Тоскою смертной исказнен,
Осколок жизни недожитой
Истерзан участи хлыстом.
Он, обреченный на закланье,
Последний испускает дух,
И, проскользнув в воспоминаньях,
Он полыхнул и вмиг потух.
Что он в архивах летописных?
Эпоха ли, ничтожный миг?
Источник непреложных истин,
Хитросплетение интриг?
То бытия лишь отпечаток,
Исполненный страстей и дум,
Несбывшейся мечты зачаток,
Тугой клубок душевных струн.
Таинственный, непостижимый,
Неведомый хранитель грез.
Чье было в нем сокрыто имя?
Что он в небытие унес?
Останется навеки тайной,
Кто был однажды заключен
В плену агоний и страданий,
И кто... явился палачом...
