Ундина@яндекс.ру (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

Ундина@яндекс.ру
(Городской романс )

Ундины – женские духи воды, которые
стараются выйти замуж  за смертных мужчин,
потому что, родив ребенка в таком браке,
они получают душу  (Брокгауз и Эфрон)
1

- Игорек?..
- Ма…
Как не хочется отрываться от окна. Я и не думал, что это будет так увлекательно. Вот уже третий час, сижу на подоконнике и смотрю на двор. Просто так смотрю. Сегодня сервер вырублен, и я  вдруг почувствовал себя не в своей тарелке...
- Игорек?
- Ма… тебе что-нибудь нужно?..
Во дворе своя  вечерняя жизнь. Крики, визги. Середина июня, темнеет  поздно, а потому загнать детишек домой проблематично. Молодежь в сквере устроилась, судя по нескольким баллонам пива, надолго. Ночью опять орать начнут, материться.  Собачники вышли, у них своя тусовка, свои ля-ля...
- Игорек?..
- Иду, ма…
- Посиди со мной.
Приходится отрываться от дворового «телевизора».
- Как ты? Лекарства пила?
- Пила, Игорек, пила…
Я уже знаю, что она будет говорить дальше. Отсюда, со старенького кресла возле кровати, в окно мне видны только кроны старых тополей и крыша соседнего дома, за который только что упало солнце.
- …Игорек, когда я умру…
Эта ее фраза еще года три назад вызывала во мне щемящую боль. Теперь я привык к ней и мог бы продолжить вместо нее…
- …когда я умру, пообещай мне непременно жениться. Нельзя тебе без женщины в доме…  Совсем большой ведь стал. Сколько же тебе теперь? Вона, гляди-ка, бриться уже начал.
- Ма, мне уже почти сорок и я…
- Вот, я и говорю… жениться уже пора…
Конечно, если учесть, что ма, лежит уже около года… нет, с мая…  уже больше года, и всю «женскую», а заодно и работу сиделки, выполняю я сам…   и жениться мне не «уже пора», а поздно… давно… и бреюсь почти двадцать лет, то…
- … только смотри, чтобы была аккуратной,  заботливой.
- У них что, у женщин, то есть, на лбу написано, что заботлива… или там, бережлива?
- Игорек… слушай сердце, оно подскажет.
И это я уже слышал много раз. Почти ритуал такой у нас, когда компьютер не работает. Черт, вероятнее всего, что после вчерашнего ливня, у провайдера что-то полетело, и когда починят, пес его знает.
- …Матвеевна говорил, что в соседнем подъезде такая невестушка есть, ладная девушка…
Вот тоже… Матвеевну уже пять лет, как похоронили, а Настя из третьего уже, кажется, третьего ждет. Бежит время...
- …ты бы пошел погулять, сынок. На танцплощадку бы сходил. Я бывало ой, как любила…  из-за меня парни даже дрались… красивая была…
- Ма, ты теперь еще…
- Мне бы только подняться… да, навряд ли…
Красивая, а вышла замуж за…  Ладно, какой-никакой, а все же отец… был. Вот досада, вчера напоролся на авторский сайт. Со школы, считай, стихи не учил наизусть, а тут само запомнилось.  Это уже, перед тем как выключить комп. Странное уж больно. На первый взгляд, даже какое-то корявое. И что-то такое потом даже снилось. Ну, это… про сети разные.  И потом сегодня на работе… одним словом, заклинило.  Как там…

Шоколадница ночь, что ты людям готовишь?
Усталость путников в спальнях сетью ловишь?
Белым воском теплой простыни,
Шёлковой кожей одеял помани.

И совершенно не помню, сохранил я этот сайт или нет? Как же там автора? Вот и «ник» какой-то…  «русалка» или еще как-то, похоже…  И если сохранил, то надо смотреть, есть ли «емел». Наверно, можно будет и ответить… ну, там… не знаю что.
-…И деньги-то не транжирь. У меня на похороны отложены, помнишь, где лежат?
-  Помню.
- Вот и ладно. Пора мне уже. Только вот не приходит за мной, костлявая что-то… и я тоже…  скоро буду на нее похожа…
- Ма, живи еще долго. Я люблю тебя.
- Как же, обузой я тебе…
Сейчас плакать начнет. Ну, вот… и как всегда, за стеной очередная «разборка» пьяная. Можно время не проверять, почти каждый день. Уже вот так… пятый год пошел. И чего не живется людям? Вроде бы все есть… даже собака. Или этот, как же его зовут… не помню, прямо с собакой ее привел? Молоденькая такая,  ей бы еще в куклы… Вот, вроде бы она, дверью хлопнула, пошла «гулять» свою псину. Имени ее я не знаю.  Каждый раз, когда на лестничной площадке сталкиваемся, смущается отчего-то. Заговаривать пробовал – в ответ только «да» и «нет». Боится, что ли?
- Ма, я пойду, мусор вынесу…
- Пойди, сынок, пойди. Подыши свежим-то воздухом.

***
Обиделось лето, захлопнуло дверь…
Что ж это я, вдруг, в середине июня…   Давай, псинка, быстрее… Кустов полно, все они – одинаковые, чего выбирать? Куда тянешь, чего не нравится?
- Надежда, привет. Что, столб любимый, видать не только твоей Грети глянется, рухнет он скоро от собачьих излияний, вон уже клонится на сторону. Что столбы, что мужики, лишь бы на сторону.
- Это точно…
Осень спьяну открыла врата -
Откуда принесло. Не от этих же трех почему-то уже желтых листьев? Ладно, пусть будет…
- Слышь, Надь… таксу Людкину доберман из третьего подъезда загрыз. Ты тогда в больнице лежала. В ветлечебницу возили, а она через два дня все равно сдохла. Вот так…
- Семеныч не доглядел. Переживает теперь, верно. Даже во двор не выходит.
- Ага, углядишь тут… да, Семеныч и не удержал бы, куда ему… а…
Ворвался сентябрь - желтеющий зверь...
- Слышь, Надь, бабка Людкина ревет день-ночь. Привыкла, считай – член семьи. Тимотя, гуляй, гуляй, давай. Делай свои дела, засранец, а то домой  загоню… пора уже, еще стирануть кой-чего нужно. Надь, ты-то как?
- Нормально…
А может, и хорошо, что долго…
Гонит ветер листву. Маета...
Маета… одна маята…  сначала…

Обиделось лето, захлопнуло дверь…
Осень спьяну открыла врата –
Ворвался сентябрь - желтеющий зверь...
Гонит ветер листву. Маета...

Надо бы записать… а, так запомню…  
- Грети, пошли домой, что ли?..
- Здравствуйте… пожалуйста, придержите дверь.
- Добрый вечер…
- Добрый… э… м-да…

***

Ну, вот и все, вроде уснул. Теперь и пушкой не разбудишь. Гретка, не топочись  в прихожей, давай-давай на кухню, сейчас поесть дам. И не плюй кашу на пол, свинка, ты заморская.
Ага! Вот и сервер туфтить перестал. Ура. Хоть что-то… Стихи заброшу на страницу, вроде ничего не забыла и вчерашние скину. Эх, а время-то уже как много. Так-так-так…
А это еще кто? Надо же, первый читатель. И… и всего лишь… хм… десять минут назад пришел. Так, что нам пишут… так…

14 июня
Странные у вас стихи. Перечитывал много раз. Извините, не специалист, но мне очень они нравятся. Может быть, я не прав, но мне вдруг показалось, что в них очень много какой-то человечьей боли, одиночества, что ли. Может, только мне так  показалось? Особенно в стихотворении, где…

Город тебя переделал,
                  город тебя сломал.
Ты ночью не веришь в чудо,
                  у любви твоей волчий оскал.

Жалеть я тебя не буду,
                  перекраивать – времени нет.
Пусть попляшет огненный «вуду»
Над оплаканной горстью монет.
22.45.

Фу! Ладно, хоть не отматерил. Кто такой? Вау! Какой-то… Борей. Борей? Это что, – вроде бы ветер холодный северный? Ха… на самом деле, Борька какой-нибудь, пацан. Адрес хоть обратный есть. Ну, и что теперь?
Так, значит, говоришь, понравился тебе мой стих? Ну, жди ответа, Борей. Надо тебе еще из старого кой-чего кинуть. Да, вот хотя бы этот…

Березовый лес рыжей хитрой лисицей
К зиме убежит, белым пухом прикрыться.
А мне бы вина, хоть немного согреться,
Укутать в шубейку истлевшее сердце  
23.10.
Интересно… надо же, боль углядел…  блин, а куда ее спрячешь, если?..

2
18 августа
Борей, ты куда пропал? Признаюсь, чего уж там, что за два месяца я привыкла каждый день получать от тебя письмишки. Не подумай чего, просто, наверно, каждому графоману приятно иметь хотя бы одного читателя и… почитателя своего таланта.   Правда, куда ты пропал? Я тут скулю, немного под дверью, хотя и понимаю – у тебя, наверно, дела, семья и все такое… 
А из скулежа моего вот что получилось:

Закрываю глаза,
Дует ветер времен.
Промокашка-слеза
Не запомнит имен.

Будто, он иль не он?
Словно, ты иль не ты?
То ли явь, то ли сон?
В подтвержденье - мечты...

Ну и как тебе? Можешь не отвечать, если не хочешь. Мало ли что в жизни случается с человеком в виртуальном мире, сегодня ты есть, а завтра…
08.15.

Привет… Не дождалась ответа и снова строчу. Ну, и куда же ты пропал? Всё-всё не спрашиваю, не моё это дело вот так с ногами в твою жизнь влезать.
А сегодня пришло письмо от какого-то Т.Мельникова. Он тоже нашел стихи мои «оченно даже приличными». Вот…  
Скоро осень. Лето всегда бегом бежит, а осень с зимой еле-еле тащатся. Несправедливый закон природы. Вчера в нашем городе пронёсся ураган. Так, слабенький, не то, что в прошлом году, но тоже веток с деревьев навалякал…  Сейчас подумала, что даже не знаю, в каком городе ты живёшь. Ты, ведь так и не сообщил, верно, забыл. Бывает…  да и я тоже… раньше ничего о себе. Вот и теперь. Не знаю,  это, верно, вроде молчаливого уговора? Да?..
Не знаю о чем писать дальше и все еще жду.
Если тебе еще не надоели мои вирши, отправляю еще.

В безоблачной повести не ищут ответа,
Там только любовь и вечное лето.
Осень кровью листвы тебя зацепит,
На ветхую душу заплату налепит.
16.22.

Снова я. И это уже шестое мое письмо за три дня…  без ответа.
Я, кажется, все поняла. Я поняла, -  что-то случилось с тобой или со мной, или с нами. Хотя нет - никаких «нас» и  в помине не было, так придумки одни виртуальные, фантазийки мои лишь.  Знаю. И ты знаешь это.
Ну, и пусть. Я так решила для себя, последние стихи за все эти два месяца нашего знакомства посвятить тебе. Как на самом деле и есть - когда писала, думала о тебе. Ты не будешь против, Борей?  А пока говорю, прощай, раз ты так решил сам…  
Ой, прости меня, ради бога, «не прощай». Я не хочу «прощай». Я еще буду ждать. Можно?..
20.33.

Забыла тебе сообщить, этот Т.Мельников предложил мне напечататься в его журнале. Журнал этот со смешным названием «Раз, два, три». Гонорара, правда, не обещал, но и с меня денег за публикацию не требует. Как думаешь, стоит попробовать? Хотелось бы знать твоё мнение. Ну, ответь же, хоть что-нибудь!!!
22.09.

