28.Арджуна сказал.
О, Кришна, увидев всех этих сородичей, присутствующих всех в боевом духе, я чувствую, как все во мне трепещет и во рту у меня пересыхает
КОММЕНТАРИЙ.
В этом стихе Арджуна сообщает Богу Кришне о своем состоянии после того, как увидел на поле битвы всех своих родственников. Содрогание тела, пересыхание во рту есть действительно первые признаки сильного охватившего волнения, потрясения, глубокого внутреннего переживания, но это также есть результат непонимания происходящего события в полной мере, неясного предчувствия надвигающейся неминуемой беды, которая должна принести неимоверные страдания всем здесь присутствующим, которые как бы и не осознали масштабы и последствия предстоящего кровопролитного сражения, события, которому равных в памяти Арджуны не было, события, которое обещало быть реально и невозможно было не устраниться, не отказаться, не пойти на примирение. Каждый участник был настроен
Решительно и бесповоротно. Необходимо было услышать пояснение происходящего от Того, Кто Причина всех причин, Кто Знал, Кто является Главным Управляющим.
Арджуна, играющий роль друга Бога, знал, что на все – только Воля Бога, и если Бог
Поставил всех лицом к лицу перед этим событием, то это не просто, оно непременно произойдет, Бог, управляя материальным миром, никогда не идет на попятую, не переигрывает, не ошибается, но доводит задуманное до конца, исходя из Своего Божественного Плана, заглянуть в который Арджуна не мог в силу своей человеческой ограниченности, но хоть небольшие пояснения получить желал, ибо его знания не могли дать ему большее, чем то, что он теперь предъявил Богу – страдания и пострясение. Знания Арджуны не могли все объяснить и тем успокоить, не могли приоткрыть полог будущего, когда сражение сделает свое дело, оставив семьи без кормильцев, детей без отцов, общество без религиозной опоры. К тому же, такое состояние для Арджуны, как кшатрия, было несвойственно.
Надо понимать, что такие чувства даются только Богом и в определенных ситуациях,
Когда мыслительный процесс требует некоторой материальной, эмоциональной, хорошо выраженной поддержки на уровне тела, что усиливает переживания человека,
Делая их пусть иллюзорными, но приемлемыми и естественными в рамках материального бытия и способствующими максимально-естественному проявлению себя человеком, как есть. Просто понимание, просто осмысление события текущего или предстоящего на уровне ума и мыслительного процесса без сопровождения соответствующими энергиями Бога внутри человека не дает человеку полную глубину переживаниям и не требует от человека большого желания самовыражения, выплескивания своих чувств и поиска ответа на вопросы, которые требуют ответ именно теперь.
Такие энергии Бога, энергии сильнейшего внутреннего переживания, подается тем людям, для которых эти энергии еще естественны, материально обусловлены, принимаются, как свои, неотъемлемые, родные, неотделимые от своего «я», фактически предназначенные для людей не стоящих на высоких ступенях духовного развития, не умеющих управлять своими чувствами, не идущих путем самоконтроля и совершенных духовных знаний. К таким людям относится и Арджуна, не смотря на то, что считается другом Самого Бога Кришны. Дружеские отношения – достаточно условное определение отношений Бога и Арджуны, поскольку, строго говоря, никто из людей другом Богу стать не может, если иметь ввиду то понимание дружбы и дружеских отношений, которые вкладывает в это понятие материальный человек.
Ступень, на которой стоит Арджуна, еще не позволяет ему проявить твердость ума, неизменность, равное отношение, как к благоприятному, так и неблагоприятному. Также, он еще не умеет абсолютно всегда и неизменно на уровне совершенных знаний все происходящее связывать только с Планом и Волей Бога, но еще оперирует к желаниям других людей, к их воле и потому находится в зависимости от материальных связей и отношений. Личное общение с Богом в этой жизни в качестве друга подняло Арджуну над многими и многими, в значительной степени подготовило к духовному образу мышления, как и дало готовность к восприятию и усвоению более глубоких, совершенных знаний, которые предстояло ему теперь получить из Рук Самого Бога. Но качества Арджуны еще позволяли его вести так, как начинал вести Бог перед началом сражения, т.е. давая материальные энергии.
