Непонятно кто кого бросил среди этой пустоты, кто кого оставил… и кому сейчас хуже… Все дело в том, что кому-то не захотелось это делить с другим.
А еще это похоже на тупик. Эдакая длинная (видимо, слишком длинная для двоих), извилистая улочка, которая заканчивается глухой стеной – одна из тех улиц далекого города, где я когда-то была… без тебя…
В чем искать утешенья? В ком? В себе? В этом океане отрывочных мыслей, которые даже страшно сложить воедино, дабы не разрушить созданный иллюзиями мирок? Не это ли я пыталась сделать, бросая вызов повседневности? Но я еще не готова играть по чужим правилам – я и по своим еще не очень научилась жить.
А рассвет в тысячный раз поджигает ночную тень.
Мне всегда казалось, что одиночество – это нечто вроде пустыни: однообразие скудности пейзажа и ни души вокруг. Такое мне и представить страшно. А еще мне всегда казалось, что такое случается со всеми, но только со мной никогда не случится. Я ошиблась. И в первом и во втором. Это оказалось во сто крат хуже и таковы были мои разочарование, боль и горечь, когда, имея друзей, уважение, восхищение окружающих и успех, я вдруг осталась совсем одна, отчетливо ощутив себя в этой пустыне, причем в самом ее сердце. Как будто я стою в огромном круге, радиусом во много миль, огороженном решеткой. А за решеткой – люди, которые меня не слышат и не услышат, как не кричи. Ощущение, будто нет возможности сдвинуться с места и что-либо изменить. Нет сил пошевелиться и я смотрю в одну точку, не видя ни-че-го. Даже не возникает вопрос «Почему?» Все теряет смысл и это больше не важно. А душа тянется, прося о помощи, к сердцам. Это пропасть, так неожиданно разделившая окружающий мир и меня, пытающуюся зачем-то бросить вызов повседневности. Проще – это пустота, где только я. И ничего вокруг… кроме глаз (моих ли?) обращенных куда-то внутрь, наверно в себя.
Вокруг пустота… А сердце тянется к сердцу. Не к толпе за решеткой, а только к одному из многих, зная, что только оно и поможет. Тянется длинными хрупкими нитями желаний и надежд.
Мечты и хрустальные их осколки… Вот только теперь я слышу звук того, как они разбиваются о четкие грани серой глыбы бетона будней… Это сладкий плен, это остров, забытый, ненужный никому, кроме меня самой, в далеком океане безмолвия и темной тишины. Это причал моих мыслей в пустоте людей, живительная влага источника жизни. Поток когда-то неистребимой энергии – силы желанья – проходящий сквозь душу, сквозь сердце, и просачивающийся, как песок, сквозь пальцы. Он иссяк…
Размах крыльев ночи пробирается в мою Пустоту, в мое Одиночество. Ночь все усложняет и я вновь лежу без сна. Без сна… и без тебя… И лишь одинокий звук соприкосновения карандаша с бумагой разрывает тишину ночи… Я вновь напишу о тебе, а отрывной календарь вновь не скажет сколько дней осталось ждать.
Я зажигаю свечу. И пламя принимается жадно поглощать фитиль. Пламя свечи дает иллюзию тепла и света, но греет все же мало. Я сложу луч к лучу тепла сердец – и мне станет теплее. Но где их взять?
Жизнь вокруг идет, и все будто хорошо. А я больше не чувствую… Я вновь осталась одна и, заглянув вовнутрь, вижу, что устала. Устала от обид, от страха, от состояния, когда «некуда идти и не к кому идти» (не верила, что такое бывает), от того, что всегда должна быть сильной, от того, что это, кажется, никому не нужно.
Слишком поздно что-либо говорить – я больше не верю. Что значат слова, когда ты не в силах что-либо сделать? Может, я не права – но никто не спешит меня переубеждать. Нет сил что-либо менять? Возможно…
Я привыкла бороться за свое счастье – но только не в моменты одиночества, бессильно бьющего крыльями в стекло. Потому что знаю: я смогу все на свете, любя, и зная, что я любима.
Одиночество – горькая пустота. Хочешь знать, на что оно похоже? Душа воет голодной кошкой, и рвутся от натуги струны от той горечи, что навсегда поселяется назойливой соседкой где-то очень глубоко в сердце – и ее не изгнать. Одиночество – злой и жестокий друг, пронизывающий болью и душу, и тело. И хоть кричи о помощи надрывным криком, а отчаянье все равно продолжает обступать тебя со всех сторон глухой стеной. И вроде бы всюду – люди. И сердце есть, в помощи которого нуждаешься до крика в душе, обращаясь с мольбой, любовью и лаской, предлагая свое - открытое – взамен. А в ответ всегда жуткая тишина, и глаза… широко закрытые.