Ветерок! Знаешь, я такая дуреха! Все о себе думаю только, а вдруг с тобой что-нибудь страшное случилось? Оттого и молчишь. Но нет, нет и еще раз нет! Этого не может быть. Я, наверное, почувствовала бы. Или нет?  Сама себя не понимаю. Может, я с ума схожу потихоньку,  - я слышу, как ты со мной разговариваешь. Думаешь, это мои бабские штучки? Ну, уж, нет! Слышу я твой голос, точно слышу!
Ну, пожалуйста, хоть пару строк, что с тобой все в порядке.
Знаешь, это так страшно, когда вот так без объяснений…
Эта тишина на емэйле, она как смерть - Был человек, и нету… даже в Нете…
22.15.

Я здесь, Ундина! Я здесь! Прости, вышло так, что я не имел возможности во все эти три дня добраться до компа. Так вышло.
Честно говоря, но я и сам не подозревал, что наша с тобой переписка так много для меня значит. Но вот эти три дня и сразу восемь твоих писем, мне многое объяснили.
Дорогой мой, человечек!.. я впервые так вот обращаюсь к тебе. Я действительно понял за это время, насколько ты мне дорог, насколько мне необходима эта… пусть виртуальная связь. Прежде я совсем не задумывался над этим.  Оказывается, виртуальность затягивает в себя, и чем дальше, тем больше. Пока, наконец, ты сам не начинаешь принимать это, как и в самом деле  существующее, реальное…  
Прости, я теперь в смятенных и растрепанных чувствах и пишу что-то такое назидательное, общеизвестное, во что самому не хочется верить. Нет, я себе пока еще отдаю отчет, что у меня просто переписка с хорошим, и повторю, ставшим мне с некоторых пор, очень дорогим человеком. И есть реальная жизнь, которая во многом, если не во всем, не совпадает с этой виртуальностью.
Можно, конечно, оставаться на этом уровне бесконечно долго.  Сколько позволят обстоятельства наших жизней, можно, но…
Господи, мы же совершенно друг друга не знаем. Разве только то, что живем в одном городе.  (Это по поводу вчерашнего урагана). Не более. Я не знаю, какими страхами, объяснить факт, это наше с тобой упорное нежелание что-либо рассказывать о себе.  Я пробую себе это объяснить тем, что мы уже успели создать друг о друге определенный образ, «прикипели» к нему, что ли,  и будет, я не боюсь сказать это слово, будет очень больно, если он окажется совершенно не таким, как кажется.
Вероятно, мы допустили колоссальную ошибку, скорее всего из-за того же страха, что с самого начала мы не сделали даже элементарных шагов навстречу друг другу, не назвав своих настоящих имен и прочих анкетных данных. Ни к чему было. Но кто знал?..  Может быть, это что-то изменило бы…    
Боже мой, я тоже очень боюсь тебя потерять! Вот слово произнесено. Произнесено и требует другого признания. Я действительно… пусть будет звучать это смешно, я действительно постоянно «разговариваю» с тобой и помимо компьютера, потому что… черт, да без всяких «потому что»…  Может, это любовь? Может, она – виртуальная, так проявляется? Звучит бредово, по крайней мере, для меня – любовь к тому, что существует только в воображении.
Я не знаю, что мне с этим делать?  Признаюсь, я уже с месяц про себя шепчу тебе разные слова. И если бы не твои стихи, и твои последние письма, в которых твои догадки, я, верно, никогда бы не признался в этом…
Я где-то читал, что «любовь – это движение навстречу». Я хочу попробовать сделать теперь этот первый шаг, я протягиваю тебе руку.  Мне сорок лет и я никогда не был женат. Это много должно тебе сказать обо мне…  
Спокойной ночи. Очень хочу надеяться…
23. 41.
***
- Лелька уснула. Уходили мы ее сегодня.
- Еще бы. Я тоже на лыжах еще столько не бегала. А какой дивный пень был, помнишь? С шапкой-ушанкой? И снег… почему мы так редко зимой выбираемся?
- Отдыхай, моя радость. Я сейчас Лельку отнесу в кроватку…
- Нет, я сама. Ты лучше полешек в камин подбрось, прохладно.  И…  у нас еще «Камрай» остался?
- Вроде бы… да, есть немного… есть предложение?
- Тссс… я сейчас… ну, все, уложила… со свечами это классно, романтично.  Откуда?
- С прошлого года еще на полке внизу пылились.
-  Ну, вот, опять мы и в этот раз забыли бокалы взять.
- Нам не привыкать из…
- Да, уж… тащи одеяло сюда, ближе к огню.
- Не спалим?
- Надеюсь. За нас?
- Ты такая красивая сейчас… и я люблю тебя.
- За нас. Иди ко мне…
- Игорек…
- Ммм…
- Игорек…
- Да, ма… тебе что-нибудь…

Отрываю ставшую неимоверно тяжелой голову от стола. Надо же заснул за компом. Иду в комнату матери…
Господи, она же…  а я так ясно слышал. Сорок дней прошло, она, верно, уже и не здесь теперь… Приснилась. Приснилось… а до этого… до этого что же было? Так реально… Монитор «мертвый»… три часа ночи, а за окном тихо шепелявит дождь. Еще раз загляну на почту. Верно, спит уже давно, а я…  как же я устал. Эта дурацкая командировка. Но если бы ее не было, не было бы и этих писем…  Ундина… я тебе, кажется, что-то не то написал! Может, не нужно было, ни к чему? Вот сейчас все оборвется и все. И что тогда? Тогда как? Надо попробовать уснуть. Прости, мама, твой сын, кажется, влюбился в русалку. Что делать, жизнь продолжается. Все… спать, спать, спать…

3
19 августа
Свеженапечатанное утро.
Кофе-собака остыл…
Ты поступаешь мудро,
Выгрызая перья из крыл.
В городе без яркой краски
Не видно ни солнца, ни птиц,
Идти мне, срывая маски,
с иконообразных лиц.

Совершено крезюшный стиш.  Только взглянуло в окно, а там после ночного дождя такое…  вот он и приплыл. А вместе с ним и твое письмо, отправленное еще вчера. Я вчера не выдержала, не дождалась – заснула.
Привет, Борей! Признаюсь, что очень ждала и одновременно не ожидала такого ответа. Какого угодно, но только не такого. Что же это с нами деется? Кто бы сказал мне два месяца назад об этом, я б в лицо тому рассмеялась. Не верится даже как-то. Я ж давно душонку свою на все пуговки застегнула. В стихах только и отрываюсь.  Давно… с первого года замужества. Да, Борей, я замужем. Вот так-то. Детей нет и быть не может. Что еще сказать? Если о моем счастье семейной хочешь знать?  Я, не знаю, что это  такое. Сама не знаю, зачем я тебе все это…
Хочешь, с утра рассмешу. Мне почему-то казалось, что ты моложе на десяток лет. Но это совсем не важно. Мне сон сегодня снился… под утро уже.  Я никогда не была у моря, а тут, во сне, море. И все вокруг такое бесконечное… и какое-то  выцветшее, как после многих стирок  – море, совсем неподвижное, небо, полоска берега с мелкой галькой, позади до самого горизонта степь… или пустыня, не знаю.
И мы! Я и ты! Я же совсем не знаю, какой ты, а во сне ясно-ясно так вижу… и чувствую…  Дальше не буду рассказывать, потому что  могу сильно покраснеть (удивительно - не разучилась), ну, вот, уже заполыхала…  Но, главное, так все ясно-ясно все… даже запах, запах твоей кожи, представляешь? фу, не буду дальше. Не нужно.
Все это мои фантазийки, или мечты, которым никогда не сбыться. Но и это не важно. Важно одно, что во всей этой нереальности, есть один малюсенький островок, куда я могу изредка посылать своих воробышек-битушек, а потом ждать ответа. Это очень здорово.
Вот, с утра с самого рассиментилась. Ты, верно, уже на какую-нибудь свою работу убежал, и мне пора начинать хозяйничать. Так что, до вечера? У меня сегодня так спокойно на душе, как никогда… даже весело, что случается очень и очень редко.
09.15.

Доброе утро, Ундиночка!
Я сижу на своей «какой-нибудь» работе. Работаю клерком. То есть, перекладываю бумажки с одного места на другое. Соображать приходиться совсем немного. Для справок по рабочим вопросам подключен к Интернету, а стало быть, изредка, когда «бумажки» заканчиваются и наступает небольшая пауза, вот как теперь, я могу заглядывать на свою почту.
Твое утреннее стихотворение перечитывал раз десять. По-отдельности каждая строчка понятна и действительно свежа, как утренняя газета. А вот все вместе…  как бы это… волнуют своей внутренней и совершенно непонятной напряженностью. Я ни черта не смыслю в поэзии, но мне очень нравится.
Знаешь, для меня не стало трагедией то, что ты замужем… но вот то, что не складывается у тебя... действительно, сильно огорчило. Выходит и в браке можно страдать от одиночества. Конечно же, я догадывался, что так в жизни бывает и довольно часто, к сожалению. Но никак не мог представить себе, что такое применимо к тебе. Не представляю, как можно жить с человеком, с которым нет счастья. Или это уже устоявшаяся привычка? Прирученность?  Помнишь, как в «Маленьком принце», Лис рассказывает о том, как нужно «приручать»? Я так понимаю, что в каждом человеке живет такой «Лис». Живет  и «приручает». Я, верно, непонятно пишу?  Я еще и сам для себя окончательно не оформил эту мысль. Мы сами «приручаем» себя, получая в результате - привычки, удобства, условности. Потом боимся от них отказаться, становясь их рабами. Сами же страдаем от этого, но и само страдание тоже «приручаем», чтобы потом даже само страдание  становилось необходимой частью жизни, без которой жизнь и не мыслиться…
Во, в какие дерби забрался. А мой «перерывчик», кажется, заканчивается. До вечера у меня еще есть время подумать об этом. А пока хорошего тебе дня, Ундиночка.
Мне тоже снился сон… и в нем ты присутствовала. Но лучше его не рассказывать, вероятно, по той же причине, что и у тебя.
13.48.

Ну, вот, и еще один день подошел к концу. Весь день думал о «Лисе». Уже применительно к самому себе. Во мне тоже с недавних пор «приручился» некий ритуал. Пришел домой, переоделся, приготовил нехитрый ужин, а потом… потом, включаю комп и погружаюсь в мир виртуальности. И в этом, во многом призрачном мире, я иногда бываю счастлив. Не смейся, пожалуйста, да, счастлив. Порой до самозабвения. Это вроде наркотика. Наверно, это напоминает… да, на самом деле так это и есть – бегство от одиночества. Только от своего одиночества я не бегаю, я одиночество тоже «приручил», привык я к нему, устраивает меня это одиночество почти во всех отношениях.
Ты спросишь, а как же родственники, друзья? Это одновременно  сложный и простой вопрос – сложный потому, что нужно начинать, прежде всего, самому себе объяснять, что такое «дружба» и где в ней помещается «Лис». А простой  потому, что у меня, пожалуй, и нет никого рядом. Хотя, это не совсем так. Есть один друг, чуть ли не с самого детства, но  он появляется очень редко – семья, постоянные длительные командировки и все такое. Но уже одного сознания, что он где-то есть, порой бывает достаточно.
И еще. Совсем с недавнего времени, у меня появился еще один дружок. Не буду темнить, скажу сразу – это ты. Именно к тебе я по вечерам спешу на свидание в Нете.
Давно порываюсь задать тебе один вопрос. Это по поводу твоего «Ника». Нет, ничего такого, - он мне нравится. Но я поковырялся в словаре и  даже слегка опешил, прочтя, что «Ундины – женские духи воды, которые стараются выйти замуж  за смертных мужчин, потому что, родив ребенка в таком браке, они получают душу». Тебе этот «ник» как-то не подходит. Может у тебя еще и хвост рыбий? .  Я к тому, что детей у тебя нет, а вот душа изначально присутствует. И я сказал бы даже – в немереном количестве (если душу только можно чем-то измерять). Твою, например, можно «измерять» стихами, в них ее так много…  
Только почему твои стихи  пребывают в одиночестве – есть же много литературных и всяких графоманских сайтов, на которых постоянно идет  тусовка авторов самого разного толка. А ты со своей страничкой вне этого. Почему?
Вот сколько вопросов сразу. К ответу, дружочек. Жду с нетерпением.
Нескромный вопрос. Сколько тебе лет? Мне почему-то кажется, что мы с тобой примерно одного года.
19.51.

