишь темнота и жуткая усталость, готовая свалить ее на пол от одного неосторожного движения... За долгий ее бой, пальцы, одеревеневши, надежно впились в рукоятку, нос кое-как, однако приспособился к частицам, а глаза в плывущем сумраке стали различать уже отдельные фигуры. «Я больше так не выдержу», - не отбивалась, а вяло парировала девушка – и, ровно после этой мысли, на горизонте живого Молаг Мара возникли красные закатные лучи. Неведомые импульсы заставила ту приподняться на потоке левитации, выкидывая последние из сил, зато увидев, что же воодушевляло этих тварей. Сам Дагот Веним, мерзкое – точнее, мерское – создание с короткими ногами и огромной головой, третьим глазом, будто лампой, освещал дорогу подопечным. Энигма снова рухнула на землю, и  беглый ее взгляд сам по себе достиг сражавшегося парня. Дай мне энергии, шепнула та глазами, когда он отбивал едва ли не нависшего над нею упыря. Держи, и голубой поток вселился в девушку живительной струей, давая шансы на свершенье планов. Наученная битвами, она мгновенно подавила в себе все – страхи, опасения и тихий шепот логики – а после, не думая ни о чем на целом свете, едва ли не по головам, летела к самому Даготу. Она почти не помнила, каким же чудом удавалось ей не потерять тонкую нитку волшебства и, не ударившись о потолок, сине-фиолетовою молнией взлететь над головами целой кучи монстров. Кто-то из чудовищ резко отмахнулся, кто-то попытался ухватить ее за ноги, а другие тут же устремились защищать собой вампира пепла – но та в легком прыжке уже зависла над его нелепой шапкой. Смелый, расчетливый и меткий удар молниеносного оружия, что тотчас сбил его творившиеся чары – и в нервном импульсе поднятый «Пьющий души», чей режущий укус стал для него последним ощущением... В сияньи Мистицизма, падал тот на мусорную кучу – своих былых прислужников – а рядом с ним упала и Энигма. Она просто не могла вставать от напряжения сейчас и только сейчас затрясшихся конечностей – зато буквально кожей ощущала, как прекратились волны монстров, и только пепельный душок да сбитое дыханье компаньонов нарушали редкое подземное безмолвие. Услышав, как наконец-то воцарилась тишина, Энигма неловко повернулась и привстала, находя себе опору. Как выяснилось, в точно таком же состоянии были и они – усталые, помятые, едва державшиеся на ногах и с перекошенными взглядами.
   - Глупый вопрос, но как вы все? – первым нарушил молчание Синнолиан.
   - Знаешь, во мне сейчас  старательно борются два чувства, - даже с трудом дыша, старался не терять Нельс красноречие. – С одной стороны, я просто мечтаю упасть здесь и, может быть, заснуть – а с другой, мне жутко хочется сбежать на свежий воздух.
  - Одно другому не мешает, - указал Вариус на дверь неподалеку, и пятеро, неловко проползя до коридора, так и устроились там прямо на полу. Одна Энигма, задержавшись, снова оглядела поле битвы – и, на тоненьком шнурке телекинеза, из кучи  пепла вспорхнул к ней в руку Разделитель.
   - Как у тебя получилось? – не на шутку удивился маг. – У меня даже в глазах теперь двоится, и я вас не очень вижу...
   - Сама не знаю, - уселась та неподалеку от Синнолиана и аккуратно положила молот на колени – обыкновенный серый молот, который выдавали только пляшущие блики волшебства.
   - Можно я задам тебе вопрос? – галантно спросил Нельс, незаметно для других подвинувшись поближе. – Ты всю дорогу собираешь души Даготов – интересно, что же будешь с ними делать?
   - Поставлю на полочку или же вобью в какой-нибудь предмет, - ответила она с невозмутимостью – и тот уже подумывал, а не приснился ли ему их вчерашний разговор.  – В любом случае, они мне пригодятся.
   - Что ж, осталась только треть, - спокойно выдохнул Синнолиан. – С разумом ему не удалось, с грубой силой тоже...
   - Другой вопрос, как он использует Сердце, - заикнулся Марайн, но предпочел не думать...
   Еще несколько минут они сидели на полу, собирая воедино мысли и энергию. Волшебник тут же выпал из реальности, витая где-то в дальних измерениях, Синнолиан и Вариус молча уткнулись носом в пол, будто бы припоминая что-то тайное, Нельс принялся чистить два кинжала от налета пепла – а Энигма, закрепив компактно оружье на спине за рюкзаком, просто попыталась успокоиться. Старая добрая техника дыхания с лихвой вернула ей потерянное равновесие – с очищенным сознанием, без капли гложащих тревог и словно бы забыв о видении кольца, вышла та на волю, покинув душные каменные стены. Буря на вулкане снова принялась за старое – ревя и сотрясая небо, она одним гигантским куполом накрыла и без того кривые хлипкие холмы. Бесконечно спотыкаясь, слегка съезжая вниз и то и дело падая на руки, ладонями касаясь теплого пепла, брели они к уже наверняка последней точке. «Теперь я очень рада, что не пошла сюда сама», - заметила Энигма – ведь только дружеские руки, подставленные вовремя, спасали компаньонов от падения на зыбкий разлетающийся грунт. Повязки на их лицах буквально за короткий промежуток стали раскаленными от капелек дыхания и пота – и, чем выше те взбирались по крутым, уже почти отвесным склонам, тем горячее становился воздух вокруг них, напитанный энергией все приближающейся лавы. «Опять же, его проделки, - поморщилась девушка, низко пригибая свою голову от жгучего порыва ветра. – Не удивлюсь, если он заговорит со мной, взмолившись о пощаде...»
