Тень зимы (Рассказ)

Тень Зимы.

Снег пушистыми нежно белыми хлопьями валил, заполняя собой всю лесо-степь, где ,если бы увяз заяц ,из-под снега были бы видны только уши. Переменчивый ветер командовал траекторией снегопада. Рисуя причудливо-абстрактные рисунки в воздухе, пропитанном смертельным дыханием Зимы, погребшей под себя всё, что имеет и не имеет право на жизнь. В этот снегопад нельзя было дышать...
Сонный шелест снежинок о нежно-белый покров на фоне бесшумного воркования мороза, выползшего откуда-то снизу, из того, что когда-то называлось землёй ,эхом раздавался в сознании, учившемся ощущать всё, даже мысли дождевого червя в толще грунта.
Зима, подобно старой колдунье, приходила медленно ,уверенной поступью и всегда вовремя , будто бы постоянно оказывалась права в чём-то. а может, в ней просто просыпалось чувство нравственного голода, и она вновь ощущала себя богиней всего живого ,получав неограниченную власть. Хороша же власть ,когда её можно использовать лишь во зло - просто заморозить всех и вся - и дело с концом.
Зима получила власть после Большого Провала ,когда мир сместился с оси ,и Суть отделилась от Оболочки и обе эти Среды сцепились ,словно два непримиримых врага. А Сопредельные Сферы сблизились настолько ,что, делая шаг в сторону, нельзя было предугадать, куда попадёшь. Становилось даже трудно дышать...
Так было и ,казалось, так продолжалось с самого Начала и будет продолжаться без конца.

* * *
"...так будет продолжаться без конца!..."
Урсула открыла глаза, наполненные ужасом переживаемого в сознании кошмара. Низкий закопчённый потолок с интересом разглядывал их, переливаясь одновременно с крестом на шершавой стене, грубым деревянным столом ,приютившем на себе несколько толстенных фолиантов, сальный светильник и примитивные женские гигиенические принадлежности.
Отдышавшись от щемившего душу кошмара ,девушка медленно приподнялась и села на кровати, площадь которой составляла одну треть от площади всего помещения - типичной кельи для обыкновенной воспитанницы монастыря св. Лучафэра. Одной из таких воспитанниц и являлась Урсула ,которую убедили ,что вся её прошлая жизнь размером в семнадцать быстрых лет не имеет для мира никакого значения. Не имеет также никакого значения, кто она и что она из себя могла бы представлять, важно, кто она в боге, пути которого неисповедимы. И, может быть, поэтому смертным не уразуметь, за что он обрёк мир на Большой Провал. Этого не уразумевал никто. Даже те, кто пережил Провал. Одни пытались в этом более-менее разобраться, другие просто продолжали жить ,ибо это являлось единственным, что оставалось делать.
Урсула и жила воимя служения всевышнему уже целых четыре года, проведённых в старых, зановообустроеных катакомбах ,которые и являлись по существу монастырём св. Лучафэра, позднего святого ,заставившего многих людей отойти от иллюзий бренности и прийти к богу ,единственной нерушимой Истине.
Девушка встала на колени, перекрестилась, затем снова села на кровати открыла один из фолиантов на заложенном месте ,поправила отклеивавшиеся страницы и начала читать. Скрупулёзно, вдумчиво и аккуратно. Водя пальчиком по строчкам чернил на пожелтевшей бумаге ,низко склонившись над книгой, словно над маленьким ребёнком. От такой позы у Урсулы с недавнего времени начала побаливать спина.
Волосы девушки были русыми, заплетённые в две косы ,связанные на затылке узлом ,как это было принято у женщин монастыря. Приятное сосредоточенное лицо выделяло при тусклом свете изящные дуги бровей, венчавшие размышляющие голубые глаза. Словно из камня выточенный правильной формы нос принимал в нежную, ещё не тронутую мужскими ласками грудь ровно столько воздуха, сколько должно было хватить для ровного, правильного дыхания. Нежный полуоткрытый ротик еле слышно шептал слова .читаемые из раскрытой книги ,усеянной вереницами чёрных буковок.
Воспитанница монастыря была одета в длинную холщовую рубаху натурально-серого цвета, подпоясанную вервием, поверх которой был накинут полутулуп из овечьей шерсти. На ногах были Стрые потёртые валенки ,которые она снимала только на ночь. Кутаясь в плотную колючую шерстяную попону, служившую одеялом.

"... смерть и хлад окутали Вечную Жизнь,
В саркофаг закупорив щемящую грусть.
Суть в висках утолит то желанье заснуть,
Что превысило ране желанье убить..."

