(Ретро-Градное, ретро-Киевское настроение неотъемлемо сегодня для… значительного меньшинства всё ещё (и всё же) киевлян).
Духовно-мистическое тело Града Киева удерживается на касательной Памяти, круги которой старательно очерчивают границы когда-то Киева. Память возвращает и возвращает первозданную округлость валов, волнообразную ленту крепостных стен, из полукруглых бойниц которых видно мягкое дыхание холмов в дрожащих отблесках зелени, серебра и сирени. Закатное Солнце скользнуло красным узором под пирамидальные шапки башенек, обласкало золоченые купола, а от них – радуга прозрачно-оранжевого света устремилась под сферу Киевского Неба…
Киев – круг с многоцентрием вертикальных осей. Киев – «ландшафт», соединённый одним звуко-слово-Именем. Киев – пространство, ускользающее в междучасье вечного. Киев – время со своим собственным солнечным цифеблатом, основание которого омывается водами Славутыча, а ось – возносится к невидимому зениту.
КИЕВ – предыханно-шепотное сладкозвучие, направляющее финальным «в» - в центр Киевского круга. «В – КиеВ» - пара округлых «В» симметрично окаямляют звуком топос вхождения внутрь, во-внутрь вос-хождения, в Круг-Киев вхождение.
Киевсий Круг – «коло», что явствует: около, рядом, близко, недалеко, возле… . От чего? От кого? …. Тихо… Киев – шепотно-предыханно ускользает от прямого вопроса. Слушай, смотри, дыши… и ходи. Ему так идут ходоки! Всегда, и сегодня. Он знает им цену и ценит ходьбу их словно участливый труд.
Идут. И Он расстилает улыбку по скверам, садам, косогорам, дорогам, холмам. Он щурится радостным взглядом, сквозь блики каштановых свечек, улыбкой скользит по отнебью Днепровской сини; Он шепчет-манит, приглашая то вверх, то назад, то вперед, и круг сам собой замыкая, ходок как летает – идёт.
Полёт! Это первое, что узнаёшь при в-хождении в Киев. Парение, вверх, от – земли, в Небеса, - за-миранье. Ах! Раскрытая даль и упругость опоры на воздух. И – маковки храмов как пре-ведомленье полёта.
Взгляд в Киеве тянется в гору, - в предтечу слоисто-летящих колец, что зовут горизонтом, скользящих вкруг Города - то приближаясь, то тая.
Круг Города с многогоцентрическим центром, в свечах, что от вечности вспыхнули пламенем вечным, - безмерно-единственный Киева киевский Круг, - в тебе утоленье, в тебе упоенье, сердечно, - всех, в чьём имени есть твой немеркнущий звук.
Не P.S.
Киев – больше, чем город, больше, чем столица, больше, чем мегаполис. Киев пре-воз-вышает Киев.
Несказанные переливы чувств – от удивления к обожанию, выпархивающие изнутри чарующего переживания: со-бытия нерасторжимости близкого, интимного со святым и возвышенным. Мистичесий шлейф своим невидимым присутствием говорит больше, чем все письмена и звуки. Локоть тысячелетней истории близок так, как близок локоть друга.
Быть в Киеве, идти вместе с Киевом – значит не только радостно благодарить свою счастливую звезду, но и (!) – самому быть Киевом… .
….Хроника борьбы против «старого Киева» в течение особенно последней (в прямом, разрушительном смысле) ударной пятилетки вписана железобетоном и экскаваторным ковшом. Современная, прогрессивная строительная технология и техника в руках специалистов, они не могут ими не воспользоваться; и именно сообразно такой логике алгоритма, которая заложена в технике – идет ли речь о Киеве, или застройке Папуа Новой Гвинеи или Мавритании. У специалистов не болит Киев, - они всего лишь вырванные из времени и пространства истории слабые придатки к рычагам и кнопкам (не) своих орудий. Нашествие чужого и чуждого, безликого и холодного, монстрообразного и официозного под личиной власти и в безличности власти денег колонизируют Город, стремясь превратить его в тотальную строительную площадку, потенциально равную какой-либо иной. Размах монументальной какафонии, упоение запредельной эклектикой – механизмы антикиевской эстетики, напавшие на Город изнутри.
Первая волна сопротивления Киева ошибочно интерпретируется исключительно политической лексикой. Однако «помаранчевые» события и их опыт имеют и иные, внеполитические коннотации: по средствам политического инструментария не объяснить предельные точки накала мирного, мягкого сопротивления, - со-вершившуюся гармонию возвышенной литургии и радостного карнавала многотысячного Киевского братства на Крещатике. Это были зримая, воплощенная киевская эстетика, и живой Киевский дух, терпеливо и настойчиво напомнивший о своем праве – праве Киева быть Киевом.
(2005 г.)
