На заднем сидении ее машины расселся синигами. Сиона нервничала и только силой воли удерживала себя от того, чтобы постоянно оглядываться.
- Что тебе надо? – наконец, не выдержав напряжения, спросила Сиона, глядя в зеркало заднего вида. – Тетрадью смерти владеет Нир. Зачем ты за мной таскаешься?
- Нир попросил, - неожиданно прямо ответил синигами.
От услышанного Сиона чуть не врезалась в фонарный столб. Но вовремя сумев выровнять руль, она свернула в боковую улочку. Остановив машину там, она резко обернулась к Кире.
- Зачем Ниру просить тебя таскаться за мной? – резко сказала она. – Я не вижу смысла. Ситуация нерасчетная.
Синигами рассмеялся, и Сиона невольно вздрогнула. У Киры был чуть хрипловатый, красивый смех. И невероятная улыбка.
Но не такая, как у Нира…
Сиона поймала себя на совершенно посторонней мысли. О Боже! О чем же она думает?
- А Нир думал, что нашел себе эмоциональную наследницу! – продолжал смеяться Кира. – Вся проблема в том, что ты рассчитываешь всю ситуацию с логической точки зрения, совершенно забывая про эмоции. Надо было Ниру отыскать кого-то более хладнокровного.
- Что ты имеешь в виду? – подняла бровь Сиона. – Чьи эмоции я должна учесть?
И тут же поняла, насколько глупый вопрос она задала. Нира, естественно.
- Посуди сама, - усмехнулся синигами. – Он хочет назначить тебя своей наследницей. И тут появляются две тетради смерти… Что он будет делать? Ясно, что человек Рюука будет действовать очень радикально, и Нир сильно рискует своей жизнью. Вот он и попросил меня приглядывать за тобой. И как за будущим N, и как за возможной владелицей тетради. А теперь рассчитай его поведение, Теру Сиона.
Сиона вздрогнула. Синигами первый раз назвал ее фамилию. Значит…
- «Сиона» является моим настоящим именем? – твердо спросила Сиона.
Синигами вновь рассмеялся.
- Даже если я знаю, я его тебе не скажу, - усмехнулся он. – У тебя есть два выхода. Первый: узнать своими силами. И второй: став владелицей тетради, обменятся со мною глазами. Какой ты выберешь?
Сиона выдохнула. Ее пальцы нервно пробежали по рулю.
- Нет, - сказала тихо она. – Ведь второй выход предполагает, что Нир либо забудет все, связанное с тетрадью, либо умрет. Ни то, ни другое меня не устраивает. Кстати, судя по тому, что ты сказал, меня зовут не Сиона.
Сиона резко вывела машину из переулка и помчалась дальше, к школе. М-да, это еще один вопрос…
***
После того, что случилось вчера, он не хотел идти в школу. И отец, и брат уговаривали его остаться дома. Но Рик понял, что дома-то сейчас ему будет гораздо тяжелее, чем в школе. И из двух зол он выбрал меньшее.
Первым уроком у него были основы уголовного права, и он еще раз пожалел, что не остался дома. Все это напоминало ему смерть мамы, и он не хотел вспоминать это.
… Того убийцу все же нашли. Оказалось, что в тот день он устроил стрельбу в супермаркете, убил работника автозаправки, стрелял в группку подростков и только потом убил его мать. В общей сложности он убил двадцать восемь человек, и еще трое сейчас находятся в больнице, и вряд ли выживут…
Из-за одного ублюдка оборвались или еще оборвутся жизни более чем тридцати людей. А сколько таких идиотов вообще в мире?
Рик, в порыве философии, оглядел свой класс. М-да, неутешительно. Вон там, у окна, сидят Майки и Марти, парочка хулиганов. Ими уже всерьез интересовалась полиция. И им еще только по семнадцать лет!
А вон там, у двери, сидит Линда. Позавчера ее в одиннадцатый раз поймали на карманной краже. Правда, в этот раз она умудрилась одному парню вывихнуть руку. А в прошлый раз у нее при себе был нож.
