Сколько чудес за туманами кроется —
Не подойти, не увидеть не взять.
Дважды пытались, но бог любит троицу…
В. Высоцкий
Виктор вел машину, слушал, как над головой погромыхивает табличка, и чувствовал себя дурак дураком. Поначалу идея Михаила прицепить на крыше машины жестяную табличку с надписью «Смоляч» тем самым шрифтом показалась очень плодотворной. Их уже двое набралось, кто в том странном мире побывал, причем встретились совершенно случайно. Значит должны быть еще «везунчики», просто по теории вероятности.
Осуществляли идею в спешке, вырезали, как попало, из жести, написали черной масляной краской с двух сторон. Правда, надписи получились вверх ногами по отношению друг к другу, пришлось одну половину закрашивать. Аж извелись от ожидания, пока сохла краска. И надпись на высохшей краске сделали маркером – опять вверх ногами! В конце концов, плюнули и оставили, как есть. Не в ориентации текста дело. Загнули нижний край, чтобы была возможность поставить табличку вертикально
Сперва табличка держалась на мощных магнитах, но конструкция не прошла ходовые испытания, жестянку сносило боковым ветром. Со скотчем получилось еще хуже. В конце концов, приклеили табличку суперклеем, при обезжиривании крыши ацетоном смылась краска. И наклеили не совсем вдоль машины, под небольншим углом, в результате табличка вибрировала от встречного ветра, и во второй поездке неудачно отвалилась, оставив на крыше дополнительную глубокую царапину. В итоге Михаил купил на свои кровные крепление для перевозки велосипедов на крыше машины, в нем табличка и держалась.
Было серьезное опасение, что первыми на вывеску клюнут агенты из того мира. Так сказать, заглотят наживку вместе с рыбаком. Одно дело – пробраться в не свою реальность тайком, другое – заявлять об этом в открытую. Раз в том мире знают про мерцающую мглу, то должны засылать сюда агентов. Хотя бы в исследовательских целях: тот мир, судя по всему, развитый, там наверняка есть и наука. А раз в этом мире не знают про тот мир, значит, агенты засылаются тайно.
Но слишком велик был соблазн. Кто влип, тот либо вылипнет, либо еще глубже влипнет.
Поначалу казалось, что на табличку клюнут, едва машина успеет выехать за ворота гаража. Виктор ясно представлял себе эту картину, как неприметный прохожий, резко изменившись в лице, кидается к проезжающей машине, размахивая руками, как он и Виктор начинают сумбурно и радостно общаться. Целую речь подготовил для собрата по несчастью.
Но – не клевало. Граждане таращили глаза, да и только. Когда Виктора в первый же день езды с табличкой остановил гаишник и спросил, что это за байда на крыше, у Виктора все замерло внутри: «А вдруг?!» Но на реплику Виктора: «Это не из нашего мира», – гаишник продемонстрировал полное непонимание. Не клюнуло, не тот человек. Пришлось выкладывать заранее придуманную отмазку: кто-то похулиганил, взял и приклеил кусок жести на крышу машины. Это вызвало сочувствие:
– Да-а, то шины проколют, то стекла побьют, делать нехрен. Руки бы поотбивать! А почему из другого мира?
– Да так, из фильма одного, – соврал на ходу Виктор.
На работе отбрехался просто: участвует в рекламной акции, за деньги. Тоже хочешь заработать? Так там больше не дают.
Как Виктор объяснял свои действия семье – тема для отдельного кино. К счастью, первоначальный вариант таблички семья так и не увидела, а потом Михаил сделал табличку поприличнее, поменьше размером, с ровными, скругленными, где надо, краями, аккуратными, правильно расположенными надписями. Потому и объяснение вышло вполне логичным: Виктор прицепил табличку на крыше, чтобы машина лучше держалась на курсе, это как стабилизатор у ракеты, а надпись – логотип фирмы. Технически безграмотная жена объяснения приняла, но въедливая старшая дочка Оксана полезла в Интернет. И нашла.
– Папа, это что?
На экране компьютера нагло светилась до отвращения знакомая страничка сайта. Того самого, где обсуждали похищения инопланетянами, провалы в параллельные миры и прочее, во что ни один нормальный человек не поверит. Пока сам в параллельный мир не попадет. Открыта была тема, где Виктор выложил свою историю. Очень характерный розовый цвет странички, с десяти метров все ясно.
Оксана уже поняла, кто автор. И хакером быть не надо, на том дурацком форуме нельзя было участвовать без аватары, и Виктор вывесил фотографию кота вверх ногами. Первое, что нашел в компьютере. Но компьютер-то семейный, Оксана несколько месяцев назад случайно эту фотографию обнаружила, посмеялась. Собирался же аватару после этого сменить, чтобы домашние не рассекретили… и вот:
– Папа, это что?
Отпираться бесполезно. Врать не хочется, слишком у них доверительные отношения. И так заврался про ракетные стабилизаторы на автомобилях. И на душе в последние годы было не очень оттого, что дочь не знала про большой-большой секрет папы. Теперь – знает, теперь легче.
– Понимаешь Оксана… это все – правда, – сказал Виктор, глядя дочери прямо в глаза. Это врать, глядя в глаза нельзя, а правду говорить можно. Причем по большому счету не важно, поверит Оксана, или нет, лишь бы за психа не приняла.
– Папа, ты что, забыл, как кирпичом притворяться?!
Надо же, она поверила! А Виктор ожидал реплики типа: «Ты что, фантастики своей перечитался?!» И как она, оказывается, хорошо знает отца, Виктор для нее не «кирпич» (так современная молодежь называет человека без странностей, скучного и приземленного), а только притворяется «кирпичом».
– Что это за гениальная мысль, транспарант на машине вывешивать, если в инете уже сверкаешь! – не унималась Оксана. Потом на секунду остановилась, продолжила уже другим, спокойным и подозрительным тоном:
– Ты бы не стал так делать. Ты слишком скрытный. Что-то случилось?
Взгляд у Оксаны был соответствующий, подозрительный. Но тут же прояснился, она горячо затараторила:
– Да, точно, ты считаешь, что не один, да?
Кроме всего прочего, Виктор ощутил отцовскую гордость. Мало того, что красавица, но еще умница, и за отца беспокоится. Наврали ему, когда предупреждали, что с дочерьми одни проблемы, особенно с пятнадцатилетними.
– Я знаю, что не один, – улыбнувшись, ответил Виктор. – Есть еще один. Второй. И мы с ним надеемся найти третьего. А потом – четвертого, пятого, и так далее.
– То-то я смотрю, ты с компьютером подружился, – задумчиво проговорила Оксана. – И этот твой рукомашный бой, и поездки… А этот второй, кто он? Ты его здесь нашел, да? – Оксана кивком указала на монитор.
Виктор рассказал ей все. О том, как случайный попутчик оказался собратом по несчастью, об их вдохновенном плане с табличкой на крыше машины.
– Так ты его не в инете нашел, – сказала Оксана еще задумчивей. Подняла глаза, продолжила:
– Понимаешь, в наше время любой, кому не больше семидесяти, ищет ответы на вопросы в сети.
– Так он не искал ответы, он просто не понял, что попал в чужой мир. И, кроме того, к Интернету сейчас подключено всего двадцать пять процентов населения, если не ошибаюсь.
Оксана остановила отца качком головы.
– Не все лазят по сайтам, но про Интернет знает каждый. И каждый хоть раз за три года обращается, если у самого нет возможности порыться, просит знакомых. А тут такой случай… Нет, папа, похоже, что только вы двое из того мира вернулись. Ничего у вас с табличкой не выйдет. Кста-ати…
Оксана задумалась. Виктор терпеливо ждал, до чего она додумается.
– Вот ты говоришь, что вы агентов опасаетесь. Которые из того мира, – медленно начала дочь. – А вдруг Михаил и есть такой агент?
– Михаил?! – удивился воистину странной мысли Виктор.
– Видишь ли, папа, эта ваша встреча – это какое-то очень подозрительное совпадение. Во-первых, подозрительно близко от того места, во-вторых, вероятность этой случайности… сам понимаешь.
Это Виктору уже приходило в голову. Но очень хотелось верить, что случай оказался на его стороне. Если один раз крупно повезло, может, и дальше будет везти. Кроме того, Михаил был совершенно не похож на агента, слишком простой и открытый, слишком естественно себя вел… А ведь хороший агент и не должен быть похож… Должен внушать доверие.
– Ну и зачем тогда этого агента ко мне приставили? – спросил Виктор. Хотя сам мог придумать несколько возможных причин.
Оксана пожала плечами.
– Если им не хочется, чтобы ты опять в их мир попал, то…
– Они могут меня убить, или, там, память стереть, – возразил Виктор.
Оксана вздрогнула. Но продолжила:
– Может они гуманисты, может, попробуют тебя убедить, чтобы больше туда попасть не пытался? Ну, там, отвлечь на поиски других… э-э… везунчиков. С табличкой наверху машины. А потом, когда ты так никого и не найдешь, тебе надоест, и ты сам все бросишь. Они же могут быть очень хитрыми психологами, так?
Логично.
– А если у них ничего не выйдет, – продолжил за дочку Виктор, – они станут действовать жестче.
На лице Оксаны отразился страх. Она быстро заговорила:
– Бать, может лучше не надо? Может, откажешься сейчас?
Ну вот, наконец-то батей признала, а то все «папа», «папа».
– Надо, Ксюша, надо, – внушительно ответил Виктор. Когда Оксане было двенадцать лет, мальчик, который назвал ее Ксюхой, огреб ранцем по шее. Виктор называл дочь Ксюшей (Ксюхой – не рисковал), когда она с ним не соглашалась. Действовало, по крайней мере, дочь переставала спорить в открытую.
Виктор поднял палец к потолку и высокопарно добавил:
– Но я рад, что ты со мной!
Оксана засмеялась.
И вот Виктор все больше убеждается, что догадка Оксаны верна, табличка на крыше не для того, чтобы клюнуло, а для того, чтобы так и не клюнуло. Так и не клевало. Если в первые дни, когда не крыше дребезжала кривая жестянка с одной надписью вверх ногами, люди таращили глаза, то сейчас, когда табличка приобрела приличный вид, почти не смотрят. Мало ли с какими надписями в наше время ездят.
Затея все больше казалась глупой. Если бы кто-то из того мира вернулся как Виктор, успев понять, куда попал, он действительно полез бы в Интернет. Почти наверняка на тот дурацкий сайт, там бы и встретились. А если человек попал в тот мир, но не понял этого, как Михаил, он на табличку не отреагирует. Ну, припомнит странный дорожный знак, ну проводит глазами машину с табличкой. Но не кидаться же с вопросами о параллельном мире к каждому, кто твою машину глазами провожает. Их, между прочим, не так уж мало.
Михаил тоже начинал терять надежду. Но только надежду на табличку, у него зрел другой план: поселиться посреди болота, там, где была мерцающая мгла, чтобы в следующий раз ее появление обязательно не пропустить. Виктор уже четыре с лишним года гоняет туда-сюда, мглы не видел, но, скорее всего – просто не застал.
План даже на первый взгляд трудноосуществимый, а если принять во внимание болото… Чем там заниматься? Что можно такого посреди болота устроить, чтобы имело смысл рядом поселиться? Место слишком неподходящее. Ни для чего. Шашлычную или автозаправку не откроешь по причине отсутствия коммуникаций. Даже маленький ларек с минералкой не откроешь, потому что он окажется невыгодным, хорошо, если за день одна машина остановится в таком месте. Да и как Виктор с Михаилом могли это осуществить? Виктор работает на заводе снабженцем, отвечает за всякие мелочи, в основном за редкие детали для станков. Нарочно выбрал себе должность, чтобы побольше ездить, хотя в последнее время больше возится с бумагами (точнее – с компьютерными файлами, освоил на свою голову). Михаил рисует в Автокаде для издательства. Связей в бизнес-кругах нет.
Огородничество, разведение рыбы, шампиньоны, теплицы, кролики, нутрии – все эти варианты пришлось отбросить. Не только место не подходящее, но и у Виктора с Михаилом ни знаний нет соответствующих, ни опыта, ни душа не лежит. А у Виктора еще семья, и Михаил рано или поздно намерен завести семью.
Михаил, пока холостой, мог бы попробовать перейти на удаленную работу и время от времени выезжать на болото с компьютером. Но надолго не получится, по причине отсутствия на болоте электричества, десять километров до ближайшего столба, и это только от края болота.
Да что там, место для жизни – вообще никудышнее, дорога, немножко сухого места рядом с дорогой и болото. С комарами, когда у этих кровопийц сезон, водители стараются проезжать через болото быстрее и окон не открывают. Даже пикник приличный не устроишь.
Если бы Виктор с Михаилом точно помнили, где именно въехали в туман… Но обочина слишком однообразная, заросли по краю дамбы и все. Только и можно вспомнить, что уже въехали на дамбу, но еще не доехали до берез. Виктор предполагал, что мерцающая мгла должна возникать в том месте, где кончается древняя дамба и начинается новая, но где это место выяснить не удалось, хотя с десяток километров пешком прошли, признаки искали. В городском архиве ничего не нашлось, местные жители ничего не помнили, геологи сотрудничать отказались. Точнее согласились, но потребовали таких денег…
Виктор начинал терять надежду. Если Михаил – действительно агент, который получил задачу убедить Виктора в бессмысленности его поисков, то, пожалуй, скоро сможет отправлять в свой центр доклад об успешном выполнении задания.
Третья сообщница, Оксана успокаивалась. Но и она порой демонстрировала разочарование. Она боялась за отца, но тоже немножко влипла.
Впереди замаячила корма большой, медлительной фуры. Скорость – около 60, надо обгонять. Виктор взял немного вправо, отклонил голову, высматривая, свободна ли встречная полоса. Нет, навстречу кто-то ехал и, похоже, быстро. Ладно, пропустим. Тем временем Виктор сократил дистанцию с фурой.
Слева показался тот самый встречный, легковушка неизвестной Виктору марки, провоцирующего темно-фиолетового цвета. Не то джип, не то минивен. Неслась быстро, под двести. Виктор глянул в зеркало, надеясь рассмотреть, что же это все-таки за марка, и увидел: машина, несмотря на немаленькую скорость, молниеносно развернулась. Просто удивительно, без визга тормозов. Немного прокатилась задом по инерции, но именно катилась, а не скользила, сжигая резину, а потом рванула вперед, мгновенно сократив расстояние с машиной Виктора. Прямо сверхмашина какая-то. И зачем это он?
У Виктора щелкнуло внутри: а вдруг клюет?
Сверхмашина пронзительно засигналила весьма странным звуком, замигала фарами. Похоже, фар было не две, а четыре, одна пара светила ослепительно-белым светом, другая – голубым. Да нет, фар все-таки две, просто они умеют светить разным цветом. О таких фарах Виктор не слышал, хотя много обсуждал последние веяния с автомобилистами и в гараже, и на работе, и по соседям.
Виктор, с замирающим сердцем включил сигнал поворота (сверхмашина сразу перестала мигать фарами и сигналить), притормозил, выехал на обочину, остановился. Так все-таки клюет, или чего похуже? Вдруг он какого-нибудь крутого своей табличкой оскорбил?
А может вообще – ничего, просто водила сверхмашины заметил, что с машиной Виктора что-то не так. Из трех пришедших в голову вариантов два – плохие, один – неизвестно, плохой или хороший. Теория вероятности против Виктора.
А сверхмашина, между прочим, со значком «Мицубиси».
Дверь сверхмашины открылась. Кто же оттуда вылезет? Вдруг какой-нибудь осьминог?
Но из машины вышел человек. Неприметного вида мужчина. Как говорится, среднего роста, среднего возраста, среднего сложения. Одет в ветровку по случаю прохладной погоды, джинсы, майку и кроссовки. Стандартно одет.
Виктор тоже вышел, припоминая заготовленную для случая клева речь, вдруг пригодится? Припоминалось плохо. Присмотрелся к водителю сверхмашины повнимательнее. Лицо без выражения, бывают такие малоподвижные лица. Глаза маленькие, по ним ничего не разглядеть. Еще людей выдают руки, но этот держит руки в карманах. Идет неторопливо, смотрит… на табличку! Неужели клюнуло? И двигался мужчина без агрессии, но все же чувствовалась какая-то напряженность в движениях.
– Вы в параллельных мирах не бывали? – спросил мужчина у Виктора. С ходу спросил, чтобы сразу все прояснить.
– Да, – хрипло ответил Виктор. В душе поднялась волна восторга. Но и страх тоже присутствовал, куда от него денешься.
Мужчина взглянул на табличку, сказал:
– Это надо снять.
Голос у него был тихий, вкрадчивый. Неприятный. И весь мужик с близкого расстояния доверия не внушал. Взгляд слишком пристальный, тяжелый. Недобрый взгляд.
Впрочем, опаснее всех те, кто с первого взгляда внушает доверие.
Быстро сняли табличку, забросили в багажник. Успели познакомиться, мужик предложил звать его Ваней. Виктор, сам не зная зачем, назвался Васей, мужчина при этом понимающе ухмыльнулся.
Ваня приткнулся задом к машине, достал пачку сигарет, спросил:
– Куришь?
Виктор отрицательно покачал головой.
Ваня задумчиво закурил, выпустил первую струю дыма. Виктор ждал.
Наконец Ваня спросил:
– Так ты был на шестьсот восьмом, или у лаптежников?
– Не знаю, – ответил Виктор. Он же действительно не знал.
– Случайник, – отвернувшись, констатировал Ваня.
Так вот, кто такие Виктор с Михаилом, «случайники». Как-то сразу полегчало.
Виктор решил перехватить инициативу.
– Так что это было? И кто ты такой?
– Да чего тут рассказывать, – неторопливо заговорил Ваня. – Пролазники мы. И я, и ты тоже, и все остальные.
Так случайники или пролазники? Наверное, некоторые пролазники являются по совместительству случайниками. Очень логичные названия, понятные, и одно и другое.
– Нас немного, человек сто на Земле… на планете Земля, в этом мире, – продолжал Ваня. – Он, кстати, так и называется, Планета Земля. Сколько нас всего, никто не знает. Мы в разные параллельные миры пролазим, да ты понял, наверное.
– Все-таки хотелось бы узнать подробнее, – сдержанно прокомментировал Виктор.
Пристально взглянув на него, Ваня сказал:
– Перво-наперво, я тебя поспрашиваю. Вот что в том мире было? Такого особенного, чтобы сразу в глаза кинулось?
– Луна, – уверенно ответил Виктор. – На луне было много темных точек. И огоньки.
– Это не лаптежники, – рассудил Ваня. – Лаптежникам до луны еще далеко. И не Шестьсот Восьмой, у них луна чистая. А больше нигде так не пишут. Как у тебя на машине было написано. Это значит, тебя в совсем новый мир занесло. Повезло, можно сказать. А с надписью ты хорошо придумал.
– Ладно, что мне теперь делать? – перебил Виктор.
Ваня опять пристально взглянул на Виктора. Спросил:
– Записать есть?
Записать нашлось. Но первым делом Ваня продиктовал следующее: «тиа тиа тиа тиа сиа ралрм». Объяснил:
– Это мантра. Она настроение делает, чтобы пролазить. Придешь на то место, где в прошлый раз пролез, и повторяй. Можно вслух, можно – про себя.
– И что, подействует?! – ошарашено спросил Виктор. Ну не верилось ему.
– Если не подействует, еще способ есть. Запиши на всякий случай: «корни ветра не коснутся взгляда снежной черепахи».
У Виктора возникло стойкое ощущение, что его дурачат.
– Вот, значит, обдумывай эти слова, – продолжал Ваня. – Тут главное на этих словах сосредоточиться как следует, пока картинка в голове не появится. Не знаю, какая картинка у тебя будет, у всех она разная. У многих срабатывает. Даже не знаю, что чаще срабатывает, мантра или эти корни ветра. У тебя что-то из этого наверняка подействует.
– У тебя срабатывает? – спросил Виктор подозрительно.
– Нет, – ответил Ваня с сожалением в голосе. – У меня третий способ. В общем, надо считать от миллиона назад и одновременно думать о чем-то, что для тебя вроде смысла жизни. О бабах, там.
– О бабах? – переспросил Виктор насмешливо.
– Ну, не обязательно о бабах. Есть такие, кто про парашютные прыжки думает. Понимаешь, если о бабах, то одной похоти мало, это у тех действует, для кого про бабу думать как для всех остальных – кончить.
– А ты о чем думаешь? – спросил Виктор. Но сразу понял, что его вопрос был не совсем деликатный.
Ваня ответил не сразу.
– Я, наверное, среди пролазников самый тупорылый, – признался он, глядя в сторону. – Я о жратве думаю. Мне надо пару дней поститься, а потом, когда начну о перепелках, жаренных на костре думать… с травками… или об устрицах. Вот тогда срабатывает. Еще можно соленого наесться и воды не пить, а потом пиво вспоминать.
Виктору от подобного признания захотелось улыбнуться. И студенческое словечко «тупорылый», сказанное немолодым уже мужиком, тоже показалось забавным. Но он сдержался.
– Еще наркоманы есть, которые чтобы пролезть о дозе мечтают, – продолжал Ваня. – Но наркоманы по любому долго по мирам не лазят. Им бы только до Косой Стрелы добраться… это мир такой есть. Ну а обратно тебя и так сквозь лаз выпустит, без всякой мантры. Если надолго не застрянешь, надолго – это дней десять. Да и потом ничего страшного, просто придется еще раз мантру читать или считать от миллиона.
Эти сведения заставили Виктора поверить. Может быть дело в том, что верить очень хотелось, но слишком уж много сложной и согласованной информации, на ходу так не соврешь.
– Кстати, дай-ка я тебе адресок один запишу, – попросил Ваня.
Адресок оказался интернетовским сайтом. Кроме того, Ваня записал комбинацию из двадцати символов, половина не были ни цифрами, ни буквами. Всякие там плюсы и диезы.
– Это пароль, – объяснил Ваня. – На том сайте все закодировано. Там ты можешь узнать про разные миры, там пролазники собираются. Так, чтобы прямо организации у пролазников нет, только общаются. И ты заходи, если все-таки надумаешь лазить. Хотя ты точно полезешь. Ну, в общем, там расскажешь про этот мир, в который тебе лаз открылся. Но обязательно расскажи, мир то, я думаю, новый.
– Почему? – заинтересованно спросил Виктор. Ему вдруг показалась очень заманчивой перспектива оказаться первооткрывателем.
– Да потому что таким шрифтом, как у тебя на машине пишут только лаптежники, которые и писать то не все умеют, и диаспора лаптежников на Шестьсот Восьмом. Да я говорил тебе уже. Если интересно подробности узнать, на сайт заходи, там много есть и про лаптежников, и про шестьсот восьмой. Я с тобой много болтать не могу.
– Как?! – воскликнул Виктор.
– Понимаешь, – Ване, похоже, тоже не нравилась идея побыстрее расстаться. Но зачем-то это было надо. – Не принято у нас пролазников подолгу вместе… Оно, понимаешь, когда пролазники вместе собираются, так в том мире, где они находятся, с лазами всякие беды происходят. Ну, не обязательно беды, могут быть и к лучшему изменения. Но бывает, что лазы закрываются, бывает – уже не туда ведут. А бывает – новые лазы открываются, много. Мы же на самом деле и представления настоящего не имеем, с какими силами играемся. Но понятно, что лазы на мозги пролазников настраиваются, а когда рядом два пролазника, это лазы сбивает.
– Между прочим, нас двое, – быстро сказал Виктор. – В тот мир еще одного человека занесло, кроме меня. И мы вместе уже давно, больше года. И до того в одном городе жили. Может из-за этого у нас лаз закрылся?!
– Нет, – успокоил Ваня. – Если лаз закрывается, это на других лазах отражается. Оно все взаимосвязано, на сайте бы сразу сказали, а там все стабильно. Вас же, наверное, в один мир выпускает?
Виктор кивнул.
– Тогда все нормально. Скорее даже легче будет вдвоем лаз открывать. Да будь здесь чего не так, уже бы давно сход пролазников собрали. Планета Земля это же у нас считай гнездо.
– Почему? – спешил узнать побольше Виктор. – Здесь что, легче всего живется?
– Да нет, – усмехнулся Ваня. – Есть миры и получше. Просто здесь у вас Интернет. В других мирах тоже есть всякие там компьютеры, но здесь пока что порядка не навели. Это облегчает нам общение, понимаешь?
– А сход, это когда пролазники вместе собираются? В одном месте?
Ваня утвердительно кивнул. Объяснил:
– Сход обычно собирается, когда лазы стабильность теряют. Среди пролазников теоретики есть, которые в этом деле разбираются. И не только среди пролазников, в некоторых мирах простые жители в курсе насчет лазов, ихние математики помогают. Ну вот на сходах и решают, как стабильность восстановить. Там иногда надо какими-то лазами перестать пользоваться на время или навсегда, или наоборот почаще ими ходить, или двух-трех пролазников вместе сводят… ну, их специально подбирают таких, чтобы подействовало.
– Если два пролазника вместе могут эту самую стабильность нарушить, то целый сход… я даже представить не могу, что будет, – поймал Ваню на нелогичности Виктор.
– Да, пива выпивается много, – с улыбочкой согласился Ваня. – Пролазников сводить можно, если умеючи. Это случайные встречи опасные. Причем при случайной встрече стабильность просчитывать некогда, даже тем пролазникам, кто это делать умеет. Я, к примеру, не умею. Потому, если двое наших случайно сходятся, то сразу расходятся. Если одному направо, другому – налево, если одному прямо, другому – обратно, и наоборот.
При этом Ваня глянул на часы. Но сворачивать разговор не спешил, Виктор не мог этим не воспользоваться.
– И кто же такие случайники? – спросил Виктор, стараясь, чтобы его голос звучал доверительно. Сайт там, или не сайт, подействует мантра или нет, но нужно выкачать из Вани побольше информации.
– Случайник это такой как ты. Тот, кто случайно открыл, что умеет лазами ходить, и сам не понимает, как это у него получается. Большинство так и не догадывается, что настроение нужно. Но их находят рано или поздно. Понимаешь, пролазников притягивает друг к другу. Вот как меня к тебе. Тут главное понять, что тебя другой пролазник притягивает… вообще, пролазникам надо быть к предчувствиям внимательнее. Вот тебя на юго-восток не тянуло в последнее время?
Виктор был даже слегка ошарашен. Его действительно последнее время посещали странные мысли то про Сингапур, то про Казахстан. И поехать туда хотелось непременно на машине. Не Сингапур посмотреть хотелось, а на юго-восток прокатиться.
И, между прочим, тяга пролазников друг к другу объясняет случайную встречу Виктора с Михаилом. Михаил сам до сих пор не понимает, зачем тогда поперся к дружку в гости на автобусе, а когда возвращался, сделал круг через лес, грибы собирать. Виктор в тот раз поехал через болото уж слишком спонтанно. Совершенно не планировал, просто вдруг захотелось, и все. Но до того Виктора не тянуло в тот район города, где Михаил живет, и Михаила навстречу Виктору не тянуло. Наверное, эта тяга тоже спонтанно просыпается, а не постоянно присутствует.
Слишком много информации требуется узнать, и вся важная. Вот и получаются в разговоре заносы с перескоками.
– И все пролазники вот так вот… случайно находятся? – продолжал Виктор. – Все случайниками были?
– Еще можно пролазника воспитать, – ответил Ваня. – Если с раннего детства. Обычно другие пролазники своих детей воспитывают. Но это сейчас не суть важно, захочешь узнать – на сайте почитаешь. Но ты, я вижу, на сайт заходить не будешь, сразу туда рванешь. Потому очень тебе советую вести себя осторожно, чтобы себя не выдать. Даже если в том мире знают про лазы. А если не знают – тем более.
– Новый мир опасен? – спросил Виктор, слегка стыдясь своего страха.
Но Ваня одобрительно кивнул.
– Никто не знает, опасен мир или нет, пока до конца с миром не разберется. Кроме того, любой мир хоть чем, да опасен. Здесь на Планете Земля какой-то случайник под машину попал, когда его сюда занесло. Потому осторожность не повредит. Но, раз в том твоем мире уже на Луне пятна, вряд ли особо чего тебе грозит.
– Точно? – переспросил Виктор. Он уже успел начитаться фантастических антиутопий про будущее с развитой технологией, но просто жуткой жизнью людей.
Ваня почесал в затылке, спросил:
– Ну, вот что там были за люди, в том твоем мире?
– Не видел я там людей.
На удивленно поднятую бровь Вани Виктор пояснил:
– Ночь была, поздно.
–Ага, – несколько оживился Ваня. – Спят по ночам. А деревья там были на улицах? Ну, если ты в городе был.
– Были деревья, – вспомнил Виктор.
– А поля засеянные видел?
– Да.
– И какая на них была ограда?
– Да не было там никакой ограды!
– Тогда не съедят, – сказал Ваня убежденно и с удовлетворением. – Даже, наверное, и не заметят. Благополучные они, понимаешь? До Луны добрались, а поля не огорожены… Но все равно, осторожно себя веди, не высовывайся. Оденься попроще, без всяких там заклепок с молниями… Хотя ты, я вижу, не дурак, сам сообразишь, как надо. И обязательно надо выяснить, известно ли в том мире про лазы. Если нет, то еще ничего, но если известно, то это значит, что тот мир для нас новый, а наши миры для них – не новые. Это плохо будет. А еще может оказаться, что новая сеть лазов открылась, это хорошо. Скорее всего – хорошо.
Надо же, как у них все сложно. А что на свете просто?
– А можно и других людей проводить? – заинтересованно спросил Виктор. Он думал об Оксане.
– Ну, так ты же, небось, не голым в тот мир попал, еще и, я думаю, на машине. Вот раз шмотки свои можно в лаз протащить, то и человека можно. Только лучше, чтобы он спал, или без сознания был, а то лаз может не открыться.
– А нам… Ну, мне и тому другому… случайнику… Да вообще, вам, пролазникам… нам!.. В общем, лаз только в один мир открывается? Или во все?
– В разные, – ответил Ваня. – Но не во все. И в одни лазы пройти труднее, в другие – легче. Еще от практики зависит, чем больше пролазишь, тем легче получается. Поначалу только в один мир пройти можно. Первые пять-десять раз. Ну, меня уже почти куда угодно пропускает, а поначалу только на Ржавый Крюк. Это такой брошенный людьми мир, хотя есть там места…
Разговор затягивался. Виктор уже устал стоять, Ваня, судя по всему тоже. Ваня глянул на часы, неодобрительно сжал челюсти.
– На сайт обязательно зайди. Регистрироваться не обязательно, если что – тебя все равно найдут. Но про тот ваш новый мир рассказать надо. Ты же, небось, прямо сейчас побежишь, только второго случайника захватишь, так?
Ваня был прав. Игорю не терпелось попробовать, действительно не терпелось.
Попрощались. Виктор пожал плотную и шершавую руку Вани, тот, открывая дверь своего транспортного средства, махнул еще раз рукой, прощаясь окончательно, и сверхмашина, так же резко, но изящно развернувшись, исчезла за поворотом.
Виктор сел в машину, уткнулся затылком в подголовник, задумался. Ваня очень верно заметил, что Виктору хочется попробовать прорваться в чужой мир прямо сейчас. Безусловно, было бы гораздо умнее сначала зайти на сайт. И надо бы все-таки съездить на тот склад за центрами для токарных станков, раз взялся… впрочем, можно и не ехать, у Виктора есть очень уважительная причина.
Виктор решительно набрал на мобильном номер непосредственного начальника.
– Владимир Алексеевич? Это Виктор. Я за центрами ехал, но вдруг живот скрутило и температура…
– Пупок не болит? – перебил начальник.
– Да, – подтвердил Виктор. Врать, так до конца, тем более, что собеседник сам подставляется.
– Тогда давайте к врачу, это может быть аппендицит. За центрами Григорьев сгоняет.
Хорошо иметь дело с понимающим человеком. Врать напропалую опасно, но можно создать ситуацию, когда понимающий человек сам себя обманет. Григорьев ворчать будет, но некуда не денется, не тот человек Алексеевич, с которым удастся сачконуть.
Виктор отправил СМС Михаилу, четыре буквы «К». Это был заранее оговоренный код, он означал: «Клюнуло. Знаю способ попасть в тот мир. Приступаем прямо сейчас, готовься».
Теперь надо звонить Оксане. Обязательно надо.
– Оксана, у нас клюнуло.
Дочь сначала ничего не говорила. Задышала тяжело, хрипловато спросила:
– Батя, может не надо? Может не сегодня?
При этих словах Виктор печенкой почувствовал, что не имеет права рисковать. В очередной раз почувствовал, но гораздо острее, чем все прочие разы. Не считая самого первого раза, когда попал в тот мир, и решил вернуться под действием такого же чувства.
Но отказаться, даже отложить – просто не было сил.
Виктор придал своему голосу уверенность, сказал:
– Не волнуйся Оксана, я выяснил, что это безопасно.
– Но ты все равно там поосторожней, – сразу беспокойно сказала Оксана. – Не гони, когда будешь туда ехать.
– Хорошо, – с теплом в голосе согласился Виктор.
Вот, женщины. Сразу вспомнилась история про космонавта, который собирался в полет, и жена положила ему в чемодан свитер, чтобы на космодроме не простудился. И разве она была не права?
Пришла эсемеска от Михаила, две буквы «А», означает: «Готов, жду».
Виктор развернул машину, поехал в город. Не гнал, обещания надо выполнять.
Михаил ждал Виктора возле своей фирмы, с кулечком в руке. Сел на пассажирское сиденье, вопросительно уставился на Виктора. Михаил был также возбужден, как Виктор, и также слегка напуган.
– В туалет сходил? – спросил Виктор. Сам он, когда заезжал в гараж за кое-каким барахлом, которое может в том мире пригодиться, заодно и в туалет зашел. Мало ли как там у них в том мире эти проблемы решаются, лучше не рисковать.
– Да, – нетерпеливо подтвердил Михаил. – Так что же случилось, не тяни!
Виктор быстро, вкратце рассказал про встречу с Ваней. Многое скомкал, но Михаил не переспрашивал, слушал увлеченно, делал много лишних движений руками. Поверил в существование пролазников, сразу поверил. И мантра не показалась Михаилу глупой. Может быть дело в том, что рассказывал ему не подозрительный незнакомец, а давно уже свой в доску сообщник. Или просто Михаил моложе и доверчивее.
Взяв в руки блокнот с мантрой, Михаил начал ее тихо повторять, как будто ожидал, что прямо посреди города возникнет мерцающая мгла. Виктор тоже пытался повторять за Михаилом, но получалось плохо. Он не видел перед глазами текста мантры, был слишком возбужден и слишком занят управлением машиной.
– Действует! – сипловато, но радостно объявил Михаил. – То самое настроение! Я тогда от девушки ехал… в первый раз… ой, я сбился.
Михаил снова начал бубнить мантру, нахмурившись и глядя прямо перед собой. Нахмуренность быстро прошла, опять действовало.
Ну почему Виктор не обсосал в свое время как следует догадку о настроении, которое требуется, чтобы открылся лаз? Ведь тогда, в прошлый раз у него тоже особое настроение было. По-особому умиротворенное. По пустяковой причине – разрешился конфликт с соседями по даче, Виктор тогда по меже ограду поставил, вбил столбы и натянул сетку. Но, поскольку сетка была натянута снаружи участка Виктора, получилось, что он нечаянно занял аж полсантиметра чужой территории. А потом выяснилось, что конфликта на самом деле не было, соседи претензий не предъявляли, это другая дачница, редкая стерва и редчайшая дура, распускала слухи.
Виктор почувствовал зависть к Михаилу, который уже достиг необходимого состояния рассудка. И тревогу, вдруг у Виктора не выйдет? Но не получалось у него мантру читать сейчас, сбивался.
Хорошо, попробуем второй способ. Виктор стал всесторонне, как следует обдумывать слова про снежную черепаху, взгляда которой не коснутся корни ветра. И так, и эдак обдумывал, разные представлял себе картины. Ну кто такая снежная черепаха? Черепахи в снегу не живут. Вылепленная из снега, наподобие снеговика? Так какой у нее может быть взгляд? Взгляды обычно у живых бывают. А с корнями ветра вообще непонятно, что представлять, ну не бывает у ветра корней. Разве что ветер создается вентилятором, а шнур вентилятора – корень… бред.
Постепенно перед внутренним зрением Виктора все же складывалась картинка. Странная такая, огромный вихрь над плоской каменной равниной, внизу этот смерч разветвляется на множество вихрей поменьше, узких и длинных, похоже на корни у дерева. Эти вихрики не стоят на месте, они постоянно перемещаются, как будто шарят по каменной поверхности. Под самой серединой вихря стоит на возвышении белая черепаха. Вылепленная из снега, с глазами-ледышками. Небольшая, пожалуй – в натуральную величину болотной черепахи. И в направлении взгляда глаза этой черепахи (у черепах глаза не в одном направлении смотрят, а в стороны), как будто натянуты две невидимые веревки, по одной на каждый глаз. А вихри как будто через эти веревки перешагивают, втягиваются вверх, переносятся, потом – опускаются и снова присасываются к земле. Даже не веревки, какие-то расширяющиеся от глаз черепахи тоннели получаются. Вон, вихри в камне уже целый широкий ров выгрызли, но в направлении взгляда черепахи через этот ров – переходы, как будто его в этих местах засыпали. Хотя на самом деле просто не копали там рва.
Ну разве не бред? Бред. Значит, с черепахой тоже не вышло. Придется считать от миллиона и думать… о чем думать то? Или еще раз мантру попробовать?
Однако картинка с вихрем и черепахой не исчезала с внутреннего экрана. Виктор даже тряхнул головой, чтобы ее прогнать, не помогло. Наоборот, картинка усложнялась, появлялись детали, вроде рисунка у черепахи на панцире, облаков, которые затягивает в вихрь. «Корни» двигались то хаотично, то вдруг начинали водить вокруг черепахи хоровод, то сразу два хоровода, внешний и внутренний, в разных направлениях. И взгляд черепахи неизменно перешагивали. Виктор даже попытался мысленным усилием заставить один вихрь не отрывать подошву от земли – не получилось. Вихрь подошву не оторвал, но и взгляд черепахи пересекать отказался, остановился, потом двинулся в обратном направлении. Картинка стала яркой и сложной, она выглядела даже реальнее, чем то, что Виктор видел глазами. Но вести машину не мешала, как ни странно.
И настроение… да, Виктор его достиг. То самое особое умиротворение. Теперь бы только настроение удержать до нужного места, недалеко осталось, вот уже и болото.
– Мгла! – спокойно сказал Михаил. Неторопливо вдохнул-выдохнул.
Да, действительно, та самая мгла, прямо по курсу, посреди дороги. Днем выглядит иначе, чем ночью в свете фар, но, тем не менее, это она, слишком знакомо мерцает. Если покрасить собаку в зеленый цвет, все равно в ней опознают собаку, вот и с этим мерцанием – примерно то же самое.
Ничего особенного Виктор по этому поводу не ощутил, слишком был погружен в свое умиротворенное состояние. Михаил – тоже.
Машина на небольшой скорости, но уверенно ехала в параллельный мир.
Мгла рассеялась. В этот раз – быстро, Виктор с Михаилом не успели налюбоваться. Наверное, дело в том, что сейчас они знали, что происходит, искусственно поддерживали свое умиротворенное состояние. В прошлые-то разы само по себе наличие тумана могло сбить с настроя, да еще как. Но сегодня – только успели въехать в туман, как тут же из него выехали, будто сквозь занавесь прошли. И увидели, как все изменилось: вокруг – не приболотные заросли, как будто осознающие бессмысленность собственного существования, а старый, уверенный в себе, даже величественный лес. Под колесами – не серенький горбатенький асфальт с выбоинами и черными бугорками, где дыры попытались залатать, а ровное, как скатерть, покрытие, правая половина дороги – красная, левая – серебристая, поблескивающая. Машина шла по этой роскошной красной дороге очень мягко, как будто с удовольствием.
Умиротворение исчезло. Начисто. Вместо него захлестнула целая радуга чувств. Во-первых, облегчение, торчала в душе заноза утраченного шанса (у Михаила год, у Виктора четыре года), и вот – теперь нет ее. Во-вторых, восторг: «Получилось! Пролезли!» Как у человека, которого выпустили за границу, хотя он не совсем правильно оформил визу, пожалуй, даже как у новичка-контрабандиста, пронесшего через таможню первый в своей жизни незадекларированный блок сигарет. В-третьих, страх, даже ужас, как у заплывшего за буйки. Или как у потерявшего опору под ногами. Чужой мир, не за что здесь зацепиться. В-четвертых – еще один страх, послабее, потому что рациональный: вдруг лаз обратно не откроется? Вдруг – съедят? В-пятых – обжигающее любопытство, нетерпеливое желание рвануть вперед, все увидеть, все обнюхать. В-шестых… разочарование. Ну, параллельный мир, ну пролезли, но здесь – никаких тебе летающих осьминогов с биотрансформерами, просто лес и просто дорога. И, соответственно, в-седьмых – третий страх, вдруг и дальше все так будет? Вдруг в этом мире не окажется ничего особенного?