Человек, переживающий подобные чувства, также находится под влиянием гунны Невежества, параллельно с влияниями гун страсти и благости. Находясь под влиянием даже частично гуны Невежества, человек склонен рассматривать в себе подобные возникшие чувства, как яркое проявление в нем милосердия, сострадания, справедливости, так понимает и воспринимает себя, этим находит утешение для себя, а также в этом может черпать изнутри элемент духовного наслаждения и самоудовлетворения, как на уровне сознания, так и подсознания. Он видит такие проявления на уровне тела, как присущие себе и неотъемлемые. Вообще, самовыражение на уровне тела, т.е. слезы, содрогание, пересыхание во рту, дрожание частей тела, повышение температуры в этой связи трудно воспринимается, как данное Богом, теми, кто еще этим путем идет, видя в этом свою самореализацию, свое личное проявление, а на самом деле стоя одной ногой на материальной ступени. Истинно духовный человек такие чувства уже не переживает в связи с материальным миром и материальными отношениями, но только в связи с Богом. Характеризуют ли проявления Арджуны его самого, как человека во всех смыслах добродетельного?
Такое проявление нельзя назвать ни достаточным, ни необходимым. Истинная добродетель, имеющая уже духовную основу, не обязана проявляться таким образом, т.е. в неких экстремальных ситуациях или в моменты неожиданных внутренних озарений, но ее проявление непрерывно, естественно, непременно в деяниях, неизменно в благостном направлении ума по отношению как к друзьям, так и недругам, по отношению к любому живому существу, даже едва видимому глазом. Проявить это качество Бог Дает в материальном мире на каждом шагу через ум, чувства, речь, деяния. Естественно, такая возможность предоставлялась Арджуне неоднократно. К тому же, как кшатрий, он мог это чувство милосердия проявить и не раз. Но, находясь воистину в состоянии милосердия и добродетели, он бы уже не мог принимать участие в сражении, и Бог отвел бы его от этого. Но Арджуна только в начале нового, истинного пути, готов по нему идти, и его долг кшатрия, как и сопровождающие понимания и характерные качества, пойдут волею Бога на «нет». Это, собственно, в течение разговора с Богом и произойдет бесповоротно. Энергии Бога, давшие ему немалые переживания, пока свойственны Арджуне не потому, что он сильная духовная личность, всегда видящая себя перед Лицом Бога, но есть пока чувствительная, по сути, слабая натура, много пережившая и перестрадавшая, ставшая вследствие этого более гибкой, сочувствующей, разделяющей, понимающей, но без духовной пока основы в себе в виде совершенных духовных знаний, которые всему придали бы направление, цель, очистили бы чувства и мысли. Арджуна, как и все читающие, только вначале великого пути, но готовы к нему, ибо Бог избирает не только тех, кто внемлет Его Непосредственному Слову, но и тех, кто готов следить за этим сокровенным разговором терпеливо и неизменно, проникаясь шаг за шагом сутью знаний, которые неотъемлемы от познавания Самого Бога, на что и направлена каждая строка писания.
Именно в таком состоянии Арджуна может начинать внимать Богу, следовать Его Наставлениям, в Боге укреплять и развивать свой ум через приобретенные Божественные знания и так приобрести воистину Божественные качества, которые будут проявляться непрерывно, как и само милосердие, но по другому, без слез, дрожи, волнений в условиях материального мира, но только перед Богом.
29.Также тело мое дрожит, и волосы встают дыбом, лук Гандива выскальзывает из рук, и кожа пылает.
30. Я также чувствую, что я не в состоянии остаться на поле сражения, в голове у меня как все путается. О, Кешава, я также вижу причины, которые повлекут за собою прямо противоположное.
КОММЕНТАРИЙ.
