О тех, кто пал в ущелье Ронсенвальском (Рассказ)

О тех, кто пал в ущелье Ронсенвальском

Солнце заходило за холодные пики гор, освещавшее своим позднеосенним блеском их снежно-ледяной покров. Алый блеск солнечных лучей отражался в доспехах армии франкского королевства ,переходившего Пиренеи. Сам король Карл вёл это войско обратно на север. Домой. Многотысячное войско уходило через ущелье длинной вереницей.
Стоя на утёсе, войско франков провожал взглядом маркграф бретонский Хруотланд ,назначенный королём возглавлять аръергард, прикрывавший отступление основных сил. Маркграфа сопровождали двое его телохранителей. Жестом он приказал им удалиться. Нельзя, чтобы другие видели слёз королевского родича.
Хруотланд плакал. Скупые мужские слёзы наворачивались на глаза со свойственной им неспешностью. Маркграф даже не пытался их утереть. Лишь порыв холодного северного ветра вынудил его сделать это. Почему он плакал? Нельзя сказать, чтобы это происходило часто. Хруотланд никогда не давал воли своим эмоциям в присутствии других ,но...он слишком много пережил за эти пять месяцев беспрерывной войны в Испании, чтобы с такой же лёгкостью ,как раньше ,прятать душу. Это вам не гнать за кардон немытых бретонцев - в Испании он видел настоящую войну. Без преувеличений - настоящую. И теперь ему предстояло одному из последних покинуть эту проклятую страну, возглавив аръергард. С собой Хруотланд оставил самых близких товарищей. Саксонец Оливер из Уэссекса ,ярл Хёльги Датчанин и Готфрид д'Анжу тоже были здесь. Так же Карл оставил с двадцатилетним племянником своего капеллана ,Турпена из Реймса, ученика самого Алкуина. Турпену было всего лишь двадцать пять ,но дух его ,укрепившийся в Господе, уже позволял ему стать епископом. Так же молодой капеллан несколько раз успел отличиться в войне с маврами, ибо неплохо владел мечом и вцелом разбирался в военном деле.
...В этой проклятой стране ,потеряв многих товарищей, Хруотланд осознал в полной мере вкус войны, измотавшей самую непобедимую армию в Европе, куда кроме франков входили и другие народы, покорённые Карлом: алеманы ,баварцы, саксы, бургунды, фризы, бретонцы.
Была цель: покорение новых земель и пополнение казны, а главное - донесение слова Христа до неверных. Пусть даже огнём и мечом. Был повод: Карла позвал на помощь шейх ибн-Аль-Араби, воевавший против сметившего его с престола Абдурахмана, халифа Кордовского. Было войско, была война. Которую пережили немногие. Было отступление, но поражения не было. Карл просто приказал возвращаться ,ибо осознал, что в Испании ему ничего и ни от кого не добиться.
Возвращались тем же путём: через Вальтенебру и Аспе ,пересекая Рунерские долины и Валь-Метас.
И вот наконец Ронсенваль - зловещее место, в давние времена подчинившееся воле Ганнибала Барки и Алариха. Перевал, после которого кончалась Испания, последний рубеж Халифата. Хотя, мавров сюда никогда не пускали свободолюбивые баски, испокон веков жившие здесь. Надо было отправить к ним послов, но Карл поторопился и не стал этого делать ,хотя помнил ,что отряды басков изрядно потрепали его армию при переходе через менее опасный перевал ,чем этот ,когда они вступили в Испанию. И вот теперь отступление...
Но чтобы оно не стало настолько позорным ,Карл приказал основать между южными предгорьями Пиренеев и рекой Эбро пограничную марку, охрана которой будет свидетельствовать о присутствии здесь воли короля франков.
Сей размерный поток мыслей заставил маркграфа ненадолго уйти в себя, и Хруотланд не заметил, как к нему приблизился Оливер.
-Не думал застать тебя одного здесь, - промолвил он, становясь рядом.
-Разве я не могу захотеть побыть один?