Хорошо, что дорога прямая, а то бы Виктор наверняка в поворот не вписался.
Виктор резко свернул к обочине, съехал с дороги, машина вильнула между деревьями и остановилась в кустах. Это такой был у них план, первым делом замаскировать машину. Вовремя Виктор в себя пришел, а то так и въехали бы в город.
Вышли из машины, в лесу – довольно тепло, ветровки можно снять. Птички поют. В птицах оба разбирались слабо, но Михаил расслышал характерный свист иволги. Разочарование усилилось.
Виктор оценил, как спрятана машина. Хорошо спрятана, никакая дополнительная маскировка не требуется. Можно натянуть специально припасенную для этого случая армейскую сетку, но со стороны дороги, да и с других сторон, машину все равно не видно. С сеткой может получиться даже заметнее.
Удачный цвет у машины, черный, будь она красная или синяя – так просто в кустах не укроешь.
Михаил осмотрел землю, обрадовано сообщил, что следов машины не видно. Значит, зря опасались.
– Трава здесь необычная, – добавил Михаил. Присел, достал из кармана складной нож, раскрыл, осторожно потрогал траву лезвием. – На гаолян похожа, только очень жесткая.
Это он с разочарованием борется, вот и придумал необычную траву.
– Ты что, ботаник? – спросил Виктор. Он вертел головой во все стороны. Такой у них с Михаилом был план: если один смотрит в одну сторону, другой – в противоположную, если один на чем-то сосредотачивается, другой смотрит по сторонам, чтобы не прозевать чего. Но, одновременно Виктор разглядывал листья на ближайшем кусте, которые тоже обычными не казались, слишком сложная у них форма и рисунок на поверхности. Или это Виктор тоже с разочарованием борется?
Михаил глянул в сторону, откуда они приехали, воскликнул:
– Мгла!
Виктор сделал пару шагов, чтобы кусты не мешали смотреть. Да, действительно, вот она мгла, мерцает. А если кто из местных вздумает по дороге поехать? Его случаем на Планету Земля не занесет? Михаил, который в это время смотрел в противоположную сторону (план есть план), прокомментировал:
– Наверное, мглу только мы видим. Она как пятно на глазу… или грязь на очках. Лаз – только для пролазников!
Да, Михаил прав. Мгла смотрелась слишком чуждо, грязным пятном на экране телевизора. Но кто его знает…
– Атас! – громко прошептал Михаил.
Скрылись в кустах. Из кустов было видно дорогу, но она оставалась пустой, ничего не шумело. Виктор вопросительно глянул на Михаила. Тот прошептал:
– Машина. Приближается оттуда, из города. Медленно.
– А почему шепотом? – прошептал в свою очередь Виктор.
– Тихо едет, может нас услышать, – пояснил Михаил.
Вскоре показалась «машина». Ехала действительно медленно, километров сорок в час, можно все рассмотреть в подробностях. Транспортное средство примерно такое, как Виктор запомнил: низкая платформа на колесах, на платформе одно единственное очень хрупкое с виду кресло на одной ножке, в кресле водитель, в задней части платформы – контейнер со скругленными углами (багажник? Двигатель?), а сверху платформа накрыта прозрачным колпаком, похожим на пузырь, потому что стенка колпака выглядит тонкой, и, в то же время, не похожим, потому что форма слишком сложная для пузыря. На Михаила нахлынул настоящий восторг, аж челюсть отвисла. У Виктора чуть слезы на глаза не навернулись от узнавания. У памятной Виктору «машины» была другая форма колпака, кресла, перед креслом из пола торчал рычаг, который Виктор посчитал румпелем, а здесь водитель управлял «машиной» с помощью чего-то вроде джойстиков на подлокотниках кресла.
Но самое главное сейчас было рассмотреть водителя. Под прозрачным колпаком его было отлично видно: это был человек, а не какой-нибудь гигантский паук. Хорошо, что человек, легче будет маскироваться под местных, но все равно несколько разочаровывает.
Когда машина подъехала ближе, разглядели водителя в подробностях: мужчина средних лет, европейской внешности (это очень хорошо), с короткой стрижкой (хорошо, в париках не придется париться), но с бородкой. Ничего, если окажется, что здесь все бородатые, у пролазников в багажнике имеются накладные бороды.
Одет местный водитель во что-то похожее на пестрый свитер и темные брюки. Смотрит не на дорогу, оглядывается, судя по выражению лица – любуется. Надо сказать, что любоваться есть чем, дорога весьма живописна, высокие деревья нависают над ней, образуя как бы зеленый тоннель.
– Значит, все-таки правостороннее, – прокомментировал Виктор.
Особых сомнений в организации дорожного движения этого мира у пролазников не было, когда Виктор попал сюда в прошлый раз, он запомнил, что круговое движение было устроено против часовой стрелки, при левостороннем движении это было бы как-то не очень логично. Тем не менее, присутствовали определенные опасения: проедут они мерцающую мглу и втаранятся лоб в лоб с местным транспортным средством.
«Машина» проехала мимо кустов, пролазники высунулись, заинтересованные, что же будет дальше, ведь прямо по курсу пузыря-самохода – мерцающая мгла.
Водитель явно никакой мглы не видел, по-прежнему вертел головой по сторонам, скорости не сбросил, но и не прибавил, так и исчез в тумане. Значит, все-таки, мглу видят только пролазники.
Михаил, хоть и был неописуемо заинтересован, что там случится при контакте местного жителя с мерцающей мглой, все же не забывал поглядывать в другом направлении дороги, и, почти сразу после того, как местное транспортное средство скрылось во мгле, подал сигнал «атас!» во второй раз.
Проехала еще одна «машина», тоже пузырь на платформе, но платформа другой формы, треугольная, а у первой проехавшей «машины» была овальная. Водитель – опять европеоид, но без бороды, одет во что-то вроде зеленой пижамы свободного покроя с вертикальными черными полосами по бокам штанин и рукавов, и в очках. Очки весьма странной формы, но на оптических раскладках в наше время и не такое увидишь. Местные не научились лечить слабое зрение? Или это не очки, а нечто гораздо более сложное? Похоже на то, у очков подозрительно массивные дужки и перемычка, причем одна дужка загибается прямо в ухо, как будто это такой наушник. Никаких «джойстиков» у водителя не было. Неужели машина на телепатическом управлении? Или дело в очках, это они вместо руля?
«Машина» точно так же скрылась во мгле. А вдруг этих бедолаг на Планету Земля выбрасывает?
«Атас!» – третий раз подал сигнал тревоги Михаил, в этот раз он смотрел в сторону мглы. Пролазники успели заметить, как из мглы выезжает очередная «машина», теперь– на прямоугольной платформе. Михаил наконец-то вспомнил, что у него в кармане лежит маленький фотоаппарат-цифровик и сделал десяток кадров. Даже успел установить режим для съемки движущихся объектов, пока «машина» на совсем медленной скорости не поравнялась с пролазниками. А потом, выйдя из кустов, сфотографировал мглу. Сразу вернулся, заинтересованно уставился на экран. Виктор уже хотел напомнить о своем существовании, но Михаил сам показал ему снимок: мглы на экранчике не было, тот же лес, та же дорога. Только дорога поворачивает.
– Вот оно, значит, как, – задумчиво проговорил Виктор. – Наши глюки не для скуки. Наши глюки – только для нас, значит.
Михаил согласно кивнул. Он переключил фотоаппарат в режим просмотра, пролазники стали оценивать «добычу». Ну, что ж, пузырь-самоход очень похож на предыдущие, на платформе точно также только одно хлипкое с виду кресло, как будто свернутое из тонкой желтой пластины, ящик в задней части, и больше – ничего, хотя можно было бы еще четыре-пять кресел разместить. Водитель одет в короткие черные штаны (но не шорты, штанины ниже колен) и довольно свободную, даже мешковатую желтую майку. Подлокотников у кресла нет, водитель держит оба джойстика на коленях.
– А про колеса ты мне ничего не говорил, – вдруг сообщил Михаил.
Виктор присмотрелся. Да, действительно, колеса совсем не такие, как у земных автомобилей. Как будто дисковые щетки, от центра колеса торчат по всем радиусам жесткие волокна. Интересное решение, но на Планете Земля вряд ли из этого получится что-то хорошее, между прутьев неизбежно будет набиваться грязь и камушки. Нужны очень чистые дороги, чтобы на таких колесах ездить.
Пока Виктор разглядывал колеса-щетки, он ясно и четко почувствовал: разочарование прошло. Казалось бы, мелочь, а подействовало.
– Что это у него за обувь? – подозрительно отметил Виктор, рассматривая водителя на экранчике.
Действительно, подошвы вроде есть, а верха, похоже на то, что нет.
– Может, подошвы прямо к ногам приклеены? – предположил Михаил.
Виктор еще некоторое время разглядывал фотографию. Потом решил:
– Надо еще смотреть. В крайнем случае – отрежем подошвы от сандалий и приклеим, суперклей имеется.
Виктор с Михаилом с момента своей первой встречи потратили немало времени на обсуждение, как себя вести в том (уже – в этом) мире. Да и Виктор не раз задумывался, до того, как встретил Михаила. Учитывая, что у них есть возможность проникать в этот мир неоднократно, самым правильным будет провести сначала осторожную разведку, не высовываться. Чтобы остаться незаметным, нужно либо прятаться от местных, либо не выделяться среди них. Сейчас они сидели в кустах, потому что не знали, под кого же маскироваться. Но нельзя же вечно сидеть в кустах. А чтобы правильно подделать свой внешний вид, нужно знать, как местные выглядят, вот друзья-пролазники и наблюдали за проезжающими водителями. Местные – европеоиды, без экзотических причесок, без всяких там татуировок, потому самым критическим вопросом оставалась одежда. Всесторонне обдумывая этот вопрос, Виктор в свое время решил, что одеться надо будет неброско, во все однотонное, желательно сшитое из одного куска ткани. Но даже при таком подходе открывается огромный простор для портных, не говоря уже о том, что подход может отказаться в корне неверным. Соответственно, у пролазников в багажнике был целый гардероб, начиная от балахонов с капюшонами, как у средневековых монахов, заканчивая тональным кремом, чтобы изобразить загар по всему телу, если здесь принято ходить голыми. Самые большие надежды возлагались на «№ 1»: однотонные майки без рукавов и свободные летние брюки. Найти подходящую майку в продаже оказалось непросто, все время попадались с надписями. Одну, белую, все-таки нашли, вторую пришлось сшить. И еще была проблема с по-настоящему безликой обувью, в конце концов выбрали легкие мокасины, которые только недавно вошли в моду.
Проехало еще несколько «машин», Михаил их сфотографировал. Кроме того, на дороге появилось нечто, похожее на мотоцикл, только одноколесное и без руля. Водитель опять был в странных очках, а также в прозрачном шлеме, одет во что-то обтягивающее, переливающееся. Пронесся «мотоцикл» с такой скоростью, что фотография не получилась. И здесь есть свои байкеры. А еще проехал велосипедист на весьма странной формы велосипеде, колеса не были «щетками», выглядели сплошными. Одет он был в шорты и майку, очень похожую на ту, что в «№ 1».
Разглядывая фотографии, пролазники выяснили, что местные не приклеивают подошвы к ногам, это у их обуви такой прозрачный верх. К счастью, попалось одно исключение: у одного из водителей обувь была все же непрозрачной, даже немного похожа на их мокасины. Во всяком случае, подошва тоже достаточно тонкая.
Одеты все водители были по-разному, у кого шорты, у кого штаны, у одних короткие рукава, у других длинные. И майки из номера первого встречались аж два раза. Вроде бы № 1 подходит. Конечно, риск есть, вполне может оказаться, что свободные штаны здесь носят исключительно военные, а майки без рукавов – священники. Но не сидеть же все время в кустах.
Кроме того, разглядели, что у всех водителей, включая мотоциклиста на левой руке надет браслет. Простенькое кольцо, у кого металлическое, у кого черное. Что это такое можно только догадываться.
Потом Михаил вспомнил, что надо бы послушать радио, включили широкодиапазонный приемник, прогнали по всей шкале, но попадался только характерный вибрирующий свист. Значит, все оцифровали. На Планете Земля тоже к этому идет, но все равно жаль, может, удалось бы записать достаточно разговоров на местном языке для расшифровки. С другой стороны, тогда пришлось бы сразу возвращаться, а не хочется.
Переоделись. У Михаила майка и штаны – голубые, у Виктора майка белая, а штаны зеленые, это чтобы не выглядеть одинаково, а то можно привлечь лишнее внимание.
– Стволы берем? – с сомнением в голосе спросил Михаил.
Виктор взвесил в руке один из двух травматических пистолетов. С одной стороны оружие внушает уверенность, но с другой – брать его с собой почему-то не хочется. «…пролазникам надо быть к предчувствиям внимательнее».
– Не берем, – решил Виктор. Михаил одобрительно кивнул, у него тоже было предчувствие, обоснованное, в высокотехнологическом мире вполне могут иметься детекторы оружия. И выложил из кармана ножик.
Кроме того, имелись у них на всякий случай украшения, в том числе вполне подходящие браслеты. Брать их, или не брать? Виктор попытался прислушаться к чутью пролазника. Чутье молчало. Ладно, возьмем на всякий случай, но пока что одевать не будем, в кармане понесем.
Виктор закрепил на ремне диктофон для записи местного языка. Так, что бы еще прихватить? Бинокль, был у Виктора такой, маленький, но мощный.
Критически осмотрев друг друга, земляне двинулись в сторону города.
Идти было удобно, в нескольких метрах от дороги была полоса кустов, за которыми легко прятаться. Но кусты вполне проходимые.
Под ногами была все та же трава, упругая, плотная, похожая на мох, которую Михаил обозвал гаоляном. Следов обуви на ней не оставалось. Что не могло не радовать. Но дальше от дороги уже метрах в тридцати, «гаоляна» на земле не было, обычный лесной мусор. А еще дальше начинался вполне непролазный с виду подлесок.
Лес по краю не был похож на лес, скорее на какой-то ботанический сад. Во-первых, слишком ухоженный, декоративный. Во-вторых, растительность слишком разнообразна, и двух одинаковых деревьев или кустов рядом не растет. И очень необычные деревья попадаются. Есть нормальные деревья, дубы, березы, осины. Но есть и вот такое, с листьями как у акации, однако кора другая и слишком оно для акации стройное. Или вот, очень похоже на липу, листья в форме сердца, но все же слишком правильной формы эти листья, и на ощупь – очень жесткие. И хвойных деревьев с настолько длинными и жесткими иголками не бывает даже в земных тропиках. Или вот еще, вроде хвойное, иголки нормальной длины, но очень толстые и мягкие на ощупь.
Мимо проезжали еще «машины», «мотоциклы», пролазники фотографировали, присматривались к водителям. С одеждой Виктор и Михаил явно угадали, майки и летние штаны были у многих. Также, впрочем, как и браслеты. Еще три местных водителя оказались в очках, у многих других тоже имелись очки, висели со сложенными дужками на шее или на поясе. Разной формы были очки, но все – с толстыми дужками и перемычкой. Вполне возможно, что очки были у всех, просто некоторые носили их в кармане или еще как. А вот у пролазников очков нет.
Большинство «машин» были с прозрачными колпаками, но не все, некоторые – открытые.
Попался еще один велосипед. Явный велосипед, но больше похож на старинные, огромное переднее колесо и маленькое рулевое заднее, человек поворачивал его не с помощью привычного велосипедного руля, а с помощью вынесенного вбок румпеля.
Впереди засветлела опушка, пролазники непроизвольно прибавили шагу. Осторожно, маскируясь, выглянули из кустов на краю леса.
Первое, что бросилось в глаза – памятная обеим табличка. Действительно, желтоватая при свете дня. Отметает всякие сомнения.
А с другой стороны дороги, чуть ближе к лесу, установлен щит. Со стороны леса на щите ничего не написано, но Виктор не сомневался, что щит тот самый, памятный ему с прошлого раза.
Кроме того – вон тот самый пузатый дом с куполообразной крышей, на которой уже что-то зеленеет, дальше видны еще похожие дома. Окруженные деревьями, которые даже издалека кажутся необычными. И более высокие дома видно вдали, не небоскребы, не высотки даже, этажей десять. Но вид у города очень необычный: раздвоенные шпили, купола, конусы, полуконусы, спирали, арки на которых что-то подвешено, явные кроны деревьев, сомнительные кроны деревьев (слишком правильной формы). Похоже на город будущего, такой, каким его изобразили бы в мультике.
А через дорогу – поле… Да-а, интересное у них тут сельское хозяйство. На поле ровными рядами располагались не то прозрачные полусферы (пришло на ум «фары»), не то зарытые по экватор в землю шары. Метров по десять в диаметре. И внутри, кажется, что-то клубилось, а также кто-то порхал. Много этих «фар», до горизонта тянутся.
Виктор достал бинокль, Михаил воспользовался увеличением фотоаппарата. «Фары» оказались наполнены водой (во всяком случае – прозрачной жидкостью), в них ничего не клубилось и не порхало, это вяло колыхались длинные ленточки водорослей и шныряли плоские, как камбала, существа, может рыбы, может плавающие черви. Даже какие-то кораллы просвечивают.
Насмотревшись на сельскохозяйственные аквариумы, Михаил обратил внимание на все остальное. С другой стороны дороги, за домами – тоже поле, но на нем растут зеленые растения. Это гораздо скучнее, чем аквариумы, даже фотографировать не хочется, хоть и надо.
Лес кончился, но почва покрыта все тем же «гаоляном». И не только вдоль дороги, между домами тоже. А дорога со стороны домов отгорожена низким прозрачным заборчиком с белой каймой вверху, про это Виктор не рассказывал. Может, недавно поставили?
Есть и люди, двое. Один, одетый в «пижаму», возится с чем-то возле своего дома, второй, в коротких синих штанах и «свитере», удаляется в сторону города.
Виктор рассматривал полевые аквариумы дольше Михаила. Наконец опустил бинокль, медленно осмотрел все остальное. Спрятал бинокль в карман брюк, расправил сверху майку и произнес:
– Я пошел. Если что – беги, мне ты здесь точно не поможешь.
Сначала Михаил не совсем понял, чего это вдруг надо бежать. Ему не было страшно, ну совершенно. Потом догадался, сказал:
– У тебя семья, может лучше мне?
– Не спорь, – оборвал Виктор. Он сам не понимал, почему ему надо войти в город первым. Чутье пролазника? Вряд ли. Ответственность за Михаила? Может и есть немножко, но ответственность за семью давит гораздо сильнее. Утвердить лидерство в их паре? Да нет. Просто очень хотелось, чтобы перед глазами был исключительно параллельный мир, а не маячила спина другого землянина. Михаил мужик хороший, но Виктор на него уже насмотрелся и со спины, и с других сторон.
Михаил тоже не совсем понимал, зачем это надо Виктору идти впереди, но решил, что сейчас не время для выяснения вопроса, кого первым приносить в жертву.
Виктор обошел кусты, храбро вышел из леса, размеренной походкой направился в сторону города по зеленому «тротуару». Поравнялся с тем смолячанином, который возился возле дома. Местный повернул голову, взглянул на Виктора и… сразу отвернулся. На дороге из-за поворота показался велосипед, у него переднее колесо было не только рулевым, но и ведущим, усилие с педалей передавал карданный вал. Естественно, велосипед не сам ехал, имелся велосипедист, который на Виктора даже не взглянул. Проехала «машина», водитель тоже не обратил внимания на пролазника. Значит, хорошо замаскировались.
Виктор остановился, призывно посмотрел в сторону леса, Михаил спрятал фотоаппарат и вышел на солнышко. Когда поравнялся с первым смолячанином, тот опять глянул и опять отвернулся. Со стороны леса проехала машина, в которой кроме водителя компактно размещалось еще четверо пассажиров, в таких же креслах, как водительское. Наверное, кресла устанавливаются и снимаются по необходимости, может даже втягиваются в пол. Это вполне возможно, кресла массивными не выглядят, наоборот, кажутся свернутыми из тонкого материала, их, наверное, можно в трубочку свернуть, если материал достаточно гибкий.
Михаил рассматривал эту «машину» очень внимательно, водитель и пассажиры на Михаила не смотрели совсем. И те двое, которые оживленно болтают рядом с четвертым от леса домом, не взглянули ни на Виктора, ни на Михаила. Даже обидно.
Отправились дальше, шли вместе, но соблюдали дистанцию. На всякий случай, одинокий прохожий должен привлекать меньше внимания, чем пара.
Чтобы остаться незаметным на улицах земных городов, рекомендуется ходить, глядя в землю. Но, во-первых, здесь все может быть по-другому, Смоляч выглядит слишком чистеньким и праздничным, местные жители не должны отличаться угрюмостью. Еще неизвестно, кто больше внимания привлечет, тот, кто смотрит в землю, или кто не смотрит. Во-вторых, смотреть в землю нет никакой возможности, когда вокруг столько всего необычного. Под ногами только «гаолян» и слева – тонкое с виду прозрачное ограждение дороги с белым валиком по верху. Блестит с радужными разводами, неужели аж настолько тонкое? Михаил даже взялся за него двумя пальцами, действительно тонкое, но очень твердое, видимо валик – чтобы не порезаться.
Но не для того Михаил пролез в этот мир, чтобы под ноги смотреть. Люди здесь, конечно, разочаровывают, обыкновенные и обыкновенно одетые, ходят, говорят, жестикулируют как земляне. Но растения, дома, транспорт…
Допустим, растения с красными, синими или фиолетовыми листьями можно и на Планете Земля увидеть. Или их покрасили. Вот у этого листья в виде правильных пятиконечных звезд, вот у этого – тоже правильных форм, но разных, есть ромбики, кружочки, треугольники, многоугольники. Но, допустим, это кто-то ножницами поработал. Но вот эти листья, длинные, узкие, но по краям махрятся иголками, как у сосны. Или вот эти, покрытые шипами. Или вот, листья похожи на зеленые грибы-рыжики. А у этого растения листья на первый взгляд ничем не примечательные, но в тени они темно-зеленые, почти черные, а на солнце – блестят зеркальным блеском. Есть растения в земных пустынях, которые в дневной солнцепек сворачивают листья, чтобы не терять слишком много воды, местный куст придумал хитрее. Освещенная сторона выглядит как ком фольги. А вот это невысокое дерево с толстыми листьями еще интереснее приспособилось, оно меняет прозрачность листьев. Те листья, которые на солнце – прозрачные, почти как оконное стекло, те, что в тени другого дерева – совсем непрозрачные. Тоже способ не перегреваться на солнце. Н-да, ботаника здесь на высоте. Хотя попадаются обычные клены, березы и каштаны.
Пузырчатые дома казались не менее странными, чем растительность. Они все выглядели надувными, но двух одинаковых Михаил не запомнил. И в плане разные (круглые, шестиугольные, сложной формы), и растительность на крышах не одинаковая, и расцветка стен разнообразная: узорчатая, замаскированная под камень, дерево, кору, попалась пара домов с зеркальными стенами. Степень пузырчатости тоже меняется, у одних домов кривизна стен почти незаметна, другие раздуло аж слишком. А у некоторых стены выпячиваются неравномерно, но уродливым это не кажется.
Дошли до высоких домов, тут Михаил чуть шею не свернул от любопытства. Во всем чувствуется ненависть к прямым углам, окна в домах – с изогнутыми рамами, основания зданий к земле расширяются или сужаются. Вот этот дом строили не этаж за этажом, как принято у земных строителей, а явно по спирали, вот этот – двойной спиралью. На внешних каркасах, как Виктор в их первую встречу рассказывал, но каркасы ажурные, эстетичные. А это сооружение домом называть нельзя: нечто вроде трибуны с очень большими ступенями, на каждой ступени расположились несколько пузырчатых домов разной проектировки. Сориентирована «трибуна» так, чтобы ступени хорошо освещались солнцем, видимо, для растений на крышах. Было сооружение-этажерка с полками в форме лекала, на каждой беспорядочно располагались домики-пузыри и росли деревья с кустами. Следующим привлек внимание высокий пилон, который разветвлялся на несколько неодинаковых кронштейнов, наподобие пальмы, и на каждом кронштейне была подвешена с помощью пугающе тонкого тросика гирлянда из домов-пузырей. Как жильцы внутрь этих домов попадают, телепортируются? Дно этих домов тоже поросло «гаоляном», только очень темным. А этот дом похож на какое-то природное образование, не то засохшее дерево, не то выветренная скала, да еще и наклонен, как Пизанская Башня, но, несомненно, это дом, потому что с окнами. Вот еще одно висячее сооружение, изящная арка с которой свисает на опасно тонком тросике нечто прозрачное и многоэтажное, с темным ядром. Ресторан, судя по всему, внутри сидят и едят. Зато понятно, как внутрь попадают: из ресторана спустился на тонкой штанге прозрачный цилиндрический лифт, из которого вышли двое. И еще один пример висячей архитектуры, огромное дерево, толще любого баобаба, и на нижних ветвях висят несколько домов-пузырей.
Из транспорта попадались в основном пузыри-самоходы с водителями и пассажирами внутри, но были и транспортные средства без водителей, например вот эта цистерна с прозрачной жидкостью. Значит, здесь могут рулить и компьютеры. Кстати, в некоторых «машинах» все люди сидели задом наперед, никаких румпелей или джойстиков не использовали, и очков у них на лицах не было. Значит, «машины» тоже могут ездить без вмешательства человека. По пузырям «машин» пробегали яркие и четкие изображения в виде стрел с ромбовидными наконечниками. Михаил быстро разобрался, что они означают, это нечто очень похожее на сигналы стопов и поворотов у земных автомобилей, только гораздо сложнее. Теперь понятно, зачем водителям два джойстика, один – для управления «машиной», вторым сигналят о том, что собираются делать. Довольно сложный код, в основном понятный: стрелы влево и вправо предупреждают о поворотах, назад – о торможении, назад – об ускорении. Но цвет, размер, скорость движения стрел тоже меняются, и ведь что-то значат. И кроме стрел на боках пузырей мелькают еще какие-то круги, овалы, звезды.
Попадалось много велосипедов самого разного дизайна. Несколько раз проезжали явные веломобили, тоже разнообразные. Земные веломобили тихоходны, потому что тяжелые, но здесь эта проблема решена, быстро катятся, видимо, легкие материалы используют. Один веломобиль был почти целиком сделан, свернут как оригами, из тонкого и прозрачного материала, ограда вдоль дороги сделана из того же самого. Несколько раз по дороге прокатывались сами собой огромные колеса, явно управляемые: держались в потоке, где надо – поворачивали, где надо – притормаживали, сигналили светящимися стрелами на боках. Местные на них не оглядываются, значит – обычное дело. А вот на это транспортное средство можно пялиться сколько угодно, потому что внимание смолячан оно тоже привлекает. Еще бы, гигантский механический жук, не катится на колесах, а бежит по дороге. У водителя внутри – очень гордый вид, многие прохожие зачем-то надели очки, провожают жука глазами.
Виктор, в отличие от Михаила, хоть и засматривался на местные достопримечательности, но и на людей поглядывать не забывал, чудеса чудесами, но иметь дело, так или иначе, придется с людьми. Фиксировал мимику, жесты, старался проходить поближе к тем, кто громко разговаривает, чтобы записать местную речь на диктофон. По мере продвижения внутрь города, народу на улицах становилось больше, но до толкотни крупных земных городов очень далеко. Или дело в том, что улицы очень широкие, вообще город больше похож на большой парк, в котором разбросаны здания.
Местные особо ничем от землян не отличались, можно любого выпустить, не переодевая, на улицу земного города, внимания он не привлечет. Одежда вполне соответствует земной моде, даже прямоугольные нагрудные карманы у многих есть. Правда, когда Виктор прошел близко от одного из местных, ему показалось, что у того одежда не из ткани, а из тонкой кожи. Надо следить, чтобы к одежде пролазников никто не прикоснулся.
Мимика и жесты у местных были вполне привычными, они улыбались, смеялись, озадаченно пожимали плечами, отрицательно качали головами. Виктор даже разглядел, как один из местных считает на пальцах до девяти. Пока тот считал до пяти, это было очень знакомо: отгибал пальцы, начиная с указательного, пока все пять не растопырились, большой отогнул последним. Так в Европе считают. Но потом снова сжал кулак, отогнул мизинец – это явно означает «шесть». «Семь» – отогнуты мизинец и безымянный, но сведены, а не растопырены, «восемь» – к ним прибавился средний, «девять» – указательный. Таким образом, «девять» и «четыре» не перепутаешь, когда «четыре» – пальцы растопырены.
Очки и браслеты были почти у всех, как часы или мобильные телефоны у землян. Встречались иногда прохожие без очков и браслетов, но редко. Хорошо, что они вообще были, а то бы пролазникам пришлось возвращаться, толком ничего не разведав. Но по улицам в этих очках почти никто не ходил. Виктор отметил, как один местный быстро надел очки, прикоснулся к браслету, сделал какой-то непонятный жест рукой, после чего очки снял и снова повесил на ворот «свитера».
Часто попадались похожие на раковины сооружения со щелями, в которых было легко заподозрить уличные торговые автоматы. Виктор увидел, как один из местных жителей смело сунул руку в щель, задержал на секунду и вынул, сжимая в ней необычной формы сосуд с бурой мутью, который сразу запотел. Вытянул трубку, принялся пить. Местный держал сосуд в правой руке, значит, правша. Но в щель смолячанин совал левую руку, почему? Не потому ли, что на ней браслет? Значит, браслет – это нечто вроде кредитной карточки. Скорее всего – даже нечто более универсальное.
Виктор обращал внимание на надписи, старался их хотя бы запомнить. Вон та самая, памятная, с надписью «хлеб», булкой и колосьями, на маленьком пузатом строении. А над вывеской – тонкий экран, на котором кружатся хороводом булки, булочки, калачи, кренделя, сложной формы пироги, пузатые бутыли с темной жидкостью и надписью «кувас» – квас? А что, тоже хлебный напиток. Сейчас зданьице открыто, из него вышел человек с длинной булкой.
Обратил на себя внимание уличный плакат, на нем был изображен пузырь-самоход вверх ногами, а рядом стоял человек с растерянным видом. Надпись гласил: «Позорово керовам!» Если «позорово» это «внимательно» а «керовам» созвучно с «кормчий», то данный плакат – призыв быть осторожными на дорогах. Дома тоже такое есть, но оно гораздо мрачнее, видимо, если даже здесь есть аварии, они не так опасны.
Виктор засмотрелся на уличный экран с танцующей женщиной и бегущей строкой. Ничего непонятно, просто женщина очень изящная и хорошо танцует.
Встретилась пара местных иностранцев (странное словосочетание, но как их еще назвать?). Мужчина и женщина, узкоглазые азиаты, одежда (длинные пестрые халаты до земли) расшита золотом и серебром, на головах – очень китайские с виду конические шляпы. Оживленно говорят между собой на отрывисто-мяукающем языке, который никак не может быть славянским. На них смолячане поглядывали. Исподтишка, деликатно, но все-таки бросали взгляды. Знали бы они, кто здесь настоящие туристы. А может дело в том, что женщина очень хороша собой.
Тонким, но прочным и негнущимся материалом (Виктор про себя называл его твердой пленкой) здесь прямо таки злоупотребляли. Не только ограду вдоль дороги из него сделали, еще окна домов, навесы, скамеечки. Это только те случаи, когда используется прозрачная твердая пленка, она распознается по радужному отсвету, но непрозрачные разновидности этого материала тоже есть. Вот рядом стоят три совершенно одинаковые скамеечки-оригами, только цвет разный: одна просто прозрачная, вторая тоже прозрачная, но синяя, третья золотистая и непрозрачная. Сразу появляется подозрение, что стены домов-пузырей тоже из непрозрачной твердой пленки. Хотя пузыри «машин» – не радужные, другой материал?
Из твердой пленки даже крупные сооружения делают, как тот висячий ресторан. Но в ресторане хотя бы каркас просвечивался, а вот у этого переброшенного через улицу прозрачного мостика каркаса нет совсем, хлипким выглядит, аж страшно. Но местные не боятся, один поднялся на мостик, равнодушно прошел (подошвы снизу просвечивали), спустился. На мостик вели ступеньки и пандус, поднимался человек по ступенькам, а чтобы спуститься соскользнул вниз по пандусу.
Михаил, который поравнялся с Виктором, глядя на мостик, прошептал:
– Про это ты не рассказывал. Недавно поставили?
– Может, на ночь снимают, – прошептал в ответ Виктор.
Михаил не выдержал, взбежал по ступенькам, постоял на середине мостика, любуясь сквозь пол проезжающим внизу пузырем-скороходом, съехал по пандусу. Скользко, но не как лед, спускаться безопасно.
Виктор вынужден был последовать за Михаилом, чтобы не разделяться.
Пошли дальше уже вместе, все равно на пролазников никто не обращает внимания.
Вскоре земляне увидели подвешенную непонятно на чем высоко в воздухе ярко-зеленую вывеску в виде крутящегося кольца: «Набіране паравозаков», только «і» без точки. Надпись относилась к обширной площадке, покрытой не привычным «гаоляном», а чем-то похожим на пеструю узорчатую плитку. На площадке стояли ровными рядами «машины» без пузырей, прохаживались люди, осматривали транспортные средства, садились в кресла, держались за джойстики и румпели. Автосалон? Очень похоже.
Значит, местные «машины» называются на местном языке паровозаками. Почти «паровозики», интересно, они действительно на пару ездят?
Вот к одному паровозику подошли двое, один одетый в обычные штаны и майку, второй в обтягивающем комбинезоне, того же цвета, что вывеска, работник автосалона, по всей видимости. Постояли возле одного из паровозиков, что-то обсудили. Потом оба надели очки, прикоснулись к браслетам. Покупатель сел в кресло паровозика, взялся за рукоятки джойстиков и уехал. Пузырь над платформой паровозика так и не появился, вероятно, их ставят в другом месте. А порядки посвободней, чем у земных автосалонов, заплатил – машина твоя без всякой посторонней писанины. Наверное, писаниной компьютеры занимаются.
Пролазники вошли в парк. Явный парк, огромные деревья, декоративные кусты, цветники с очень большими и яркими цветами (на некоторых клумбах цветы шевелились, как сухопутные анемоны), фонтанчики, сделанные из твердой пленки аквариумы вольеры с живностью. На ветках деревьев развешены еще какие-то растения в горшках и небольшие аквариум.
Но в этот раз больше всего внимания привлекли люди. Они сидели на многочисленных скамеечках, и почти все были в очках. Одни вели себя спокойно, другие быстро и непонятно жестикулировали. Одетый в красное длинноволосый парень с сосредоточенным лицом двигал руками как-то уж очень резко, почти панически, и даже быстро отклонял туловище то в одну, то в другую стороны. Вольготно расположившийся на другой лавочке человек в очках смеется непонятно над чем. Глаза у всех «очкариков» невидящие, вернее создается впечатление, что они видят что-то свое, невидимое другим.
Что это, прогулочный парк для местных сумасшедших?
– Они работают на компьютерах, – предположил Михаил.
Отличная догадка! Наверное, это как виртуальная клавиатура, которую только они в своих очках видят. Точнее, не только клавиатура, весь интерфейс сразу. Вот и тыкают руками в видимые только им одним кнопки и значки, курсоры двигают. Очень похоже, если присмотреться. А раз их очки могут клавиатуру изобразить, то и любое другое изображение передать – не проблема.
– Работают? – вопросительно прошептал Виктор. Он в этот момент смотрел на длинноволосого, который некоторое время сидел спокойно, а потом снова резко задвигался всем телом.
– Этот вроде как в «дум» играет, – высказал предположение Михаил. Да, по всей вероятности Михаил опять прав.
– А этот комедию смотрит, – кивнул на смеющегося Виктор.
Увидели еще двоих в очках, которые играли в виртуальную спортивную игру. Похожи на двух мимов, которые изображают игру в волейбол, вот один махнул рукой в прыжке, второй рванулся в сторону, видимо, не успел, потому что досадливо тряхнул руками. Первый победно улыбался.
А потом увидели нормальную, не виртуальную игру в настольный теннис. Стол сделан из желтой твердой пленки, края стола скруглены, вместо сетки – барьер из прозрачной синей твердой пленки, ракетки неправильной формы, с изогнутыми рукоятками, шарик искристый, при ударах вспыхивает, но в остальном – то же самое. Игра велась лихо, на больших скоростях, трудно будет с такими спортсменами соревноваться. Если шарик улетал далеко, его приносила обратно собака, маленькая дворняжка, отдавала одному из игроков, видимо – хозяину. Тот каждый раз чесал собачке за ухом. Очень похоже на землян местные себя ведут, теннисисты, которые играют во дворе дома Виктора, тоже приучили свою собаку шарики приносить.
Пролазники задержались возле одного из вольеров, где неторопливо летал кругами вокруг центрального фиолетового куста дракончик. На самом деле – зверек, покрытый шерстью, но кожистые крылья, а также длинные шея и хвост делали его очень похожим на дракона. Мутант? Неизвестный земной науке вид? Генная инженерия? Инопланетянин? Никаких надписей нет, так бы, может, разобрались. Надо будет накатать жалобу начальству местного парка, а то туристы-иномеряне озадачиваются.
Михаил даже полез было за фотоаппаратом, но к соседнему вольеру, в котором сидели всего лишь фазаны, подошел человек без очков, и Виктор Михаила остановил.
Пролазники свернули на боковую дорожку, там нашлась свободная скамеечка. Виктор сел отдыхать. Он устал не физически, просто слишком много впечатлений, нужно хоть немного успокоиться, чтобы не наделать ошибок. Михаил, воспользовавшись отсутствием смолячан вокруг, выхватил фотоаппарат и принялся фотографировать все подряд, включая облака над головой. Хотел осторожно снять скрытой камерой теннисистов и фанатов виртуальности, но передумал.
Когда Виктор немного отдохнул, двинулись дальше. Вышли из парка на еще одну тихую улицу, и тут внимание пролазников привлекла вывеска с надписью: «Небохляд». Очень знакомое слово, которое Виктор запомнил после первого своего попадания в этот мир. Оно фигурировало в надписи на щите перед лесом. Ту надпись Виктор принял за предупреждение для местных мечтателей, о том, что их может случайно занести в параллельный мир. Проснулся охотничий азарт, вдруг это местная организация пролазников? Или еще что-нибудь аналогичное.
Приблизились, напряженно присмотрелись. Обычное, как для местной архитектуры, пузырчатое сооружение, внутри видны стеллажи с множеством плоских коробочек. Как диски в земных магазинах компактов. Двое местных перебирают коробочки, снимают со стеллажей, рассматривают, ставят обратно. Переговариваются, посмеиваются. Очень знакомая картинка. Вот зашел еще один, целеустремленно прошел между стеллажами, быстро выбрал коробочку, надел очки, прикоснулся к браслету, нажал на невидимую кнопку, потом снял очки и вышел, засовывая коробочку в карман.
Но самое интересное – перед магазином располагалась стойка из твердой пленки. А на стойке – книжки. Тонкие брошюрки, такие в городах Планеты Земля раздают бесплатно.
Это не означает, что в этом мире тоже литературу на халяву раздают, потому пролазники стали прогуливаться напротив, наблюдая.
Неторопливый прохожий остановился перед стойкой, выбрал книжку, раскрыл, и, не прикоснувшись ни к очкам, ни к браслету, пошел дальше. Значит, все-таки халява.
С порядками в этом мире надо еще разбираться. Одни управляют паровозиками с помощью джойстиков, другие доверяют автоматике, третьи вовсе предпочитают велосипеды. Одни играют в виртуальный волейбол, другие предпочли реальный настольный теннис. При наличии встроенных в очки компьютеров, все равно есть печатное слово.
Михаил подошел к стойке, выбрал книжечку потолще. Попытался ее развернуть, но страницы оказались неожиданно жесткими, негнущимися. Книжка выпала из рук. Михаил совершенно непроизвольно выдал короткое сдавленное: «Ой!», – и те двое, что перебирали коробочки внутри «Небохляда», немедленно уставились на Михаила. Взгляды встревоженные и озадаченные, один что-то быстро спросил, и в его вопросе тоже прозвучало злополучное «ой». Ответить нет никакой возможности, начнешь по-русски болтать – непонятно, чем все закончится.
Что делать? Очевидно, надо обойтись жестом. А каким? Отмахнуться? А вдруг это будет воспринято, как вызов на ритуальный поединок? Или как оскорбление, что немногим лучше?
Действуя исключительно по наитию, Михаил виновато улыбнулся и пожал плечами, мол: «Извините, мужики, что зря озадачил». Развернулся и пошел прочь. При этом он напряженно смотрел на Виктора. Ну да, ему сейчас лучше не оглядываться, делать вид, что ничего особенного не произошло, чтобы зря не провоцировать. Молодец, хорошо держится.
