(Януш Вишневский)
C благодарностью Sfinks2009,
подарившему мне замечательную идею этого рассказа,
в свою очередь навеянную ему
моей дорогой подругой Rosa
Спасибо вам всем
*** Темнота и запах сырой земли, особенно после дождя, когда она насквозь пропитывается влагой, превращаясь на крыше моего пристанища в жижу, и через щелочку около неправильно вбитого гвоздя капает прямо в закрытые глаза, всё чаще и чаще становятся источником воспоминаний о моём рождении…
*** Меня качает из стороны в сторону, земля дрожит над головой, я слышу её удары о крышку гроба. Сначала тупые и еле слышные, они становятся все громче и отчётливей. С ними в моё сознание врывается монотонная музыка, всхлипывания и причитания женщин, тихие голоса мужчин, успокаивающих плакальщиц, оглушительный истошный женский крик и нервный стук ладоней о мой уютный дом.
Никакого уважения к спящему!.. Покой как рукой снимает.
Затем наступает минутная тишина… А вслед за тишиной я опять глохну – теперь уже от ударов молотка и еще каких-то инструментов.
О! А вот это настоящий подарок! За это можно и пострадать немного, и долбежку перетерпеть. Один гвоздь, который давно торчит в большом пальце правой ноги, вдруг чудесным образом начинает медленно выдергиваться, и наступает облегчение. Прямо как в недавно виденном сне от иллюзиониста, который спит со мной по соседству и изредка балует своими красочными видениями, перегоняя их в мои.
Свет, проникающий в моё тесное жилище... Он всё ярче и ярче - я это чувствую даже с закрытыми глазами. Скорей бы уж окончательно родиться…
*** Ощущаю присутствие многочисленных родственников. Кто-то произносит торжественную речь в честь моего появления на свет, но понять, что он говорит трудно - слова заглушают звякающие друг о друга "тарелки" в руках пьяного музыканта, пытающегося попасть в такт с остальными членами квартета, фальшиво и громко выводящих заунывную мелодию.
Да… По всей вероятности новорожденному достались не самые щедрые родственнички. Как говорится, родителей не выбирают…
*** Меня несут в дом. Мерное покачивание гроба сопровождается сопением незнакомого человека, страдающего одышкой. Он тяжело дышит прямо у моего уха, я слышу свистящие хрипы, вылетающие из его горла. А запах изо рта! Какая прелесть! Так пахнуть могут только дети, у которых зубы практически всегда сгнившие. Вот только кому в голову пришло - доверить нести люльку с младенцем малолетнему ребёнку?
Опять лезут грустные мысли о приобретённых родственниках…
*** Повеяло чем-то родным… Я знаю, что это мой дом… Его запах приносили с собой родственники по родительским субботам.
Мне очень тепло и уютно. Я лежу, утопающий в цветах, посредине самой большой комнаты на первом этаже. Вокруг ходят тени в мрачных одеждах (не вижу, но знаю точно, черный цвет всегда будет моим нелюбимым, я его чую за версту), что-то поправляют у меня в гробу, почти беззвучно шепчут одинаковые слова. Нескончаемая вереница знакомых и совершенно незнакомых людей… Кто-то плачет, кто-то вздыхает с почтением и жалостью… Тошно. Есть желание встать и выгнать вон из дома эту толпу, пачкающую паркет. Мой паркет (так сказала женщина, что дольше всех сидит рядом со мной), который я когда-то лично сам положу и отциклюю. Но я беспомощен, как и все новорожденные, да и рановато вроде ещё пробуждаться. К тому же и сил у меня пока нет – вон, рукой двинуть не могу, хотя нестерпимо хочется освободиться от свечи, с которой капает воск на манжеты новой рубашки. Да ещё дым от свечи противно щекочет ноздри. Но я, к моему великому сожалению, пока ещё не научился чихать. Хочешь - не хочешь, а приходится молча терпеть все эти безобразия.
*** Меня перебазировали в родильный дом. Скоро, скоро! Совсем немного осталось. Процесс рождения невыносимо растянулся, неужели я выдержу три дня?...
