«В комнату вошла старуха пятидесяти двух лет». Эта фраза сидела в голове Старухи со школы, запомнилась из книжки для чтения по русской литературе. Кажется, это из Капитанской Дочки, или... неважно. Всего, выходит, жизни-то лет двадцать, не боле. Поначалу ты все дитя, ничего нельзя, и вдруг какой-то тип под юбку лезет, люблю, говорит, давай. Только от него избавилась, а другие бегут, еще хуже. Пока огляделась, поняла, чего самой хочется, а и жизни нет уже, укатилась под горку. Вечером молодуха, а поутру старуха.
Старухе исполнилось уже пятьдесят пять. Можно бы пойти на пенсию, но она не хотела; лучше работать, уходить утром и приходить вечером, после того как все уже поужинают и усядутся у телевизора. Очень хорошая, дружная семья. Ее кузены и кузины, их мужья и жены, дети и внуки. Все живут рядом, в одном загородном поселке и ходят друг другу в гости, рассказывают об успехах детей, показывают новые приобретения. Говорят громко, перебивая друг друг, у старухи от них голова болит. То есть она не говорит, что болит, да они у нее никогда ничего и не спрашивают: что она может им рассказать? Но она так морщится, как-будто голова заболела, и уходит на заднюю веранду или наверх, к себе в мансарду. У нее нет детей, и соответственно нет внуков, и приобретений она тоже не делает. Она бы чего-нибудь приобрела, конечно, не для того, чтобы похвастаться, а просто так, как доказательство своего присутствия. Но на ее зарплату не разгонишься, она уборщицей работает, контору убирает.
Совершенно она им ни к чему, но приходится терпеть. Ей родители дом завещали, напополам с Бориком. Теперь ее половина до мансарды ужалась, так это по справедливости. У Борика семья, дети, ответственная работа, ему кабинет нужен. Зато он с нее за свет не берет, и за воду, и земельный налог сам платит. Они, конечно, надеются, что она Митечке в благодарность свою половину завещает, но разве у нее узнаешь? Скрытная она Старуха. Дом, хотя и старый, но просторный, два этажа, и мансарда, и круговая веранда, а вокруг старый сад, еще родители сажали, а перед домом поляна, заросшая зеленой травой. Такая трава густая и пахучая, сколько ее не стриги, наутро опять по колено, просто беда с этой травой.
Так вот, сегодня Кисочка, Борикина жена, случайно вышла на заднюю веранду и увидела Старуху. Оказывается, она неожиданно для всех начала рисовать. На холсте и сразу масляными красками, никогда этому не училась, вдруг купила канву, краски, поставила на треногу (нашла на чердаке, от давнего жильца осталосъ) и нарисовала луг. Летний луг, трава, цветы, пчелы собирают мед, дует легкий ветерок. Большая картина, и Старуха в нее кисточкой тычет, вроде как последние мазки наносит. Кисочка просто сама себе не поверила, Борика позвала, а с ним и гостей, что у них были в этот день к обеду. Домашние увидели, стали смеяться, не верят, что Старуха сама это нарисовала. Ты на базаре купила, говорят. Совсем с ума сошла, говорят. Прямо так и говорят, вслух:
- Совсем эта старуха сошла с ума, надо ее устроитъ в дом для престарелых инвалидов с психиатрическим уклоном.
- Да, я и раньше замечала, - говорит Кисочка, - она не в себе. Вдруг встанет у окна, смотрит и молчит. То есть дел же полно, обеда нет, и надо Митечку вести на тренировку, и вещи забрать из химчистки и много разных дел еще.
И они говорят между собой о том, какая она странная и почти что непригодная ни к чему, хотя у нее и дипломов всяких много, но это все из той жизни, а в этой она только поломойкой и могла устроиться, а что мы ей, помогать должны, и вообще она такая, толстая, краснощекая и неприятная.
- И дышит так громко, вы замечали? - Спрашивает кузина.
Они стоят возле картины и говорят, как будто ее и в комнате нет, и так они все друг с другом согласны. Вдруг откуда то сбоку, из за угла раздается тихое такое жужжание, никто поначалу ничего и не слышит, а оно жужжит громче и громче, и кузина говорит: что это, у соседей стиральная машина работает? Что это они в выходной день стирают? И все начинают обсуждатъ этих соседей, какие они неделикатные и вообще, хотя как-то странно, все-таки до их дома метров сто, не меньше, какая на природе слышимость хорошая. И вдруг Митечка говорит:
- Ой, мама, она меня хочет укуситъ! - И машет так ручкой, вроде отгоняет кого-то.