Местные в «Небохляде» еще некоторое время смотрели в спину Михаила, потом перекинулись парой слов… и вернулись к своим коробочкам. Гоняться за Михаилом, надевать очки и вызывать местных полицейских не стали. Обошлось. Виктор успокаивающе кивнул Михаилу, тот расслабился.
А ручки то, между прочим, подрагивают. Да, не знаешь, на чем проколешься, совершенно невинное междометие вызвало такую бурную реакцию. С другой стороны – еще легко отделались.
Когда Михаил поравнялся с Виктором, тот прошептал:
– Наверное, пора возвращаться.
Михаил молча согласился. Действительно пора, многое увидели, добыли книжку с местным языком, записали на диктофон немало разговоров, наделали фотографий. И так первая вылазка затянулась, а уже вечереет, и на небе собираются дождевые тучи. Не хочется промокнуть в этом мире, мало ли чего.
Михаил на ходу рассмотрел добытую книжку. Несмотря на то, что страницы жесткие, их краешки мягкие, как птичье перо. И не порежешься (в совсем не толстой на вид книжечке оказалось несколько сотен страниц, значит они очень тонкие, опять твердая пленка). Книжка написана очень мелким шрифтом, но буквы видны четко, читается легко, жаль, почти ничего непонятно. Ладно, лингвисты разберутся. В книжке были картинки: пейзажи, карты, фотографии развалин, очень странных растений, каких-то абстрактных скульптур, живых тигров, волков и рысей.
Виктор хотел возвращаться тем же путем, по которому пришли, но Михаил обнаружил в книге карту Смоляча и потянул напарника «короткой дорогой». Виктор почему-то, сам не понял почему, не возразил. Чутье пролазника? Похоже на то.
Идти быстро, и не оглядываясь по сторонам, попросту не получалось. Невозможно было не засмотреться на дерево со стволом и ветками в форме спиралей. Или на трехколесный велосипед, у которого колеса расположены не по углам треугольника, а вряд, одно за другим. Педали установлены прямо на оси среднего колеса, переднее и заднее поворачиваются одним рулем с помощью довольно хитрой механики. У колес есть спицы (вернее – длинные пластины, плоскостью проходящие через ось колеса), но нет обода, вместо него на конце каждой спицы – упругий шарик. Хотя чуть ниже шариков спицы все же соединены между собой перемычками. Оригинальное решение.
Потом пролазники застряли на месте, когда по улице величественно проплыло гигантское транспортное средство, уже не паровозик, паровозище, на Планете Земля есть двухэтажные автобусы, но это – вообще четырехэтажное. И без водителя. Жаль, что фотографировать в открытую опасно. В следующий раз обязательно нужно взять с собой какую-нибудь скрытую камеру.
Уже вышли к окраине, здесь были только дома-пузыри, никаких высоких сооружений, и отвлеклись на проезжающего по дороге всадника. Не на лошади, вообще непонятно, что это было за животное, то ли какая-то разновидность верблюда, то ли особенно стройный лось без рогов.
Вот уже видно поле с шарами-аквариумами. Вон видна дорога к лесу. Засмотрелись, как на поле выехал необычной формы паровозик без водителя (его платформа была толстой, высокой и не совсем ровной), выдвинул из себя несколько десятков тонких штанг с присосками на конце, облепил ими один из шаров, выкорчевал и увез. Именно выкорчевал, из нижней части шара тянулись тонкие белые корни.
Когда уже шли по дороге к лесу, Виктор задержался, потому что из одного дома-пузыря звучала песня. Пел хороший женский голос, мелодия очень необычная, тягучая, с контрастными переходами. Виктор не удержался, чтобы не дождаться, пока песня закончится, записать ее на диктофон показалось ему очень важным. После песни звучала еще музыка, но без слов, потому отправились дальше.
Перед самым лесом бросился в глаза тот самый щит. И крупная надпись «Позорово!» вверху, и слова «ходак небохляд моге занитить на несвоу бинь» в тексте присутствуют. Михаил воровато огляделся, вынул фотоаппарат, и быстро сфотографировал надпись.
Вошли в лес. С каждым шагом отпускало напряжение, раз их в городе не перехватили, значит – отпускают, не заметили, разведка удалась. Конечно, могли еще появиться над головами какие-нибудь флаеры с мигалками, но в это не верилось.
Паровозики и другие транспортные средства проезжали по дороге все реже. На Планете Земля к вечеру движение становится оживленнее, но здесь – не так. Что ж, больше шансов остаться незамеченными.
Когда добрались до машины, уже начинало темнеть. Михаилу очень хотелось полюбоваться луной, но, во-первых, небо было затянуто тучами, начинал капать дождь, во-вторых, пока пролазники шли по лесу, они слышали далекий рык, явно животного происхождения. Еще не хватало на местного тигра нарваться.
Мерцающая мгла была на месте, верно и терпеливо ждала пролазников.
Пора домой. Улучив момент, когда на дороге в обоих направлениях никого не было (с одной стороны мешала мерцающая мгла, но воспользовались фотоаппаратом, на его экранчике мглы не было видно), Виктор вывел машину на дорогу и быстро въехал во мглу. В этот раз никакого умиротворенного настроения не было, просто себе въехали в туман. Как только впереди посветлело, Виктор резко взял вправо, к обочине, он всерьез опасался врезаться лоб в лоб с кем-то, кто будет на родной дороге через болото обгонять по встречной полосе. Остановил машину на обочине. Все, они дома. Вот дорога, вот кусты, вот болото.
На пролазников навалилось ощущение, которое знакомо туристам. Когда возвращаешься домой после поездки на курорт, пусть даже в экзотическую страну, пусть даже с массой приятных впечатлений, переступая порог родной квартирки, думаешь: «Где меня носило?» Только у Виктора с Михаилом это ощущение было гораздо, в десятки, в сотни раз острее, чем у любого курортника.
Виктор посмотрел в автомобильное зеркало, Михаил оглянулся. Мглы на дороге не было, исчезла. Даже жалко ее стало.
Запищали спрятанные в бардачке мобильники. Ого, у Виктора аж двенадцать пропущенных звонков, все от дочери.
Виктор нажал кнопку быстрого вызова. Едва в трубке загудело, раздался возбужденный голос Оксаны:
– Папа! – и сразу с плаксивой интонацией:
– Ты вернулся…
– Да успокойся ты, со мной все в порядке, – мягко проговорил Виктор. – Приеду, все расскажу, сама понимаешь, что разговор не телефонный. Да перестань плакать, все же нормально!
– Да-а, – все еще плаксиво протянула Оксана и шмыгнула носом.
Когда Виктор прятал мобильник, он рассеяно улыбался.
А Михаил глядел на экранчик своего телефона нахмурено. Посмотрел на Виктора, спросил:
– Который час?
– Без десяти восемь, – ответил Виктор, взглянув на электронное табло часов своей машины.
– Ты уверен? – загадочным тоном произнес Михаил.
– Ну, без восьми восемь, – сказал Виктор. И вдруг понял: сейчас, хоть и пасмурно, но все же слишком светло. Стекла машины были залиты дождевыми каплями, Виктор выскочил из машины под дождь, задрал голову. Где же солнце? Кажется – там. Высоковато. Явно еще не вечер.
Виктор вернулся в машину, уставился на напарника.
– У меня в мобилке установлена функция автоматической проверки времени, – объяснил Михаил. – И вот, пришла эсемеска, что часы моей мобилки спешат на восемь часов.
Помолчали, обдумывая.
– Выходит, что там время быстрее идет, – отрешенно сказал Виктор. – Или нас назад во времени пихнуло. Ваня про такое не рассказывал.
– Либо не успел, либо сам не знал, – предположил Михаил.
Помолчали еще.
– Слушай, а ведь если здесь все еще четыре часа, я за центрами съездить успеваю, – загорелся новой идеей Виктор.
– Центры, – произнес странным тоном Михаил.
– Ну да, центры, – продолжил Виктор. – Параллельный мир, это, конечно, важно, но мы же туда пока не переселяемся. Значит нужно продолжать жить в этом. И, соответственно, работать.
Михаил ничего не сказал. Виктор позвонил начальнику, выяснил, что Григорьев пока никуда не поехал, порадовал, что аппендицита у Виктора не оказалось, и он за центрами все-таки съездит.
– Есть хочется, – сообщил Виктор.
Михаил взял с заднего сиденья свой кулечек достал оттуда два бутерброда. Точнее сэндвича. Один вполне европейский, белый хлеб, ветчина, помидоры, сыр, майонез. Второй – нашенский, черный хлеб, сало, соленые огурцы, хрен. Предложил Виктору выбирать.
– Оба пополам, – решил Виктор.
Михаил сначала хотел выйти из машины возле автобусной остановки, но Виктору пришлось подвезти напарника до его дома – Михаил выглядел очень усталым. А Виктор – ни в одном глазу, было у его организма такое полезное свойство, от сильного возбуждения открывались скрытые резервы.
Возвращение домой оказалось слишком обыденным. Пока Виктор ездил за центрами, общался с Григорьевым и Алексеичем, ставил машину в гараж – накатывало ощущение, что все приснилось. Ну не может быть все вокруг настолько обыкновенно после посещения параллельного мира. Приходилось ощупывать спрятанную в кармане странную шишечку, которую сорвал в лесу того мира в качестве сувенира, прослушивать диктофонные записи смолячанского языка. Григорьев даже обратил внимание, что Виктор какой-то странный, спросил почему.
– Перенервничал из-за аппендицита, – соврал пролазник.
Перед дверьми своей квартиры он постарался согнать с лица загадочное выражение. Если Григорьев заметил, что Виктор не такой, как обычно, родная жена тем более насторожится, уж Лика-то знает мужа вдоль и поперек.
Вошел, что-то ответил на вопрос «почему так поздно». Оксана выскочила из комнаты, глаза припухшие, но хитрющие. Дочь, бросив: «Привет, папа», – вернулась в комнату. Конечно, ей не терпелось все узнать, но надо вести себя естественно
– Сам поужинаешь? – весьма обыденно спросила жена. Виктор кивнул, Лика пошла гладить белье.
Когда Виктор доедал суп, жена вошла на кухню, сообщила:
– Оксана сегодня плакала. И не говорит, почему, я боюсь, что это связано с парнем… – заметив улыбку Виктора, Лика замолчала.
Как тут не улыбнуться, если точно знаешь, из-за какого парня была истерика, из-за тебя самого. А что, Виктор парень хоть куда.
– Плохо, если из-за парня. Из-за мальчика – еще куда не шло, но парень – это Оксане пока что рано, – коряво попытался объяснить свою улыбку Виктор. – А сейчас она как?
– Сейчас успокоилась, – подозрительным тоном ответила Лика. – Она с утра была какая-то беспокойная, все время куда-то звонила… И на вопросы не отвечает, ты же знаешь, как она умеет молчать. Между прочим, расплакалась она после твоего звонка, я смотрела у нее на мобильном. А еще она звонила тебе на работу.
Последние слова были произнесены обвиняющим тоном. Жена у Виктора ушлая, давно могла заподозрить, что у отца с дочерью есть от нее секреты.
Так, надо срочно что-то придумать, Лике рассказывать о параллельных мирах еще рано.
– Я с утра пожаловался Алексеичу, что живот болит, а он заподозрил аппендицит, – стал выкручиваться Виктор. – А потом я был вне зоны доступа, может, Оксана дозвонилась до Григорьева, и тот ее напугал.
Самое интересное, что Виктор фактически ничего не наврал.
– Она бы мне сказала, – задумчиво проговорила Лика.
– А кто их, подростков, знает, может, не хотела беспокоить, – легкомысленно отмахнулся Виктор.
Лика покачала головой.
– Нет, у нее наверняка какие-то проблемы. Может, ты с ней поговоришь? Раз у вас с ней такой контакт.
В последних словах звучала ревность. Но поговорить с дочерью наедине и по душам – именно то, что сейчас Виктору нужно.
От дальнейших расспросов Виктора спас телефонный звонок Михаила. Тот устало пробормотал:
– Слушай, я что-то устал очень, голова болит и отваливается. Нам же надо на сайт выходить, про наш поход рассказывать, я набрал, только что-то у меня кризис жанра, хрен знает что получается. Я тебе это все по мылу спихну, посмотри, хорошо? Может, у тебя получится исправить.
Собственно говоря, зайти на сайт Виктор предполагал сразу после разговора с дочерью, а может и во время разговора. Отчет, так и быть, напишет (хотя Виктор очень надеялся, что с этим управится Михаил), но очень хотелось узнать про другие параллельные миры, про обычаи пролазников. Однако раз у Михаила кризис жанра, придется тоже в отчете поучаствовать.
Виктор застал дочь перед компьютером, Оксана повернулась к нему в нетерпении и предвкушении.
Первым делом Виктор преподнес ей шишку.
– Что это? – восхищенно спросила Оксана, рассматривая этот яркий красно-желто-сине-фиолетовый сухой плод. – Цветок? Оттуда, да?
Потрогала шишку руками, уважительно произнесла:
– Твердый. – Потом громко прошептала тоном любопытной кумушки:
– Так что там было?!
Виктор усмехнулся.
– Выходи в Интернет, Михаил прислал сочинение про наш турпоход.
– Турпоход, – задумчиво повторила Оксана, запуская соответственные программы. – А зачем сочинение?
Виктор хотел рассказать дочери про сайт пролазников, но что-то его удержало. Не обязательно чутье пролазника, рассуждая логично, пролазники наверняка шифруются, чем меньше людей знает об их сайте, тем лучше. Соврал, что они с Михаилом решили вывесить свой рассказ на сайте для похищенных инопланетянами. Мол, это чутье подсказывает, а про чутье он потом объяснит.
Михаил прислал немаленького размера архив (шесть минут загружался). Запароленный.
Тяжело вздохнув, Виктор отправился за телефоном, чтобы позвонить Михаилу и узнать, какой там пароль и зачем.
Но когда Виктор вернулся, Оксана уже все разархивировала и открыла текст.
– И какой был пароль?
– Смоляч, – рассеяно ответила дочь. Вот умница.
Она смотрела в экран нахмуренно, спросила:
– Так у вас там драконы были? – сказала она это так, что подразумевалось продолжение: «А эльфов с гоблинами там не было?».
Виктор тоже стал читать. Да-а, у Михаила, наверное, были одни только двойки за школьные сочинения. В частности, вот как описывалась их встреча с драконом: «На траве был аквариум 15 см. Диаметром. В аквариуме летал дракон 30 м длиной. В аквариуме был куст. В аквариуме не было воды. У дракона было хвост». Неудивительно, что Оксана заподозрила отца в очень сложном и очень глупом розыгрыше.
Виктор открутил текст к началу. На первой странице было более менее логично, прошли лаз, спрятали машину, фотографировали паровозики. Но потом Михаил попытался рассказать все и сразу, утонул в информации, начал сбиваться и перескакивать. А дальше вовсе начался поток сознания, с ошибками, вроде того тридцатиметрового дракона в пятнадцатисантиметровом аквариуме. Придется потратить немало времени, чтобы привести произведение Михаила в божеский вид. Или лучше заново все написать?
– Там еще картинки, – сказала Оксана. – Странички журнала какие-то.
Это, наверное, Михаил взялся фотографировать добытую пролазниками книжку и случайно отослал.
– Только странички? – спросил Виктор. – У нас с собой фотоаппарат был.
Глаза Оксаны загорелись, она стала быстро листать присланные Михаилом фотографии. Страничек журнала оказалось всего штук десять, а после них на экране возник паровозик. Оксана восхищенно выдохнула:
– Что это?!
Виктор объяснил, как мог.
Потом Оксана подолгу рассматривала каждый паровозик, покрытое шарами-аквариумами поле, один из аквариумов крупным планом, дома-пузыри, деревья и кусты, панораму города. Михаил, оказывается, даже сумел сфотографировать дракончика, издалека, но разглядеть зверушку можно. Дочь едва не влипала в экран. Надпись на щите перед лесом Оксана умудрилась с выражением прочитать вслух, даже Лика в комнату заглянула, поинтересовалась, на каком это языке они общаются. Оксана сказала, что это пока секрет, причем с таким хитрым и загадочным выражением, что мать рассмеялась. Когда Лика ушла, дочь заявила:
– Я тоже хочу туда!
Напоследок Виктор дал ей послушать запись смолячанского языка. Заодно рассказал дочери, как все сегодня началось, про встречу с пролазником Ваней. Когда Оксана узнала, что в параллельные миры пролазники могут брать с собой других людей, вообще встала со стула, как будто хотела отправляться прямо сейчас.
Взялись редактировать отчет Михаила. Управились на удивление быстро, просто перефразировали так, чтобы не смеяться. И кое-что поменяли местами, чтобы соответствовало хронологии. Поменяли в отчете «Виктор» на «Вася», «я» на «Михаил», все равно напарник в самом начале отчета представился. Оксана предложила вставлять в текст фотографии, получилось очень неплохо.
Про приключения пролазников в Смоляче Оксана узнавала в ходе редактирования. Была несколько разочарована, что ее папе не пришлось драться и уходить от погони.
Потом дочка помогла отредактировать диктофонную запись языка жителей параллельного мира, поубирала длинные паузы и нечеткие места. При этом внимательно вслушивалась, шевелила губами. В результате запись сократилась до часа и десяти минут, Оксана еще сохранила ее каким-то таким образом, что размер файла получился вполне приемлемый для передачи по электронной почте. Качество записи при редактировании пострадало, но уж как-нибудь.
Виктор еще раз бегло просмотрел текст отчета, решил, что уже нормально. Может и не соответствует строгим стандартам отчетов об экспедициях, но свои – поймут. Значит, можно выходить на сайт. Собственно говоря, давно пора. Хотя бы зарегистрироваться.
Виктор отправил дочку спать, набрал адрес.
Сайт оказался оформлен довольно скучно, пункт для выбора языка (у Виктора загрузился сразу на русском), настоятельная рекомендация не соглашаться на автоматическое введение пароля и поле, куда этот пароль надо вбивать. Когда набрал все двадцать символов и нажал значок «Войти», возник стилизованный рисунок будильника, довольно неряшливый, надпись: «Что здесь изображено?» – и поле для ответа. Ого, как круто, не обычный набор букв и цифр, сложнее. И не без причины, была уже высказана идея, применять к этим буквам и цифрам программы для автоматического распознавания образов, чтобы создавать ботов тысячами и взламывать методом грубой силы такие вот сайты. В качестве противодействия предложили использовать не буквы с цифрами, а картинки, с таким вот вопросом «что здесь нарисовано». Правда, всех возможных ответов на вопрос и не предвидишь, люди ведь разные: один напишет «будильник», второй «часы», третий, самый обстоятельный, укажет, сколько часы показывали времени. Виктор ввел ответ «будилник», в последний момент, когда уже нажал «ввод», обнаружил грамматическую ошибку, мягкий знак пропустил. Но появилось окно входа или регистрации. Это должно означать, что сверкой паролей занимается не робот, а живой человек, роботы опечаток не прощают.
Регистрация тоже оказалась серьезная, ник не короче восьми символов, пароль – не короче десяти, обязательно должен содержать буквы разного регистра, цифры и знаки препинания. Выбрал ник Василий, раз в разговоре с Ваней назвал себя Васей. С паролем решил не задумываться, набрал ааааа.1111. Но не приняли, появилось сообщение: «Пароль слишком прост. Выберите другой пароль». Виктор ввел dbrnjh.1791. Не помогло, на экране появилось: «dbrnjh соответствует слову виктор, набранному при включенной латинской раскладке клавиатуры. 1791 может соответствовать году рождения, записанному в обратном порядке цифр. Пароль слишком прост. Выберите другой пароль». Пораженно помотав головой, Виктор ввел пароль совершенно бессмысленный (предварительно набрал его в текстовом файле, чтобы не забыть), его приняло без возражения. Записал этот пароль отдельно – в блокноте, на бумаге.
После этого, наконец, Виктора пустили на сайт.
Длинный список файлов для скачивания с безликими именами из букв и цифр, а также значок личных сообщений – вот и все, что там было. Название самого первого файла было выделено жирным шрифтом, наверное, это с него надо начинать.
Скачал, файл оказался самораскрывающимся архивом, который потребовал введения пароля, а также – вот чудеса! – выдал картинку с кривыми буквами-цифрами и поле, чтобы их ввести. Это чтобы архив не открыли методом грубой силы, если он не в те руки попадет. На сайтах подобное сплошь и рядом встречается, но в файлах-архивах… Пролазники явно перебарщивали с безопасностью, эдак можно привлечь лишнее внимание.
Виктор ввел тот же двадцатизначный код, что и для входа на сайт, архив раскрылся.
В архиве оказался файл-программка, организованная как дерево каталогов, перечислены остальные файлы, доступные на сайте пролазников и рассказано, что в этих файлах лежит. Например, был заголовок «теория» который раскрывался на подзаголовки: «Общая теория параллельных миров», «Безопасность переходов между мирами», «Воспитание детей-пролазников», «Некоторые аспекты взаимного влияния лазов и пролазников», «Обнаружение случайников», «Как правильно избегать случайных встреч», «Поиск новых лазов», «Предчувствия: распознание, ограничения, зависимость от предчувствий», «Проверка и тестирование яасенов», «Психология пролазников», «Различное течение времени в параллельных мирах», «Расчет организации личных встреч для пролазников», «Статистика переходов между мирами», «Трудности контактов с пролазниками в некоторых мирах» и много чего еще. Пункт о различном течении времени всерьез заинтересовал Виктора, он выписал имя файла.
А Ваня говорил, что у пролазников нет настоящей организации. В таком случае все остальные организации на свете – тоже ненастоящие.
Был пункт «Описания разных параллельных миров», с подпунктами «Изученные», «Малоизученные», «Доступные», «Труднодоступные», «Недоступные», «Опасные». Одних только изученных миров оказалось несколько сотен, Виктора умилили названия типа: «Планета безрогих рыб» или «Крстрентчтр».
Были еще: «Рассказы о путешествиях», «Отчеты», «Личное общение», «Важные последние новости», «Безопасность сайта», «Проекты» (в этой папке оказались такие пункты, как «наведение порядка на Прохладной Скале», «смягчение сезонных тусс-изан на Планете Тисис», «экспорт антираковой сыворотки на Планету Земля»), «Добавление своей информации на сайт». Последний пункт и нужен в данный момент, Виктор записал имя файла: anm1. “Add new message”? Еще Виктор решил посмотреть важные последние новости, имя файла 7lin (“last important news”?).
Вернувшись в интернетовское окно, щелкнул на выбранных именах файлов, дождался, пока загрузятся. Тоже архивы, для открытия – тот же двадцатизначный пароль.
Так, первым делом отправка сообщений. В соответствующем архиве оказалась инструкция, очень простая: заархивировать всю информацию с паролем пролазников и отправить по электронной почте. Адрес и архиватор прилагаются, если есть необходимость указать тему сообщения или добавить текст – не использовать слова «пролазник», «параллельный», «мир», названия параллельных миров, лазов между ними и т.п. Значит, у лазов тоже есть свои имена.
Виктор заархивировал отчет и диктофонную запись языка пролазников, отправил. Отправлялось довольно долго, файл длинный, потому что в отчете много фотографий. Тем временем посмотрел файл про разное течение времени в параллельных мирах. Там было очень много математики, непонятная терминология, некоторые слова, кажется, из неземного языка. Но кое-что понятно: в параллельных мирах течение времени действительно может отличаться, чем больше отличие, тем труднее открыть лаз в мир, и тем меньше пролазников на это способны. Обычно скорость течения времени отличается незначительно, не больше, чем в полтора раза. Но был описан случай, когда пролазник прошел через семь лазов из мира Большая Степь в мир Планета Азуй, провел в этом мире четыре дня, потом вернулся на Большую Степь, и оказалось, что за время его отсутствия там пролетели шесть лет. Этот случай объяснялся с помощью сложных математических выкладок.
Значит, чем сильнее скорость времени отличается, тем меньше пролазников способны пройти. На Планете Земля время течет раза в два медленнее, чем в Смоляче, тогда Смоляч открыт только для Виктора и Михаила.
Виктор открыл архив с последними новостями пролазников. Новость была только одна, ее автор, который представился как Ваня, пишет: «Открылся еще один лаз Янтарной Паутины, вероятно № 3 или № 8. Сегодня чутье вывело меня на случайника, который несколько лет назад сумел активировать лаз, но, проявив разумную осторожность, вернулся. Случайник является человеком, мужчиной, 30 – 40 лет, психологический тип созерцатель, настоящее имя неизвестно, назвался Васей. Он установил контакт с другим случайником, который, возможно, относится к психологическому типу турист. Для того, чтобы обратить на себя внимание, использовали табличку с надписью Смол人l.
Признаки ПМ: освоена Луна, используется алфавит лаптежников, гуманистический путь развития. Несмотря на использование алфавита лаптежников, по названию Смоляч скорее можно предположить виляние дохристианской славянской культуры Планеты Земля. Таким образом, весьма вероятно, что новый лаз ведет в ПМ Каменное Дерево, хотя возможен также ПМ Планета Тиаза.
Случайники пойдут в лаз сегодня. Адрес сайта и пароль им известен. Всем скрестить пальцы».
ПМ это, наверное, «параллельный мир», а не «пистолет Макарова».
А Ваня непрост, вон как четко мысли выражает. Правда, буква «я» у него в слове «Смол人l» все же не совсем такая, как в настоящей надписи. Наверное, не знает, как «гамму» перевернуть.
Раз Виктора обозвали созерцателем, он решил скачать файл о психологии пролазников, выяснить, что это за тип такой. Скачал, в архиве оказалось несколько файлов, в том числе о психологических типах.
Опять научная заумь с множеством непонятных терминов, но хотя бы выяснилось, какие типы пролазников бывают: странник (он же бродяга), мигрант, торговец, реформатор, созерцатель, турист, беглец и еще какие-то. Странник, попадая в новый мир, первым делом ищет лазы в другие миры, нигде подолгу не задерживается. Мигрант ищет мир, где бы поселиться. Беглец прорывается в определенный мир, чаще всего это больные, которые ищут излечения, стремятся, как правило, в мир Косая Стрела. Торговец ищет выгоды, не обязательно личной. Реформатор стремится использовать чужие знания, чтобы менять миры к лучшему. Созерцатель проходит лазами, в сущности, только потому, что может это сделать, и получает удовольствие от посещения чужих миров просто так. Турист гоняется за новыми впечатлениями, но он очень привязан к своему родному миру.
Пока Виктор читал, ему пришло личное сообщение, тоже архив. Скачал, разархивировал, личных сообщений на самом деле оказалось три. Одно от кого-то, кто назвал себя Ферзь: «Великоепно!!!!!! Подравляю!!!!!! И даже книжку принсли!!!!!! И про фотографии не забыли!!! Двадцать баллов за осторожность и сообразительность!!! По пятибалльной шкале!!!!!!». Второе сообщение – опять от Ферзя: «В Вашем ПМ были летательные аппараты?» Третье от другого пролазника, с ником На Хай Тон: «Поздравляю с первой удачей. Благодарю за подробный отчет и фотографии. Лаз в открытый Вами мир не открывался на протяжении нескольких столетий. Судя по всему, это ПМ Каменное Дерево, подробности можно узнать на сайте. Возникли некоторые вопросы:
1. Не встречались ли в ПМ летательные аппараты?
2. Какие Вам запомнились запахи?
3. Не наблюдали ли Вы наличие у жителей ПМ наличия некоего языка жестов?
4. Какие узоры были на одежде встреченных Вами в ПМ азиатов?
5. Каков был шум двигателей у паравозаков? Не отличался ли шорох колес на серой и красной сторонах дороги?
6. Насколько гибка твердая пленка?
Ответы на эти вопросы лучше отправить на сайт в виде сообщения, чтобы другие посетители сайта могли с ними ознакомиться.
Если требуются деньги, сообщите мне в ЛС.
Заранее благодарен».
Виктора впервые заранее благодарили за то, что он попросит денег. Кроме того, ему казалось, что На Хай Тон – женское имя.
Пока Виктор читал эти сообщения, пришли еще. И очень хотелось почитать о мире Каменное Дерево, раз есть какая-то информация на сайте. Ну и на вопросы нужно отвечать.
Но подошла Лика, обняла за плечи, прижалась щекой. А ну их, все эти параллельные миры…
Михаила разбудил телефонный звонок от Виктора. Вчера, после возвращения из параллельного мира Михаил был сильно вымотан. Перенеся все с фотоаппарата на компьютер и заодно – на флешку, зачем-то взялся фотографировать добытую в Смоляче книжку, потом сообразил, что надо бы сначала описать свои приключения. На составление отчета об экспедиции ушла куча времени, получилось чёрт-те что, Михаил сам ужаснулся своей писанине. А еще дико разболелась голова. В конце концов скинул свое сочинение по электронной почте Виктору вместе с фотографиями, позвонил напарнику, чтобы рассказать о своих проблемах с отчетом, и завалился спать. Приснился ему Смоляч.
И вот, голос напарника в телефонной трубке:
– Не разбудил?
– Нет, не разбудил, я все еще сплю, и мне снится, что я с тобой по телефону разговариваю.
Виктор расхохотался. Хороший Виктор мужик, другие не смеются, а сжимают зубы от зависти, что не они эту шутку придумали.
– Значит так, – продолжил Виктор, отсмеявшись. – Ты уже на сайт выходил?
– Нет.
– Хорошо, – ответил Виктор, хотя непонятно было, что тут хорошего. – А я уже зарегистрировался. Сегодня я взял отгул, но из дома по тырнету лазить не хочу, чтобы Лику не смущать, у нее уже отпуск. Давай от тебя?
Михаил был не против.
– Тогда слушай, мой ник «василий» а пароль…
Пароль оказался роскошный, десятизначный, кроме цифр и букв там были звездочка, знак процента и скобка. Такими паролями юзеры не пользуются, что это на Виктора нашло?
Михаил вышел на сайт, разобрался, что к чему, вошел как василий. Ого, пришло аж девяносто четыре сообщения. Скачал главный файл. Почитав, что там есть, первым делом решил посмотреть файл со статистикой пролазников. Выяснилось, что на Планете Земля присутствуют на данный момент девяносто два пролазника, наверное, некоторые присылали по два сообщения.
Хорошо, посмотрим, что там прислали. Похоже, что сообщения есть от всех пролазников, которые сейчас присутствуют на Земле, двое действительно прислали по два файла.
Михаил стал раскрывать файлы. Построение одинаковое, сначала поздравления с похвалами (иногда вполне сдержанные, иногда настоящие дифирамбы), потом список вопросов. К проколу с «ай» отнеслись благожелательно, общий тон был такой, что проколы для первого похода в новый мир неизбежны, но раз прокол не превратился в провал, то это заслуга пролазников, в первую очередь – Михаила.
В сорока девяти сообщениях предлагали деньги, в шести попросту сообщили номера счетов и кошельков. Все суммы в евро, от пятисот до двух тысяч. Выгодное, оказывается, дело, лазить по параллельным мирам.
Михаил стал копировать вопросы, набирал для них ответы. Многие вопросы повторялись, про летательные аппараты спрашивали все. Некоторые объяснили почему: в мире лаптежников летательные аппараты весьма своеобразные, сплетенные из ремней, потому и лаптежники. Кроме того, наличие больших и тяжелых устройств для полета свидетельствует об агрессивном настрое жителей мира, быстром развитии, если же преобладают устройства легкие, значит, развитие достигло своеобразного предела. Это казалось пролазникам очень важным, если мир прошел свой путь развития, значит пролазникам в нем можно особо не таиться, им не станут слишком надоедать просто из вежливости, вот так примерно.
Но Михаил никаких летательных аппаратов не помнил.
Когда приехал Виктор, Михаил успел уже обработать почти все сообщения, оставалось два. Зато какие!
Одно от Вани: «Поздравляю. Молодцы мужики, отлично справились. Ничего не спрашиваю, мне почти все понятно. Что непонятно – другие спросят. Михаил, с Никой поосторожнее, она ранимая».
Последнее сообщение от той самой Ники. Она прислала свою фотографию. С пометкой: «Михаилу», – Виктор из деликатности отвернулся. Раскосоглазая азиатка, неплохо сложенная, на фотографии она была в купальнике. Стыдливо прикрывалась руками, на покрасневшем лице отражалось сильное смущение, как будто купальника на ней не было. Но она улыбалась. «Плейбой» – макулатура. Михаил убрал с экрана фото, сказал изменившимся голосом:
– Можно смотреть.
Что смотреть? Ах да, в сообщении есть еще текст.
В тексте было сказано, что, поскольку личные встречи пролазников могут нарушить стабильность лазов, нужно следить, чтобы эти встречи проходили в безопасное для этой стабильности время и в безопасных местах. Ближайшую безопасную встречу Михаила и Ники можно устроить через четыре дня в Стокгольме, тогда они смогут побыть вместе почти двое суток, следующая встреча безопасна в городе Михаила через двенадцать дней, и они смогут не расставаться одиннадцать дней. И телефончик имелся.
– Мне в Стокгольм, – прохрипел Михаил.
– Ты не успеешь визу оформить, – подал голос разума Виктор.
– Я нелегалом.
Шибануло парня, однако.
Кроме того, Ника задала два вопроса: есть ли на Каменном Дереве летательные аппараты, и были ли там женщины из местных.
Только тут напарники сообразили, что местных женщин они там не встретили. Была неместная азиатка, были женщины на картинках, одна танцевала на экране, была песня, спетая явно женским голосом, но живых смолячанок им не встречалось. И как можно было такое проглядеть? Слишком много впечатлений, внимания не хватило на все.
Виктор стал просматривать составленные Михаилом ответы на вопросы.
– Так, ты снова начал путаться. Вот смотри, один раз на вопрос о пауках ответил, что их не было, второй раз – что были.
– Где? А, так в первый раз спрашивают, были ли пауки в Смоляче, второй раз, были ли пауки на Каменном Дереве. В самом городе я пауков не видел, а в лесу – был один.
– Я этого не помню.
– Я тогда впереди шел, влип лицом в паутину. Были там пауки.
– Тогда так и запиши, а то еще чего подумают. Так что там с летающими аппаратами? Были они, или не было?
Михаил задумался. Медленно ответил:
– Когда возвращались, мы проходили около витрины с игрушками, помнишь?
Это Виктор помнил, хотя особо не приглядывался.
– Так вот, – продолжил Михаил. – Там был игрушечный самолет. Такой плоский, треугольный. Кстати, там еще куклы были, причем – девочки.
И все равно остается непонятным, куда подевались все женщины Каменного Дерева.
– Давай я этот самолет нарисую! – предложил Михаил, открывая Автокад. Справился он быстро, за пару минут, вот что значит профессионал.
Самолет оказался действительно плоский и треугольный, хотя контур крыла был изогнут волной, как у скоростных лайнеров на Земле. Сверху расположено несколько вертикальных плоскостей.
– А цвет какой? – спросил Виктор.
– Белый.
– Тогда это не самолет, а космический шаттл.
– Ну, не обязательно, – возразил Михаил. – Это же игрушка, мы даже реальных размеров не знаем.
– Вот именно, – с нажимом произнес Виктор. – Игрушка, пойди разбери, был он большой и мощный или маленький. Хотя, пожалуй, все таки, большой, слишком крылья толстые. Если ты его правильно запомнил.
Михаил криво улыбнулся, предложил:
– Давай эту картинку на сайт выложим, пусть другие пролазники головы поломают.
– Давай, – согласился Виктор. – Кстати, а вдруг тот велосипед с пропеллером – на самом деле летательный аппарат?
– Какой велосипед с пропеллером? – не понял Михаил. – Я ничего такого не помню. Наверное, не в ту сторону смотрел.
– Был такой велосипед, у него педалями крутились не колеса, а пропеллер сзади, так и ехал – объяснил Виктор. – Вообще-то ты мог не заметить, он только впереди промелькнул.
– У него что, крылья были?
– Был большой мешок за спиной у водителя, я сейчас подумал, что там мог быть свернутый параплан, или крылья из твердой пленки. Вот он разгоняется, раскрывает крыло и летит.
– Ладно, об этом тоже напишем, – согласился Михаил. – Правда, ситуация яснее не становится. То ли легкие у них летательные аппараты, то ли тяжелые, то ли и те, и другие есть. У нас, кстати, есть и те, и другие, но если какой иномирянин заявится, его точно съедят.
– Скорее в психушку посадят. И авиалайнеры занимают у нас гораздо более серьезное место, чем мотопланы, а летающих велосипедов нет совсем.
– Ну, что-то есть, – возразил Михаил. – Можно погуглить. Кстати, трехколесные велосипеды, где колеса вряд, у нас тоже встречаются.
Выложили на сайт эти свои соображения. Оказалось, что тем временем пришло еще пару сообщений с поздравлениями и вопросами. Полезли смотреть статистику – так и есть, пролазников не Планете Земля прибавилось, еще двое пришли из других миров. Неужели это так новости распространяются? И так важно открытие нового лаза? Ведь все равно в мир Каменное Дерево могут ходить только Виктор и Михаил.
Виктор решил почитать, что по этому поводу пишет теория, нашел там пункт про Янтарную Паутину. Ах, вот, в чем дело, Янтарная Паутина – закрывшаяся давным-давно сеть лазов. Закрыли ее, судя по всему, искусственно, некие древние пролазники, чтобы защитить ее миры от влияния снаружи. Раз открылся один лаз этой сети, станут доступны и другие. Лаз с Планеты Земля на Каменное Дерево действительно доступен только для двоих, но теперь наверняка открыты лазы из других миров, где скорость течения времени не так отличается от Каменного Дерева. Соответственно, пойдут на Каменное дерево еще пролазники кроме Виктора с Михаилом, когда эти открывшиеся лазы обнаружат. Соответственно, им надо про Каменное дерево знать побольше.
Михаил, которому не сиделось на стуле после присланного Никой сообщения, решил своей новой подружке позвонить. Набрал номер, с замирающим сердцем слушал длинные гудки. Ответил спокойный женский голос, довольно приятный. Михаил подпустил себе в голос обезоруживающие нотки:
– Ника? Это Михаил.
Ответ Ники прозвучал уже совсем по-другому, тихо и взволнованно:
– Да-а.
Ух ты.
– Так что, встретимся в Стокгольме? – спросил Михаил шутливо. Он сейчас до смерти боялся спугнуть Нику. Это не случай «отошьет – с другой попробую», это нечто очень серьезное. Проснувшееся чутье пролазника (Михаил уже научился его распознавать) не оставляло сомнений.
Послышался громкий вздох. Потом Ника взяла себя в руки, заговорила:
– Я еще раз провела расчеты. Если мы встретимся через четыре дня, потом придется сделать перерыв на несколько месяцев, если лазы останутся стабильными. Кроме того, мы можем встретиться раньше, чем через двенадцать дней, если вместе с вами придет ваш друг, который ходил вместе с вами через лаз на Каменное Дерево. Присутствие другого пролазника, который тоже может активировать лаз на Каменное Дерево, снизит отрицательное влияние нашей встречи на лазы. Нам придется пробыть втроем некоторое время, зато потом вы и я сможем быть вместе наедине четырнадцать дней. И следующее свидание можно будет устроить значительно раньше. Вы понимаете?
Ника говорила правильно, без акцента, но временами построение фраз было несколько странным. Или слишком правильным. Неужели она…
– Хорошо, – хрипло согласился Михаил. – Значит, через девять дней.
Ну что теперь, бросать трубку? Не хочется. Нике, видимо, тоже не хотелась, она продолжила разговор:
– Кроме того, чтобы поехать в Стокгольм мне потребуется заграничный паспорт и соответствующая виза, а у нас недостаточно времени для… для всего этого. Я знаю, что такую проблему можно решить с помощью денег, но так будет слишком нестандартно, а мне лучше вести себя так, как все, вы понимаете?
– Прекрасно понимаю, – ответил Михаил. – А пока что можем пообщаться через компьютер.
– Да, – обрадовалась Ника. – Лучше всего будет это делать через систему «Скайп». Я отправлю вам необходимую информацию в виде личного сообщения, хорошо? Тогда мы сможем общаться уже сегодня, хорошо?
– Отлично.
Михаил вернулся к компьютеру с мечтательной улыбкой на лице и невидящими глазами. Объяснил:
– Она иномирянка.
Виктор с трудом сдержался, чтобы не засмеяться.
– Тут на сайте целый дискуссионный клуб открылся, – начал он. – Все не могут придумать, что делать с нашей книжкой.
Михаилу, после телефонного разговора с Никой, потребовалось время, чтобы понять: имеется ввиду книжка, которую они принесли с Каменного Дерева.
– Все не могут придумать, к какому бы лингвисту обратиться, – продолжал Виктор. – В других мирах есть всякие сверхкомпьютеры, которые любой язык за пару мгновений расколют, но к ним лучше не обращаться с точки зрения секретности. Были у пролазников неприятные утечки информации. Потому придется обращаться к земным лингвистам, это долго и ненадежно, но другого выхода нет. Самый главный кандидат – какая-то женщина, причем живет в нашем городе. Она все славянские языки знает и много каких еще. Непризнанный гений. И пролазники уже к ней обращались, удачно.
– Уже обращались? Так за чем дело стало? За деньгами?