-В последнее время ты довольно часто , по видимому ,этого хочешь, - Оливер шарканул каблуком сапога по твёрдому камню утёса. - Или ты недоволен тем ,что Карл приказал тебе возглавить аръергард?
-Не в моих правилах обсуждать волю сеньора, - пронзил Хруотланд друга взглядом, - хотя, я предпочёл бы ,чтобы назначение моё произошло при других обстоятельствах.
-Не понимаю тебя, - насторожился Оливер.
-Идею эту предложил мой отчим Ганелон.
-И что с того?
-Ты знаешь ,как относится ко мне отчим. И я не понимаю, почему он вдруг решил выделить меня на совете и подсказать Карлу мою кандидатуру. Тем более, что за всю войну я практически не отличился в боях. Что-то тут не так.
-Может быть, - протянул Оливер, - ибо быть в аръергарде - особая честь: прикрывать тыл величайшему из королей франков со времён Хлодвига Меровинга. И я ,напротив, упрашивал Карла ,чтобы он оставил меня в аръергарде.
-Неужели ты не хочешь по скорее увидеть свою сестрицу Альду, - улыбнулся Хруотланд.
-Ну ,я думал, что будет нечестно, если я увижу её раньше тебя - ведь ты её жених.
И оба друга рассмеялись. Это помогло Хруотланду расслабиться и отвлечься от своих мрачных мыслей.
* * *
На тяжёлые .но быстрые шаги ни Хруотланд, ни Оливер не обернулись. Так из всего рыцарского состава аръергарда ходил только один человек.
-Вы здьес, благоротные всатники, - эта фраза прозвучала скорее утверждением, нежели вопросом, - я фас искал.
Это был ярл Хёльги Датчанин ,предводитель небольшого отряда викингов из Ютландии. Высокая фигура ярла выглядела среди этих угрюмых, безжизненных скал неотъемлемой его частью. Скалоподобное телосложение подчёркивал длинный серый плащ, из-под которого был виден искусной отделки зерцальный доспех. По выпуклости у левой ноги под плащом Хёльги угадывался лонгсакс. Невозмутимую внешность ярла дополняли длинные усы на фоне бритого подбородка и две завязанные на затылке узлом косы. Хмурое чело венчал почерневший от крови и пота куполообразный шишак без забрала.
-Вечер добрый, мессир Хёльги, - поздоровался Хруотланд, - вы прибыли составить нам компанию в размышлениях о возвращении домой.
-Мой дом там ,где ныне мой драккар. Или моя лошадь. Ибо нашему нароту прихотится служит разным государям и воеват за деньги, - грустно улыбнулся датчанин, - но я здьес несколько по иным убеждениям.
-Не поделитесь? - заинтересовался Оливер.
-Моя нетавняя вражта с королём Карлом ньедафно сменьилас пылкой преданностью, такой .что я бес всьякого воснагражтения стою под его снамёнами. Я также велел тьем моим людям ,которые нье согласны со мной, удалитса ис нашей друшины.
-Побольше бы нам таких преданных людей, - промолвил Хруотланд, - и нам не пришлось бы вот так отступать из Испании.
-Самые преданные королю люди, - возразил Оливер, - находятся здесь ,под твоим командованием ,Хруотланд. Эти люди прикрывают тыл нашему войску. Верно, мессир Хёльги?
-Апсолютно, - кивнул ярл, - но я ,к сожалению, вынужден прервать наше здьес пребывание, ибо сам пришёл позвать вас на молепен. Отец Турпен распорядился нье бить в набат в этом ущелье.
Все рое начали спускаться вниз.