  - Даю тебе последний шанс, Нереварин, - раздалось в голове как будто эхо ее мыслей. – Еще есть время бросить этих н'вахов и прийти ко мне с реликвиями...
  - Только при условии, что те застрянут в твоей маске! – лишь огрызнулась та без звука. – Уйди из головы и не смей больше там являться, - закричала она, словно угрожая Первому Советнику.
   - Как неразумно было выдать свою слабость, - мягко протянул Дагот – да так, что от этой едкой мягкости вдруг стало очень страшно. – Надеюсь, ты поймешь меня хоть так, - добавил голос и затих, но легче ей отнюдь не становилось. В очищенном сознании, поставленном на ноги и вроде бы готовом ко всему, теперь же стало неспокойно – картина пред глазами, и так лишь серо-красная по цвету, мигала без конца, то вдруг теряя яркость, а то болезненно ударив по глазам как в самой жуткой из галлюцинаций.
  - Что с тобой?! – заслышала она вопрос Синнолиана и кое-как заметила, что больше не идет – а, пропахав спиною пепел, валяется на склоне без малейшего движения... Она пыталась встать с опорою на руку, но бесполезно. – Сила горы, и мы тут мало чем поможем...
  - Придется донести, - заметил Вариус, и двое, придерживая девушку, вместе помогали ей бороться с непослушными ногами. Пейзажи в голове сменялись раз за разом – от просто плававших неясных очертаний до существ из пепла, что выпрыгивали на нее из-за любой неровности. Энигма более не шла – она почти плыла в своих видениях, и только лишь страховка компаньонов удерживала ту вертикально.
   - Хуже, чем яд, - заметил сквозь ткань Марайн, припоминая вариант Отступников.
   - Ничего, надеюсь, все пройдет, - заботливо добавил Нельс, когда все они, преодолев подъем на гору, молча застыли на широком возвышении. Едкий красный цвет теперь стелился не на небе – он был буквально вездесущ, от блеклого оттенка бури до нагревшегося пепла и широкого лавового озера; и даже цитадель – привычная двемерская, наглухо закрытая каменною сферой, сливалась цветом мрамора с царившим алым миром. Энигме отчего-то сразу полегчало – уже вполне в себе, без лишней помощи стояла та на серой почве, с рукою козырьком рассматривая местные пейзажи.
   - А дверь закрыта наглухо, - отметил вслух Синнолиан, пряча глаза от бушующей стихии.
   - Не совсем, - поправил его Нельс и вытянул руку куда-то к основанию; компания не с первого же раза сумела разглядеть там проржавленный рычаг.
   - Так просто мы туда не слезем, - осмотрел маг крутой, лихо изгибающийся склон, что так и норовил сначала сбросить их на скалы, а потом – в кипящий котел жерла. – Что будем делать?
   - Взлетать, - смело кивнула им Энигма. Под шквалом едкой бури, что, словно бы услышав те идеи, стала еще резче хлестать и сечь под ними пепел, они тотчас же разобрали свои грузы: девушка схватила под руку легкого Нельса, Марайн и Синнолиан выстроились рядом с Рыцарем, а после они долго, невероятно долго ждали миг спокойствия, прислушиваясь к металлической скрипучей мантре. Справа от компании росли высокие холмы, слева – огромная лавовая чаша, которая, шипя и булькая, напоминала ведьмин котел; несмелый шажок по воздуху в любую из сторон – и дело их закончится не начинаясь. И вес же те пошли на риск – выждав момент, когда беснующийся ветер только делал новый вдох, они всего одним прыжком коснулись к низкому обложенному небу и, миновав опасности, кое-как, но приземлились на малом пятачке. Вздох облегчения почти одновременно вырвался у компаньонов, но главная проблема же так же оставалась перед ними.
   - Нельс. – робко одернула Энигма бывший и только встающий с земли груз полета. – Мне нужно кое-что тебе сказать...
   - Я слушаю, - ответил он и даже перестал стряхивать пепел, но голос девушки за миг сменился до противоположного.
   - Если ты подумал, что я выбрала тебя не из-за легкости, то ты жестоко ошибаешься. Так что поубавь свои амбиции, и мы продолжим путь, - промолвила она, заметив, как трое из компании в буквальном смысле улыбнулись в тряпочку.
   - Ну что ж, неплохая попытка самообмана, - заметил тот вполголоса, не приняв это близко к сердцу...
   - Ничего себе, рычаг, - прокряхтел Синнолиан, пытаясь сдвинуть его с места. – В четыре руки, и то как минимум.