Добрый вечер, Ветерок.
Извини, что выхожу на связь поздно, замоталась немного. Постараюсь ответить на твои вопросы как смогу. И начну с конца. У меня нет комплекса относительно возраста. Иногда я чувствую себя древней старухой, хотя на самом деле мне всего лишь двадцать четыре года. Из них пять лет замужем. Домохозяйка. Никакой специальности нет, потому что чуть ли не сразу после выпускного школьного вечера попала в ЗАГС. Случилось так. А потом, уже через год… да, какое там, через несколько месяцев, как ты, верно, сказал, - «Лис-зверь приручил»…  
Сразу уйти от мужа не смогла, да и некуда было, а потом, как ни странно, привыкла к такому состоянию – «приручилась». Хотя ничего в душе - разве что жалость осталась.  Жалость и привычка. По этому поводу давнишний мой стих, он был только в старой тетрадке.

Боль шлепала по лужам
                           и простыла, и устала.
Женой тебе, кому-то мужем,
                           не противясь, стала.
Колечко из тоски
                           на душу надавило…
Теперь, лишь украшать,
                           что не было и было…
А жить тебе, что – выть
                            и умереть – не охнуть.
Старик, ну надо жить,
                  ты скажешь: «Лучше сдохнуть…»

Теперь по поводу всяких там «тусовок». Конечно же, мне приятно, что мои стихи кто-то читает. У меня есть еще пара тетрадок. Но я пальцем не пошевелю, чтобы их как-то «подать». Если они кому-то глянутся, пожалуйста, возражать не буду, а сама… В этом отношении, я дикая – не люблю я всякие толпешники. Оттого даже в центр выбираюсь только по острой необходимости. Я очень тихий, домашний человечек. Люблю читать. Причем, все подряд. Вот недавно появился комп, и я по несколько часов вечером «сижу» в Нете. Еще у меня есть собака и неизвестно, кто из нас больше кому нужен. А стихи…  Знаешь, они, гады, почти каждый день валятся на меня с неба…
И еще… у меня странное ощущение, что мы с тобой неслучайно столкнулись – не верю я в случайности. И по тому, как ты глубоко копаешься в моих стишатах, я так даже почти уверена, что ты сам тоже… не знаю, если не стихи, то еще как-нибудь занимаешься самовыражением. Вот, даже стиль твоих писем… он какой-то такой… художественный, что ли…  Может, дневник ведешь? Колись!
Ветерок, можно тебе задать один странный вопрос? Если не захочешь, можешь не отвечать. Так, просто из любопытства спрашиваю. Вот тебе сорок лет… и ты теперь один, как ты говоришь. Но это теперь. А раньше? То есть я спрашиваю, у тебя были женщины? И как ты обходишься без… ну, без этого самого, понимаешь? Короче, как ты без женщины, в смысле секса? Я повторяю, что если я влезла, куда не надо, можешь не отвечать. Я это по-дружески спрашиваю. Ведь мы с тобой друзья, или как?
А «Ундина»… я и сама не знаю, откуда возникло «имечко». Случайно, из ниоткуда, да скоро и уйдет в никуда... наверно. Так ведь бывает. Все имеет свой конец.
21.28.

Дружок мой, Ундиночка!
Сегодняшний вечер, да и весь день полон открытиями и откровенностями. Быть может погода на это как-то влияет, а может, я просто уловил некие тревожные флюиды, с твоего компа. Куда  ты собираешься исчезать? Если ненадолго, то это один разговор, а если… не хочу даже думать, о том, что будет, если ты исчезнешь совсем.
Никому о себе, тем более об интимной стороне своей жизни не рассказывал. Даже другу.  Тебе расскажу, хотя, собственно, и рассказывать кажется не о чем. Обычное дело крайней закомплексованности. Если читала Зигмунда Фрейда, поймешь.
Первый и единственный опыт был крайне неудачным. Мне семнадцать, ей – двадцать. Как-то так вышло, что «прелюдия» была в комнате моей матери, на ее кровати. И в самый… надеюсь, понимаешь, ответственный момент, неожиданно вошла  мать…  Был скандал, истерика. Кажется, именно тогда у матери началась ее болезнь. Одним словом, не успев начаться, закончился мой сексуальный опыт. Как отрезало. Так что в этом отношении я,  если  не калека, то очень закрытый. Особых  переживаний по этому поводу не испытываю, нет у меня желаний и как бы и не нужно. Разве что в снах иногда бывает… вот как вчера, например. Но это всего лишь сны, не более.
Дневник никогда не вел, но… долго рылся в старых записных книжках. И знаешь, как ни странно, нашел. Были когда-то, лет может пятнадцать назад, поползновения к творчеству. Странные строчки выходили. Наверно, это больше на «белый» стих похоже. Сильно не ругай, если не понравится, ладно?  Так, какая-то фантазия, не более…

Она давно меня упрашивала.
Я знал, ей было скучно со мной.
В полночь, я открыл дверь и дал ей ключ.
Она вышла. Не обернувшись, помахала пальчиками.
Всю ночь ее не было.
За окном начало светлеть.
Капли апреля нежно ласкали
Гниющие листья прошлогодней осени.
Но во мне поселилось безмолвие. Так было нужно.
Задремал и вдруг сильно вздрогнул, проснувшись.
Сквозило с балкона бедой и отчаянием
Дверь открылась почти неслышно.
Тихо, не раздеваясь, она легла.
К стене отвернулась, затихла.
Заснула мгновенно.

От нее пахло дорогим коньяком «Hennessi».
Духами «Экстази» и полынной горечью.
Мне казалось, я понял главное -
Тебя в этих запахах не было.
Не хотелось верить.
Я встал и ушел.
В апрель.

Я сам толком не помню, как это было написано. И… то ли о душе своей писал, то ли еще о чем… Что вышло, то и вышло - бред, одним словом. И самое смешное - я больше волнуюсь за то, как ты этот бред воспримешь,  чем за ту откровенность, которую ты из меня вытащила.
22.22.

Ветерок! Ну, ты даешь! Это же классный «бред». Поверь моему опыту, это классный белый стих. Хотя всякие там критики, начнут шпынять тебя за подражательность кому-то и чему-то. Но я так поняла, что ты ведь не собираешься его отдавать «на растерзание»? Ну, и правильно…
Сразил, ты меня наповал своими откровениями, но я, вроде бы сама напрашивалась. Выходит, что мы с тобой оба калеки. У меня с мужем давно редко бывает – пьет сильно. А когда и бывает, то больше напоминает изнасилование… вот каки дела.
Послушай…  мне в башку совершенно шальная мысля залетела. А что если, давай немного пофантазируем. Это ведь ни к чему не обязывает, правда? Давай представим себе, виртуально, что  мы с тобой муж и жена. Семья у нас, ребенок. Непременно девочка, я всегда хотела. Если у нас в реальной жизни нет ничего хорошего, то хотя бы вот так. Надо же нам почувствовать, что  такое счастье. Как тебе это?  Если тебе в лом, то не будем…  А?.. Ты как?..
23.10.

Мой маленький дружок, пока ты спишь, я открою над тобой  свой самый красивый зонтик и расскажу удивительную сказку. Крибле, крабле, бумс... Жил, был бедный принц... нет, это не та сказка, извини, но  принцы и принцессы давно уже одряхлели и, верно умерли в один день. Жили-были старик со старухой у самого синего моря. Правда, до моря того, пришлось бы топать три года и три месяца, но это неважно. Важно, что сине-зеленое море было рядом, до которого можно и в пять минут пешком, если лапти не развалятся, дойти - совсем рядом. Старик, («ветерком» его старуха звала, но это, ровным счетом ничего не значило), плел свой невод из обрывков снов, крючком корявых фраз, а старуха, в глазах которой как-то однажды старик (даже без очков) сумел разглядеть море, умела летать.  А старик научился ее ждать. А это, поверь мне, очень важно, уметь ждать...
Дружок, ты успел заснуть? Вот и хорошо. Бай. А про то, что будет со стариком и старухой, я тебе в другой раз, расскажу. Честно-пречестно. О том, что будет дальше, пока никто не знает.  Только скажу, что эта сказка очень добрая и  никогда не закончится. Мне-то ты уж можешь поверить. Спи, мой дружок. Я  всегда буду с тобой. Не всегда с радостными зонтиками, как сегодня, но надо же, чтобы  иногда шел дождь, после которого непременно бывает ярче солнце, и цветы, и травы, и рифмы, и сказки...
И да будет так вечно.
Спи.
23.55.

4
1 сентября
Детеныш, курицу нужно сначала разморозить или сразу ее погружать в воду и варить? Сколько варить? Что-то нужно добавить… соли или еще чего там? Я хочу сегодня вечером устроить пир. Должны же мы отметить рождение моего первого рассказика или нет? Вскочил сегодня рано, перечитал его. Ты очень хорошо его критикнула, и после правки, он мне местами самому стал нравиться. Так что это в большей степени твоя заслуга. Какому салату ты отдаешь предпочтение? Да, и еще, любимая, какое вино ты любишь?
Из меня неожиданно поперло. В голове еще две-три темы ворочаются. Сам, не ожидал от себя, что это будет так захватывать. Все-таки графоманство это тоже своего рода наркотик.
Составь, пожалуйста, список, что нужно купить для салата и десерта. После работы я забегу в «Рамстор». А пока сейчас перечитаю один твой стих… пока не скажу какой, у меня, кажется, будет на него ответ. Все. Убежал на работу.
Ой, я даже, кажется, не пожелал тебе доброго утра. И не поцеловал даже, прости. Вот такой я засранец. Ты мне сегодня опять снилась. Все. Целую. Пока, пока, пока…
08.15.

Привет, привет. Не знаю я, сколько надо варить виртуальных кур, но реальных цыплят варить минут 40. Про салат: это, смотря какой будет салат. Если из свежих овощей, так это мне тебя учить не надо, все очень просто - помидорчик, огурчик, перчик, лук майонез и все. Ты же не маленький тут и объяснять нечего. А вот если из крабового мяса или там из копчёностей, тут дело тонкое, особого подхода требует. Кладется все как всегда, но не помешают маринованные огурчики, (главное не переборщить), мелко порезанное яблоко и немного специй. Лук в салате я люблю мелко-мелко порезанный. Дерзай, друг мой! У тебя получится! И винца прикупи, а то  праздник - не праздник. Совсем забыла про десерт. Может просто – фрукты? Это ты кряхтишь или мне показалось? Ты что, сладкоежка? Вот еще новости!  Ну, хорошо, хорошо…  и маленькую шоколадку. С неё я не растолстею.  
10.12.

Детеныш, ну, с салатом я еще как-нибудь разберусь. А вино? Вино, какое предпочитаешь? Я в винах, совершенно не разбираюсь. В  студенческие времена «борматуху» всякую лакал. А вообще, не любитель.
Дурею тихонько на работе и бубню про себя какой-то, как ты говоришь, крезюшный стишок. И даже не стишок, а не пойми что. Может, еще загляну, если не нагрузят работой. А так до вечера.
Твой Норд-Вест.
11.28.

