До вылета моего рейса осталось совсем немного времени, я не буду долго тебя мучить. Скажи, ты когда-нибудь мечтал? Да-да. Мечтал ли ты когда-нибудь? Можешь не отвечать. Я не мечтал, я представлял. Представлял себя в куче разных профессий. Представлял себя с кучей разных людей, вещей, мыслей, ситуаций, но никогда, слышишь, никогда вот так. Сидя на чемоданах, с плотно зажатой в зубах сигаретой и белой рубашке с крылатым значком и бейджиком, в этих синих штанах и лакированных туфлях. Я думаю, ты уже догадался, кто я. Чертовски хороший пилот. Однако, это уже не так важно - главное, что я - не ты. Смотри, я рисую самолет, чтобы тебе было понятней. Вот.
Бл..(ь) Никогда не умел рисовать. Подожди, сделаю затяжку.
Вот. Вот крылья, фюзеляж, и даже пуговки-шасси, с дырочками вместо иллюминаторов... Да. Раз, два, три... в общем, дырочки. Чувствуешь? Да. Хотя, пассажирам будет прохладно. Разгерметизированный салон... Зато какие виды под ним открыаются! Ах... да. ты же не можешь видеть. Ты ведь просто листок бумажки.
Чувствуешь?
Чувствуешь, как по тебе текут мои слова, её чернила? Они пропитывают тебя насквозь. С нажимом я вывожу имена на крыльях самолёта. Да и без нажима можно понять. Не против, если я тебя переверну? Вот... Я вижу. Ты никогда не будешь таким же белым и гладким - вмятины от слов навсегда останутся у тебя в памяти. Только самолёт летит в другую сторону. Обратно. Обратно, то есть сюда. Не в сейчас, но в сюда. Сигарета погасла.
Вот. Так нааамного лучше!
О чем это мы? Ну конечно. Я вижу все точки. которые ставил, все запятые, которые могли бы стать точками, но видимо, не судьба. Я вижу, и ничего не могу исправить - именно так мы и живём. Самолет летит назад, с именами, отпечатанными в нашей памяти, искаженные и с наклоном не туда, куда бы мне хотелось. Теперь это ретроспективно. Теперь это видится по-иному. Переверну тебя назад.
Вот так. Я потратил ещё немного чернил и времени. Я вернулся назад, отпечатав в тебе ещё несколько предложений. Это было. И это было. А много чего и не было вовсе. Теперь это видится по-иному.
*тум-тум-тум. Рейс Санкт-Петербург-Турин задерживается по причине ....
Может, оставить тебя прямо здесь? в одиночестве, без движения и заботы со стороны окружающих. Непременно кто-нибудь наступит и пронесет ещё метров пять, оставив грязный след на самолете, который я так старательно вырисоввывал. Хотя, в этом есть и светлая сторона - это в тебе отпечатается не так сильно, как чернила.
Мой рейс задерживают. Просят кого-то пройти на борт. Кого-то снимают с рейса - наверное, выглядит слишком по-талибански.
Давай так: ты никому ничего не расскажешь, а я брошу тебя в безмолвном и инертном, в вечном и последнем, что я могу для тебя сделать - я сожгу тебя.
Вот-вот мы взлетим. Я и мой самолёт. Я полечу в Турин, к человеку, о котором слышал только из маминых рассказов, да из редких писем по электронной почте. Он меня не узнает, должно быть. Или у него не найдется времени. Ведь он будет идти под дождем из Масонской ложи в ложу домашнюю, чтобы предаваться ретроспективам и поеданию яблок на веранде и попиванию дорогого вина, к музицированию на фортепиано да разговоров с детьми-мыслителями, да внуками-оболтусами, у него просто не найдется раскладушки в самом черном чулане своего сердца для такого засранца. Я у него в вечной ретроспективе с продолжением на новой странице.
Чувствуешь ли ты?
Для тебя это ...
Вот представь: тебя использовали именитые дизайнеры, чтобы напечатать бланк для бумагопечатающей компании, оставили на окне, а ты, сволочь распоследняя, выветрился в окно со свежим ветерком и носило тебя туда-сюда, пока ты не попал в окно той самой конторы, которая производит бумагу, и вот ты прибит дождем к стеклу, напротив бумажного станка и думаешь: поздороваться или нет? Помахать ему уголком, или отлипнуть, не нарушать заведенный ход вещей? Представил? А станок так вжжик-вжик-вжжик-вжик по новому материалу. Ты, конечно, не слышишь, но ты чувствуешь это родное дребежжание подвижных, недопересмазанных деталек, распространяющееся по твердому материалу комнаты, в которой стоит он, одинокий и занятый, вечно занятый, до конца дней своих занятый, ещё лет двадцать занятый бумагопечатанием, выплеввыванием таких же как ты. Таких же, как ты был когда-то. До встречи со мной и моим фантасмагорическим сознанием.
Я убил много твоих белых строчек.
Я заполнил их тем, о чем ты никогда не мечтал! Потому, в сущности, что ты никогда не мечтал.
А если и мечтал, то о чем-то возвышенном. Прости, мой любимый, родной и ненаглядный, единственный во всей Вселенной до бесконечности её и даже больше, единственный после реки Стикс и дальше, до околицы Эребуса, переходя в четвертое измерение, оканчивающееся пятым, и встречающееся со мной везде, куда бы ты не пошел! Прости!
Поговори со мной! Я не могу больше мечтать об этом - я возьму все заглавные буквы, перемешаю их с буквами из фразы "ПРОСТИ, МОЙ ЛЮБИМЫЙ ЛИСТОК" и буду петь тебе баллады о несбыточном, чтобы ты ещё больше истекал чернилами, люьщимеся из шариковой ручки китайского происхождения. Так о чем ты мечтал?
Ладно. Это вышло в припадке. Кажется, я тебя поцарапал. Ничего - заживет. Если попадешь под дождь - передай ему мой привет. Благо, у тебя есть, чем.
Если упадешь в песок - поцелуй на прощанье его от меня.
Если ты меня понимаешь, лети прямо туда. Передай там, чтобы меня больше не ждали и не имели ввиду. А теперь, не отвлекай меня.
***
Передай этот поцелуй тем, кто обо мне вспомнит после рейса.
Теперь мне пора. Пора оставить тебя в твоей сине-белой гармонии с фойе этого проклятого аэропорта, и уйти в путь последний по трапу для персонала и иже с ними. Можно, я загадаю на тебе желание?
Я хочу, чтобы ты рассыпался в конфети и прошел переменной облачностью над серыми домами угрюмого города, чтобы ты прошел снегом белых осколков над теми, кто держал меня за правую луку, прошел над Невским и прошел до самого Неба, прошелся до Господа Бога и просил у него разрешения на незапланированное чудо для этих людей, прошел через консьержек в их дома, прошел через запечатанные панцири их душ и поцеловал их белым конфети в самое больное их сердце, оставил белый кружочек каждому, у кого кончились листки на столе и, пожалуйста, не вспоминай обо мне плохо.
До скорой встречи.
ФИО, число, подпись.