   - Попробуем, - присоединился к нему Вариус, и те с гигантским скрипом, в прямом и даже переносном смысле, начали оттягивать изогнутую ручку. Каменная сфера тут же принялась глухо причитать и то и дело вставлять тяжелое гремящее словцо, но звуки звуками, а та, вконец уставшая сопротивляться, послушно отворила мраморные лепестки, указывая на тонкую дверь из металла.
   - Стойте, - остановил Марайн их жестом и, так и замерев с протянутой ладонью, опутал непослушную железку нитями телекинеза. – Держу! Быстро! – прикрикнул он, не сводя глаз с дергавшейся ручки, и те все поняли без лишних слов. Один за одним, шмыгнули четверо в проход, пока маг, пятясь, неспешно отступал спиной к проходу. Ржавый кусок механизма, как выяснилось, тоже был с характером – даже Марайн, привыкший к Мистицизму будто с самого рождения, почти не мог держать ее на месте. И, когда тому остался жалкий шаг, чтобы с расхлестанного пепла ступить на твердый пол, тонкая нить эфемерности, не выдержав нагрузки, попросту порвалась, отдаваясь звуком в голове. Страшно взвыли половинки мрамора, свистнули детали под землей, а железо механизма взяло невозможно высокую для уха эльфа ноту – но вот уже Энигма, вовремя увидев что случилось, обеими руками втащила его к прочим.
   - Кажется, успели, - вымолвил Синнолиан, и громкий хлопок вторил ему эхом. – Вот только как теперь назад...
   - Вмешательством, если оно, конечно же, подействует. Здесь, на горе, оно работает очень своеобразно, - вспомнил что-то Вариус и тут же приумолк, давая тишине сказать все за него.
   - Выберемся,  куда мы денемся, - заметил Нельс оптимистично. – Главное ведь было забраться...
   - Скажи мне, только честно, - прямо взглянул Синнолиан на девушку. – Ты точно чувствуешь себя нормально?
   - Вполне, - сначала удивилась, а после – улыбнулась ему та. – Знаю, ты беспокоишься из-за влияния Дагота, но, клянусь, - я больше не слышу его голоса и не вижу кошмаров наяву. Не бойся, я не подведу.
   - Мне очень хочется тебе поверить, - спокойно кивнул он, но девушка заметила, что на душе целителя была своя пепельная буря...
   - Не знаю, что там будет, но их много, - прислушался Марайн. – Даже и не прячутся на этот раз.
   - Им это уже и незачем... Ну что ж, если все готовы, то мы можем выдвигаться, - промолвил Вариус и сделал первый шаг к закрытой двери под ступенями.
   - Моя работа, - привычно взялся Нельс за дело – и, как только он управился с ловушкой, створки из металла послушно распахнулись им навстречу. И вновь безумная толпа почти напрыгнула на смелых, желая не оставить и следа. Холодное шипенье двух кинжалов, глухой и ровный лязг катаны, тяжелый длинный звук от Хризамера, неслышный шелест посоха и залп огня слились для них в один единый звук. Словно механизм, где каждая деталь идеально подгонялась к предыдущей, орудовали те среди толпы; кто увернулся от катаны, тут же получал себе за спину два коротких лезвия, кто выжил от припарки из ладони данмера – мгновенно рассыпался в прах от паладинского клинка. Неисчислимое количество из комбинаций творилось под сенью белых и аквамариновых защитных вспышек магии...
   Войдя в кураж, Энигма просто позабыла о том, что у нее есть плоть и кровь – почти как невесомая, порхала она среди чудовищ, и более не страх, а жгучее и сладостное чувство изгибало ее губы до презрительной усмешки. Не достойные и сильные противники, а просто пушечное мясо попадало под горячую руку Воина Слова, и притом – горячую в самом прямом из своих смыслов. Нежданно для себя приобретя способность думать во время отчаянного боя, она немедленно зажгла свободную ладонь ярко-голубым разрядом молнии, прокладывая путь уже обеими руками. «Так тебе и надо, - думала Энигма, лезвием касаясь упыря, а кулаком – давая в нос наотмашь пепельному зомби. – Как видишь, ни одна их твоих угроз не стала правдой. Ну, мы идем к тебе, Дагот!» - вошла она в азарт, и все происходящее казалось той уже не боем, а просто диким танцем...
   - Послушай меня! – снова звучал голос в ее мыслях; всего на миг девушка ослабила напор, однако же и этого хватило для царапины на случайно подставленном нагруднике. – Я понял, что ошибся, и я дам покой твоим сопровождающим. Просто позволь мне поговорить с тобой с глазу на глаз. Обещаю, я уберу от них чудовищ.
   «А не пошел бы ты?.. – только хотела ответить ему девушка, но, краем глаза посмотрев на остальных, она твердо понимала очень многое. – Если уж он врет, и все это засада, то они, по крайней мере, сумеют отдохнуть... Тем более, к нему я и хотела выйти...»
