обедай без меня в Weinstube сам….
На розовом бархатном фоне
Дункан отправляла записки богам.
Один божок нарушил желанье матроны,
без стука, ворвавшись в ее покой.
В голове отчужденно бледной донны,
багровым заревом вспыхнуло...(зааа уу пааа кооой….)
- Вот и мы!
принимай гостей Айседора.
Она встала в розовом хитоне,
выгнувшись в спираль…
И в ее чуть недовольном тоне,
читалось…( Эсенин..мне тебя жаль..)
На ковер упали пальмерстон и шляпа.
По паркету проскрипели ботинки шимми.
Кто-то из гостей от умиления заплакал.
( что я буду делать с этими людьми?!..)
Лакей разносил чай, кофе, печенье.
Гости присмирели, перестали шуметь.
( пагубное мое увлеченье…надо попросить, кого ни будь спеть…)
Она не успела об этом подумать,
как заиграла гармоника …( он снова пьян…)
- Ну, allez! Go on! Валяй, хорош думать!
Степаныч давай раскрывай свой баян!
Из гостиной доносились кабацкие раскаты.
Служанки находили повод, чтоб заглянуть.
Она была похожа на Наяду,
готовой вновь в волну любви шагнуть.
Темп ускорялся. Она преобразилась.
(вульгарная продажная любовь...)
И в танце огненном свечой забилась.
И наслаждалась новой ролью вновь.
Шарф извивался , как апаш над нею.
Хозяин, грубый, алчный хулиган.
(зачем Эсенин, я тобой болею?!..что ты даешь мне кроме этих ран ?!..)
Быстрей.
Быстрей.
Все в подчинении страсти.
К груди прижавши шарф и в жгут его скрутив.
Он господин, она раба во власти
его стихов. ( желанный мой мотив….)
Есенин …
Шарф…
Апаш…
Теперь уже едины!
И в парном танце Айсейдора ВСЯ.
( какие мне еще пройти вершины, чтоб быть единственною только для тебя?!...)
Но вот движения уже не грубы,
и шарф-апаш теряет власть над ней.
Покорность и Есенинские губы.
- Божественная, нет тебя милей.
Она кружится бабочкой над всеми.
Качает шарф, как малое дитя.
(в какое страшное живем мы время….живем в нем ,счастье так и не найдя…)
И вдруг, она кидает шарф свой на пол.
И топчет, топчет, топчет как огонь.
И снова кто-то с горечью заплакал.
( тебя я неееенаааааиииивижу…только тронь….)
И музыка вдруг оборвалась разом.
Аплодисменты.
Грохот.
Гром.
В лицо, не посмотрев ему ни разу,
она сказала, чтоб ему налили ром.
- Тудыт в качель тебя!
Гуляйте , пейте черти.
Пьет залпом и о стену бьет стакан.
( ты думаешь что все вокруг тебя лишь вертится ?!...Берлин…Москва…но только не Дункан)
.
