болезнь излечена болезнью,
лицо при встрече прячу под вуаль,
и пью теперь, что пить полезней,
по вечерам читая пастораль.
Играет музыка. Неяркий свет,
на кухне—яблоко раздора
досталось мне с теченьем лет,
но не смягчает приговора,
как соус—пережаренных котлет.
Молчит софа по прозвищу «диван»,
нет слов, играет радиола,
друг в друге тонут скрипка и баян,
маэстро Астор Пиацолло
наигрывает сладостный туман.
Рождается волнение во мне
и боль, я вновь заболеваю
прошедшим февралём, на зло весне,
и трудно выразить словами
как жаль того, чего уж больше нет...
Играет музыка. Неяркий свет...