   - Веди, - беззвучно прошептала та губами, и ноги сами понесли ее вперед, минуя вдруг затихших тварей. Компания в ответ немедленно застыла будто вкопанные – отродия Дагота, еще недавно дравшиеся с ожесточением, теперь безмолвно оглядывали разделившихся и разошедшихся. Следы Энигмы быстро исчезали в гуще пепла – не в силах сладить с непослушными ногами, она так и плыла сквозь море рук и лиц, а четверо, почти не видя и друг друга, наивно полагали, что та сейчас где-то рядом с ними...
   Толпа пред ней закончилась буквально через полминуты, а вместе с той и прошлый зал – уже не гномский город-лабиринт, а серая пещера с тонкими каемками из лавы приветствовала девушку гудением. Всего лишь пустота и длинная извилистая тропка по камням, но что-то ее определенно настораживало. Сущность – вернее, даже две, пульсировавшие внутри как будто огненное море в тонкой оболочке; определенно, это были чародеи – и, определенно, это были нелюди... «Так... или у меня двоится в отражении, или тут и правда что-то не в порядке», - тряхнула она головой, но блики Мистицизма показывали ей точно такую же картину. А вскоре и глаза идущей не по воле заметили причину сей иллюзии: сразу два Дагота, сухой  кривоносый упырь и кровопийца, так сильно испугавший ее при первой встрече, стали прямо на пути и, кажется, не собирались пропускать... Энигма ясно видела, как те хватаются за медальоны, и едва не нюхом ощущала волшебство, что красной аурой стелилось вокруг монстров. Такой обман она не могла и имела права оставить безнаказанной: невероятными усилиями разрывая цепи магии, она, борясь с остатками контроля, взлетела над их головами. Удар катаною наотмашь, еще один, безбашенный и круговой, а после – два укола «Пьющим души», и те немедленно впитались в ее камни белым сгустком.
   - Ты тварь, Дагот Ур! – захлебываясь яростью, кричала та сквозь камень. – Тварь и подонок, у которого не осталось ни мозгов ни чести!
   - Так, значит, так ты чтишь Шестой Дом, изменник?! – холодным эхом звучал в ее ушах ответ Дагота. – Иди же сюда, и мы поговорим с тобой на равных.
   Оглушенная от крика, она прижалась прямо к двери цитадели – последнему, что отделяло ту от Первого Советника – в надежде успокоиться. «Я знаю, что он хочет видеть, - отчаянно и обреченно сжимала кулаки Энигма. – Он думает, что встретит пред собой того наивного ребенка, которым я была совсем недавно, и запросто уговорит меня пойти другим путем. Или же наоборот, борца со злом, которого прибьют, пока он будет нести пафосные речи... Нет, нет и нет! Теперь я стану тем, кого он ни за что не ожидал!» - вспомнила она, как нагло и самонадеянно общался Нельс с бандитами в пещере, и тем же шагом вскочила в комнату за дверью.
   Совсем небольшой по размеру пятачок, в углу которого ютилась полка с красно-сереющими статуэтками. Глухой покойный гул, торчащие повсюду  сталагмиты и вроде ничего особенного – ничего, кроме большой серебристо-пепельной фигуры с длинными ногтями на  руках, прикрытую повязкой и золотым резьбленым шлемом. У девушки на миг перехватило сбитое дыхание – но, вспомнив о завете, та нарочито медленно, почти игриво приблизилась к нему на расстоянье двух шагов.
   - Наконец-то, Неревар. Я ждал этой встречи двадцать лет, - начал Дагот в куда более дружелюбном тоне чем обыкновенно. – Я вовсе не желаю тебе зла – все, что я проделывал, было лишь попыткою проверить твою истинность. И, в подтверждении того, я буду разговаривать открыто, - с этими словами он тут же приподнял свои руки и очень аккуратно, будто бы та успела  прирасти, избавился от маски золота. Спокойное и в чем-то даже красивое лицо, скорее человеческое по ширине, нежели эльфийское, взглянуло на нее из-под копны черных, отросших до плеч волос. Готовая едва не выпасть в обморок от честности Дагота, она, тем не менее, соорудила кислую скептическую мину.
   - И ты хотел меня этим удивить? – начала Энигма издевательски, давая искрам гнева проблеснуть на темно-красных глазах недруга. – Извини, но так ты меня уж точно не очаровал – вон, полтрактира таких рож в любом из городов. Может, я и не расист, но вот кимеров почему-то ненавижу.
   - Неревар, как несерьезно, - сокрушился Дагот с каменным лицом. – Дух генерала и близкого мне друга – разве он погиб в тебе за годы недеяния?
   - Увы, увы, и хладный труп валяется в сознании. Если хочешь – забери, мне его совсем не жалко, - состроила она зубастую улыбку. – И вообще. Раз уж ты позвал меня сюда из Хаммерфелла, то мог бы приготовиться как следует – стол, я не знаю, накрыть...
   - Сейчас не время праздника. Старые враги, которые лишили тебя жизни и тем самым обрекли народ на жуткое проклятие... Ты знаешь все о внутреннем огне, который сделал нашу кожу пеплом, а глаза углями – и ты готов спокойно наблюдать, что же еще принесут они Морровинду, если вновь получат инструменты?