*** Эти три первые дня моего появления на свет, как братья-близнецы, похожи один на другой: сыро, темно и холодно лежать нагим в металлическом ящике. Рядом в таких же ящиках много новорожденных, мы иногда мысленно разговариваем между собой, обсуждаем свою будущую жизнь. Потом меня одевают в прекрасные старые тряпки, небрежно бросают на железную кровать на колесиках, накрывают простыней и везут по длинному коридору на улицу, где ожидают скорбные от радости родственники. Вот и хорошо – домой! Теперь я точно знаю, что уже – навсегда.
*** Свершилось! Дома я наконец-то открываю глаза и впервые вижу свет по-настоящему. Он действительно ярок, как и представлялось в первый день, когда меня вынули из утробы матушки-Земли.
*** Вокруг радостная суета, даже нотариуса пригласили для составления метрики о рождении. Кто-то из родных заботливо держит мою руку, потому что я еще не могу самостоятельно поставить подпись на каком-то важном документе. Родственники потом долго ругаются, почти месяц. Они счастливы, что я у них появился. Нотариус становится нашим постоянным гостем. И каждый раз я подписываю какие-то бумаги. Всё верно, процесс рождения – вещь тонкая и хрупкая, надо тщательно подходить к нему, что и делают мои любимые близкие люди совместно с нотариусом.
*** Я долго беспомощен, передвигаться могу только в кресле-каталке. Меня кормят, как и положено новорожденным, из ложечки - безвкусной пищей в виде протёртых овощей или несолёных каш, иногда для разнообразия дают куриный бульон. Любимое развлечение – прогулки в саду и сон под яблоней. Однако меня совершенно не пугает огромный неизведанный мир, но беспокоят собственная беспомощность перед этим миром и взгляды окружающих, которые смотрят на новорожденного то брезгливо и отчуждённо, то тоскливо и жалостливо, трогательно промокая блестящие слезинки в уголках глаз. Мне самому иногда хочется плакать от умиления. Как же я их всех обожаю. Они так искренни в своих чувствах.
*** Дни, сначала длинные, серые и невзрачные, летят всё быстрее и быстрее, я набираюсь сил, окружённый заботой и вниманием старших. Мне даже начинают разрешать самостоятельно прогуливаться в саду. Я приноровился гулять с тросточкой – на неё очень удобно опираться при ходьбе или отгонять надоедливых голубей у подъезда, где я стал часто просиживать на скамейке с такими же новорожденными, как и сам.
*** Нам есть о чем поговорить. Часами мы обсуждаем взрослых – таких деловых бодрячков, проходящих мимо нас. Взрослые – очень самоуверенные люди. Они смотрят мимо нас, сквозь нас, словно не замечая. Такое невнимание и бездушие оставляет неприятный осадок в сердце. Больше всех от этого страдают наши нежные новорожденные девочки. Они все такие хорошенькие и миленькие: и сеть морщинок им к лицу, и седина так красиво оттеняет землистый цвет лица, и характерная шаркающая походка новорожденного смотрится значительно лучше, чем стремительный бег взрослых. Но больше всего нам достается от стариков, которые бешено снуют туда-сюда, вечно сорят, орут, ругаются и чему-то глупо смеются. Парадокс - чем старше старики, тем они больше раздражают. Особенно те, которых взрослые возят в колясках - визжащие и размазывающие сопли уродцы в чепчиках, бантиках, рюшечках и с обязательными сосками и бутылочками, не умеющие произнести и двух слов. Но всё-таки иногда я ловлю себя на мысли, что чем-то им завидую: то ли их кипучей энергии, то ли вообще самой старости… Дожить бы до неё…
*** Так проходит время, и вот я уже хожу самостоятельно, трость давно пылится на антресолях, я чувствую, как взрослею, набираясь сил и опыта. Разница между мной и взрослыми практически не заметна. Мой юный возраст выдает лишь седина да осанка. И наконец наступает такая пора, когда я начинаю задумываться о работе, потому что пособия, которое платят подросткам, хватает не только на оплату коммунальных услуг, но и на вполне безбедную жизнь. Оно настолько огромное, что стыдно даже про него говорить. Хотя тема эта часто муссируется на нашей любимой скамейке. У подростков она самая животрепещущая, особенно у девчонок. Им-то ведь надо еще и за собой следить: косметика всякая, крема и прочая неинтересная женская дребедень. А с нашим пособием вечно сплошные траты, могли бы и сократить, чтобы соблазнов поменьше было.
*** С каждым днем мне все больше хочется влиться в деловую и активную жизнь взрослых, с подростками стало скучно и однообразно.
