Большой секрет и маленькая тайна. День 28 (фантастика / фэнтези)

... Тепло внутри нее погасло в ветре утренней прохлады. Энигма открыла свои веки, и непривычно-серый потолок навис над нею, пронизанный лучами света. Быстро, в темпе танца, одевшись в свой доспех, она буквально вылетела прочь из юрты, с надеждой вглядываясь в небо. Серо-металлическая тень, лишь на краю чуть обагренная рассветом, закрыла все собою будто куполом, давая тоненьким лучам с усилием пробиться на свободу. Она взглянула вправо от себя; Йакум, укутавшись в тоненькое одеяло по уши, не подавал и знака пробуждения. «Значит, я пойду одна», - решила девушка и, порывшись в рюкзаке, отыскала там двухдневный лист хакльлоу, ставший чем-то вроде сухофрукта, и кусочек рисового хлеба, превратившийся в сухарик. Не ожидая большего, она доела скудный завтрак, смочив его оставшейся водой из фляги, и, надев доспех, мягко, по-кошачьи, выскользнула в пепельные дюны.
   Такого ясного утра в Эшленде она еще не видела ни разу. Небо над быстрой путешественницей уже лишь на кайме блестело серой, металлической полоской, а дальше постепенно возрождалось из блеклого, яркого и мягкого до кристальной прозрачности аквамарина. Солнечные пятна отвесно падали на землю, спускаясь по лучам как на веревках, и даже хмурый пепел, потресканный, залитый солью моря и слипшийся в комки, невольно улыбался ей в дороге. Путь ее обрывисто спускался меж холмов, все углубляя ее в степи и медленно, как в негативе, проявляя силуэт высокого вулкана. Что-то внутри Энигмы на несколько секунд перевернулось и поджалось, как только, вечная завеса пепельного шторма на горе возникла перед нею в сорока, а то и меньше метрах. «Не беспокойся», - ответил чужой для нее голос уверенности. – Мы еще получим шанс туда наведаться». С трудом угомонив себя, она вовремя опомнилась от страха и сумела незаметно пробежаться возле стен полуразрушенного даэдрического храма. В тусклом свечении утра, даже они казались мирно спящими под серой дымкой неба. Энигма шла по дюнам, не видя ни наездников, ни монстров. На миг среди развалин блеснул холодный огонек чудовища мороза, и та поспешила скрыться в ближних холмиках. «Где же эта самая пещера?» - оглянулась девушка, но только серый пепел ответил ей своим дыханием поземки. Однако, вдруг что-то глубоко внутри нее ударило горячею волной и, со дна сознания,  всплыло к ней единой светлой мыслью. Она отчего-то  ясно вспомнила, что здесь, на маленькой развилке, ей нужно повернуть слегка на запад, скользнуть между холмов и, почти без малого усилия съезжая вниз по мягкому грунту, с удивлением заметить пред собою дверь. На этот раз, она не была привычным деревянным полукругом или же почти разрушенной от сырости хлипкой древесиной – узкая и каменная, высилась та пред Энигмой, украшенная  лунами и звездами, разложенными в шахматном порядке. «Откуда я все это знаю?» - спросила она без шанса на ответ и с силой потянула к себе вход. Дверь потом невыносимо заскрипела от глухого каменного трения, и голос, глубокий, словно двойной и летящий гулким эхом, сразу же ответил ей.
   - Дверь закрыта и не откроется. Ключ к ней – звезда, - произнес он тихо, но при этом ударяя прямо в душу  каждым своим звуком. «Кажется, я слишком рано», - отметила девушка т, не видя выхода, строилась на дюнах, подложив рюкзак под мечтательно задранную голову.
   Хмурый горизонт медленно терял осадок бледно-серого, прямо на глазах, очищаясь от налета, и розовая полоса на каре неба плавно растекалась ввысь до солнца, уже открыто и уверенно глядевшего на мир коронным золотым прищуром. Еще совсем чуть-чуть – и легкий румянец исчез без малого остатка, давая полотно для будущего представления. Энигма присмотрелась и, желая не выпустить из виду ничего, вскочила с пепла, ухватив свои колени. За несколько секунд, из-под аморфно-пепельного горизонта, начала по-королевски медленно являться алая звезда. Одна среди сияющего неба, оставленная там серебряными сестрами, она, будто изгой, сверкала ярко и уверенно, похожая на бунт против разгоравшегося утра. И, следом за ней, в свои права вступал еще один прозрачный день Эшленда.
   Глядя на посланницу Азуры, она не сразу осознала, что, повинуясь внутреннему  импульсу, вскочила на ноги, рассматривая гостью неба. «Пора», - смекнула девушка и. отчего-то вздрогнув, потянула вход. Следом за ясным солнечным деньком, вокруг нее немедленно сомкнулся влажный камень полумрака. Синий свет, лежавший пятнами на темном сером камне, приятно озарял маленькую округлую пещеру, придавая ей загадочность. Энигма шагнула вниз с тонкого, стелившегося по краю бордюра и, тут же, глаза в глаза, увидела перед собою статую. Та самая, очаровательная данмерка, стояла перед ней, протягивая сомкнутые руки; теперь, в иссиня-черном сумраке, знакомая ей статуя казалась еще таинственнее и роднее. Девушка остановилась в нерешительности; она совсем не знала, что ей делать дальше, однако слабый огонек, блеснувший на ладонях у Азуры, мигом ухватил ее внимание. Несмело подойдя к е протянутым рукам, она увидела там легендарное кольцо, буквально светившееся изнутри холодным, но манящим белым светом. Тонкий серп луны, заботливо уложенный на узкий круг металла, почти накрылся сверху похожей на амебу звездою с мягкими лучами, и только его рожки торчали с двух сторон, выходя за обод  двумя тонкими полосками. Добрую минуту она стояла завороженной, не смея даже прикоснуться к артефакту. «Неужели это все реально?» - поразились ее мысли, и та невероятно осторожно взяла бесценное сокровище с ладони монумента. От нервов, ей на миги показалось, что драгоценность из холодно-золотой стала обжигающей и яркой; стараясь даже не дышать на артефакт, девушка еще немного посмотрела на кольцо, а после, развернув его боком, принялась медленно близить свой дрожащий палец к украшению...
   - Не вздумай! – раздался высокий, тонкий от ужаса и странный от пещеры голос данмера. Одним единым махом, Йакум в прыжке накрыл ее собой и тут же повалил у ног Азуры, давая уже бледному кольцу со звоном прокатиться до дверей.
   - Йакум, покусай тебя даэдра, да разве можно так пугать? – не ожидая от себя, простонала та ругательства, пытаясь дотянуться до ушиба, но эльф не дал ей шанса. – Ты что это творишь?
   - Спасаю тебя, - ничуть не ослаблял он хватки. – Нибани скрывала слишком многое и, в том числе, жизненно важное, об этом месте.
   - Ладно, я слушаю тебя, - кивнула та угрюмо. – Но только выпусти меня на волю.
   - Нет. Если ты не поклянешься, что, хотя бы на время разговора, и пальцем не тронешь Луну-и-Звезду, то будешь лежать здесь очень долго.
   - Твоя взяла, - выскользнула та из-под хитина, и двое, в свете синих пятен, сосредоточенно глядели друг на друга.
   - Я знал, что так и будет, - встревожено продолжил эльф. – Даже от меня, она хотела это скрыть, но как же вовремя нашел я ее записи! – в задумчивости и испуге обхватил он подбородок. – Ты ведь прекрасно знаешь, что кольцо это может носить лишь генерал и его действительное воплощение. Однако ты и понятия не имеешь почему.
   - Мне показалось, что оно просто оттолкнет чужие пальцы, - лишь развела она руками, но данмер кисло улыбнулся.
   - Да нет же, все намного проще. Одеть его может любой и при этом несколько мгновений чувствовать себя вполне нормально. Но потом – оно сожжет тебя дотла, не оставив даже кучки пепла... Любого, кто рискнет, не будучи Нереварином..., - Энигма в тот момент случайно докоснулась взглядом артефакта, и бело-желтый свет его недобро подмигнул искателю проблем.
   - И Нибани скрывала это от меня? – не веря, переспросила его та. – Может, она попросту забыла?
   - Нет. Она боялась, что ты струсишь и навсегда подведешь предназначение. Однако пойми же меня, Энигма, - дернул он готовую поднять зловещее кольцо. – Я верю в тебя и твои силы... Но вдруг мы оба ошибаемся? Я очень не хочу терять единственного друга, - взглянул Йакум почти что умоляюще. Ее же передернуло до тягостной гримасы...
   - А есть ли еще способ проверить мою истинность? – внезапно явилась к ней идея.
   - Боюсь, что нету и не будет, - ответил он, и те застыли на несколько мгновений, со сдавленными лицами и мечущимися огнями глаз.
   - Знаешь, когда-то очень давно моя мать поведала мне маленькую притчу, - начала она спокойно, но тот прекрасно видел, как же тяжело ей было удержать  самоконтроль. – Все мы, люди и меры, подобны огонькам, что носятся на черном полотне. Одни горят заметно, другие же едва умеют тлеть... А есть среди третьи,  горящие так ярко, что другие становятся почти невидимыми. Они редко светят долго – растрачивая свой заряд со щедростью, звезды эти одна за одной гаснут от зависти, кривотолков и собственных же подвигов. Зато именно тех, а не блеклые огарки, будут вспоминать долго и восторженно... Что бы ни было, но, как по мне, лучше быстро сгореть, чем поблескивать долго и бесплодно, - с этими словами она ловко нагнулась к самым ногам Азуры и, не пугаясь ничего, схватила в руки артефакт. Чувство осторожности, инстинкт далеких предков и все то, что уже не раз спасало девушку от гибели, противно завертелось холодом в желудке, но, силою угомонив их («Когда я такому научилась?»), она зажала кольцо в правой руке, неспешно поднося его к давно уже свободному безымянному пальцу...
   Могучая энергия, струившаяся от предмета, словно ветерок, толкнула ее руку, и та, как опытный волшебник, сумела ощутить недоброе в ауре ее зачарования. Светившееся золотым кольцо, тем не менее, скрывало еле-еле пробивавшиеся искорки разрушения – и чем сильнее та подносила палец, тем насыщеннее становилось это только ею видимое поле. «Будь что будет», - махнула рукой девушка на все и, сразив сопротивление, едва ли  не с размаху приложила ноготь под рожком у месяца. Что-то слабо кольнуло ее в руку, будто бы предупреждая лишний раз, но та, списав удар на мнительность, без колебаний вдела палец в артефакт. Целую секунду не происходило ровным счетом ничего... «Значит, Нибани слегка погорячилась», - подумала она, внимательно взглянув на мирные светила – и те в ответ пронзительно сверкнули золотым, буквально разъедавшим ее светом. Зловещая волна, схватив ее аморфною рукой, сдавила собой так, что стало тяжело дышать и думать, а глаза осмелившейся резало настолько, что та, даже с зашторенными веками, не знала малого спасения. Энигма хотела закричать, хотела сдернуть с себя подлый артефакт – но плотный свет, мигом обернувшийся тюрьмой, пронзил ее иголками сияния. Покрытая туманом золотого, падала та, казалось, обернутая лучами будто мумия, да только падение ее за считанные миги превратилось в легкий, ничем не обременительный полет. «Кажется, конец», - подумала она, никогда не ощущавшая себя такою невесомой. Нависший свет перед глазами плавно растворялся, и, в его последних каплях, будто в облаках, она увидела пронзительные красные глаза.
   - Свершилось древнее пророчество, - эховым, почти двойным голосом произнесли они, и образ двух горящих сфер плавно отодвинулся назад, показывая Леди, застывшую, словно монумент, с протянутыми к ней ладонями. – Лорд Неревар Индорил, вновь возрожденный, услышь мой голос. Отныне ты проснулся и больше никогда не будешь в тягостном неведении. Заверши же начатое дело. Найди четырех асханов и трех глав Великих Данмерских Домов, объединив их воедино под властью  Возрожденного. Ты уже на полпути... Не сдайся. Ты - моя надежда, - отрывисто шептала ей Азура, и давние, видимые лишь издалека картины мелькали перед нею так, что, казалось, стоит протянуть ладонь, и те окажутся на ней. Давно знакомое селенье Уршилаку, раскинувшееся у моря Ахеммуза, сокрытое в холмах Зайнаб, Эрабенисиум, зашторенное бурей, а после – плантации совета Хлаалу, причудливые грибницы Телванни и высеченный в панцире зал Редорана... Последней же мелькнула Красная гора, настолько близко, что Энигма поспешила дернуть к себе пальцы, почти коснувшись лавы – а затем видение ее туманной полосой впиталось в артефакт, оставив ее в холоде камней.