   - Да нужны мне они, честное слово, - лишь махнула девушка рукой. – И они, и ты, и все другие – вам только дай немного власти, и сразу мания величия. Так что инструменты просто будут у меня на полочке. Равно как и души твоих братьев, - тряхнула она рюкзаком, и тот немедленно скривился от печали.
   - Даю тебе последний шанс, - лишь глубоко вздохнул Дагот. – Помни о том, чем может обернуться твое неверное решение.
   - Знаешь, что я тут подумала? – свела Энигма брови в знак серьезности. – А не пошел бы ты к кагути в... !!! – и та, все-таки сказав, куда же именно идти Первому Советнику, выхватив катану, метнулась к нему в неистовом порыве. Один удар, что тотчас полосонул его наотмашь, заставил не ожидавшего кимера... просто раствориться в тихое ничто. Следом за ударом, медленно раскрылись каменные створки в дальние глубины – и большое, грузное кольцо, покинув его палец, блеснуло у Энигмы прямо под ногами. «Мне не нужны твои подачки», - выругалась девушка и, без колебаний, прыгнула в проход.
   Огромные просторы лавы и камней немедленно схватили ее дух; высокая скала, что обрывалась в никуда, со всех сторон омываемая лавой, - вот где стояла сейчас девушка, несмело глядя вниз. А впереди, на низком островке, что тоненьким мостом из досок примыкал к уступу возле алых вод, гордо возвышалось то, что мигом приковало к себе взгляд искателя. Акулахан – невиданных размеров существо, двемер из чистого металла, о котором та читала лишь в легендах, раскинулся пред нею, недоделанный, почти касаясь шапкой до верхних наростов пещеры. И, даже здесь, на непередаваемо огромной высоте, Энигма ощущала дикую энергию, которая могла принадлежать лишь высшему началу. Сердце. Похожее на бурый, доверху набитый кожаный мешок, оно буквально излучало жизненные силы, которые, стелясь вокруг золотисто-красной аурой, затем летели в трубы так и не ожившего гиганта. Пока что не ожившего – и та просто не могла такого допустить... «Я дам тебе покой», - пронеслось у той за доли мигов, пока она стояла наверху; не ожидая нового явления Дагота, Энигма просто и привычно взмыла в жаркий воздух, оставив на земле все сожаления о будущем. Советник не заставил себя ждать – едва она преодолела первый шаг и только-только начала снижаться, как яркий ком проклятий, настолько едкий и настолько не похожий на испытанные ранее, надежно обнял ту своим сжигающим плащом. Лишь чудом девушка не рухнула в «котел» с кипящей лавой – держа себя в руках и, как умея, концентрируя фантазию на мыслях о далеком, она медленно продолжила полет – хотя и понимала, что это принесет ей больше боли... Картины пред глазами покорно блекли в алой дымке, что словно бы преследовала девушку повсюду – но та, до слез сжимая зубы, все-таки позволила себе упасть на полуметре от земли.
   - Очищение! – громко воскликнула Энигма, снимая с себя плащ страданий и, плюя на мелкие ушибы, выхватила Разделитель. Легкий, стальной и будто бы созданный для ее руки двемерский молот послушно взмыл в нагретый воздух цитадели, а после – со всей возможной силы ударился о цель. В ответ Нереварину послышался глухой протяжный рев - идущий, казалось, из самых недр земли, он словно умолял ту о пощаде, а сбившиеся трубы присвистывали в такт, выпуская пар на волю из Акулахана. Энигма хищно улыбнулась – и, стоило ей всего на миг отвлечься, как сильная волна, расслабив ее руку, швырнула молот прочь на самый дальний сталагмит. «Дагот, - сцепила она зубы. – Не мне, так никому», - и с этими словами она коротким пассом отправила его в «котел», где тот исчез с противным тихим бульком. Словно берсерк, вошедшая во вкус достала Разделитель, и тонкое лезвие кинжала, сделав дугу над головой, покорно чирконуло по «мешку». Один удар, второй и третий – рука ее, как будто маятник, летала туда-сюда без устали; божественное сердце, еще совсем недавно полное энергии, вдруг сдулось и скукожилось, пуская сгустки силы в потолок, а трубы чудища, не выдержав, попросту сломались от фонтана собственного пара. Кажется, конец...
   Энигма не могла сдержать ликующую радость – забыв о всем на целом свете, она безмерно улыбалась и, тяжело дыша, сжимала инструмент, готовясь бросить его следом.
   - Что ты делаешь, тупица?! Нет!!! – раздался сзади крик Дагота – настолько близко, что та, дернув плечами, тревожно обернулась. Мгновения застыли перед девушкой и начали медленно, невероятно медленно отстукивать ее тяжелые секунды. Она уже прекрасно видела, как яркий ком из Разрушения, будто таран, летел навстречу девушке, готовясь сбить ее навеки. Прекрасно видела – но не смогла и просто не успела...
