(Микро-поэма)
Вспотевшая трубка скользит, как змея,
Раздумывать поздно и скрыться нельзя.
Слышу шаги в глубинах эфира,
Коньяку бы для храбрости или кефира.
Тогда бы, отринув всех правил нелепости
И удивляясь собственной смелости,
Сказал бы тебе я простые слова,
От которых раскалывается голова.
Но жаль свои фантазии, и жаль свои иллюзии.
Фантазии, иллюзии – разочарования прелюдии.
Кто правды боится, тому плохо спится.
Напрасны все стенания – стена непонимания!
Издерган рефлексией, поступков двусмыслием,
Тайна души и тайна мысли.
Их скрытую суть мне вовек не понять,
А уж тем более – истолковать.
В мозгу клубятся вопросы, вопросы,
Как дым нескончаемой папиросы.
Или в сердце её великая сушь,
Или роковое несовпадение душ?
Или найден давно уж её идеал?
Или время разрушило мой пьедестал,
И я отвечать ему перестал.
А, может, никогда и не отвечал?
Тишину разорвав, твой голос звучит,
Словно он с края Вселенной летит,
И в бездне холодной так остыл он в пути,
Что мне остается сказать лишь: «Прости».
Не обращая вниманья на слово сухое,
Всё ж представился, кто такой я.
Но не было мыслей, и нет озаренья.
И я на вопрос перенес ударенье:
– Ты письмо получила? Или оно не дошло?
– Получила… но время ответа пока не пришло…
Дел очень много, занята выше меры…
Что? Нет, спасибо, мне сейчас не до премьеры.
И банальный, дежурный потек разговор,
Словно вздор говорить был у нас договор.
«Лишь бы о главном он не спросил.
А правду ответить – пока нету сил».
Но вновь возвращаюсь я к точке исходной.
Хоть впору пропасть мне в тоске безысходной:
– Не хочешь писать – не нужен ответ.
«Что она скажет, «да» или «нет»?
Ответ был уклончив, ни «нет» и ни «да».
Она от меня далека, как звезда.
И не улиц кварталы нас разделяют,
А световые годы нас отделяют.
Расстоянья небесные измеряют в годах,
И жизнь человека измеряют в годах.
И люди, как звезды, подчас далеки,
Неужели и ты не протянешь руки?
Сияние гордое скроет туман,
И в сердце останется только обман.
Орбиты судьбы разойдутся навек,
И где-то погаснет звезда-человек.
Но некогда думать, ведь жизнь бьёт ключом.
Трамвайных людей давлю я плечом,
И долго несусь я в гудящей толпе
Навстречу судьбе, что неведома мне.
Гражданка, не ложитесь ко мне на грудь!
Ведь ясно, что разный у нас с вами путь.
Однако дама оказалась знакомой,
Улыбка её вызывала оскому.
-- Всё там же? – завязала она беседу,
Ко мне обратясь, к бывшему соседу.
-- А вы переехали? – сказал я ей,
Глядя, как за окном убегал «фри вей».
И снова полились незначащие фразы,
И снова разошлись коммуникабельности фазы.
И снова, как бывает: она со мной,
А я с тобой, а ты сама наедине с собой…
Используя умело инерцию движения,
Она имела явную тенденцию к сближению.
Вот парадокс и насмешка судьбы!
Ну почему – она, почему не ты?!
Не надо, гражданка, давить мне на грудь!
Прохладного воздуха дайте глотнуть!
Колеса стучат и пылью клубятся:
Пора расставаться, пора расставаться…
Дома однообразные проносятся вдали,
А рядом суетятся люди-звезды-муравьи.
И бойкая гражданка скрылась за углом.
Мальчишка пишет «Галя» на стене углем.
Счастливая пора – не ведать, что творим,
Какое имя рядом поставит он с твоим?
А, бог с ним, с этим именем, все будет хорошо,
Не то мальчишку этого я стер бы в порошок.
Но довольно нести ахинею и чушь.
Разлилась над городом облака тушь.
По асфальту горячему текут и дымятся
Слезы небесные – пора расставаться…
В. К. 1987
электронная запись 2007 г.