Возвращаюсь к нашим баранам. Винцо, наверное, японское или точнее сказать  с японским названием «Сэн су», оно сливовое. Вкус у него, говорят, изумительный, бабский вкус. Тебе, наверное, можно чего-нибудь покрепче, чего уж там. Не мешает, как следует отметить наше знакомство.
На улице черте что. Не помню, чтобы такая погода была на первое сентября. Шла из магазина, и все казалось, что уже зима настала, а  под ногами снег, даже замерзла. Правда-правда.  Ненавижу зиму. Снег этот гадский, кто его только выдумал...
Из меня сразу стих дурацкий вытек:

Дождик не ныл, а пел.
Глянь, а он бел как мел,
Вылезая из осени нег,
Ноги на пол, а там - снег...      
12.01

Вообще-то на дворе еще только начало осени. Любимая, ты что, с Таймыра мне пишешь? То у тебя в середине лета уже осень, то теперь вот снег... куда летишь, моя хорошая?
На японское вино согласен. Водку или коньяк пью только на корпоративных вечеринках и совсем немного. Вот какой мужик тебе достался, даже выпить, как следует, не умеет... или все же не хочет? Скорее всего, так.
Ундиночка, я чувствую, что за эти три месяца, в моей жизни что-то стало кардинально меняться. Пока не понимаю, в какую сторону. Может, просто жить начал? Тогда, что же я же делал сорок лет?  В школе для меня сочинение по литературе написать - одно мучение было, а теперь... и откуда все берется? Это, наверное, как у тебя со стихами. Или я не прав?  Вот теперь точно до вечера. Сегодня короткий день, так что гнить на мне работе осталось три часа.
14.00

***
Ну, вот и все – отбатрачил. Два дня отдыха впереди. Да еще и сегодняшний вечер. Так, ныряем в метро. Черт, будто в первый раз заметил, что так много народу в это время. И куда все? Я-то понятно - спешу «на свидание», а они все куда? Тоже к своим компам? Так… это я немного того…  а что? Даже смешно. Представляю, как каждый бежит в свою… непременно очень маленькую конурку, включает комп. И так живут все. И даже детей умудряются делать. Да… смешно и грустно. Грустно, если представить, что каждое человеческое тело также замкнуто в свою «башню с хардом» и по своей сути одиноко. И на окружающий мир смотрит через «монитор» своих глаз.  Это уже даже не грустно, страшновато становится.
Ладно, расфантазировался, чуть пересадку не проехал.
Так, о чем я? С салатом я, кажется, погорячился. Сам делать не буду, куплю готовый в «Рамсторе» и нон проблем. Уходя из дома, я выключил плиту или нет? Не помню. Если нет, то от курицы, верно, одни угольки остались, представляю…
Не помню. Что-то много бытовых мелочей начал забывать. А все графоманство…  Вот и сегодня…  любопытно, как называется такой стиль? Полазить по Нету нужно. Может, это и есть… как его… верлибр, кажется. А все детеныш мой… про березы…
Интересно, что скажет, когда прочтет…

Каждое утро – я тебя наугад открываю, как Библию…
Сегодня -  «Ветер березовый шепчет вдогонку – Аминь…»
Я же  –
Бегу,
Спотыкаюсь,
Врезаюсь в толпу,
Становлюсь ее частью.
Двигаюсь,
Жму,
Напираю,
Наступаю на пятки,
Мне тоже.
Ворчу,
Утираюсь,
И тоже  плюю.
Пью кофе,
Курю,
Обсуждаю,
Даю указания.
Жму руки,
Украдкой  потом
Вытираю платком.
Снова бегу.
Сею разумное,
Слушаю дрязги,
Кому-то киваю,
Невпопад отвечаю,
Ничуть не краснея,
Звоню,
Матерюсь.
За обедом  глотаю
Рекламу, какое-то чтиво.
Травлю анекдоты в курилке,
И сам хохочу.
Что-то пишу,
Ставлю печати,
С росчерком  ВРИО,
Снова грубо  ругаюсь.
Смотрю на часы...
За стойкой пью пиво,
Под стойкою,
Килька под водку…
Невнятно бреду,
Блевотиной
Чьей-то отмеченный,
Усталый, бухой, никакой,
Чуть живой...
А ночью - в тисках кулаков,
До зубовного скрежета,
Нервы прессую,
Шкуру палю на костре.
Лишь только затем,
Чтоб пеплом вытряхнуть
Этот день на бумагу…
И снова ждать утра,
Чтоб снова открыть… наугад.

Вот такая чепуховина…  ничего, пусть будет.
Так, что мне нужно в магазине? Ах, да, вино! Еще бы вспомнить какое… сливовое, японское… «Сан-сэй»? Нет, не так – «Сэн-су». Смотрим. А нету!  М-да…  а это что? «Камрай»… черт, откуда я знаю? Тоже сливовое и что-то а-ля японистое. Сойдет.
- Простите, я после вас. Добрый вечер.
- Добрый.
Надо же, моей соседке, кажется, тоже «Камрай» по вкусу. Ничего удивительного. Точно сказала Ундина – «бабское вино». Ну, и хорошо… все хорошо. И у соседки, кажется, налаживается – вот уж дней пять тихо за стенкой. Тоже вот… своя «башня»…
- Вам помочь?
- Нет, нет, я сама.
- Ну, как хотите. Вроде рядом живем…
- Не беспокойтесь… мне еще надо… в другую…
- До свидания тогда…
- Да, да, конечно. До свидания.
- Всего вам…
Во как жизнь ее зашугала, совсем мышкой серенькой сделала. Или я такой… потому и боится?  Но я же не виноват, что такой большой и толстый? И к тому же еще и «очкарик» Кому я такой нужен?..

***
Уже вечер, и я немного грущу, глядя в монитор, может, тебя задержали на работе? Всякое бывает… или, скажем, автобус застрял в пробке? Время-то 20.34… Мы договаривались на 19.00…
Открыла бутылку «Камрай», белое. Хотелось «Сэн су» и розового, но его в магазине не оказалось.  В зубах зефирина, на столе свечка. Времени еще навалом. Если муж приедет из командировки рано, то до часу ночи все равно дома не жди. Я так думаю, что это только так называется, «командировка». Да, бог с ним. Пробовала лечить от пьянства, кодировался дважды. Сперва ходит-бродит, как будто не в себе, а потом все по новой начиналось. Сорвётся и еще хуже. Да ну, его!
Что это я? Сегодня же наш день и ты просто опаздываешь на наше первое свидание, тебе не ай-яй-яй?  
А стих этот вот только что нацарапала. Он про мою жизнь и нашу с тобой странную виртуальную любовь. Боже, как же я боюсь этого слова – любовь.

Кто-то безумный и белый
Меня затащил на Луну,
С ложки кормил чем-то черным,
И меня потянуло ко сну.

И вспоминать было нечего
На протяжении лет…
Томился скулил он вечером,
Хоть лунный, но все-таки – Свет.
20.41.

Ундинка, милая моя, я здесь, я с тобой! Можешь ругать меня, можешь бить, но я два часа воевал с компьютером. Мое старенькое «железо» никак не хотело меня пускать к тебе. И чего я только при этом не испытал - от непонятного пофигизма, с постоянным бубнением на все лады дурацкой фразы «форс мажор», до полного отчаяния, при котором хотелось выть и кусать собственные локти. Но кажется Бог этой мировой паучьей сети, внял моим молитвам и после очередной перезагрузки, открыл «вход»…
После такой «встряски» я еще раз убедился в том, насколько ты нужна мне, любимая, как много ты значишь  в моей жизни.
Бедненькая, ты все это время сидела и ждала? Радость моя, я постараюсь исправиться, обещаю, честное слово. Завтра же сделаю капитальную профилактику своему «железу».
Про твою «Луну»… по-моему, оба мы с тобой начинаем «шуршать шифером».
А сейчас я предлагаю все же выпить. И кажется, единственным сегодняшним тостом у меня будет – «За нас, любимая». Выпьем, а потом я тебе тоже скину свой бредовый стиш…  Но сначала все же, я включу ICQ…
21.03.
Ну, давай, АСЬКА, давай, милая, врубайся!..

***
2 сентября
Утро. После нашей встречи прошло всего несколько часов. Не поверишь, вчера я смотрела в зеркало и все в себе пыталась найти твои черты. Ничего не получалось, как вдруг, я точно помню, я отчетливо увидела, а потом и почувствовала прикосновение твоей руки. Вот такая я выдумщица. Это к вопросу о «шифере».
Как здорово вчера было. У тебя удивительное чувство юмора, не совсем тонкое, но корректное. Вот так праздник мы себе устроили! Все-таки АСЬКУ придумали умные люди. Поймала себя на том,  что сначала проговариваю все, что хочу написать. Это когда по Email, а вот с Aськой можно сразу отвечать - это очень здорово. Ты, наверно, еще спишь, я не хочу тебя будить, спи себе, Ветерок мой. Дождь за окном, хмарь. Осень крадется. Я уже выходила гулять со своей псинкой. Буквально через три минуты, даже она запросилась домой.

Бесцветный день –
           черно-белое кино.
Дождик хлещет
            из всех своих дыр.
Так хочет небо.
Не шторь окно –
Отдай краски радости
            в сумрачный мир.

Улыбку прохожим
           по капле, чуть-чуть
Мокрым несчастным
           под черным зонтом.
Своим и чужим «привет»
           передать не забудь,
О собственной доле
            поплачешь потом.
07.21.

5.
12 октября
Ты уже проснулась, радость моя? Целую твои глазыньки серенькие, (или я не прав?), пока ты их не намазюкала. Мне сегодня так сладко спалось с тобой рядышком. Душа моя отдохнула. Трудится теперь ей пора.
Девочка моя, не надеюсь сегодня до компа добраться раньше вечера. Если получится, обязательно заскачу. Если еще не была  на улице, предупреждаю, подморозило, одевайся теплее.
Целую, любимая.
08.45

Как там тебе на Небе?
Нам здесь, в рубище на ветру
Пусто…  Словно дырочкам в хлебе,
На помин,  испеченном к утру.

Холодный... но любимый Ветерок!
Стих мой потому грустный про школьного приятеля, что его на днях схоронили. Я тебе о нем рассказывала. Вот и получается - один  ушел, пришел другой – Зазеркалье…
Пока ты дремлешь в своем рабочем кресле, после очередной нашей вчерашней ночной «посиделки», я тебе про твое очередное «творяконье»  настрочу.
Или проще сказать – ругальное письмо. Ты-то спатеньки ушел, а я, в один присест, вернее, не вставая с места почти до утра самого, твой «Балансир» и проглотила…
Так вот, я, стало быть, и спрашиваю какого такого гнилого банана, я строчила  инструкции писателю, раз этот писатель сам Пифагора цитирует? Я тут  когти стачиваю о клавиши, лбище морщиню, глазыньки трющу, а Ветерок спит и во сне надо мной подхихикивает, Я к нему медленно, как какой Удавой подползаю, чтоб его не ранить, не спугнуть,  бережно-нежным языком вещаю, о его же предназначении, его же писанину ему  же разжёвываю, а он…
Ну, и чего в экран уставился? Сам себе словцо подходящее подберешь, а ли моего  подождёшь?
Фу-у! Кажись, патроны кончились…  Повезло тебе, что так рано.
Итак, «Балансир» уже серьёзно, если я на это вообще способна, (может для кого-то  жизнь - театр, для меня - цирк).
Если убрать слова типа «трах-перетрах» то вещь - стоящая. Заставляет башку думать.  Мозгошевеление происходит, даже открытия некие (т.е. точка зрения  автора - не заплесневелая). Начинаешь читать: с самого начала сюжет закручен  лихо, фантазией-то Господь тебя не обидел, и желание прочесть, чем дальше  дело кончится есть. Да еще какое! Штуку ты увлекательную придумал, всего  намешал: и реализм, плавно перетекающий в чистый фантазм, и  психоаналитически разобрал героев с разными приоритетами материальных и духовных  ценностей, и проблему поколения 25-40 летних подкинул умело. Как бы,  это ты с нас сдул, невзначай, да?  И много еще чего достойного читательского внимания в  повествовательное тесто замесил. Ай, бравушки! Поклон низкий за всё. Но…
Моя «ругашка» звучит так: Привлечение внимания к своему произведению через траходромничание недопустимо. Сам-то, поди, на классике вырос, и чего?  Достоевский, твой высокочтимый, или Булгаков, чем привлекали и продолжают  привлекать читателя? Сисько-жопством что ли? Вот прочтет какой-нибудь пожилой человек или нормально воспитанный  человечек любого возраста, слово «перетрах» и бросит твою повесть, сам знаешь  куда. А, может ему-то как раз и надо ЭТО прочесть, может только ради ЕГО  мнения, ты мучался столько, коптел над рукописью. Может, только, для того,  повесть и писана, чтобы ЕМУ разжевать, чтобы ОН один выводы  соответствующие сделал, для себя и как знать, для всего человечества в  целом. Господни пути неисповедимы…
Ругаешься на меня? Правильно делаешь, терпи, если сам назвал своей Музой. Так кто тебе, любимому,  кроме меня правду скажет…
Все. Теперь и я уже спать пошла, сил  нет. После обеда выложу твое творение на свой сайт. Или все же погодить, когда сам его немного «почеркаешь»? Я подожду – не горит. Пока я буду спать, думай. Удачи тебе в этом дне. Кажется, все же будет солнечно… хотя и холодно.
Целую.
09.15.