*** Появились новые ощущения… Я начинаю чувствовать странное влечение к противоположному полу. Наверно, это результат взросления. Где-то я об этом уже слышал. Каждый раз, когда мимо проходит какая-нибудь вертлявая старушка, в модных джинсах, приспущенных ниже пупка, с «татушками» и «пирсингом», во мне просыпаются неведомые доселе силы. Но по-настоящему я сдружился со своей ровесницей – таким же подростком, как сам. Она очень шустрая девчонка, раньше меня начала ходить. Мне кажется, что я знаю её всю свою жизнь, настолько родственны наши души. У нас и интересы одинаковые, и понимаем мы друг друга с полуслова. Бывает, ругаемся, но моя подруга мудрый ребёнок – быстро уступает в спорах. А от этого я все больше и больше привязываюсь к ней. Вот только со слухом у моей подружки проблемы. Её родственники сначала думали, что это врожденная глухота, но слух неожиданно стал возвращаться. Сейчас Машенька даже не надевает слуховой аппарат.
*** Мы все время проводим вместе. Вместе по магазинам, парочкой по аптекам, рядышком просиживаем вечерами перед телевизором. Даже заботы о наших родителях взяли на себя, и не заметили, как эти родители стали у нас общими, а потом и вспоминать, как это произошло, стало недосуг. Столько всего навалилось… Родителям некогда – целыми днями на работе пропадают. Кто ж, как не подростки позаботятся о подрастающем поколении – о взрослых да стариках?
А забот прибавилось. Чем старше наши старички (а их у родителей двое – близнецы), тем нам с Машуней сложнее. Раньше-то только переживали, когда старшее поколение с вечеринок вернётся, а теперь то в школу на собрание беги, то провожай их, то встречай… Родители наши ненормальные – боятся, что старички сами дорогу не перейдут. Вот и приходится «пасти» этих оболтусов. Одно радует – наши дедушка с бабушкой становятся все тупее и тупее. Особенно это стало заметно, когда их в старческий сад отдали. Современные старики рано стареют – технический прогресс, никуда от этого не денешься. Наконец-то они разучились читать. Стало намного легче.
*** С взрослением стариков у меня и у Машеньки появилось больше желания выйти на работу. Надоело сидеть целыми днями дома, опротивел телевизор с «мыльными операми», опостылели сами старики со своими капризами. А по рассказам родителей мы знаем, как замечательно быть внутри трудового коллектива, иметь сослуживцев, коллег, друзей. Однако мы с Машенькой трезво рассудили и решили, что она повременит с трудоустройством, а вот я активно занялся поисками подходящего места.
*** Какая радость! Меня приняли на работу. Из-за неопытности, хорошей должности мне предложить не могли, поэтому пришлось соглашаться на руководящую.
Приём на работу мне устроили помпезный, с торжественными речами коллектива, с вручением каких-то странных папок и ценного подарка – часов фабрики «Полёт», с фуршетом на 148 персон. Интересно, при увольнении такие проводы устраивают? Поживем – увидим.
*** Итак, я – директор крупного предприятия. Как же непросто руководить коллективом. Столько сложностей, подводных рифов на пути к продвижению по службе. Лишь через несколько лет мне удалось дослужиться до заместителя директора. Скажу вам по секрету – должность зама ни чем не лучше директорской, даже хуже, потому что кто-то всегда должен быть крайним. И на нашем предприятии неправ всегда зам. Он (то есть я) за все и отдувается. Жду, не дождусь, когда освободится место начальника отдела.
*** Когда меня повысили, Машенька тоже вышла на работу. Это совпало с очередной знаменательной датой в семье – дедушка с бабушкой умерли. Вот потому родители и согласились отпустить Машеньку немного потрудиться, но только на полставки – медсестрой в старческой поликлинике. Тем более что навыки Машуня сохранила: последние годы жизни старичков она только и делала, что меняла им подгузники да сказки читала. А такой опыт в старческом учреждении просто необходим.
*** Так и жили мы тихо и беззаботно. Ходили в гости к родителям, реже они к нам. Мы взрослели, они старились… Без стариков стало спокойней, никто не поднимал среди ночи своим криком, не надо было часами таскаться по парку с колясками, стоять в очередях на молочной кухне, гладить бесконечные ползунки и пелёнки.
