- Привет,- кивнул Зеддикус, в ответ на мое приветствие. Уже был вечер, однако, весь день мы не виделись, потому что у него были какие-то срочные дела. Все это время чародей пропадал неизвестно где и я только недавно узнала от одного из слуг, что Зедд вернулся и находится в библиотеке.
- Надеюсь, Иллиан, ты не обидишься, если я скажу, что занятий сегодня не будет,- сказал он.- Я так устал за сегодняшний день…
- Конечно, не обижусь, Зедд, - улыбнулась я.- О чем речь! Какой же ученик не рад незаплани¬рованному выходному? Я, конечно, жажду знаний, но не до такой же степени!
- Я знал, что ты так ответишь, Иллиан,- кивнул он,- но спросить был обязан. Ну, вот и пре-красно…
С этими словами он принялся скручивать свой свиток, а закончив сие занятие, сунул его под мышку.
- Если хочешь,- добавил учитель,- можешь выбрать здесь книгу, какая понравится и почитать. Но сильно не увлекайся – до утра над книгами сидеть вредно. Не бери с меня пример.
- Хорошо, Зедд.
Он направился к выходу, а лиловый шар остался на прежнем месте. Я поманила его рукой и он последовал вслед за мною.
Я долго бродила у полок, не зная, что же мне выбрать. А нужно было пользоваться случаем – Зеддикус не одобрял поспешности в любом деле, а тем более в обучении, и потому редко разрешал мне пользоваться книгами (я имею в виду магические книги), которые не соответст¬вовали моему развитию.
Побродив туда-сюда еще немного, я остановила свой выбор на фолианте с многообещающим названием: «Практическая магия или Черное Дело». Буквы на обложке были тиснены золотом, а обложка сделана не иначе, как из человеческой кожи. Сей труд принадлежал «ученому мужу Юлиусу, ректору Западной академии», и выглядел сущим дилетантством. Но мне хотелось про¬сто развлечься, а не забивать голову чем-то из Высших Ритуальных Церемоний.
Прижав фолиант к груди, я направилась к выходу, а лиловый шарик погас сразу же после того, как я вышла из дверей библиотеки.
Вернувшись в свою комнату и заперев дверь, я уселась за стол, движением пальцев зажгла свечу, и открыла обложку своей добычи.
Книга была писана красными чернилами, грубо и неумело замаскированными под кровь. В предисловии автор предостерегал от необдуманных поступков и предупреждал, что все они мо¬гут повлечь за собой непредвиденные последствия. А также всячески заклинал «первокурсни¬ков» и «самоучек» «не применять сии методы до той поры, покуда не настанет их время».
И так далее в том же духе. Мне уже стало смешно и я поспешила перейти к практической части книги. Там все заклятия были снабжены красочными иллюстрациями самого автора, ко¬торый в живописи был талантлив ровно настолько, насколько и в магии. Над некоторыми из рисунков я хохотала до слез, а некоторые заставляли задуматься: а что тут, собственно, изображено? Случка бешеных хомячков или гомункул в колбе?
Пролистав где-то полкниги, я призадумалась – а зачем Зедд держит в своей библиотеке этот бред сивой кобылы в безлунную ночь? Чтобы было с чего посмеяться время от времени?
Так, листая эту книгу, я, неожиданно для себя, наткнулась на раздел «Любовная магия».
- О, это становится совсем интересно!- проворчала я, перелистывая страницы.
Здесь было все примитивно до слез – «присушить», «отсушить», разного рода гадания типа «любит – не любит» и прочая дребедень, но среди всего этого попалась-таки страница, которой удалось меня заинтересовать.
Заглавие, старательно выведенное «каллиграфическим» почерком ректора Юлиуса, который наверняка страдал катарактой, гласило: «заклятье на высвобождение потаенных чувств». Далее прилагалось пояснение, что с помощью этого заклинания можно узнать, что в действительно¬сти чувствуют друг к другу определенные люди, какие бы узы их не связывали: любовные, дружеские, братские, а может быть даже и враждебные.
Прочитав все это, я подумала: « а чем черт не шутит? Ведь интересно же, работают ли диле-тантские заклинания старого маразматика? Да, надо попробовать, ведь ничего страшного не может случиться!»
С этими мыслями, я, не раздумывая более ни минуты, прочитала заклинание, как полагается три раза, вставляя в пробелы имя Зедда и мое собственное. А после прочтения стала ждать ре¬зультата.