А веранда наполнилась вся жужжанием, и золотистыми тельцами- веретенцами, и они как пульки золотые, стреляют вверх и вниз и по диагонали, и по кривой Мебиуса (это ученый племянник потом так описывал траектории золотистых пулек), и неожиданно они все оказываются как в пчелином улье, и машут руками, и кричат, потому что их жалят. А как же вы хотели, если кричатъ и махать руками, так пчела обязательно ужалит. Пчелы не любят когда шумят. Кое-как в столовую забежали, пчел выгнали, окна закрыли, все охают, ахают, укусы считают, кто то в обморок упал. И тут Митечка говорит:
- А где же бабушка?
А Старуха, оказывается, спокойненько себе картину в белую ткань завернула и мольберт складывает. А только что ведь была грубо сколоченная тренога, и вдруг настоящий мольберт красного дерева. И ее совсем не покусали пчелы. В общем ерунда какая-то получилась вместо семейного обеда. И все Старуха виновата, потому что она вечно окна открывает, воздух ей спертый. А того не понимает, старая дура, что у нас система полного кондиционирования, на весь дом, и окна открывать нельзя. То есть действительно, надо что-то со старухой делать.
- Времени нет этим заняться, но видимо, к тому идет, - сказала Кисочка. И Борик с этим согласился.
А Старуха унесла мольберт к себе в комнату, и что-то там рисовала, замечали, но никому не показывала, прятала за шкаф. Да никто особенно и не интересовался, все очень заняты, у всех куча проблем, мужья, жены, дети и карьера. Не путается под ногами, сама себя на свои уборочные копейки содержит и прекрасно. Старались поменьше с ней встречаться и разговаривать. Какую-то неловкость она у них вызывала своей безмужнестью и тем что на жизнъ зарабатывала физическим трудом и видимо, мало, но как-то все-таки на это жила. Она не просила у них ничего, но все равно некое неудобство вносила в их сообщество успешных, хорошо устроенных людей.
- Вы замечаете, возле дома появились какие то коты? - спросил как то утром Борик.
- Да, я тоже вчера в саду видела трех или четырех бездомных кошек, - сказала кузина Мимочка.
- И что же они там делали? - Поинтересовался толстый Мимочкин муж Додик.
- Ничего, - ответила Мимочка, - на ветках сидели.
- А как ты знаешь, что они бездомные? - Спросил Додик.
- Они не отзываются на кис-кис, и у них нет ошейничков и колокольчиков. У каждой домашней кошечки обязательно должен быть ошейничек, а у этих нет. И смотрят они как то сверху вниз, - нервно объяснила Мимочка.
- Все это очень странно, - сказал Борик. - Наверное, старуха их прикармливает, иначе откуда бы они вдруг взялись. Надо за ней понаблюдать и пресечь это дело на корню. Только этой заразы нам тут не хватало.
И Борик взял выходной на своей ответственной работе, остался дома, засел в своем кабинете на втором этаже и с самого утра стал наблюдать за садом. Сначала ничего не происходило. Он просидел у окна часа два, но старуха не выходила. В траве под деревом спал черный кот с белым ухом. Наконец Борик устал и захотел есть и в туалет. Пока он делал сначала первое: съел банку сайры с черным хлебом и помидорами и запил кока колой, а потом второе: сидел на унитазе, курил сигарету и читал Финансовые Ведомости, прошло около часа. Наконец Борик освободился, вымыл руки, он вообще соблюдал все гигиенические правила, и подошел к окну.
Под окном Черный кот с белым ухом сосредоточенно трахал рыжую кошку. Та припала к земле, откинула хвост на сторону и внимала. Под деревом в траве спал белый кот с черным ухом. Другой, пятнистый, сидел на ветке и умывался. Старухи нигде не было видно, но коты явно чего то ждали. Борик загляделся на рыжую кошку. Чудо как хороша, думал он. Зад какой высокий, и бедра сильные. Черный кот с белым ухом вцепился ей зубами в загривок, а она ничего, не возражает. А Мимочка все время кричит:
- Не целуй меня взасос, а то Додик узнает! Природа! - Борик так разомлел, что пропустил бы явление Старухи, если бы не коты.
Черный кот с белым ухом испустил страстный вопль и в последнем толчке отпустил рыжую кошку на волю. Та встряхнулась и покачивая своими замечательными бедрами пошла к веранде. За ней вереницей шли коты. Борик подумал: ну вот, сейчас она их будет кормить, тут я ее и накрою! И побежал вниз.
