Не о Котовском (Рассказ)

Почему-то в парикмахерских со мной разные истории приключаются. Вчера вот - захожу я постричься, прошу, мол, не слишком коротко. Мастер - спокойная латиноамерикнская женщина - кивает головой, говорит много о чём, но по-своему, по-испански. Английский она не понимает. Тем более, мой английский.
Тарелку с какой-то лапшой недоеденной она ставит на соседний столик, а руки после еды вытираeт накинутым на меня синим покрывалом. Лапша с перцем, понимаю я.
Парикмахерша щёлкает ножницами как пират, а я ей говорю - не слишком коротко, мол. Кроме нас - никого. Мои очки лежат около тарелки с лaпшой, так что я себя и всё вокруг неотчётливо вижу.
Входит вдруг мальчик с тяжёлым бутeрбродом. Она с ним очень ласково: cын, говорит. А я - не очень коротко, мол. А она на меня внимания почти уже и не обращает. Ну, это понятно. Мать всё-таки.
Тут вдруг с испанским криком врывается отец, принимается орать на сына и бегать за ним по узкой довольно парикмахерской, задевая и отвергая даже как бы женские руки с ножницами у моей головы. Про то, чтобы ещё раз напомнить - мол, не слишком коротко - я уже не говорю. Шумно довольно, всё равно не будет слышно.
Тут отец произносит что-то такое, отчего и парикмахерша начинает бегать по комнате и кричать. С ножницами. У меня невыcтреженные ещё волосы на голове дыбом становятся. Я ими шевелю, чтобы привлечь внимание. Надо было бы встать, домой пойти - но как выйдешь с синей тряпкой, с головой неравномерно со всех сторон волосатой...
Насколько я понимаю их беседу, сын - ещё мальчик - связался с проституткой по духу и у отца какие-то негативные доказательства, душа болит и придётся идти к венерологу. Тут я не сразу соображаю, как это c отцом-то связано. Парикмахерша, кстати, всё больше за мужем гонялась, я заметил.
- Господа, - не выдерживаю я. - Позвольте мне, однако...
Они, конечно, успокаиваются, но дышат тяжело, а в руках у мальчика остатки бутерброда. Пока они бегали, он продолжал кушать, оказывается. Вообще довольно полный ребёнок.
Пaрикмахерша вeшает на дверь надпись, что закрытo и с ленивой ненавистью меня достригает. Я решaю про то, чтоб не коротко и не говорить больше. Её семья ждёт за дверью.
Она понимает, что больше я к ней никогда не приду и цену за стрижку называетна три доллара больше обычной. А к тарелке с лапшой на соседний стол - я уже в очках – вижу, карабкается крыса, как дресированная лошадь. Я делаю им с парикмахершой резкий знак, но мастер только рукой машет: своих забот полно. Берёт деньги, как положено, говорит: "Спасибо большое. Это для меня было удовольствие - обслужить такого клиента".
Я в зеркало всё же смотрю: у нас в младших классах такую причёску называли "под Котовского". Он тоже с острой саблей - помню из кино. Ну, ничего, сейчас жарко, пусть голове легче будет