Я ожидала каких-то откровений с неба, изменений в собственных чувствах, но все осталось на своих местах. Буркнув в сердцах: «Маразматик чертов!», я сгребла со стола книгу и свечу, и отправилась в комнаты Зедда интересоваться: зачем он держит в библиотеке столь ценную ма¬кулатуру?
Пройдя по коридорам замка, в которых порой рисковал заблудиться даже сам его владелец, я дошла до нужной двери и постучала.
- Войдите! – послышался голос учителя, и я вошла.
- А, это ты, Иллиан, - улыбнулся он, увидев меня.
Зедд сидел за столом и смотрел в зеркало, установленное прямо напротив него. Конечно, это было не обыкновенное зеркало, а магическое. Оно было наделено могуществом, показывать своему владельцу любой уголок мира, какой бы он ни пожелал.
Пока я подходила к столу, Зедд провел рукой над своим зеркалом, и оно погасло.
- Почему ты не спишь так поздно? – спросил он.
- Да вот, не могу заснуть, а сидеть в комнате самой не хочется, - ответила я.
- Ну, тогда посиди здесь, - кивнул Зеддикус. – Но смотри, завтра наши занятия начнутся как обычно.
- Хорошо, я понимаю, - с этими словами я села на стул около его стола, прижав «Черное Дело» к груди. Зедд снова вернулся к своему зеркалу, воцарилась полная тишина, но царила она не долго.
- Иллиан, - позвал Зеддикус.
- Да?
- Ну, расскажи, что ты нашла в библиотеке. Как я вижу, эта находка тебе не слишком понра¬вилась?
- Почему же, понравилась. Она очень забавна, - сказав это, я положила фолиант к нему на стол.
Завидев наверняка знакомую обложку, Зедд рассмеялся:
- Вот оно что! Старина Юлиус! Все ясно…
- Ты ее читал? – спросила я его.
- А как же. Правда, не все. Не знаю, на кого рассчитан этот бред, разве что на полных профа¬нов, но несколько веселых минут эта книжица все же способна доставить.
- Да, - согласилась я. – Я смеялась до колик. Особенно над гомункулом.
- Понимаю, - Зедд, улыбаясь, посмотрел мне в глаза.- Я, конечно, не сомневаюсь, что когда-нибудь магам удастся создать человека искусственным путем, но я больше чем уверен, что конского навоза там не будет…
Я засмеялась в ответ. Учитель листал книгу, сопровождая особо интересные моменты своими комментариями:
- Да, да, если бы все на свете были способны лечиться при помощи этих советов, то у нас бы не было больных людей, я тебя уверяю!
Заглянув в книгу, я увидела целый десяток заметок о болотной тине и ее лечебных свойствах.
- До этого я не дошла, - заметила я. – Мои нервы сдали гораздо раньше. К тому же, нельзя так опрометчиво опровергать ценные советы. Лягушки, например, в болоте живут и тина, что в нем содержится, идет им исключительно на пользу.
- О, да! – подхватил Зедд, - Их лапки становятся жирнее, что исключительно полезно для гурманов. Здесь нигде нет перечня полезных минералов, которые содержатся в лягушачьих лапках?
От смеха у меня выступили слезы на глазах, а Зедд уронил голову на скрещенные руки, изнемогая от приступа, почти истерического, хохота.
- Скоро начнут рушиться стены от нашего смеха, - проговорила я, вытирая слезы. – Надо заканчивать, а то это не к добру.
- Ах, Иллиан, ты почти уже на четверть маг, а в суеверия веришь! – с легкой укоризной заметил Зедд.
- Что поделаешь, такая моя натура, - вздохнула я. – А ты, Зеддикус, маг Первого Порядка, когда перестал верить в суеверия?
- Когда закончилось детство, - серьезно заметил Зедд, вставая из-за стола. – А закончилось оно лет в двенадцать.
- Печально, - кивнула я. – Мне в этом смысле больше повезло. Мое детство закончилось на пять лет позже.
- Вот видишь, твоя судьба более благосклонна к тебе. Но давай не будем о грустном, чтобы твои опасения не оправдались.
- Наверное, я пойду к себе, - сказала я, вставая со стула. – Уже действительно поздно и я отвлекаю тебя от важных дел…
- Ничего страшного, моя милая. Иногда полезно отвлечься даже от самых важных дел.
- Тогда, до завтра? – спросила я.