Виктор непонимающе уставился на напарника.
– Ну, расшифровка нового языка миллионы может стоить, – объяснил Михаил.
– Деньги для пролазников не проблема, – ухмыльнулся Виктор. – Отнесут в мир лаптежников моток алюминиевой проволоки, а обратно – горсть изумрудов. Или с Короткого Копья мешок платины можно припереть, вообще бесплатно.
Виктор подождал, пока Михаил переварит эту информацию, продолжил:
– Так вот, этой лингвистке, ее, кстати, Инной зовут, уже один раз поручали расшифровку чужого языка, она управилась, получила мешок ушастых ежей. Но осталась недовольна, потому что ей толком ничего не объяснили, секретничают. Любопытная она, видите ли. Потому опять к ней обращаться рискованно с точки зрения той же секретности, может язык распустить. Просто от обиды. Вот и поступило предложение сыграть с ней в открытую. Они там ее психологию просчитали, говорят, что если поверит, никому не расскажет. Может, потребует доступа к сайту, или захочет сама в параллельный мир пролезть, но на молчанку согласится. Она же умная, понимает, что ее в психушку могут запихнуть.
– Так зачем дело стало? – спросил Михаил.
– За тем, что пролазники не любят рассекречиваться ни перед кем. Сейчас она никому ничего не скажет, но перед смертью может проболтаться, или дневники оставит. И ведь правильно они мыслят, логично. Опыт у них есть в этом плане, причем – отрицательный.
– Так надо ее покрепче втянуть, только и всего, – предложил Михаил.
Виктор задумчиво покивал.
– Вот и на сайте так решили. Предлагают связываться с ней не через Интернет, как в прошлый раз, а напрямую прийти. Вся секретность летит в глубокую шахту, но, раз решили играть в открытую, значит будем играть в открытую. И, между прочим, предлагают, чтобы к ней шел ты.
Михаил удивился.
– У тебя больше шансов внушить ей доверие и вообще правильную линию поведения выбрать, – продолжил Виктор. – У тебя чутье пролазника должно быть особенно развито. Они это из нашего отчета высчитали.
– Да я же с этим «ой» прокололся!
– Случайность, – непреклонно возразил Виктор. – Будь у тебя пару секунд на раздумья, ничего бы не случилось. А потом, после «ой» ты очень правильно действовал, как будто учился специально. И с картой ты отлично справился. Так что, возьмешься? Или слишком занят со своей иномирянкой?
– Вообще-то у меня есть девять дней свободных. Более-менее свободных, мы с Никой хотим через «Скайп» пообщаться, и на работу ходить надо, чтобы зарплату платили. Я же пока что за изумрудами к лаптежникам не ходил.
– Сходишь еще, – ухмыльнулся напарник.
Михаил ехал на маршрутке и припоминал вчерашний сеанс общения с Никой. Они поздоровались и долго рассматривали друг друга на экране. Ника покраснела и смущенно улыбнулась, как на фотографии, потом посерьезнела.
Первым заговорил Михаил:
– Из какого вы мира?
Ника ответила очень спокойно, серьезно:
– Мой родной мир называется Семь Камней. Вы знаете о нем?
Михаил знал. Он уже успел порыться на сайте пролазников, про Семь Камней читал. Название происходит оттого, что лазы в этом мире обозначены каменными фигурами, которые кажутся глыбами естественного происхождения, но на самом деле обтесанные, формы и расположение фигур одинаковые возле каждого лаза. Мир не слишком развитый, наука где-то на уровне девятнадцатого века, технология – еще раньше, но почему-то много достижений в медицине и математике.
Кроме того, на Семи Камнях все знают о пролазниках.
Еще Михаила заинтересовала принятая на Семи Камнях система власти: правитель страны назначает преемника.
Он рассказал об этом Нике, добавил:
– Ведь это же можно своего сына каждый раз назначать, или другого родственника. Получается обыкновенная монархия.
– В некоторых странах моего мира можно выбирать преемником родственника, – ответила Ника. – Хотя и там ничего подобного не происходит. Но в моей стране, которая называется Лагхагер, разрешено назначить преемником только человека, который не состоит в племени теперешнего правителя, и никогда не состоял в его холме. Холм, это объединение по профессиональной принадлежности. Человека из холма правителя, который правил перед теперешним, теперешний правитель тоже не может назначить. Хотя преемник может быть из племени предыдущего правителя. Кроме того, кандидатуру правителя должны одобрить главы племен, избранные представители холмов и духовные лидеры.
– Духовные это религиозные? – переспросил Михаил. Он об этом читал, но ему нравилось слушать голос Ники.
– Нет. Духовный лидер – это практикующий психолог, который пользуется большим уважением. Это очень старая традиция.
– Неплохо продумано, – одобрил систему Михаил.
– Нет, – опять возразила Ника. – Эта система тоже может работать плохо. В моей стране после назначения нового правителя, его зовут Ригити, он первым делом казнил несколько тысяч человек, среди них самых лучших из духовных лидеров и предыдущего правителя.
Михаил помолчал, пораженный. Потом спросил:
– Да зачем его было такого назначать?!
– Он был единственным, кого одобрило большинство глав племен, представителей холмов и некоторые духовные лидеры. Обычно у нас для избрания правителя требуется единогласное решение, но в этот раз оно оказалось невозможно, и был применен принцип большинства голосов.
Михаил даже покачал головой. Не надо быть спецом по истории, чтобы понять: страна после таких с позволения сказать выборов раскололась.
– И после этого он тех, кто голосовал не за него…
Михаил не стал заканчивать предложение и даже на жест не решился.
– И не только их, – ответила Ника, голос ее дрогнул. – Казнили даже тех, кто голосовал за Ригити. И, кроме того, многих простых людей. А потом он запретил людям из разных племен общаться друг с другом. Даже разрушил мосты и дороги. Кажется более логичным поставить на дорогах стражников, как делают здесь в вашем мире на государственных границах, но Ригити во-первых, не доверяет до конца нашей армии, во-вторых, хочет разделить племена навсегда. Это оказались очень плохие изменения, разрушилась система холмов. А когда племя Саяти пострадало от сильных дождей, им никто не смог помочь.
– Да уж, – только и смог произнести Михаил.
– В других странах моего мира ситуация еще хуже, – продолжила Ника. – В соседней с Лагхагер стране Лагхиас введена смертная казнь за любые нарушения правил. Даже за подозрение в нарушениях могут казнить. Если учесть, что у нас нет такой строгой юридической системы, как в других мирах, можно себе представить, сколько казнено людей. К тому же суд проходит тайно, обвиняемый не знает, что его судят. А потом ему неожиданно стреляют в живот, и запрещают другим людям ему помогать, пока он не умрет.
Михаилу стало жутко. Даже когда читаешь о чем-то подобном, случившемся в далеком прошлом, все равно жутковато, а сейчас он видел и слышал живого человека, женщину, которая хлебнула этого варева. Он спросил:
– И зачем это все? Просто власть зажралась?
Ника нахмурилось, наверное, не поняла слова «зажралась». Сказала:
– Если вы имеете ввиду коррупцию, то нет. И в моей стране, и в Лагхиас правители хотели всего лишь сохранения мира и стабильности. В других странах, где правители ничего не предпринимали, началась война.
Ника говорила спокойным голосом, но Михаил чувствовал напряжение. Раньше он за собой такой чувствительности не замечал.
– Я ко времени всех этих событий уже открыла в себе дар пролазника, – продолжала Ника. – Но еще не ходила в параллельные миры на длительное время. Я всего лишь проходила сквозь лаз туда и обратно, чтобы сеть лазов ко мне привыкла. Это желательно делать постепенно, особенно в условиях мира Семь Камней, потому что наши лазы открыты очень давно и не отличаются стабильностью.
А вот эта информация была очень новой для Михаила. Надо будет обязательно почитать на сайте пролазников.
– А потом Ригити объявил вне закона пролазников, – на этих словах голос Ники дрогнул. Но продолжила она спокойнее:
– Нас поймать очень трудно, потому что пролазники ничем особенным не отличаются от остальных людей. Кроме того, наше чутье предупреждает нас об опасности. Но Ригити, по всей вероятности, что-то придумал. Трудно сказать, что именно, например он мог подвергать пыткам тех людей, которые кажутся самыми незаметными. Потому что он приказал поставить охрану возле каждого лаза. Мне нужно было бежать. Я сбежала в Лагхиас, и там прошла через лаз. В Лагхисе тоже была выставлена охрана возле лазов, но не такая бдительная, как в моей стране, я сумела пройти ночью, когда шел дождь. Это тоже было рискованно, потому что я не знала, в каком мире окажусь. Но мне повезло, я попала в мир Большая Степь, люди, которые кочуют по равнинам этого мира, очень гостеприимно относятся к иномирянам. Кроме того, Большая Степь нравится мне больше, чем Семь Камней, потому что этот мир более развит в технологическом плане. Также мне понравилась принятая на Большой Степи система власти.
Михаил успел почитать про эту систему, кочевая демократия, во время перекочевки общиной управляет не самый сильный, самый богатый или самый старый, а самый опытный. А иначе – много не накочуешь. Если в какой-то общине нет подходящей кандидатуры, одалживают у других. С возвратом, хотя бывали конфликты из-за того, что не хотели возвращать хорошего начальника.
– А потом меня нашел другой пролазник и указал лаз на мир Ненависть. Поначалу я не могла этот лаз открыть, потому что еще не приспособилась к сети лазов окончательно. Мне пришлось еще несколько раз пройти лазом на мир Семь Камней и обратно.
– Но там же охрана! – испугался Михаил.
Ника покачала головой.
– Лаз никогда не открывается в опасном для пролазника месте. Если появление пролазника в том мире, куда он идет, могут увидеть тамошние жители, лаз открывается в стороне от своего прежнего места, иногда очень далеко. Есть неподтвержденные сведения, что, в случае опасности для пролазника, лаз может открыться со смещением во времени.
Значит, Виктор с Михаилом зря боялись лобовых столкновений, когда ездили в Каменное Дерево на машине.
– А зачем надо на Ненависть? – спросил Михаил. Он помнил, что в этом мире идет бесконечная война между какой-то большой империей и ее соседями. Воюют не люди, а машины и специально выведенные генетиками животные, но нравы людей тоже не особо приятны и понятны. Он скачал с сайта сцену казни одного из тамошних жителей. С момента ареста тот был накачан наркотиками, потому ничего не боялся. А казнили так: осужденному ввели большую дозу той самой наркоты, умер, можно считать, от удовольствия. Но его преступление состояло в том, что он не успел вовремя эвакуироваться. То есть, эвакуировался, но позже других, потому что не услышал правительственного предупреждения. В этом и состоял его смертный грех, правительственные предупреждения нужно слушать очень внимательно. И ладно бы от наступления врага была эвакуация, но – от техногенной катастрофы, причем не обязательной, а только вероятной.
– Да, Ненависть не слишком хороший мир, – согласилась Ника. – Но если есть средства к существованию, и если вести себя осторожно, то пролазнику ничего не грозит.
– И все равно, зачем тебе было туда? – Михаил сам не заметил, как перешел на «ты», Ника тоже никак не отреагировала.
– Там расположено нечто вроде академии для пролазников. Пролазники не могут подолгу собираться вместе в больших количествах, потому приходится использовать дистанционную методику обучения, а на Ненависти есть «скрытое пространство», это очень похоже на Интернет. Я изучала теорию переходов между мирами, а также языки. Коме того, на Ненависти можно купить яасен. Между прочим, я привезла яасен тебе. Нужно было привезти еще один твоему другу, с которым вы вместе ходили на Каменное Дерево, но я не успела его приобрести.
Ника опустила глаза, тихо произнесла:
– А потом чутье пролазника потянуло меня на Планету Земля, к тебе.
Михаил читал в «Психологии пролазников», что такое нередко случается, пролазника начинает тянуть к другому пролазнику («чувственная связь» называется), обычно – противоположного пола. Хотя сексуальные меньшинства среди пролазников тоже есть. Была фраза: «В данном случае сомневаться в своих чувствах так же глупо, как потерять надежду». Настоятельно рекомендовалось к чувственной связи отнестись серьезно, поддаться ей. Встречи следует организовывать так, чтобы не нарушить стабильность сети лазов, потому приходится действовать быстро и не обращать особого внимания на принятые во многих мирах условности. Если это действительно чувственная связь, избранника никакое шокирующее поведение не отпугнет.
– Я читал про чувственную связь, – зачем-то сказал Михаил.
Ника опять покраснела.
– Я тоже читала. И о том, как себя надо вести. Потому прислала такую… развратную фотографию. Я не сразу решилась…
При этом девушка подняла глаза, посмотрела на Михаила смущенным взглядом и улыбнулась. Так вот, почему ее сообщение пришло последним.
Присланная Никой фотография была какой угодно, но только не развратной, Михаил так и сказал. Ника покраснела еще сильнее.
– А что такое яасен? – спросил Михаил, чтобы переменить тему.
Ника немного удивилась, но вспомнила, что Михаил пролазник еще совсем зеленый, и объяснила:
– Яасен – артефакт, при прохождении через лаз яасен становится предметом, который может очень пригодиться в том мире, в который прошел пролазник. Это может быть оружие, прибор, инструмент. Например, в Большой Степи яасен очень часто превращается в компас или бинокль, на Ненависти получается электронный идентификатор личности.
Ника опять покраснела, с улыбкой рассказала:
– Мой яасен обычно становился дудочкой, я играла на ней музыку и завоевывала доверие людей. Но когда я попала на Планету Земля, мой яасен стал индикатором пригодности пищи к употреблению.
Она продемонстрировала серую коробочку с кнопками и экранчиком. Легко спутать с мобильным телефоном.
– Но я все равно заказала себе дудочку, – при этом Ника показала музыкальный инструмент, очень похожий на детскую игрушку. Есть такие пластиковые коробки с клавишами, в них дуешь, и они гудят. Их не имеет смысла заказывать специально, на раскладке можно купить.
– А ты уверена, что тебя не обманули? – осторожно спросил Михаил.
Ника неожиданно улыбнулась.
– Я попросила, чтобы моя дудочка выглядела безобидно, как детская игрушка. Но если ее правильно включить, можно играть очень сложную музыку.
Ника заиграла. Действительно сложная мелодия, необычная, Михаил заслушался.
Потом Михаил стал рассказывать о себе. Таких приключений, как у Ники, в его жизни не было, тем не менее, случались кое-какие занимательные истории. Ника развеселилась, расслабилась.
В конце психологической статьи о чувственной связи пролазников было сказано, что вступать в половые отношения при чувственной связи не обязательно. Сначала это вызвало у Михаила категорическое несогласие, но сейчас, разглядывая Нику, слушая ее голос, умиляясь слишком книжной и пространной манере разговора девушки, он понимал, что секс в их связи будет всего лишь частью отношений. Потому что связь и так уже сейчас почти физическая. А может и совсем физическая, кто их знает, эти паутины лазов, может Михаила с Никой какое-то там невидимое поле законнектило.
Проболтали всю ночь, разорвали связь, только когда Михаилу уже пора было идти на работу. Все, что он там сделал толкового, это оформил отпуск с завтрашнего дня, немного поспал в каптерке, и договорился о встрече с лингвисткой на предмет расшифровки языка Каменного Дерева. Телефонный разговор был короткий:
– Инна Викторовна? Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– Я бы хотел проконсультироваться с вами по поводу перевода с… с одного славянского языка.
– С какого?
– Я не знаю…
– Хорошо, сегодня к семи часам вечера удобно?
– Да…
– Тогда приезжайте по адресу Светличного двенадцать, квартира сто пятьдесят семь. Не забудьте материалы, – и короткие гудки.
Такая сверхделовая манера разговора не понравилась Михаилу. И голос не понравился, слишком уверенный и жестковатый.
И вот сейчас он ехал к этой самой Инне, которая уже расшифровала один язык для пролазников.
Дом оказался элитным, с охраной и подземным гаражом. Консьерж был одет в камуфляж, перед тем, как пропустить Михаила, сверился со списком.
Дверь открыла хозяйка. Женщина вполне привлекательная, сколько ей лет – непонятно, между тридцатью и пятьюдесятью. Одета в платье, которое могло быть и домашним, и деловым. Короткие волосы рыжего цвета, и вряд ли крашенные, потому что глаза очень зеленые, такие бывают только у рыжиков.
– Вы по поводу неизвестного языка?
– Да.
– Проходите, разувайтесь, вот тапочки.
Квартира оказалась роскошная, двухуровневая. Обставлена стильно, во всем идеальный порядок. Конечно, здесь не сама хозяйка убирается, домработницу наняла, но все равно, нигде ничего не валяется, не видно женских финтифлюшечек, на стенах – мрачноватые пейзажи. Даже ненормально.
В такой обстановке Михаил чувствовал себя немного скованно, потому злился.
– И где материалы?
Михаил молча протянул диск с отсканированной книжкой из Смоляча. Инна развернулась и пошла, Михаилу ничего не оставалось, как последовать за ней. Пришли в комнату-кабинет с множеством аккуратно расставленных книг на полках и в шкафу, компьютером, диваном и холодильником. Электрочайник и микроволновка тоже наличествовали, оставалось вместо стула перед компьютером унитаз поставить.
Компьютер с виду серьезный, черно-стальной корпус, множество разных гнезд на передней панели, большой экран, четыре динамика, два принтера, сканер и еще что-то. У мыши – четыре кнопки и два ролика, клавиатура какая-то особенная, органомичная. А на полочках над монитором очень много коробок с дисками, самая верхняя полка вся занята книжками-сумками, куда складывают диски без коробочек.
Хозяйка уселась перед компьютером, гостю сесть не предложила. Да и некуда, в комнате всего один стул, уже занятый, а с дивана не видно монитор. Не предполагают здесь гостей принимать.
Инна засунула диск с «материалами» куда надо, пока он распознавался, барабанила пальцами. Значит, все-таки нервничает. Или торопится, у нее времени мало? Нет, все-таки нервничает, вон, как резво за мышку схватилась.
Пока лингвистка просматривала первую страницу смолячанской книжки (обложку Михаил забыл сфотографировать), ее зеленые глаза сузились. Она сказала:
– Да, это славянский язык. Его легко расшифровать, за две-три недели я предоставлю словарь и грамматику. Хорошо бы прослушать аудиозаписи, как разговаривают на этом языке.
– Это есть на диске, – вставил Михаил.
– Хорошо. Но давайте поговорим о гонораре, – лингвистка, повернувшись вместе со стулом, пристально посмотрела на гостя.
– Ну и… сколько вы хотите? – как можно спокойнее спросил Михаил.
Инна выдержала паузу, потом произнесла слегка игриво:
– Возьму натурой.
Подождала, пока до Михаила дойдет смысл сказанного, и выстроятся в голове разные предположения насчет этой «натуры», включая самые нехорошие, и добавила:
– Вы мне расскажете правду. Откуда этот язык?
Всего-навсего. Продешевила тетка, все равно Михаил собирался ей правду рассказать.
– Этот язык – из параллельного мира, – сказал Михаил, глядя Инне прямо в глаза. Но та не поверила:
– Неужели трудно придумать что-то правдоподобное?
Михаил усмехнулся:
– Мне-то нетрудно придумать, но уговор был такой, что я говорю правду.
Инна помолчала, не отводя взгляд. Точнее, она все же водила взглядом, то в один глаз Михаила посмотрит, то в другой. Странная манера.
– Хорошо, допустим. Ну а если подробнее?
Ага, влипла девочка, любопытство заедает. Вот и сыграем на твоем любопытстве.
– А подробности – после завершения работы, – беззаботным тоном сказал Михаил. – Будем считать, что сейчас вы получили аванс. Кстати, как насчет реальной оплаты? А то профессионал, который работает не за деньги, быстро становится любителем.
Эту фразу он из какого-то фильма запомнил.
– Деньги, – произнесла Инна устало и с презрением к этому слову. Спросила:
– Почему вы решили обратиться ко мне?
– Друзья подсказали, – пожал плечами Михаил.
Инна опять помолчала.
– Садитесь на диван. Хотите пива, соку?
Михаил пить отказался, но на диван сел. Инна открыла холодильник (Михаил разглядел, что бутылки и пакеты там расставлены строгими рядами), достала мультивитаминный сок, отвернула крышку. Но пить не стала, принялась рассказывать:
– Моя реклама нигде не вывешена. Ко мне обращаются, но по рекомендации профессора Луриха из Гамбурга, или профессора Ченька из Праги. И всегда указывают, что меня рекомендовал профессор. Но однажды пришло анонимное предложение о расшифровке неизвестного языка. Аванс предлагался солидный, я согласилась попробовать. Язык этот был… не то что у вас, слова в основном славянские, но структура… славянские языки – флективные, а этот – аморфный, как у нас вьетнамский. И записан был жутким слоговым письмом, хуже клинописи. Я с ним полтора года возилась, пришлось отказаться от других проектов, наврала Ченьку, что серьезно заболела. Хорошо, что я не только лингвист, но и криптолог, иначе бы не управилась. Когда доложили о результатах, мне заплатили… Сумма была, мягко говоря, чудовищная, я такого не ожидала. Но потом исчезли все мои записи, и не только с компьютера. Тогда я жила не здесь, проникнуть в мою квартиру можно было без проблем, кто-то пришел и все украл. А на компьютере все записи были уничтожены весьма пакостным троянцем, даже мои, даже те, которые я спрятала среди папок с играми. Я обращалась к компьютерщикам, ведь удаленную информацию иногда можно восстановить, но они только руками разводили. И диски, на которые я скопировала всю свою… все, они тоже исчезли. Как будто и не было ничего, только и осталось, что счета с деньгами и моя память. Я ведь не только на деньги, но и на славу всерьез рассчитывала. Хоть на какое-то признание… – тут Инна досадливо поморщилась. – Да бог с ней, со славой, новый язык это… это целый мир, я этот мир увидела, жила в нем. Очень странный это был мир, шокирующий жестокостью, однако… чувственный. И вдруг – как будто на самом интересном месте… Нет, вам не понять. Нужно быть лингвистом. Таким же фанатиком, как я.
Да чего тут непонятного, влипла рыженькая, как Михаил год назад влип.
Инна наконец-то поднесла бутылку к губам, отпила несколько глотков, продолжила:
– А теперь приходите вы. С еще одним неизвестным славянским языком. И я опасаюсь, может, в этот раз меня вообще убьют? Не нравятся мне ваши секреты.
При этих словах Инна пристально посмотрела в глаза Михаилу. Уловила выражение, расслабилась. Залпом допила сок.
– В этот раз мы решили сыграть в открытую, – сказал Михаил. – А что, этот язык и вправду аж настолько простой, что вы за две недели управитесь?
Инна кивнула.
– Это типично славянский язык, я бы сказала – один из вариантов развития восточнославянских, отделился от основной линии где-то между девятым и четырнадцатым веком, сейчас точнее сказать не могу. К тому же для записи используется алфавит, да еще кириллица. Язык можно считать земным, но проблема в том, что подобных славянских языков не существует, уж я то знаю. Потому и верю вам про параллельный мир. Только развитие этого языка зашло дальше, чем у наших. В этом вашем параллельном мире время, случайно, не быстрее идет?
Михаилу ничего не оставалось, кроме как подтвердить догадку. Инна задумчиво покивала.
– А почему вы считаете, что в параллельном мире могли не додуматься до алфавита? – спросил Михаил. – Кириллица – еще ладно, но алфавит… это же логично.
– Может, и додумались бы, – с сомнением произнесла Инна. – Но скорее остановились бы на слоговом письме. Во время революции на Чукотке хозяин американской фактории сбежал, и оставил на хозяйстве неграмотного чукчу. Тот продолжал торговлю, клиентов много, к тому же американец успел соблазнить чукчей торговлей в кредит, хочешь – не хочешь, надо записывать. Сначала чукча делал все очень просто: сколько песцовых шкурок ему принесут, столько песцов он рисует. Потом придумал изображать числа точками, строил квадраты из пяти точек, четыре по углам, одна посередине. А квадрат из четырех таких квадратов, это двадцать, довольно оригинально. Но пришлось записывать не только числа, но и имена, а имена у чукчей типа «Большой Бросок» или «Сон в начале тумана», как такое нарисуешь? Тогда он придумал нечто вроде ребусов, короткие слова передавал рисунками и комбинировал из них длинные. Так и писал. Обычно этот пример приводят, чтобы указать, что письменность нужна в первую очередь для учета и контроля, чтобы не держать в голове много однотипной информации, первое, что чукча вообще написал, были числительные. Но также интересно другое: неграмотный человек, которому понадобилось записывать, изобрел почти на пустом месте письмо слоговое. Оно более логично, чем алфавит. Современные алфавиты тоже произошли от слогового письма, долгим и трудным путем.
Ну что ж, лингвистам виднее, хотя история Михаила позабавила. Надо будет на сайте пролазников почитать, насколько широко используется алфавит.
Инна опять открыла холодильник, достала в этот раз две бутылки, одну протянула гостю, не спрашивая. Какой-то коктейль, пиво с вишней. Михаилу действительно не хотелось пить, но ладно уж, дают – бери.
Напиток оказался ничего себе так, несладкий, вишневый вкус – только намеком, подчеркивает букет пива.
– Была еще одна история, – заговорила Инна. – Лет десять назад случилась. Девушка хотела выйти на сайт «проказник нэт», однако нечаянно вышла на «пролазник нэт». Латинские «эл» и «ка» на клавиатуре рядом расположены, и она перепутала. Вход на сайт оказался проблематичным, пароль требовался, девушка рассказала об этом случае знакомому хакеру.
Здесь Михаил внутренне напрягся. На сайт пролазников невозможно войти без пароля, и адрес у него не prolaznik.net, а совсем другой, бессмысленный. Но десять лет назад могло быть по-всякому.
– Хакер попытался влезть все-таки на сайт, но оказалась слишком надежная защита. Ему удалось кое-что скопировать, нечто невразумительное, латинскими буквами. А потом пришел к хакеру с того сайта пакостный вирус, и весь компьютер поломал. Винчестер вообще пришлось выбрасывать. И сайт – исчез, как будто не было его и не помнит никто. Или не признаются… Так вот, принесли эти латинские записи ко мне, и я очень быстро поняла, что это неизвестный язык. Не шифр, не код, а именно язык. Расшифровать его было никак невозможно, отрывок – всего в полтысячи знаков. Можно было бы эту историю забыть, но потом мне еще один неизвестный язык принесли, и вот – уже третий.
Да уж, мир тесен. Не так много в нашем мире лингвистов-криптологов, любая утечка информации от пролазников так или иначе попала бы к Инне.
– Вы все узнаете, – твердо пообещал Инне Михаил.
– Но только когда этот ваш язык расшифрую? – вопрос был задан довольно-таки игривым тоном. И смотрела Инна на Михаила со значением. Соблазнить хочет? Женщина привлекательная, но Нике проигрывает, с разгромным счетом.
Но раз тетку так заедает любопытство, то надо бы ей еще немного информации про параллельные миры подбросить в качестве аванса. Чтобы не отвлекалась от расшифровки смолячанского языка. Михаил спросил:
– А что может означать «мерехотова магала»? На этом языке, который я вам принес?
– Мерцающий туман, – почти сразу ответила Инна несколько растерянно. – А что, это для вас так важно? Знать перевод этих двух слов?
– Нет, просто интересно, – с сарказмом сказал Михаил.
На самом деле это было еще как важно, до сих пор непонятно, знают в мире Каменное Дерево о лазах с пролазниками, или нет. Когда открывается лаз, пролазник действительно видит туман, который действительно мерцает. А раз смолячане употребляют слова «мерцающая мгла», то, по всей вероятности, не зря.
– Знаете что, давайте я вам кое-какие фотографии параллельного мира покажу, – решился Михаил, вытаскивая флешку из кармана.
Он показал специально отобранные фотографии, как раз для этого случая догадался их с собой взять: поле с аквариумами, паровозики, дракона.
Инна притихла, стала похожа не на бой-бабу бизнес-леди, а на ребенка, которому рассказывают сказку. Все, можно брать лингвистку голыми руками, она действительно забесплатно согласится работать. Но Михаил все же добавил для усиления эффекта, что данный параллельный мир под названием Каменное Дерево – только что открыт, информация свежайшая. Потому и требуется им поскорее расшифровать смолячанский язык.
– Может и вас туда сводим, – намекнул Михаил. – Так что, возьметесь?
Инна сразу превратилась обратно в бой-бабу. Но ответила очень твердо:
– Да.
– В таком случае, я оставляю материалы и емайл, а вы не пропадайте. Деньги вам все-таки заплатят, если вы не против, – на последние слова лингвистка никак не отреагировала.
Инна проводила гостя до двери, вежливо попрощалась. Но ясно было, что ей не терпится. И за перевод взяться, и параллельные миры посмотреть.
Михаил что-то предчувствовал. Его чутье сильно развилось за последние дни, к примеру, он чувствовал исходящую от машин опасность, когда шел вдоль трассы, он чувствовал на расстоянии Нику, даже, кажется, улавливал ее настроение. Сейчас тоже было предчувствие, но непонятно какое. Примерно так: что-то произойдет, хорошее или плохое – неизвестно, но серьезное. И связано оно будет с Инной, одной только расшифровкой смолячанского языка и экскурсией в параллельный мир дело не обойдется.
Виктор ехал на велосипеде. В Смоляч. Велосипед подобрали вполне приличный, в Смоляче он внимания не привлечет, Инна это установила: смолячане ездят сплошь на самодельных велосипедах и веломобилях, такая у них мода сейчас. Потому такие разные у велосипедов конструкции, а земной велосипед ничем особенным на общем фоне выделяться не будет. Оделся Виктор в комплект № 1, только дополнил его очками и браслетом, подобрал специально такие, чтобы было похоже на «холп». «Холпом» свои очки-браслет называют жители мира Каменное Дерево, если Инна правильно разобралась.
Она с расшифровкой очень быстро справилась, присылала каждый день дополнения к словарю, описание смолячанской грамматики. Прочитала до конца принесенную Михаилом из мира Каменное Дерево книжку (та в переводе со смолячанского называлась «Гостям Смоляча») и теперь знала о мире Каменное Дерево больше всех на Планете Земля, а может и в других мирах, Виктор в этом убедился.
«Принимать работу» у Инны пришлось Виктору, к Михаилу приехала Ника, и они вдвоем начисто выпали из реальности. На звонки не отвечали, квартира Михаила закрыта. Только Инне удалось один раз до Михаила дозвониться, благодаря настойчивости, и то – зря звонила.
Встречу Инна назначила не у себя дома и не в ресторане, а в парке, за столиком для домино. Сказала, что давно не была на свежем воздухе, но предложение встретиться в открытом ресторане – отклонила.
Виктор решил щегольнуть пунктуальностью, приехал заранее, но к столику подошел не сразу, дождался назначенного времени. В итоге, они пришли на встречу одновременно. Инна явилась в шортах и майке, как будто бы с пляжа, наверное, рассчитывала, что Виктор придет в костюме и при галстуке, смутить его хотела. Да только пролазник мысль о костюме, поддавшись чутью, отверг, оделся в летние джинсы и тенниску.
Через плечо у лингвистки – сумка с ноутбуком, на ногах – прозрачные туфельки на тонкой подошве, похожи на то, что носят смолячане. Намекает, только непонятно на что. Виктор видел Инну впервые, она выглядела вполне эффектно, но не вызывала доверия. Иссушенная диетами и шейпингом, рыжеволосая, остролицая, зеленоглазая – лиса лисой, и в движениях есть что-то лисье.
– Дэн добры, – сказала Инна. Это было приветствие по-смолячански, «день добрый».
– Завитий, – щегольнул своими познаниями в смолячанском Виктор. Это еще одно приветствие такое было, кажется.
– Завытый, – мягко, но язвительно поправила Инна и быстро добавила еще какую-то фразу, тоже по-смолячански.
– Не занам, молове поволе – это Виктор попытался сказать: «Не понимаю, говорите медленнее».
Инна презрительно покривилась. Ну не успел Виктор меньше чем за две недели язык выучить. Так, некоторые слова и характерные фразы запомнил. Не до того было, понимал, что надо, но и семья, и работа, и на сайте пролазников порыться хочется, про параллельные миры почитать.
– Ладно, обещаю вам выучить смолячанский в ближайшее время, я в этом еще как заинтересован. – сказал Виктор по-русски. – Так вы, значит, уже весь язык расшифровали?
– В основном, – сдержанно согласилась Инна.
– Тогда я спешу воспользоваться вашими познаниями, что означает «ай»?
– Сигнал тревоги, – чопорно ответила лингвистка. – Как «помогите» или «атас».
– Угу. А не могли бы вы перевести: «Ходак небохляд моге занитить на несвоу бинь?»
– «Могэ», а не «моге», – сразу взялась поправлять лингвистка. – и «нэсвою», такого слова, как «несвоу» вообще в смолячанском нет. Чтобы читалось «несвоу», между «о» и «у» должна стоять косая черта. В смолячанском очень редко встречаются два гласных звука подряд. Так, а дальше что?
– Что – дальше? – переспросил Виктор.
– То, что вы сказали переводится как: «Допущенный ученый-философ может всерьез заняться чуждой, однако…» Что там было дальше, после «однако»?
– А я перевел не так, – растерянно пробормотал Виктор.
– Когда это вы перевели, сегодня утром? – насмешливо спросила лингвистка.
– Нет, еще до нашей встречи. Давно, четыре года назад.
– Ну и как вы перевели? – вопрос был задан вкрадчиво, с иронией.
– Ну… «проходящий мечтатель может потеряться в чужой реальности», так примерно.
Инна задумчиво хмыкнула. Потом стала объяснять:
– «Ходак» означает не «проходящий» и не «прохожий», а «способный пройти», в данном контексте «имеющий право пройти». Окончание «ак» добавляется для образования… как у нас «авто» или «само» в начале слов. Как «самолет» или «автоответчик».
– Как «самоликвидатор». Тогда «паравозак» означает… что означает?
– «Пара» – это двигаться самостоятельно, созвучно нашему «переть», «воз» – корень «возить», так что «паравозак» это нечто, что может возить самостоятельно. Аналог нашего «автомобиль». Так что там было дальше?
У Виктора была с собой флешка со всеми сделанными в Смоляче фотографиями. Распаковали ноутбук, нашли фотографию щита (не сразу, Инна засмотрелась на другие картинки с видами Смоляча), и Виктор наконец-то узнал, что было написано.
– «Внимание», – переводила лингвистка голосом вокзального «бубнильщика». – «Вы въезжаете в знаменитый Заповедник Хищников. В лесу произрастают разнообразные растения, выведенные в экспериментах по повышению живучести биологических видов, в том числе хищные, сильноядовитые…» э-э «…и обладающие органами чувств. Соблюдайте осторожность, не останавливайтесь без необходимости, не удаляйтесь от дороги за пределы травы для пешеходов…» Трава для пешеходов у них покрывает все поверхности, где можно ходить пешком.
Виктор сразу понял, что речь идет о «гаоляне».
– «Только допущенный ученый-философ может всерьез заняться чуждой, однако очень интересной системой взаимосвязи живых существ», – продолжила Инна с улыбочкой. – «Не допущенный простой человек может ознакомиться с результатами экспериментов и многолетних наблюдений жизни в Заповеднике Хищников на выставке»… нет, «…в музее городка для отдыха от суеты Мерцающий Туман, расположенного в конце дороги через лес на берегу одного из красивейших лесных озер страны аюров». Ну и в конце: «Приятной поездки», примерно так.
– Страны аюров, – растерянно пробормотал Виктор.
– Это самоназвание тамошнего народа, – холодновато объяснила Инна.
– Тогда и язык аюрский.
– Мы с вами говорим «смолячанский» только потому, что вы первый это слово употребили. С другой стороны, не называем же мы китайцев ханьцами.
Тут Виктору пришла в голову идея.
– А это название их городка для раздумий, Мерцающий Туман, оно откуда произошло? Ничего из нашей книжки не известно?
– Городок для отдыха от суеты! А для раздумий… кабинет для раздумий это туалет, знаете ли.
Инна выдержала эффектную паузу, потом все-таки ответила на вопрос:
– Да, в путеводителе для гостей Смоляча есть информация. Дело в том, что город Смоляч – место историческое. Именно здесь состоялась первая встреча ядосанов с аюрами, около двух тысяч лет назад, согласно исчислению аюров. Ядосаны это демиургу, личности почти мифические, хотя, несомненно – люди. В переводе «ядосан» означает «злой», «обозленный». И пришли эти демиурги, согласно их собственному утверждению, из мерцающего тумана, о котором есть несколько легенд. Хотя по другой легенде ядосаны спустились с облака, по третьей – вышли прямо из воздуха, по четвертой – из под земли. Но все легенды сходятся в том, что ядосаны научили аюров говорить, до встречи с ними аюры были, фактически, животными.
Из этого Виктор сделал вывод, что современные жители Каменного Дерева ничего не знают про возможность лазить по параллельным мирам. Только и осталось у них, что легенды.
– Какое-то слово неславянское, эти ядосаны, – вставил Виктор.
– Ошибаетесь, – самодовольно произнесла Инна. – Слово болгарское. Надо сказать, что в основном слова смолячанского языка относятся к восточнославянским, но есть значительное количество западнославянских и южнославянских слов. Кроме того, есть явные заимствования из еще трех языков. Один похож на китайский, из него взяты слова связанные с жаркими странами, к примеру, «пальма» по-смолячански будет «зонг». Из другого, который я не могу распознать, заимствованы слова, связанные с искусством и строительством. Но я обнаружила странные омонимы, вода по-смолячански будет «вода» или «джуру», «медведь» – одновременно «меш» и «воха». Возможно, это диалектизмы, но уж очень для смолячанского нехарактерные. Скорее можно предположить, что это заимствования из еще одного языка, очень древнего. Ведь с водой и с медведями аюры имели дело с незапамятных времен, наверняка еще до прихода ядосанов. Кроме того, слова «джуру» и «воха» больше похожи на междометия, чем на существительные. Легко предположить, что они остались в смолячанском с тех времен, когда у них еще не было формализованного языка, а славянскому аюров научили ядосаны.
Виктор сразу же вспомнил одну теорию, которую вычитал на сайте пролазников.
Примерно так: на Планете Земля человеку, как биологическому виду сто шестьдесят тысяч лет, а человеческой цивилизации всего шесть тысяч лет. Даже инструменты современных дикарей опережают «технологию» каменного века на порядки. В других мирах картина похожая, десятки и сотни тысячелетий дикости, после чего случается скачок в развитии. Что же люди так долго тянули с цивилизованностью? Предполагалось, что говорить толком не умели, язык недалеко ушел от звериных криков. А потом во многих мирах вдруг говорить научились, начался прогресс, бурный. Мало того, многие языки – родственны, хотя на них говорят в разных мирах. Пролазники предположили, что это какая-то древняя цивилизация (возможно – нечеловеческая) открыла возможность переходов между мирами, и научила тамошних жителей говорить по-человечески. Даже назвали этих учителей демиургами. Вот до Каменного Дерева демиурги не добрались, и жили аюры в дикости. Пока не пришли пролазники-славяне из земного десятого века, и не научили аюров языку вместе с алфавитом.
Виктор вкратце изложил эти соображения Инне, та задумалась. Потом сказала:
– Смелая теория. Между прочим, совпадает с теорией внезапного возникновения языка. Хотя алфавит у аюров появился значительно позже, где-то через тысячу лет после первого прихода ядосанов. И тоже не совсем понятно, откуда он взялся, просто вдруг распространился, и все. До того использовался другой вид письма.
Это тоже совпадало с вывешенными на сайте пролазников соображениями, согласно которым язык жители Каменного Дерева позаимствовали у земных славян, но алфавит пришел к аюрам от лаптежников или диаспоры лаптежников на Шестьсот Восьмом. Алфавит вообще встречается гораздо реже, чем слоговое письмо, тут Инна была права.
– Это вы все из одной книжки вычитали? – решил поинтересоваться Виктор.
– Эта ваша книжка – туристический справочник, там есть немало об истории Смоляча, фотографии древних руин с надписями. Удачный вы документ оттуда принесли, можно сказать – повезло.
Тут, скорее, дело не в везении, а в чутье пролазников, но этого лучше пока что Инне не говорить.
– А благодаря своему миролюбию аюры вполне могли опередить в развитии землян, – задумчиво проговорила Инна.
– Миролюбию? – заинтересовался Виктор.
– Они очень миролюбивы. Меня впечатлила одна легенда аюров, в которой человек был изгнан из общества за то, что ударил своего ребенка. Кроме того, там у них на другом континенте пару столетий назад что-то произошло, называется «Далонский кошмар». Не знаю точно, что тогда случилось, но погибло несколько сотен людей. Так вот, аюрами Далонский кошмар воспринимается примерно как у нас мировая война. А настоящих войн в книжке не упомянуто, скучноватая у них история. Все про освоение новых территорий, строительство города, научные открытия, постепенный переход от представительской власти к демократии. Только все равно непонятно, откуда такое миролюбие. Аюры кажутся такими же людьми, как мы.