Диночка моя! У тебя что, бессонница? Нехорошо это как-то, но может быть у «русалок» это в порядке вещей?
По поводу «траходромов»… даже не знаю, что сказать. Я на каждом шагу сталкиваюсь с таким количеством жизненной «порнухи», что у меня в повестушке, это просто детский лепет. Но если ты считаешь, что стоит «почеркать» - флаг тебе в руки, не сочти за труд. И… и может, не нужно его никуда. Это же просто мои заморочки, зуд графоманский, не более. Твои стишата – другое дело. Они надолго в голове оседают, и после них, окружающий мир как-то меняется, по-другому воспринимается.
Куатье нашел и купил. По дороге и украдкой на работе читаю. По дороге – Анхеля Куатье, даже один раз «пересадку» проехал,  а на работе – Экзюпери. Ну, об Экзюпери было бы вернее сказать, что перечитываю после большого перерыва. Но и открываю для себя наново. Странное сочетание авторов. С Анхелем, вообще ерунда какая-то. Читаю и никак не могу отделаться от ощущения, что уже все это читал когда-то. Может потому, что лет двадцать назад баловался изотерикой? А теперь, все это же самое, только в другой, чуть ли не в приключенческой форме, с экшеном, перечитываю? Да, может и так. Все равно впечатляет. И даже чего-то самому захотелось, примерно в таком роде… заскреблось под черепом.  Буду думать.
Теперь уж точно, до вечера. Целую
13.36.

Привет тебе, Борей! Какое странное совпадение, только что перечитывала «Маленькую принцессу» Куатье.  Там есть интересные наблюдения (в самом начале) о  «Маленьком принце» Экзюпери, так что это «сочетание авторов» мощно. Если попадется и эта книжка, обязательно прочти. Она о том, как двое создали семью и даже завели ребенка, но ненавидели друг друга. Не смогли или не захотели подстраиваться и менять себя для совместной жизни. Жили ради ребенка рядом и продолжали день за днем ненавидеть и себя и другого. Глупо, правда? Мне иногда кажется, что я тоже так живу…
Ладно, хватит о грустном.
Я думала и об Экзюпери. Мне кажется, самым загадочным героем в повести является Лис, ведь правда? Кажется на первый взгляд, он - положительный герой. Да? Ну, всякое там: «Мы ответственны за тех, кого приручили». А ведь, Лис это же зверь, зверь хищный, зверь хитрый. Не здесь ли кроется его тайна? Приручать, значит лишать другого свободы действия. Ведь правда?  Лис твердит Маленькому Принцу - ты обязан прийти во столько-то, не позже. И тут же бьет на жалость, а то, дескать, он будет беспокоиться и переживать. В итоге же - ты должен сделать что-то для меня, а то мне будет плохо. Безысходность  прирученных и   эгоизм приручаемых?  Помнишь, ты мне тоже об этом говорил как-то  – о «прирученности»…
Экзюпери просто глубоко видел жизнь, констатировал факты. Это же происходит повсеместно. На земле до сих пор существуют  герои «Маленького Принца». И Пьяницы, которые пьют для того, чтобы забыть, что им совестно пить, и Короли без свиты, но которым так хочется править, и Честолюбцы - тщеславные люди глухи ко всему кроме похвал.  Дельцы, жаждущие на все наложить лапу, и Фонарщики, верные своему слову, и Географы-фундаменталисты современной науки…
Ветерок мой, мне почему-то так грустно сегодня, словно мне чего-то не хватает или жду чего-то… чуда какого-то.
Вот с тобой немного поговорила, и вроде легче стало.  Ты, пожалуйста, не думай, что это я так хочу «приручить» тебя. Просто мне самой так не хватает тебя. Я сама «приручилась» к тебе.  Вот.
А до вечера еще целая вечность.   Но все равно, мне так хорошо… хоть и грустно.

Предзимнее молчание
и замиранье «это».
Чтобы сказать об «этом»
не надо быть поэтом.
Родилась от лета
здоровенькою осень,
Но почему-то плачет,
а пойдем-ка, спросим.
Не получив ответа,
дождем чихнуло лето.
А «это» рассмеялось:
«Чтоб вам еще и солнцем
от осени досталось!»

Эй, скажи, а когда ты ухитряешься так много строчить, пулеметчик? Тебя с твоей работы не попрут?
15.00.

6

18 октября
Любимая!  Я не устаю повторять это слово, от этого оно только наполняется новым смыслом, и  каждый раз  становится, как будто  более  емким.
Любимая моя!  Я не подозревал, что это возможно. Прожив столько лет, я только теперь открываю подлинный смысл этого слова, как будто  до меня, его просто не существовало.
Я  говорю – «Любимая», и мое  сердце начинает учащенно биться и наполнять  все  твоим незримым, но таким реальным  присутствием…
Я сегодня проснулся, и мне вдруг показалось, что ты здесь, со мной. И потом, еще утром, до работы, когда  немного начал «строчить», снова…  Вот сейчас, казалось, ты войдешь и обнимешь меня, а я скажу – «подожди минутку, радость моя, дай мне дописать эту фразу, любимая…».
Во мне появилась спокойная уверенность, что  впереди целая вечность нашей жизни, уверенности, что мы будем всегда вместе.
Я не помню, чтобы мне приходилось такое длительное время жить в состоянии постоянных открытий, откровений и душевного комфорта.  
Наверно,  это мое послание будет казаться собранным из маленьких кусочков, но и в этом есть определенная  новизна эпистолярной формы. Так что не жди от меня конкретного указания на время, я сам запутался, заблудился во времени. Пусть  оно единственно – сейчас.
Мне  просто необходимо рассказать тебе о двух встречах.
Они уже состоялись.
Я не ждал в ближайшее время  встреч с именно этими людьми, я считал это преждевременными, но они состоялась.
Мой комп забарахлил. Мне пришлось сделать ему перезагрузку «Окна». Возился долго. В результате «стеклышко этого окна» прояснело, почистилось, но попутно потерялась связь с «Нетом» - соскочили все настройки. Поправить – дело времени, но не этих дней, «админы» отдыхают, а сам я еще не настолько силен в компьютерных премудростях. И если еще несколько месяцев назад, это вызвало бы у меня целую эмоциональную бурю негодования и поднявшийся при этом смерч, снес бы не только контору провайдера, но и еще  полквартала. (Это была «нетная» зависимость одиночества (крайняя степень любого одиночества). Теперь же все другое.
Чудаки, право же, все эти коммуникационные системы, «железы», программы и прочие технические навороты цивилизации. Как они могут мне досадить, если я не один? Мне уже не нужно горбиться перед монитором, чтобы искать тебя, блуждая в «паутине». Мы теперь вместе, и каждую секунду, мне кажется, я знаю, где ты, что делаешь, как себя чувствуешь.  Это же так просто…
- Да…  входите, открыто. – Я как раз заканчивал решать очередную бытовую «задачку» - перестилал постельное белье, когда он тихо постучал в дверь и вошел. Я даже не успел накинуть покрывало на свои обнаженные мысли. Он рассмеялся, заметив мою неуклюжую попытку «сбежать» и протянул мне руку.
- Здравствуй, амиго. Я, кажется, не вовремя?
- Да… то есть, нет… я… здравствуйте. Извините, за…
- Я, с позволения, присяду вот сюда, а ты напротив. Хорошо? Дай, я на тебя посмотрю.  И давай сразу «на ты». Мы ведь уже немного знакомы, не правда ли? И у нас так много общих знакомых, так что мы будем говорить на одном языке, понимая друг друга. Согласен?
- Конечно, но…
- Ты еще удивлен? Это неплохо. И ты меня ждал.
- Если по правде, то…
- Я  сразу отвечу на все вопросы, которые теперь мечутся у тебя в голове, и ты не знаешь, какой вопрос более важный. Так что я начну с тех, которые важны для меня. Не возражаешь? И не смущайся за свою, как ты ее называешь, конуру, мне приходилось бывать в таких жалких лачугах, в сравнении с которыми, твоя комната просто дворец. Но и там живут мои друзья, а у меня постоянная потребность встречаться с друзьями. Особенно с теми, кому нужна моя помощь.
- Да, но я разве просил о…
- Ты хочешь сказать, что не приглашал меня? Потому что не знал о моем существовании?  Это не беда. Открою маленькую тайну, меня очень попросили поговорить с тобой. Ты догадываешься кто? Правильно, это Она меня пригласила, чтобы в Ее отсутствие, мы смогли поговорить по-мужски.  Я не стал бы возражать, если бы ты предложил мне чашечку кофе. Мы сейчас сделаем кофе… если хочешь, кури, но мне показалось, что это «баловство» больше не доставляет тебе прежнего удовольствия, и поговорим…
- Я только начал читать…
- Это неважно. Сегодня, мы будем говорить о тебе и о тех вещах, которые тебя больше всего волнуют с недавних пор. Не смущайся, приходит иногда время, когда кто-то должен сказать и о тебе самом и я даже рад, что такая возможность предоставлена именно мне. Даже больше, я горжусь, что она предоставлена мне. Давай пока твою скромность поставим на книжную полку. У тебя есть замечательная фраза – «Все должно совершаться вовремя». Будем считать, что это время пришло. И первый сигнал этого – вот эта раскрытая книжка… да именно на том самом месте…
Поговорим о твоем Даре. Я знаком с твоими первыми сочинениями, потому буду пользоваться небольшими цитатами, не возражаешь? Они еще далеки от совершенства, эти «кирпичики» не всегда правильной формы и неоднородны по составу. Но в них встречаются те драгоценные крупицы того, что привело к сегодняшней встрече. Пришло время показать их тебе, чтобы перевести твое сознание на качественно новый уровень.
Итак, о твоем Даре. Ты всегда подозревал, что он есть, что ты сильно отличаешься от окружающих тебя людей. Это тебя пугало, ты пытался скрывать его, уходя при этом иногда в пошлость, грубость, замыкание в себе. Это была твоя защитная реакция, твоя «броня», за которой ты выстраивал свой закрытый, потаенный мир. Мало помалу ты выстроил башню, в которой сам же себя замуровывал. И понадобился сильный удар извне, чтобы пробить эту башню, чтобы впустить в ее темноту для начала хотя бы один лучик Света.
- И этот Свет…
- Ты не представляешь… вернее, ты всегда знал, что это должно быть именно так, но только не применительно к тебе самому.  «Любовь способна проломить любые стены. Она может все».
- Я этого не писал.
- Конечно, но мог бы это написать.
- Теперь да.
- Ты всегда это знал.  Твой Дар – это обнаженные чувства. Твой чувственный мир по своей природе находится в приграничной полосе между реальностью и невидимым миром. Это Дар. Твой Дар. И он нужен Миру.
- Но и вас… извини, у тебя точно такой же.
- Конечно, иначе, зачем я здесь, амиго? Я пришел поддержать тебя, сказать, что ты не один. Это бывает так важно, знать, что ты не один.
- Но Миру это кажется не очень-то…
- И в этом ты не прав. Здесь я позволю процитировать себя - «Мужчины вообще стесняются своих чувств. Им вбили в голову, что грубость и бесчувственность – это «по-мужски». Но ведь это неправда. А сами мужчины – очень чувственные, ранимые и даже, я скажу, нежные в душе существа. Только одни привыкли это скрывать, а другие так и не научились проявлять свою подлинную сущность, просто не умеют. И сами страдают от этого, и женщины их страдают…  Нет, мужественность – это способность сделать любимую женщину счастливой. В чем еще, как не в этом, она может проявляться?».  Ты еще сомневаешься?
- Ну, вот так уж и сразу…
- Я представляю, сколько труда потребовалось, чтобы пробить твою «броню». Для  этого  потребовалось очень любящее сердце, способное на многое. Это настолько…
- Да, я еще и сам до конца, наверно, не понял. Но я…
- Т-сс! Это сказочный мир, в котором есть еще очень много, что не требует понимания. И ты… и Она, вы достойны этого мира. Не стыдись теперь этих слез, они в этом месте нашей беседы крайне необходимы…   слезы, это тоже одно из проявлений Дара. У кого-то Дар, нести миру улыбку и смех, у кого-то - нести Свет и понимание своего человеческого предназначения в жизни, еще у кого-то – видеть Боль и врачевать ее. У каждого осознавшего свой Дар, одно предназначение – служить Миру. «Если все мы будем соответствовать своему предназначению, мир преобразится».
Теперь вас двое, и это должно вам обоим помочь наиболее полно воспользоваться своим Даром.  И Я очень рад, что мой, твой, Ее Дар, имеют очень много общего. Вместе мы можем принести Миру большую пользу. Я так думаю, амиго.
- Спасибо.
- «Нет революционного способа установления гармонии в мире. Нет магического заклинания, способного пробудить людей. Нет Бога, который придет и расставит все по своим местам, воздаст каждому по заслугам. Ничего этого нет. Но есть мы. А у каждого из нас есть свой дар. И дар этот может быть открыт только при взаимном общении наших индивидуальностей. Поэтому мы просто вынуждены содействовать друг другу… Надо помогать неравнодушным». Я очень надеюсь, что наша сегодняшняя встреча неслучайна.
- Конечно, я очень рад и благодарен тебе, друг.
- У нас, я думаю еще появиться не одна такая возможность выразить друг другу дружеские чувства.  Твое Преображение только началось. Ты только начал приоткрываться Миру… кстати, ты заметил, что и он пошел тебе навстречу. Это очень хороший знак.
- Заметил, меня это даже начинает пугать своей неожиданностью и непредсказуемостью.
- И это тоже неплохо. Мир разнообразен, но отзывается именно на те энергетические сигналы, которые ему в данный момент необходимы, и отвечает тем же. Берегите свой дар, будьте вместе счастливы. «Счастье – это радость, не имеющая объяснений». А теперь мне пора. До свидания, друг. Передай мой привет, своей любимой.
- Непременно.
Он ушел, а я еще долго сидел, пытаясь как-то все связать объяснить… пока не наткнулся взглядом на так и не выпитый кофе. Мне ничего не оставалось, как весело рассмеяться. И что-то внутри совсем незаметно изменилось, словно я еще потерял несколько килограммов «тяжести», и теперь уж, наверняка, можно думать о полете.