   Девушка лежала неподвижно, глядя на маячившие тени и подол высокой статуи. Она все еще не верила, что выжила, однако чувства брали верх. Почти придя в себя, она наконец-то выловила из гудящей каменной акустики резкие, короткие и будто приглушаемые звуки. Недоуменная, она уселась на полу и тут же заметила Йакума, закрывшего лицо хитиновой перчаткой. Однако, даже так, было понятно, что он рыдает как ребенок, скрывая тяжкие слезинки даже от себя...
   - Успокойся. Я с тобой, - промолвила она на удивление ослаблено, и тот, отдернув мокрое, соленое лицо, взглянул сначала на украшение, а после – на мягко улыбавшуюся девушку, из тучи ливня изменяясь на сияющее солнце.
   - Слава Леди, ты жива, - не веря себе, произнес он, стыдливо вытирая хлынувшие реки. – Как же я перепугался! Сначала этот свет, а после – ты долго, слишком долго лежала без дыхания...
   - Успокойся, - придвинулась к нему Энигма, заботливо обняв трясущегося парня – хотя ей и самой бы требовалось утешение. – Я видела Азуру. Она сказала мне, что дальше делать. Мы вместе..., - шептала та, лежа головою на его плече, но жуткий холод, пронзивший естество, заставил девушку тревожно оглянуться. По контуру пещеры, в морозном синем свете, неспешно проявлялись тени призраков... От ужаса, она вскочила на ноги, но те не исчезали; со временем она смогла узнать в них шесть никогда не виденных ранее данмеров: четверо мужчин и пара девушек смотрели на нее, зависнув над землею в полуметре.
   - Кто вы такие? – спросила та испуганно, тесно окруженная кольцом. Йакум вскочил за нею следом и, присмотревшись, сразу же остановилась на одном из них. Строгое, суровое лицо, укрытое сереющими прядями, которые, отвесно падая со лба, спускались на его ярко-золотую мантию, украшенную блеском Мистицизма. Что-то глубоко величественное скрывалось за его фигурой, и Энигма даже не заметила, как молча преклонила свою голову.
   - Хорт-Ледд? – переспросил его эшлендер, вглядываясь в эктоплазму. – Я помню вас отлично – по тем историям, что мне рассказывала мать. Тогда я, еще ребенком, был просто очарован, узнав, как легко вы разговаривали с асханом и шаманкой. Признаться честно, у вас прекрасное чувство юмора, раз вы сумели так повеселить сурового вождя.
   - Я помню эту встречу, - вдруг улыбнулось строгое лицо. – Теперь я помню всех, кого я видел раньше...
   - Значит, вы все – былые Воплощения? – спросила она, и данмер тем временем снова метнулся взглядом в сторону. На этот раз эльфийская девушка, юная, почти что как Энигма, смотрела на него большими грустными глазами.
   - Пикстар? Та самая, которая была здесь двадцать лет назад... Та, кто шла путем Семи Проклятий – и та же, кто погибла от рук пепельных чудовищ...
   - Мы все здесь совершили тяжкие ошибки, - произнесла та легким, почти летящим голосом. – Я не смогла найти язык с тремя Домами...
   - А я – переоценил себя и был убит на склоне, возле самой цитадели, - на удивление спокойно, ледяным тоном добавил Хорт-Ледд.
   - Я так и не нашла то легендарное оружие, - добавила вторая девушка, одетая в легкие доспехи. – Меня сгубила жадность: я только и довольствовалась тем, что расхищала Когорун, пока не пострадала...
   - Мне же повезло гораздо меньше, - добавил другой, выглядевший старше остальных. – Я просто позабыл об истинном предназначении, ведь так мне было легче... Моя жизнь была бессмысленной и глупой...
   - Ошибок было много, - продолжила Пикстар, видя, как стыдливо замолкли остальные. - Так помни же о них. Не повтори наши ошибки. Не будь самоуверенной. Не брезгуй помощью Домов и племени. Не забывай тот дух мятежника, что вечным пламенем горит в твоей душе. Будь собою. Слушайся себя. И да прибудет с тобой удача, - на этих словах она, слабо вытянув к ней руку, начала поспешно растворяться в дымке голубого. А вскоре Воплощения  растаяли как дым, колыша тихий воздух на прощание.
   - Пусть – твердо знаю - я не первая... Но я же не позволю мне стать новой жертвою  Дагота! – произнесла она так твердо, что парень, до сих пор встревоженный событиями, гордо вытянулся рядом. – Но что это такое? – наконец, приметила Энигма, что синий дым на месте призраков за миги превратился в осязаемые вещи. Она уселась на камнях, и круг, где раньше были духи, теперь наполнился шестью различными предметами.
   - Это то самое ценное, что они могли предложить тебе, - произнес Йакум, видя на лице недоумение. – Многое из этого до сих пор хранит внутри их дух, их скрытую энергию и, насколько помню, зачаровано их же руками. Это бесценный дар от Воплощений.
   - Спасибо им большое, но мне не нужны вещи. Я уже давно срослась с былым имуществом и, как истинный воин, храню верность катане, - улыбнулась та с иронией. – Мне гораздо больше нужны знания, - наклонилась она к месту эльфийки и подняла тонкую книгу в зеленом переплете. «Уроки Вивека». Думаю, мне есть, что почерпнуть, - прижала она дар и, кивнув Йакуму, вышла на свободу. Утро из блеклого и серого плавно превращалось в ясный день. Смутные тени, ложившиеся наземь от кустов и одиноких гейзеров, покинули Эшленд, оставив лишь спокойствие и тишину. Кое-где в глубоком небе летали скальные наездники, однако, кроме них, все было тихо и пустынно.
   - Ты можешь проводить меня в другие племена? – не откладывая в ящик, спросила его девушка.
   - Без проблем, - кивнул ей данмер. – Но только учти – дорога будет долгой. Если мы сейчас пойдем к востоку, то очень скоро достигнем Ахеммузы. Если спустимся оттуда вниз через холмы, то попадем как раз в Зайнаб. А если затем преодолеем Грейсленд и кусок Молаг Амура..., - на миг он побледнел, но, тем не менее, сдержался, - то выйдем в сторону Эрабенисиум.
   - Пойдем. Я готова к путешествию, - и те, выйдя на песчаный берег, быстро зашагали по самой кромке моря. – Пока мы идем, - промолвила Энигма, пока они ступали легким отпечатком по то и дело накатывающимся волнам, - а вокруг все равно нет ничего интересного, то, если можешь, расскажи мне об асханах.
   - Запросто. С Ахеммузой я познакомился недавно, однако же узнал их довольно хорошо. Власть в нем уже давно  принадлежит шаманки племени, а ее дочь только готовится к тому, чтоб стать вождем. Я не думаю, что у нас будут проблемы. Единственное, что – они уж точно есть у них, и очень серьезные... Начет Зайнаб все даже веселее – асхан у них часто имеет возможность общаться с высшим светом, так что готовься – он точно задаст нам такое испытание, что, может быть, придется идти к Телванни. Кстати, было бы неплохо сделать ему подарок – насколько знаю, он неравнодушен к новой обуви.
   - А как к нему относится шаманка? – само собою вырвалось у девушки.
   - Возмущается, бранится и старается как можно меньше его видеть. Боится, чтобы он не испортил ее связь с природой, - рассмеялся он с легкой иронией. Она настолько преданна традициям, что, впрочем, это на руку. Нереварин станет там желанным гостем. А вот что касается Эрабенисиум..., - на миг он приумолк, а после, сделав мрачный вид, добавил. – В общем, не жди хорошего приема.
   - Надейся на лучшее, готовься к худшему, - заметила она, и всю оставшуюся часть дороги двое провели в молчании, пытаясь настроить себя на нужный лад. Когда, наконец, однообразная змейка блеклого песка, прозрачно-голубая слева и серо-пепельная по другую руку, прикрыла путь раскинувшейся почти в море башней даэдра, они тихо прокрались сбоку по воде, уже через несколько мгновений попав на залитую солнцем  желтую поляну. Юрты Ахеммузы стояли почти что на песке, с одной стороны – огороженные выжженными холмиками, а с другой – невероятно близко подступившим морем севера. «Как они здесь живут?» - подумала Энигма о приливах и, оглядев их поселение, так и не увидела ни шалков, ни хитинового панциря – зато повсюду, словно паутинка, висели для просушки сети рыбаков.
   - Я пойду вперед, - произнес Йакум, увидев на тоненькой косе бледно-серую фигуру застывшей там шаманки. – Благословение звезды, - промолвил он, прикладывая руку, и светлое, даже одухотворенное лицо ее внимательно окинуло пришельцев. Энигма поначалу хотела остаться в стороне, терпеливо дожидаясь своей очереди – но хитрый артефакт, схватив луч утреннего солнца, мягко подмигнул ей в знак приветствия.
  - Думаю, вам не нужно представляться, - сделала та шаг до Воплощения. – Я Синамму. Что вам угодно в нашем племени?
   - Как вы понимаете, я здесь ради пророчества, - не стала та затягивать давно готовый план. – Я понимаю, что это будет тяжело для племени, но мне необходимо получить вашу поддержку...
   - Признаться честно, в нашем положении мы и Даготу бы услугу оказали за спасение, - грустно улыбнулась ей шаманка. – Нас теперь теснят со всех сторон: с одной – холмы и гробницы, кишащие вампирами, с другой – святилища, а с третьей – море... Не говоря и о четвертой, имя для которой – вездесущие пещеры с пепельными тварями. Они расселились по Грейсленду так часто, что мы боимся уходить слишком далеко по берегу.
   - Знаю, там полно старых пещер, - кивнул Йакум с видом путешественника. – Так, значит, вам некуда бежать?
   - Только под землю, - ответила она печально и добавила. – Хотя... На севере от нас, через полоску моря, лежит Альд Даэдрот – древнее святилище даэдра. Я слышала, что то уходит далеко под землю, и мы бы могли найти там временный приют.
   - Так отчего же ваши воины не соберутся и не перебьют культистов? – само собою вырвалось у девушки. Синамму покачала головой.
   - Они – не из тех, кто будут нападать даже на непрошенных гостей вроде эшлендеров. Фанатики Шигората, мирные, но далеко не самые нормальные. Говорят, они и сами угодили в плен к чудовищам, которые гуляют возле стен. Очередная шутка господина.
   - Так, значит, если мы сумеем одолеть даэдра и убедить тех выйти на свободу, то вы получите убежище?
   - Временное, но достаточное. Мы восстановим свои силы и будем готовы для новой атаки. Чудовища разносят мор, и многие из воинов сейчас не в состоянии сражаться.
   - Мы сделаем все, что сумеем, - без колебаний, ответила Энигма. Она и сама заметить не успела, как из пугливой, но преданной идее обернулась твердою скалой... – Мне не впервой такое дело.
   - Я пойду за вами, - произнесла Синамму, и двое удивленно посмотрели на босую, одетую в легкое платье шаманку. – Не беспокойтесь, со мною волшебство природы.
   - Пойдемте. Но будьте осторожны, - и та, ступив на кромку берега, окутала себя яркими фиолетовыми кольцами. Йакум последовал за ней, не с первого же раза сотворив себе лед невесомости, а данмерка, без капли магии, сразу же шагнула на окаменевшее под нею зеркало воды. Энигма присмотрелась; даже вблизи, казалось, что она совсем не прилагает магики для шага. «Значит, не зря Марайн боялся эшленских колдуний», - кивнула та себе и тут же поспешила вверх по цепи островов. Знакомые, желтовато-коричневые клаптики земли, как будто звенья, раскинулись на невеликом расстоянии, буквально завлекая путешественников идти вперед и вверх. Пройдя мимо высокого, сгорбленного острова с едва заметной среди скал дверью пещеры, Энигма словно сжалась изнутри – именно там, она опять увидела живого Нельса и так цинично послала его прочь... «Неужто я больше не увижу его? – вдруг промелькнула где-то в глубине тревожная идея. – Да, я знаю, он подонок. Но тот, который на моих глазах вновь становился мером...» И лишь тяжелый жест Йакума, ударивший ее в плечо и резко потянувший на себя, развеял облако воспоминаний. От неожиданности девушка упала на песок, и широкая скала укрыла собой троицу.