Посреди лагеря разместили алтарь, зажгли свечи. Отец Турпен в белом одеянии стоял лицом к алтарю и нараспев читал "Credo". За ним стояло два помощника, а дальше, на некотором расстоянии, - подпоясанные и простые ратники. Все с непривычки ежились и кутались в плащи и полушубки из дублёной кожи. В общем действе не принимали участия часовые ,расставленные по приказу Хруотланда, да несколько десятков язычников из отряда датчан ,пытавшихся согреться у разведённых костров. Часовые стояли на возвышенных уступах, ибо сам лагерь располагался в небольшой низине перед ущельем. Хруотланд занял место сразу позади отца Турпена, возле герцога Анжуйского и Готье де л'Она. Рядом с ним встали Оливер и ярл Хёльги, который сам с недавнего времени являлся христианином. Когда Турпен запел "Ave" ,ему вполголоса вторили многие другие. Все осенили себя крестным знамением и опустились на колени. Всего - около двухсот человек.
С благодарною мольбою лилось песнопение эхом по всему перевалу ввысь и разносилось на много миль вокруг.
Последняя общая молитва аръергарда воинства короля Карла в неприступных Пиренейских горах.
Когда молебен завершился, отец Турпен обратился к собравшимся.
-Храбрые мессиры, благородные рыцари и простые воины. Наш поход приближается к концу. Нельзя сказать, чтобы он завершился бесславно, ибо мы прославили Францию и короля Карла ,сражаясь с неверными во имя Христа. Но пути Господни неисповедимы ,и нам негоже роптать на нашу участь. Все мы - вассалы одного сеньора ,которого нам глаголит Святая Церковь и сам король Карл. И если нам суждено лечь костьми, защищая нашего короля и согласно воле Божией ,то значит, это лучшее, что мы сможем сделать. В добрый час, воины Карла ,и да хранит нас Бог. Аминь.
-Аминь, -эхом отозвался аръергард.
Когда все начали расходиться, Хруотланд подошёл к отцу Турпену.
-Я могу с вами поговорить, отче?
-Разумеется, мессир граф. Пойдёмте ко мне в шатёр.
Они подошли к шатру Турпена и вошли внутрь.
-Как вы думаете ,отец Турпен, - серьёзно спросил Хруотланд, - много ли у нас шансов быть атакованными маврами?
-Не могу сказать точно ,сын мой, - спокойно ответил Турпен, - думаю, что герцог Готфрид д'Анжу или герцог Самсон, как искушённые воины, могут ответить на этот вопрос по существу. В отличие от меня.
-А почему, по вашему мнению, тогда ни Самсона, ни д'Анжу Карл не назначил командовать аръергардом?
-Видно, Карл думает ,что вы достойны этого больше ,граф, ибо если бы это было не так, он принял бы другое решение. Хоть вы и приходитесь ему племянником ,но в таких вопросах для короля не имеет значение родственные связи. К тому же, за вас высказался ваш отчим ,мессир Ганелон.
Хруотланд глубоко вздохнул.
-Хотите ,я признаюсь вам кое в чём, отче? В моём лице перед вами сейчас сидит самый настоящий трус.
На лице молодого священника проступило удивление.
-Для чего вы занимаетесь самобичеванием, сын мой?
-Не верите? - грустно спросил Хруотланд. - Я тоже не верил раньше. Страх был мне не ведом, когда я подавлял бунты у бретонцев и фризов но сейчас я увидел настоящую войну. Здесь, в Испании, я был сам не свой. Страх мой - не перед войной ,но перед сарацинами. Не знаю, кто они и что они ,но уж точно не люди. То. что они делали с пленными ,не пожелаешь увидеть второй раз. Да что там говорить, вы сами прекрасно это знаете. А когда нужно было ехать в Сарагосу к Абдурахману с этим Бланк-ар-Дином ,меня охватил такой ужас, что послать могут меня, что я тут же предложил кандидатуру Ганелона, - Хруотланд обхватил голову руками. - Этим я опозорил себя и вой род. А теперь по совету Ганелона меня назначают командующим аръергарда. Хотя я знаю, что недостоин этого ,но отказ был бы равносилен неподчинению королю.