Да, это действительно странно. Как-то даже не по-людски.
– При таком миролюбии начальство на шею сядет и ноги свесит, – заметил Виктор.
– Да, мир и свобода плохо сочетаются, – согласилась Инна. – Но это только у нас. Там все может быть иначе.
– А мне показалось – обычные люди, – проговорил Виктор. Инна пожала плечами.
– Есть еще слова, которые я не разгадала, – задумчиво продолжила Инна. – Они явно не славянские: «курухун» и «никисун». Кроме того, есть еще слова «маранун» и «занаклаюн». Эти все же славянские, «маранун» – от слова «мара», «сон», «занаклаюн» можно перевести как «наложение». Все четыре слова означают какие-то части цикла, чередующиеся сезоны. Или не сезоны, я не знаю что. Ни со временами года, ни с фазами луны, вообще ни с чем они связаны быть не могут. Хотя…
Тут Инна почему-то замолчала. Потом сказала:
– Нужны еще материалы. Вы в ближайшем времени туда не собираетесь?
– Ну… я хотел бы сначала язык подучить.
– Да, это верное соображение. Я составлю для вас туристический словарик, наиболее важные шестьсот слов. Кроме того, напишу отчет обо всем, что смогла выудить из книжки.
Виктор понял, к чему она ведет. Мол, лучше всех в тамошних делах разбираюсь я, и к тому же язык выучила, в отличие от некоторых.
– Правда, вам вряд ли удастся вовремя освоить произношение, – продолжала мягко давить лингвистка. – Но, в крайнем случае, сойдете за иностранца. За жителя страны Залано, у вас внешность подходящая. Хотя китайским вы тоже не владеете…
Хоть у Виктора и слегка раскосые глаза, за китайца он очень вряд ли сойдет, Инна знает, что Виктор это знает. Потому так саркастически произносит «в крайнем случае».
– Видите ли, в чем дело, – решил объясниться Виктор. – Мы еще слишком мало знаем о мире Каменное Дерево, для того, чтобы открывать туда туристический маршрут. Если вы говорите, что еще далеко не все ясно, то надо прояснить по максимуму. Нужны еще записи смолячанского языка, может быть еще книжек найдем.
– Вам нужен холп, – перебила Инна.
Что такое «холп», Виктор знал (Инна успела выяснить), это и есть их смолячанский компьютер, сочетание очков и браслета. Точнее – не совсем компьютер, скорее удаленный терминал какого-то очень большого и очень мощного компьютера. Происходит слово, судя по всему, от «холоп». Кроме того, холп способен изображение со звуком записывать. Много чего он может.
– Сюда холп протащить не получится, он здесь работать не будет… – сказав это, Виктор сообразил, что подставляется, дает Инне аргумент, чтобы она уговорила пролазника побыстрее взять ее с собой в параллельный мир.
Но ведь действительно, холп на Планете Земля скорее всего не будет работать. Дело не только в том, что нету здесь подходящих компьютеров, к которым холп должен дистанционно подключиться, протаскивать между мирами разную технику вообще проблематично, там она работает, здесь – нет. Потому не удается провезти антираковую сыворотку на Планету Земля.
Больше всего в этом отношении не повезло лаптежникам, у них настолько отличается химия, что стала невозможной металлургия. Пронесенный в мир лаптежников металл почти сразу рассыпается в порошок. Порошок можно переплавить, но материал получается хрупкий и непрочный. Только алюминий и магний остаются пластичными, и даже становятся немного прочнее, чем на Планете Земля, например. Но наладить массовое производство алюминия в мире лаптежников почти нереально, потому что технология требует очень много металлических частей и еще электричество, которое тоже без металла не очень то возможно. Потому за алюминий лаптежники платят изумрудами.
А вот с химией человеческого тела ничего не происходит при переходах между мирами. Пролазники полагают, что есть миры, где человеческому существу не выжить в принципе, но сети лазов туда попросту не пропустят. Меняют же лазы свое расположение, если выход из них становится опасным.
Хотя цифровой фотоаппарат и диктофон в Смоляче работали, кто его знает, может и получится холп на Планету Земля протащить. И кто его знает, холпы для устанавливания связи с компьютерами используют какой-то неизвестный землянам физический принцип, вот будет смехота, если холп с Планеты Земля законнектится к компьютеру на Каменном Дереве.
Или все же взять с собой Инну? Виктор прислушался к чутью. Получалось, что таскать с собой лингвистку по параллельным мирам еще не время, может плохо кончится такое мероприятие.
Однако его тянуло в Смоляч. Непонятно почему, но хотелось туда попасть побыстрее. И предчувствие было такое, что наверняка что-то произойдет, если он решится пройти лазом. Причем событие может оказаться и хорошим и плохим, все зависит только от самого Виктора, но – наверняка с пролазником в Смоляче случится нечто важное, весьма вероятно – полезное. Если Виктор непоправимых ошибок не наделает.
Тогда Виктор скомкал разговор с Инной, сообщил ей номер кошелька, где лежал ее гонорар за расшифровку смолячанского языка (лингвистка при этом досадливо поморщилась), и распрощался. Пошел готовиться к следующему, третьему в своей жизни, походу в параллельный мир. Подготовка состояла в том, что учил два дня подряд смолячанский язык, пытался запомнить побольше слов из присланный Инной шестисот самых необходимых. Поскольку особых способностей к языкам у Виктора не наблюдалось, все шестьсот он так и не выучил.
Надо сказать, что родство смолячанского со славянскими сильно облегчало задачу, действительно много славянских слов. Кроме русского Виктор владел украинским, бывал студентом не заработках в Болгарии, позже – по торговым делам в Польше, туристом в Праге, соответственно, кое чего знал на болгарском, польском и чешском. Особенностью смолячанского было то, что в нем не только две гласных подряд редко встречаются, согласные тоже нечасто рядом стоят. Даже если две согласных подряд пишутся, читается слово как будто между ними есть гласная, или же разделяется на два, то же самое слово «Смоляч» читают как «Со-моляч», или «С моляч», «небохляд» – «небох ляд». Это было как будто в русском взялись между такими согласными гласную добавлять, к примеру «вход» на смолячанском «воход», «обрыв» – «обурыв», «друг» – «даруг». Если уловить этот принцип, понимать смолячанский становится гораздо легче.
Однако незнакомых слов тоже много, а некоторые похожи на русские, но смысл другой. Например, «воруг» явно родственно русскому «враг», однако означает «оппонент», не более того. Не то у аюров настолько все хорошо, что даже понятия «враг» нету, не то попросту неоткуда было слово «оппонент» позаимствовать.
Также Виктор почитал отчет Инны, что там она про аюров выудила из ихнего туристического справочника. Ничего особо нового не узнал.
В этот раз ехал на велосипеде, благо имелись на крыше машины велосипедные крепления. Машину оставил в лесу перед болотом. Угонят – попросит денег у пролазников, чтобы новую купить, они сами напросились.
Все-таки жаль, что ехать приходится одному. Михаил – отличный напарник для лазанья по параллельным мирам, осторожный, глазастый, сообразительный, и чутье пролазника у него развилось гораздо сильнее, чем у Виктора. А еще у Михаила есть подаренный Никой яасен.
Но Михаил все еще слишком занят со своей иномирянкой, все еще не отвечает на звонки.
Виктор вспомнил, как Михаил и Ника встретились, непроизвольно улыбнулся.
Необходимость присутствия на первой встрече влюбленных Виктора порадовала, хотелось посмотреть, с кем это Михаил ночами через «Скайп» общается, и поговорить с еще одним пролазником. Ведь редкий случай на самом деле, встреча пролазников, которая не может нарушить стабильность лазов.
Чтобы эту стабильность не нарушить, Виктору, Михаилу и Нике нужно было провести вместе около восьми часов, так Ника просчитала. И на что это время лучше всего потратить? На шашлыки, конечно. Кроме того, Ника сообщила, что крайне желательно для стабильности сети лазов будет, если Виктор, Михаил и Ника пройдутся мимо того лаза, который открывается в мир Каменное Дерево, это как раз по дороге на дачу Виктора.
Вот Виктор и решил, встретят они Нику и поедут на дачу, Лика и дочки уже там.
Ника не сообщила Михаилу, когда и на чем приезжает, это показалось Виктору странным. А Михаилу – не показалось, он уверенно скомандовал ехать на вокзал. Объяснил:
– У нас чувственная связь, понимаешь? Мысли друг друга не читаем, но многое можем угадать, настроение – наверняка. И где Ника находится, куда собирается, я тоже знаю.
– Какая у вас любовь, – пробормотал Виктор.
– Чувственная связь, это не любовь, – с нотками превосходства стал объяснять Михаил. – Это… ну, просто следствие любви. Пролазники чуют друг друга, даже через несколько миров, но в случае чувственной связи это чутье обостряется на порядки. У обычных людей как: увидели друг друга, и – любовь. Или услышали.
– Или потрогали, – вставил Виктор.
– Ага, – без улыбки согласился Михаил. – Или понюхали.
Виктор хохотнул.
– А что, с запаха духов тоже иногда начинается, – продолжил Михаил. – Ну а у нас начинается с того, что почувствовали, почуяли. У пролазников, то есть.
– И почуяла она тебя за тридяветь миров, и сразу сюда рванула, не раздумывая, – продолжил Виктор саркастически, ему ситуация казалась очень странной. Но Михаил сарказма не понял, согласно кивнул.
– У меня, между прочим, тоже что-то такое было, нежность какая-то… только я еще не очень умел к своему чутью прислушиваться. Вообще-то не за тридяветь, с Ненависти на Планету Земля несколько прямых лазов ведет.
Виктор задумался. Слово «нежность» ему многое сказало, именно нежность он до сих пор, не смотря на пятнадцатилетний супружеский стаж, испытывал к Лике. Именно благодаря нежности Лики и Виктора друг к другу все их мелкие конфликты разрешались мирно и без последствий.
– А если и меня вдруг зацепит? – спросил Виктор с ноткой страха. – Возьмет и потянет к какой-то пролазнице, которой я знать не знаю? У меня же семья!
– Потянет, так потянет, – пожал плечами Михаил. – Трахаться при чувственной связи, между прочим, не обязательно, так даже на сайте написано. Но отказываться от связи вообще – глупо, чувственная связь дает кое-какие выгоды. Скажем, случится с тобой какая беда в чужом мире, твой партнер сразу узнает, на помощь примчится. И потом, ты же сам мне говорил, что нечего зря волноваться, пока все нормально. Когда потянет, тогда и будешь нервничать, если вообще потянет.
Добрались до вокзала, Михаил направился к платформе, куда обычно прибывают электрички. Виктору показалось, что Михаил чего-то перепутал, ведь Ника должна была прибыть издалека, с пересадкой в столице, но когда подъехал следующий поезд пригородного значения, Михаил встал на цыпочки, глядя через головы толпы пассажиров, воскликнул:
– Вот она! – и призывно замахал рукой.
И появилась Ника. Она не выделялась в толпе, одета была невзрачно, росту невысокого. Но Михаил все же ее как-то заметил. Точно, это чутье, шестое чувство.
Ника подошла быстрым шагом, остановилась перед Михаилом. Они смотрели друг на друга очень серьезно, как будто вели неслышный разговор. Ника протянула руку осторожно коснулась предплечья Михаила. А потом они поцеловались, быстро, но со вкусом.
Оторвавшись от Михаила, Ника посмотрела на Виктора. Смущенно улыбнулась, уши у нее порозовели.
– Здравствуйте. Вы, наверное, Василий?
– Э-э… мое настоящее имя Виктор.
Ника понимающе кивнула. Потом спросила Михаила:
– И как мы вместе проведем время?
– На шашлыки поедем.
– А-а, я знаю, – задумчиво сказала Ника. – Мы добудем мясо, пожарим его и съедим.
Все трое засмеялись.
Ника достала из кармана черный бублик, протянула его Михаилу и сказала:
– Это яасен.
Ух ты, яасен. До сих пор все было обыденно, по-человечески, но увидев эту вещицу, пролазники почувствовали себя как будто в параллельном мире.
Виктор смотрел не Нику во все глаза. Она была красивая, даже очень, но чтобы эту карасоту разглядеть, надо было присматриваться внимательно. Иначе – пройдешь и не заметишь. Она нарочно это делает? А как?
Ника явно еще не совсем освоилась на Планете Земля, она по-хозяйски взяла Михаила под руку, как законная жена. Михаил быстро объяснил Нике на ушко ее ошибку, девушка опять порозовела. Дальше Ника с Михаилом пошли, держась за руки, как и положено неженатым.
Первым делом заглянули в супермаркет для закупки мяса и к мясу. Ника прошлась по товару со своим яасеном, который на Планете Земля стал индикатором пригодности пищи, и едва не испортила настроение. Из мясных продуктов съедобными были признаны только индюшатина и замаринованные для гриля перепелки. Взяли и то и другое, перепелки хоть и дорогие, но деньги есть, пролазники кучу евро подарили. Кроме того, интересно будет попробовать блюдо, о котором пролазник Ваня думает, чтобы ему лаз открылся.
Из вин Ника одобрила только каберне и шардоне в двадцатилитровых канистрах, а также чилийское, чудовищно дорогое, как сказала бы Инна. Взяли каберне. А пиво Ника вообще все забраковала. Ладно, двадцати литров вина на четверых взрослых должно хватить. Из безалкогольных напитков пришлось согласиться на квас, остальное яасен забраковал. Все соусы были объявлены чуть ли не ядовитыми, а с Михаила Ника взяла обещание никогда их не есть. Хорошо, что хоть лаваши оказались съедобными.
На кассе расплатилась Ника, и ей пришлось снова краснеть после объяснения Михаила, что так не принято.
Зашли еще и на базар, где Никин яасен без проблем одобрил телятину и мороженную красную рыбу, но на свинину, помидоры и лимоны ругнулся. Впрочем, съедобные лимоны все же нашлись.
По дороге на дачу Ника и Михаил продолжали свой скайповский разговор. Они последнюю неделю только и делали, что в скайпе висели, и скучно им не было. Нашлись темы для бесед, Ника рассказывала Михаилу о параллельных мирах и пролазниках, Михаил объяснял Нике, что к чему на Планете Земля. Сейчас рассказывала Ника:
– Лагхиасские лучники кроме малых луков имели на вооружении шиг (это что-то среднее между мечом и копьем), круглый щит и нож. Щит обычно носили на спине, шиг – в руках, а нож крепился на голени. Обычно лучники патрулировали улицы, у них были стрелы с тупыми наконечниками, чтобы не ранить, а только сделать больно. Но на войне лучникам не мог противостоять никто, с помощью особых стрел они разрушали даже передвижные крепости. Они стреляли по колесам крепостей, и дерево разлеталось в щепки.
– Из маленьких луков? – не поверил Виктор.
Ответил Михаил:
– Не маленьких, а малых. Были еще большие, их приходилось вдвоем натягивать. А малый лук можно натянуть руками, но он все равно очень мощный. Их из стали выковывали.
– А из чего делают луки у вас? – спросила Ника.
На этот вопрос взялся отвечать Михаил, он, как оказалось, знал немало.
Когда проезжали через болото, Ника уверенно констатировала:
– Лаз здесь.
Тут Виктор вспомнил, какой хотел задать вопрос:
– А почему вы на электричке приехали?
– Чтобы не приближаться к другим пролазникам, – ответила Ника. – Это слишком опасно для стабильности лазов, потому что сейчас на Земле особенно много пролазников. Мне пришлось выбирать обходной путь.
Надо же, как все сложно. Уже просто так по родной планете не попутешествуешь.
Для поддержания разговора Виктор решил сделать Нике комплимент:
– Вы хорошо говорите по-русски.
Оказалось, что Ника знает полсотни языков, правда из земных только основные: английский, русский, испанский, китайский и арабский. Всего-навсего.
– На Ненависти очень хорошая лингвистическая школа, – скромно объяснила Ника.
Действительно поскромничала, Виктор знал, что без наличия способностей даже на Ненависти таким полиглотом не станешь, успел прочитать на сайте пролазников.
Лике с Оксаной Ника понравилась с первого взгляда, прямо духовное родство ощутили. И младшая дочь Катя тоже признала Нику за свою.
А Ника оказалась совсем не такая простая-наивная-застенчивая, как можно подумать. Она очень смутилась, когда узнала, что приготовлением шашлыка займутся мужчины, но сумела скрыть свое смущение от Лики. И благодаря ее односложным, ни к чему не обязывающим замечаниям шашлык получился роскошный, особенно рыба и перепелки.
Кроме того, Ника каким-то образом исхитрилась подбить общество на то, чтобы сварить часть телятины по особому рецепту, получилось очень вкусно, а на основе бульона Ника приготовила отличный соус для шашлыка. Но все-таки, умение манипулировать людьми налицо.
Выросший на огороде гибридный салат не прошел контроль съедобности на Никином яасене, тем не менее, Ника салат ела, и как будто даже с удовольствием.
Лика после второго стакана вина поинтересовалась, кто гостья по национальности, и Ника, не моргнув глазом и совершенно не покраснев, ответила, что казашка. Наверное, она краснеет, только когда говорит правду. Или того круче, когда хочет, тогда и краснеет.
Вообще, Ника умело направляла беседу таким образом, чтобы рассказывать о себе как можно меньше, Лика потом призналась, что несколько раз хотела спросить, кто Ника по профессии, где работает, но как-то все не складывалось. Даже фамилию гостьи спросить забыли.
В таком случае, Михаил попал. Может и в хорошие руки он попал, но в твердые. Или это Виктор Михаилу завидует?
Виктор с семьей остались на даче, а Ника и Михаил отправились в город автобусом. Уходили в обнимочку, как любовники. Когда же это они успели любовниками стать? И где? Наверное, пока прогорали дрова, на чердаке.
Провожая парочку глазами, Виктор увидел, что они свернули с дороги к автобусной остановке в лес. И вправду, чего зря время терять.
А Оксана подошла к отцу, и прошептала с некоторым разочарованием:
– А я думала, что девушка дяди Миши будет из другого мира.
При этих словах Виктора кольнуло воспоминание о том, что в Смоляче он не видел смолячанок. Загадка, которая не дает покоя.
Н-да, украли у Виктора напарника. Приходится самому по параллельным мирам лазить. И если бы быть уверенным, что все закончится хорошо, что сегодня поход в мир Каменное Дерево вполне безопасен. Но – все наоборот, не отпускает уверенность, что сложно сегодня придется. Смертельной опасности может и нет, однако наверняка сказать нельзя, не научился Виктор к предчувствиям прислушиваться так, чтобы все понимать. Старый уже, наверное, учиться.
За сомнениями и воспоминаниями Виктор умудрился пропустить то место на дороге, где открывался лаз. Не беда, развернулся. Интересно, если он с другой стороны во мглу въедет, то выедет тоже в другую сторону? Будет ехать к Смолячу, или от него?
Пора, кстати, мантру читать, то самое место.
«Корни ветра не коснутся взгляда снежной черепахи». В этот раз картинка перед внутренним зрением возникла сразу, четкая и ясная. И умиротворение не появилось, а буквально нахлынуло. А вот и мгла, мерцает, как и в прошлые разы.
Виктор неторопливо въехал, никаких оптических эффектов не заметил совсем. Только что был в одном мире, теперь в другом, растет мастерство пролазника.
В мире Каменное Дерево было раннее утро, хотя на Планете Земля – вечер. Это потому, что время идет быстрее. Хотя достаточно тепло.
А выехал он действительно в другую сторону, колеса велосипеда шуршали по серой половине дороги, впереди виден поворот, значит – от Смоляча едет.
Что касается ощущений, Виктор испытывал воодушевление оттого, что снова проник в параллельный мир, а также страх, желание спрятаться. Глаза сами выискивали подходящее место в кустах. Откуда этот страх, с чего бы? Может – чутье пролазника? Когда Виктор сообразил, что да, это действительно чутье, было уже поздно: из-за поворота выехал паровозик. И страх пропал, значит прятаться действительно нет смысла, а может даже опасно, ведь водитель паровозика уже увидел велосипедиста, и бог весть что подумает, если Виктор вдруг возьмет и свернет в кусты.
Мог бы и сам сообразить, что правильнее будет и в этот раз спрятаться, понаблюдать за дорогой. На всякий случай, раз чутье предупреждало об опасности.
Зря, значит, Виктора хвалили на сайте пролазников за хорошую подготовку и планирование похода в параллельный мир, раз даже мысль о планировании в голову не пришла.
Паровозик был небольшой, всего три человека поместятся. Сначала ехал медленно, но потом вдруг рванул вперед. Виктор насторожился, притормозил на всякий случай, а когда пузырь-самоход резко остановился рядом, едва не упал с велосипеда. Потому что увидел, кто в паровозике сидит: это была женщина, да еще какая! Блондинка с голубыми глазами, правильными чертами лица и ладной фигурой – это описание ничего толком не описывает, смолячанка была невероятно женственна, привлекательна уже за пределами привлекательности, в ней что-то возвышенно-потустороннее было. Если бы Виктору показали ее фотографию и спросили, кто это, он бы ответил: «Богиня полярного сияния».
Словом, первая встреча с женщиной аюром превзошла все ожидания.
На материале для одежды смолячанка неплохо сэкономила: у верха декольте почти до пупка, по бокам узеньких шортиков прорези вместо карманов, и сквозь них откровенно белеет тело.
Но лицо у женщины было обеспокоенным, даже испуганным. Причем ясно было, что она не за себя боится, за Виктора, уж очень глаза расширены. Что ее могло напугать, одежда? У них тут за три недели мода поменялась? Все может быть.
Тут Виктора ошарашило дополнительно, он наконец-то узнал, как смолячане из своих паровозиков выбираются – пузырь над платформой исчез. Не втянулся в платформу, не лопнул, не растворился в воздухе, просто был – и нет.
Женщина быстро, напряженно спросила по-смолячански:
– Во сэтэм порухен оберета?! Есэм зову хэелетов! – и надела очки. Голос у нее полностью соответствовал внешности, такой же… божественный.
Как ни странно, сказанное женщиной вполне укладывалось в словарный запас Виктора. И как не дико, обалдение от встречи с богиней и последовавшего за этим исчезновения пузыря не помешало смыслу слов дойти до сознания. «У вас нарушение цикла?! Я вызываю врачевателей!» – вот что было сказано.
Упоминание врачевателей заставило пролазника мобилизоваться и сконструировать корявую фразу:
– Есэм наладэн, – то есть «со мной все хорошо».
Богиня полярного сияния на секунду замерла, а потом протянула с веселым облегчением:
– А-а-а, сэтэм занэнаш, – и рассмеялась. Очень красиво смеялась, Виктор аж сам подхихинул.
А что же она сказала? «А-а-а» – понятно, что означает. «Сэтэм» – тоже понятно, «вы», это слово Виктор помнил. А «занэнаш»? «Нэнаш» означает чужой, неместный. «Занэнаш», если Виктор хоть что-то понимает в смолячанском, должно означать «иностранец», или даже «инопланетянин». А может, «иномирянин», «пролазник»?! Вряд ли, аюры про сеть лазов не знают. Скорее все же «иностранец», смолячанка по акценту Виктора так решила.
Чем бы ни был этот их цикл, у иностранцев или вовсе такого не бывает, или оно по-другому происходит, в другое время. Но до чего же все-таки приятно иметь дело с вдумчивыми людьми, им можно не врать, они сами себя обманут. Услышала богиня акцент Виктора, и все ей стало ясно: перед ней иностранец, присутствие которого на дороге не обязательно означает нарушение у него цикла. Впрочем, она не очень ошиблась, разве что не представляет, насколько «занэнаш» ей встретился.
Виктор пожал плечами, на всякий случай. Пожать плечами – очень хороший способ уйти от ответа, каким бы ни был вопрос.
Женщина посмотрела в сторону браслета на руке Виктора и спросила спокойным дружелюбным тоном:
– А занэто есэм сэтэм нэ кохам?
Так, надо отвечать. Что она спросила? Начало вопроса понятно: «Почему я вас не…» – но последнее слово, «кохам» было Виктору незнакомо. И что оно может означать? В украинском языке есть слово «кохаю», оно означает «люблю», причем относиться эта любовь может только к человеку, но никак не к колбасе или родине. Получается, женщина спросила встреченного не дороге незнакомца: «Почему я вас не люблю?» – всех встречных любит, а Виктора почему-то не любит, вот такой Виктор особенный. Нет, не получается, в смолячанском языке и без «кохам» есть четыре разных слова «люблю», еще придется разбираться, какое к чему относится. Пятое «люблю» аюрам без надобности. И что тогда означает «кохам»? «Кушаю»? Сомнительно. Может, «касаюсь»? Вообще-то есть в смолячанском слово «торогам», но в русском тоже есть «трогать» и «касаться». А женщина смотрит на браслет Виктора. Точно, она через свои очки-браслет, свой холп, может устанавливать связь с холпами других людей, это и называется «кохам» – «касаться», «коннектиться». Можно и другие переводы изобрести, но интуитивно пролазник чувствовал, что догадка верна. А у Виктора никакого холпа нету, его браслет и очки – видимость холпа. За это Виктора и не кохают.
Виктор быстро надел свои очки, прикоснулся к своему браслету, замер, имитируя поведение смолячан когда они свои холпы включают, и сконструировал на смолячанском фразу:
– Мой холп сейчас сам себя проверяет, все нормально, скоро заработает, – при этом пролазник отчаянно надеялся, что женщины во всех мирах одинаково технически безграмотные. Судя по выражению лица богини полярного сияния – надежда оправдалась.
Чтобы переменить тему, Виктор спросил богиню, далеко ли до Мерехотовой Магалы. Имея ввиду городок с таким названием, а не открытый лаз на Планету Земля, который он и так видел, а смолячанка – не видела.
Женщина изящно повернулась, махнула рукой в том направлении, откуда приехала, и сообщила, что до Мерехотовой Магалы семь померов – это около семи километров.
– Дэко! – поблагодарил Виктор, на что женщина с дружелюбной улыбкой ответила не по-смолячански. Должно быть, на языке страны Залано, это который на китайский похож. Виктор надеялся, что богиня всего лишь сказала «пожалуйста».
На паровозике прямо из воздуха возник пузырь, смолячанка махнула рукой, чтобы попрощаться, и ее транспортное средство тронулось.
Виктор тоже тронулся, в темпе добрался до поворота, а за ним, когда уехавшая богиня уже не могла видеть пролазника – свернул в кусты. Выбрал себе наблюдательную позицию таким образом, чтобы видеть дорогу с обеих сторон поворота, достал фотоаппарат (мерцающая мгла, которая обозначает лаз в мир Планета Земля, мешала смотреть в направлении Смоляча, но видеть ее могут только пролазники, на экранчике фотоаппарата ее нет), стал наблюдать, как удаляется паровозик богини полярного сияния. Заодно поглядывал в другом направлении, не появится ли еще кто-нибудь.
Появился еще один паровозик со стороны Смоляча, побольше размером. Внутри сидела тоже женщина, в этот раз – шатенка. И она тоже могла сойти за богиню, но не полярного сияния, а, скажем, весны: и выглядит очень веселой-жизнерадостной, и одета в зеленые шорты с майкой. Когда паровозик богини превратился совсем в точку, Виктор запрыгнул на велосипед и погнал во мглу, домой, в родной мир.
Короткая сегодня получилась вылазка, а что делать? Из всего происшедшего понятно, что мужчина, да еще не владеющий толком смолячанским языком, да еще с неработающим холпом, привлечет сегодня слишком много внимания в Смоляче и в его окрестностях.
Когда Виктор проскочил мглу, ощущение «я дома» было, пожалуй, даже острее, чем в прошлый раз. Может быть потому, что вылазка оказалась совсем не такой безопасной, чуть врачеватели не забрали. Хорошо хоть богиня попалась вдумчивая и технически безграмотная. За всеми этими мыслями Виктор не сразу заметил, что едет не туда, не в сторону города, а в сторону дачи. Пришлось опять разворачиваться, рассеянный он стал.
Вот так и живут люди в мире Каменное Дерево, то у них женщин на улицах нет, то, как мужчина на горизонте появится – так сразу врачевателей на него натравливают, цикл у него какой-то нарушился. Что за цикл, уже не связан ли с теми словами, которые так и не смогла понять лингвистка? Как их там: «курухун», «никисун», «маранун» и «занаклаюн».
Что же дальше делать? Выжидать, совершать короткие вылазки, пока ситуация не прояснится? С таким подходом слишком велик риск так ничего и не узнать.
Но чутье пролазника предупреждало, что Виктору лучше пока в Каменное Дерево не соваться. Не хотелось ему туда совсем. Однако Виктор чуял и другое, что действовать все же надо, хоть как-то. Как? Прежде всего – посоветоваться на сайте пролазников с «коллегами».
А не послать ли в Каменное Дерево женщину? Есть же возможность других людей сквозь лазы протаскивать. Только кого, Лику, Оксану? Ну, уж нет. Отличной кандидатурой является Ника, пролазница со стажем, побывавшая в передрягах, ушлая, многое знает, многое умеет такого, что Виктору еще осваивать и осваивать. Например – втираться в доверие. Наблюдательная, из девяноста шести пролазников только одна Ника заметила, что Виктор с Михаилом в их первой совместной вылазке не встретили женщин. И смолячанский язык она знает лучше Виктора. Язык она выучила так: свои результаты лингвистка Инна отсылала Михаилу, а тот уже на сайте пролазников вывешивал словари с грамматикой. Предварительно сам ознакамливался, Ника тоже любопытствовала. И они с Михаилом, по всей видимости, тратили часть драгоценного времени на изучение нового языка. Неизвестно как Михаил, но Ника добилась успехов: когда Инна смогла дозвониться на номер Михаила, трубку подняла Ника и, узнав, с кем имеет честь, заговорила по-смолячански. Инна так удивилась, что забыла, чего хотела от Михаила.
Кроме того, если все женщины аюров так же хороши, как встреченная Виктором богиня полярного сияния, то Ника неплохо впишется в их общество. К тому же иностранкой из Залано ей будет гораздо легче притворяться, она на китаянку вполне похожа и даже владеет китайским языком.
Да только не выйдет Нику в Смоляч провести в ближайшее время – она сейчас с Михаилом. Во-первых, Михаил Нику не отдаст, во-вторых, она сама от Михаила никуда не пойдет. А вместе им в Смоляч нельзя, это нарушит стабильность лазов. Им даже из города опасно отлучаться, чтобы лазы на Планете Земля не позакрывались, а уж в параллельный мир – нельзя совсем. И Виктор не сможет протащить Нику в Смоляч потому что им нежелательно встречаться, ведь они оба – пролазники, стабильность лазов, будь она неладна.
Вторым кандидатом после Ники является лингвистка, она про Смоляч больше всех на Земле знает и смолячанским языком лучше всех владеет. Вот уж кто не откажется параллельный мир посмотреть, как она только не намекала, что ей в Смоляч необходимо. Даже давила морально на Виктора, потому и не хочется ей поддаваться.
Виктор добрался до машины, достал недавно купленный на деньги пролазников ноутбук, по-быстрому составил отчет о своей сегодняшней вылазке в мир Каменное Дерево, добавил туда свои соображения по поводу дальнейших действий, заархивировал с паролем пролазников. Вышел в Интрернет, отправил отчет по электронной почте на сайт пролазников. И поехал домой.
На следующий день Виктор вышел на сайт пролазников. Пролазники с отчетом о вчерашней вылазке ознакомились, с соображениями Виктора согласились. Правда, кое-кто выразил сомнения в целесообразности отправки в Смоляч лингвистки Инны, им не понравился написанный той отчет о проделанной работе. Слишком коротким оказался, и мало чем поможет пролазнику, который собирается в мир Каменное Дерево. Безусловно, полезно знать факты истории, экономики и географии параллельного мира, но для пролазника гораздо важнее мелочи, особенности поведения. Грубо говоря, какое в моде нижнее белье. Очень полезными оказываются сведения о том, как правильно переходить улицу, и что будет, если перейдешь неправильно, когда едят ложкой, когда – руками. Какие приняты в чужом мире жесты и что они означают, а то почешешь за ухом – и придется жениться, бывало у пролазников и такое. Где у них там туалеты, в конце концов.
Даже экономические сведения оказались слишком общими, Инна установила, что у аюров нечто вроде коммунизма, денег нет, каждый получает пожрать, одеться и крышу от дождя в соответствии со своим общественным статусом, который называется «раниг», уровень. Уровни пронумерованы, при тысячном раниге можно получить в собственность луну планеты гиганта, а при нулевом гражданин имеет право только на доступ к информации. Чем при нулевом раниге питаться – непонятно, подножным кормом, наверное. Однако даже доступ к информации для пролазника – вкуснятина, вот только неясно, как до нее, до этой информации, доступиться. Кому заявление подавать, чтобы хоть нулевой уровень получить.
И про космические полеты, которые интересовали многих пролазников, если не всех, в Иннином отчете было подозрительно мало. Ну, вынесли производство на Луну, ну построили поселения на Марсе и лунах Юпитера (конечно, на смолячанском эти планеты по-другому называются), но как там, в космосе, люди живут?
У некоторых даже возникло ощущение, что лингвистка чего-то недоговаривает. Ведь язык она расшифровывала по туристическому справочнику, в таких книжках обычно подчеркивают местные обычаи, их отличия от других стран. Очень недовольны были отчетом, с такими знаниями в мире Каменное Дерево пролазникам придется полагаться на чутье, а чутье тоже не всесильно, и чем больше о мире знаешь, тем легче к чутью прислушиваться.
Но все вынуждены были признать, что лучшей кандидатуры, чем Инна для следующей вылазки не подберешь. Было несколько женщин-пролазниц, которые уже неплохо выучили смолячанский язык, однако им, также как Нике, нельзя приближаться к Виктору, чтобы не нарушить стабильность лазов. Можно организовать встречу, но не прямо сейчас.
По крайней мере, среди пролазников нашлись психологи, которые просчитали, что Инне всего лишь любопытно, каких-то там корыстных целей или честолюбивых планов у нее нет.
Еще объяснили, почему встреченная Виктором смолячанка была так хороша: в высокотехнологичных мирах женщины получают очень много разных возможностей для повышения своей привлекательности. В таком случае, Инне будет сложновато вписаться, она хоть и не уродина, но до богини далеко.
Виктор тоже лингвистке не доверял, но, одновременно, никаких плохих предчувствий при мыслях об Инне в Смоляче у него не возникало. Наоборот, казалось, что вылазка с лингвисткой будет очень полезной, настоящим прорывом. Значит – решено.
Виктор набрал номер телефона лингвистки.
– Инна Викторована? Здравствуйте. У вас нет желания прямо сегодня в Смоляче побывать?
Когда Виктор позвонил в дверь Инниной квартиры, лингвистка открыла не сразу. Она была взъерошенная и взбудораженная, одета в летние брюки и сарафан. А вся квартира – завалена шмотаками. И на полу разбросаны, ступить некуда, и на мебели, даже на газовой плите куча цветного тряпья. Это она так себе костюм для похода в Смоляч выбирает, хотя чего там выбирать? Шорты и майка вполне подойдут.
Надо сказать, что лингвистка потеряла душевное равновесие еще во время телефонного разговора с Виктором, сразу после слова «Смоляч». Но появление пролазника заставило Инну взять себя в руки. Она сказала почти спокойным голосом:
– Простите за беспорядок. После вашего звонка я несколько растерялась.
Виктор понимающе кивнул. Он действительно понимал Инну, помнил, как себя вел после встречи с Ваней.
– Шорты и майка сойдут, – сказал он как можно беззаботнее. – И еще у вас были такие прозрачные туфельки…
– Они из силикона, – зачем-то вставила Инна.
Как бы ей поделикатнее объяснить, что встреченная Виктором смолячанка гораздо красивее любой земной женщины? Виктор чувствовал, что это сделать надо, хотя не понимал, как может Инна такую проблему решить.
– Тут еще такое дело… встретил я там женщину, и она была… как кукла Барби. Рафинированная красота, понимаете?
Тут Виктор из деликатности соврал, не была красота смолячанки рафинированной, наоборот, полной жизни. Но деликатное вранье не помогло, взгляд Инны отвердел, а потом – заледенел. Она отвернулась, подобрала с пола шорты, со стула – майку, процедила:
– Мне понадобится двадцать минут.
И пошла в ванную. Послышался шум воды, потом гудение фена, потом еще какое-то позвякивание.
Наконец Инна вышла, с вызовом уставилась на Виктора. А что, может, когда надо. Не богиня, но рядом с богиней поставить можно. И не скажешь, что накрашенная, хотя без косметики вряд ли дело обошлось.
Виктор одобрительно кивнул, сказал:
– Сходите в туалет, и едем.
– Я уже сходила, – раздраженно ответила Инна. Потом опустила глаза, спросила:
– У той женщины были накрашены ногти?
– Не были.
Как ни странно, Виктор это помнил.
Когда сели в машину, Виктор первым делом проинформировал:
– Чтобы провезти вас в параллельный мир, вы должны спать. Иначе может ничего не получиться.
Он ожидал вопросов, возражений, но лингвистка спокойно согласилась:
– Хорошо, я усну, когда будет нужно. Я умею отключаться, когда хочу, йогой занималась.
Прекрасно. А пролазники надавали Виктору советов, как отключать человека, если его нужно протащить в параллельный мир. И лекарств целую аптеку насоветовали, и разных приемчиков немало, начиная с ударов по голове, заканчивая нажиманием на особые точки. Даже немного поругались между собой, по поводу того, каким же способом лучше всего Инну вырубить. Спор решил медик, который посоветовал сильное, но безопасное снотворное, чтобы лингвистка быстро заснула, нашатырь, чтобы быстро проснулась, и стимулятор, чтобы пришла в себя окончательно. Виктор все это купил в аптеке. Ладно, может еще пригодится, не для Инны, так для кого-то другого.
Один пролазник заикнулся, что лучше выключить Инну незаметно и внезапно, не говоря ей, что обычных людей пролазники таскают сквозь лазы в бессознательном состоянии, но тут же взял свои слова обратно. Потому что Инна, похоже, и так не особо Виктору доверяет, не стоит настраивать ее против себя.
По дороге Виктор рассказал Инне про свою неудачную вылазку, та задала только один вопрос:
– Она так и сказала, «оберета»?
– А что?
– Дело в том, что «оберет» – не обязательно означает «цикл», может быть «орбита», «круг», «круговое движение».
– Разберемся! – оптимистично заявил Виктор.
Когда подъезжали к болоту, Виктор спросил:
– Вам понадобится много времени, чтобы заснуть?
Инна не ответила, она попросту откинула сиденье и через несколько секунд засопела. Йога – страшная сила.
«Корни ветра не коснутся взгляда снежной черепахи».
В этот раз Виктор специально просчитал время так, чтобы оказаться в параллельном мире ранним утром, угадали аккурат к рассвету. Настроение было почему-то боевое. А еще казалось очень странным, что удалось провезти через лаз еще одного человека, не пролазника.
Виктор свернул в кусты, в то самое место, где машину уже один раз прятали, заглушил двигатель. Надо Инну будить. Расталкивать, или дать понюхать нашатыря? Поддавшись интуиции, Виктор сказал вполголоса:
– Приехали, – и лингвистка сразу проснулась.
Она немедленно захотела выскочить из машины, но забыла, что пристегнута. С руганью пыталась отстегнуть ремень, Виктору пришлось помогать. Потом Инна, забыв закрыть дверь, крутилась на месте с расширенными глазами, рассматривала деревья, кусты, небо. Присела, чтобы погладить гаолян, потом выбежала на дорогу, потрогала красное покрытие, потом серое. Инна вела себя, как ребенок, по-видимому, на нее навалилась та же самая радуга чувств, что на Виктора с Михаилом три недели назад. Но Михаил хотя бы руками траву не трогал. Хорошо, что на дороге не появилось никого из местных, а то наверняка врачевателей вызвали бы.
Виктор снял с крыши машины велосипед, позвал Инну. Та сразу взяла себя в руки, опять стала твердой и хладнокровной. Спросила:
– В какой стороне Мерехотова Магала? – потом догадалась:
– Там, по серой стороне дороги ехать.
Это Виктор рассудил, что в поселке Мерехотова Магала должно быть много туристов, раз там есть музей, и раз поселок расположен на берегу самого красивого в стране озера. Соответственно, в случае чего Инне не придется объяснять, то она иностранка. Кроме того, если поселок для туристов, в нем должно быть много туристической информации, всяких там бесплатных книжек. Значит, у Инны больше шансов быстро выяснить, куда подевались местные мужчины, и откуда взялись женщины.
Инна оседлала велосипед, тронулась. Сначала неуверенно вильнула, видать отвыкла кататься, но освоилась быстро. И покатила, даже слова на прощанье не сказав. Гордая какая.
Со стороны Смоляча прикатил паровозик, внутри – две местных красавицы. Виктор, рискуя быть замеченным, внимательно смотрел в бинокль, как паровозик обгоняет Инну. Ничего страшного не случилось, обгоняя велосипедистку, местные едва удостоили ее вниманием.