   - Как ты умудрилась так мечтать? – ругал ее парень громким полушепотом. – Смотри же! – вытянул он руку, и, буквально через несколько шагов раскинулись полуразрушенные, местами сваленные в кучи и косые даэдрические стены. Однако же их вековую тишину и мраморный оттенок до резкого контраста нарушал тревожный шепот и светло-голубые мантии инквизиторов. – Ты хоть понимаешь, что бы было, увидь они тебя?
   - Догадываюсь, - присела она, уложив лицо на камень, и Мистицизмом проверила количество. – Почти десяток, не считая монстров...
   - И ты готова выйти к ним навстречу? – зло и раздраженно спросил ее Йакум. – Пойми же, что, увидев твое кольцо, они сначала согласятся нам помочь, а после – тихо ударят в спину в темном коридоре. Даже не пытайся спрятать его куда-нибудь в карман – такую энергию они нюхом учуют.
   - Да, нам следует выждать..., - хотела та сказать, но грозный рев мгновенно заглушил остаток ее фразы. Несколько кланфиров, будто одержимые, неслись по берегу меж мраморных отколышей, а следом, словно из ниоткуда, плыли огромные тени даэдротов, блестели спины алчущих, мелькали искорки ходячих сгустков трех стихий... Картина вокруг них мигом становилась ужасающей. Но, вместо того, чтобы спокойно отсидеться за холмом и драться с победителем, Энигма прыгнула на ноги, и данмер только чудом сумел пригнуть ее в укрытие.
   - С ума сошла? Да они же тебе, мягко говоря, спасибо не промолвят! Думаешь, я ничего не знаю об Отступниках?
   - Пусть. В таком случае, они себе душу испортят, - вырвала та руку из его ладоней и тут же взобралась на верх скалы. Оттуда она четко разглядела, как те, неподготовленные, в хаосе метались по сужавшемуся острову, и все попытки чародеев с опытом угомонить всех прочих казались бесполезными. Тогда она, за миг окинув обстановку, громким, почти что офицерским и явно не своим тоном принялась давать команды.
   - Трое направо за развалины! Двое за угол с колоннадой! Один на башню! Еще один – ко мне! – выкрикивала та, заглушая рев чудовищ – так, будто бы всю жизнь командовала Индорилом... – Вперед! – и с этим кличем девушка, упав на зеркало воды, стремглав, на пару с отделившимся, пустилась к ним наперерез. Сквозь звуки чудищ, стрелы Йакума и магические вспышки инквизиторов, она, прорываясь к повороту через лес колонн  на западе, не сразу поняла, что действовала с точностью стратега. Правый фланг теперь оказался под надежною защитой от даэдра: один из магов, слевитировавший на плоскую вершину башни, мог первым рассмотреть приближающихся монстров; если же те оказывались слишком крепкими для одного удара, то двое за колонной посылали им добавочный разряд; а если уж и это не срабатывало, то двое за углом подо перехватывали ничего не понявших сильнейших. У девушки тем временем был шанс спокойно очутиться на заднем дворе храма – она буквально чувствовала, что там лежит разгадка появления даэдра. Однако прежний шанс из яркого и четкого вдруг обернулся эфемерным: увидев план, некоторые из чудовищ резво хлынули навстречу перебежчикам. Энигма не сдавалась: отточенным движением выхватив оружие, она буквально проскользнула между двумя атронахами и, развернувшись за их спинами, сделала широкий круговой удар наотмашь. Идущий с нею данмер, пустив комок шипящих молний, мигом сбил на камень даэдрота, и та, не растерявшись, вовремя вонзила стальную молнию меча в возникшего на полпути адепта пламени.  И только сейчас, вбежав за стены в узкое подобие двора, Энигма наконец-то поняла, что вынудило ту бежать сюда без остановки: странный магический портал, похожий на костер, горел и трепыхался пламенным овалом. Не растерялся только инквизитор – он смело приблизился к нему и тут же захлопнул его потоком из мистических снежинок. Когда затихли уже последние из звуков битвы, двое мирно стояли рядом с прочими у входа, не чувствуя ни страха и ни опасений.
   - Признаться честно, вы явились сюда вовремя, - начал один из инквизиторов – тот самый, что на пару с девушкой бежал до странного источника. Энигма только теперь смогла разглядеть его как следует; строгое, почти что треугольное лицо, рассеченное тонким шрамом ото лба и до щеки, затылок, полностью лишившийся волос,  и странный холод, пронзавший до костей при виде незнакомца. – Новички едва не закатили панику, увидев столько даэдра в одном месте... До сих пор не понимаю – отчего же те, игнорируя наши приказы, так уверенно последовали вашим? Я-то побежал, считая вас отчаянной и неразумной, однако же..., - и, только он сказал это, как подлое кольцо, поймав на себе луч, тихонько заблестело на руке Нереварина. – Однако же не будем о тревожном. Я Нельс Индрано, посланный сюда для очищения развалин. Как прямого, так и переносного – и, если вы согласны мне помочь, мы многого достигнем.
   - Собственно, для этого я и пришла сюда, - произнесла Энигма без доли колебаний. «Уж лучше вместе с ними, чем никак...»
   - Отлично. Следуйте за нами. Мы точно знаем, что должны найти – монумент даэдра Шигората, главный для местных культистов, и там провести обряд.
   - А вам хоть немного знакома планировка? – на всякий случай, уточнила девушка.
   - Я знаю лишь одно: святилище полуподземное, и там немало коридоров, ведущих в хаотично раскиданные залы, - добавила за них Синамму. – Одно слово, обитель для безумных...
   - Скоро мы это исправим, - невозмутимо подытожил инквизитор и, повернувшись к остальным, промолвил. – Все за мною. Двое останутся внутри у выхода – на всякий случай, если кто-то решит нас обойти. Я почти уверен, что там круговые переходы. Вперед, - с легкостью толкнул он дверь, как будто бы она была не каменной, а сотканной из пуха, и семеро отважных смело зашагали во глубины по кривым от времени ступенькам. Сырой подземный воздух буквально нависал перед их лицами клоками мрачного тумана. Глухая темнота, скользящая по стенам, лишь то и дело разрывалась ажурными узорами, что сотворяли факела. Преодолев пустой этаж, они заметили, что дальше была не одна, а целых две идущих книзу лестницы.
   - Нам нужно разделиться, - словно не она, а внутренний голос стратега, нарушил вековую тишину. – Четверо из вас двинутся направо. Думаю, что мы управимся втроем, - и, поняв ситуацию, Индрано захватил с собой отряд и двинулся по выпуклой, причудливой по форме лестнице. Энигма и Йакум спустились вниз по левой, и звуки плещущей воды мгновенно заглушили пение камней. «Почти что водоем, - подумала девушка, прикладывая руку ко стене и медленно шагая навстречу лесу мраморных колонн. – Не удивлюсь, если увижу здесь рыбешку...» Остальные, похоже, были точно такого же мнения: данмер без конца отряхивал хитиновые сапоги, зачерпывая воду в этой луже по колено, однако шаманка, как и прежде, двигала ступнями по поверхности. Где-то далеко за сетью из колонн раздалось слабое подобие эха – похоже, именно сюда спустился отряд данмеров. Но тут же встретиться им не судилось: гигантская вспышка молнии, на миг блеснув на правом фланге, стремительно мелькала меж колоннами – и ровно до тех пор, пока не приземлилась в миллиметре от вовремя пригнувшейся Энигмы. «Кажется, настало время действовать», - схватила она меч и, короткими перебежками рванулась в сторону чудовищ. Йакум без колебаний последовал за нею, на каждом повороте прикладываясь к мрамору и тщетно целясь луком в пустоту. Сейчас, и только сейчас Энигма осознала, что зал этот нарочно выполнен в форме большого полумесяца – и именно от этого она почти что не могла увидеть притаившихся. В то время перебежек, заглушенная плеском двух союзников и бешено подпрыгивавшим сердцем, она всего на миг выскочила на открытую «поляну», увидев ослепляющее пламя, что резво пролетело в сантиметре от лица. Жестокое сияние тут же вцепилось во взгляд девушки, и та, ничего не видя, терла глаза как раз напротив атронахов... Спасла ее шаманка: не ожидая, пока те исполнят план, она мгновенно взорвалась мистической снежинкой –  тоненькая нить, похожая на белую гирлянду, тут же обмотала маленький рассудок большой глыбы-стихии. Не думая, он резко поднял свою руку и с жуткого размаху ударил по тоненькому огненному брату. Ходячий сгусток пламени, качнувшись на ногах, спешил навсегда погаснуть в водах древнего святилища...
   Энергия Синамму буквально ощущалась в каждой «мышце» атронаха – струившийся чистым сиянием, он вместе с Энигмой, бок о бок побежал навстречу инквизиторам, зажатым, но не сдавшимся от натиска даэдра. И девушка мигом поняла, зачем ей нужен этот неповоротливый верзила: когда хоть кто-то из чудовищ оборачивался к ней, и отблески стихий вонзались в темноту, она ловко отскакивала за его большую спину. Этот нехитрый трюк помог ей с легкостью добраться до засады – а, когда он наконец-то рухнул в воду, Синамму быстро дернула мистические нити, перенося их на компактного и не мешающего лучнику атронаха пламени. Инквизиторы, до этого зажатые в угол и разбитые на несколько группок, снова получили шанс на выход: устав возиться с обжигавшими и ударявшими их с собственной же силой щитами магии, даэдра яростным потоком хлынули к Энигме – и тут же получили удар в спину. Те из них, кто не отвлекся от добычи, очень скоро попадали на камень из-за отражения, сверкавшего по залу легкими белеющими вспышками. А ей только же и оставалось, что в изящном жесте докоснуться даэдрота, раненого, но не павшего от меткой эшлендерской стрелы.
   - Справились, - выдохнул Индрано, с улыбкой, где смешались облегчение и кровожадность. – К даэдра теперь этих даэдра. Осталось найти статую, и дело у нас в шляпе.
   «Действительно, и без спасибо, - хмыкнула Энигма, но тут же списала все на его природную холодность. – Однако же спасибо от меня, что здесь нету теплых переулков, - добавила она и тут же ощутила, что сердце ее теперь колотится о грудь не в страхе, как это было ранее, а в чувстве легкого куража от настигшей ее битвы. – Расту, кажется... А следующим должно быть чувство скуки от побоищ...» Кажется, и сами инквизиторы немало удивились, когда хилая девчушка на их глазах построила отряды и с одного меткого удара ловко укладывала монстров...
   - Издалека я принял бы ваше кольцо за ловкую подделку, - снова заговорил данмер. – Но теперь... Я вижу в этом нечто большее. Однако же нам надо торопиться, пока безумный монумент еще чего не выкинул, - мазнул тот рукой в сторону лестницы, где гордо возвышалась бородатая фигура с каменною тростью, обложенная по парапету мхом и жемчугом. – Вам лучше не ходить сюда, - вовремя придержал он любопытных Энигму и эшлендеров. – Сплетение магических потоков с энергией даэдра – вещь непредсказуемая для посторонних.
   - Я все равно хочу это увидеть, - твердо поправила Синамму. – Поверьте мне, я знаю больше, чем вы думаете.
   - Тогда вам двои придется убежать подальше, - словно отмахнулся он от них, и двое спешно удалились по ранее не виденным ступеням в каменные дебри. Вначале за спинами их было до невозможности спокойно, но, только они ступили на подъем, как оглушительная вспышка, буквально за миги выросшая за пределы зала, тут же осветила воду до кристальности. Девушка спешила юркнуть в переход, попутно утащив за руку Йакума.
   - Вот почему я даже не мечтаю стать волшебником, - сказал он, пугаясь оглядеться. – Дело почти сделано. Да только где же прячутся эти несчастные культисты? – спросил он тишину, и громкое, раскатистое: «Мяу!» ответило эшлендеру, растягиваясь вдоль узкого пространства.
   - Кажется, где-то совсем рядом, - напрягла Энигма силы Мистицизма, а новое мяуканье, куда более хриплое чем прежде, заставило ее и так найти проход до маленького зала.
   - Похоже на хаджита, которого тут долго держат, - прислушался Йакум с его эльфийской точностью. – Хотя стоп... Совсем же не их голос. Это сколько надо выпить хаджиту, чтоб он..., -  грубый звук опять ударил его тонко настроенные уши. – Ай, да это какое-то чудовище!
   - У меня таких чудовищ в месяц Первоцвета под окном..., - хмыкнула Энигма, никак не ожидая увидеть здесь домашнего кота. – И голоса у них как на подбор, да только меня осень удивляет.