-Ганелон, по моему, действительно что-то замышляет,- обронил священник, - я подозреваю, что во время посольства в Сарагосу, он как раз и снюхался с этим самым Бланк-ар-Дином. Да, сын мой, не удивляйтесь, ибо неспроста Ганелон оставил вас в аръергарде, а сам поехал с Карлом и пэрами. И это возвращает нас к первому вашему вопросу: ждать ли нам нападения от мавров. Мой ответ: ждать. И расставить как можно больше часовых.
Хруотланд сел и обхватил голову руками.
-Святой Дионисий, что же мне делать!
-Не время печалиться, сын мой, - Турпен положил руку маркграфу на плечо. - На всё воля Господня, и ,заверю вас ,на ваше предводительство аръергардом - тоже. Вспомните, что вы сейчас говорили воинам после молебна и представьте, что эти же слова кто-то другой говорит вам. Трусость, храбрость, спокойствие - всех этих понятий раньше не существовало. Было древо жизни и древо познания добра и зла. Когда двое наших прародителей вкушали с первого ,они не ведали ни добра, ни зла. Отбросьте, сын мой, оба эти понятия нынче. Перестаньте делить мир на хороших и плохих. Забудьте, что трусость - это плохо, забудьте вообще, что такое трусость и страх. Вы - воин, и вы судите обо всём с позиции того .какова сила врага. Вы больше, чем воин, вы - паладин того, кого в Риме называют Carlus Magnus. Вы - жизнь, и ваша задача: сражаться за тех, кто жизнь! Не смотря ни на что. Ни на мощь и устрашения врага. Если за тебя Господь, то кто против тебя? И...если нам суждено здесь погибнуть...и Франция не будет гордиться нами ,то пусть нами гордятся Пиренеи.
-Да, отец Турпен, - Хруотланд почувствовал некое облегчение от услышанного, - я понимаю. Вы мне действительно помогли.
-С Богом, сын мой, - улыбнулся Турпен, - Он обязательно поможет вам.
На полпути к выходу из шатра Хруотланд остановился.
-Святой отец, уделите мне ещё минуту.
-Конечно, - отозвался тот.
-Вы знаете, что это за меч? - спросил он, отстёгивая от пояса ножны с мечом.
-Знаю, - ответил отец Турпен, слегка удивлённый таким вопросом, - Это ваш меч Дюрандаль.
-Верно, это Дюрандаль, - почти шёпотом отозвался Хруотланд, - возьмите его в руки.
Турпен протянул руку и взял меч за рукоять, чуть пониже гарды. Тот мелко завибрировал в руках священника.
-Чувствуете? - Хруотланд не менял заговорческого тона.
-Колдовство? - это слово молодой капеллан произнёс без тени суеверного страха.
-Отнюдь. Меч освещён, тем более, что в рукояти хранятся кусочек дуба святого Фомы и волос святого Петра. Но клинок...клинок этот я добыл у бретонцев. И те ,у кого я его взял ,сказали мне, что он - брат-близнец меча Калибурн, принадлежавшего роду одного языческого короля кимвров британского Валлиса. Кажется, имя ему Артур или Артос...что-то в этом роде. Я получил этот меч лишь с одним условием: когда он мне уже больше не понадобится, его должны бросить в любой ближайший водоём. Окажите мне услугу, отец Турпен. Если я не вернусь в Ахен...сделайте это за меня. Не спрашивайте меня, для чего, это не моя тайна.
-Я понимаю, сын мой, - закивал Турпен, - я сделаю так, как вы просите.
* * *
На ночь Хруотланд приказал усилить часовые посты. Сам он тоже не мог сомкнуть глаз. За пять миль кругом были высланы рарведчики. Маркграф лично обходил посты и справлялся об обстановке. Не было замечено ничего подозрительного. Но к рассвету посланные на юг не вернулись. Это и решило дело.
-Здесь не обошлось без басков, - заверил Хруотланда д'Анжу, спешно надевавший кольчугу, - только они могут вычислить чужаков в горах.
-Зря Карл не выслал парламентёров к ним, - заметил Оливер. - Да вот теперь, по-моему, уже поздно это делать.
