***
Тридцать один год, далее – более…
Рано терять смысл, поздно – искать,
издалека свет – это река…
Мне бы влюбиться в Иванушку-дурака,
вторгнуться на лягушкинскую
территорию…
Тридцать один час скорым до Чёрного,
Можно на бис петь тысячу раз,
Из-под колес – пыль, из-под пера –
Жалобы на неустроенность, на «вчера»,
на вечера, на «пора бы» стать
порабощённою…
***
Если с неба глядеть на мост,
Он - парабола, вросшая в землю,
Если верить, что я приемлю
Все твои недостатки в целом,
И не лезть от тоски на стену,
И освоить анабиоз
Можно жить без привычных схем,
Без мотивов первостепенных,
По утрам выходить из пены,
Аки самая Афродита,
И любить тебя, паразита,
Обленившегося совсем…
***
Живи, наслаждайся
хвоинственным видом елей,
Ступая по телу
лужайки лунообразной.
Ты знаешь, любовь – это,
в сущности, верх маразма.
Мы впали в маразм:
друг за другом недоглядели.
На впалых щеках облаков
не осталось грима.
Крадучись, осенняя серость
проникла всюду.
Я буду тебя обожать,
непременно буду…
На всём промежутке
безвременья
обозримом.
***
В декабре, двадцатого дня
сотвори, придумай меня
заново: из снега и льда,
чтоб ни сердца мне, ни стыда,
чтоб ни крыльев мне, ни души –
вот такой меня напиши:
ветреной, неверной, чужой
(красен долг… ага, платежом!)
Вот такой придумай и брось!
Все равно разлюбишь, небось…