Что произошло в следующие несколько секунд, я так и не поняла и сомневаюсь, понимал ли Зедд. Судьба ли, а может и заклятье «старого маразматика» сделали свое дело. На мгновение, длиною в вечность, мы встретились взглядом, а потом… потом…
… потом я даже не поняла, как оказалась в его объятиях, а от его поцелуев загорелась моя душа. Нас охватила какая-то нечеловеческая, животная страсть, управлять которой не было возможности. Она смела все на своем пути: рамки приличия, обязательства, законы. Она закружила нас в своем сумасшедшем вихре. Не подчиниться – означало смерть.
Упала заколка с моих волос, потом я ощутила под собой гладкую поверхность стола, но все это тонуло в его поцелуях. Амулет, с изображенной на нем эмблемой цеха магов, висевший на шее Зедда, жег мою кожу, открытую вырезом платья, но все это тонуло в блеске бездонных ореховых глаз…
Но стол и предметы, стоявшие на нем, вовсе не были рассчитаны на то, что с ними будут столь бесцеремонно обращаться. Несколько неловких движений и …
… и клепсидра, стоявшая на столе, упала и с жутким звоном раскололась на тысячи осколков.
Вероятно, именно это отрезвило нас. Секунду спустя, Зедд стоял у стола, закусив губу, а я си¬дела на столе, опустив голову и обхватив плечи руками. Я пыталась сохранить то неповторимое чувство, которое было моим еще секунды назад, а теперь просто испарилось в пространстве.
Зедд прерывисто вздохнул и сказал:
- Прости, я не должен был этого делать. Я должен был держать себя в руках, но это стало просто невыносимым.
Я посмотрела в его глаза – в них читалась такая боль, что сердце разрывалось. Впрочем, это была и моя боль.
- Зедд…
- Не говори ничего, не надо.
- Зедд!
- Иллиан, милое мое дитя, оставь меня!
- Зедд!! – крикнула я, вскакивая. Этот крик, должно быть, слышали не только слуги в замке, но и сами древние горы.
Маг рухнул на стул, чудом оказавшийся возле него, и схватился за голову, бормоча:
- Что я наделал, боже мой, что я наделал?!
- Зедд! – я упала на колени, рядом с ним, взяла за руку, сжала в своих.. – Зедд, послушай меня! Ты не виноват! Это я во всем виновата! Выслушай меня!
Он поднял на меня полуобезумевший взгляд, а я продолжила:
- Прости меня, Зедд, если сможешь. Я … я наложила заклятие из той книги, просто, чтобы проверить – дилетанство это или нет. Прости… Я не должна была этого делать. В крайнем слу¬чае, уж лучше бы я опробовала на себе болотную тину…
- Какое заклятье ты наложила? – спросил Зеддикус. Его взгляд немного прояснился, но в нем все еще сквозила боль.
- Вот! – я схватила книгу со стола и, перелистав несколько страниц, указала ему на то, что я прочла.
- Хм, - грустно улыбнулся чародей. – Вот оно что! Но не в этом дело, Иллиан, дело даже не в том, что эти чувства, освобожденные топорной, варварской магией существуют в нас на самом деле.
- А в чем?
- В том, Иллиан, что любовные связи между магами строжайше запрещены. И они не просто не одобряются, а жестоко преследуются. Ты можешь сказать: «откуда они узнают?», но этот за¬кон выдуман не людьми, а богами. Он равносилен проклятию – его нельзя избежать. Кара будет мгновенной и жестокой. Один из нарушителей умрет мучительной смертью, а второй будет страдать всю оставшуюся жизнь. Боги позаботятся и об этом.
- Но почему, почему, Зедд? – я испуганно огляделась, словно ожидая увидеть над собой карающую длань Бога.
- Точно никто не знает. Но… есть одна легенда… будто когда-то очень давно, когда Боги еще снисходили до того, чтобы спускаться на нашу грешную землю, пророк предсказал одному из Богов, что дитя от союза чародея и чародейки свергнет нынешнюю касту Богов. А пророк был, надо сказать, парень вполне серьезный.
Ну, Боги испугались, прости за каламбур, и запретили браки между чародеями. Не только браки, но и все, что с ними связано. А для самых непонятливых изобрели проклятие. Такая вот легенда.
- Я уже жалею, что вступила на тропу магов, - буркнула я.
- Иди спать, Иллиан, - сказал Зедд, - уже поздно.