Родная моя! Спасибо тебе, что ты устроила мне эту встречу. Вероятно и следующая встреча, подготовлена тобой?  И после всего, ты еще не можешь понять, зачем «нас столкнули носами»? Ах, эти маленькие женские хитрости! Ты это отлично знала всегда, только… чисто по-женски, со свойственным тебе обаянием, пыталась мне внушить, что я дошел до этого сам. Скажешь, неправда? Все равно, спасибо.

- Привет, старина! Привет, стажер.
- Антуан! Ты мне снишься?
- Если я тебе сейчас закачу оплеуху, ты поверишь?
- Боюсь, что и тогда нет.
- В таком случае будем считать твой ангар маленьким кафе на Парижском бульваре «Сен Жу». Здесь  довольно прохладно, так что вот, надевай мою летную куртку.
- А как же ты?
- Там, где я сейчас живу, гораздо холодней, я привык.
- Спасибо. Твоя куртка пахнет…  прости, Антуан, как ты меня назвал, я не ослышался? Ты меня назвал стажером? Это… это значит…
- Это значит, что я здесь для того, чтобы обучать тебя летному делу. Только и всего. Какое вино предпочитаешь?
- «Камрай»!
- Иного ответа я не ждал - в твоих глазах звезды заплясали, как на картинах Ван Гога. Оставим это вино для тебя и Ее, это ваше вино. Мы сегодня будем пить «Перно». Не возражаешь?
- Да, конечно.
- Малыш… Мне можно тебя так называть? Отлично. Давай выпьем за нашу очередную встречу.
- За тебя, Антуан.
- За нас и таких, как мы.
- Да.
- Отличное вино – полынь и солнце – это... оно окрыляет.
- Когда мы начнем?..
- Учиться летать? Малыш, мы давно уже начали. Я видел твой первый учебный полет. И еще два. И в бою ты неплохо себя вел. Ты достаточно уверенно держишь крыло. Есть неровности, но мастерство  приходит с опытом.  Звезды тебе благоволят. Но, пожалуйста, не «не звездись» сам. Это не принадлежит тебе, это только данность.
- Я это уже знаю…
- Вот и хорошо. И за это мы тоже выпьем. Выпьем и начнем «разбор полетов». Мне со стороны гораздо все понятней.
- Антуан, я так тебя ждал!
- Ну, ну, малыш…  признаться, я тоже ждал. Выпьем.
- Хорошо.
- А теперь, малыш, включай рацию на полную громкость приема.
- Есть, командир.
- С воображением у тебя совсем неплохо. Иногда элероны, правда, не очень послушны, хвост проваливается. Но перегрузки держишь. Это главное. До фигур высшего пилотажа еще далеко, но ты пробуешь, и у тебя может получиться, должно получиться.  Ты… как бы это поточнее… ты нафарширован метеоритным дождем книг и душ их авторов. Некоторые насквозь пробивают тебя, иные же попадают прямо в сердце и растворяются в нем. Ты иногда даже забываешь ставить кавычки… и это правильно, поскольку это уже часть твоего сердца, далеко не худшая часть, надо сказать. Это твоя лоция. У тебя есть несколько изученных и постоянных маршрутов, по которым ты уже можешь летать в любых погодных условиях. Пора осваивать новый маршрут.
- Но я еще…
- Пора, мой мальчик. Пора.
- Я хотел бы карту этого маршрута.
- Карту? Пожалуй. Только не сегодня, тебе ее доставят. Но на ней ты увидишь…
- Антуан, можно я попробую предположить?..
- Пробуй. Ты у меня отличный стажер. Пробуй.
- Мне кажется…
- Нет. Откажись от слова «кажется». Просто скажи себе -  «это так!» И это будет так.
- Хорошо. Мне ка…  извини. Это…  так… сразу после взлета, курс на восход солнца.
- У-гу… дальше.
- Через минут двадцать, разворот в направлении… не понял… как? В Бесконечность!?
- Браво! Очень хорошо, малыш!
- Туда, где основные ориентиры  и маяки - звезды «Бессмертных». Я потрясен! Откуда я это знаю?
- Из стаканчика «перно», откуда же еще!  Из тебя выйдет отличный пилот. А карту я тебе все же пришлю.
- Но цель этого маршрута? И что я должен взять с собой?  Какой груз? Это почта?
- Все, что бы ты хотел. Теперь я за тебя скажу, можно?
- Ну, конечно.
- Ты захватишь с собой вашу Любовь и Нежность. И штурмана… как же в бесконечности без штурмана? Заблудиться можно. И потом… потом, этот маршрут только в один конец. Ты меня понимаешь? И тебя это не пугает?
- Нет, ведь рядом будет мой штурман. Моя принцесса, мой…
- Барашка все же оставь мне. Договорились?
- Хорошо, Антуан. Спасибо. Теперь…  главное…
- Цель?  Здесь все очень просто. Ты ее знаешь. «Бессмертные» показали тебе ее. Твой летательный аппарат еще далек от совершенства. Чем дальше ты будешь удаляться от взлетной полосы, тем он будет становиться более и более совершенным инструментом для исполнения…
- Да, да, да! На нем должна звучать мелодия Вселенной!
- О, ля-ля! Браво еще раз. Остается самая малость – еще раз напомнить, что ты только пилот, в бесконечности. Ты только ведешь машину. Не более… но и не менее. «Инструмент» этот тебе не принадлежит, и мелодия тоже. Но она должна непременно звучать.  Она должна гармонично влиться в общую симфонию Вселенной. Она нужна Миру, эта симфония.  Это твой выбор и твой путь. На этом пути есть много «черных дыр», но это всего лишь «воздушные ямы»… не более. Не исключены падения в эти ямы, не исключены туманы и грозы, когда не видно звезд и приходится лететь вслепую. Здесь потребуется все твое мужество, ваше мужество.
Ты отвечаешь за доверенный тебе «инструмент» и за жизнь штурмана. Ты готов к этому?
- Мне каж…  никак не привыкну. Да. Я готов!
- Можно считать, что инструктаж ты прошел. Распишись в журнале. Вот здесь. Мы сейчас допьем вино…
- Как уже?..
- Малыш мой, мы еще не раз встретимся. Я тебя в бесконечности не оставлю. Даю слово Антуана? Довольно этого?
- Вполне.
- Très bien! Отлично!  Нет, куртку оставь себе.  Теперь она твоя. Ну, что… «от винта»? Счастливого взлета… без посадки. Я не прощаюсь…
- Счастливо, Антуан. Удачи.
- Jusqu'à la rencontre par ce que parmi les étoiles…
- Да.  «До встречи той, что среди звезд… у Млечного Пути…»

Вот и все. Я теперь не могу сказать, когда это точно произошло. Была ли ночь, или же случилось ранним утром, или под вечер…  Это совсем не важно.
Любимая моя! Единственный в мире родной мой человек! Мы должны быть  вместе.
Мне каж… извини и ты, мне давно уже ничего не кажется. Все это есть! И было! И будет!  Это только начало новой жизни. Это еще только начало взлетной полосы.
Ну, что, моя принцесса, мой верный штурман? «От винта»?
01.23.

19 октября
Эй, француз-полуночник! С рождением АВТОРА тебя!
Мы с тобой все больше отрываемся от реальности. Не понимаю пока, хорошо ли, плохо ли это? Ничего не хочу понимать!

Черная кошка ночь
Лакала своё молоко.
Жадная, хищников дочь
Пролила, растеклось далеко.

Стою на Млечном Пути...
Ищу, указателей нет...
Смутно помню куда идти.
Заплутаю, подскажет твой след.

«От винта, так от винта»… Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ,  ФРАНЦУЗ.
10.31.