   - Тогда – держу пари, - решили они оба и, на всякий случай, осторожно, шагнули в скромно приютившуюся комнату. Если бы не даэдрические стены, то все это можно было запросто принять за какой-нибудь трактир: отколыши стены, всех форм и видов, местами специально обточенные до квадратов, лежали на полу вместо столов и табуретов; подобие трактирной стойки – узкая полоска, судя по всему, когда-то бывшая колонной, лежало в уголке, а темная эльфийка с вялым видом прислонилась к ней спиной, давая теплым пятнам факелов скользить по ее одежде. В одном углу валялась куча спальников, в другом – пустая, битая посуда, но хаджитами тут не пахло даже через Мистицизм. «Похоже, мы ошиблись», - констатировала девушка и только хотела удалиться, как очередное: «Мяу!» вспышкою раздалось прямо из ближайшего угла. Двое в напряжении переглянулись и как-то нерешительно повернули туда взгляды. Каково же было их смятение, когда, вместо кота или чудовища, они увидели закованного в доспехи орка, сидевшего с поджатыми ногами и что было мочи горланившего: «Мяу!».
   - Простите, это вы сказали «Мяу»? – на всякий случай, вежливо уточнила  девушка. В ответ сие неясное создание, сощурив хитрый взгляд, блаженно протянуло сквозь клыки кошачьи трели. Она недоуменно улыбнулась.
   - С каких это пор орки стали кошками? – удивился следом данмер, но тот раздраженно тряхнул головой, будто готовился бодаться.
   - Где вы видите здесь орка? – прорычал он с видом хищника, а после, мягко произнес. – Ра'Грузоб не ор-рк – Ра’Грузоб – ха-аджит. Вам нр-равится мой хво-ост? – добавил тот и с видом глубоко довольного погладил на камнях несуществующую часть.
   - Какой, к даэдра, хвост? Ты чего, приятель? – прыснул Йакум, но орк метнул на него такой сердитый взгляд, что девушке пришлось немедленно вмешаться.
   - Хороший у вас хвостик. Очень даже милый, - спешила заверить его Энигма, сдерживая хохот. – Отличный грациозный хвост.
   - Спа-аси-ибо вам, - пропел он голосом не хаджита, а давно уже несмазанной калитки. – А если до-обр-рый др-руг найдет мне сахар-ра...
   - Приятель, с тебя хватит, - поставил руки данмер, медленно шагая к выходу спиной, но мигом натолкнулся на что-то маленькое и до невозможности костлявое.
   - Полегче, - пропищал загадочный объект, на деле оказавшийся ушастым скампом с бутылкою в руках. Несколько секунд Йакум был без движения и только лишь потом сумел заговорить.
   - Мне кажется, или безумие по воздуху передается? – спросил он девушку, что нервно хохотнула и продолжила молчать.
   - Маита не хотите? – потряс он глиняным сосудом и резво убежал куда-то в коридор.
   - Ну, если мне и без него говорящие скампы видятся, - потер глаза эшлендер и гневно сплюнул под ноги. – Никогда не понимал: какая сила породила этот сгусток ненормальности – даэдра Шигората? Все у него не как у меров...
   - Приветствую вас в Храме развлечений, - весело, будто бы и правда хозяйка заведения, промолвила им данмерка. – Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома.
   - Если б у меня дома такое было, - едва не вслух заметила Энигма, но сдержалась. – Да вроде мы уже... Но только мы по делу пришли.
   - По делу? – замечательно! – всплеснула та руками словно маленький ребенок. Девушка невольно отшатнулась. – Но сначала мы это отметим! Хотите танцевать? Крутите булавой и топором! А, может, пару ставок?
   - Не хочу вас разочаровывать, но все немного  проще, – замялась она после такого предложения. – Мы пришли просить у вас убежища. Временного приюта для племени Ахеммуза – думаю, вам и самим будет удобнее, если кто-то защитит вас от нападок господина, - говорила та заискивающе, но данмерка невиданно обрадовалась.
   - Правда? Тащи их, вместе веселее! – готова была та расцеловать непрошенных гостей, однако эшлендер очень вовремя отпрянул от нее. «И правда испугался, что безумие передается», - хихикнула Энигма и, простившись, тут же кинулась на выход.
   - Никогда не знаешь, что же ждать от Шигората, - прошипел под нос Йакум, вздыхая с явным облегчением. – Надеюсь, Синнаму их подлечит...
   - Обязательно, - ответила им та, вместе с инквизиторами, стоя у прохода. Судя по их лицам, заклинание на этот раз выдалось на славу – даже те из них, кто в самом разгаре битв сиял холодными улыбками, теперь же выглядели вяло и подавленно. – Вы сделали неоценимую услугу... Нереварин, - выдержав паузу, смело продолжила она. – И, дабы и другие племена узнали о нашей благосклонности, примите это, - сняла та с себя двойную пектораль из огненного камня, в центре у которой всеми цветами неба сверкал огромный отточенный кристалл. – Камень Ахеммуза. Я специально взяла с собой эту реликвию, предчувствуя вашу победу. Идите же. Мы разберемся с остальными.
   - В принципе, это было несложно, - честно кивнула ей Энигма. «Куда сложнее было не упасть от хохота», - добавила она уже без звука и вместе с эшлендером  задвигалась назад.
   - Давно хотел тебя спросить, - замявшись, начал данмер, когда они, преодолев цепь островов, уже шагали по холмам навстречу племени Зайнаб. – Как ты научилась такой хладнокровности во время битв? Мною до сих пор управляет чувство страха и инстинкты, а ты за секунды можешь все обдумать и действовать разумно.
   - Все очень легко: пугайся вначале как можно больше. Потом тебе просто надоест, - улыбнулась ему девушка, хотя сама же скрыла от себя, что дух индорильского командующего с каждым днем все глубже пускает корни в ее душу... – Только, боюсь, с Зайнаб нам нужно не геройство, а чистой воды дипломатия...
   - Кстати о подарке, вовремя одернул ее эльф, когда они уже стояли на желто-коричневых холмах, что четко отделяли полукруг для поселения.
   - Я мигом, - уже расправила она ярко-фиолетовые крылья, но резкий крик, разлившийся по целому Нагорью, заставил ту тревожно осмотреться. Буквально за несколько неровностей от них, прикрытый нависшими с холма ветками двух низеньких деревьев, виднелся полукруглый ход в гробницу. И именно там, едва ли не ногой захлопнув дверь, лежал перепачканный красным хитин эшлендского охотника. Забыв о подарке, Энигма стремглав приблизилась к нему, и жуткое эхо изнутри вторило ее шагам противным ревом. «Вампиры», - догадалась та, вспомнив душившую ее девушку-редгарда, и звук внутри гробницы тут же оборвался гулом падавшего тела... Зная, что все слова сейчас излишни, она молча уселась на колени и приложилась к его лбу аквамариновым сиянием – но, вместо благодарности, данмер тут же сбросил ее руку и бессильно упал лицом в степную пыль.
   - Бросьте меня здесь. Бросьте и не тратьте больше свою магику, - прошептал он обречено, колыша травы судорожным вздохом. – Этот проклятый Кальварио... укусил меня вместо прощания... я буду таким же...
   - Кальварио? Кажется, это тот несчастный путешественник, - припомнила Энигма первые из опытов Синнолиана. – В вашем племени найдутся приборы для алхимии?
   - Найдутся, у асхана, - прохрипел он без капли понимания. – Но только  вот с их помощью можно разве что меня переработать... Я не хочу быть кровопийцей! – в волне проснувшейся энергии схватил он тонкий меч, пропитанный багровой кровью нападавшего.
   - Постойте. Это то, что нужно, - выхватила девушка оружие и аккуратно слила капли в уже пустую флягу. – Помоги-ка мне, - как умела, залечила она раны и вместе с Йакумом подняла его на ноги, принявшись вести до поселения. Вид  пары идущих незнакомцев, едва держащих на себе раненого воина, не мог не обратить внимания эшлендеров. Вначале все они с великим подозрением косились на твердо настроенную девушку, и только ее редкое кольцо своим безудержным сиянием удерживало их от гнева. Наконец, буквально доплыв до юрты асхана, Энигма аккуратно уложила его на пол, среди пустой и, как водилось, скромной юрты, отыскав уложенные на сундук приборы. Йакум затем исчез на несколько мгновений и, по ее совету, пришел назад вместе с шаманкой.
   - Благословение звезды, - откликнулась она со спехом, тревожно разглядывая мутное, казавшееся почти стеклянными лицо воина. – Простите за вторжение, но дело очень срочное. Мне нужно сердце упыря и кое-что из трав.
   - Скорее, к сожалению, у нас теперь полно этого добра, - ответила ей данмерка, и слабая надежда зашевелилась меж морщинок на лице, до этого пронизанного болью. Уже через несколько минут она вернулась в юрту, держа в ладонях маленький мешочек.
   - Все, что может пригодиться. Я не буду вам мешать, - и та бесшумной тенью выскользнула на природу. «Кажется, это ее сын», - разглядела та нечто похожее и с удвоенным старанием взялась за работу. Сердце упыря, казалось бы, еще живое, мигом очутилось в ступке вместе с травами и в несколько заходов превратилось в мерзкую на вид серо-коричневую массу. Она почти не помнила, что нужно делать дальше – вот только руки сами, особой памятью подсказывали ей; дрожащими от спеха пальцами она несмело, но уверенно прожарила всю смесь и перегонкой выделила нужное. Наконец-то получив блестящий как слеза раствор, она влила туда густую кровь погибшего вампира, и зелье из чистого немедленно стало мутно-бардовым. Раненый эльф, немного отойдя от прошлого анабиоза, с великой недоверчивостью ухватил ее флакон – но мягкое сияние пурпурного, змейкою пройдясь вдоль белого хитина, искрами рассыпалось на бледном полотне его лица и тут же испарилось, стирая знаки вампиризма.
   - Новое рождение..., - промолвил он, разглядывая прежнее лицо в стекле флакона. – Моя благодарность... Нереварин, - добавил он задумчиво и вышел на свободу, решив, что нечего ему сидеть в юрте у асхана.
   - Похоже, дипломатия нам не понадобится, - отметил Йакум, не в силах поверить в чудо на глазах. – У тебя больше талантов, чем было сказано в пророчестве.
   - Обыкновенная алхимия, помноженная на посильное, - невольно рассмеялась та с его веры в чудо Воплощения. – Я – такой же человек, как и другие.
   - Нет. Ты точно добрее остальных, - промолвил он, но резкое шуршание приподнятого полога заставило их тут же приумолкнуть и сосредоточенно взглянуть в сторону асхана. Никак не младше Сул Матуула – но выглядевший куда менее потрепанным от битв и происшествий. Похоже, что жизнь среди холмов и правда безопаснее, чем на серых пепельных просторах, ведь вместо глубоких морщин тревоги, на лице вождя обильнее виднелась тоненькая паутинка от эмоций.
   - Я очень рад, что оказался прав, - произнес он как-то облегченно, невольно покосившись на кольцо. «Предательская драгоценность», - упрятала та руку за спину, видя, что оно притягивает нездоровое внимание. – Я Каушад, асхан племени Зайнаб. И я же всегда верил, что Нереварин будет прежде всего ученым и дипломатом, умеющим обходиться не только грубой силой. В наше время политических интриг и козней Храма это просто жизненно необходимо.
  - Значит, мое испытание будет связано с переговорами? – спросила она с такой внутренней легкостью, будто бы всю жизнь занималась дипломатией. «Тебе никогда не убедить в чем-то других, пока ты не научишься убеждать в этом себя», - вспомнила та любимую поговорку матери. – С радостью. Так что же вы предложите?
   - Думаю, только вам я и могу поручить такое дело, - и, немного замявшись, он продолжил. – Видите ли, я давно общаюсь с Телванни, и именно с тех пор во мне живет мечта. Нашему племени всегда не хватало покровителя, благодаря которому и наше мнение станет весомым средь Совета. А потому-то я решил совместить приятное с полезным: чтобы наконец-то объединить нас воедино, я просто обязан с ними породниться. Вы не ослышались, Неревар, - поправил он слегка недоуменно, глядя на их ступор. – Я хочу сделать вас своим посланником. И, если вам удастся уболтать кого-то из советников выдать свою дочь – поверьте мне, я видел их и знаю что не ошибаюсь с выбором – тогда, так и быть, я признаю вашу истинность.