- Но… - я, наконец, осмелилась взглянуть в его ореховые глаза, - что теперь мне делать? Что теперь мы будем делать?
- Иллиан, - голос учителя смягчился, - нам больше ничего не остается делать, кроме как забыть. Забыть то, что произошло.
- Но ведь должен быть какой-то выход!
- Выхода нет, - покачал головой Зеддикус.- И хотя я же и учил тебя, что безвыходных ситуа¬ций не бывает, но это и есть та самая ситуация. Исключение. А теперь иди спать. Иллиан.
Я послушно встала и пошла к дверям, Зедд шел вслед за мной.
- Тогда, спокойной ночи? – пролепетала я, чувствуя, что сейчас разревусь.
- Да,- кивнул он. – Хотя подожди…
Зедд вложил мне в руку заколку. Мне так хотелось, чтобы наше рукопожатие затянулось, но Зедд не позволил себе этого.
- Я так надеялся… - шепнул он, опустив глаза.
- На что?
- На то, что ты никогда меня не полюбишь, - на его губах играла горькая усмешка.
- Это невозможно,- сказала я и вышла.
Вернувшись в свою комнату, я не раздеваясь, упала на кровать и попыталась забыться. Но это было не так-то просто: пред глазами стоял Зедд. И никакие другие мысли не могли вытеснить мечты о нем, порой такие реальные, что даже становилось страшно.
Я то заливалась слезами, то улыбалась непонятно чему, а то бездумно смотрела в потолок, пытаясь понять, перед каким Богом мы провинились и как искупить свою вину. А иногда, я просто желала себе смерти. Если кому-то из нас суждено умереть, то пусть это буду я. Я не так уж незаменима, а Зедда миру не заменит никто. Разве его учитель, но Зеддикус говорил, что не знает, жив ли он.
Так, проведя почти весь остаток ночи без сна, я уже почти отчаялась переступить эту зыбкую грань, но вдруг, неожиданно для самой себя, заснула.
Я видела сон этой ночью, а в ней - конец света. Я стояла на краю утеса, того самого, на котором возвышался Багряный Обелиск, только теперь он был расколот на три огромные части. И теперь он был мертв. Но это было не все. Мертво было все вокруг – от мельчайшей травинки до зверей и птиц. Здесь была только каменная пустыня и больше ничего.
Небо источало какой-то призрачный белесый свет, не похожий ни на солнечный, ни на лунный. Мне неизвестно такое светило, чьи лучи походили бы на эти.
Было очень холодно, словно зимой, а на мне из верхней одежды была лишь шерстяная на-кидка, которая совершенно не грела, и я дрожала от холода.
Вдруг, я заметила посреди этой каменной пустыни одиноко бредущую фигуру человека. Он выглядел так, словно шел уже много дней: то и дело спотыкался и падал.
Уж не знаю, как я смогла разглядеть что-то с такого расстояния, но мне показалось, что это Зедд. А еще, что если я не догоню его сейчас, то не догоню никогда. Не долго думая, я спрыг-нула с утеса и плавно заскользила вниз. Словно не падала, а летела. Очутившись на земле, я бросилась вдогонку за тем человеком. Бежала долго, не знаю, смогла бы я наяву преодолеть та¬кое большое расстояние за столь короткий срок, но своего я все же добилась – человек в плаще с алой подкладкой стал приближаться.
- Зедд! Зедд! – кричала я на бегу, уверенная, что это именно тот, кого я ожидаю увидеть. – Постой! Погоди! Да погоди же!
Человек в плаще остановился, обернулся и посмотрел на меня. А я остановилась в некотором замешательстве. Это был не Зедд, хотя он чем-то напоминал моего учителя. Но этот человек был очень юн, я бы не дала ему больше восемнадцати, и к тому же у него были черные, как во¬роново крыло, волосы и серые, незнакомые мне глаза, смотрящие на меня удивлением, не меньшим, чем мое собственное.
- Кто вы? – спросил юноша.
- Ты не Зедд, - сказала я.
- Почему вы назвали меня Зеддом? Меня зовут Вальмонд. И почему я не вижу вас?
- Не видишь? – изумилась я, осматривая себя, однако ничего нового не увидела.
- Ты – очередная тень, посланная, чтобы сбить меня с пути? – Вальмонд схватился за меч.
- Постой! Почему ты называешь меня тенью?