На веранде перед мольбертом сидела Старуха. Она рисовала тонкой кистью на холсте. Перед ней на поляне стояли коты. Они молчали и смотрели на старуху круглыми глазами. Ах, что это были за глаза: все оттенки зеленого, от светлой весенней травки до темно зеленой глубины бутылочного стекла, и золотые, как янтарь, и голубые, да-да, у белого кота с черным ухом были ярко голубые глаза. Борик взглянул на мольберт. Старуха рисовала кота, но бог мой, что это был за кот. Он был как маленькая думочка, что старушки кладут под голову, и как теплый спальный мешок в холодную снежную ночь, и как кудрявая голова молодого мужчины, которую так приятно погладить, и как 911, который всегда приходит на помощь тем, кто позвонил. Вот какой это был кот.
Борик же увидел на холсте какие то завихрения красок, вот торчит лапа, вот кончик хвоста. Из-за этой ерунды она и притащила сюда всю эту дикую сластолюбивую свору, прикормила их кусочками мяса, которое она ворует у нас, рассердился Борик. Нелепые фантазии, что за художества на старости лет. Он подошел, снял полотно с мольберта и не говоря ни слова, стал срыватъ тканъ с подрамника. Старуха поднялась со своего стула и сказала:
- Не делайте этого, а то пожалеете.
- Ты мне еще и угрожаешъ, нелепая Старуха, - совсем разозлился Борик. - Вот что я сделаю!
Борик прыгнул на траву и стал рватъ полотно на мелкие кусочки. Раз - оторвал кусочек с когтистой лапой, и тут же пятнистый кот издал хриплый крик. Два - вырвал клочок с полосатым хвостом и рыжая кошка подскочила в воздух на целый метр.
- Не надо, - сказала Старуха, но было поздно.
Коты пошли вперед, окружая Борика. Oн успел взмахнуть сломанным подрамником, и кольцо сомкнулось. Борик только пискнул, как толстая неповоротливая мышь, и в этот единственный писк все было кончено. От него даже ботинок не осталось. Когда коты разомкнули кольцо, в середине валялась круглая металлическая пуговица-заклепка от джинсов. И больше ничего.
- Ай-яй-яй, - сказала Старуха, - какое неожиданное происшествие. Борик явно этого не планировал. Однако надо закончитъ картину.
Она натянула порванный холст на новый подрамник, приложила оторванные кусочки и они встали на место как пришитые. Коты сидели полукругом на поляне, ждали. Наконец Старуха закончила картину и повернула мольберт к поляне, коты привстали на цыпочки, осмотрели картину, затем развернулисъ и ушли восвояси. Впереди шла рыжая кошка. Вот из травы виднеются только кончики хвостов, а вот и они пропали совсем.
Борика искали всем семейством, потом наняли частного детектива, но так ничего и нашли, даже пуговицы. Старуха предлагала поискать в траве, но зачем ее сумасшедшую слушать? В конце концов Додик выдвинул версию, что Борик скрылся с деньгами, которые потихоньку тащил из семейного бизнеса. Денег там и правда не хватало, потому как все помаленьку воровали, поэтому недостачу с тайной радостью списали на Борика. На том и успокоились.
Семейные обеды продолжались, теперь уже Додик сидел во главе стола. Он потихоньку от Мимочки трахал вдову, утешая ее в неожиданной потере и помогая управлять бизнесом, оставшимся от Борика. Мимочка делала вид, что ни о чем не подозревает, у нее раскручивался роман с новым менеджером. Старуха по-прежнему ходила на работу в свою контору; вечерами она что-то рисовала на задней веранде. По молчаливому всеобщему согласию ее больше не беспокоили. Изредка в дверь стучали какие-то странные, прежде невиданные люди. Они приходили к старухе; поднимались в мансарду, о чем-то с ней говорили. После этого она рисовала, иногда несколько дней подряд, иногда всего один вечер, потом отсылала картину с посыльным по только ей известному адресу. Посыльный был всегда один и тот же: высокий худой старик с длинными седыми волосами, стянутыми резинкой на затылке.
Если бы семейство читало местную газету, оно бы узнало, что с недавних пор в городе стали происходить странные веши. Неродеха-невестка городского головы неожиданно родила двойню. Термиты сгрызли дом начальника милиции до основанья, то есть до бетонного фундамента: народы утром проснулисъ, а дома нет, посреди колоссального фундамента стоит диван, а на нем начальник милиции спит сном праведника. Летучие мыши поселились на чердаке городской бани; иногда они залетали в женскую раздевалку, то-то было веселье! Черная обезьяна Кика из зоопарка (между прочим, большой редкости животное) среди бела дня затащила в свою клетку главного животного повара и не отпускала его три дня, все ласкала и ласкала. Неожиданно достроили мост через реку, а раньше все денег не было. А в городском музее случился пожар и все принятые в музей картины сгорели ясным огнем. При этом они кричали и пищали от ужаса, но пожарные так и не смогли ничего поделать. Но счастливое семейство газет не читало.
5/11/09 - 8/24/2009