Арджуна говорит то, что он чувствует на данный момент. А чувствует он три вещи, на которые Сам Бог изнутри обращает его внимание, поскольку на эти темы следует поговорить, сделать необходимые, как считает Бог, выводы. Это же стартовая площадка к предстоящему более развернутому и сложному разговору, который и есть основная Цель Бога. Более того, все, что произносится Арджуной вслух, приводит к заострению его мысли, побуждает ее развитие, устремленность к осознанию и того, что едва проглядывается на уровне подсознания, но уже в свою меру волнует и беспокоит, как и рождает неуверенность и сомнения. Бог знает, на чем теперь следует сосредоточить ум и знает естественно возникшую далее цепочку рассуждений Арджуны. Пока это малое начало, но уже здесь может быть поднято наверх то, чему должна быть дана оценка Бога, что срочно нуждается в Божественном разъяснении и корректировке, что следует взять за основу, а от чего отказаться в самом начале всей предстоящей беседы. Первое, что чувствует Арджуна, это нежелание сражаться. Несомненно это чувство дано Самим Богом через Божественные энергии. Именно Сам Бог, зная качества Арджуны, дает ему то чувство, которое он и может взять, на которые и может посмотреть, принять за свои, полностью войти в них и через них воспринимать происходящие события и свое к ним отношение. Бог несколько раз даст Арджуне почувствовать эти энергии, в этой связи проявить себя и в этом направлении строить свои рассуждения. Также необходимо понять, что нежелание сражаться не связано только с чувством страха, которое свойственно любому человеку, пока он не обладает совершенными духовными знаниями. А Арджуна пока ими не обладает. Но он, даже находясь под влиянием отчасти гунны невежества, страсти и благости, все же преимущественно испытывает влияние Благости, ибо просто общение с Богом любого ставит на очень высокую ступень. Но, находясь под влиянием Божественной энергии Благости в основном, он еще не осознает, что его воинственные качества, как следствие, ослабляются. Он перестает существовать, как кшатрий, как тот, кто может и обязан сражаться, кто должен быть непобедим, отважен, искусен в сражении. Еще несколько сражений и мистические силы непобедимого воина начнут иссякать. Но это потом. Теперь же он должен начинать переходить из материального проявления себя в духовное, что и начнет происходить через разговор с Богом, в процессе изложения Бхагавад-Гиты. Арджуна уже начинает сотрудничать с Богом, как только обратился к Богу Кришне, пытаясь вслух прокомментировать свое состояние, как оно ему видится, будучи далеким от понимания о своем истинном положении теперь. Второе, на что обращает внимание Арджуна, это на слабую память
И неясное мышление, что воспринимается им как замешательство ума. Это опять же
Энергия Бога, необходимая в данном случае, поскольку дает неуверенность, невозможность найти в себе внутреннюю опору, как и оперировать уже имеющимися на данный момент знаниями ведения боя. Перед Лицом Бога нельзя быть слишком уверенным, жонглировать знаниями, философствовать, стремиться убеждать и разубеждать Бога, устремляться выглядеть лучше, быть слишком логичным и непреклонным. Но следует быть почтительным, немногословным и смиренным. Бог доподлинно знает Багаж знаний каждого, его истинность, Божественное предназначение и в данном случае цель Бога - убрать лишнее, отработавшее себя, мешающее дальнейшему развитию, а также привнести то, чему настало время, соответствует время и события. Третье, о чем сообщает в данном стихе Арджуна, это предчувствие о последствиях предстоящего сражения, которые видятся ему крайне неблагоприятными для всех участвующих и не участвующих в битве на Курукшетре.
Однако, и это предчувствие дано Богом, дано не зря, предчувствию есть причина. Но это событие, ради которого Бог и пришел на Землю, чтобы вследствие его и поведать Бхагавад-Гиту, событие, которое не отменить, не ослабить. Событие обязано произойти, и многое, на что смотрит Арджуна и что будет им сказано вслух, действительно будет иметь место.
Этот стих есть слабо выраженный протест Богу, который может быть позволителен только человеку невежественному, не просвященному духовными совершенными знаниями о Высоте Бога. Эту Высшую Истину Бог даст в сердце Арджуны только в конце священного диалога, что будет конец изложения Бхагавад-Гиты. Пока же Бог благосклонно внимает словам Арджуны, который еще иначе мыслить и излагать перед Богом не умеет. И, тем не менее, положение и понимание Арджуны вполне подходящи, чтобы именно в такой форме он начал задавать вопросы Богу о нравственной стороне предстоящего сражения, идущего вразрез с религиозными нормами, с самим предписанным долгом на тот момент.
31.Я также не предвижу пользы в убийстве собственных сородичей в сражении. О, Кришна, я не желаю победы, а также царство и счастье из этого.
КОММЕНТАРИЙ.
Здесь речь идет не совсем о материальных благах, но о том, что могло бы пойти на пользу и удовлетворить в плане духовном. Очень часто человек мыслит о себе одно, но на самом деле уже значительно продвинулся вперед и своим образом жизни, и пониманием, и Бог постепенно ему это приоткрывает в виде нового образа мысли, нового суждения, нового подхода или решения, или переживания, которые человек иногда в себе замечает, изнутри акцентрирует на этом внимание, но иногда и не чувствует новое в себе, точки перехода, но воспринимает их естественно, устремляясь далее. Но бывает и так, что человек мыслью устремлен вперед, знает и видит путь духовный, благосклонен к этому пути, но телом идет на поводу чувств, желаний и все еще меркантильного ума.