Паровозик скрылся в мерцающей мгле, за ним – Инна на велосипеде. Виктору оставалось только ждать. И чем бы заняться, кроме как проезжающих красоток фотографировать?
Инна вернулась поздно, перед закатом. Ехала быстро, привставая на педалях, напевала что-то ритмичное. По-русски, когда подъехала к Виктору, он услышал слова: «Я тебя люблю, за то, что ты не любишь меня». На носу у нее были очки, на руке – браслет, где-то холп раздобыла. Язвительно поинтересовалась:
– Не скучал?
Вот дура. Виктор раздельно сказал по-смолячански:
– Выключи холп.
Инна хотела было еще что-то язвительное сказать, но, встретившись глазами с Виктором, потыкала пальцами в невидимые кнопки, прикоснулась к браслету и сняла очки. Произнесла выжидающе:
– Выключила.
Виктор как можно спокойнее объяснил, в чем дело:
– Холп к какому-то большому компьютеру подключается, так?
– Большой компьютер по-смолячански называется «раховак», – невозмутимо поправила Инна.
– Вот, раховак, и вся информация с холпа через раховак проходит, так? А не кажется ли вам, умница вы моя, что информация не только проходит, но и остается? Пишется, если понятнее?
Инна растерялась.
– Вот и записало на самый большой и самый главный местный компьютер и вашу песенку про любовь на великом и могучем, и картинку с моей машинкой «ауди», и меня самого в анфас, и даже – в профиль.
На лбу лингвистки выступил пот, она сказала:
– Ой.
Что в переводе со смолячанского означает: «Помогите». Когда женщина зовет на помощь, настоящий мужчина обязан отозваться, потому Виктор сказал:
– Все что записано, можно стереть, особенно если в электронном виде. Попробуйте.
Что поделаешь, если во всех мирах женщины технически безграмотны.
– Да, – торопливо забормотала Инна. – У меня же должен быть доступ…
Она снова надела очки, ткнула пальцем в браслет, торопливо зажестикулировала. Виктор тем временем закрепил велосипед на крыше машины. Потом Инна отключила холп, заговорила с прежней холодностью и язвительностью:
– Все, я все стерла.
– Если за это время местные хакеры из местных спецслужб не скопировали все себе в секретные икс-файлы, – также язвительно сказал Виктор, заводя мотор.
– Да нет там никаких спецслужб!
– А вдруг есть? Если они даже для местных – секретные?
Инна только досадливо поморщилась.
– Выгляньте на дорогу, не едет ли кто, возвращаемся, – скомандовал Виктор.
Пришлось пропустить два паровозика со смолячанками, прежде чем улучили момент.
Когда Виктор разогнал машину, чтобы побыстрее заехать в мерцающую мглу, Инна спросила:
– А мне не надо заснуть, чтобы…
И тут они проскочили лаз. Сквозь туманную занавесь машина проехала еще быстрее, чем в прошлые разы, и вот она – родная дорога через болото, ощущение «я дома».
Инна заметно вздрогнула, спросила:
– Что это было?
– А на что похоже? – ответил вопросом на вопрос Виктор. – Домой едем, вот уже и до Планеты Земля добрались.
– Туман какой-то… так вот, как оно выглядит. А почему мне надо было засыпать?
Пришлось объяснить.
– Потому что лаз… проход в параллельный мир я мог открыть только когда вы спите. А пока мы с вами были в том мире, проход оставался открытым. Правда, только для меня, вас пропустило потому, что вы в моей машине сидели.
Инна не то не поняла, не то не поверила.
– Так вы туман, значит, видели? – спросил Виктор.
Инна смешливо хмыкнула.
– Да, туман, ехали, и вдруг сгустился. Странный туман.
– А я этот туман из того мира тоже вижу, – рассказал Виктор. – Для меня он не сгущается, я в него въезжаю. Так что вам удалось выяснить? И где вы холп взяли, украли?
– Нет, их бесплатно раздают, если согласишься считаться человеком с нулевым ранигом, то есть общественным статусом. Не дадут, только если раниг отрицательный, но это только у сумасшедших.
– И вы, значит, не смогли отказаться от халявы? – спокойно спросил Виктор.
Инна подозрительно уставилась на него. Виктор жестко объяснил:
– Наш поход в чужой мир – вылазка, разведка. Неизвестно, что важнее, получить сведения, или остаться незаметным. И ваша задача была провести осторожную разведку. Вместо этого вы пошли на штурм. Прямо и откровенно заявили «Вот она, я!»
– Но я же стерла все записи со своего холпа…
– Вы бесплатный холп взяли, а они наверняка регистрируются.
– Почему – наверняка? – В голосе лингвистки звучала агрессия.
– Хорошо, не наверняка, но весьма вероятно.
Инна не стала возражать. Значит – сама не уверена.
– А это будет означать, что в их мире неизвестно откуда появился человек, а потом неизвестно куда пропал, – добивал Виктор. – А если в их компьютерных сетях уже навели порядок, вас могли заметить. Господи, неужели вам не понятно, почему нужно проявлять осторожность? Вы же неглупая.
– Сидя в кустах много не разведаешь, – мрачно пробормотала Инна.
Виктор тяжело вздохнул.
– Ничего вы в разведке не понимаете. Хоть выяснили что-то интересное?
– А выяснила я все, что касается оберетов, – оживилась Инна. – Это действительно циклы. Можете себе представить, аюры, да и другие народы того мира, в спячку впадают. Оберет длится восемьдесят четыре дня, и двадцать восемь из них человек спит, просыпается, только чтобы поесть и в санузел заглянуть. В остальное время, вне спячки, они спят не более двух часов в сутки. Мало того, циклы сна и бодрствования у мужчин и женщин не совпадают. У разных народов – по-разному, но так, чтобы все одновременно спать ложились, а потом одновременно просыпались, не бывает. У аюров спячка мужчин и женщин накладываются, бывает так, что все спят, этот период называется маранун, он длится восемь дней. Когда спят только женщины, это называется никисун, когда только мужчины – курухун, а когда ни те, ни другие не спят – занаклаюн, наложение. Вот, когда вы прошлый раз в том мире были, как раз застали никисун, потому встречали только мужчин, а сейчас никисун закончился, маранун прошел, и наступил курухун, только женщины не спят. И нарушение цикла – не то причина, не то следствие очень серьезного расстройства, психического и не только. Потому та ваша женщина и хотела вызвать врачевателей.
Виктор хотел сказать, что на данный момент его единственная женщина – Лика, жена, но решил пока что не конфликтовать, успеется. Только произнес:
– Надо же.
– А когда начинается занаклаюн, смолячане устраивают праздник. У других народов того мира – по-другому, скажем, у тех же жителей Залано маранун отсутствует, женщины впадают в спячку через четыре дня, после того, как мужчины проснутся, и просыпаются за двадцать четыре дня до начала спячки у мужчин. А в Таярви, это другая страна, на восток от страны аюров, маранун длится двадцать дней, а не восемь.
– Надо же, – повторил Виктор.
– Не совсем понятно, как такие циклы могли возникнуть, – продолжала Инна. – У смолячан есть теория, что в какие-то незапамятные времена все их человечество компактно жило в одной местности, где-то на берегу моря, и там имели место короткие циклы в развитии местной экологии. Скажем, раз в восемьдесят четыре дня вырастали моллюски или крабы, основная пища тогдашних людей. Так вот, в периоды, когда есть было почти нечего, люди приспособились впадать в спячку. Почему сместились циклы мужчин и женщин – еще непонятней, но случилось это гораздо позже. Связывают с разделением труда. Скажем, сначала мужики оленей добывали, потом женщины оленьи шкуры выделывали, пока мужчины отсыпаются. Ну а женщинам желательно отоспаться перед выделкой шкур.
Это была хотя бы новая информация.
– Между прочим, этими циклами спячки объясняется их миролюбие, – выдала идею Инна. – Для тамошних жителей очень опасно сбиваться с цикла, можно сойти с ума, и даже умереть. Это относится и к их представителям власти, не в последнюю очередь. Те, кто начинал властью злоупотреблять, тем самым покой теряли. И вымерли. Кроме того, во время спячки человек очень уязвим для своих врагов, это очень серьезный стимул вести себя миролюбиво, согласитесь. Войну лучше не начинать, особенно с теми, у кого спячка в другое время наступает. Потому что за два месяца всех врагов не перебьешь, а потом твои солдаты все вместе спать лягут и можно будет их голыми руками душить.
Виктор согласился.
– А еще во время марануна, когда и мужчины и женщины спят, кто-то должен следить за хозяйством. Сейчас этим занимается автоматика, но раньше приходилось приглашать чужестранцев, у которых другой цикл спячки. И, хочешь, не хочешь, а надо сохранять хорошие отношения с другими народами. И они еще считают свою спячку чуть ли не проклятием, искали способы от нее избавиться, или хотя бы сгладить последствия нарушений циклов. Сейчас то признали, что зря это. Только сместить начало цикла можно более-менее безопасно, это иногда делают.
Инна, наконец, замолчала.
– Это все, что вы выяснили? – осторожно спросил Виктор.
– А что, этого мало? – агрессивно поинтересовалась Инна. – Неужели я не заслужила еще несколько вылазок?
Ну что делать, согласиться с ней, подыграть? А не будет ли это тушением огня бензином? Совсем тетка зарвется, заврется и, в конце концов, погубит если не себя, то свою репутацию. И толку с нее не будет, пропадет талант. Нет, придется продолжить игру в открытую.
– Ремня ты хорошего заслужила, – лениво проговорил Виктор.
Инна растерялась:
– Что?!
Виктор рассказал, что:
– Когда ты уехала в Мерехотову Магалу за бесплатным холпом, я, от нефиг делать, стал книжку читать. Ту самую, на смолячанском, по которой ты смолячанский язык расшифровывала. Со словарем, понятное дело, просто хотел таким способом в языке попрактиковаться.
На лице Инны появилось выражение застуканного со спущенными штанами.
– И прочитал я там в самом начале подробное описание, когда у жителей страны аюров начинаются и заканчиваются периоды спячки. Было прямо написано, что женщины устраивают своим мужикам праздник, когда те проснутся, уже можно про спячку догадаться. А потом было про основание Смоляча, что сначала это был приют для путешественников, чтобы они могли поспать в тепле, сухости и безопасности от волков, если курухун или никусун застанут посреди дороги. И клиника, где нарушения циклов исследуют, могут начало спячки сместить, тоже упоминается не раз. Прямо так и написано: в клинике применяют очень современные методы, однако в рамках традиционного подхода, для смещения цикла лучше лечь спать пораньше, чем откладывать спячку. А еще рассказывали про их мореплавание, что приходилось набирать команды кораблей из мужчин, женщин и чужестранцев, чтобы на любой стадии цикла были на корабле те, кто не спит. Все в книжке есть, и все ты читала.
Виктор сделал паузу, потом добавил со сдержанной злостью:
– Наврала ты, что про спячку не знаешь. Утаила информацию, да еще какую важную, считай – подставила меня.
– Да ничего бы тебе не сделалось! – почти крикнула Инна.
– Ага, чуть врачеватели не забрали. Ну нафига тебе это понадобилось, очень хотелось Смоляч посмотреть? Я бы тебя и так туда провел, раз обещал.
– А откуда я знаю, что тебе можно верить? – снова огрызнулась лингвистка. Вот лиса.
– Тебе так уж точно верить нельзя, – спокойно констатировал Виктор.
– А никому – нельзя! – уже совсем по-детски пыталась возражать Инна.
Виктор выдержал паузу, сказал:
– Проблема не в том, что нельзя, проблема в том, что приходится. К примеру, когда спускаешься в пропасть, приходится верить тому, кто держит канат.
– Так себе, метафора, – процедила Инна.
– Хорошая метафора, – возразил Виктор. – Я там рискую, а ты информацию утаиваешь, манипулируешь, как будто я тебе враг.
Инна помолчала. Поняла, что не видать ей больше Смоляча.
– Я просто хотела быстрее, – тихо проговорила лингвистка. – Я… не могла я ждать. Вдруг меня завтра грузовик собьет, а я так и не… и тебе я не верила, ну я же не знаю тебя. Я не знаю, как-то оно само получилось… я никогда так не делала, просто… просто прошлый раз…
Ага, значит, на самом деле, обычно, она белая и пушистая. Только вот белая лиса – это песец, и пусть он приходит к кому-то другому.
Инна заговорила спокойнее, хотя все равно нервно:
– Я не только про спячку выяснила, еще, к примеру, я узнала, что они перенесли всю свою промышленность на луну. А еще – они не умирают, они уходят в виртуальную реальность. А еще я знаю, почему они так любят велосипеды.
– Приехали, – спокойно сказал Виктор, указывая на Иннин дом. – Тебе придется составить очень подробный отчет. Только смотри, ничего не пропусти в этот раз. И холп оставь, тебе он в ближайшее время не понадобится.
Инна растерянно похлопала глазами. Потом все же выложила очки и браслет на панель. Так в кино уволенные из органов сдают личное оружие.
Вышла из машины, но, уже собравшись закрыть дверь, передумала, склонилась и пролепетала с плаксивыми нотками:
– Прости меня!
– Выпорю – прощу, – спокойно ответил Виктор, протянул руку, закрыл дверь и тронулся.
Он соврал, потому что не собирался Инну прощать. Не поведет ее больше в параллельный мир.
Добравшись до гаража, Виктор надел браслет (туго, потому что для Инниной тонкой руки, но налез), очки, прикоснулся к браслету, как смолячане делают. Ничего не произошло. А жаль.
Потом вышел с ноутбука на сайт пролазников, отчитался по-быстрому о сегодняшней вылазке, чем вызвал бурную радость остальных «коллег». Оказалось, что эти ребята обман Инны тоже уже рассекретили. Точно так же, как это сделал Виктор – прочитали смлолячанскую книжку, где про спячку достаточно подробно написано, хоть и воспринимается спячка как нечто естественное и всем хорошо известное. Реакция на обман лингвистки была неожиданно сдержанной, никакого возмущения, наоборот, мелькали высказывания: «этого следовало ожидать», «человек – такое явление природы, которое иногда врет и предает», «у всех бывают секреты». А пролазница с ником Зоэ высказалась в том смысле, что лингвистка проявила чисто женскую недальновидность, слишком спешила, ведь понятно было, что рано или поздно кто-то выучит смолячанский, прочтет «Гостям Смоляча» и раскроет всю хитроумную комбинацию Инны. Лингвистка действительно сглупила и поторопилась.
Было признано, что Инна человек непорядочный, зато хороший специалист, совсем разрывать с ней контакты не стоит. Конечно, доверять больше нельзя, придется контролировать.
Да, секреты бывают у всех. Виктор скрывает от Лики свою жизнь пролазника. Оксана знает про пролазников, но не знает, что у ее папы есть ноутбук и счета в банках, подробности последних вылазок тоже придется от дочери утаить. Пролазники не знают, что Оксана в курсе их существования, и чутье подсказывает, что лучше им пока что не знать. Может – позже, только нужно дождаться какого-то события.
Кстати говоря, пришло личное сообщение от новой подружки Михаила Ники: «Виктор, у Вашей старшей дочери по имени Оксана есть способности к открытию лазов. В ее возрасте уже можно обучать будущего пролазника приемам активации лазов и поведению в параллельных мирах.
У Вашей младшей дочери по имени Катерина задатков пролазника не наблюдается».
Новости. И что теперь делать, учить Оксану ремеслу пролазника, или нет? Самое время решать, Оксана уже большая.
Михаил выдвинул предложение по поводу того, что делать с Инной – перевоспитать, для этого отправить ее в мир Планета Ториел, на Берег Мудрецов. Планета Ториел – мир высокотехнологичный, но проблем – тьма, потому на Берегу Мудрецов стали собираться отшельники, аскеты, анахореты, непризнанные гении, разного рода нищие философы и тому подобный люд. Вначале они просто жили, прятались от реальности высокотехнологичного и не слишком человечного мира. Но их любимое занятие – греться на солнышке и философствовать – оказалось очень полезным, поскольку они между собой общались, и выдавали идеи пачками. Сложилась особая, своя культура, если не собственная цивилизация. Весьма высокоразвитая в интеллектуальном плане, чужаку будет непросто.
На Берегу Мудрецов нравы простые, из одежды можно обойтись набедренной повязкой, если кто стеснительный, чтобы считаться человеком вежливым, достаточно знать и уметь употреблять слова «здравствуйте» и «спасибо» (прощаться в мире Планета Ториел не принято). Однако чтобы считаться человеком умным, нужно быть очень умным, а чтобы тебя признали эрудированным, нужно иметь во-от такенную голову. На Берег Мудрецов часто обращаются за советами, кто угодно, начиная от маленьких детей, заканчивая планетарными правительствами из других миров. И тамошние мудрецы не отказывают никому, хотя с некоторых требуют плату. Поначалу аскеты с анахоретами противились таким контактам с внешним миром, однако непризнанные гении с нищими философами наоборот очень обрадовались тому, что нужны, востребованы.
И практика отправлять на Берег Мудрецов зарвавшихся гениев для перевоспитания не то чтобы сильно распространена, однако существует.
Виктору предложенное Михаилом решения напомнило то, что происходило в советской армии, когда начальство избавлялось от плохого офицера, представляя его на повышение, чтобы того перевели в другое место и пересадили на голову другому начальству. Виктор так и написал, другие тоже согласились, что Берег Мудрецов для Инны – слишком жирно. Но нашлись и сторонники предложения Михаила, одни из них рассуждали просто: Инна гений? Гений. Совесть у нее есть? Нету. Значит, Инна опасна, ее нужно перевоспитывать или ликвидировать. Вторые полагали, что на Берегу Мудрецов Инне не обязательно понравится, возможен вариант, что мудрецы на нее посмотрят-посмотрят и склонят к самоубийству, были прецеденты. Им возразили, что подобное происходит только с теми гениями, которые успели нагрешить человеческими жертвами. «И слава богу», – сказали все остальные, никто из пролазников Инне зла не желал. И уже стал разрабатываться план, как Инну на мир Планета Ториел переправить. Ну что ж, пролазники оказались гуманистами, это хорошо.
Виктор поставил ноутбук на подзарядку и поехал домой. Хорошо, что достался от родителей гараж, в котором можно прятать и подзаряжать свой собственный, несемейный компьютер.
Виктора разбудил подозрительный шорох, тихое громыхание и отблески. Кое-как продрав глаза, он сел на постели, потом спустил ноги. Шуршало, громыхало и отблескивало в коридорчике, также слышалось азартное взмуркивание кошки Мяу. Да, так звали кошку: когда Оксана приволокла домой котенка, маленькая Катя спросила, как его зовут, и тот мяукнул. Так и пошло.
Виктор зашлепал босыми ногами – смотреть, что происходит. И увидел: Мяу азартно гоняла по линолеуму очки от конфискованного у Инны холпа. А привлекли внимание кошки светящиеся калейдоскопные узоры на «стеклах» очков, холп проснулся! Еще вечером не работал, а сейчас вдруг выздоровел. Еще, пожалуй, хорошо, что ночью, днем ришлось бы врать семье. Да и сейчас шум мог разбудить дочек. Жену – вряд ли, у нее организм такой, что не добудишься.
Виктор выдернул из кармана летней жилетки браслет от холпа. Очки он в этом же кармане оставил, как Мяу до них добралась не совсем непонятно, хотя – могла, двери на себя лапой открывать умеет, вот и по карманам лазить научилась.
Действуя исключительно по наитию (чутье?), Виктор надел очки, калейдоскоп теперь был перед глазами. А из кончиков дужек очков выдвинулись какие-то отростки, прямо в уши. Внутрь ушных отверстий не вставились, и на том спасибо. Что делать, чтобы калейдоскоп исчез, прикоснуться к браслету? Виктор и так браслет в руке держит. Может надо браслет надеть? Виктор натянул кольцо на руку, потом прикоснулся – и калейдоскоп исчез.
Вместо него побежали радужные строчки на смолячанском, очень похоже на земные компьютеры при загрузке. Ничего не понятно. Почти ничего, вроде бы холп по какой-то причине не мог работать нормально, однако сделал с собой что-то, от чего теперь работать может, но ему не дают. Ага, он раховак найти не может, ну нету на Планете Земля каменнодеревских компьютеров. А до параллельного мира доконнектиться холп, все-таки, не в состоянии.
Виктор, не снимая очков, прошел на кухню. Как ни странно, мелькание радужных смолячанских букв на экране не мешало смотреть, куда идешь, буквы были полупрозрачными, радужность возникала потому, что они приобретали цвет, который и саму букву однозначно высвечивает, и не мешает смотреть на предмет за буквой. Казалось, что в квартире светло, хотя полтретьего ночи. Наверное, холп может работать как прибор ночного виденья.
А что еще он может? А вот сейчас узнаем, строчки исчезли, картинка перед глазами разделилась на несколько шестигранников, как соты, в каждой ячейке возникли значки. Точнее – иконки, как в старых, добрых маленьких мягких окошках. Все повторяется, нет в мире ничего нового.
Большинство ячеек выглядят тусклыми и плоскими, только две объемные и красочные: в самом центре – руки, завязывающие узел и надпись по кругу: «налад», – то есть, «настройка», и ячейка «записи» с изображением вращающегося цилиндра. Видимо, только эти опции могут работать без подключения к раховаку. Еще имелись «набиране и ранег» – «приобретение/аренда и статус» с иконкой в виде веера из разноцветных ромбов, были какие-то «обучение», «ожидание», «общение», «поиск знаний».
Что такое «записи»? По всей видимости, записи и есть, что-то на холпе записалось. Неизвестно, что там записано, скорее всего – все, что воспринимала Инна через холп. Оно было также записано на раховаке, через который работал холп в том мире, но с компьютера Инна все стерла, если не соврала. А с холпа – видимо нет. Если это действительно так, холп – чудо из чудес, сам по себе маленький компьютер с огромной памятью, упрятанный в очках и браслете. Впрочем, на Земле такое уже есть, ну немногим больше холпа по размеру. И, мягко говоря, не бесплатное.
Виктор ткнул пальцем в ячейку «записи». Ткнулось, ячейка утопилась, изменила цвет. Мало того, Виктору показалось, что он к чему-то прикоснулся, когда ячейку нажимал. Вот до такого интерфейса земным системам еще далеко, кнопка, которую только ты видишь, и только ты можешь нажать – это вам не сенсорный экран, и не виртуальная клавиатура. Это уже виртуальная реальность.
После нажатия на ячейку «записи», эта ячейка изменилась, увеличилась в несколько раз, остальные – скукожились в уголочке. Возник овал, в котором мелькали наподобие слайд-шоу картинки с видами параллельного мира: дома-пузыри, паровозики, аюрские красавицы, водная гладь с парусными лодками, красно-серая дорога, облака на небе. А вокруг овала – надписи, видимо время начала и конца фильма, продолжительность и еще что-то. Неизвестно – что, может быть – географические координаты начальной и конечной точки.
Наверное, это и есть та самая запись, если на нее нажать…
Овал увеличился, внизу появилась какая-то спираль, проступила картинка.
Перед Виктором возникло изображение Инны. В очках, этих самых, которые сейчас на Викторе, а Иннин палец прикасается к браслету. Ага, понятно, это большое зеркало. Лицо у лингвистки было очень недовольное, даже злое, наверное, Инна считала, что очки ей не идут. За спиной Инны видно подозрительно симметричное сплетение ветвей и стеблей (рисунок, что ли), низкое толстое растение, немного похожее на японский бонсай или карликовый баобаб, аквариум, в котором видны мясистые водяные травы и резво шастают крупные крапчатые креветки.
Следующее, что увидел Виктор: прямо на фоне зеркала возникло очень реалистичное, объемное окошко, как на экране компьютера, сверху – надпись на смолячанском: «Выберите статус», в окошке – кружочек с точкой посередине, это смолячанская цифра ноль. Ниже окошка – что-то вроде рычажка или джойстика. Картинка держалась довольно долго без изменений, лицо Инны в зеркале было озадаченным. Не знает, бедная, что делать.
Виктор тем временем успел разобраться, что означает спираль внизу «экрана» - управление фильмом, когда подносишь палец – становится объемнее, и возникает поясняющая надпись. Сама спираль аналогична полосе прокрутки фильма, на ней тоже есть бегунок в виде объемной «кнопки», положение которого соответствует тому, как долго уже кино показывают. Вон, рядом надписи, сколько времени прошло, сколько осталось, сколько всего – все, как положено. Линия спирали позади и впереди бегунка светится, как будто бегунок ее раскаляет. Вдоль линии спирали бегунок движется мягко, с витка на виток перескакивает щелчками, это удобнее, чем прямая полоса прокрутки у земных программ. Еще можно двигать и поворачивать всю спираль, вертеть бегунок и нажимать на него – это все остальные средства управления, остановить: запустить снова, быстрее, медленнее, назад, еще, кажется, – увеличить, уменьшить. Запускать фильм быстрее или медленнее почему-то не хотелось. И было то, что Виктор перевел как «настройки». В принципе, эта спираль даже удобнее земных кнопок и бегунков, великовата, но холп не ограничен размерами экрана, как земные компьютеры.
Наконец Инна протянула руку, неуверенно взялась за рычажок рядом с окошком, в котором смолячанский нолик (Виктор даже хихикнул, видя руку, которая протягивалась к рычажку от него самого, хотя обе его руки лежали на коленях), замерла, попробовала двигать. Первое движение было вниз, в окошке оставался ноль, потом Инна толкнула рычажок вверх, ноль сменился на смолячанскую единицу, двойку, тройку. На тройке лингвистка остановилась, потому что возникла еще одна надпись: «Для установления статуса три потребуется подтверждение…» – и дальше что-то Виктору непонятное, кажется – связанное с наследством. Или наследственностью? Может, имеется ввиду идентификация по ДНК? Точно, если хочешь, чтобы твой статус был выше второго, нужно подтвердить, что ты это заслуживаешь, а поскольку все сведения о человеке введены в центральную базу данных, проверка много не займет.
Инна вернула в окошке нолик. А что дальше, где здесь у них клавиша «ввод»? Виктор бы попробовал нажать на рычажок влево или вправо, но Инна, видимо, не соображала. Слишком нервничала, так почему-то Виктору казалось.
Тут все изображение сразу качнулось – это Инна повернулась на звук шагов. Виктор увидел, что в помещение входит местная женщина, аюрка. Красавица-брюнетка. Ну и само помещение рассмотрел: просторная комната со слегка выпуклыми стенами, хотя одна стена – плоское зеркало, другая стена с проемом, через который вошла аюрка, – прозрачная, за ней видны типично смолячанские растения и еще один дом-пузырь, окрашенный под растительность. Что за спиной – непонятно, но слева, возле стены со сложным растительным орнаментом можно разглядеть плетеную из растительных прутьев прямоугольную неглубокую корзину, в которой беспорядочно насыпаны разнокалиберные очки для холпов, над корзиной – стойка, на которой висят браслеты для тех же холпов (почему-то все черные). Также есть высокий столик с каким-то блестящим аппаратиком, аквариум с водорослями и большими креветками, на границе видимости – похожее на маленький баобаб растение.
Инна, быстро сориентировавшись, начала двигать руками, как будто работает на своем холпе. Молодец, лингвистка: вошедшая женщина увидела, что человек занят, и не стала к Инне приставать, даже если хотела. Подошла к корзине со стойкой, немного подумав, выбрала очки, сняла с крючка браслет (Виктору показалось – первый попавшийся). Надела очки, повернулась к зеркалу, секунду собой полюбовалась, потом прикоснулась к браслету. Протянула руку вперед, сделала пальцами несколько движений, как будто двигала рычажок вверх, а потом еще одно движение – как будто нажала на кнопку. Изящно протянула руку, провела пальцем по верхней поверхности аппарата на столике, кивнула сама себе. Прикоснулась к браслету, сняла очки и ушла.
Инна тоже поняла, наконец, что нужно делать, решительно нажала на рычажок, как на кнопку. Возникла яркая объемная надпись, извещающая, что выбран нулевой статус, уползла вверх, где неторопливо растворилась. А перед глазами возник уже знакомый Виктору рисунок сот, только все ячейки – красочные, объемные. Инна нечаянно задержалась взглядом на «общении», ячейка распустилась как цветок на множество похожих шестигранников, остальные ячейки уменьшились и сместились куда-то вниз. Ого, сколько тем для общения. Здесь и «паравозаки», и «яки» («велосипеды»). И «растения», и «охота с рыбалкой», и «воспитание детей», и что-то непонятное с названием «простор» и значком в виде семиконечной звезды. Одна иконка со сплетенными обнаженными телами, как в «камасутре». Порно? Инна, естественно, сосредоточилась на этой неприличной картинке, та увеличилась и стала ярче. Нет, не порно, всего лишь поиск супруга. Надо же. Между прочим, о чем-то это говорит. К примеру, нет в каменнодеревском обществе ханжества, зато высока культура секса. Землянам в этом отношении еще над собой работать. А может картинка – своеобразное проявление чувства юмора.
Инна неуверенно протянула руку, ткнула в ставшее совсем маленьким «главное меню», оно возникло перед глазами. Выбрала пункт «остановка работы», весь интерфейс погас. Виктор ожидал, что изображение тоже исчезнет, но холп не выключился (видимо, Инне надо было прикоснуться к браслету), он по прежнему видел помещение с корзиной холпов и аквариумом креветок.
Все задвигалось, это Инна направлялась к выходу. Вышла, оглянулась, Виктор прочитал надпись над входом в дом-пузырь, где до сих пор происходило действие «фильма»: «набиране холпов». Надо же, как все просто, «набиране» означает и «приобретение» и «аренда». Короче говоря – взять в использование.
Инна свернула в сторону, при этом возникло очень странное ощущение, как будто весь мир вокруг Виктора крутнулся. Будто шел на север, никуда не сворачивал, и вдруг в какой-то момент обнаруживаешь, что идешь уже не восток. А когда Инна головой вертела, ничего подобного не чувствовалось. Странно холп на мозги действует, неприятно.
А вот и велосипед, вот Инна на него садится, трогается, чувствуется моторика. Не как будто сам велосипед ведешь, но какие-то отголоски есть. Вероятно – эффект присутствия, хотя Виктор никогда не был настолько внушаемым.
Инна объехала вычурные кораллоподобные кусты (мир крутанулся вокруг Виктора еще два раза), и открылся вид на водную гладь, немаленькое озеро с ярко-голубой водой. Лодки с прозрачными парусами, вероятно – все из твердой пленки, потому что и лодки, и паруса прозрачные. А над водой парили летательные аппараты. Похоже на земного «карлсона» - параплан с мотором. Но, во-первых, кажутся меньше размером, во-вторых, овальные, почти круглые, как парашют, а не прямоугольные или вытянутые, как параплан, в третьих летают очень даже резво, с фигурами высшего пилотажа. Два парашютика даже настоящий танец в воздухе устроили.
Парашютики Инну не заинтересовали. Проклятье, хочется голову повернуть, лишний раз полюбоваться, но Инне тогда было другое интересно. Все на местных красавиц пялилась, завидовала. Прямо глаза бы повыцарапывала. А вот на редких женщин обычной, не божественной наружности, смотрела с явным одобрением. Интересно, откуда Виктор знает, как Инна на кого смотрела? А ведь знает откуда-то.
На Инну по-прежнему не обращали внимания. Некоторые провожали глазами, но смотрели не на саму Инну, а на ее велосипед.
Так, где можно было с велосипедом проколоться настолько, что он лишнее внимание привлекает? Может, все-таки зря его в белый цвет покрасили, чтобы надписи на земных языках спрятать? Вдруг они просвечивают сквозь слой белой краски, может надо было краску потемнее?
Пространство опять вильнуло, это Инна свернула с набережной вглубь поселка. Зачем? Знала что-то? Куда ее вообще несет? Холп добыла – пора возвращаться. Ведь набережная явно является продолжением той самой лесной дороги, где открыт лаз, и где лингвистку, изнывая от скуки, ждал Виктор. Хочет с холпом побаловаться, так не логичнее ли сделать это уже в лесу, в компании приятного собеседника? Который, между прочим, уже взялся самостоятельно «Гостям Смоляча» переводить.
Или в том-то и дело, что хитрая лиса хотела поиграть с очками-браслетом самостоятельно? Точно, так и есть.
Перед тем, как свернуть, Инна слишком долго всматривалась в дорожный знак: ромб с изображением велосипедиста в анфас (а может – со спины) и стрелка с остриями на обоих концах. Дорожка только для велосипедов, можно ехать и туда и сюда, что тут думать? Но Виктор чувствовал какие-то сомнения. Откуда они? Неужели – эмоции Инны тоже Виктору передаются? Быть такого не может. Или может?!
Навстречу Инне действительно ехали велосипедистки, штук пять. И первая же остановилась, сделала рукой жест, приглашающий поговорить. И как, интересно, Виктор это понял, он же не знал этого жеста. Вернее, знал, пару раз видел в Смоляче, но не понимал, что жест означает. Значит, все-таки что-то из мыслей или эмоций Инны холп передает. Вот это да!
Реакция Инны была, прямо скажем, бредовой, она пообщаться согласилась. Виктор на ее месте сделал бы жест отказа, или вообще рванул бы вперед с перепугу, но Инне захотелось попрактиковаться в смолячанском с носителем языка, видите ли. Наверное, никак не получалось у нее придумать план, чтобы заговорить с местными (что тут думать?), и не смогла отказаться от такого случая.
А велосипедистка-аюрка (кстати говоря – одна из не богинь, чем, видимо, и понравилась Инне) задала очень опасный вопрос:
– Занэто сэтэм як тако дывэн? – «Почему ваш велосипед такой странный?»
Хотя у любопытствующей велосипед был страннее странного, нечто вроде одинокой тракторной гусеницы, только очень узкой, и вместо цепи из траков – толстая лента. Как она на таком поворачивает?
Инна явно растерялась. Может быть, это даже на лице отразилось, но ее собеседница смотрела на велосипед, а не на Инну.
От необходимости немедленного ответа лингвистку спасли другие велосипедистки, которые сгрудились посреди дороги, обсуждая странности земного велосипеда в сравнении с им привычными. Одна попросила потрогать, и восприняв молчание Инны как знак согласия, провела по рулю, сразу нахмурилась. Вопросы сыпались как из дырявого мешка:
– Почему так много гаек? Лучше использовать временный клей.
– Почему использован этот тип передачи, когда гораздо проще поставить стандартный вал? И раз уж выбрали этот тип, зачем нужна цепь, гораздо логичнее было бы применить щетинистый жгут? Или, на худой конец, ленту с отверстиями, а не цепь, ведь пришлось каждую детальку звена отдельно вытачивать!
– А не слишком ли этот велосипед тяжелый?
– А почему нигде не использована твердая пленка? Хотя бы для сиденья?
Как ни удивительно, Виктор понимал вопросы велосипедисток хоть и плохо, но гораздо лучше Инны, несмотря на слабоватое знание смолячанского. Впрочем, речь ведь шла, как-никак, о технике. Кроме того, Виктору здорово помогала интуиция, видимо – чутье пролазника.
Одна аюрка потрогала колесо, испачкалась, нахмурилась, что-то спросила, чего в этот раз Виктор не понял, зато Инна поняла и ответила:
– Наполнено сжатым воздухом.
Тут аюрки рты пораскрывали от изумления. Посыпались еще вопросы типа:
– Неужели не проще было сделать шины из сплошного упругого материала?
Инна все это время, судя по эмоциям, лихорадочно соображала, пыталась найти выход. «Может вот так ответить?! Нет, плохо! Может молча сбежать?! Подумают, что психическая!» Наконец, душевное состояние Инны стало не таким паническим – она придумала, что говорить. И ответила:
– Это не мой велосипед, его сделал муж. Он хотел сделать велосипед целиком из старинных материалов, в основном из металла.
Раздалось дружное, можно сказать – хоровое «о-о-о», и одна из женщин быстро спросила:
– А почему этой информации нет в раховаке?
Естественный вопрос, наверняка велосипедисты выкладывают отчеты о своих изысканиях и впечатлениях в местном большом компьютере, через который все холпы работают. Здесь нет Интернета, как на Земле, есть всего несколько больших компьютеров, которые контролируют холпы и являются зеркалами друг друга.
На этот раз Инна не растерялась, ответила сразу:
– Мой муж хочет еще усовершенствовать конструкцию, а потом обязательно обо всем расскажет. Сейчас он, сами понимаете, спит.
Произнося это, Инна испытывала сильное внутреннее напряжение. Понятное дело, вдруг здесь так не принято, вдруг надо делать наоборот, сначала рассказывать всему свету о своем замысле, а потом воплощать мысли в металл.
Но женщины понимающе закивали, стали друг с другом переговариваться. Многие нацепили очки холпов, уставились на велосипед, видимо – фотографировали на память.
Инна сказала то, что нужно было сказать с самого начала:
– Мне надо ехать, – и ее, наконец, пропустили.
Но дальнейшая поездка Инны по городку привлекла раз в двадцать больше внимания. Или – в пятьдесят. Пожалуй, больше половины аюрок обращали внимание на земной велосипед, надевали очки, провожали Инну взглядами. Быстро здесь вести расходятся.
Виктору очень хотелось смотреть кино дальше, но почему-то было страшновато. И страх усиливался, пугало его то, что он воспринимает Иннины эмоции. Может и не зря пугало, он сейчас чувствовал себя раздвоенным, как будто являлся двумя людьми одновременно. Как будто какая-то часть его была Виктором, другая часть, поменьше – считала себя Инной. Раздвоение личности – это немного другое, когда две личности в одном теле. Но если и дальше это кино смотреть, вполне возможно, что Виктор передаст раздвоенным большой привет. Кстати, может быть потому и не хочется запускать фильм быстрее или медленнее, черт его знает, на что будут похожи чужие чувства, испытанные в рапидном режиме.
Пока вроде все в порядке, но не чутье пролазника ли страх внушает? Тогда лучше не рисковать. Виктор остановил фильм, вызвал «настройки», принялся разбираться. Точно, можно просматривать не все, а только некоторые «потоки». А потоков несколько: «на глаза», «на уши», «на нос», «равновесие», какие-то «старахирадосеті» (наверное, это и есть эмоции), еще «неболі» и совсем непонятный пункт «третья память». Все пункты оформлены красочно, и все, кроме «третьей памяти» и «неболі», обведены прямоугольниками со скругленными полями. Виктор ткнул в «равновесие», рамка вокруг пункта исчезла. Понятно, значит, теперь равновесие воспроизводиться не будет, это хорошо. Эмоции и запахи тоже лучше отключить. Для пробы ткнул в «третью память», но рамка вокруг пункта не возникла – неактивен. Все-таки, очень похоже на винду.
Виктор снова запустил фильм. Теперь воспринималось гораздо лучше, никаких лишних эмоций, если Инна поворачивает – мир не вращается. К фильмам с полным эффектом присутствия еще надо привыкать. Да и надо ли?
Инна въехала в скверик с лавочками, на которых сидели женщины в очках и жестикулировали. Знакомая картинка, нечто подобное Виктор с Михаилом наблюдали в Смоляче. Инна все еще пытается не выделяться, хотя после прокола с велосипедом… в таких случаях вспоминаются слова: «Нельзя быть слегка беременным и немножко разоблаченным».
Изображение часто менялось, перескакивало – это Инна быстро вертела головой, что-то выискивала. Свободное место? Есть места, вон та лавочка свободна. Ага, лингвистка ищет, куда бы приткнуть велосипед, чтобы не на виду. Положила за лавочкой, на которой и устроилась сама.
Инна прикоснулась к браслету, при этом она на браслет смотрела, а смолячане так не делают. Плохая разведчица. Возникло изображение тех самых сот, Инна выбрала «настройка». Так, здесь есть настройки управления, записей, внешнего вида холпа, прямые связи между холпами, проверки и много чего еще. Инна выбрала настройку управления, быстро разобралась (быстрее Виктора, который плохо понимал смолячанский), отключила управление взглядом. Потому что если Инна сосредотачивала взгляд на какой-то ячейке, та начинала активироваться. Оно, может, удобно, однако нужна привычка к интерфейсу, чтобы взглядом кнопки нажимать и при этом не сбиваться, куда не надо.
Потом Инна взялась за настройки внешнего вида холпа. Не так уж много можно сделать, всего лишь изменить цвет очков и браслета, добавить на поверхности рисунок. С другой стороны – не так уж мало, земной технике до подобного еще очень далеко. И «меню» теперь состоит не из шестиугольников, а из треугольников, в каждом изображен браслет, по разному разрисованный. Да еще и можно каждый вариант редактировать.
Инна почему-то долго ничего не делала, а потом – вообще вышла из опции внешнего вида холпа. Ну да, холп так и остался черным. Что это с ней? Как-то даже не по-женски. Хоть бери, и проверяй ее чувства. А почему бы и нет?
Виктор открутил фильм назад, включил в настройках «старахирадосеті», снова запустил воспроизведение. Сначала Инна растерялась, глаза разбежались при виде всех возможностей перекрасить холп, потом испытывала сомнения и неуверенность. Ах вот в чем дело, она хотела сделать свой холп золотым, но так в мире Каменное Дерево никто не носит. Действительно, у аюрок холпы либо черные, либо под цвет одежды, а Инна одета не в золото. Потом было у Инны чувство: черт с ним, пусть остается черным, раз золотой нельзя.