7.
23 декабря
- Как думаешь… вернее, не так, хочу спросить – что бы ты хотела получить на Рождество?
- Подарок, мне?
- Нет, это я «Аське» пишу. Ну, кому же еще? Ты у меня Единственная.
- Господи, мне так давно никто ничего не дарил. Я даже не знаю… и потом, это невозможно.
- Ничего невозможного нет.
- Нет. Я так  не могу. Я очень хочу, но не могу. Пойми…
- Чего ты боишься?
- Не знаю. Себя…
- Себя? Ундина, мне кажется, что я знаю тебя очень давно. И знаю, что у тебя прекрасная  внешность, что ты красивая!! Это видят все, кто тебя знает. Под этой твоей внешностью скрывается шальная, бесшабашная девчонка, которой не очень везет в жизни. Это, быть может, видят…  некоторые. Но если заглянуть еще глубже, то там живет маленький, робкий и нежный зверек, беспомощный, как маленький олененок. Вот этого самого «олененка» я и люблю. Мне кажется, что я тебя полюбил сразу, с самого первого твоего стиша…
Почему ты не хочешь со мной встретиться? Если бы ты была крива, горбата или, скажем… одним словом, уродина, то и тогда меня бы это не остановило. Но, повторяю, я же чувствую тебя, как никого в своей жизни – ты прекрасна. Не надо бояться своей внутренней красоты.
- Борейчик, миленький, умоляю, не надо!!! Я уже реву, как ненормальная. Я совсем не подхожу тебе. Ты такой умный, талантливый. Тебе нужна совершенно другая женщина.
- Ты думаешь, наверно,  что я красавец? Ха!.. Как бы не так. Я совсем не такой, каким ты меня себе нарисовала. И ты думаешь, я не боюсь? Еще как боюсь… мне тоже очень страшно.
- Ветерок, пусть останется, как есть. Я умоляю. Не сейчас, не теперь, не скоро. Весной. Да, лучше весной! В апреле…
- Я до апреля просто с катушек слечу.
- Господи, дай нам дожить до весны! И тогда, я обещаю тебе, Ветерок, все будет, как ты захочешь. Я плюну на все условности и страхи…
- Но почему не прямо сейчас. Напиши адрес, и я полечу куда угодно.
- Милый, любимый мой, единственный! Ты же знаешь, что я тебя люблю, как никого в своей жизни. Только полгода! Подожди, молю. Успокойся.
- Ну, хорошо. Хорошо! Хорошо. Я уже успокоился. Я спокоен... почти.
- А на Рождество… подари мне большой, самый синий елочный шарик. Знаешь, я видела позавчера. Он еще с одного бока обсыпан снегом… искрится. У меня в детстве был такой… потом разбился.
- Хорошо. Этот шарик у тебя будет. Он будет… он будет нашим паролем при первой встрече.
- Спасибо! За этот подарок лови мой стих, он про весну. Нашу будущую весну.
Со скрипучей телеги года
                упала сонная Весна…
И по завьюженным дорогам
               босая побрела она,
А где ступала, там осталась
               лишь талая вода.
Зима с сумою, нищенка-старушка
               исчезла навсегда.

А это еще вчера появилось. И это тоже про нас с тобой

Мы - дети судьбы на руках надежды.
Безумец-рок столкнет нас вновь.
Ты скинешь с души лохмотья одежды,
Захочешь потрогать на ощупь любовь

- Диночка, четыре месяца -  это же целая вечность!
- Не ной. Ты же видишь, я уже не плачу, уже высушила мыслишки,  и начала ждать. Чего же еще?
- Я хочу тебя! И я хочу, чтобы ты это знала.
- Я знаю, Ветерок, давно знаю. Я же не железная. Ты же почти каждую ночь приходишь ко мне,  и мы… да, да, да,  мы любим друг друга. Давай подождем. Все у нас будет по-настоящему.  И вся моя нежность – тебе. Обещаю.
Извини, Ветерок, я что-то  сильно устала, мне прилечь нужно. А тебе, мой «француз» нужно работать. Я, недавно, без твоего ведома, послала твою повесть кой-куда (не хотела огорчать, если «пошлют»). Пока скажу, что отзыв весьма лестный, я тебе на Емельку его прицеплю. Жди предложения и дальше сам думай, решай.
- Нет, ты действительно шальная! Отдохни, любимая. До завтра. Спокойной ночи.
- Напоследок вот тебе еще один мой свежий стих. Прочти и начинай работать. А я и во сне буду нашептывать тебе разные разности...

Бессонница
Капля за каплей, выпит день.
Лошадкой по кругу, лень - не лень.
Распишется красным твоя канитель,
А вечер-художник уложит в постель.

Обрывок слова разбудит мысль…
И вот уже снова, - борись и рвись.
Бессонница любит тебя, словно мать.
Опять пойдёт целовать, обнимать.

Это я – твоя бессонница. До завтра.
Ветерок, я,  правда, очень-очень  хочу шарик, самый синий.  Не забудь купить сейчас – весной ты  его не найдешь, ведь, правда?
ICQ    23.22

***
- Где горчица?.. Я кого спрашиваю, горчица где?
- Кончилась. Завтра куплю.
- Блин!.. И какого такого лысого хрена торчишь у компа? Знаешь, который час? Вали спать. И… и не закрывайся, я приду…
- Нет.
- Оба-на! Это че!? Ты мне кто – жена или как?
- У меня месячные.
- Твою мать…  блин, и че теперь? Я что теперь должен…  и где я сейчас найду? Ну, и чего гляделки уставила, сучка! Где, я спрашиваю?..
- Пропусти, мне нужно в ванную.
- А если не... сперва,  сперва ты мне минет  сострогаешь.
- Нет! Ты пьян!
- То есть?.. Ты че, мне наливала? Нет, ты мне… я кому сказал! Сама… сама ширинку расстегивай. Ну!!
- Нет! Пусти! Мне больно. Я закричу!
- Да, хоть оборись, хоть обосрись, никто не прибежит. Кому ты в … нужна? Ну, давай! Делай!..
- Нет!!!
- Сука, она еще царапаться!? Вот же тварь. Открой ванну, зараза! Я дверь выломаю. Ссукааа!..

Господи! Господи! Господи!!! Дай мне все стерпеть и выдержать. Они все ничего не понимают. Они все  мне врут! Врут, врут… да! Врут…  Я хочу, и я буду жить. Мне есть теперь для чего… для кого…
Ветерок мой, я так тебя люблю…

8.
20.января
Ундина, где ты, где ты? Я пишу тебе снова, и снова…  и так каждый день писать буду, пока не появишься. Прошла неделя после последних наших «посиделок», она тянулась чудовищно долго, и я уже начал ругать время и себя самого за то, что не осмелился попросить твой телефон. Ты могла бы меня послать ко всем рогатым, и я бы не обиделся, понял бы. Но только сейчас не мучался бы в догадках. А мысли и, правда, всякие нехорошие бродят. Я их как могу, отпихиваю подальше, но… господи, где же  ты?  Я готов сам залезть в эту дурацкую «сеть», распутать там все узелки, чтобы найти одну единственную ниточку, ведущую к тебе. Глупость невероятная, но что же делать, если ты молчишь? Я ищу тебя, даже всматриваясь в твой «самый синий» шарик, что лежит передо мной, но среди блестящих снежинок ничего кроме своего очень грустного глаза пока разглядеть не могу.
Твой «Ветреный дурилка» уже четыре дня как придумывает тебе всякие оправдания. Оказывается, это невыносимо – ждать писем.  Стиш вот написал даже:

Что случилось со мной?
Что же делается?
Сижу столбняком, в монитор
«Почтовый», упершись взглядом.
Все дела разбросал как кости
На радость дворовым собакам.
Я не то еще могу выдержать,
Я же не кролик, и не птица,
Что, мертвея от одного взгляда,
Змеи очковой боится…
У самого талисман есть -
Змея и маска
Чего мне при этом  бояться?
Я с костлявой под руку хаживал,
Забирался к чертям за пазуху...
Так какого ж,  рожна сижу так вот
В монитор, уставясь, взглядом?
Жду я так...

Ну, вот и еще один день, уходя, хлобыстнул дверью. Чем он остался недоволен, ума не приложу. Я ему, кроме писем моей Ундине ничем вроде не досадил. В остальном же, вел себя прилично. Не понимаю.
Я же ничего такого... я просто жду, что вот скоро ты появится и начнешь, почем зря костерить меня за толпешник из писем, что я устроил твоему почтовому ящику. А я, выслушивая все это, буду самым глупейшим образом улыбаться и...
Все заврался. Не буду больше насиловать комп, лучше высплюсь, чтобы завтрашний день снова начать ждать.
Спокойной ночи.

24 января
Доброе утро, Русалочка! Как тебе спалось? Я не сильно тебе мешал?
Хочу тебе признаться, что я уже неделю никуда не выхожу, сижу перед монитором, совсем не выключая комп. Кажется, позавчера… или третьего дня, звонили с работы, я что-то невнятное пробурчал. Как они все не понимают, что я не могу…  
Я совершенно не помню, когда и что я ел, да и не хочу совсем. Бредятина всякая лезет из меня…  например, вот такая. Хотя нет, это вовсе не бредятина, это если хочешь знать, очередное откровение.
Ундиночка! Я знаю, что у Тебя много имен. Я всю жизнь ждал воплощения этого имени. Ты скажешь, что я его себе придумал? Да, я его себе придумал! Но я ждал. И дождался.
Прости меня, что я сразу Тебя не узнал. Ждал всю жизнь, а готов не был. Получается, что не я Тебя нашел, а Ты пришла сама, по своей воле. Нужны были эти месяцы, или сколько там прошло, чтобы я сегодня, с Твоей помощью родился. Значит, все так было задумано. Значит, все так было нужно.
Я стою на коленях, и целую клавиатуру, зная, что точно таких же клавиш касались твои пальцы. Мне нужно теперь много мужества, потому, что, как мне теперь кажется, я знаю,  зачем  живу.
Но в данный момент, я не могу удержаться, прости. Мне нужно было Тебе это сказать.
Спасибо тебе за всю ту «мучиловку», что ты мне доставила.  Я чувствую, что был маленьким, слепым кутенком, который постоянно искал мамкину сиську, облизывал все, что попадалось, писал и какал где приспичит. И нужно было  Твое терпение, все эти литературные «прививки», «инъекции», и даже «клизмы», чтобы из этого щенка…  да хотя бы для того, чтобы у него пелена спала с глаз. Чтобы он видел Свет, о котором он только подозревал. Глупый, надо сказать щенок был. Вокруг него столько «знаков» было разложено с самого начала, а он все мимо и мимо. Я понимаю, что Тебе впору было взять его за шкирку и носом ткнуть. У Тебя хватило мудрости и терпения. Потому сама читаешь «знаки». И вот - родился АВТОР. А  вместе с ним и смысл жизни.
И если по ночам, почти до рассвета самого, из меня орет боль отчаявшегося одиночества, то утром…  Куда все это исчезает утром? Откуда, из какой бездны этого отчаяния рождается столько  оптимизма и столько нерастраченной нежности?
Я сам с удивлением смотрю на себя. С утра до позднего вечера я постоянно что-то строчу, прерываясь, каждые пять минут, чтобы только  проверить почту. Я так жду.
Какая неведомая сила рождает во мне все новые и новые образы? Они толкаются в прихожей, и даже, кажется, успевают ссориться между собой за право «первородства». Я тебе посылаю свой очередной «фантик». И уже знаю, за что ты меня «приложишь»… Я пока не знаю, что из всего этого выйдет, в конце концов, и все равно посылаю.