Первое относится к Арджуне. Он действительно уже находится на той ступени, когда не привлекает успех и следующие из этого блага. Это начинает пониматься им не на уровне совершенного духовного знания, но на уровне чувств, которые потом переходят в мысль, мысль в речь, сказанное вслух в осмысление, осмысление углубляется и направляется диалогом с Богом, далее последует практическая духовная деятельность, что будет уже за пределами предстоящего сражения и к чему Бог уже подводит Арджуну Лично, работая над ним индивидуально, как и с каждым человеком, дабы Арджуна осознал свое истинное положение перед Богом, как и свою ступень, которую он достиг, идя путями претерпеваний, аскез, исполнения долга кшатрия, в результате также общения с Богом. Также далее его ожидает достаточно осмысленный путь, путь очищения своего существования, все то, что необходимо должно следовать после получения Арджуной из Рук Бога сокровенных духовных знаний, которые есть для каждого и наставление, и напутствие, и прямое указание.
Здесь также надо отметить, что только Сам Бог подготовил его к этой ступени, начальной в истинном духовном и долгом пути, но оставляющей позади себя многих и многих. Прежняя, ярко выраженная материальная заинтересованность почти сожжена в Арджуне огнем долгих страданий и претерпеваний, о чем позаботился Божественными средствами Сам Бог, проведя всех Пандавов через вереницу испытаний, аскез, гонений и лишений. Нет ни одного человека, который бы достиг духовные ступени и устоял на них, минуя именно путь страданий во всех формах, которые есть на Земле, созданы Самим Богом для воспитания и развития живого существа и являются только последствиями греховной деятельности, т.е. изначально справедливы. После истинного осознания своей духовной сути, связанной только с Богом, Арджуна, как и его братья, непременно пойдет по пути, указанному Богом Кришной. И это займет еще не одну жизнь. Уже теперь в Арджуне прорастает семя сомнения, внесенного в него Богом, о необходимости власти, материального счастья, богатства, почета, прочих удовлетворений чувств. Уже теперь он начинает видеть краем глаза, что эти ценности материального мира приходящи, тленны, почти ничтожны и не удовлетворяют чувства и душу. Но сейчас, перед сражением, Аржуна
Начинает прислушиваться к своим чувствам, пытается осознать их причину, но делает выводы только те, которые позволяет сделать его еще не развитое в духовном плане
Мышление, не расширенное и не углубленное еще Богом через совершенные знания, но абсолютно готовое к принятию нового и следованию ему, хотя сам об этом еще не подозревает в должной мере..
32-35.О, Говинда, какая радость нам от царства или какое наслаждение от самой жизни, если те, ради кого было бы желательно наше царство, наслаждения, также все счастье, все они расположились на поле боя, отказываясь от жизни, также богатства: учителя, отцы, сыновья, как и непременно деды, дяди по матери, тести, внуки, зятья, также другие родственники. Всех их я не желаю убивать, даже если буду убит, о, Мадхусудана, даже в обмен на царства трех миров, не говоря уже о том, чтобы ради Земли. О, Джанардана, какое будет удовлетворение нам, если мы убьем наших сыновей Дхритараштры.
КОММЕНТАРИЙ.
В этих стихах Арджуна пытается объяснить Богу свое состояние, пробуждающиеся в нем чувства беспристрастия, подернутые еще материальным видением, как и метериальной причиной, как бы призывая Бога разделить или объяснить в нем эти чувства и дать им направление. Это тот случай, когда человек видит причину в одном, а Бог – в другом. Арджуна хочет более точно осознать причину появившегося в нем чувства незаинтересованности в сражении, его исходе и плодах, его причины ему представляются правильными, оправдывющими, но элемент сомнения присутствует.
Арджуна как бы призывает Бога разделить или не разделить его понимание, ибо для Арджуны это пока вопрос участия или не участия в сражении, который может разрешить только Бог одним Своим Словом. Не видя План Бога на него, выходящий далеко за рамки этого сражения, что, впрочем, относится ко всем участникам сражения, но в свою меру, Арджуна берет те знания и понимания, которым уже пора отдаляться, но все же пока для него приемлемы и с позиции которых он пытается разобраться в своем состоянии.