А ведь Виктор сейчас «подглядывает», и даже хуже – в чужую душу влез без спросу.
Пришлось пообещать себе, что больше такое не повториться и «старахирадосеті» отключить.
Выйдя из настроек холпа, Инна запустила «поиск знаний». Ого, как много пунктов, прямо глаза разбегаются. И такое привычное, родное, знакомое поле для ввода текста имеется, чтобы, значит, по ключевым словам знания искать. Как же без этого?
Что же выбрать, когда глаза разбегаются? Виктор выбрал бы технику, несколько ячеек к этому интереснейшему аспекту цивилизации относятся. И про космос есть, много. Но у Инны другие приоритеты. По идее, первым делом ей надо выяснить все, что касается спячки, для этого ее сюда и протащили сквозь лаз. Точно, выбрала пункт, где что-то было про «обереты» – так аюры называют свои циклы спячки-бодрствования. Ого, много информации, в этот раз меню в виде многострочной таблицы, со спиралью для прокрутки сбоку.
Инна выбрала первый пункт, общая информация. Стала читать, быстро, «наискось». Виктору приходилось труднее, мешало плохое знание смолячанского. Приходилось останавливать фильм, чтобы вчитаться, половины не понимал, догадывался. Словарь бы сюда, но распечатку он оставил в машине, а компьютер рядом со спящей женой не включишь, как ни крепко Лика спит, лучше не рисковать.
Инне тоже было не все ясно, много научных терминов. Но лингвистка тыкала в непонятное слово пальцем, возникало круглое окошко, которое иначе как контекстным меню не назовешь, его в винде правой кнопкой мышки вызывают. Правда, это контекстное меню располагалось не поверх текста, слова расступались. Потом оставалось выбрать в меню пункт «объяснение значения слова», и сбоку возникала соответственная энциклопедическая статья, которую Инна с Виктором читали, разбирались. У Инны получалось быстрее, даже завидно.
А может и у Виктора получится незнакомые слова таким образом распознавать? Остановил фильм, попробовал ткнуть одно такое слово пальцем – ничего не произошло. Жаль, надо будет подать каменнодеревцам идею, чтобы даже в фильмах можно было к энциклопедии обращаться. А то очень трудно текст дается. Хорошо, хоть чутье пролазника помогает. Смолячанский язык и относится к славянским, но непонятных слов слишком много, даже родство русского со смолячанским не помогает. Вот что может означать «порокам»? Действительно относится к пороку? Или это «порогам»? А может «рогам», «кончикам рогов»? Из контекста получается, что «порокам» – единица времени.
И ничего принципиально нового про спячку каменнодеревцев Виктор не узнал, Инна уже рассказала основное, когда возвращались после вылазки. Вот только статья «циклы и дети»… И действительно, как аюры размножаются при таких проблемах со спячкой? Но в статье были подзаголовки, один из них: «Естественные безопасные нарушения цикла у матерей и отцов», – сильно все проясняет. Инна, увидев этот пункт, прекратила читать про циклы и детей. Размножаются как-то, раз есть на свете аюры.
Зря она так, вопрос отношения к детям – не из простых, пролазникам очень интересны были бы подробности, даже сухие научные факты.
А потом, вернувшись в меню поиска знаний, не стала выбирать ни одной из ячеек, а ткнула в окошко поиска по ключевым словам (оно сразу изменило цвет, замигало) и произнесла: «Занэнасотоне». В окошке проявилась надпись «заненасотоне». Виктору еще предстояло привыкнуть, что в смолячанском «е» читается как «э».
А что может означать сказанное Инной слово? «Ненасотоне» – «ненастоящее», но с приставкой «за» смысл может меняться и на противоположный, и на более глубокий, и вообще, значения слов с «за» и без «за» могут отличаться как кислое от длинного.
Все ячейки поиска знаний свернулись, устроились в виде маленькой картинки рядом со свернутым в нечто подобное «главным меню». Или правильнее будет называть не «главное меню», а «рабочий стол»? Появился список знаний по поводу «заненасотоне», теперь – столбик длинных овалов, один под другим. И спираль внизу есть, длинная, много у них тут информации про это самое «заненасотоне», значит – больной вопрос.
Правда, в некоторых ссылках выделено не «заненасотоне», а другое слово «завосе». «Восе» по-смолячански означает «все», а если оно стоит одиноко и не к чему не относится то «все на свете». Что тогда означает «завосе»? Вне всего на свете, более, чем все на свете? Вроде по контексту подходит «вместо всего на свете». Уж не о наркотиках ли идет речь?
Инна выбрала пункт, исторический, стали читать. Начиналась статья очень интересно, словами: «Каждый может не умирать окончательно, если не имеет желания». От такого начала Виктор слегка обалдел, Инна – нет, пришлось Виктору фильм назад откручивать, пропустил кое-что от обалдения. Вчитываясь, понимая через три слова, он постепенно разобрался, о чем идет речь – о виртуальной реальности. Ну да, Инна же рассказывала, что каменнодеревцы туда переселяются, чтобы не умирать. Но, оказывается, переселяться в ВР насовсем, навсегда – не обязательно, можно просто сходить, посмотреть, а потом в реальный мир вернуться.
А проблема у каменнодеревцев такая: кто разок виртуальный мир увидит, тому хочется туда снова. Тут играет роль страх случайно погибнуть и не успеть переселиться в ВР, но не только. Дело еще в том, что в виртуальной реальности перед человеком открывается гораздо больше возможностей, тянет туда. И уходят люди в виртуальность молодыми, когда еще могли бы жить, радоваться, детей рожать и пользу приносить. Просто вдруг решают там остаться, и реальное человеческое тело перестает функционировать, остается лишь сознание, и то – в ВР. И не запретишь, общество свободное.
Таких ушедших называют «заметени», «сбежавшие». Они способны общаться с внешним миром через датчики, есть даже специальные роботы, которыми может управлять сознание сбежавшего, но большинству из них реал больше неинтересен.
К тому же некоторые, заигравшись в виртуальности, опаздывают к началу спячки. Но эта проблема более-менее решается, есть специальная служба, которая этих раззяв вовремя в реал вытаскивает.
Кое-какие ограничения есть, к примеру, детям до двенадцати можно выходить в виртуальность только в исключительных случаях. Еще, чем большего статуса человек добился в реале, тем больше для него открывается возможностей в виртуальности, это стимулирует граждан, чтобы оставались в реале подольше, статус себе зарабатывали. Но помогает мало, слишком многие уходят сразу по достижении двенадцатилетнего возраста. И даже при нулевом статусе виртуальность открывает гораздо больше возможностей получать удовольствие, чем сотый статус в реале.
Надо сказать, что многих каменнодеревцев подобная перспектива пугает, они отказываются выходить в виртуальность, пока не постареют, когда уже можно и сбежать, чтобы не помереть реальной смертью. Есть специальные тесты, которые позволяют определить, насколько велика опасность для человека стать ушедшим раньше времени, и те, для кого эта опасность серьезна, воздерживаются от выхода в виртуальность, чтобы не потянуло туда.
А между прочим, наличие виртуальности объясняет, почему не встречалось в том мире дряхлых стариков или инвалидов, все уже сбежали.
И еще, получил объяснение интерес смолячан к велосипедам: обучение вождению паровозиком происходит в виртуальности, потому что очень сложное это дело и длительное. Но те, для кого вероятность стать раньше времени сбежавшим велика, опасаются уходить из реала даже чтобы права получить, так и ходят без прав, вынуждены пользоваться общественным транспортом. Еще можно приобрести паровозик, который ездит сам, управления не требует, но на это не всем хватает статуса, потому велосипеды и веломобили стали очень популярны.
А почему это самоуправляемые паровозики такие дорогие? Инне этот вопрос тоже показался интересным, она вызвала из контекста статейку. Ага, вот в чем дело, автоматическими паровозиками управляет не программа, программы оказались недостаточно надежными, а обитатели виртуальности, те, кто потерял реальное тело, сбежавшие. Прямо из своей виртуальной реальности пузырями-самоходами рулят. Подбирают на роль «шоферов» тех сбежавших, кто лучше всех водил паровозик при жизни. Соответственно, подобные услуги стоят не дешево, не каждому хватит статуса, чтобы реального, условно-живого шофера нанять.
Заодно Инна почитала кое-что о системе статусов, «ранигов». Так, у них там не совсем коммунизм, то, что положено по статусу предоставляется бесплатно, однако можно приобрести и кое-что из того, что по статусу не положено, тогда твой статус уменьшится. Аюры накопительством статуса не занимаются, им достаточно дослужиться до двадцатого ранига, чтобы жить припеваючи, если статус повышается, его немедленно тратят на всякие предметы роскоши. А вот жители другой страны мира Каменное Дерево, заланийцы, считают, что человек должен жить в соответствии со своим статусом, зря понижать статус ради мелких удобств у них не принято. У разных народов – разные обычаи.
А что касается ихнего «завосе», виртуальности, то возникло даже общество отказа от достижений цивилизации. Мол, вон, до чего цивилизация довела, скоро все каменнодеревцы реальный мир покинут, и что же это такое будет? Члены общества отказываются пользоваться холпами, не ездят на паровозиках, женщины не применяют к себе достижения косметологии, так и ходят непохожими на богинь. Некоторые даже согласны умереть реальной смертью, чтобы в виртуальность не переселяться, но их считают фанатиками.
А между прочим за окном уже рассвело, скоро семья проснется. Да уж, увлекся.
Виктор вернулся в «главное меню», хотел порыться в настройках холпа, разобраться с управлением. Однако, едва он ткнул ячейку настроек, возникла зловещего цвета надпись. Примерно она переводилась так: «Данный холп был впервые применен человеком, наследственные признаки которого не совпадают с вашими. Данный холп не является вашим. Вы не имеете права менять настройки чужого холпа. Настоятельная просьба объяснить причину, по которой вы пользуетесь данным холпом, когда будет установлена связь с большим компьютером».
Во дела, холп умеет расшифровывать ДНК. А зачем тогда тот аппаратик в «набиране холпов»? Или он не ДНК считывает, а что-то другое делает? Скорее – это какая-то бюрократия, двойное подтверждение статуса.
Выходит, что этот холп нельзя брать с собой в мир Каменное Дерево, разве что еще раз туда Инну вести. Ну и ладно, другой себе добудем, раз они все равно халявные.
Виктор с Михаилом направлялись в мир Каменное Дерево. Михаил – третий раз в жизни, Виктор – пятый.
Михаила не расстраивало, что напарник обогнал его аж на две вылазки, он тоже весьма интересно провел время с Никой. Однако расставание Михаила с Никой прошло без слез, вообще без лишних эмоций. Потому что на самом деле они не расставались, чувственная связь – такая штука, что воспринимаешь любимого гораздо лучше, чем когда видишь его.
В эту вылазку пролазники шли пешком, поездка на машине казалось обеим не то, чтобы слишком опасной, но нежелательной. Михаил был твердо уверен, что это чутье пролазника, да и маловероятно, чтобы у двух пролазников сразу возникли одинаковые предчувствия, с этим чутьем не связанные. А земной велосипед привлек слишком много внимания велосипедистов того мира, уже наверняка слухи расползлись, аюры с нетерпением ждут, когда описание конструкции того, на чем ездила Инна появится в раховаке, ихнем аналоге нашего Интернета. А оно все не появляется, если вдруг проехаться по улицам Смоляча на таких же велосипедах, как был у Инны, интерес к пролазникам сразу станет чрезмерным, а может даже нездоровым. Чутье о каких-то опасностях поездки на велосипедах не предупреждало, но все же осторожность не повредит.
Виктор все еще сомневался, стоит идти или нет. То же самое чутье подсказывало, что нужно, опять что-то случится, в этот раз – хорошее, положительное. Но у Виктора не пропадало ощущение, что им манипулируют, что чутье пролазника управляет пролазником, а Виктор очень ценил свою независимость.
Когда Виктор рассказал об этих своих мыслях Михаилу, то не встретил понимания.
– Это всего лишь как еще один орган чувств, – возразил напарник. – Дополнительно к глазам, ушам, и так далее.
– А разве мы не зависим от своих глаз и ушей? – не согласился Виктор. – Еще как зависим, потому боимся их потерять. А тут еще одна зависимость, дополнительная, что мне и не нравится. И вообще, что-то я разочаровался в параллельных мирах.
При последних словах у Михаила отвисла челюсть.
– Как тебе это удалось?! – заговорил он повышенным голосом. – Один раз толком сходил, почти ничего не увидел и…
– И нанервничался на все остальные разы, – перебил Виктор. – Там, в параллельном мире невозможно не проколоться, слишком все…чужое. Нет, даже не так, все похоже, но не такое, как у нас, потому и являешься ты чужаком, потому и происходят у пролазников проколы. А прокол в параллельном мире сам можешь себе представить, к чему приведет. Даже чутье не помогает. А то и вовсе, напрямую к проколу ведет, как с этой спячкой. Ясно было, что опасно мне в Смоляч лезть, и все равно тянуло. Я поддался, и чуть в ихнюю клинику не попал, от бессонницы лечиться.
– Да не случилось же ничего!
– Ага, пронесло. А могло и не пронести. В других мирах пролазники попадают то в тюрьму, то в психушку, то под машину, гибнут даже.
– Ну, случалось такое, когда пролазники не прислушивались к чутью…
– Или не успевали прислушаться, или не понимали, что им чутье подсказывает. Попросту говоря – им не везло. Нам пока везет, вообще, все у нас слишком хорошо, как для разведчиков неведомого мира. Рано или поздно наше везение кончится.
– Так ты боишься, – поставил диагноз Михаил.
– Не за себя, – сказал Виктор. – У меня семья и работа.
Можно было бы рассказать Михаилу про все это. Про Лику, с ее мягким, веселым характером и сменами настроения, к которым пришлось приспосабливаться. Как жена, обнаружив, что у них с Виктором не совпадают кулинарные вкусы, стала готовить для мужа отдельно, а когда Виктор поставил на кухне второй телевизор, чтобы избежать конфликтов из-за несовпадения вкусов телевизионных, обиделась: «Я тебя совсем видеть перестану». Про странности Лики, к примеру, она очень любит пиво, но пьет не больше двухсот миллилитров в неделю, чтобы не растолстеть. Можно рассказать про Оксану, выдумщицу и воображалу, которая в семь лет залезла на шкаф и не могла слезть, в девять проникла в запечатанный школьный подвал и до сих пор не призналась никому, кроме Виктора, как ей это удалось, а в двенадцать лет зачем-то обменялась всей одеждой с другой девочкой. Про Катю, абсолютно беспроблемного ребенка, послушную отличницу, любимое занятие которой – помогать маме по дому. Можно рассказать про свой завод, который до сих пор жив не только потому, что ушлый директор догадался расплатиться по кредитам перед кризисом, а потом нашел заграничных заказчиков, но и потому, что есть такой снабженец Виктор, который всегда найдет по дешевке резцы, фрезы, гитарки для станков, сплав Корнилова для муфелей, клапаны для насосов.
Можно все это рассказать, но если Михаил не поймет Виктора без всех этих пространных рассуждений, то не поймет и с ними.
Михаил вздохнул. Видимо, понял.
– Ну, хорошо, – начал Михаил. – Допустим, мир Каменное Дерево опасен. Мы про него уже дофига знаем, и если верить чутью, нам там уже ничего не грозит, но допустим. Но как насчет других миров? Еще пару раз пройти лазом, и тебя пропустит почти куда угодно, может, уже сейчас пропустило бы. Неужели совсем нет желания посмотреть, полюбоваться?
– Я не турист. Что там интересного, везде люди живут и у всех проблемы. То у них темное средневековье, то фашизм какой-то жуткий. А где до предела развития дошли, и даже к звездам летать собираются, там потихоньку сваливают все в виртуальную реальность.
Так оно и было, высокоразвитые цивилизации неизбежно разрабатывали виртуальность. Дальше бывало по-всякому, одни валили из реального мира сразу, все вместе, с удовольствием, другие пытались виртуальность запретить, но слишком велик был соблазн. Местами переселение в виртуальность было для всех обязательным, местами пускали не всех, только избранных. Но прогноз тяжелый, где есть виртуальность, там количество живых людей в реале уменьшается, иногда очень медленно, но всегда – неуклонно. В мире Ржавый Крюк в реале оставили самых бесполезных, они попытались виртуальность разрушить, но были уничтожены сами, все до единого. И теперь Ржавый Крюк считается брошенным миром, хотя некоторым удается поговорить с тамошними жителями, которые в тамошней виртуальности обитают. Мир Каменное Дерево тоже не избежал этой напасти, есть у них собственное «завосе».
Михаил помолчал. Потом горячо заговорил:
– Да неужели не хочется тебе перевернутую радугу на Черном Треугольнике увидеть? Или живые тени на Последнем Повороте? Или с мудрецами на том же самом Берегу Мудрецов пообщаться, самые главные вопросы задать?
– Какие живые тени?
Михаил принялся лихорадочно двигать мышкой. На экране компьютера запустился видеофайл, нагромождение бесформенных обломков, над которыми парит нечто странное, светящееся. Пришло в голову название этому нечто: «огненный одуванчик».
– Ой, не то, – пробормотал Михаил, запустил другой фильм.
Да, действительно живые тени. Сложный орнамент из прозрачных кристаллов, по граням, а иногда – внутри кристаллов скользят черные силуэты, как будто тени членистоногих существ.
Виктор был впечатлен. Спросил:
– А перед этим что было?
– Робот с Ржавого Крюка. Они наполовину из чистой энергии состоят.
Настоящие чудеса, однако. И действительно хочется их посмотреть в упор. Нет, не вылипнуть Виктору.
– Ты это нарочно ошибся? – спросил Виктор. – Чтобы одно лишнее чудо показать?
– Нет, – ответил Михаил. Вроде, не врет. – Да на сайте пролазников этих чудес хоть заудивляйся. Летающих пиявок с Планеты Азуй покажу, хочешь?
– Ладно, убедил, – сдался Виктор. – Сходим завтра в Смоляч. А потом – на живые тени смотреть. Или нет, лучше – на Берег Мудрецов. У меня к ним как раз пару вопросов есть.
– У меня – тоже, – быстро согласился Михаил.
И вот, они едут. Плохо себе представляя, зачем, не имея никаких конкретных планов. Просто чутье ведет и все, пролезем – посмотрим, вот и весь план.
Михаил хмурился, прислушивался к себе, пытался понять хоть что-то конкретное. Он действовал так: представлял себе разные ситуации, и определял свое к ним отношение. Если какое-либо воображаемое действие пугает, значит оно опасно, так работает чутье пролазника.
Мысли насчет пролезть и отправиться в сторону какого-либо населенного пункта, не важно, Смоляча или Мерехотовой Магалы, казались опасными, мысль стоять на дороге – тоже. И ехать в тот мир на машине тоже не хотелось, это даже Виктор с его недоразвитым чутьем понял.
Довольно странно, но вообще ничего делать не хотелось, даже мантру читать. Не было никаких эмоций по этому поводу. Что, черт побери, это означает? Что на самом деле пролазить в мир Каменное Дерево не нужно? Не придется? А куда же тогда, чёрт побери, их тянет?!
– Нас вообще куда тянет: в тот мир или всего лишь на болото? – озадаченно нахмурившись, спросил Михаил Виктора.
– Тебе виднее, ты из нас двоих самый чуткий, – саркастически ответил Виктор. Но потом сам понял, что в мир Каменное Дерево ему на самом деле не хочется. Хочется всего лишь на болото, туда, где лаз открывается. Что бы это значило? Не может быть, чтобы ничего.
Машина выехала на финишную кривую, виднеется то самое место, где уже пора бы мантру читать. Но… никакого смысла в этом не было. Потому что прямо по курсу очень знакомо мерцала мгла, открытый переход между мирами, активированный лаз.
Виктор затормозил посреди дороги, пролазники повернули головы друг к другу и задали разные по звучанию, однако одинаковые по смыслу вопросы. Михаил:
– Это ты открыл?!..
Виктор:
– Твоя работа?
Таким образом, ясно, как день, что лаз открыл кто-то третий. Еще один случайник, потому и тянуло Виктора с Михаилом сюда.
Многовато случайников на один такой лаз за такое короткое время. Прямо скажем, подозрительно.
Раз лаз до сих пор открыт, значит этот вероятный случайник сейчас в том мире. А там, если верить чутью, не совсем безопасно в плане секретности. И что делать: нырять во мглу, гнаться за этим зеленым новичком, который еще даже к чутью прислушиваться не умеет, ничего вообще не знает? Нырять во мглу почему-то не хотелось, и дело не в том, что нет подходящего плана поисков случайника в мире Каменное Дерево.
– А может это не от нас, а от них?! – быстро проговорил Михаил.
Виктор вышел на дорогу, посмотрел направо-налево, не едет ли кто, присмотрелся к кустам (вполне можно спрятаться) и крикнул по-смолячански:
– Здесь есть кто-нибудь?!
Первые несколько секунд никакой реакции не было, Виктор собирался повторить вопрос. Но потом кусты раздвинулись, и Виктор с Михаилом увидели лицо совсем молодого, не старше двадцати, парня. Обыкновенное, даже заурядное, лицо с выражением настороженного любопытства. Но и верх одежды разглядели: очень свободная майка без рукавов, почти уже пончо, белая и расшитая черными узорами. Аюры такое носят редко, это мода другой страны мира Каменное Дерево, Таярви. А земляне такого не носят совсем.
Парень вежливо, но настороженно поздоровался на смолячанском. Это не обязательно означало, что он аюр, каменнодеревцы, как правило, знают несколько языков.
Так, что делать? Поздоровались в ответ. Потом, чтобы не создавать тягостных пауз в разговоре, представились:
– Меня зовут Виктор.
– А я – Михаил.
– А я – Теверд, – оживленно отозвался парень. – Мой статус двадцать один, я учусь делать стеклянные нити.
Теверд – типично аюрское имя. И внешность скорее аюрская, у жителей Таярви прямые белые волосы и темно-серые глаза, а Теверд – кучерявый кареглазый шатен. Имя и внешность не совпадают с одеждой.
А голос Теверда, между прочим, дрогнул. Каменнодеревцы гораздо уравновешеннее землян, такое у них свойство, связанное все с теми же циклами спячки. Неуравновешенные сбиваются с циклов и сходят с ума, естественный отбор. И дрогнувший голос означает, что каменнодеревец попал в ситуацию, в которой землянин будет выть от ужаса, сжавшись в комочек.
Разговаривать с кустом было неловко, а выводить иномирянина на дорогу означало привлекать лишнее внимание, уж очень необычно Теверд одет. Поэтому Виктор предложил:
– Может, поговорим в моей… моем паравозаке?
При этих словах Теверд почему-то растерялся. А у Виктора появились очень странные мысли о том, как сподручнее Теверда убить. Если иномирянин приблизится – пнуть его в коленную чашечку, потом двинуть туда, где ноги сходятся, чтобы согнулся, и добить краем ладони по шее или сцепленными руками по затылку Но только если Теверд приблизится, первым бросаться в атаку не хотелось. И – никакой агрессии, никакой враждебности, просто в голову пришло что-то. И ноги сами собой переступили в стойку. В этот раз Виктор сразу понял, что план убийства иномирянина ему подсказывает чутье пролазника, потому что у Теверд – насторожен, может быть даже напуган, и на всякий случай строит план нападения на Виктора. Вполне разумно такие планы строить, ситуация то непростая, и доверия Виктор пока что не заслужил. Но на лице иномирянина нет злости или испуга.
Если Теверд действительно собирается напасть, то самым умным будет срочно взять ноги в руки, потому что многие каменнодеревцы прекрасные бойцы. Боевого опыта они набираются в виртуальности, целые рукопашные войны устраивают, чуть ли не каждый день. Без всякой агрессии, всего лишь играют, но, если учесть, что за час реального времени для разума в виртуальности проходит неделя, опыта набираются огромного, ни у кого из земных бойцов такого нет. И приемчиков успевают выучить гораздо больше, чем любой мастер земных единоборств. Плохо умеют держать удар, но это компенсируется поставленной защитой.
В реале каменнодеревцы дерутся крайне редко, еще реже – всерьез, а уж чтобы кого-то в драке убили – такого двести лет в их мире не было. Раньше агрессивные психи били насмерть, но с тех пор тамошние врачеватели научились давить психозы в зародыше.
Тем не менее, Теверд опасен, лучше с ним не драться. Это у себя в мире Каменное Дерево они друг друга в драках не калечат, а какого отношения ожидать к землянам – непонятно. Могут взять и для собственного удобства объявить всех не-каменнодеревцев животными, которых убивать можно и даже нужно. Позволяет же мораль жителей мира Каменное Дерево охотиться на волков, пусть даже это разрешено делать только голыми руками.
Тем временем по дороге проехала машина, водитель подозрительно глянул на припаркованную «ауди» и на пролазников. Михаил повторил предложение Виктора поговорить в машине, добавил:
– Или мы можем тоже спрятаться в кустах.
Тут Теверд выдал себя с головой: он быстро глянул в сторону, потом сразу перевел глаза на землян.
– Вы не один, – констатировал Михаил.
И Виктору снова полезли в голову мысли насчет избиения Теверда. А Михаил двинулся вперед, как будто хотел встать между Виктором и Тевердом, ему показалось, что лучше этих двоих развести. Тоже – чутье пролазника, оно разным пролазникам разное подсказывает, бывает и такое. Виктору подсказывает что делать, если Теверд на него нападет, Михаилу советует этого нападения не допустить.
Теверд решился:
– Хорошо, мы продолжим разговаривать в вашем паравозаке! – и вышел из кустов. А за ним – девушка. Короткие белые волосы и темно-серые глаза, типичная каменнодеревка, судя по красоте. Легко сойдет за ангела, или за фею, или за эльфийку. Да и для богини ей красоты хватит, разве что солидности недостаточно – все-таки должность богини считается ответственной.
Виктор с Михаилом на секунду растерялись. Не столько из-за внешности иномирянки – Виктор уже видел каменнодеревских красавиц и показывал фотографии Михаилу – сколько от самого факта, что второй пролазник из иного мира оказался женщиной.
– Меня зовут Мирика, мой статус двадцать один, я учусь быть врачевателем, – бодро представилась девушка нежным ангельским голосом. Она держалась хорошо, хотя чувствовалось напряжение, даже страх. Девушка на грани.
Мирика одета в нечто очень похожее на сари из черной ткани с белым орнаментом, на Теверде кроме майки-пончо очень узкие штаны, тоже белые с черными узорами. Не по аюрски одеты, а зря, слишком их таярвийский прикид отличается от земной моды. На обоих иномирянах обувь с прозрачным верхом, а также – черные браслеты холпов.
Виктор и Михаил сели в машину, на передние сиденья, задние кое-как забралась парочка случайников. Двери открыли легко, но с самой погрузкой в машину возникли определенные проблемы – ударились головами о край крыши. Устроившись на сиденье, случайники с интересом завертели головами, даже принюхивалсь.
– Так вы пришли в наш мир из страны аюров? – спросил Виктор, повернувшись к гостям.
– И не можем вернуться обратно, – очень спокойно ответил Теверд.
При этих словах земляне уставились в сторону мерцающей мглы.
– Мы туда проходим, но попадаем не в наш мир а… на эту же дорогу, – объяснил Теверд.
Не сказав ни слова, Виктор завел мотор и погнал машину в мерцающую мглу. В этот раз показалось, что мгла не рассеивается слишком долго, во всяком случае, туманная стена явно толще занавеси. А когда развиднелось – перед глазами оказалась та же самая дорога причем с той самой стороны, откуда в туман въехали. То есть, где-то между двумя мирами машину развернуло.
Виктор и Михаил уставились друг на друга, потом перевели взгляды на иномирян, на лицах которых таяли остатки надежды, что в этот раз их все-таки пропустит домой в родной мир. Вот у кого настоящие проблемы, они еще и неплохо держатся.
– Может надо было там развернуться? – подбросил идею Михаил. – Нас там, во мгле развернуло, а мы обратно…
– Мы пробовали, – очень спокойно сказала Мирика. – Все равно попадаем в ваш мир. Только уже с другой стороны… мглы.
Михаил достал мобильный, начал давить на кнопки – решил позвонить знающему человеку, одному из пролазников, которые разбираются в теории лазов.
– А то, что мы все четверо рядом сидим, на стабильность лазов не повлияет? – встрепенулся Виктор.
– Нет, мы же все один и тот же лаз открываем, – успокоил Михаил.
Все верно, для стабильности лазов опасно только если встречаются пролазники, открывающие разные лазы.
На всякий случай Михаил спросил иномирян на смолячанском:
– Вы только в наш мир умеете лаз открывать?
Теверд не сразу понял, о каком лазе идет речь (вероятно каменнодеревцы по другому это явление называют), но сообразил быстро, ответил:
– Да, мы первый раз пробили нору. И кроме вашего и нашего миров, больше ни в каких мирах не были.
Теверд говорил слишком быстро, хоть Виктор с Михаилом занимались в последнее время интенсивным изучением смолячанского, воспринимать на слух беглую речь удавалось с трудом. Михаил попросил говорить помедленнее, Теверд повторил свой ответ, что они с Мирикой действительно первый раз в жизни лаз открыли.
У Виктора отлегло от сердца.
А Михаил поднес трубку к уху, заговорил по-русски:
– Здравствуйте. Да, это я. Новости такие: к нам, на Планету Земля из мира Каменное Дерево пришли два случайника, мы их встретили. Лаз, судя по всему, до сих пор открыт… да, мы наблюдаем мглу. Но обратно через лаз пройти не получается… ага, в обратном направлении. Да?! Ну… ну и слава богу! Хорошо, спасибо за консультацию. До свиданья.
Это он звонил кому-то из опытных пролазников, теоретиков межмировых переходов. После разговора Михаил явно расслабился, повернулся к иномирянам, объяснил:
– Переход между мирами не пропускает вас и нас потому, что в вашем мире сейчас для нас опасно. Для нас всех.
Теверд очень удивился, хотел что-то спросить, но Михаил его опередил:
– Наше появление со своегос места могут увидеть, потому лаз нас не пропускает.
«Появиться со своего места» – аюрская идиома, означает «возникнуть из воздуха».
– А-а-а, – понял Теверд. – Сигналы с наших холпов исчезли, поэтому служители раховака нас ищут, они сейчас, наверное, смотрят с неба.
Час от часу не легче. Хотя все логично, если холп исчезает, его начинают искать, используют для этого наблюдение из космоса. Большой компьютер, раховак, занимается контролем холпов, соответственно должен принимать какие-то меры, если холп вдруг ни с того, ни с сего пропадает неизвестно куда.
– И долго он будет следить? – спросил Виктор.
– Пока снова не появятся сигналы, – задумчиво ответил Теверд. – Если их не будет долго, тогда уже будут искать нас самих. И если из-за этого возникнут лишние проблемы, нам могут даже понизить статус. Но… тогда мы вообще не сможем вернуться?
Это было произнесено очень спокойно, без эмоций, однако парень вспотел. Да и девушка испугалась окончательно.
– Вернетесь, – уверенно заявил Михаил. – Только вам придется подождать, пока этот лаз… перестанет быть открытым, то есть вот эта мерцающая мгла должна исчезнуть. Потом придется открыть лаз заново, но лазы не открываются в опасные места, выходят в сторонке, иногда – в тысячах померов. Потом, когда лаз активировался, он не может сместиться и просто не пропускает, если переход ведет в опасное место.
– В тысячах померов?! – не поверил Виктор. – Я о таком даже не читал.
– А я – читал, – усмехнулся Михаил. – Был случай, когда пролазник прошел из другого мира через лаз в нашу Сибирь зимой, а сам был одет по-летнему. Так его вывело прямиком в охотничью заимку, безлюдную. И в хорошей тысяче километров от обычного места.
– А долго придется ждать, пока мгла исчезнет? – напомнила о себе Мирика.
– Дней десять, – ответил Михаил, настороженно обернувшись к иномирянам.
– Но это очень долго! – воскликнул Теверд. – У Мирики через семь дней начнется никисун!
У аюров никисун (то есть – спячка женщин) начнется значительно позже, однако Мирика, судя по всему – не аюрка.
– Можно пронести Мирику в ваш мир спящей, – предложил Михаил. – В этом ничего сложного нет.
– Пронести, – повторила Мирика. – Но разве не нужно два человека, чтобы открыть нору… лаз?
– Нет, мы в одиночку можем лаз открывать, – удивился Виктор? – А вы только вдвоем можете?
– Да, нам, чтобы открыть лаз, нужно идти вдвоем, считать в уме от патэдэжи обратно, и думать друг о друге, – объяснил Теверд. – А у вас другие способы?
Патэдэжа – это 248832, двенадцать в пятой степени (в мире Каменное Дерево распространена двенадцатизначная система исчисления, а не десятичная, как на Земле). А один из способов окрытия лазов, который практикуют пролазники – считать обратно от миллиона и думать о чем-то, что является для пролазника смыслом жизни.
– Да, у нас есть другие способы, – ответил Виктор. – И есть способ, похожий на ваш. Вы, наверное, очень любите друг друга?
Иномиряне спокойно подтвердили догадку. Без всяких лишних эмоций, констатировали. Редкий землянин сможет ответить на вопрос о любви, тем более о своей, сохранив полное хладнокровие. Но такое в мире Каменное Дерево к любви отношение: она есть, и надо уметь с ней обращаться.
Виктор ухмыльнулся, помотал головой. Сказал:
– В крайнем случае, мы вас обоих в сонном состоянии через лаз пронесем. Только все равно придется дождаться, пока лаз закроется. Где бы вас спрятать до того времени?
– Можно у Инны, или у тебя на даче, – рассеяно ответил Михаилу. Он хмурился, обдумывал какую-то неприятную мысль. Повернулся к Мирике, рассказал на смолячанском:
– У нас время течет в два раза медленнее, пока у нас семь дней пройдет, в вашем мире – четырнадцать. Получится, что вы на семь дней позже других уснете. То есть… у вас пройдут семь дней, у нас – три с половиной. И, значит, когда вы вернетесь домой, в свой мир, вы проснетесь на три с лишним дня позже других, так? Это может быть проблемой?
Иномиряне растерялись, стали переспрашивать насчет разного течения времени. Потом Мирика подтвердила, что да, действительно, если она проснется гораздо позже других женщин, это будет проблемой, еще какой. Ее заподозрят в сбое цикла – по врачевателям затаскают, а если окажется, что сбоя не было, то возникнет очень большой вопрос, почему это Мирика на целых три дня позже всех остальных соплеменниц проснулась. Иномирянка предложила:
– Я могу начать спать раньше на три дня, чтобы уснуть одновременно с другими женщинами моего народа, для этого нужны лекарства.
Было заметно, что мысль лечь спать пораньше Мирике не очень нравится, но и не особо пугает.
Михаил спросил, какие лекарства потребуются, Мирика произнесла одно (очень длинное) название, заметила выражения лиц землян и, после паузы, сообщила, что можно сделать снотворное из трав – таким составом аюры успешно пользовались с незапамятных времен.
– Только вам придется не через семь дней начать спать, а еще раньше, – сообразил Виктор. – Если вы уснете одновременно с другими женщинами, то, перед тем, как мы сможем провести вас обратно в ваш мир, у нас пройдет три дня, в вашем мире – шесть дней. Так что вам нужно через четыре дня спать ложиться. Так что, едем к Инне?
Конечно, лингвистка могла обидеться и не согласиться принимать у себя гостей из параллельного мира. Однако – маловероятно, квартира у нее большая, любопытство – огромное.
Виктор позвонил лингвистке, заговорил на смолячанском, чтобы иномиряне понимали:
– Инна Викторовна? Здравствуйте! Тут такое дело, к нам пожаловали гости из мира Каменное Дерево, надеюсь, вы не против приютить их на некоторое время? Да, они говорят на языке аюров, хотя сами не аюры…
– Я – аюр! – воскликнул Теверд.
– А я – нет, – быстро добавила Мирика.
Инна эти реплики услышала, прокомментировала:
– Понятно, гости из разных мест. Хорошо, приезжайте. На какие имена заказать пропуск? Кроме вашего?
Говорила лингвистка подчеркнуто холодно и отстраненно. Обижается за что-то. Ну и бог с ней, раз хочет строить из себя злючку, лишь бы козни не строила. Если Инна задумает недоброе, сразу начнет говорить приветливо, так вычислили психологи пролазников.
– Ну… – на секунду растерялся Виктор. – Выписывайте на Тимура и Марию… и Михаила, он тоже с нами
– Хорошо, – согласилась Инна и отключилась.
– В общем, вы, наверное, уже догадались, – сообщил Виктор иномирянам. – Сейчас мы поедем к женщине по имени Инна, она знает ваш язык, и у нее можно будет спрятаться на все это время…
– Наш велосипед! – встрепенулась Мирика.
Оказалось, что иномиряне приехали в мир Планета Земля на велосипеде-тандеме, сейчас спрятанном в кустах. Все вылезли из машиныа (Мирика опять стукнулась головой), Теверд вынес из-за куста тандем. Конструкция, как и у всех иномирянских велосипедов, необычная: два колеса, но оба – ходовые, и оба – рулевые. Педалями крутят не колеса, а маленькие электрогенераторы, выработанное электричество передается на электромоторы, которые стоят на осях. И аккумулятор есть, так что это уже не совсем велосипед, скорее – электроскутер. Зато ездокам не обязательно крутить педали с одинаковой скоростью. И тяжелым тандем не кажется, Теверд удерживает его одной рукой.
Может, и удалось бы установить этот электротандем на крыше машины, однако он привлечет слишком много внимания.
– Его нельзя оставлять здесь, другие люди могут случайно найти, и заподозрят что-нибудь, – нахмурившись сказала Мирика. – Вероятно, придется бросить его в воду.
Надо же, как легко она распоряжается хорошими вещами, мешает – в болото. То ли не привыкла их ценить, то ли уже понимает, что иногда приходится «бросать чемоданы».
Теверд удивленно глянул на подругу, потом что-то на велосипеде повернул и сложил его пополам. Пригнул руль, тандем стал совсем компактным.
– Ты не говорил мне, что его можно уменьшать, – удивилась Мирика.
– Разве не говорил?! – удивился Теверд.
Сложенный тандем уместился в багажнике, само наличие которого смутило иномирян. Им показалась нерациональной идея выделять пространство внутри транспортного средства специально для грузов.
Сели в машину, в этот раз никто головой не ударился. Виктор, выруливая с обочины, спросил каменнодеревцев:
– Так как, все-таки, вы к нам попали? Случайно?
– Не совсем, – ответил Теверд. – Мы с Мирикой, если не нужно присутствовать в наших школах, ездим по разным местам, связанным с древними легендами. В стране аюров таких мест очень много, а мы состоим в обществе древних легенд, оно старое, традиции требуют, чтобы мы посещали каждое место лично, а не через виртуальность. И мы стараемся узнать про эти легенды как можно больше, вот нам попалась одно малоизвестное объяснение древних высказываний ядосанов… ядосаны – это так называют учителей, пришедших из вашего мира… из другого мира, мы не знаем, из какого, но, скорее всего – из вашего. Так вот, одно высказывание ядосана по имени Мыкыта, можно было понять так: чтобы сторож нор между мирами открыл нору для человека, нужно два человека, которые очень важны друг для друга. Если считать от… от какого-то большого числа обратно, и думать о важном для тебя человеке, то можно достичь… особого покоя, и сторож нор… вы их називаете лазами, он пропустит в другой мир. В обществе древних легенд это объяснение считается слишком смелым, но нам оно казалось правильным. Почему-то…
Теверд замолчал, отвлекся на проехавший навстречу скутер. Теверд и Мирика все время глазели по сторонам, набирались впечатлений. Они уже успокоились, поверили, что с ними все будет нормально, что Виктор с Михаилом действительно хотят помочь. Такую доверчивость можно было бы посчитать наивностью молодых и неопытных, но, скорее всего – чутье пролазников. Ведь земляне действительно не желали гостям зла, наоборот. Пролазников слишком мало, они слишком беззащитны, когда впервые попадают в чужой мир, потому их сообщество держится на взаимовыручке. К примеру, совсем недавно на Планету Земля проникли двое, пролазница со слугой, который ее на себе тащил. Лаз вывел их в Монголию, посреди степи, а вследствие разницы физических законов двух миров, одежда этих пролазников стала ломкой и рассыпалась. Да еще к тому же их язык оказался аналогичен эвенкийскому, лучше бы – просто неизвестный язык. В операции по спасению иномирян участвовало больше половины всех пролазников на Земле. Эту парочку удалось выдать за японских хиппи, туристов, которые так глупо прикольнулись. Избежать шумихи оказалось сложно, но справились.