Был отдан приказ о полной боевой готовности ,и лагерь мигом оживился. Солнце было уже высоко. Ярко светило оно в этот позднеосенний день, словно пытаясь в последний раз обогреть своим теплом аръергард франкского войска...
Хруотланд отдал приказ строиться по-боевому и разместить основные силы на небольшом возвышении неподалёку от лагеря. Но врага в этот день не появилось.
Назавтра был отдан приказ выступать на север.
* * *
Ночью Хруотланд был разбужен Хёльги.
-Поднимайтес, ярл Хруотланд, - тяжело дышал Хёльги, - Баски атакуют!
Дважды повторять не понадобилось. Маркгрф вскочил, схватил Дюрандаль и выбежал вслед из шатра вслед за датчанином.
-Они стреляют по нам из-за скал, - прокричал оказавшийся рядом Оливер, надевая на бегу шлем. Лагерь был полон зажжённых факелов ,и треть его пребывала в замешательстве. Как и сам Хруотланд.
-Что нам делать ,мессир Хёльги? - услышал он свой собственный голос.
Ярл, бросив на Хруотланда быстрый взгляд, набрал в грудь по больше воздуха и зычным голосом начал отдавать приказания.
-Всем взъять щиты! Построитса квадратами! Дъержат оборону! Погасъит огни!
У самых ног датчанина в землю воткнулась стрела. Он и глазом не моргнул. Зато это вывело из оцепенения Хруотланда.
-Спасибо, ярл, - с благодарностью в голосе промолвил Хруотланд, - вы мне очень помогли. Гораздо больше, чем вы думаете.
Стрелы басков летели на лагерь аръергарда. Но когда погасили большинство факелов ,их поток стал намного реже. Баски потеряли из вида цель. Оливер ,Хруотланд , Хёльги и Готфрид д'Анжу ходили по лагерю и отдавали приказы об обороне...Но лагерь был слишком хорошей мишенью.
К утру баски ушли. В лагере насчитывалось около тридцати раненных.
Хруотланд нашёл Оливера, сидевшим на барабане , пока его плечо обрабатывал лекарь.
-Стрела задела, - ответил Оливер на немой вопрос друга. - Ронсенваль берёт своё.
-теперь понятно, почему они прекратили стрелять, когда погасили факелы. Сегодня они нами займутся всерьёз.
-А если нет? - спросил Оливер. - Согласись ,им не выгодно нападать на нас ,когда мы во всеоружии.
-Если нас не атакуют до полудня ,я отдам приказ выступать, - решил Хруотланд.
* * *
Солнце было в зените ,а аръергард ещё не подвергался нападению. Хруотланд скомандовал выступление. Лагерь загудел, засуетился. Седлались лошади ,грузились обозы с провизией, запрягались волы ,тушились костры и на повозках распределялись места раненным, не имевшим возможности передвигаться самостоятельно.
И вот наконец аръергард тронулся в дорогу. Впереди ехали подпоясанные рыцари и датчане ярла Хёльги под знаменем короля Карла, затем шли полторы сотни латников стройными рядами. За ними следовали обозы с провизией. Их путь лежал через ущелье, по обеим сторонам которого возвышались гигантские скалы ,неприступные и угрюмые.
Внезапно Вельянтиф ,конь Хруотланда, принялся дико ржать и поднялся на дыбы. Перед самыми его копытами торчала стрела.
Баски!
Ущельё огласилось свистом стрел, лошадиным ржанием. Десятками падали сражённые бискайскими стрелами воины Хруотланда.
-Вперёд, - заорал Хруотланд, - мы должны прорваться! Бросайте обозы!
И он пришпорил коня. Прикрывши головы щитами, аръергард со всей возможной скоростью продвигался вперёд. Но при выходе из ущелья их встретили сотни всадников с кривыми мечами наголо.
Мавры!
Теперь они оказались в ловушке, ибо собственные обозы не давали аръергарду ретироваться обратно.