Рик грустно посмотрел на остальных своих одноклассников. Пустые и медленные. Прожигатели жизни. Ничего не созидая, они умеют только разрушать. Они бесполезны.
Но почему? Почему такие ничтожества, как они, живут? А такие хорошие люди, как мама, погибают? Это несправедливо! Почему не погиб никто из них? Почему?
Он слышал чьи-то легкие шаги и обернулся. Тут же он перестал хмурится и чуть не начал улыбаться.
На соседнее с ним место уселась Симона Вэдж. Черноволосая и красноглазая альбиноска с азиатским лицом, она ему сильно нравилась. Улыбчивая, находчивая и умная – Симона была для него самой красивой во всем мире.
- Привет, - улыбнулась она, выкладывая учебники на парту. – Все нормально?
Рик вздрогнул. Смерть матери… нет, Сионе это знать не обязательно. Пусть она останется такой же улыбчивой и веселой.
- Нет, все нормально, - нормально, - натянуто улыбнулся он. – Кстати… Симона, ты к контрольной готова?
- Нет, - сразу сделала она каменное лицо. – Даже не проси. Я не буду тебе помогать. Посуди сам, Рик: ты же умный парень. Если бы ты еще и к контрольным работам готовился…
- То был бы идеальным парнем, - окончил за нее фразу Рик. – Ну пожалуйста, Симона…
Она почему-то внимательно посмотрела на него. А затем, тряхнув волосами, рассмеялась.
- Ладно! – сказала она. – Но учти: я помогаю тебе в последний раз.
Рик усмехнулся. Симона так говорила каждый раз, и каждый раз она ему помогала в самый последний раз.
***
На большой перемене он и Симона сидели во дворе школы под деревом. Рик искоса поглядывал на нее. Она сидела, как всегда, поджав ноги по-турецки. Целеустремленный и в то же время открытый взгляд был направлен куда-то вдаль. Ветер трепал ее черные волосы.
Рик невольно залюбовался ею. В такие моменты Симона казалась ангелом, спустившимся с небес. И наплевать, что у ангелов не может быть молочно-белой кожи и алых глаз…
- Рик, - тихо и задумчиво произнесла Симона, не отрывая взгляда от чего-то вдали. Рик сразу сконцентрировался. – А ведь ты тогда наврал мне. Ну, когда перед первым уроком сказал мне, что все нормально. Это не так, и мы оба это знаем. В чем проблема, Рик?
Рик выдохнул. Ему не хотелось расстраивать Симону. Он не хотел, чтобы она перестала улыбаться и вся гармония разлетелась тысячей мелких осколков. Не хотел рушить то, что у них есть сейчас.
Но если он не ответит ей или наврет, это разрушить все ее доверие. А наврать Симоне… нет. Он просто не мог этого сделать физически.
- Прости, что не сказал сразу, - выдохнул он, опустив глаза. – Я не хотел тебя впутывать. Я не хотел, чтобы эта проблема становилась и твоей тоже. Дело в том, что моя мама… вчера ее убили.
Он остался сидеть, опустив голову. Но всего через несколько секунд он услышал, как Симона встает. Затем легкие шаги… и кто-то заслонил ему солнце.
Он поднял глаза. Перед ним на корточки присела Симона.
- Почему ты не сказал сразу? – тихо спросила она. – Ведь тогда тебе было бы намного легче. Ты мог бы вообще остаться дома.
- Нет, - покачал головой Рик. – Если бы я остался дома, мне бы было только тяжелее. А почему не сказал… прости. Просто не смог.
- И ты меня прости. – опустила глаза Симона. – Я начала лезть с дурацкими вопросами…
Некоторое время они оба молчали. А затем Симона тихо спросила:
- Хочешь, я пойду с тобой на суд над убийцей твоей матери?
Рик удивленно поднял глаза.
- Зачем? – только и спросил он.
- Ну… - потянула Симона, - Всегда легче, если кто-то разделяет с тобой боль утраты.
Рик нахмурился. Не хватало еще, чтобы Симона ему сочувствовала. Хотя… если так ему будет хоть немного легче…
- Ладно, - сказал он. – Можно.