   - Получи!!! – хрипя и надрываясь, швырнула та клинок, и желтая молния, разрезав собой воздух, спокойно миновала ком проклятий и тут же вонзилась в его правое плечо. Энигма с жадностью смотрела, как гномский инструмент, когда-то дававший ему силы, теперь безжалостно глотает каждую их мизерную каплю... Дагот шатнулся и, словно монумент, без звука и с недвижимым лицом упал на тонкий мост; он попросту исчез, не оставляя даже маски, а злополучный инструмент, бультыхнув на прощание, сгорел в кипящем жерле, навеки сделав  свою миссию.
   Энигма падала счастливой – окутанная магией, которую была не в силах превозмочь, она, одновременно в холоде и в жаре, приподняла глаза к медленно плывущему пред ними потолку. Вся жизнь, короткая но яркая, мелькнула в голове разрозненными кадрами – и, перед тем, как закупорить ставшие металлическими веки, она нашла в себе энергию пространно улыбнуться всему миру. «Я сделала предназначение», - шепотом звучало на почти не раскрывавшихся губах, и храброе маленькое сердце, сделав еще стук, наконец, смогло передохнуть от пламенной души идеалистки...

   ... Борьба не затихала ни на миг – рассвирепевшие создания едва ли не с зубами кидались на четверку, разбитую и безнадежно заклиненную каждый в своем углу. Ни тонкие и ловкие кинжалы, ни белый посох мага, ни массивные удары Хризамера и волшебные припакри молнией никак не помогла им управиться.
   - Они не отступают! – воскликнул Вариус, никогда еще не видевший такого дикого упорства.
   - Боюсь, мы долго так не вынесем, - заметил вслед ему Марайн, который уже попросту не мог удерживать заряд.
   - Если не случится чуда..., - беззвучно выдохнул Синнолиан, и то все же свершилось - внезапно все они почувствовали, как содрогнулось что-то под землей, а все созданья пепла пугливо сбились в кучу, позволил без труда отправить на покой все поголовье.
   - А вот и чудо. Но стойте – где Энигма? – испуганно оглядел комнату Нельс, а парень, не говоря ему ни слова, тотчас же рванул по коридору. Почти не разбирая путь в смешавшихся от гнева красках мира, Синнолиан навылет пролетел две комнаты, плечами сшиб две тяжелые створки и едва успел остановиться на краю, с надеждой вглядываясь вниз. Однако ничего – лишь золотистый силуэт, лежавший на земле как будто отдыхая... навсегда... А рядом с ней, наполовину выпавший из рюкзака, валялся маленький букетик вереска, сорванный ею по дороге как предчувствие... Он просто не поверил собственным глазам: ни живой ни мертвый, Синнолиан с разгону прыгнул на хлипкий узкий мост и ринулся к Энигме, только чудом не попав в кипящий лавовый котел.
   - Это не могло случиться, - шептал он про себя, тщетно выпуская синюю энергию, которая, шипя и извиваясь, попросту отскакивала прочь от бледного холодного лица. Попытка за попыткой, где каждая из следующих была больней и исступленней... Он просто выжимал себя до нитки, готовый отдать все ради возвращения. В конце концов, лишенный сил, он молча рухнул рядом с ней, закрыв лицо руками – просто потому, что не мог смотреть на кровавый закат собственного Солнца...
  - Я отказываюсь верить, - растерянно шепнул Марайн, глядя себе под ноги. Двое других лишь молча согласились, не в силах вымолвить и звука... За них же все сказали падавшие камни – развороченные трубы гномского чудовища, выпустив весь пар, немедленно свалились прямо возле девушки, и целый механизм, дрожа и шкрябаясь о камни, тут же начал падать по частям.
   - Я ни за что не брошу тебя здесь, - под градом из метеоритов поднял он на руки девушку и со щитом, накинутым Марайном, полетел обратно к цитадели. Каменные створки, услышав гул и звуки плавившихся в магме сталагмитов, сами по себе захлопнулись за спинами двоих.
   - Помоги мне, - быстрее всех, кинулся данмер к рычагу среди обломков и, кое-как расчистив тот, на пару с Рыцарем сумел поставить его на место.
   - Быстрее, - подгонял Марайн, видя, как вес вокруг плавно обращалось в кучу из камней. Синнолиан, на миг забыв о гневе и отчаянии, последним выбежал наружу – и двери, как назло, успели прищемить болтавшуюся руку с надетым на нее Призрачным Стражем. На этот раз вмешался в дело Нельс – он аккуратно, но со всей возможной силы выдернул ее конечность из доспеха, и тяжелый мрамор без колебаний раздавил реликвию до золотистого блина. За спинами их слышались обвалы, но теперь, на малом пятачке со статуэтками, они опять почувствовали безопасность. Спокойствие физическое, но не душевное...
   - Пойдем отсюда, - сочувственно промолвил Вариус, и те мрачной процессией двинулись на выход. Опущенные книзу лица и полное нежеланье думать о победе, которую так долго ждали десятки поколений...
   - Семь Нереваринов, и все ушли от нас, - выдохнул Марайн и краем взгляда случайно докоснулся до целителя. В глазах Синнолиана почти стояли слезы горечи... Не ожидая ничего, они покинули нагретый лавой камень и вышли на свободу пепельных холмов.
