тот долгий путь, тот амок, слепота…
И ни житейский опыт, ни года
не сладили с дурманной явью сказок
и … я – пропал,
зашорен.
Годы драгоценной жизни
я мулом мукомольным волочил,
но не стенал, не мучался, а – жил!
Так мне казалось……
Лишь на горькой тризне
я слёзы лил
и совесть мучил, и с ненужным рвеньем
я память беспощадно напрягал;
себя тогда спросил я:
- «Аксакал! Зачем ты угли ворошишь в сомненьях?»
Но ум – cмолчал.
С землёй смешались уголья пожарищ
от времени, от ливней, от порош…
Я начал понимать, как был хорош
мой старый друг, мой истинный товарищ,
что был не вхож
в тот терем, мной построенный без знанья
житейских истин, опыта отцов.
А друг, сорвавший маски с подлецов,
ушёл легко, без слов и назиданий,
и был таков…
и – сожаленья…..
Поздние. Пустые,
не стоящие нынче ни гроша…
Любовью опалённая душа
восстала - так цветёт порой пустыня,
весной дыша.
13 ноября, 2009