   - Будет сделано, - мрачнее тучи, ответила Энигма и только спиною нащупала полог. «Вижу, не светит мне стать Воплощением. Что ни асхан – у каждого свои заскоки... Кому-то подавай силу, кому-то – магию, кому-то – дипломатию. Но я ведь не могу быть идеальной и соответствовать всем представлениям», - думала она, нарочито медленно выбираясь во двор племени. Куда идти и что ей дальше делать, она ума ни прилагала...
   - Эй, - кто-то мягко дернул ее за наплечник, и та рефлекторно обернулась. За самой юртою вождя – вполне возможно, что подслушивая, стояла прежняя шаманка, с видом хитреца перебирая свои пальцы. – Знала же я, что он такое скажет... Эти Телванни совсем лишили его разума... Надо же такое – первый асхан, доверяющий магии больше, чем природе.
   - Но если природа вокруг вас – это вампиры и пепельные монстры...
   - Это – дело не природы, а тех самых гномьих инструментов, что нарушили баланс... Но, кажется, я знаю, чем помочь вам, - перешла она на громкий шепот. – Вы спасли моего сына и, в знак благодарности... Вот что: идите в Тель Арун на рынок невольников и найдите там эльфийскую рабыню. Поверьте мне, разницы он не заметит, а ни один советник Телванни, насколько бы помешанным он не был, ни за что не согласится с вашими условиями.
   - А это идея, - просияло вдруг лицо Энигмы и, кивнув шаманке, она быстро двинулась навстречу побережью.
   - Не нравится мне это, - ничуть не обрадовался парень. – Тайное ведь очень скоро станет явным...
   - Ну, к тому времени они уже полюбят друг друга, - не унывала девушка и, завидев на горизонте Тель Арун, прошлась по воде до холмистого острова, вдоль и поперек затянутого отростками грибов. Пройдя через округлую дверь, подобную монетке, они очень  скоро очутились возле клеток. Две  пары безразлично тусклых глаз смотрели на них через толстенные решетки: одни – желтые кошачьи, а другие – огненные данмерские... «То, что надо», - подумала Энигма, сделав шаг навстречу их хозяйке – той самой циничной даме, у которой она выкупила Санти.
   - Добрый  день, - промолвила она, сражаясь с отвращением. «Терпи, все в наших силах», - на всякий случай, спрятала она кулак, запутав его в лямке рюкзака.
   - Снова вы? Как прежде, или же вам нужно что-то необычное? – взглянула та поверх Энигмы, но девушка не повелась на оскорбление.
   - Скорее, необычное, - с холодом в лице и замороженною мимикой ответила она. – Открывайте. Мне правую из клеток.
   - С удовольствием. Уже не знаю, кому сплавить эту девчонку – с ее манерами только некроманту на прислужника, - сказала она так, будто бы здесь не было виновницы, и резким жестом отворила ее клетку. Горячий свет полосонул ее наотмашь, и понадобилось несколько секунд, чтобы изящная фигурка в старом платье отдернула ладони от лица. Юная на вид, с дерзким взглядом и длинными, переливающимися медью волосами.
   - Ну что? По-моему, идеальный вариант для телваннийки. Как думаешь? – спросила та Йакума, но тот, казалось, витал где-то в облаках. – Я с кем разговариваю? – воскликнула она погромче, и данмер наконец-то перевел свое внимание на девушку.
   - Годится, - промолвил он как-то для себя и снова отвернулся он Энигмы.
   - Вы что, собрались делать из меня советницу? – нагнувшись, прошептала пленница, пока торговка оживленно спорила с кем-то пришедшим.
   - Мнимую советницу. А заодно – жену асхана, - честно призналась ей Энигма. – но, если что, то я лично помогу тебе сбежать...
   - Я тоже, - вырвалось у парня и, поняв, что он ляпнул лишнее, данмер тихо потупился в горизонт. Девушка едва заметно улыбнулась, кажется, что начиная понимать...
   - Так вы берете или нет? – нервно теребила их хозяйка. – Если да, то тысяча монет, и слышать меньше не желаю.
   - Вопреки совету, я все же прихватил с собою украшение Дагота, - открыл Йакум маленькую сумку, болтавшуюся у него через плечо. Думаю, две штуки – вполне достойная оплата.
   - Даэдра с вами, давайте уже хоть чем-нибудь, - выдала та с кислой миной и тут же швырнула ключ Энигме.
   - Как я рада снова оказаться на свободе, - потерла руку девушка, как только ее наруч оказался на земле. – И, если честно, мне даже все равно, куда я попаду – лишь бы подальше от оков.
   - В таком виде ты точно никуда не попадешь, - критически отметила Энигма, разглядывая ее старенькое платье. – У тебя есть еще трофеи?
   - Конечно. Последний, - с гордостью достал он украшение Дагота. – Как видишь, неплохо вчера поохотились...
   - Но больше так не делай, - укоряющее промолвила она и тут же скрылась за дверью-монеткою портного. – Альмсиви, - кивнула она данмерке и сразу же спросила. – Мне нужно что-то действительно изящное, - и, руководствуясь познаниями девушки, они на пару выбрали ей темную блузу с широкими рукавами, длинную, кремово-коричневую юбку и туфли с не просто изогнутым, а по-настоящему закрученным носком. Расплатившись, Энигма стрелою вылетела на свободу и, найдя двух данмеров, греющихся на травянистом холмике, спешила обрадовать их  новостью.
   - Сейчас ты будешь вылитою телваннийкой, - протянула она вещи и ненавязчиво кивнула в сторону глухих камышовых зарослей.
   - Есть еще одна деталь, - внесла идею девушка. – Без мускуса я точно не буду знатною советницей. Всего-то пару капель, а остальное – для себя прибережешь.
   - А это правильная мысль. Будь другом, сбегай-ка к аптекарю, - повернулась та к Йакуму.
   - Может, ты сама? – неловко заикнулся данмер, но, поняв ее взгляд, тут же приуныл и пристыдился.
   - Еще чего. Я буду здесь, хранить покой и честь у нашей знатной дамы. Твоя  очередь, - сказала она вслух, а, только парень удалился, подумала: «Что-то мне сильно не нравятся его замашки. Ой как не нравятся... И ухо надо теперь держать востро...» Йакум возник на горизонте только через длительное время; преодолев извилистую тропку, он вышел до холма как раз в тот миг, когда новообращенная Телванни уже стояла перед девушкой, а та заботливо поправляла ее волосы, закрученные в необычную косу. Сама изящность стояла  перед ним, как истинная барышня, скромно потупляя взор под ноги. И, неизвестно, то ли из-за этого, а то ли из-за камня, Йакум немедленно споткнулся, и только жест Энигмы тоненькою ниточкой телекинеза спас флакон от мелких дребезг.
   - Держи-ка, - мягко перебросила та мускус в руки леди. Несколько мазков – и, казалось, даже грязекрабы на ближнем побережье были очарованы от запаха духов. С Йакумом же творилось нечто совсем невразумительное: подправив себя после неловкого полета, он отчего-то едва заметно прощупал тонкую кирасу и снова распрямился, будто ничего и не было.
   - А вот теперь – самое время наведаться к асхану, - подытожила за всех Энигма и, сотворив хожденье по воде, направилась к далеким берегам. Однако же идеи о, мягко говоря, неадекватном поведении Йакума никак не могли оставить ее в тишине. Тот, медленно шагая по волнам, постоянно воровато оборачивался и - она была почти уверенно – скрывал от нее какой-то маленький предмет. «Ну все, мне это надоело», - заметила она неладное, как только он, специально выждав несколько шагов, стал наравне с бывшей невольницей. Но именно эта Идея и забрала у девушки все драгоценные секунды: Йакум с невиданной проворностью выхватил из-под кирасы тонкий свиток, одной рукою нагло обнял данмерку и ярко-фиолетовою птицей растаял в тихом воздухе. И если бы он сделал это просто – но нет, на самое прощание он, ненароком или специально толкнул собой Энигму, заставив ту беспомощно барахтаться в холодных морских водах.
   Такого преступления она не ожидала; кипевший в крови адреналин буквально сам принес ее к поверхности, но видеть было нечего. Как только режущая соль исчезла с них долой, то утреннее небо сразу же избавилось от двух летящих силуэтов. «Свиток Воздушной Ноги», - с досады треснула та кулаком по мягкому желе воды. Кое-как, едва ли концентрируясь от нервов, надела на себя Энигма очки из Мистицизма, и те немедленно предстали перед ней – однако же не улетающие, а хаотично кружащиеся в воздухе. Сцепив зубы от злости, она тоже коснулась собой неба, все набирая обороты; хлестали фиолетовые волны, тяжелыми сгустками глотался мощный ветер, и та в царившем шторме с трудом могла увидеть все удалявшуюся сущность. Погоня ее выдалась  на редкость изнурительной: будь он великим мастером школы Изменений, Энигма справилась бы с ним в  три коротких счета, но именно тот факт, что летать Йакум не мог и не умел, и заставлял его кружиться так непредсказуемо. Где-то на четвертом повороте, в тесном кольце над Тель Аруном, в голове ее начало звенеть, а подплывающая тошнота развеяла собою нитку Мистицизма. «Последняя идея», - собралась та с оставшимися силами и, выпустив контроль над левитацией, швырнула в данмера искристым огненным комком. Удар выдался холодным и расчетливым: поймав его на вираже, злосчастное касание мигом заставила Йакума сдавленно вскричать, теряя от этого невидимость и девушку.  Бедная невольница, протяжно закричав от высоты, тут же полетела навстречу узенькой полоске моря, а неудавшийся бунтарь свалился за ней следом; крайней же падала зачинщица, за пару метров от других, подняв невероятный всплеск тяжелой костяной защитой.
   Энигма не плыла, а просто выползала к берегу без сил, то и дело поправляя слипшиеся волосы. Уже на промоченном песке, смотрела та, как двое, мокрые, злые каждый на свое, плелись к ней следом, похожие на взъерошенных птенцов. От бывшей прически данмерки теперь же не осталось и следа – лишь куча взъерошенных волос, лианами свисавших на глаза, наряд ее промок почти до нитки, а вид Йакума, тоже просолившегося в море, нельзя было назвать никак, кроме разве что в воду опущенный. Энигма с материнским укором посмотрела на виновника.
   - Прости. Ерунда какая-то нашла, - неловко почесал он свой затылок.
   - Прощается, - протянула она дружески, без слов понимая его чувства, и, приблизившись будто для того, чтоб отряхнуть наплечник, тихо прошептала ему на ухо. – В данном случае, решать придется только девушке...
   - Да ладно, я спокоен как сытый кагути. Это все проклятый мускус, так что не волнуйся. Похоже, что хозяйка специально использовала его, дабы продать неходовой товар...
   - Хватит совещаться без меня, - возмутилась пленница, вытряхивая маленькое море из туфли. – Пойдемте же, мне просто не терпится его увидеть.
   Чувство следопыта уже в который раз спасло Энигму от ненужного петляния: каким-то чудом различая, казалось, абсолютно одинаковые холмики, Йакум в два счета вывел их к Зайнаб и нужной юрте, но девушка не торопилась заводить к нему «порядок».
   - Вижу дыру в его юрте, - прошептала она данмерке, слегка расковыряв чуть поврежденный шов. – Я не желаю тебе зла, так что... Постой, - достала она свиток, что тайно прикупила вместе с одеждой для рабыни. – Свиток Божественного Вмешательства. На случай чего, как говорится...
   - Впервые вижу, чтобы кто-то так заботился о пленнице, - признательно улыбнулась ей невольница. – А раньше... Я даже думать не хочу о прошлых моих хозяевах...
   - Давно ты так скитаешься? – спросил ее Йакум, которому сейчас было в два раза стыднее, чем до этого.
   - Лет с пятнадцати, наверное. Моя семья слишком много задолжала дому Дрес, который только и делает, что манипулирует рабами. Что правда, надолго не задерживалась – а после того, как едва не расквасила голову одному знатному типу, долго жила в клетке на рынке. А вот теперь... Знаете, я отчего-то чувствую, что здесь мне будет лучше. Я так устала от всей этой жеманности и псевдо-роскоши хозяев..., - и после она решительно прильнула к дырке в юрте. – Хм... Немного старше, чем я думала, но это даже к лучшему. У слишком молодых еще не видно четких линий на лице, которые мне скажут о характере. А здесь... Я вижу доброту, веселый нрав и легкость. Эти тонкие морщинки просто не способны обмануть...  готова, - кивнула та Энигме, и трое бодрым маршем вошли в юрту вождя. Несколько секунд они не разговаривали, давая тем сосредоточенно рассматривать друг друга, но Каушад очнулся первым.