*** Машеньку неожиданно понизили в должности, а ведь у нее уже был некоторый опыт работы медсестрой. Ох, как она горевала и сокрушалась из-за назначения, из-за увеличения оклада… Плакала по ночам, истерики мне закатывала. Да и кого может радовать перспектива высокооплачиваемой работы главврачом районной поликлиники? А я ничем не мог помочь. У меня как раз было все в порядке – я наконец-то дорос до настоящего инженера-конструктора и встал за кульман. О таком можно было только мечтать. Поэтому и не обращал внимания на хныкающую по ночам Машку.
*** У нас в отделе было много хорошеньких девочек среднего возраста, когда детство уже позади, а старость еще маячит где-то далеко за горизонтом. Мне понравилось ухаживать за такими дамочками, я научился говорить комплименты, получать в ответ восхищенные взгляды и недвусмысленные улыбки. А войдя во вкус новых отношений с женским полом, совсем забыл про Машку. Да она и не обращала внимания на такие мелочи, с головой уйдя в заботы о своей поликлинике, где под ее руководством работало больше ста человек. Мы с Машкой либо не виделись, либо скандалили. И самые-самые скандалы были из-за моих заработков. Я же из-за повышения стал меньше получать, когда как она зарабатывала втрое больше. Это ее злило, она завидовала мне, постоянно срывалась и кричала. Но мне было совершенно наплевать на её крики. Мои многочисленные подружки не давали скучать.
*** Рано или поздно – всё заканчивается. И у нас с Машкой наступил финал. Она как раз сравнялась со мной в должности – опять стала медсестрой, но это нисколько не повлияло на наши отношения. Я привык к подружкам за долгие годы, и ничего не мог с собой поделать. Говорят, могила горб наращивает, вот, видимо, я из своей могилы сразу и родился «кобелём». Машка устраивала сцены ревности, караулила меня у работы, подслушивала все разговоры по телефону, просто тенью ходила за мной. Но странное дело - чем больше мы скандалили, тем больше я влюблялся в свою жену. И, наконец, у нас установились до такой степени идеальные отношения, которые, как правило, оканчиваются бракоразводным процессом. Его мы отпраздновали в шумной компании друзей и сокурсников, в студенческом общежитии. Столы были заставлены салатами «Оливье» в огромных количествах, пестрели этикетками, любимых стариками-студентами портвейнов «Кавказ» и «Агдам». Старушкам специально для такого грандиозного события закупили популярное сухое вино «Ризлинг». Веселились всю ночь, как и подобает студентам. Вот так распался мой многолетний брак с Машкой и наступили бесшабашные холостяцкие времена.
*** Студенческие годы, а с ними и старость летели быстро. Я не заметил, как поступил в школу, сдав вступительные экзамены в 10-й класс без троек. Переходя из класса в класс, я всё меньше и меньше получал знаний, скудел мой словарный запас, я становился капризнее и обидчивее. Старушки в старческом саду раздражали, мы с приятелями-дедами приноровились дёргать их за косички, что доставляло огромное удовольствие всем. Постепенно я разучился самостоятельно одеваться, и без помощи воспитательниц или нянечек ясельной группы уже не мог даже завязать шнурки. Что осталось со мной навечно и без изменений – так это память и весь приобретенный жизненный опыт. Но применять его я уже, увы, не мог.
*** Завернутый в пеленки, я часто размышлял, лежа в старческой кроватке в углу комнаты, о надвигающейся смерти, совершенно не боялся её и просто тихо ждал, представляя, какой она будет светлой и радостной: красивой белокурой женщиной в белых одеждах, с караваем душистого хлеба на расшитом рушнике и обязательной солонкой сверху…
*** Я сильно уменьшился в размерах, и, что ни день, становлюсь всё меньше и меньше, как и положено старичкам в моем возрасте. Из дома меня, утопающего в кружевных пеленках, со всеми предосторожностями перевезли в дом смерти и поместили в комнатке для престарелых. Очень светлая, уютная комната. Таких старичков, как я, тут пятеро. Тихо и спокойно, каждый лежит в своем отсеке, нам не о чем беспокоится, остаётся лишь предаться воспоминаниям о прошлом… Осталось несколько незабываемых дней до смерти, и этот последний миг в моей жизни будет самым ярким и счастливым - ведь я, как и все в моем мире, умру от оргазма…
24/06/06