   Неодолимый яркий свет, прорвавшийся с небес не землю, буквально оглушил и заставил их зажмуриться. Несколько секунд стояли те не шелохнувшись – а, когда сумели раскрыть веки, увидели перед собой аквамариновое небо без малейшего облачка на нем. Уже не едкий красный шлейф, что забивался в каждый угол и прижимал несчастные растения к сухому пепельному грунту, господствовал на склонах – кругом было светло, и только легкий ветерок приподнимал измученные ветви горьколистника и трамы. Исчезли жар и холод, развеялся туман, и яркое безудержное солнце грело землю, иссушивая последних из оставшихся чудовищ. Один такой упырь валялся рядом с ними на холме и тщетно пытался спрятаться от света, заламывая руки в молитве тающей стихии. И даже Призрачный Предел на их глазах развеивался по ветру, оставив только крупные столбы и перекладину-лиану...
   - Неужели... Я столько лет ждал этого момента..., - восторженно сказал Марайн, до сих пор прищуриваясь от дневного света.
   - Мы сделали это..., - с рукою козырьком, растроганно улыбнулся Нельс.
   - Здесь никогда не было солнца... И это правда чудо, - добавил следом Вариус, в глазах которого до сих пор сверкали белые невидящие пятна.
   - Всего лишь горький смех сквозь слезы, - вернул их из мечты голос Синнолиана. – Мы потеряли ее, и это навсегда..., - и несколько секунд глухого, давившего молчания накрыли собой тихую компанию. – Я помню, как она просила уложить ее на склоне, прямо здесь, подальше от глаз любопытных.
   - И ни капли грусти не должно виднеться на лицах... Давайте вспомним о хорошем, - отрешенно вставил Нельс, когда они уже стояли над маленьким оврагом, где, в полном доспехе и с оружием, лежала павшая Энигма, крепко сжав в руках букет из вереска.
   - Она погибла улыбаясь, - заметил Вариус, как лихо и решительно скривились ее губы в знак соглашения с судьбой. – Я видел много битв – но никогда, никто из даже самых сильных не погибали с мыслями о счастье... Прощай, Энигма. Ты доказала, что «чужеземец» и «ничтожество» - звания отнюдь не для тебя.
   - Ты правда была очень особенной, - вымолвил Марайн, найдя в себе силы улыбнуться. – За пару недель сломать все мои мнения... Прощай. И отдельное спасибо за Улени...
   - Мне нечего добавить, ведь ты и так все знаешь лучше нас, - наконец, выдохнул Нельс после долгого молчания. – Прощай. Мне жаль, но навсегда.
   - Пойдем отсюда. Не будем тревожить ее сон, - одернул маг как будто бы окаменевшего Синнолиана. Но тот твердо вырвал свой рукав из его пальцев.
   - Оставьте меня здесь. Одного. На несколько минут, - буквально умоляюще взглянул он на компанию.
   - Хорошо, но только без глупостей, - строго окинул его Рыцарь. Им было неприятно бросать его в холодном вакууме мыслей – но те просто не смогли бы отказать безумному и ищущему взгляду... Как только стихли их последние шаги, и трое силуэтов скрылись за холмом, Синнолиан мягко спрыгнул в яму и умостился рядом с ней, одной рукою приложившись на наплечник. Долгие секунды провел он в ожиданье чуда, разглядывая бледное лицо, похожее теперь на маску, но ничего не изменилось. В отчаяньи вздохнув, он низко пригнулся к девушке, касаясь пламенным дыханием к уже бесчувственным щекам.
   - Прощай... мое единственное Солнце... А я иду во тьму..., - сорвалось с его губ и, не выдержав молчания, он крепко прислонился к ее лбу. Оставив там прощальный горький след. Кажется, конец – и, только он хотел подняться, как что-то яркое, похожее на маленькую молнию, сверкнуло у нее на правом пальце – том самом, где играло в свете дня колечко из сталгрима... Синнолиан тревожно обернулся; удар, потом еще и еще один магический голубой импульс обвил ее спиралью и приподнял над землей. Девушку теперь ужасно колотило изнутри – она, едва не прыгая, лежала на сухой земле, а жизнь, отнятая Даготом, капля за каплей возвращалась к ней румянцем на побледневшей коже. И чудо все-таки свершилось – еще один короткий взрыв энергии, и накрепко закрытые глаза мгновенно распахнулись навстречу солнечному миру. Болезненный и громкий первый вдох – и та, словно только что родившийся ребенок, осматривала все вокруг с непониманием и любопытством.
   - Леди... Вы сделали это... Отпустили меня..., - бессвязно шептала Энигма, когда уже компания, напуганная бликами из магии, стояла рядом с ней, с трудом дыша от счастья.