   - Леди, я даже не знаю, что сказать... Я приготовил столько слов, пока ждал вас – но, кажется, теперь они совершенно вылетели из головы. Я рад приветствовать вас в своем доме. Как вас зовут?
   - Иштар, - произнесла та, мигом позабыв о всех заученных движениях.
   - Прелестное имя. Я Каушад, и, знаете... Вы очень не похожи на тех знатных леди, с которыми мне довелось иметь свои дела. Они, как правило, колючи и заносчивы, а вы – держитесь так просто с незнакомцем...
   «Значит, идея шаманки была как никогда удачной», - отметила Энигма и сказала:
   - Пожалуй, мы оставим вас наедине. Не хочу мешать такому мирному общению.
   - Полностью согласен с вами, - кивнул асхан, за несколько минут расцветший до неузнаваемости. – Вот. Держите это. И пусть другие знают, что Зайнаб –  ваши союзники, - достал он тонкий пояс, и, когда ценная регалия очутилась в рюкзаке у девушки, они с Йакумом тихо побрели навстречу пепельному миру.
   - Воин чести, спаситель и великий дипломат – а вот кого же, интересно, захотят увидеть в Нереваре Эрабенисиум? – спросила девушка, когда пожухлая трава под их ногами стала медленно радеть, давая место серым, пока что маленьким вкраплениям.
   - Боюсь, что просто никого, - глядел он под ноги, напряженно и сосредоточенно отстукивая шаг. – Тот самый асхан, что выгнал мою мать, до сих пор заправляет этим племенем. И, знаешь, что бы там ни говорили, однако же сам факт, что он так  рано стал асханом..., - Йакум многозначительно умолк, каким-то краем взгляда косясь на близкий к ним вулкан.
   - Но, может быть, все не так уж плохо? Сул Матуул тоже не принял меня с распростертыми объятиями... Одно решила точно: к асхану я пойду одна, а ты... На всякий случай, будь неподалеку скромной тенью. Я чувствую, мне это пригодится...
   - Чем дальше углублялись они в холмики Молаг Амура, тем больше им казалось, что сумрак и серость потресканных земель медленно переползают прямо в небо. Словно гигантское одно, сомкнулся мир вокруг спешащих путешественников, одинаково пепельный и густо затянутый туманом. Сейчас Энигме ясно померещилось, что это не земля, а странный зверь с чешуйчатою кожей разлегся на земле, дыша горячим воздухом сквозь яму вырывавшегося пара. Ощущение ее усилилось до невозможного, когда два круглых озера, наполненные лавой, блеснули перед ними по обе стороны дороги. Яркие, невыразимо ослепительные в матовом сиянии фояд, они как будто проводили ее взглядом и тут же всплакнули тоненькими ручейками... «Нехорошее сравнение, с видом скалолаза, вскарабкавшись на гору, и вот уже Эрабенисиум, маленький, тесный и пугливо сжавшийся среди холмов, возник под ними  четким кругом.
   - Надеюсь, ты помнишь уговор, - хотела та обратить его фантомом, но Йакум вовремя припомнил главную деталь.
   - Подожди. Я вот о чем подумал: если они узнают, что все остальные племена дали согласие, то отпираться будет бесполезно. А потому..., - и данмер молча извлек из сумки красный амулет, похожий на звезду. – Символ Уршилаку. Я берег его до самого конца, надеясь вручить победителю. Думаю, сейчас это важнее.
   Пользуясь его советом, девушка быстро надела украшенье Ахеммузы, затянула пояс от Зайнаб и, вместо браслета, завязала амулет на левом наруче. «Слегка нелепо, как по-моему, но долг значит долг», - и та, обратив Йакума тенью, смело зашагала вниз по падавшей в долину тропку. Не успела та и рассмотреть, где именно находится юрта асхана, как странный взгляд, огненно-холодный, похожий на две колючие красные звезды, встретил ее на подходах. Лицо как серое скала, угловатое и напряженное, следило за ней уже давно, но, только лишь поймав в тусклых лучах сияние кольца, сразу же переменилось, выражая странную признательность.
   - Благословение, - кивнул он, за несколько секунд  преображаясь в ясного и юного не по годам. «Как бы тут лицемерием не пахло», - насторожилась Энигма, но и знака не дала для посторонних. – Простите, что я не сразу разглядел вас. Мы никогда не ждем хорошего от чужеземцев – но ваши регалии заставили меня в том усомниться. – Я Улат-Пал, асхан Эрабенисиум. Говорите же, что вас привело к нам.
   - Пророчество, - промолвила та сдержанно и явно не готово к теплому приветствию. «Либо Йакум ошибся, либо это я ничего не понимаю», - коротко блеснуло в сознании у девушки.
   - Я вижу, что три племени уже дали свое согласие. Что ж... Я верю в их решение, и есть только одно, что отделяет вас от Шестого Испытания, - на миг он призадумался, схватив рукою подбородок, и тут же продолжал. – Наверное, вы знаете, что мы, в отличие от прочих, очень ценим искусство магии. Заклинания рождаются прежде всего из концентрации и умения владеть собой, а потому... Всего лишь один традиционный экзамен – и вы наш союзник.
  - Я готова, - ответила та твердо, но даже сама и не заметила, как переглянулась с невидимым Йакумом.
   - Ступайте к высокому берегу над лавой. Это здесь, немного дальше поселения. Я и двое лучших чародеев будем наблюдать за результатом.
   - Как скажете, - направилась та к северу и западу, где, даже издали, чувствовалось горячее дыхание черно-краснеющей, местами покрытой, словно льдинками, засохшими кусочками реки. Изрядно замученный сущностью теней, эшлендер игом отыскал себе валявшийся у берега кусок скалы и наконец-то, без всяких опасений, смог поговорить.
   - Не нравится мне его гостеприимство, честное слово, - шептал он из-за камня, пока трое «испытателей» неспешно приближались к возвышению. – Ты видела, какими глазами он смотрел на тебя до приветствия? Бьюсь об заклад, этот колдун почувствовал кольцо еще за пару фояд отсюда.
   - Но не буду же я сразу швыряться в него молниями? – ответила та громко и тут же спохватилась. – Будь начеку. Надеюсь, и я не проморгаю, - и с этими словами она как можно более спокойно отошла от данмера, сделав вид, будто бы разговаривала с собственным сознанием.
   Они были почти  равны по возрасту и виду; у каждого в лице неуловимо крылось нечто таинственно-мистическое, но вместе с тем – надежно спрятанное за холодный угловатый монолит. То, что все они были волшебниками, сразу выдавали зачарованные вещи: простые с виду доспехи из хитина и такое же оружие весело сверкали блеском магии, делая различия межу одеждою хозяев. Все трое молча подошли к Энигма, и только Улат-Пал осмелился заговорить.
   - Наверное, вы понимаете, что именно вам предстоит, - окинул он горячее течение и, подняв с земли камешек, лихо зашвырнул его в краснеющие воды. За считанные миги тихий плеск сменился на шипение, и тот исчезнул без следа, став маленькой частичкой этого потока. – Разумеется, никто и ни за что не заставит вас нырять туда. Ваша задача – лишь терпение, а я на крыльях левитации буду спускать вас до тех пор, пока вы не окажетесь над самою поверхностью. Если вы не испугаетесь и не взлетите раньше времени, то вы отлично владеете собой. Если же нет – то нет. Доверьтесь мне, я знаю, как обращаться с Изменением, - бесхитростно блеснул он пламенными сферами.
   - Согласна, - кивнула она, все же стараясь не выпускать из виду жестов всей компании. «Если б было заклинание, что показывает мне чужие замыслы», - но, глубоко вздохнув, она уже была готова улетать, положившись на себя и на эшлендера.
   Тихое шипение заклятий, окутав ее слух, невероятно осторожно сдвинуло с обрыва испытуемую, позволив ей зависнуть вниз лицом на уровне волшебников. Даже здесь, на самой высоте, уже было тепло, но пока что – до приятного. Греясь на лету, Энигма краем глаза посмотрела на эшлендеров, но двое из них так и стояли монументами. Еще один маленький пасс Улат-Пала – и та медленно спустилась к центру высоты. Полет из согревающего стал уже тревожным; теперь клубы из пара, змеями струясь от жаркого течения, за жалкий миллиметр до девушки сворачиваясь в плотные комочки, и та при всем желании не могла предугадать, куда же ударит ее следующий. Напряжение росло, а вместе с ним росла и концентрация – она уже с трудом могла увидеть действия троих, но все еще каким-то странным образом держала их в поле зрения. Потом – еще одно движение, и та едва не распласталась над поверхностью, боясь пошевелиться и ненароком опустить в лаву конечность. Теперь же пар в буквальном смысле струился через девушку, заставив ту прикрыть глаза и спешно рисовать фантазией доспехи изо льда. За несколько мгновений, она позволила себе расслабиться и, не ощущая ничего, кроме легкого тепла, повиснуть в странной медитации. Казалось бы, еще немного, и испытание ее закончится безоговорочной победой – но только Йакум сумел увидеть, что же было дальше. Асхан, вместо того, чтобы поднять ее на гору, четко кивнул одному из своих магов; рука у того слабо заблестела белым светом. Эшлендер не был мистиком в хорошем  смысле слова – но даже он увидел, что это было не что иное, как развеивание... Немедленная ярость захлестнула парня с ног до головы. Если бы сам  Улат-Пал решился на такое, то гнев его не был бы таким всепоглощающим – но раз он даже не намерен пачкать руки... Решение пришло к нему само; осторожно натягивая тетиву, он буквально в последнюю секунду выстрелил в колдующего, и раненое тело, подкосившись, упало на краю. Окутанная шипящими парами, Энигма не услышала и  этого...
   В тот миг второй из лучших магов дико пожалел, что те побрезговали луками – конечно, это сразу бы выдало их план, но стрелять в почти невидимого магией было для него почти самоубийством. Не зная его сущности, он мигом прикрыл глаза белым сиянием – но именно это и помешало отскочить ему подальше. Стрела Йакума беспощадно пронзила заговорщика, укладывая его в холодный серый пепел. От злобы и отчаяния, он даже не заметил, как вскочил на ноги – и только сгусток пламени, пущенный асханом, буквально в воздухе перевернул бунтовщика и мягкой тряпочкою бросил за валун. Даже сам великий маг Эрабенисиум в тот миг не догадался, что выпустил из поля левитацию...
   Для Энигмы все это было страшно и стремительно. Лишь только та услышала свист лука, как сразу поняла, что происходит – и именно то напряжение, родившееся в ней под натиском тревоги, спасло ее от растворения до пепла. Потеряв самоконтроль, она в коротком полете до стихии напрягла всю существующую магику – и та без слов, незамедлительно раскрылась вкруг нее большим лиловым куполом. Но лава была крепче ее магической защиты – едва она коснулась к обжигающей поверхности, как щит под нею лопнул пузырем, сильною энергией отбрасывая девушку на берег. Оглушенная и до сих пор видящая пред собою красные потоки, лежала та глазами в небо, судорожно нащупывая камни. Она не знала, что произошло с Йакумом – и поначалу даже не хотела рассуждать...
   Прошло совсем немного, и ей стало казаться, что ноги ее сами едут в пламенный поток. Так и не поверив своим чувствам, Энигма лишь на всякий случай ухватилась за каменья, но те не унимались. В отчаянии, она поджала их в коленях, но теперь уже не ноги, а вся она стремительно соскальзывала в пропасть. Девушка в ответ гигантской ящерицей начала карабкаться по склону, но белые, только проявившиеся нити все равно тянули ее в реку. Быстро повернувшись к склону, она увидела Улат-Пала, что вытянутой рукою призывал ее в течение...
   Энигма не сдавалась: она, как умела, ползла наверх, срывалась и снова, сдирая руки, карабкалась на холмик – да только и этого было слишком мало. Чары колдуна во много раз превосходили ее силы, и, как бы ни старалась девушка ползти, она, в лучшем случае, приковывалась к месту. Мышцы слабели, напор колдующего, рос, а память, хаотично, без малейшего вмешательства, листала старые страницы в надежде на решение. И то действительно пришло, когда она уже висела в миллиметре от стихии – она вдруг вспомнила Марайн, искрившегося белым для спасения от молнии... Одно единственное средство – отражение.