"Житие и пророчества св. Лучафэра", записанные после его смерти верным другом и соратником Мефодием Савкиным - единственное свидетельство о существовании святого ,если ,конечно, не считать искажённых рассказов тех ,кто когда-то о нём что-нибудь слышал.

"Не приспело доныне время Суда,
О котором премногим придётся скорбеть.
Время, данное людям себя одолеть,
К сожалению, данное не навсегда..."

Глухой набатный гул - сбор к молитве ,совершаемой три раза в день в главном храме монастыря ,представлявшим собой более просторное помещение ,чем обычная келья. Храм находился в противоположном помещении катакомб.
Длинный коридор ,расщепляемый на множество келий, загудел, зашептался, зашаркал шагами монахинь и послушниц, наполнился сиянием сальных светильников, двигавшихся синхронно, едва подрагивая маленьким огоньками...
Молитва творилась коленопреклонённо. Это была древняя ,допровальная молитва со старыми, полузабытыми словами. Читали её в два голоса нараспев, бегая глазами по зановопереписанному требнику, составленному помощниками св. Лучафэра. Молитва называлась "Утренний ангел пустых бутылок" и принадлежала перу малоизвестного к этому времени старинного барда и менестреля Андрея Макаревича. Затем две старшие сестры прочли наизусть притчу о капитане Воронине, приписываемую некоему Борису Гребенщикову, тоже, видимо, барду. Напоследок по воле настоятельницы все собравшиеся пропели псалом Юрия Шевчука "Стикс", который по преданию любил петь св. Лучафэр. Урсула произносила с лёгкостью заученные наизусть слова ,возникавшие на языка сами по себе. А мысли её были совершенно не там, где им надлежало в такое время быть. Урсула думала о допроваловой эпохе ,как там всё могло быть. Не так ,как здесь - это точно, а как-нибудь по другому. Никто не знал, из-за чего начался Большой Провал даже старая мать-настоятельница ,пережившая его, а заезжие люди редко удостаивали своим приездом скромную обитель.
Но был в те дни в монастыре некий чужак ,следы которого указывали ,что он пришёл с востока. Неизвестно ,каким чудом он умел пройти сквозь Зиму, длящуюся по пять месяцев в год ,и, найдя вход в катакомбы ,стучаться ,пока не иссякли силы. Пока его ,полуживого ,или ,точнее сказать ,полумёртвого, не втащили вниз. Много дней чужак был без сознания ,но вот наконец среди сестёр обители поползли слухи, что он очнулся. Во всяком случае об этом свидетельствовало то, что после молитвы Урсулу взяла за локоть одна из старших сестёр, следившая за самочувствием чужестранца и поручила отнести еду в келью ,куда его поместили.