- Потому, что ты не более чем сгусток тумана. Уйди. И не мешай мне идти к своей цели.
- А что за цель ты преследуешь, Вальмонд?
- Я должен отомстить кое-кому.
- Что ж, - сказала я, – если так, то иди, но перед этим ответь мне: ты встречал человека по-имени Зеддикус?
- Не встречал, - осторожно ответил юноша, выпуская рукоять меча из руки, - но я знал чело-века с таким именем, он мне очень дорог. Зачем тебе мой отец?
- Твой отец?!!
- Да, так звали моего отца.
- Но где он? Когда ты последний раз видел его? И кто твоя мать?
- Я никогда не знал ее, Тень. Меня воспитывали приемные родители, а отец иногда тайком навещал меня. Но это было очень давно.
- А имя? – настаивала я. – Он говорил тебе ее имя?
- Говорил. Мою мать звали…
Вдруг налетел сильный порыв ветра, заревевший в моих ушах, словно сотня горнов. Тут же я ощутила, что нахожусь в воздухе, и ветер стремительно уносит меня куда-то.
- Эй, погоди! – кричал Вальмонд. – Постой, Тень! Мне нужно у тебя кое-что спросить!!!
Последним из того, что я видела, была алая подкладка плаща Вальмонда, которую безжало-стно трепал ветер. А потом я проснулась.
Комнату заливал солнечный свет. Я вскочила с кровати, распахнула окно и вдохнула свежий воздух полной грудью. В саду за окном щебетали птицы и все было по-прежнему: тихо, спокойно и уютно.
Одевшись и умывшись, я отправилась в учебную комнату, но Зедда там не было. Поднялась в его спальню, но она была заперта.
«Куда же он мог исчезнуть?» - подумала я.
На душе было неспокойно. Вспоминая рассказ о проклятье, я стала волноваться о самочув-ствии Зедда. Я выбежала из замка в сад, спросила у садовника, не видел ли он чародея. Билл ответил, что Зеддикус по утру направлялся в палисадник.
Я поспешила в указанное место и уже через дюжину минут была в палисаднике. Меня окружали розовые кусты с темно-красными, ярко-оранжевыми и нежно-розовыми цветами.
- Зедд! – тихо позвала я. – Зедд! Ты здесь?
- Иллиан! – раздался в ответ его голос и камень с моего сердца упал.
Пройдя еще немного по розовому лабиринту, я вынырнула на небольшой участок открытого пространства, со всех сторон окруженного бледно-голубыми цветами, внутри которого стояла резная скамья. А на скамье сидел Зедд.
Увидев его, я тут же забыла о своем сне и вообще обо всем на свете. Похоже, чародей всю ночь не смыкал глаз: он был бледен, словно смерть и за одну ночь постарел на десять лет.
- Иллиан, - слабо улыбнулся он мне.- Доброе утро.
- Зедд! – я присела у его ног.- Как ты себя чувствуешь? На тебе лица нет! Ведь ты не ел и не спал, верно?
- Верно, - кивнул он.- Всю ночь я провел, мучаясь единственным вопросом: как мне теперь жить с тобой и без тебя, но так и не нашел верного пути.
- Ты был прав, Зедд, ты был прав. Просто нам следует научиться жить с этими мыслями. И попытаться забыть. И … может, все образуется?
- Ах, Иллиан! – улыбнулся он и ведомый внезапным порывом обнял меня за плечи. – Ах, Иллиан, если бы все было так легко, как ты говоришь!
- Ты думаешь, мне легко это говорить? Если да, то ты сильно ошибаешься, - я посмотрела ему прямо в глаза. – Я никогда еще не любила тебя так, как сейчас. Но иного выбора у нас нет. Нужно бороться. Ведь этому учил меня ты!
- Да, - с мукой в голосе ответил учитель. – Этому.
- Зедд, что с тобой? – спросила я, вглядываясь в его лицо. – У тебя что-то болит? Тебе плохо? Что я могу сделать для тебя?
- Нет, Иллиан, - ответил маг, все сильнее сжимая мою руку в своих.- Мне не плохо и я не болен.
- Но эта боль в твоих глазах…
- Ты, моя боль, Иллиан. Ты и более никто.
Я горько вздохнула и прижалась щекой к его руке.
- Ты, Иллиан, - шепнул Зедд, - моя великая боль чародея. Чародея, свободного от всякого рода боли, кроме душевной. И нет мне исцеления.
Июнь 2004г.