   Фраза Мистицизма, чудом запомнившаяся необычностью, возникла перед нею прямо в воздухе. «Ин'аль шали дор маи...» Однако же  вначале та не почувствовала и толики стараний – уже не нить, а целая дорожка снежно-белого тащила ее вниз, словно тянувшийся кем-то ковер. Девушка сопротивлялась как могла: в последний миг, она сумела ухватиться за два каменных вкрапления, надежно зависнув возле лавы. Слова внутри нее медленно впечатывались в душу, обретая цвет и звук, а после, как маленький ручей, текли внутри ее магической реки, налетом оставаясь на кончиках у пальцев. Росло сопротивление Улат-Пала, но и та, раз за разом набирая внутренние силы, даже не заметила, как, всего на жалкий миг, покрылась белым искрящимся плащом, едва заметным для нее – и совершенно неприметным для асхана... С диким шипением, похожим на кошачьи звуки ненависти, кубарем взлетел в сереющее небо лучший маг Эшленда и, почти плашмя, нырнул в кипящую стихию. Долго еще Энигма, выжавшаяся до нитки заклинанием, лежала на крупицах пепла, чувствуя, как жаркое дыхание реки едва-едва касается ступней горячим паром. «Неужели», - не верила она спасению и не могла подняться на ноги, пока Йакум, помятый от падения, сам не дошел до края берега.
   - Ты... живой? – спросила та, не веря своим глазам, и только это чувство подняло ее на ноги и спешно довело до мрачно улыбавшегося эльфа.
   - Не беспокойся – чтобы выжить, я повел себя бессовестно, - продолжил он, здоровый, но казавшийся невероятно истощенным. – Я просто притворился, зная, что он обязательно решит меня добить... Но, главное, что ты избавила народ от этой мерзости. Никто из племени был не в восторге от такого - все мы еще помним прежнего асхана, а его сын тогда был слишком мал, чтобы взвалить на себя такое бремя.
   - Теперь же настал его час, - раздался за ними по-данмерски скрипучий, хрипловатый женский голос. Шаманка племени, и не иначе – почтеннейшего возраста, с двумя седыми косами и в скромной длинной мантии, стояла та перед двумя. Не нужно беспокоиться – я услышала вас через магию. Однако как же опоздала с помощью... Отныне вы, Нереварин, будете желанным гостем племени. Вы сделали то, что не могли свершить сильнейшие из воинов – уверена, что даже здесь Дагот приложил свою руку. От Улат-Пала и его компании стелился странный отпечаток, заметный только мне – не иначе, как следы их договора... Сейчас вес позади и, в знак нашей победы, я вручу вам самое ценное. Что имею – с этими словами она тут же сняла с шеи вытянутый амулет. - Будьте же благословенны, - и прозрачно-голубые нити магии окутали спасителей на несколько мгновений, снимая прочь усталость, ожоги и мелкие ранения. А после, не успели развеяться потоки, как та уже стояла на краю холма, тропа с которого вела обратно к племени.
  - Четвертое испытание – и ты все еще держишься отлично, - подытожил Йакум, задумчиво присев на пепел и уже оттуда глядя на бурлившее течение стихии.
  - Не знаю, правда, надолго ли меня хватит, -  подметила она с улыбкой и замыслилась. – Мне не помешало бы опять увидеть Нибани. Проводишь меня до Уршилаку?
   - Ну, если через пять минут – то с радостью, - ответил ей эшлендер и, расположившись на камнях, вместе с Энигмой разделил пускай и жалкие, но все-таки приятные остатки бывших запасов. «Нечего сказать, остатки сладки», - подумала девушка, ведь даже подсушенные сухари и листья теперь казались ей шикарным пиром в честь победы... расправившись с то ли обедом, а то ли завтраком, они поспешными шагами одолели пепельные пустоши и только теперь, стоя на тоненькой границе с желтыми степями, увидели царивший кругом вечер. Серое небо, всегда мрачно-металлическое и затянутое пеленою бурь, наконец-то отошло за горизонт, давая растянуться насыщенно-синей скатерти, пока что лишь местами украшенной серебряными блестками. Они шагали молча, строя планы и просто вспоминая это поистине необычное утро редкого дня, да и что было говорить – и так уже слишком много стало ясным.
   - Можно я попрошу тебя кое о чем? – вдруг нарушил он почти звеневшее молчание.
   - Конечно, можешь, - даже рассмеялась Энигма от подобного. Йакум, слегка сконфузившись, продолжил.
   - Обещай мне: когда ты двинешься к Даготу, ты возьмешь меня с собой, - взглянул он так серьезно, что девушка даже застыла на песчаном берегу от неожиданности. – Пойми меня: многие из Воплощений, будучи самонадеянными, просто погибали в одиночку. Обещаю, я не буду лишним грузом. Это... единственный способ вернуть мой долг тебе. Нет, нет, не удивляйся, - заметил он скользнувшее недоумение. – Своим примером ты вывела меня из робкого десятка. Знаешь, когда Улат-Пал ударил меня огнем, то, вспомнив о твоей борьбе с пепельным вампиром... В другом случае, я просто бы не выжил, - говорил он так глубоко, что все эти слова проникли в ее сердце. Но прежняя холодность и чувство собственной вины опять сдавили собой девушку.
   - Пойми и ты, что, если бы не я, то все эти проблемы попросту бы не случились, - окинула она его морозным, но пекучим внутренним укором на лице. – Я сотворила эти беспорядки – и только я за них в ответе. И я не буду, никогда и ни за что, рисковать близкими мне людьми и мерами. Прости, - и парень, кажется, увидев разорванную и до этого тщательно скрываемую душу, грустно приумолк, решив просто дать ей время на раздумия... Наконец, монотонная полоска берега опять сменилась на пепельные дюны – завернув немного вглубь, они прошли через несколько холмов и только тогда достигли потемневшего и почти пустого с виду Уршилаку.
   - С возвращением, Нереварин, - сказала Нибани, стоявшая у юрты и до этого надежно упершаяся глазами в небо. – Твоя одежда все расскажет за тебя, - и только сейчас Энигма заприметила, что так и не сняла свои регалии.
   - Как видите, сумела – но не без помощи Йакума, - вовремя исправила та почести. – Иначе я просто не смогла бы находить общий язык, - и, даже через пепельную кожу, было ясно видно, как зарделся компаньон. – Но Пятое Пророчество уж явно выше моих сил. Объединить три Дома, разъедаемые дрязгами – неужели никак нельзя без этого? Боюсь, что я потрачу годы. А не дни, дабы это выполнить.
   - Пути Азуры неисповедимы, - глухо промолвила шаманка, снова, уже мельком, коснувшись взглядом неба. – Но тут, увы, я не советчик. Мне неведомы обычаи Домов, я близко не знакома с данмерской цивилизацией и вовсе не горю таким желанием. Однако... Просто поищи внутри себя и, может, именно там ты найдешь способных разделить твой жребий.
   - Спасибо. Я пойду, – промолвила она и, отдалившись от селения, уже с высоты холма промолвила: «И, если так, то, даже без него, я разыщу те инструменты... Завтра же, перед рассветом...» Однако думать больше не хотелось – и, чтобы заглушить свой страх перед грядущим, она, сложив свои регалии, диковинною птицей взмыла в воздух, рассеяв ярко-фиолетовые перья в небесах. Теперь, в объятьях призрачного ветра, Энигме снова стало легче, ведь здесь ее уже не видели никто, и было глупо и бессмысленно носить те маски, что в изобилии примерила она за целый день. Огромная Балмора мелькнула желтыми каменьями, но мысль о том, чтобы остаться у волшебников или же забыться в одиночестве в хибаре Кая вдруг показалась ей нелепой. Выровняв готовый прекратиться бешеный полет, она все далее и далее стремилась к югу через цветущие пейзажи на земле – и на крыльях интуиции теряла высоту у мостика, что вел к городу-крепости...
   Эбенгард, место встреч и откровений. И место того, кто вот-вот должен был вернуться из империи... Казалось, только стоя на брусчатке, Энигма поняла, что же тянуло ее к городу. Синнолиан... Именно сейчас, как чувствовала та, он должен возвратиться и, вместе с новостями, вернуть ей прежнюю гармонию. Родившиеся под непростыми знаками, они, как лед и пламя, дополняли характеры друг друга – не уничтожая, а вместе превращаясь в мощный гейзер, способный снести все на пути к их общей цели...
   Что-то нереальное по сущности заставило ее пройтись до Зала Совета и уже там, прямо на лугу, остановиться в ожидании. «Сердце не может ошибиться», - прислушалась она к ускоренному стуку, и малый взгляд наверх тотчас же выхватил у неба тающую в синем звезду Азуры. Похоже, это был подарок верному служителю...
   С удвоившимся нетерпением, она уже едва стояла на ногах, давая сердцу горячо отстукивать внутри марш ожидания. И это все-таки случилось: тихонько скрипнула последняя преграда, отделявшая далеких, но любимых – и вот уже Синнолиан, в дорожной куртке, с сумкой на плече и посохом через, слегка помятый от дороги, шагнул навстречу девушке. Сейчас, после коротенькой разлуки, он словно расцвел новыми красками и, даже такой, все равно светился изнутри коронным сдержанным спокойствием. Увидев здесь Энигму, он порядочно опешил, едва не приготовившись теперь свои глаза – но та, сверкнув улыбкою, язычком пламени взлетела к нему в объятия.
   - Как ты нашла меня? – удивился он, когда двое, оба пыльные с дороги, чуть-чуть не повалились от усталости и крепости приветствия. – Я думал, что останусь там еще на пару дней, но в итоге все очень быстро разрешилось. – Как твои дела, Солнце? – произнес он почти священное имя, заставив ее на несколько мгновений потупиться куда-то в плечо.
   - Не то, чтобы плохо, - медленно промолвила она, пытаясь пока скрыть тайны пророчества. «Тем более что голос все равно дрожит от встречи...» - Зато мне удалось избавиться от всех проблем у магов. Точнее, только от одной – и зовут ее отстраненный от должности Требониус, - решила начать она с хорошего и, намекая на характер архимага, левою рукою покрутила у виска. А подлое кольцо, которое она забыла снять в рюкзак, немедленно зажглось горячим золотом от пламени настенного светильника. Синнолиан тотчас же сдвинул брови, скорее в удивлении, нежели в гневе, и, отняв руку от ее плеча, внимательно приблизил к себе пальцы. Былая безмятежность на лице немедленно сменилась на глубокую, болезненную мину. Один лишь его взгляд призрачно намекал, что это будет слишком непубличный разговор...
   - Пойдем в часовню, - произнес он мягко и взял ее за руку – ту самую, украшенную символами ночи. – Кайе отослал записку через Асьед, что специально наведет порядок в честь победы.
   Знакомые стены встретили ее теплом зажженных факелов, и та невероятная легкость, царившая в часовне, казалась ей удвоенной после двух тяжелых дней. У алтаря было пустынно, и те, не слыша даже голосов, тихо пробрались в комнату целителя. Внутри все было как и прежде: починенная мебель, на счастье мага-урагана, не дала и намека на прошлые развалины; книги и записки аккуратно занимали свое место, а в центре стола алхимика, немного сдвинув все приборы, стояли еще горячие остатки ужина.
   - Похоже, на нас тут тоже рассчитали по привычке, - отметил Синнолиан, зажигая свечи в стеклянных колпаках – сейчас ему очень не хотелось возиться с громоздкою  системою зеркал. – Располагайся. Иначе какой же диалог с пустым желудком.
   - С радостью, - промолвила она и, сняв с себя пыльные доспехи, аккуратно разложила вареный рис с кусочками батата в две чистые миски, как ни удивительно, тоже прилагаемые по привычке. Вся атмосфера вокруг них, из густо заряженной тревогами, тут же стала безмятежной – пока они здесь, в этом закрытом уголке, никакие проблемы не смогут их побеспокоить. Пока... Голодные и утомленные, двое ужинали в полной тишине, лишь изредка обмениваясь искоркою взглядов. «Вполне себе романтика», - оглядела девушка большое темное пространство, где пара скромных огоньков, светившиеся на столе, окутали их аурой, что согревала души. И тут же она вспомнила, что теплый полусвет как никогда располагает к чистым откровениям...