* * *
В келье света не было, и убогое помещение обрадовалось ему ,исходившему из светильника в руках Урсулы, принесшей мясо ,хлеб и бурдюк с водой. Чужак лежал, закрыв глаза ,укрытый до подбородка ватным одеялом. Он был стар. Достаточно стар ,чтобы не выжить после перенесённого им на морозе. Но он жил ,и пока он жил ,в обязанности сестёр монастыря входила забота о нём.
Урслула на всякий случай попробовала пульс. Ровный.
Неожиданно чужак открыл глаза. Он не испугался хотя мог бы одним движением, не открывая глаз, перебить горло склонившемуся над ним человеку. У чужака не было сил пугаться, да он и разучился ощущать страх. Что же касается Урсулы, то она не знала страха перед людьми. Как и все ,родившиеся после Большого Провала. Она осторожно приподняла голову лежавшего и поднесла к губам бурдюк. Промочив горло, чужак осторожно спросил:
-Где я нахожусь? - голос его скрипел, словно вервие на старом кадиле.
-В монастыре св. Лучафэра, - ответила ему Урсула.
-Значит, среди друзей, - глаза чужака наполнил благодарный блеск.
Он попытался привстать...Проклятая слабость!... он был слишком слаб . чтобы сделать это. Бессилие, откинувшее его с глухим стуком на доски кровати ,вырвало из груди обречённый вздох.
-Позор, - просвистел-прохрипел чужак, - могли бы и просто убить. Одним ударом меча. Даже не ранили...Просто отобрали оружие и отпустили, сволочи...
Далее Урсула услышала свой собственный голос:
-Святой Лучафэр учит нас ценить жизнь ,какой бы она ни была . А так же он учит нас не держать зла на врагов наших, ибо, как сказано в его пророчествах...
Сухая ладонь чужака, выскользнув из-под одеяла схватила Урсулу за локоть, что заставило девушку слегка удивиться. Но страха не было.
Огнёк светильника дрожал по стенам и потолку. В углу прошмыгнула мышь. У неё неподалёку была нора.
-А знаешь ли ты, девочка ,кем был святой Лучафэр? - голос нажал больновато.
-Он - наш святой покровитель, - отвечала Урсула. Она потянулась за тряпкой ,лежавшей подле таза с водой, чтобы снова её смочить.
-Оставь, - остановил её чужак. - Много ли ты знаешь о нём?
-Я читаю его житие и пророчества, - отозвалась девушка, пристально глядя мужчине в глаза. Но тому, вероятно, её ответ был не так уж важен. Чужак начал говорить:
-До Большого Провала тоже были люди, жившие в одном огромном мире, где все друг о друге знают. Людей было много...даже местами слишком много. Была Система ,управлявшая всем и вся. Она контролировала всё, что происходило в мире и вне его. Она была людям матерью и отцом ,воспитателем и карателем. Но однажды Система дала сбой ,и появилось Большинство. Это Большинство ждало своего часа очень долго ,и вот оно получило неограниченную власть делать всё, что ему заблагорассудиться ,ибо Системе для залатывания собственных дыр необходимо было время ,а Большинство восполняло это время и ставило всё на круги своя. Во всяком случае, так казалось Большинству. Мир покрылся кровью ,как ныне - снегом. И, казалось, захлебнётся ею. И вот пришли Последние. Их было мало ,но они были сильны. Они встали в первых рядах против Большинства ,и были битвы ,словно дождь из-под земли. Одним из последних и был св. Лучафэр. На фоне возвращавшего пути к Богу .который он сам и показал ,мы видели в нём воина. Он был нашим духовным лидером и, действительно ,истым воином. У каждого из отрядов Последних были свои командиры ,но когда приходил св. Лучафэр, они все обращали взоры к нему, и он вёл их.
"И была ось Земли ,и сдвинулась она в сторону .и мир сдвинулся в сторону за ней". Эти строки должны быть тебе знакомы...
Урсула кивнула.
-Это и стало называться Большим Провалом. Оружие, исторгавшее огонь, - продолжал мужчина, - потеряло свою силу ,и люди вновь принялись за ковку стальных клинков. Последние владели клинками лучше Большинства ,и Большинство отступило. Но ненадолго. Их стало ещё больше ,и борьба возобновилась. Последние продолжали бороться ,и св. Лучафэр вёл их в бой ,в пылу битвы декламируя свои висы:

Катится в бездну
Мир отрекшийся,
Суть попирающий
И искупавшийся
В собственной крови.
Призваны те ,
Что зовутся Последними
Жить научиться
И болью Провала
Пройтись по врагам.

-Мне было лет тринадцать, когда я впервые увидел св. Лучафэра, и ,клянусь ,его не зря называли святым.
Чужак поглядел на Урсулу ,а та ,не мигая, глядела на него, забыв о тряпке, бурдюке с водой, еде, которой она должна была накормить больного. То, что она слышала из его уст,было ново для её маленького мира ,сузившегося до размеров монастыря и не расширявшегося за его пределы. Девушка ,воспользовавшись тем, что мужчина переводит дыхание ,не преминула сказать:
-Но ведь св. Лучафэр призывал людей к любви в Боге ,он был против насилия! Я слышала это от старших сестёр, да и его житие говорит об этом же.
-Всё верно, девушка, - отвечал чужак, - он был против насилия, но понимал ,что в режиме Большинства оно неизбежно. По отношению к последним. Он был за Вселенскую Любовь, но понимал ,что этого не будет, если люди не изменятся в лучшую сторону. Он принёс себя на алтарь идеи ,и многие из тех, кто шёл за ним, сделали то же самое. Он принял поистине мученическую смерть ,спрыгнув на поднятые вверх копья с высоты нескольких этажей...ах да, ты ведь не знаешь, что такое этаж...ну, с очень большой высоты. Он спрыгнул с боевым криком на устах и с мечом в руке ,когда его товарищей расстреляли из луков из засады. Ибо св. Лучафэр не желал сдаваться.
И вот тогда начались чудеса. Те ,кто видел эту смерть ,утверждают, будто бы тех из наших противников, кто смотрел нашему мёртвому святому в глаза, поражали неизлечимые недуги и язвы. И теперь ,когда ещё продолжается борьба Последних? дух св. Лучафэра всегда витает над нами ,помогая нам побеждать...

* * *
Талый снег не успевал впитываться в рыхлую мокрую землю ,оставшуюся ему в наследство после ухода Зимы ,а из монастыря св. Лучафэра вели на восток две пары следов. Одни принадлежали тяжёлым мужским сапогам и отражали старческую походку человека, другие следы оставила обувь лёгких девичьих ног.