Она обязательно затянется (Рассказ)

Мы в почти пустой облезлой комнате, с окнами, напрочь затянутыми шторами. Сквозь одну-единственную непропорциональную дырку в комнату проникал свет полной луны, отражавшийся в глазах Игнис и падал на стену как раз на то место, куда я минут десять назад бился головой после того, как меня впёрло от очередной дозы. А ещё чуть ниже...,нет, ещё ниже...да, во-от здесь. Возле самого плинтуса, я колотил ногами и содрал много кусков выцвевших обоев. А ещё я орал на весь мир, материл его на все лады и утверждал ,что мира самого-то нет совсем ,просто люди верят, что он есть ,и он - есть...
Героин кончался, и для экономии золотого запаса переходили постепенно на винт и дурь ,от которой дерёт горло и жжёт язык.
На диване ,кое как застеленном, валялся шмат магнитофона, из которого торчала кассета "In Flames". Второй шмат Игнис выкинула в коридор ,и пусть соседи по коммуналке думают, что хотят ,меня они не интересовали. Ибо даже в дневное время суток они обходят нашу комнату за три версты. Мою сестрёнку - и подавно.
Я зашёл за шкаф, помочился и бухнулся на отдававшийся сыростью диван рядом с Игнис. Та затягивалась косяком, лёжа на спине и задумчиво вглядывалась в полуобвалившийся потолок ,обнаживший деревянные балки с грудами использованных паутин и прочей дряни. Затягиваясь, сестра щурила глаза и закатывала их, когда выдыхала дым.
Я перехватил у неё кося и вытянул из него всё, что оставалось. Отшвырнул косяк в сторону. Ещё дымившийся, он попал в большого мохнатого пасюка, пытавшегося найти чего-нибудь пожрать. Крыса недовольно заворчала и устремилась в своё тайное убежище.
За окном прогудела сирена скорой помощи. Это - не за нами.
...Кайф отпускал: можно было более-менее нормально ворочить мыслями. Обычный человек ,вообще-то, после такой дозы ворочить уже не смог бы ничем и никогда.
Игнис встала, подошла к окну и протяжно завыла. Я вторил ей. Затем оба замолчали.
Она повернулась в мою сторону ,придирчиво разглядывая меня с ног до головы.
-Чего пялишься? - бросил я
-Я пялюсь на тебя, - ответила она, - потому что ты - мужчина, и из твоего ребра я, женщина, сотворена.
А ты, когда я на тебя пялюсь, смотри в землю, из которой ты был вылеплен, понял?
Эта фраза ничуть мне не понравилась ,и я, подождав, пока она повернётся снова выть, встал, схватил с пола нож и вонзил ей посередине. Вой оборвался на полузвуке. Сестра повернулась ко мне ,заглянув прямо в глаза.
-Это уже второй раз, - сказала она, - вытащи.
Я вытащил ,а она снова легла на диван. И снова на спину. В руках у Игнис оказалась пачка сигарет, и она стала их курить одну за одной. Кровь, бившая фонтаном из её раны, намочила уже весь диван. Мне тоже хотелось курить. Но я не курил. Игнис не хотела, чтобы я курил.
Мы молчали. Мы молчали долго.
Наконец она спросила:
-Ну что, будешь так сидеть и молчать или что-то сделаешь?
Я подошёл к ней, перевернул на живот ,разодрал одежду на спине. Одежда тоже была мокрой. Пульсировавшая рана окрасила спину в красный цвет. На всём этом фоне белел недавно затянувшийся шрам.
Я по-вервольфовски оскалился и припал шершавым языком к широкому порезу. Я пил жадно и лизал не переставая. Мало-помалу кровь замедлила свой ход и вскоре вообще перестала течь.
-Зачем ты это сделал? - спросила Игнис.
Я глупо пожал плечами. Зачем спрашивать о причине действия ,если это действие уже повлияло на ход событий?
-Рана затянется, - сказал я.
-Затянется?
-Она не может не затянуться.
-А шрам?
-Шрам останется.
-и что?
-Но ты про него забудешь.
-Забуду ли?
Я помолчал немного и ответил:
-Забудешь, малыш, ради меня забудешь, - и нежно поцеловал её в ухо.
А когда я снова взглянул на её спину ,там не было уже ровным счётом ничего кроме двух небольших шрамов. Один из них был совсем свежим.