   - У меня кое-что есть, - промолвил он громким полушепотом и с видом заговорщика нырнул рукою в сумку. Глиняный горшочек, надежно укутанный в слой ткани, сильнее двух свечей блеснул насыщенным и ярко-желтым содержимым. – Мед. Настоящий, из Киродиила. Как видишь, вот что значит ностальгия для имперца, а вес города – уже потом... Хочешь узнать, как я очутился в своей родной провинции? Даже не спрашивай. Меня провели через такую сеть порталов, что сам не пойму, как я не застрял в каком-нибудь из них, - улыбнулся ей целитель, и девушка хотела ответить ему тем же, но, вспомнив о Ягруме, тут же прикусила нижнюю губу. Синнолиан тем временем, найдя свои запасы ягод, смешал их с ложкой меда и поставил на столе две полных чашки сладости. – Теперь все это будет как положено, а не вварденфелльскими экспромтами.
   - Кстати, как там наше дело? – распробовав подарок, всеми силами тянула та душевное признание.
   - Лучше, чем мы ожидали, - расплылся он в улыбке победителя. – Мне удалось пообщаться с самим Ганнибалом Травеном – не кем иным, как главным архимагом Тамриэля. Вначале он даже не поверил мне, что это возможно – и только после пары опытов мы говорили с ним на равных. Он мудрый человек и сам бы мог дойти до этой тайны – если бы не изнурительная борьба с отступниками и некромантами. Знаешь, я не хочу показаться тебе сплетником, но едва не половина гильдии страдает чем-то за спиной.
   - Я знаю это, - холодными мурашками прошлись по ней воспоминания о мастере Балморы... – Мне интересно – увидев свою родину... ты не хотел остаться там подольше?
   - Нет, - качнул он головой, и небесные глаза на несколько мгновений стали ледяными. – Там и без меня хватает магов всех мастей, а здесь... Во всяком случае, никто из лучших ни за что не остается здесь надолго. Значит, придется нам закрыть пробел такими ненормальными энтузиастами как я..., - рассмеялся он и вновь оттаял от эмоций. – Моя душа живет на Вварденфелле, и, только тут, я ощущаю свое место в целом Нирне. Тем более, я вижу одно дело – действительно великое, важное и общее, пусть этот жребий и пал на одного, - говорил он мягко и спокойно, будто бы нарочно снизив голос до плывущего. – Не торопись. Я чувствовал это с самого начала – еще давно, Лалатия обмолвилась, что у моей будущей избранницы нелегкая дорога под светилами... Луною и Звездой, - с этими словами он осторожно поднял ее руку, заключив в свои горячие ладони. – Не спеши, не отвергай мое решение, но для начала – успокойся и, насколько можешь. Поведай мне историю двух дней.
   - Тебе я могу доверить все, - ответила она с улыбкой и, ни капли не пугаясь, рука об руку пошла с ним по терновой ниточке воспоминаний. Рассказывая об всем, что никогда б не пожелала и врагу, Энигма находила в себе силы улыбаться, глядя на вес это с высоты пройденного пути. Здесь, в этой теплой комнате, мир для нее, коварный и непредсказуемый, остался за непробиваемыми стенами, и все ее проблемы, все тревоги заснули в порванной душе – хотя бы на этот тихий вечер... Синнолиан слушал внимательно, ни разу не перебивая и стараясь задавать свои вопросы только в крайнем случае. Он ясно понимал, что это отнюдь не маска стальной леди, а просто новое, стоическое мировоззрение, однако же ему было не по себе при малейшей идее, что в это время он оставил ту наедине с пророчеством... Наконец, девушка умолкла, давая ему несколько минут для осознания. «И все же я должна это сказать», - снова услышала та внутренние зовы, и глаза ее из тепло-коричневых вдруг обернулись черными кусочками обсидиана.
   - Мне кажется, что мы знакомы уже вечность, - нарушила та тишину дрожащим голосом, - и я прекрасно понимаю, что ты предложишь... Но пойми же меня правильно – и без того слишком многие страдают от моих ошибок. Пока хоть кто-то будет рядом, он тоже, как и я, подвержен опасности, и потому... Это лишь моя судьба, я больше не хочу медлить с исполнением. Завтра же, перед рассветом, я ухожу на склон Красной горы. Плевать мне на Дома, на мощь Дагота и на руки помощи, которые, если я приму их, погибнут раньше, чем окажутся полезны. Ценою одиночества, я выполню задание Азуры. Прости и, может быть, прощай, - добавила она и, выдернув свою ладонь, вскочила на ноги. Но сил и прежней, ледяной решительности хватило только до двери – именно там, спиной к любимому, она и замерла, чувствуя, как сильно задрожали ее ноги. «Ты же воин! Вперед!» - приказала та себе, но что-то мягкое обняло ту за плечи. Энигма повернулась, и лишь теперь, глядя на него, почувствовала, что в глазах уже давно стояли слезы.
   - Не делай меня слабой, - попыталась та освободиться, но, почти лишенная энергии, молча припала лицом к его груди. – Я не смогу тебя покинуть, - жалко выдавила девушка, чувствуя, как слезы все сильнее подкатывали к горлу. – Для твоего же блага... Беги, пока я еще в силах для пророчества...
   - Никогда, - было его твердым словом, и Синнолиан еще крепче прижал к себе ослабшую. – Что бы тебе ни предстояло, мы вместе пройдем эту дорогу. Это единственный мой способ вернуть долг – за то, что ты снова сделала меня тем пламенным энтузиастом, которого я потерял. Тот, прежний я, скрипя душой мог бы пустить тебя к Даготу – но этот ни за что... Подумай, Солнце: Азура – мудрая богиня, и все те испытания, которые она дала тебе, не просто жалкие условности. С самого детства ты росла чистой и искренней, коварное предательство сумело укрепить тебя и доказать, что мир порой несправедлив, а все, что ты пережила на острове – всего ступени, чтобы, пройдя по ним, ты укрепилась и морально, и физически, прекрасно понимая, что можно исправлять то беззаконие собой... Корпрус очистил твое тело, общение с эшлендерами на несколько шагов приблизило к природе и научило основам дипломатии... Азура – не твой бич, а верная наставница, единственная, кроме Девяти, перед которой я склоняюсь... Она готовила тебя все это время, и я не позволю никому уничтожить ее маленький шедевр...
   - Значит, это и была моя школа жизни? – наконец, промолвила она, чувствуя, как тают внутри слезы под натиском горячих слов Синнолиана. – И, если я не пройду ее до конца...
   - На то было рассчитано, и многие из Воплощений просто погибали, отвергнув Четвертую и Пятую ступень... Ведь, посуди сама: чтобы найти язык с Домами, тебе  нужны хорошие знакомые и связи – а это, в свою очередь, дает тебе великие преимущества...
   - Знаешь, за что я тебя действительно люблю? – подняла она лукавые глаза и снова улыбнулась, стирая с лица холодный мрак. – За редкую чистоту души, при которой, даже обнимая девушку, ты все равно рассуждаешь о высоком.
   - «Кто не живет в возвышенном как дома...», - вспомнил он строку и приумолк, подняв глаза куда-то очень высоко.
   - Пуганый жизнью, но все-таки романтик, - снова улеглась та на плечо и глубоко вздохнула. – Нет, все же такие перепады настроения – это ненормально даже для меня. Пора бы научится самообладанию – хотя, я чувствую, с Домами мне то и предстоит.
   - Не забывай – у тебя есть хорошие друзья, знакомые с традициями каждого из них. Вариус, насколько знаю, очень тесно сотрудничает с Редораном, Марайн знает о Телванни, пожалуй, даже больше, чем сам глава Дома Арион, а Тьрмеллин, как ты сама сказала, так и вовсе один из Хлаалу. Отличная компания, не так ли?
   - Ты прав, Синнолиан, - выдохнула та имя любимого, что долго гуляло внутри нее огненными бабочками. – Подождем еще несколько деньков, выполним начертанное, а потом – может, кто-то из них и согласится пойти со мной на гору. Вместе все же будет легче и спокойней... какой же неразумной я была, когда захотела сбежать прямо сейчас! – припомнила она с укором. – Храбрая Пикстар погибла точно так же, а я поклялась не пополнить собою список... Но ничего. Если есть хоть что-то, что способно укрепить нас перед боем, то я не стану отвергать его.
   - Ты можешь обещать мне это? – вдруг стал он до невозможности серьезным.
   - Все, что угодно, - ответила она, сияя изнутри, и тот, выпустив девушку из рук, метнулся к своей сумке. Еще совсем немного времени – и тонкая шкатулка с матовым узором легла в ее раскрытые ладони. – Это единственное, что я могу – и что хотел бы – предложить тебе для укрепления духовной связи между нами, - на миг Энигма изменилась в озадаченной ухмылке и тихо прищелкнула замком. Стоило ей в легком движении откинуть крышку пальцем, как блеск стихий – двух капель пламени и влаги – тут же поглотил в себе ее внимание. Когда же глаза пришли в норму, девушка увидела, что это были два тонких колечка, сиявшие прожилками яркого красного и насыщенного голубого на фоне чуть светлее.
  - Ледяной сталгрим и огненный жадеит. Не просто украшения, а кольца наших сущностей,  через плечо рассматривал Синнолиан, как те с величием, достойным артефактов королей, блестели в теплом полумраке. – Не спрашивай, где я нашел их, но, главное, что это удалось. Не спрашивай и то, из-за чего решился я на поиски, - мягко, но в то же время смело и уверенно глядел он на не верившую в чудо. – Мы очень давно знаем друг друга – порой мне кажется, еще с начала Нирна – и именно сейчас я открываю своей сердце для небес. Если ты согласна, то пусть он услышат нас и на века скрепят своей печатью, - говорил он с почти закрытыми глазами, словно погружаясь в небо от волшебного момента. Энигма будто выпала из мира – все, абсолютно все, что беспокоило ее за этот день, ушло одним большим комком в небытие.
   - И ты еще спрашиваешь, - промолвила она почти без звука и снова припала к милому плечу. – Назло Даготу, Домам и пророчеству, прямо же завтра и прямо же здесь! – набралась она смелости крикнуть на весь зал, и лицо ее теперь сияло от бешеной улыбки радости. – Покажем же всем им, что нам не страшно! И те, кто будут с нами рука об руку, пускай станут свидетелями этого!.. Да будет праздник жизни..., - добавила она и после наконец-то обернулась, увидев застывшего в дверном проеме Кайе.
   - Праздник – и без меня? – лукаво спросил он, делая шаги навстречу.
   - Не беспокойся – нам все равно понадобится день на подготовку, - даже в таком блаженном состоянии, мог трезво рассуждать Синнолиан. – Так что без тебя совсем никак, и то же самое касается всех прочих. Хотелось бы также, чтоб нас было немного – от себя предлагаю Кайе, Илуса и, естественно, Лалатию.
   - А я – остановлюсь на Вариусе, Марайне и Улени, Элон, Тьермеллине... ну, и хватит, иначе здесь окажется пол-Вварденфелла, - заметил уже бывший «чужестранец» и «ничтожество».
   - А ты в курсе, что, по традиции, вы не должны друг друга видеть целый день? – вовремя поправил их редгард. – Вы и так давно не виделись, а тут...
   - Мы перетерпим, - заверила его Энигма. – Лично я восприму это как очередное испытание Азуры, - и ставшее уже почти родным кольцо прозрачно подмигнуло в слабом свете.
   - Кажется, я многого не знал..., - добавил Кайе, и тем пришлось по очереди, уже без лишних нервов, рассказывать все это так, будто бы оно случилось с дальними знакомыми. – Подумать только, я долгое время общался с самим Нереварином и ни о чем не знал... Кстати, сколько сейчас времени? – взглянул он на странный предмет в углу и сильно удивился. – Ребята, да вы, однако, заболтались. Полночь на дворе, так что я пошел.
   - Я тоже, но на башню. Сегодня затмение Змеи, и я не хочу пропустить такой момент.
   - Я с тобою, - решительно добавила Энигма. – Все-таки мой знак будут «поедать»...
   И ровно через несколько минут, одной большой кометою взлетев на укрепление, они в молчании глядели в насыщенное небо, прошитое стежками звезд и легкою тесьмою облаков. Гигантский ночной купол, казавшийся им бесконечностью, как будто бы указывал на чистую поляну темной синевы, где в несколько изгибов притаилась подлая Змея. Но вот проблема – даже при затмении, когда ее коварный скользкий хвост обвил собой знак Леди, одна большая яркая звезда ее серебряного лика все так же просвещалась сквозь объятия Змеи.
   - Никогда не видел ничего подобного, - пораженно застыл без движения Синнолиан, а Энигма мягко повисла на его руке.
   - Значит, есть еще надежда, - добавила она и, уже через несколько минут, почувствовав, как же слипаются глаза, заснула в комнате целителя с единой мыслью на губах, пока тот скромно воспользовался гостеприимством Кайе...