Лежат на рабочем столе.
Для них ты рассказ сочинила,
Но руки по локоть в золе.
Золой становилась бумага,
Впитавшая этот рассказ,
Ее не спасла даже влага
От горькой капели из глаз.
Сжимая язык челюстями,
Ты голой лежишь на полу,
Царапаешь кожу ногтями,
Моля превратиться в золу.
Все тело исписано кровью
В кругу равнодушных зеркал.
Последнее слово над бровью
Тебе дописать я не дал.
В рассказ ты всю душу вложила
В надежде его оживить,
Но голову тьма закружила,
Чтоб волю твою подавить.
Сожженная рукопись книги
С твоею нетленной душой
Похищена сетью интриги,
Сплетенной самим Сатаной.
А ты, зная, как это больно,
Чтоб душу из ада извлечь,
Туда собралась добровольно,
Решив себя заживо сжечь.
Писала в припадке экстаза
Не в силах слова удержать,
Одна изреченная фраза, -
И ты не смогла бы дышать...
И вот, на последнем дыханьи,
Дрожащими пальцами рук
Твой ум возвращаю в сознанье,
А там - только злобный испуг.
Ты думала я уже мертвый,
Но дух мой из праха восстал.
В тебе я по счету четвертый,
Зато остальных я изгнал.
Тебя, как бездушную книгу,
Пусть каждый прочтет про себя,
А кто не увидит там фигу,
Невольно услышит меня:
"Обман окуная в измену,
На трупе любви напиши:
Теперь ты подобна полену,
Летящему в пекло души."
06.12.2009