Бог, Властитель чувств и мысли человека, Сам направляет его мысль туда, где, всего вероятней, она уже побывала и не была для Арджуны нова, это было уже давно принятое им откровение, отражающее платформу убеждений Арджуны на данный момент. То, на что ссылается Арджуна, объясняя нелепость предстоящего сражения, хоть и не является истинной причиной нежелания сражаться, но есть то, о чем сам Бог хочет поговорить, направив разговор в нужное русло и с пользой для Арджуны. Ведь Арджуна, играющий роль друга Самого Бога, уже готов подняться на более высокую ступень самосознания, но все еще мыслит и оперирует материальными категориями. Он говорит: «Какая радость нам от царства или какое наслаждение от самой жизни, если те, ради кого…». Это достаточно материальные суждения с легким духовным оттенком, смесь пристрастия с благостью, еще категорически не отвергающие наслаждения и даже принимающие их, если немного изменить сами условия их получения. Но здесь же и просыпающаяся готовность посмотреть на это иначе, с точки зрения отречения. Только, вот, нет еще у Арджуны достаточно твердых знаний и убеждений, которые бы позволили ему быть в этом направлении более решительным. Но раз сказано вслух и перед Богом – значит, не зря. Бог готов дать ему эти знания, ибо знает его готовность. Более высокая ступень Арджуны проявилась бы, если бы он вообще не посмотрел в сторону каких-либо материальных благ и наслаждений, ими не мерил и если бы не стал рассуждать о том, что не согласен убивать даже « в обмен на царства трех миров, не говоря о том, чтобы ради Земли…» . Это было бы и так понятно по умолчанию. Но надо повториться, что Бог дал ему этот путь мысли, как пока соответствующий его положению на переходе от благостного материального понимания, подернутого невежеством и пристрастием, к духовному видению. Более того, именно таким путем Бог поднимает на поверхность то, от чего пора освободиться.
Побудив Арджуну к разговору, Бог постепенно переплавляет беседу в духовное русло, незаметно втягивая его в процесс очищения, который выведет Арджуну далеко за рамки настоящего понимания. Т.е. речь Арджуны есть ниточка того клубка, который приведет его к совершенным знаниям в очистительном разговоре с Богом Кришной, и далее к совершенным качествам, будучи направляемым Богом, шаг за шагом проясняющим истинное положение дел.
То, что Арджуна не желает никого убивать, не следует рассматривать, как неисполнение своего предписанного долга кшатрия, не следует также в этом видеть невежество в чистом виде и пренебрежение религиозным долгом, призывающим исходить из интересов государства. Отказ - все тот же результат работы Бога над ним
Как в предшествующих воплощениях, так и в этой жизни, результат развития и проявления тех качеств, которые становились несовместимыми с исполнением долга кшатрия в этом направлении. Отказ также можно понимать, как болезненный переход Арджуны на новую ступень, когда качества уже подготовлены, а разум еще не осмыслил и не увидел в этой связи новый путь.
А сам протест – почти просьба к Богу примирить его с самим собой, или дать то, что уже привычно, или повести новым путем немедленно, прямо теперь. Но от этого разговора Бог ожидает и другое, поскольку главная цель не сводится только к Арджуне и его пути, хотя и это имеет место, но и Арджуна есть тот, через кого совершенные знания предстоит дать всем. Поэтому проблемы Арджуны касательно его близких на поле боя, по замыслу Бога подводят разговор к вопросу обессмерти души, что волновало человечество всегда, и дадут заодно возможность показать потомкам, что было основой семейных отношений более пяти тысяч лет назад, показать роль религии в семье, как и ее влияние на развитие общества в целом,
Также отношение общества к предкам, духовным учителям, женщинам, нежелательному, рожденному вне брака, потомству и многое другое, что и определяло уровень сознания и понимания Арджуны, также понимание духовных учителей, наставников того времени, которые, не уклоняясь, несли современникам Арджуны передовые, высоко-духовные на тот период знания, пусть несколько ограниченные, но соответствующие ступени развития общества, которые вели и направляли все общество в целом, обуславливая его духовный прогресс.
Следует здесь также отметить, что в те времена духовность все же в немалой степени переплеталась с материальными воззрениями, и поэтому Бхагавад-Гита также была призвана все же провести более четкую черту между духовным и материальным с целью более быстрого духовного совершенства на пути к освобождению.