Неожиданно Хруотланд оказался сплошь окружён маврами. Страх, редко в последнее время оставлявший королевского племянника в покое, внезапно стал единственным его чувством на тот момент. Улетучился из головы король Карл и аръергард. Главное: убраться от этого ужаса как можно дальше1
Перед глазами мелькали ятаганы, в уши бил дикий сарацинский клич, повсюду были смуглые лица мавров, искажённые в яростных гримасах. Вельянтиф нёс Хруотланда вперёд ,всё дальше от боевых товарищей.
-Хруотланд! - это кричал Оливер ,но Хруотланд его не слышал. - Хруотланд! Что ты делаешь?!
Оливер и другие подпоясанные прокладывали дорогу к своему предводителю ,видя ,какая опасность ему угрожает.
-Хруотланд! Меч!
Маркграф Бретонский даже забыл вытащить из ножен меч и лишь чудом оставался жив в завязавшейся бойне.
Вельянтиф нёс своего седока ,сбивая своей мощью мавританских скакунов вместе с их седоками, не успевавшими нанести Хруотланду хотя бы один удар.
-Хруотланд! - Оливер был уже рядом. Схватил Вельянтифа под уздцы. - Хруотланд, что ты дела...?!
Из уголка рта молодого саксонского эрла потекла тёмно-алая струйка.
-Оливер! - Хруотланд словно очнулся от бесовского оцепенения и подхватил падавшего с лошади друга. Его руки добрались до спины Оливера и нащупали там что-то тёплое ,мокрое и рваное. Вражий клинок угодил Оливеру в спину ,пробив кольчугу и кожаный поддоспешник.
-Хруотланд.... - прохрипел Оливер, сплёвывая кровь, - Что ты сделал?
-Оливер...я....
-Здесь нам всем сегодня суждено погибнуть, друг. Похоже, с сестрой мне больше не свидиться...
Оливер закатил глаза и беспомощно откинулся на круп своего коня.
Двоих друзей окружили Готье де л'Он ,ярл Хёльги и ещё человек пять конных. ни один мавр не мог пробиться сквозь них.
Хруотланд снял с себя плащ и накрыл им друга.
-Прощай, Оливер, вернее до скорой встречи.
Сверкнула сталь, и в лучах осеннего солнца заблистал Дюрандаль.
-Дени Монжуа! - крикнул Хруотланд боевой клич франков.
-Монжуа! - вторили ему Готье де л'Он и другие подпоясанные.
-Монжуа! - отозвался эхом аръергард. - Хруотланд с нами.
-Сен-Дени! - это вновь кричал Хруотланд. - Они хотят бой ,они его получат!
Хруотланд повернул Вельянтифа и встал рядом с Готье де л'Оном.
-Сейчас мы им покажем, - оскалился Готье ,поглаживая свою двулезвийную секиру.
С диким криком мавры атаковали кольцо, отгородившее от остального пространства труп Оливера.
-Монжуа! - прогремело над ущельем.
На Хруотланда во весь опор мчался мавр в белой чалме, размахивая ятаганом. Единственное, что оставалось сделать маркграфу ,это выставить Дюрандаль на всю длину клинка и насадить врага на него.
-Топчи их, - крикнул Хруотланд ,вытаскивая меч из бездыханного тела.
Ярл Хёльги поднял своего коня на дыбы. Его примеру последовали остальные. Сарацинские лошадки отпрянули ,а копыта франкских скакунов уже опускались на передние ряды врагов.
Это было похоже на забытье. Хруотланду казалось ,что он парит над сражением и лишь взмахами Дюрандаля выносит вердикт врагам: одному за другим. Маркграф вырвался вперёд и понёсся всё глубже и глубже в ряды сарацинов.