   - Я знаю, что вы хотите у меня спросить, - наконец, увидела она реакцию других. – Я не погибла, нет – Леди Азура очень вовремя забрала мою душу, чтоб та не доставалась Внешним Измерениям. Мы были вместе с ней в каком-то сумрачном саду, почти слепые, но спокойные... Она не захотела отпускать меня назад – герои не живут долго и счастливо, а Храм не успокоится, когда все данмеры узнают истинную правду. Она подумала, что сделает мне лучше, забрав из мира подлости. Я понимала все, что свалится на голову, наверное, уже завтра – ноя  выбрала жизнь... А после... я будто бы прозрела – сама Мара мелькнула предо мной и силой вытянула из владения Азуры. Я так рада, что снова с вами... И, кстати, о вечной молодости – решила, что без вас мне это будет очень скучно, - заметила она, увидев только пораженные улыбки. – Пойдемте-ка отсюда, - с помощью тех привстала она на ноги и ровно, лишь иногда хватаясь за чужие плечи, двинулась к Альд'Руну. Ни буря, ни пепельные чудища и ни былые мысли уже не могли испортить путешествие. «Похоже, этот мир начал оживать... Понемногу, но уверенно», - вдыхала Энигма свежий воздух и, даже не заметила, как быстро те прошли до города по склонам. Они так и думали уйти с горы непризнанными,  однако же теперь на улицах было полным-полно народу. Все, от стражника и обывателя до знати их храмовников, высыпали на свободу, едва завидев вспышку света в горизонте темноты.
   - Похоже, это наш день, - не без гордости отметил Нельс, и именно в тот миг, запыханная, зелено-нетчевая фигурка выскочила из толпы, едва не протаранив собой Вариуса. Энигма присмотрелась; короткие темные кучери, спадавшие на плечи, заношенная куртка и катана с невзрачной серой рукоятью...
   - Элон? Как ты нашла меня? – едва поверила она своим глазам.
   - Я опоздала, - сокрушилась та и снова, куда более сосредоточенно взглянула на компанию. – Так, значит, вам удалось... Глазам своим не верю. Только что я слышала от Кая об ошибке...
  - Какой ошибке? Я что, не подхожу на роль Нереварина? – пошутила девушка, однако угодила прямо в точку.
   - Именно! – взглянула та серьезно и испуганно. – Мы чуть-чуть перепутали последовательность – оказывается, не шестнадцать, один, девять, а девятнадцать, один, шесть.
   Все пятеро даже не смогли ответить ей – они лишь молча посмотрели на разведчицу и, словно по команде, рассмеялись кто как мог.
   - Помнится, Улени говорила мне об этом, - немного успокоился Марайн. – Вот только я не думал, что так выйдет...
   - Бедный парень. Придется заплатить ему за испорченную избранность, - дельно вставил Нельс, а Энигма, не ответив, в широком жесте попыталась обнять сразу всех своих «союзников»...
Эпилог
   ... Большой, широкий и ничем не заслоненный подоконник – ничем, кроме двух теней, что слились в полутьме один единственным созданием. Глухая тишина звенела и дрожала от то и дело врывавшегося пения неугомонных скрибов в траве сада, но даже то не беспокоило ни серо-голубую полутьму, ни тихих мыслей двух на подоконнике.
   Они сидели здесь давно – еще с того момента, как отгремели почести и праздник, устроенный для маленькой компании. Стихли беседы, не слышно было планов и идей, и только их дыхание, спокойное и ровное, влетало в сад через открытое окно.
  И все же тишина была не вечной – одна из двух теней, расправив свои волосы, тут же обернулась к той, что мягко держала ее плечи.
  - Мы сделали с тобой все что могли. Пророчеству конец, инструменты уничтожены в вулкане, а бедный советник наконец-то сможет отдохнуть... Но, знаешь, что до сих пор меня пугает?
   - Ты думаешь о том, что Трое будут пытаться возвратить себе бессмертие? Боюсь, что будут – но это уже нас не касается.
   - А как же тогда слова Азуры? Недаром же она, мудрая богиня, хотела мне как лучше с ее точки зрения, - пугливым голосом рассуждала та, но видела в ответ всего пространную  улыбку. – Она все знает наперед и, если так, то нам сле..., - и тут он попросту не выдержал: не в силах слушать ее речи, пугающие и неуместные в такой особый день, он попросту поднял к себе лицо и мягко растворил ее слова в тягучем поцелуе.
   - Все позади, а эти игры мы оставим Храму и Домам, - заверил он, когда та все же улыбнулась, одновременно светло и по-комичному обиженно. – А сейчас... Кстати, кое-кто тут обещал работать личною подушкой...
   - С радостью, да только вот подушки сами по себе не ходят, - заметила она чуть-чуть лукаво. – Их, знаешь ли, донести надо и положить под боком...
   - И взбить, что тоже важно, - легонько ущипнул он ту за щеку. – Ну, пойдем, - поднял он девушку на руки – и, с нового ракурса, она опять взглянула в небо над спокойным тихим садом. Звезда Азуры, яркая, нежно-алая точка у самой линии холмов, которая является лишь вечером и утром, сейчас же ненавязчиво касалась их окна приятным легким светом.
   - Сегодня очень важный день, - шепотом заметил он, не выпустив, но временно спустив ее на ноги.
   - Нет, милый. Сегодня – один из самых важных дней, что будут в нашей жизни. И более не важно, что случится с нами завтра, - ответила она и медленно приблизила глаза, в которых плыли розовые блики...

Где-то
10 января 2007 – 26 января 2010