…В понедельник с утра зарядил дождь. Слава Богу, теперь я мог спокойно заняться делами. Ноутбук? Нет, какой, к черту, ноутбук! Я привык писать по старинке: перьевой ручкой. В этом есть некая тайна. Тайна сопричастности великим. Шедевр, созданный в Интернете? Что-то не верится... Представляете, что навалял бы Пушкин, если бы дни и ночи напролет пялился на экран монитора? Вряд ли родились бы строки: «Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана?»
Каждый день я пишу роман. Как Генри Миллер. Который писал роман, записывая все, что успевал подсмотреть в течение дня, пока шастал по Парижу, выискивая еду, выпивку и даровых шлюх.
Оказалось, этого достаточно, чтобы написать несколько блистательных романов. Правда, чтобы суметь это сделать, надо было родиться Миллером.
Кстати, Миллер писал перьевой ручкой. А когда не было денег, то и карандашом. На бумажных салфетках.
Что наталкивает на мысль о том, что гению наплевать, каким образом его бессмертные идеи доберутся до наших мозгов. Вернее, достигнут тех пределов, за которыми расстилаются безбрежные океаны нетронутого мозгового вещества.
Главное – это начать. Написать первое слово. Потом второе. За ним третье. Осмотреться. Подправить. Работать до тех пор, пока зачин не обретет легкости и законченности добротной эпитафии. И только потом добавлять по строчке. Осмотрительно! Осторожно! Памятуя о том, что испортить – раз плюнуть.
Вот и весь секрет.
И дать себе страшную клятву, что не будешь, в угоду мудрым издателям и публике, умышленно понижать уровень письма. Кто только этого не делал! Не надо думать, что это, искусственное понижение уровня, возникло сегодня. Все это было и раньше.
Стоит вспомнить совершенно забытого ныне Николая Шпанова. Талантливый писатель, создавший превосходную книгу «Красный камень», опустился до написания дешевых, но очень прибыльных детективов. Сколько их было, желающих вкусно есть и сладко спать!
Хотя... Можно ли понизить то, что и так лежит у подножия пошлости? Так высказался обо мне один, на мой взгляд, не совсем умный, но очень сердитый, завистливый и начитанный приятель, который знал, что я творю некое сочинение: глумясь, он называл его «романом века».
Черт с ним, с этим моим приятелем; он стал очень богатым человеком: сначала директором одного из московских рынков, а затем владельцем сети кинотеатров. У него роскошная вилла на Рублевке. Словом, кончил он скверно.
И не брюзжать! Как легко сбиться на этот старческий тон! Тон обвинений, недовольства, сетований по поводу и без повода: ах, в наше время, в наше время... Будто в мое время с утра до ночи светило солнце, а идиотов и дураков было меньше!
(Фрагмент романа «Восходящие потоки»)