Самолет неожиданно завалился на правое крыло, и я с трудом выправил положение. Так случается, когда подходишь к береговой полосе.  Только сейчас увидел, что «отсутствовал» некоторое время. Мотор продолжает работать нормально и, кажется даже, что урчит от удовольствия. Еще бы, под крыльями земля. А это значит, что есть возможность посадки. Но мне еще лететь и лететь.
Я еще чуть добрал высоты, чтобы попасть в восходящие потоки, и скинул скорость. Дальше можно почти планировать до аэродрома. Откинулся в кресле и огляделся.
Все тоже бездонное небо. Гораздо более синее, чем на земле. Включил рацию на «прием». Сквозь помехи услышал радиомаяк аэродрома и… и еще чей-то вызов. Попробовал подстроиться… очень плохо, почти на одном воображении поймал обрывистые с большими промежутками, слова.
«Оглянись…  назад оглянись…  хорошей посадки. До встречи… в другой…».
Попытался ответить
«Кто говорит? Сообщите волну. Плохо слышу».
«Не сегодня… иду в грозе… помехи… оглянись…».
Да, в моем драндулете (извини, друг, это я, любя так), оглянуться весьма проблематично. Пришлось напрячь мотор и сделать широкий разворот.
Ясное небо и… чуть не сказал «ничего». Это что?
Маленькое, очень маленькое облачко…  похожее… Бог ты мой, как же я так мог забыть? Да и не забывал я…

Барашек, как ты тут без меня провел день? У тебя все нормально? Травка, водичка, все свежее, надеюсь?
Я вернулся. Ты видишь, я с тобой. Значит, жизнь продолжается. Наша с тобой жизнь, продолжается. Полет? Полет прошел нормально. Ну, кого можно встретить в пустом небе? Нет, мой барашек, ты прав, как всегда – встретил, но только не видел, так бывает, случается так иногда.  Надеюсь, еще увижу. Когда? Может быть завтра. Да, мой милый, придется завтра лететь снова. В ночь. Ты не будешь бояться один? Нет? Я перед сном успею рассказать тебе что-нибудь про страны, города, куда приходилось летать. Про людей хороших и не очень. Потом я положу свою ладошку тебе под щечку и ты будешь спать и видеть удивительные сны. Под утро тебе приснится самая лучшая сказка, ты постарайся ее запомнить. Я вернусь, я обязательно к тебе вернусь. Как же иначе? Я всегда возвращаюсь. Я знаю, что ты будешь меня ждать. И я вернусь. И все будет хорошо.
А теперь мне нужно попробовать что-нибудь записать, ты не возражаешь? Прижмись ко мне покрепче, обними меня и ты узнаешь то, что я только еще думаю написать.
Ундиночка, умничка моя! Барашек мой дорогой! Да, это будет называться… как ты сказала? Почему? Ведь я же еще не... Да, ты прав, дружочек. Если что-то очень хочешь, то это непременно сбудется. А иначе, зачем же мы вместе? Ведь, правда? И вместе мы… ведь ты же поможешь мне? Что я без тебя, а ты без меня? Спасибо, хорошая моя!
Да, мой родной человечек, это будет называться просто -
«ПОЛЕТ».

10 февраля
Как же холодно! Не помню за последние годы таких морозов. А у меня даже окна не заклеены. Не могу, а по большому счету и не хочу ничего делать – как-нибудь перетерплю, а там не за горами и весна. Представляешь, я боюсь выйти из квартиры. Нет, я холода не боюсь.  Мне нужно дойти до магазина – в доме шаром покати, в холодильнике одна вошка повесилась, а я не могу. Не могу, потому что мне все кажется, что если я уйду, то именно в это самое мгновение ты появишься, а меня вдруг нет.  И мне становится страшно. С утра самого бормочу самый любимый мой стиш.

Дряблое, прошлое рвется,
                     Лжет за глаза.
Сердца радость коснется –
                     Неземная слеза.
Твои Ангелы-великаны
                     Не нарушат обряд.
Карты, арканы-обманы
                     Не затуманят взгляд.

Днем вдруг неожиданно заснул. Сколько проспал, не знаю, за окном темнотища. На почте…  
Проснулся с каким-то неожиданным радостным  открытием. С пониманием чего-то такого простого и совершенно очевидного! Не поверишь, вскочил и заскакал по комнате.
И как же я этого до сих пор не понял?!
Ундиночка, ты же уже давно во мне поселилась! Ведь я же тебя постоянно в себе чувствую. Мне же только нужно прислушаться к самому себе и все! Это же так просто!
Так просто… перестать метаться, сесть спокойно в кресло…  и даже комп при этом можно выключить. Да-да, совсем он ни к чему теперь, а впрочем, все равно – не мешает, совсем не мешает. Сесть, успокоиться. Закрыть глаза? Пожалуй, так будет лучше. Вот так… теперь немного расслабиться и постараться услышать. Сначала услышать дворовые звуки, хруст снега под чьими-то ногами, чей-то смех у подъезда соседнего дома…  Потом… потом послушать, что творится в собственной комнате. Очень редкие капли из крана на кухне, а это… что это? Это так вздыхает старый диван? Устал бедный.  А теперь… теперь… вот так почему-то в  ушах стучит сердце. Вот так в жилах толчками движется кровь, вот так…  
А это… вот же  ОНА – моя любимая – я же так тебя вижу…
Я неожиданно открываю глаза и вижу на мониторе… или все же слышу внутри самого себя, да, и  какое это имеет теперь значение…

Бедный мой Ветерок! Я вернулась… я здесь, я с тобой…

9.

Солнечное теплое апрельское утро. Такое яркое, каким только и бывает, после череды дней сырой хмари, неторопливо глодающей остатки черствого слежавшегося снега,  первый по-настоящему весенний день. Воздух переполняет легкие  свежестью, от которой на немыслимо высокой ноте звенит  каждая твоя клеточка и нестерпимо хочется взлететь.
Мы врываемся в мир, переполненный птичьим гомоном, шуршанием шин, гудками, грохотом ближайшей стройки, звонками мобильных телефонов, обрывками разговоров,  объединив которые в хаотичной последовательности, можно получить массу веселых несуразностей и нелепостей.
Нам весело и мы на ходу, точнее, на  бегу в припрыжку, перебрасываемся этими «обрывочками», дополняя их совершенно абсурдными окончаниями, от которых сами же громко, не обращая ни на кого внимания, хохочем. Наш смех пополняет «звуковую копилку»  этого утра, растворяется в нем и тут же множится, множится, множится.
Нам весело.  В метро, закрыв глаза, ты пальцем тычешь наугад в схему, и мы выскакиваем из вагона, чтобы тут же нырнуть в вагон противоположного направления. На станции «Сокольники», не сговариваясь, мы бежим на выход по разным лестницам, чтобы уже там, наверху, уже на бульваре, рвануться друг другу навстречу, будто расстались лет десять назад, а теперь, вдруг…  чтобы замереть в объятьях… о, как бешено колотятся при этом наши сердца!..
В трех-четырех шагах от нас, на газоне, уже очищенном от зимнего мусора, но еще голом, голуби  занимаются любовью. Мы переглядываемся,  беремся за руки и теперь уже медленно идем к парку, зажмурив глаза, подставляя свои лица, потерявшему всяческий стыд солнцу.  Нет, нет, нет, бежать нельзя, ни в коем случае! Нельзя бежать, потому что у нас есть тайна. Великая тайна. Эту, нашу ТАЙНУ -  ее нужно нести бережно!
Это свершилось вчера и об этом нельзя никому, кроме…
Мы давно уже понимаем друг друга без слов. Не доходя до парка, сворачиваем налево к «пряничной» церквушке, и при этом наши руки так судорожно переплетаются пальцами, что еще немного, и, кажется, мы их друг другу переломаем…  
Нет, этого не позволяет колокольный звон, вдруг, густо одиночным сверху, раскалывая небо на большущие куски. А следом, через паузу, еще колокола, колокольцы, колокольчики… переливной россыпью, солнечными осколками, острыми гранями света…
Нам нет нужды входить в темноту церкви с ее строгими образами – нас уже благословили звоном.
Нам весело. Мы забираемся в самый дальний угол парка, в самую дальнюю, темную  аллею, в которой блики солнца сквозь еще голые ветви устраивают чехарду на прошлогодних листьях.  Здесь совсем никого,  и мы можем себе позволить от полноты чувств – орать, свистеть, петь, носиться между деревьев,  целоваться, задыхаясь от переполненности светом, весенними запахами… близости.
Нам весело. Я прежде никогда не танцевал, и даже не пытался – с моей комплекцией это должно быть очень смешно и нелепо. Но только не сейчас. Бог мой, я танцую! Мы танцуем какой-то немыслимый танец под музыку, которую слышим только мы одни…
- Я петь хочу! Хотя медведь на ухо…
  И слова еще для песни той пока не родились.
- Мы будем  петь, не зная слов -  
  слова потом найдутся.
- И танцевать!.. Да, танцевать.  Во сне своем последнем,
  без тебя еще, давно,  ну, то есть в прошлой жизни,
  я слышал этот странный и шальной мотив…
  Он, помню,  назывался –
  «Танец для слонов в посудной лавке»...  
- И танцевать, не попадая в ритм -
  «там-тамы»   сердец тот ритм озвучат.
- Вот так, из ничего, из прошлых снов,  из междометий,
  из  листочков березовых первых самых-самых…
- Все для тебя во мне живет… и для тебя, вернее,  для нас
- Конечно же, для нас рождаются стихи…
- И для тебя, для нас, я соберу обрывки сладких снов,
  Стихов осколки из разбитых рифм.
И вот уж он готов!.. Готов наш стих!!
- Не понял. Повтори!

Я буду петь, не зная слов
И танцевать, не попадая в ритм
Я соберу обрывки сладких снов
Стихов осколки из разбитых рифм.

Нам весело.
- Хо-чу мо-ро-же-нно-го!!!
И мы уже на Арбате. В сутолоке людей, вещей и новых звуков.
Мы долго………………

***

- Блин, колотун такой – чуть лопухи не отвалились. Теперь еще лифт не работает… твою мать. Придется ступени смолить. И этот, раззвонился. Да, заткнись ты, дай хоть куртку расстегнуть, блин. Сщас достану…  А, Серый… тебе чего?..  нормально… это я по лестнице вверх шлепаю, лифт скурвился.  Погоди, закурю… порядок,говори. Че, поздно-то, че, поздно? Нормально!.. В больнице терся, где еще. Да, ты че, не знаешь? Моя со старого нового года валятся… А хрен его знает. Столько бабла перетаскал, чугунный мост можно отгрохать, а эти  чмыри руками только водят…
Ну, ты, мужик! Тебе че, прохода мало?..
- Простите.
Это я не тебе, Серый. Тут сосед мимо пропёрся…  Ну!  Да ты че!..  Да, блин, у меня ни одной рубашки чистой не осталось, куда я…  Я ж тебе бакланю – чуть дышит,  не сегодня-завтра откинуться может… ну…  в первой градской. Бредит постоянно, уже меня не узнает, все какого-то Борея  ей подавай…и ветра просит. Я уж ей и окошко открывал…
Е!!!..  ты, че, совсем ошизел, парниша?..
- Простите.
Да, не тебе! Сосед наверх погнал. Мозги дома забыл…Какой-какой? Ты его не знаешь. Хряк откормленный. Кажись с чердаком не в ладах…  Ладно, Серый, что-нибудь придумаю. Короче,  кто будет-то? Иди ты!!.. А Стелка?.. отпад.
Ну, ты, козлина вонючая!
- Простите!
Ну, да! Опять… теперь вниз катится. Я же сказал, с крышей не дружит, шизоид. С елочным шаром в руках. Каким-каким? Синим, блин! Хотел ему в очко шузой достать – промазал… Во, дверью громыхнул…  

***
Ночью звезды смеялись,
Пили хмельное вино,
Вспоминали, как водится,
Что когда-то давно...
Потом давай плескать из чана!
Недолив, а где и вовсе нет!
Слилось из кубка медленно и пьяно,
Попало красное в рассвет...
Не промокнули звезды ваткой,
Им подтирать-то, лень.
Сухим и полусладким
По вкусу будет день.

11 октября 2006.