«Плетусь по улице, я, шестидесятипятилетний пенсионер, усталый, бедный и больной. И вдобавок еще и злой на весь белый свет.
Навстречу мне идет девушка, молодая и красивая.
Не так давно я заметил, что чем старше я становлюсь, тем чаще встречаю красивых девушек.
Итак, идет девушка, молодая и красивая.
Дальше можно не продолжать, ибо возникает коллизия – старая как мир. Меня неожиданно охватывает чувство такой чудовищной силы, которое испепелило бы меня, если бы в моих жилах не текла холодная как лед кровь.
В нем, в этом чувстве, как в коктейле, перемешалось все: и ненависть к каждому, кто моложе меня хоть на пять лет, и боль в негнущихся коленях, и плохая память, и близорукость, и неприятие всего того нового, что несут в себе окаянные сверстники этой красотки, и обида на то, что жизнь, мало того, что оказалась неожиданно страшно короткой, она еще и не сложилась.
Осознание же того, что эта девушка никогда не будет мне принадлежать, и ненависть к тем, кому эта девушка, возможно, сегодня ночью будет шептать слова любви, и зависть к этому гипотетическому удачливому сопернику, - все это приводит к тому, что у меня начинают ныть зубы и темнеет в глазах.
Это чувство, дай я ему волю, вытеснило бы из моего сердца все остальные чувства, но тут я неожиданно вспоминаю, что забыл купить к ужину сладкую булочку, без которой ежевечернее сидение у телевизора теряет все свое очарование.
Я решительно разворачиваюсь и захожу в первую попавшуюся кондитерскую. Не торопясь выбираю самую аппетитную и самую дорогую булочку, покупаю ее, и мне сразу становится легче.
…К десяти часам вечернее чаепитие закончено, любимый сериал просмотрен, булочка съедена.
Перед сном я еще раз вспоминаю давешнюю девушку. Уже без излишней горячности: сказываются усталость и сытый желудок.
«Да, - думаю я, зевая, - придет время, моя красавица потускнеет, потом подурнеет и… словом, когда-нибудь и ей стукнет шестьдесят пять. При условии, что ей повезет, и она дотянет до этих шестидесяти пяти…».
Эта мысль окончательно примиряет меня с суровой действительностью, мне становится совсем хорошо, и я спокойно засыпаю».
(Фрагмент романа «Олимпиец»)
.