-Слава святому Дионисию! - орал Хруотланд и ,подняв Дюрандаль, завертел им над головой. Как в добрые времена стычек с бретонцами. Теперь для него не существовало ни франков, ни мавров. Он был жизнь ,и его долго - защищать тех ,кто жизнь. Кто это там наседает справа? Не важно. Он - не жизнь. Ему - не жить. Удар меча рассёк на две части черепную коробку ,и всё её содержимое вылетело наружу ,и кровь магометанина обагрила шлем маркграфа. Кто там ещё? Ага, здесь пытаются взять сразу вдвоём! Не страшно. Нужно только словить момент и пройтись по их шеям. Вот так! А теперь вперёд. И только вперёд! Сегодня мавры узнают, что маркграф Хруотланд их не боится.
* * *
Марсил ,вождь басков ,стоял на утёсе и наблюдал за происходившим в ущелье. Он виде, как пришёл в замешательство отряд франков после того, как его лучники открыли по ним стрельбу. Видел, как их предводитель ,не вынимая меча из ножен, ринулся в самую гущу мавров ,наверное ,силясь разогнать их своим, не настолько уж грозным, видом. Он видел ,как предводителю на подмогу поспешили другие франки ,как мавр нанёс смертельную рану одному из них ,и как тот умер на руках у предводителя. Видел ,как предводитель выхватил из ножен меч ,засверкавший на солнце, и услышал странный франкский боевой клич. Видел ,как франкские всадники стали теснить мавров ,как свободно орудует своим мечом предводитель ,как бесстрашно рубится высокий усатый воин в длинном плаще ,как наводит страх на мавров рубака с двулезвийной секирой ,и как они в панике отступают от него. Видел, как давят сарацин франкские кони, как пешие воины франков, заглушая дикий вой своих противников, плотной стеной стоят в самом ущелье. Видел ,как франкский священник, осенившись крестным знамением, берёт круглый щит и одноручный меч и встаёт в первые ряды пеших латников. И рубится, рубится лихо ,словно настоящий воин. Затем ему подают коня, и он ,сев в седло, стремительно скачет к месту, где ,истекая кровью, дерётся предводитель и его люди. Марсил видел, как в рубаку с двулезвийной секирой метнули копьё ,про того насквозь; рубака перед тем ,как упасть, ещё раза два взмахнул топором ,и ещё один сарацин откинулся в седле. Видел ,как зерцальный доспех усатого воина ощетинился стрелами, и как его длинный меч застрял на несколько мгновений в плече одного мавра ,и этого времени хватило, чтобы другой мавр на полном скаку снёс ему голову. Но и того ждало возмездие: меч предводителя франков перерубил злосчастного сарацина надвое.
Но силы были слишком неравны. Срои мавров заметно поредели от яростного контрудара франков но их всё ещё оставалось больше.
Марсил видел ,как оставшиеся в живых франки отступили за обозы, выдвинув их в ряд так ,чтобы конные мавры не проникли за них. Несколько атак подряд были отбиты ,но затем в одном месте мавры каким-то образом сумели пробить брешь. Тем временем предводитель франков получил серьёзную рану в бок ,а франкский священник и ещё несколько конных окружили его плотным кольцом и стали прорываться к своим за обозы. Но на полпути предводитель пришпорил коня и вышел в голову колоны и, несмотря на кровь ,хлеставшую из раны ,сразил ещё около десятка сарацинов. Многие пешие франки выскочили из-за укрытия и насмерть стояли насмерть ,пока предводитель и священник не оказались вне досягаемости мавров.
Всего несколько десятков боеспособных воинов оставалось у франков и около сотни - у мавров. Марсил видел ,как предводителю перевязали рану ,и как он ,с трудом поднявшись и взобравшись на коня, взял в руки меч и прокричал всё тот же странный боевой клич. Священник тоже вскочил в седло и ринулся следом в атаку на мавров. За ними последовали все франки ,кто ещё мог стоять на ногах. Эта отчаянность действий заставила Марсила изумиться до предела; и так он в оцепенении взирал ,как франки громят и обращают в бегство в несколько раз превосходящие силы противника. Один из мавров поглядел наверх и погрозил Марсилу кулаком. Бискайский вождь едва кивнул стоявшему рядом лучнику ,и тот, пустив стрелу ,продырявил магометанину горло.
