Очень снежно и очень морозно.
Холод мгновенно сковал его
И беззвучно в снег опустил осторожно.
Сутки дольше часов длился век,
В половине восьмого замер их бег…
Вновь и вновь падал снег,
День ото дня становясь тяжелее.
В декабре с январём трёхметровый намёт
С каждым днём становился белее…
Над ним в феврале была снежная высь
И равнина от края до края.
Лишь лыжи врагов бесшумно неслись
На Смоленск, путь напрямик выбирая.
Вот ветры задули. Марта мягким теплом
Снег растопило. И из снежной могилы
Белому свету тело явило.
С грязных проталин на землю снесло.
Коснулся сейчас её он впервые…
Таяло вокруг. Вверх шли нити паровые…
Раны кровоточить стали понемногу,
Как- будто только лишь сейчас
Он отправился в дорогу,
Из которой нет возврата никому из нас.
Луг, на котором лежал он с винтовкой и каской,
Вдруг превратился в дикую сказку,-
Он, как призрак, начал оживать,
Вдруг пухнуть, расти, шевелиться,
Будто во сне беспокойном пытаясь вставать,
Словно с жизнью пытаясь проститься,
Видя бой свой последний. Порой поднимал
Жирно блестевшую руку. И ронял её грубо.
Дрожали его почерневшие губы
В крике немом. И со стоном
Шло разложение духом зловонным…
Третьей смертью теперь это было,-
Лицо его в вечном покое застыло.
Он, в ещё крепком мундире ссыхался,
Всё ближе и ближе к земле прижимался…
А под ним весна таинственно жила…
На том лугу, где смерть прошла.
Там, где бой был – жить стремились,
Потягивались корни, ручейки струились,
Теснили ростки твёрдую кору земли
Да намокший мундир пробить не смогли.
Они приподняли его, но вот только
Жить в темноте не умели нисколько.
Погибли ростки, а вокруг
Буйство цветов укрыло весь луг –
Цвели подснежники и анемоны
И воздух весны наполнился звоном…
Но вот пришла червей, жуков пора,
Как для лис из тающего льда
Вдруг выросла из мамонта гора,
Так и для них вдруг вечная еда
Выросла. Мясной рудник
Для них вдруг на лугу возник…
А когда землёю был он пит,
3-ей роты 152-го полка Иоганн Шмидт,
И к корням истекал, то чрез тело
Кролики скакали, мошкара летела,
Отдыхая, на зубах его сидела,
Пристально в ночи сова глядела,
Одиноко в небе месяц плыл…
Он никогда никем не найден был.
В 2220-ом был найден жетон,-
Это всё, что на земле оставил он.
Случилось это на том месте,
Где останки были из костей,
Где строили площадку для детей
Слепых. А прежде было там поместье.
Дом. Люди жили, умирали в нём.
Жетон нашёл и выбросил рабочий,
Ему мешал из ржавчины кусочек.
Те 7 других, что прежде пали,
Что глубже и под ним лежали,
Истлели раньше. Прошло ещё два года,
Как он землёю стал, природой.
Сквозь глазницы вишня проросла,
Без подбородка в воздух череп вознесла,
Теперь средь соцветий смотрели глазницы
На небесные сполохи мирной зарницы.
В Гиссене по нём печалились порою,
Но было время то тяжёлое такое,
Что мать с болью говорила,
Как сыну повезло и он ушёл так рано.
Но так лишь вслух она произносила –
Не лечит время материнской раны…
Прошло ещё семь лет
Ушла и мать сыну во след…
Написано E.M.Remarque в1952 году.
Перевод 11.07.2002г.