Меч замер в ожидании. В безумном, безнадежном ожидании того, что скоро придет хозяин, стальные пальцы снова сомкнуться на рукояти, а ветер засвистит вокруг, складываясь в мелодию. По клинку, пляшущему неистовый и смертоносный танец, вновь потечет что-то теплое, тягучее, наполняющее яростью и неистовой жаждой. Теплые лучи не могут заменить этого ощущения, волшебного, пьянящего, лишь напоминая о тех поистине благословенных временах. Хозяин... он придет, обязательно, и придет уже скоро.
Но время неумолимо движется вперед, мерно отсчитывая каждую секунду этого мира. Оно идет, закат сменяется рассветом, зима – летом, с каждым годом оружие покрывается слоем пыли, скрывающем от всех его утонченную и изысканную красу. Воспоминания стираются, и вот уже на памяти остаются лишь ощущения, такие желанные, волшебные, недоступные... с каждым лучом солнца, зажигающем солнечное марево, зажигается и вновь рождающаяся каждый рассвет надежда, что, как феникс, сгорит на исходе дня, когда в углах зала залягут густые ночные тени.
Холодную тишину зала не нарушают шаги, никто не торопится зайти сюда и вновь взять небрежно брошенный на полу меч. А он не понимает, почему вдруг он стал не нужен. Почему о прошлом напоминает только солнце? Почему рука в когда-то богатом, а теперь полностью истлевшем рукаве не дотянулась, почему не хватило сил на то, чтобы противостоять захватчикам? Меч не знает этого. Солнце снова растекается жидким огнем, играя на рукояти и клинке. Ожидание снова длится.