Марсил ,поняв, что сарацины бегут бесповоротно, взмахнул рукой ,и сотни стрел устремились со скал в ущелье на малочисленный аръергард франков.
Силы были слишком неравны...
* * *
Всё было кончено через несколько минут, и баски спустились в ущелье.
-Сарацинов добить, - раздавал приказы Марсил, - Франков - нет. Убитых похоонить. Раненных перевязать. Оружие взять у всех.
Бискайский вождь искал глазами предводителя аръергарда. Наконец он его нашёл среди других тел ,беспорядочно лежавших друг на друге. Предводитель был мёртв. Бискайская стрела пробила ему левый глаз ,а грудь была исполосана ятаганами. Над телом подпоясанного на коленях стоял священник и читал молитву.
-Он погиб храбрецом, - тихо сказал Марсил на ломанном южноаквитанском наречии. Священник повернулся и зло посмотрел на него.
-Теперь не место оправдываться, бискаец. Ваши стрелы убили его.
-Вы СЛИШКОМ задержались на нашей земле. Мы не могли оставить это безнаказанным.
-А мавры? Их вы пускаете к себе в горы! - священник ,казалось, был готов в любой момент броситься на бискайца. Двое других находившихся рядом лучника взяли луки на изготовку ,но Марсил остановил их еле заметным движением головы.
-Мавры для нас такие же чужаки, как и все другие ,и поэтому мы не вмешались в бой, хотя договор с маврами говорил именно обо этом. Маврам нужен был ваш главарь. Некто Хруотланд.
-Ты имеешь возможность лицезреть его мёртвым, - уже спокойней ответи священник.
-Ни один мавр не уйдёт отсюда живым, - сказал Марсил. - Мои люди об этом позаботятся. Но вы - другое дело. Вы - христиане, как и мы, и ваших убитых мы погребём со всеми почестями. Ты ,капеллан, можешь отслужить по ним заупокойную.
-Христиане, говоришь? Как твоё имя, бискаец?
-Марсил.
-Так знай ,Марсил, грядущие поколения никогда не узнают, что ты был христианином. И я ,Турпен из Реймса ,позабочусь об этом, клянусь святым Дионисием!
-Ты помешался рассудком, святой отец, - Марсил отвернулся от Турпена ,и тут взгляд его упал на меч ,лежавший подле мёртвого Хруотланда.
-Что это за меч, - спросил бискаец.
-Этот меч называют Дюрандаль ,и скоро он должен исчезнуть с этой земли.
-Я забираю его.
-Не делай этого, ибо кара Господня падёт на тебя. Меч сей не предназначен более ни для кого из смертных.
Суеверный бискаец отшатнулся и зашагал прочь.
* * *
Вечерний туман окутывал небольшое горное озеро. Тишина располагала к спокойствию и отчуждению от мира. Ровная недвижимая гладь озера напоминала своим видом сплошное широкое стекло.
Отец Турпен ступил на песчаный берег ,опустился на колени и прочитал молитву. Затем встал и развернул продолговатый свёрток, что принёс с собой. В свёртке были клинок меча и рукоять с гардой отделённые друг от друга. Турпен перекрестился .поцеловал рукоять, спрятал её за пазуху, затем осторожно взял клинок, благословил его и что было силы швырнул подальше в озеро. Не успела сталь достигнуть стеклянной глади озера ,как из воды показалась рука в кольчужной рукавице, схватила клинок посередине и скрылась с глаз.
*
Вернувшись вместе с остатками разбитого аръергарда в Ахен ,отец Турпен выдвинул обвинение в предательстве против рыцаря Ганелона. Король Карл согласился устроить "божий суд". Но Ганелон на ристалище не явился. Его нашли мёртвым у себя в покоях. Говорили, будто той ночью ему явилась тень маркграфа Хруотланда и сама вызвала его на поединок...
Через много лет Турпен ,уже будучи архиепископом, начал писать свой главный труд о битве в Ронсевале. Эмир мавров в его книге носил имя Марсил.