– Так вы через это общество древних легенд… э-э… познакомились? – спросил Виктор. В мире Каменное Дерево представители разных народов женятся между собой достаточно редко, пожалуй, реже, чем на Земле. Это связано все с теми же циклами спячки, засыпать и просыпаться среди своих удобнее, потому каменнодеревцы мало мигрируют. Браки между людьми разной национальности обычно связаны с общностью интересов, хотя бы хобби.
– Нет, древними легендами меня уже потом Мирика заинтересовала, – ответил Теверд. – Мы сами не знаем, что нас притянуло друг к другу.
– А я догадываюсь, – пробормотал Виктор. Объяснил для каменнодеревцев:
– Пролазников (это те, кто способен открывать лазы или, как вы говорите, норы) притягивает друг к другу. Но об этом мы потом поговорим, если хотите. Как вы к нам в мир попали? Трудно поверить, что нашли способ открыть лаз… вернее, что вы первые за много лет нашли этот способ, никто до вас не смог правильно догадаться. Да и вы тоже не совсем все правильно поняли, необязательно нужно вдвоем лаз открывать, главное, чтобы было, о ком думать, когда от большого числа назад считаешь.
Теверд и Мирика согласно кивнули, парень ответил:
– Мы ничего не знаем про тех, кто ходил из нашего мира в другие миры до нас. Может быть, вообще ничего такого не происходило… со времени ядосанов. По легендам ядосаны закрыли переходы между мирами навсегда, однако все теории, которые есть сейчас, считают, что навсегда закрыть нору между мирами невозможно. И разные методы расчета показывают, что норы в другие миры уже должны были открыться, потому некоторые пытаются их искать. Это не считается очень перспективным, но все равно интересно. А нам, почему-то, особенно…
– Потому что вы пролазники, – усмехнулся Михаил. – И все-таки, как вы догадались открывать лаз на дороге между Мерехотовой Магалой и Смолячем?
– В легендах сказано, что нора открывалась в этом самом месте, – ответил Теверд. – И мерцающая мгла, которая появляется, если открыта нора, дала название городку для отдыха от суеты. Конечно, приезжать из страны Таярви в Смоляч, чтобы попытаться открыть нору в другой мир, это очень странно… но в том самом месте кто-то почувствовал и записал на раховак необычный запах. Дым, но непонятно, что горело. Ваши паравозаки точно такой же запах оставляют. А совсем недавно в Мерехотовой Магале появилась женщина, которую мы с Мирикой посчитали гостьей из другого мира. И мы решили попробовать… а вы про эту женщину ничего не знаете?
– Я подозреваю, что именно к ней мы едем, – усмехнулся Виктор. – Хотя кто знает, может вы про другую говорите. Почему ввы решили, что она из другого мира пришла?
Теверд задумчиво наморщил лоб, ответил:
– Она приехала неизвестно откуда на очень странном велосипеде. У наших велосипедов разные конструкции, но детали стандартные, а у того велосипеда были такие детали, которых не использовали даже в прошлом, когда не было современных материалов. Там было много гаек, их изображения сняли холпами и сохранили на раховаке, а потом обмеряли, и размеры этих гаек такие, каких у нас никогда не было. А еще в велосипеде была использована смазка, ее сейчас только в очень больших машинах иногда используют. И вообще, велосипед был слишком тяжелый и неудобный. Но не велосипед главное, это была бы всего лишь странность, которая привлекла к женщине внимание, потому что женщина явно что-то скрывала про этот велосипед. Она говорила, что велосипед сделал ее муж, но так и не назвала имени. Говорила, что описания этого велосипеда появятся на раховаке, но они не появились. И ее одежда была… слишком некачественная, она прилипала к ее коже и мялась очень легко. Женщина ездила по всей Мерехотовой Магале, заходила в музей растений, но у нее не было холпа, за холпом она поехала уже потом. У нас почти никто не ходит в музеи без холпа, кроме тех, кто отказался от достижений цивилизации. А эта женщина холп все-таки взяла, значит, она от достижений не отказалась. Мы не знаем, какой эта женщина выбрала статус, но, судя по всему – нулевой, хотя можно было выбрать второй, если она только гость города. Чтобы можно было получить пищу, жилье и приобрести паравозак за один пункт статуса.
Да, такая в мире Каменное Дерево система распределения жизненных благ. Не совсем коммунизм, каждый получает в соответствии со своим статусом, но если хочешь получить больше своего статуса, это можно, но твой статус понизится. Учитывая, что статус повышается, если много и хорошо работать, или если совершаешь какие-то «подвиги», получаются те же деньги. Ну, почти, статус украсть труднее.
В принципе, предоставляемого бесплатно статуса два достаточно, чтобы выжить, потому кажется, что в мире Каменное Дерево должно быть много лентяев тунеядцев, однако на деле они предпочитают уйти в виртуальность.
– И это еще не все, – продолжал Теверд. – Эта женщина, когда включила холп, так с ним и ходила. У нас многие так делают, чтобы лучше видеть, или если ищут что-нибудь важное, боятся пропустить… это несложно, просто нужно сообщить раховаку, что ищешь, он будет выделять похожие объекты, это будет видно на холпе. Еще можно карту на холпе вызвать, чтобы легче было передвигаться по незнакомым местам. Эта женщина оставила включенной запись, но так тоже иногда делают, чтобы можно было потом посмотреть еще раз все, что видел, или слышал. Когда происходят очень важные события, или когда сам не знаешь, что ищешь. Обычно только самое интересное на холпе и на раховаке записывают, все подряд – редко, потом трудно будет нужную картину искать. Но эта женщина не убрала разрешение смотреть эту ее запись! И не только изображение и звук, даже ее чувства были доступны кому угодно, так поступают только люди с больным разумом. Иногда мы позволяем другим посмотреть наши чувства, иногда даже делаем запись некоторых своих чувств доступными для всех, но…
– Смотри, они пьют дым! – воскликнула Мирика, показывая на курильщиков, которые стояли возле дороги.
Оба гостя другого мира выхватили свои очки, прикоснулись к браслетам.
– Холпы работают? – удивился Виктор.
– Сначала не могли работать как обычно… то есть, это мы не могли холпами пользоваться, потому что их устройство… перестало быть правильным. В вашем мире, оказываются, отличаются некоторые свойства пространства от наших. Из-за этого холп не мог показывать изображение, связываться с другим холпом. Они могли только записывать звук. Но главное ядро холпа работает на других основах, чем внешние устройства, поэтому холп смог изменить свои настройки, и теперь наши холпы…
Тут Теверд отвлекся, автобус увидел.
– Так сколько же вы просидели в кустах? – спросил Виктор. Принесенный Инной из Мерехотовой Магалы холп начал работать часов через шесть после того, как попал в мир Планета Земля.
Теверд ответил, в пересчете на земные единицы – что-то около получаса. Странно, почему же Иннин холп так долго не мог выздороветь? Однако Теверд сразу прояснил неясность:
– У нас очень хорошие, очень надежные холпы, они могут быстро менять свои настройки. Наверное, тот холп, который взяла та женщина, настраивал себя очень долго, так?
А парень не дурак.
Потом Теверд и Мирика засмотрелись на пятиэтажный дом хрущевку.
Иномиряне постоянно отвлекались, особенно когда уже въехали в город. Вертели головами, тыкали. Вопросов задавали немного, земное настоящее было во многом аналогично каменнодеревскому прошлому.
Зато Виктор с Михаилом много расспрашивали, выясняли разные интересности. К примеру, оказалось, что эти ребята обучаются своим профессиям… с пяти лет. Потому что в мире с очень высокоразвитой наукой и технологией человеку нужно очень много знать, чтобы соответствовать уровню, чтобы быть нужным. Детства никто ни у кого не отнимает, обучение начинается в игровой форме, но уклон в определенную профессию имеет место с самого начала.
Впрочем, традиция начинать профессиональное обучение с раннего детства возникла еще до появления в мире Каменное Дерево виртуальной реальности, в которой время замедлено. Сейчас можно было бы и гораздо позже обучение начинать, однако традиция есть традиция. Другое дело, что, выучившись, трудно найти работу, слишком велика конкуренция со стороны ушедших в виртуальную реальность.
Подъехали к гаражу, что удивило всех троих пассажиров, включая Михаила, Виктор забыл сказать ему, что везет сюда гостей переодеваться.
– Это здесь живет та женщина? – неверящим тоном сросила Мирика.
– Нет, здесь живет мой паравозак, – ответил Виктор.
Каменнодеревцы рассмеялись, почему-то мысль о живой технике показалась им очень смешной. Потом Мирика спросила:
– Так мы оставим здесь ваш… автомобиль, а дальше пойдем пешком? Но разве наша одежда не будет выглядеть слишком странной? Я говорю про мою и Теверда одежду.
Мысль о пешей прогулке по городу заставила усмехнуться Виктора. Криво усмехнуться, Мирика и в машине иногда привлекала лишнее внимание, пару раз чуть ДТП не случилось, потому что водители засмотрелись на девушку. Может, мешок ей на голову одеть?
– Мы здесь переоденемся, – ответил Виктор. В его гараже до сих пор лежала сумка с одеждой, которую пролазники брали во время вылазки в мир Каменное Дерево, когда еще не знали, как иномиряне одеваются.
– А почему ты сразу не сказал? – удивился Михаил.
– Забыл.
Виктор включил свет в гараже, бухнул перед гостями сумку с тряпьем, сказал:
– Вот, подберите себе что-нибудь, чтобы не очень выделяться.
Земляне деликатно вышли из гаража, у каменнодеревцев также как у современных землян имеется табу насчет обнаженки. Теверду с Мирикой стесняться друг друга нечего, они вроде как муж и жена. В мире Каменное Дерево есть несколько степеней «женатости», Если нет детей – первая степень, маленькие дети – вторая, взрослые дети, которые сами могут жениться – третья, и т.д. Гости пока что только на первой степени.
– Да-а… дела, – неопределенно выразился Михаил. Виктор согласно кивнул, спросил, надеясь на развитое чутье приятеля:
– Как думаешь, хорошая идея, этих двоих к Инне вести?
Вопрос очень серьезный, с одной стороны гостей девать больше некуда. В съемной комнате Михаила троим будет тесновато, там и так две недели Ника прожила, что вызвало нездоровое любопытство соседей. У Виктора на даче гостей опасно оставлять одних, да и соседям по дачному поселку тоже любопытства хватает. С другой стороны – можно ли доверять лингвистке? Это сейчас она никаких планов не строит, но, когда окажется лицом к лицу с Тевердом и Мирикой, вполне может замыслить чего нехорошее.
– Вроде бы ничего опасного не произойдет, – прислушавшись к себе, ответил Михаил. – Но… что-то будет.
– Опять, – тяжело вздохнул Виктор.
– Да ничего опасного! – отмахнулся Михаил.
Из гаража вышли иномиряне, уже переодетые. Теверд подобрал себе шорты, майку и мокасины, одежда великовата, обувь – маловата, но ничего страшного. А вот Мирика нашла белую майку, которая доходила ей почти до колен, и подпоясалась полосой темно-синей ткани, вроде кушака. Да еще и босиком, любая обувь оказалась ей слишком большой. При внешности Мирики можно хоть в картофельный мешок одеться – красота не пострадает, но в такой одежде она выглядела вообще сногсшибательно.
Взгляды землян Мирику смутили, она объяснила:
– Я видела, что женщины этого мира носят короткую одежду и не закрывают ноги.
– Такого, как у вас – не носят, – сказал Михаил. – Но ничего страшного. Вот только вам все равно нужно обуться, можете свои… свое обуть.
Сели в машину, Виктор стал маневрировать, чтобы развернуться. Это в очередной раз удивило иномирян, их транспортные средства умели разворачиваться на одном месте, даже самые первые старинные паравозаки, которые работали на пружинах.
По дороге к Михаил попытался объяснить принцип действия двигателей внутреннего сгорания, и оказалось, что у каменнодеревцев ничего подобного не было никогда. Были машины, которые работали на топливе, но – по-другому, использовалось свойство сплавов железа терять магнитные свойства при нагревании.
Мирика уже догадалась отворачиваться, когда на нее смотрят водители других машин, потому добрались без аварийных ситуаций. Но перед домом Инны пришлось выйти из машины, и все присутствующие во дворе (двое парней на лавочке, пенсионерка на другой лавочке, мужик в машине на стоянке) провожали Мирику глазами до самых дверей подъезда. Появилось опасение, что погонятся.
Камуфляжный консьерж вместо того, чтобы спрашивать имена и сверяться со списком, встал по стойке «смирно», и ничего не сказал, только на иномирянку смотрел, пока она в лифт не вошла.
Все это – не есть нормально, слишком много внимания, особенно если учесть, что гости проведут в квартире Инны не меньше десяти дней. Будет впечатленный консьерж ожидать, пока Мирика обратно выйдет, не дождется, начнет выяснять, куда делась…
Позвонили в дверь, вошли, представились, расположились в просторной гостиной.
Инна встретила гостей со своей обычной холодностью. Разглядывала иномирян до неприличия пристально, Виктора и Михаила подчеркнуто игнорировала. Теверд с Мирикой тоже очень внимательно смотрели на хозяйку, а потом девушка уверенно заявила:
– Да, вы та самая женщина, которая ездила по Мерехотовой Магале на странном велосипеде.
Инна резко побледнела – так красочно могут бледнеть только рыжие. Однако вопрос задала достаточно хладнокровно:
– Мы знакомы?
– Нет, мы только видели ваше изображение, – ответила Мирика. – Его сохранили многие, кто вас видел, потому что у вас был странный велосипед. И потом, когда пытались связаться с вами через ваш холп, оказалось, что вы оставили общедоступными записи ваших чувств, потому ваше изображение… многих заинтересовало.
Тут хладнокровие Инну покинуло.
– И вы… вы смотрели эту запись? Ее все смотрели?!
– Нет! – возмущенно отмели обвинения иномиряне. Мирика добавила:
– Это же гораздо хуже, чем подглядывать! Кроме того, оставить общий доступ для записи своих чувств может только человек с больным разумом, воспринимать его чувства будет… неприятно.
– Так меня посчитали безумной, – несколько спокойнее произнесла лингвистка. Она не совсем правильно употребила слово, безумный у аюров – вообще лишенный разума, камень или вирус. Поправилась:
– Вы считаете, что у меня больной разум.
– Если бы это было так, раховак направил бы к вам врачевателей, – терпеливо объяснил Теверд. – Кроме того, вы потом стерли запись, то есть на самом деле ваш разум здоров, просто вы не умеете работать на холпе.
– А это значит, что вы не из нашего мира, – добавила Мирика.
– И все об этом догадались? – глядя прямо перед собой, медленно проговорил Виктор.
Мирика смешливо хмыкнула, Теверд рассказал:
– На раховаке такое предположение было, но только как шутка. И только так его могли воспринять… большинство. Одни только мы решили, что женщина… что вы действительно из другого мира. И мы даже не пытались никого убедить… понимаете, в нашем мире придумано очень много историй про гостей из мира ядосанов, и все они – неправдивые. Это такие небылицы. Поэтому очень трудно поверить, что… что гости действительно пришли.
Ну что ж, точно также землянам будет трудно поверить в прилет инопланетян. По той же самой причине, слишком много фантастики написано.
– И поэтому ваше… поведение в Мерехотовой Магале тоже было объяснено как… шутка. Иногда некоторые пытаются устроить такие общие розыгрыши. Ну а вы больше не появляетесь и не продолжаете свою… игру, потому что у вас не заладилось с самого начала.
Инна досадливо поморщилась. Спросила:
– Со мной пытались связаться через холп? А почему он не звонил… не подавал сигнала?
Теверд пожал плечами:
– Вы могли не понять, что с вами хотят поговорить. Если не менять настроек, то сигнал холпа это меняющая цвет кайма вокруг изображения. Если вы – в очках. Если нет, то браслет будет дрожать, чтобы вы очки одели.
Земляне припомнили, что кайма действительно была, и не одна, от пяти до десяти. После разговора с велосипедистками – почти постоянно присутствовали.
– Если одновременно двое вызывают, то еще одна кайма добавляется, если трое, то будет три каймы… и так далее, – объяснила Мирика.
– Да, Инна Викторовна, – вздохнул Виктор. – Засветились вы в том мире. Да так, что вот уже оттуда гости пожаловали. И, как вы сами прекрасно понимаете, вам туда больше нельзя.
– Почему? – удивились в один голос иномиряне.
– Но ее же все у вас знают, приставать начнут с вопросами…
– Не начнут, – уверенно заявил Теверд. – Аюры очень уважают чужое одиночество, и почти все другие народы нашего мира – тоже. Мы не… не навязываемся. Или вы можете изменить внешность, взять другой холп.
– А раховак? – спросил Михаил. – Он же тоже запомнил Инну.
– Э-э-э, – протянул Теверд. – Раховак сам по себе не принимает решений, это делают служители раховака. Сбежавшие, которые управляют раховаком из виртуальности. Но эти служители – все равно люди, и все равно уважают одиночество других людей. Если бы служители посчитали вас опасной, они задержали бы ее еще тогда, когда вы были в нашем мире.
А ведь действительно, зная чувства человека, очень легко просчитать его мотивы. Даже Виктору, когда он просматривал снятый на Иннином холпе «фильм», было ясно, почему Инна действовала так, а не по-другому. Но это при условии, что раховак все-таки «подглядывал» за лингвисткой, все-таки нарушал правила касательно чужого одиночества. Причем, как гости сами заметили, это не раховак, это его служители «подглядывают». А раз они одни правила нарушают, то будут нарушать все остальные, могут действительно пролазников в клетку посадить, и никому об этом не скажут.
Но Инну все-таки отпустили. По-недосмотру? Или решили усыпить бдительность гостей из другого мира, чтобы потом уже всех сразу накрыть?
Или действительно проявили гуманизм? Ну, поглядели на Иннины чувства, так ведь она и не запрещала.
– Так может нам, когда мы в следующий раз в ваш мир пролезем, просто взять, и представиться вашим… этим… служителям раховака? – просил Михаил с сарказмом.
Теверд задумчиво нахмурился, ответил:
– Это хороший способ действий, но… нужно добиться личного разговора со служителем, который… который поймет, чего вы боитесь.
– Лучше всего разговаривать с Ли, или с Вемедом, – вставила Мирика. – Они наверняка проявят должное гостеприимство.
Ага, значит не все безоблачно в каменнодеревском обществе. Тоже как начальник скажет, так и будет, тоже – на кого попадешь.
– А другие не проявят гостеприимства? – спросил Михаил. Он был несколько разочарован, что каменнодеревское общество так и не достигло совершенства.
– Другие слишком любопытны, или слишком пугливы… мы не уверены, что они вас хорошо встретят, – ответила Мирика. – Они могут поставить вам условия, ограничить вас… могут даже сделать информацию о пролазниках общедоступной!
– Это… серьезное нарушение? – осторожно спросил Михаил.
Иномиряне подтвердили, Мирика сказала:
– Если такое разглашение принесет вам вред или неудобства, виновному снизят статус. Хотя некоторые из служителей раховака даже согласятся на понижение статуса, если будут достигнуты их цели.
– А здесь у нас лучше бы вообще скрыть от большинства, что гости из параллельного мира в наш мир ходят, – подала голос Инна.
Гости понимающе кивнули.
Потом стали обсуждать всякие технические подробности, что дальше делать. К примеру, нужно было сварить снотворное зелье для Мирики, чтобы у нее раньше времени спячку спровоцировать. Иномирянка назвала травы, которые ей для этого потребуются, но знакомое слово оказалось только одно, «мята». Да и то только потому, что Инне встретилось в смолячанском туристическом справочнике описание блюда с мятным вкусом.
Полезли в Интернет, на сайт про лекарственные растения, где Мирика опознала нужные травы по фотографиям. Немного пугнуло, что Мирике потребовался мак, однако – всего лишь зернышки, а не опиум или соломка. Кроме того: валериана, мелисса, пустырник и т.д. – все можно купить в аптеке.
Потом встал вопрос, чем гостей кормить, земные продукты могут непривычных к ним иномирян насмерть отравить. Пока что такого не происходило, однако вероятность – не исключается, не зря Никин яасен стал индикатором съедобности. У самих Теверда с Мирикой земные рецепты тоже вызвали определенные подозрения, Теверд рискнул попробовать картофельные чипсы и честно заявил, что невкусно.
Однако диету подобрали достаточно быстро: вареное постное мясо и фрукты. Инна как раз сварила бульон для супа из куска телятины, имелись у нее в холодильнике бананы и яблоки с грушами, гостям это все понравилось.
Виктору и Михаилу очень хотелось пообщаться с Тевердом и Мирикой. Однако засиживаться в гостях у Инны было почему-то неприятно (чутье?), и они откланялись. Напоследок Виктор попросил лингвистку выяснить как можно больше у Теверда с Мирикой относительно их родного мира и написать еще один отчет для пролазников обо всем, что узнает. Инна сузила глаза, но пообещала сделать.
Когда проходили мимо консьержа, ожидали вопросов относительно Мирики, но тот только удивленно проводил приятелей глазами. Видать – не запомнил, вообще внимания не обратил. Мирика всех затмила, и вот сейчас камуфляжный консьерж не мог понять, откуда эти двое взялись, вроде бы в дом не входили.
– До сих пор не знаю, правильно мы сделали или нет, – задумчиво пробормотал Виктор, подходя к машине. – Может, не стоило Инну вмешивать?
– Если верить чутью, все будет нормально, – убежденно заявил Михаил.
– Это только у тебя все будет нормально. У меня тоже, если моему чутью верить, а у других?
– А что – у других?
– А то, что чутье у нас сволочное очень, чутье пролазника только этому самому пролазнику одному и помогает, и никому больше. Если выгодно убить, подсказывает – убей… да я прямо сегодня такое почувствовал, Теверда завалить захотелось… – тут Виктор замолчал, сообразив, что слишком разоткровенничался.
– Ну-у… если слушаться своего чутья, то это значит действовать, подчиняясь инстинкту, а такими дорогами можно ходить только в одиночку.
Виктор уважительно поднял брови, Михаил отвел глаза и признался:
– Я это на сайте пролазников вычитал.
– И все равно, – продолжил Виктор через некоторое время, когда они уже ехали в машине. – Нам с тобой, если верить чутью, ничего не грозит, а как насчет других? Тех же Теверда с Мирикой?
– Да что им сделается? В спецслужбы Инна не побежит, она не совсем дура.
Действительно, если Инна попытается выдать тайну пролазников каким-нибудь спецслужбам, в лучшем случае на нее не обратят внимания. А могут в колбу запихнуть, как специалиста по иномирянским языкам, могут в психушку засадить, могут вообще убить для сохранения секретности. Сохранять тайну в данном случае – слишком выгодно.
– Все равно, – гнул дальше Виктор. – Мало ли, что Инне в гениальную голову влезет. Теверда у Мирики отбить захочет…
Виктор уловил очень красноречивый взгляд напарника, и взял свои слова обратно. Правду говорят, если хочешь что-то сказать, лучше помолчи и подумай.
– Ты зря ей не доверяешь, – сказал Михаил. – Ну, соврала она, чтобы в параллельный мир попасть, а ты бы не соврал?
– Так меня же чуть хеелаты не забрали!.. Хотя… женщины так далеко не планируют. Она не предвидела, что для меня ее хитрости могут оказаться опасными… не захотела предвидеть.
– Я вижу, ты хорошо разбираешься в женской логике, – с оттенком зависти проговорил Михаил.
– Пятнадцать лет женат, – с достоинством пояснил Виктор. – Ну а потом, уже в Мерехотовой Магале, она же прокололась по-крупному кучу раз подряд. Надо было сразу разворачиваться, как только про велосипед начали расспрашивать. А потом с холпом этим…
– А в этом и твоя вина есть, это ты ее туда провел. Сама идея – твоя.
– Меня же чутье вело! – воскликнул Виктор.
И понял: раз чутье подсказало ему, что вести Инну в тот мир – к лучшему, значит все ее проколы – тоже к лучшему.
Виктор ухмыльнулся. Потом сказал:
– Чутье пролазника, оно ведь далеко не всесильно и всевидяще, ограничено.
– Ты имеешь ввиду Никин яасен? – произнес с улыбочкой Михаил.
Им в свое время показалось странным, зачем Нике индикатор пригодности пищи, она же пролазник, если что-то для нее ядовито, чутье должно предупреждать об опасности. Особенно Нику, она же с помощью своего чутья потерянные булавки находит. Оказалось, что Ника просто побаивается незнакомой еды, подсознательно. Потому бывает трудно разобраться, что ей подсказывает: «Не ешь это», – умное чутье или глупые предрассудки. И ее яасен превратился не в оружие, компьютер или кредитную карточку, что, казалось бы, больше всего пригодится на Земле, а в индикатор съедобности. Выходит, земляне сами не знают, в чем их основная проблема.
– Нет, я другое имею ввиду, – досадливо отозвался Виктор. – Чутье не предупреждает об опасностях, связанных с самими лазами. К примеру, если сходятся два пролазника, чутье не предупреждает, что это нарушает стабильность лазов.
– Ну, в данном случае такой опасности быть не может, Инна – не пролазник.
– А вдруг?
Михаил уставился на напарника.
– Ты сам-то понял, что сказал?! Пролазников-землян всего сотни полторы, ты прикинь вероятность!..
– А ты прикинь другую вероятность, почему это пролазники из всех лингвистов выбрали именно Инну, которая рядом с лазом в мир Каменное Дерево живет? Уж не чутье ли их вывело? И почему сама Инна с ее талантом в нашем городе поселилась, а не в столице или в Европе? Почему она так досконально славянские языки изучала, восточные знать полезнее? И ведь сидела здесь почти безвылазно, по всяким там Чехиям-Словениям не ездила почти.
– Ну, – произнес, почесав голову, Михаил. – Если она пролазник, тогда тоже наш с тобой лаз откроет. Стабильности лазов это угрожать не может… А что, может попробуем ее мантре научить? Или слишком опасно?
– Повременим пока, – решил Виктор. Это он прислушался к чутью.
Через пару дней Виктор поехал на болото проверять, не рассеялась ли мгла. Такой был план, никто не знал, сколько времени требуется, лаз в мир Каменное Дерево деактивировался, поэтому проверяли время от времени, вдруг – уже? Тем более, что течение времени разное, никто не мог точно ответить, где эти десять дней должны пройти, в этом мире или в том. Бывало и так, и так, когда лазом пользовались пролазники из обоих миров.
Мгла мерцала на месте, никуда не делась. Но что, если она перестала обратно разворачивать, может, сняли служители раховака наблюдение из космоса?
Виктор вышел из машины (нечего в чужом мире выхлопными газами вонять), вошел во мглу.
Проход через лаз пешком несколько отличался от проезда, даже не велосипеде. Когда идешь пешком, гораздо лучше осознаешь, что с тобой происходит. Такое себе восторженно-жутковатое ощущение «заплыл за буйки!»
Но что-то туман долго не рассеивался. Виктор все шел, а выйти из мглы все не мог, это начинало беспокоить. Уже так заплыл за буйки, что тонет.
Плотность мглы менялась, интенсивность мерцания – тоже. Иногда Виктору удавалось разглядеть дорогу под ногами, это был то чахлый пырей земной обочины, то каменнодеревский гаолян. И по краям дороги растительность соответствовала то земной дороге через болото, то каменнодеревской трассе Смоляч – Мерехотова Магала. Иногда – ничего не было видно за хаотичными искажениями, даже протянутой руки.
То есть, Виктор застрял между двумя мирами, ни туда, ни сюда.
Резко накатила паника, Виктор бросился бежать. Потом развернулся, побежал в другую сторону, споткнулся, едва не упал. Кое-как взял себя в руки. Паника прошла, ужас – остался, с обильным ледяным потом и дрожанием рук, Виктору никогда еще не было настолько страшно. От самого факта, что застрял в лазе между мирами, рехнуться можно, да еще этот туман вокруг. С мерцанием.
Какого черта его понесло сегодня во мглу? Какого черта он вообще с этими треклятыми лазами связался?!.. Стоп, не те мысли, сейчас о другом думать надо, выход искать. Только попробуй его, этот выход разгляди, ситуация – слишком необычная.
Даже на сайте пролазников ничего подобного не встречалось, неужели Виктор первый застрял в лазе, как мультяшный Вини-Пух в норе? Случайники Теверд и Мирика называли лазы норами, может их название правильнее? А если Виктор первый в норе между мирами застрял, это, как-никак, достижение, есть чем гордиться. Слабое утешение, но не стоит пренебрегать даже им, раз ничего другого нет. От таких мыслей стало смешно, от смеха – полегчало. Удалось взять себя в руки, успокоиться достаточно для того, чтобы обдумать ситуацию.
Что могло произойти? В тот мир не пропускает потому, что появление пролазника из ниоткуда могут увидеть, так может и на Земле то же самое, зрители появились? Точно, так и есть! Кто-то еще по дороге через болото едет, причем так неудачно из-за поворота появился, аккурат, когда Виктор вошел во мглу. Нужно просто переждать.
Эти соображения, неизвестно – верные или нет, успокоили, по крайней мере – появилась надежда. Ужас все равно накатывал волнами, но уже, по крайней мере, появилась возможность свои действия контролировать.
Ждать бездеятельно для застрявшего во мгле нежелательно, нужно чем-то себя занять, а то от ужаса можно инсульта заработать, или инфаркт. Виктор принялся экспериментировать, пытаясь узнать в окружающем мерцании хоть что-то знакомое. Иногда мелькали картинки земной обочины или каменнодеревского леса, иногда – вообще ничего было не разобрать. Один раз прорвался звук автомобильного двигателя, довольно тихий, иногда отчетливо слышался шелест листьев большого леса. Значит, в активированном лазе – искаженная смесь обеих миров. Виктор протянул руку. Поскольку мгла то сгущалась, то развеивалась, рука тоже то была видна почти хорошо, то исчезала в искажениях. Когда окружающий мир перекосило особенно сильно, Виктор поднес руку к глазам, увидел вместо знакомой конечности бугристую кляксу и решил больше на себе самом опыты не ставить.
Присел на корточки, внизу было красное покрытие, а не серый земной асфальт. Потом мгла сгустилась, снова немного развеялась, и под ногами оказалась уже земная дорога. Эх, пойти бы по ней, пока не выйдешь из этого треклятого лаза…
А ведь чтобы пройти через лаз, нужно двигаться, стоя на месте из одного мира в другой не попадешь. Виктор встал, сделал шаг, всего один… и мгла рассеялась. Не исчезла, осталась за спиной, однако он уже стоял на земной дороге через болото, недалеко от своей машины.
А вместо радости почему-то накатило разочарование, что все уже закончилось. Он только-только успокоился, только-только хотел поэкспериментировать со световыми эффектами – у ключей от машины брелок представляет собой фонарик со встроенной лазерной указкой. И, кстати, можно было пофоткать мобильником, что там, интересно, появилось бы?
А который час? Надо же, Виктор не больше десяти минут во мгле плутал. А казалось – пару часов.
Достал ноутбук, вышел на сайт пролазников, скачал файл, в котором обсуждалось, почему активированные лазы иногда заворачивают пролазниов обратно, как это сейчас происходит с лазом на Каменное Дерево. Вдруг это Виктор первым в лазу застрял? Да нет, и раньше такое случалось, оказывается. А жаль, хотелось быть первопроходцем.
Застрявшим в лазах рекомендовалось набраться терпения и ждать, лазам тоже не особо приятно, если в них кто-то застрянет, рано или поздно – выпустят туда, откуда пришел. Даже если все еще будет, кому заметить появление пролазника из воздуха – выпустит, придется выкручиваться с помощью языка или притворяться галлюцинацией. Но ни в коем случае нельзя читать мантру или предпринимать другие действия для открытия лазов. Почему нельзя объяснялось с помощью сложных вычислений, в результате которых получилось выражение: Ç ≠ 0, где Ç – коэффициент непредсказуемости. Надо будет еще разобраться, что такого плохого в этом коэффициенте. Хорошо, что Виктору не пришло в голову читать мантру, когда он в лазу застрял. Додумайся он – попробовал бы обязательно.
Виктор решил умолчать о том, что застревал между мирами, стеснялся своего страха и паники. Разве что Михаилу расскажет в двух словах.
Виктор, Михаил, Теверд и Мирика ехали к лазу на болоте. Мирика – спала, уложив голову на плечо мужа.
Она последние шесть дней почти все время спала, подействовала травяная микстура, одной ложечки хватило, чтобы спячка началась раньше времени. Время от времени Мирика просыпалась: заглядывала в туалет, съедала кусок мяса и пару фруктов, по быстрому ополаскивалась в душе, но на все эти мероприятия уходило не больше двух часов в сутки. Остальное время уходило на сон.
Укладываться в спячку ей не хотелось, пришлось. Она ведь была в чужом для себя мире, успела многое узнать в разговорах с Инной и пролазниками, которые приходили в Иннину квартиру каждый день с гостями из параллельного мира общаться, но эти знания только раздразнили любопытство.
Мир Планета Земля произвел на юных каменнодеревцев сильное впечатление. Земная жестокость, войны и прочие особенности, которые превращают весь мир в юдоль скорби, были восприняты неожиданно легко. Без одобрения, однако было признано, что такова природа землян, чтобы человеческая природа изменилась, потребуется много времени. У каменнодеревцев природа другая, им проще. Теверд даже высказался в том смысле, что, когда земляне ведут себя не по-людски, они ниже каменнодеревцев, но когда проявляют человечность – наоборот выше, потому что каменнодеревцы следуют своей природе, земляне же действуют вопреки своей. Это он такой комплимент сделал.
Гостей смущало другое. К примеру, такое явление, как собирание коллекций. У них тоже хранили древности в музеях, но только чтобы можно было их изучить, прояснить исторические неясности. Логично, если помнить о постоянном совершенствовании методов исследований. Однако картина ценна в первую очередь своей красотой, потому хорошая копия должна стоить не меньше, чем оригинал. А если коллекционировать все уникальное, придется собрать у себя все на свете камни – форма каждого из них неповторима.
Гости не только задавали много вопросов, они и сами рассказывали. За прошедшие десять дней Инна и пролазники узнали о мире Каменное Дерево больше, чем за все предыдущие вылазки. Потому что – из первых рук.
На сайте пролазников приход гостей из мира Каменное Дерево вызвал восторг. Не успевали отчитываться, пролазники, которых на Планете Земля набралось уже за три сотни, заваливали новыми вопросами. Хотя бы повторений вопросов не было, админы сайта, кто бы они ни были, следят за такими вещами.
Когда Мирика залегла в свою спячку, пришлось ограничиться общением с Тевердом, но и этого хватало. А когда Инна ложилась спать, Теверд, которому вне спячки достаточно было покемарить полчасика после еды, изучал русский язык, и добился немалых успехов. Пролазники даже рискнули бы вывести Теверда на прогулку, но тот не захотел оставлять свою жену.
Инну разочаровало, что не хватило времени на составление словаря таярвианского языка, который очень заинтересовал лингвистку. Как она сама говорила – совершенством структуры.
Наконец, пришло время гостям возвращаться домой. Мерцающая мгла исчезла не через десять дней, а через восемь, но решили еще два дня подождать, чтобы Мирика не проснулась в своем мире раньше всех остальных женщин.
Мирику не пришлось тащить на себе, дошла до машины своими ногами и заснула, как только устроилась на сиденье. Для маскировки ее одели в мешковатое платье, большие темные очки и платок на голове, но грация в движениях осталась, на иномирянку все равно пялились, пока к машине шла.
Теверд и Михаил были спокойны. Иномирянин просто спокоен от природы, землянин доверял чутью. А Виктор немного нервничал после того, как застрял между мирами. Чутье ведь об этой опасности не предупредило, хотя могло бы, что ему стоит?
Приехали. Виктор остановил машину на обочине, Теверд разбудил жену – что-то шепнул ей на ушко, и Мирика проснулась.
Сегодня в лаз нужно идти пешком, так подсказывает чутье. Теверд закинул за спину свой складной тандем, взял в руку пакет с земными сувенирами – в основном это были книги.
Двинулись шеренгой, иномиряне посередине, земляне по флангам. В этот раз мгла возникла очень быстро, почти мгновенно. Виктор только снежную черепаху представил, и то – не до конца, Михаил успел произнести про себя только первое «тиа», и даже «ти..», иномиряне даже не договорили слово «патедежа». Это потому, что открывают лаз аж вчетвером.
Вступили в переход и сразу оказались в другом мире. Довольно странно, по Земле шли ровной шеренгой, однако после прохода через лаз Михаил оказался не пару шагов впереди Виктора, Теверд и Мирика – еще на пять шагов впереди. Наверное, это зависит от того, насколько опытен пролазник, Виктор уже четыре раза лаз открывал и один раз между мирами застревал, Михаил – два раза, иномиряне – всего разок.
Осмотрелись, в другом мире – раннее утро. Вывело их действительно не на дорогу Смоляч – Мерехотова Магала, вообще никакой дороги под ногами не было. Вокруг – не то лес, не то не лес. Огромные деревья, но расположены довольно далеко друг от друга, кроны не смыкаются между собой. А на земле – гаолян, трава для пешеходов.
– Это Смоляч, серединная роща! – узнал местность Теверд. Крупные города-мегаполисы страны аюров строятся кольцом, посередине находится искусственный лес с большими деревьями. Для чистоты воздуха, традиция такая.
Теверд и Мирика достали и надели очки своих холпов, надели. И Теверд воскликнул:
– О-о! Нам повысили статус! До сорока!..
– Да, за то, что мы нашли путь в ваш мир, – вяло отозвалась Мирика. Ей так хотелось спать, что ее уже ничего не радовало.
Теверд быстро разложил тандем, установил на две подпорки вертикально, принялся возиться с задним сиденьем. Видимо, была у тандема предусмотрена возможность транспортировки спящих супругов.
У Виктора завибрировал браслет его холпа. Точнее это был холп Инны, однако лингвистка совершила жест доброй воли, залезла в настройки холпа и ввела разрешение пользоваться им Виктору, теперь не надо давать раховаку объяснения, откуда холп взял. Подозрительная покладистость, наверное – что-то задумала.
Ну что делать? Раз вызывают, надо отвечать. Виктор, с неприятным предчувствием, которое к чутью пролазника отношения не имело, надел очки. И засветилась надпись на смолячанском: «Здравствуйте, гость из мира ядосанов. Содружество служителей раховака желает, чтобы ваше посещение нашего мира оставило хорошее впечатление. Потому вам предоставляется статус тридцать, ваше пребывание в нашем мире будет скрыто от других граждан. Если требуется, вам будет выделен сопровождающий…» - и так далее.
А Михаил почувствовал, что в кармане, куда он положил черный бублик подаренного Никой яасена, лежит что-то другое. Сунул руку в карман, и достал оттуда… очки с браслетом, холп. Самая нужная вещь в мире Каменное Дерево, не поспоришь. И то – бесплатно раздают.
Михаил подержал в руках холп-яасен, сомневаясь. Потом решил воспринимать вещи такими, какие они есть, нацепил на руку браслет (тот сразу завибрировал), надел очки и увидел ту же надпись, что и Виктор.
Земляне посмотрели друг на друга.
– Может это ловушка? – неуверенно предположил Виктор, стянув очки с лица. – Бдительность усыпляют, чтобы сподручнее было потом сеть набросить?
– Вам нечего бояться, – насмешливо проговорил Теверд. Он в данный момент занимался тем, что раскладывал заднее сиденье тандема, превращая его в люльку-шезлонг для Мирики. – Если ведущие или служители захотят вас поймать, они просто пришлют живую стрелу, которая нас всех усыпит.
Да, была в мире Каменное Дерево такая система для ловли опасных психов. Уже лет сто не применялась, однако до сих пор фурычит, ее время от времени тестируют на всякий случай.
– Да успокойся ты, все нормально! – нетерпеливым тоном обратился к Виктору Михаил.
– Где же нормально? Нас рассекретили! – не унимался старший землянин.
– Да, рассекретили, это означает, что можно больше не таиться… Особо не таиться, – убеждал Михаил. – И встречают нас по всем законам гостеприимства, можно вообще ни о чем не беспокоиться.
Теверд устроил жену в люльке тандема (та счастливо засопела), сказал, обращаясь к Виктору:
– Я понимаю вашу осторожность, потому что знаю, какой ваш мир. Вы не привыкли доверять правительству. Мы тоже не всегда доверяем ведущим, они же люди, а люди непредсказуемы. Но ведь вы пролазники, что вам подсказывает ваше чутье? Просто мне кажется, что все будет хорошо. И, по-моему, это мое чутье так говорит. Хотя я еще не очень умею прислушиваться к нему…
– Мне мое чутье тоже говорит, что все хорошо, – убежденно заявил Михаил.
Вот только Виктор не особо доверяет чутью. Доверяет, но не до конца, после своего прокола в чужом мире. Чутье чутьем, но уже и с «ой» прокололись, и во время мужской спячки сюда занесло, и между мирами застрял. Да еще Инну в чужой мир протащил, тоже ошибка. С таким количеством ошибок довольно странно, что все до сих пор не стало плохо.
Виктор тяжело вздохнул, и произнес:
– Все слишком хорошо.
