Разговор без свечей (Рассказ)

Беовульф ухватил обеими руками еле треснувший у концов ясеневый засов и бесшумно опустил его на припудрившиеся ржей скобы. Четвёртые , южные , двери в зал пиршеств были заперты изнутри, и те, кто находился снаружи, искренне надеялись на то, что наутро они распахнутся и выпустят прославленного твареборца на свет ; ежели надежды эти не оправдаются...нет, об этом сейчас лучше не думать.
На капище, во дворе замка, зажгли огонь: шаманы возносили молитву одноглазому Хрофту ,который, видимо, в эти минуты решал: отправить, или нет, за Беовульфом валькирий, препровождающих павших в бою героев в Вальгаллу , где жизни нить обрамлена сталью, и ножницы норн стачиваются о неё.
Беовульф, сознание которого, возможно, сейчас пробовало эту мысль на вкус, оглядел пустой зал с расставленными по стенам столами и стульями, потушенными факелами и жалобно поскрипывавшими под напором сильного ветра запертыми ставнями. Разыгравшаяся непогода, равно как и всё происходившее снаружи, нисколько не заботила Беовульфа.
Беовульф ждал. Ждал, меряя шагами отзывавшийся глухим стуком пол, отправив все ненужные эмоции и переживания внутрь себя.
Беовульф был стар и опытен. Слишком стар и слишком опытен, чтобы перед очередным свиданием с нежитью кусать губы и грызть ногти, как сопливый неофит. Нет, не тому его обучали на Гаутланде Дварфы Седьмого Рудника, лучшие твареборцы на всём Севере.
Неожиданно воитель застыл на полушаге и вгляделся в пустоту, будто бы силясь разглядеть в ней своё отражение, будто суровое морщинистое лицо гаута, обрамлённое заплетённой в две косы бородой с мгновениями проседи, искало в воображаемом зеркале своего двойника. И, словно огорчившись, не нашед такового, застывшее, будто каменный идол, тело Беовульфа содрогнулось в омрачившем бы душу любому случайному очевидцу, вздохе. Он знал, что нынешний бой с очередной тварью будет последним. Да ,он уже слишком стар для таких подвигов, пора бы окончательно стать наставником и обучать молодых бить нечисть во славу богов.
Не по возрасту, ой ,не по возрасту было снаряжать драккар к конунгу Хродгару и тащиться, куда Тор Ёрмунгарда не гонял; а нужно было отправить пару-тройку своих проверенных учеников бить окаянное чудище, пожравшее по слухам...а! какая разница, если с каждой ночью число несчастных всё увеличивалось. Нет, всё-таки, что-то подсказывало Беовульфу, что сразиться с этой тварью должен он сам. Без помощников. Но в последний раз. То ли профессиональное чутьё подтолкнуло его к этой мыли, то ли воля свыше. Да будет светла непреклонна крона Иггдрассиля!... А теперь уже нет смысла гадать, для чего это всё происходит, ибо даже руны, брошенные верховным шаманом, не помогли. Центральный и второй круги оказались пусты ,в третьем остались руны Перт - на севере, Хагалас - на востоке и руна Одина - на южной границе второго и третьего кругов. Остальные же руны рассыпались за пределы плата, чем немало удивили шамана и присутствовавшего на гадании Хродгара.
А если честно, Беовульф не очень жаловал гадания, да простят ему это светлейшие боги.
Говорили, будто чудовище, поселившееся в замке, было послано владычицей Хель в Мидгард по научению Локки. Тварь перегрызла половину жителей, включая не только женщин детей и стариков, но и хорошо вооружённых воинов. Беовульфу поведали, что по началу бесчинства, месяца, этак, три тому, от убитых оставались разве что черепа да обглоданный позвоночник, но потом стали находить и почти целые тела. Создавалось впечатление, что твари наскучило поедание жертв, и она стала просто развлекаться, ограничиваясь лишь перегрызанием глотки.
Беовульф потушил пальцами огарок свечи, будто желавший догореть до победного конца, уселся на один из столов у стены, поджав под себя всё ещё слушавшиеся хозяина ноги, положил на колени меч и замер.
Беовульф ждал. Вдыхая и выдыхая воздух с такой осторожностью, что было слышно, как неспокойно кровь стучит в виски.
Беовульф ждал...
Сквозь тишину тёмных коридоров, со стороны северного входа в зал послышались грузные шаги, глухие шаги и хриплое ворчание ,напоминавшее рык. Беовульф слышал ,как кто-то - или что-то - сначала легонько толкнуло запертые на засов двери, затем - сильнее , а затем после двух трёх попыток засов вовсе разлетелся на куски, и уже привыкшие к темноте глаза твареборца сумели разглядеть громадное мохнатое чудовище с белыми клыками и бешено вращавшимися красными зенками.
Чудовище тоже заметило человека, принюхавшись в воздух. В три прыжка оно одолело половину зала, очутившись прямо на его середине. До Беовульфа оставалось ровно столько же. Но тот и не думал шевелиться. Тварь испустила бешенный вопль, потрясший своды зала, но это так же не заставило Беовульфа принять иное положение тела.
Этим бывалого твареборца было невозможно удивить: подобного монстра Беовульф ещё не видел, но имел налицо ряд признаков, схожих с внешним видом других убитых им чудовищ ,а следовательно, можно было провести аналогию и предугадать дальнейшее поведение твари. Но то, что сделала тварь в следующую минуту, не могло не удивить даже бывалого воителя. Чудище, и не думая допрыгнуть до человека, повернулось к нему боком, махнуло лапой в его сторону и шлёпнулось на пол, подперев лапами уродливую челюсть.
Так продолжалось ещё некоторое время, пока Беовульф, сумев-таки отбросить своё удивление на задний план, первым нарушил молчание:
-И долго мы так будем сидеть?
-Это тебя надо спросить, а не меня, - зевнула тварь, - когда я сюда вошёл, ты уже здесь сидел.
Вторая волна изумления захлестнула Беовульфа.
-Так ты ещё и говоришь?
-Так ты ещё и думаешь? - передразнила его тварь. - Местами, наверное, думаешь. Вообще-то, я говорить начал, когда твои мамка с папкой ещё не родились на этот свет.
Чудовище осклабилось гримасой, где-то напоминавшей улыбку.
-Наконец-то пришёл равный, - просипело оно, - хотя бы есть, с кем поговорить. А так: прихожу - а на меня уже бросаются по десять-двадцать человек. Железо наголо и - "ура! за родину!", не спросясь, какого роду-племени. Козлы жертвенные - вот они кто.
-А если не бросаются, а спят ,например? - поинтересовался не без умысла Беовульф.
Зверь вздохнул и отвёл взгляд куда-то в недостижимую даль.
-Ну зачем ты так? - с болью в голосе сказал он. - Зачем за живое хватаешь? Да, ел я их. Поначалу голоден был, затем не ел ,а просто убивал по привычке. А может, и специально: может знал, что придёт наконец-то такой вот, как ты, и мы будем биться. Может быть, тогда я наконец и сдохну, - тут зверь гулко стукнул лапой о пол и совсем отвернулся.
-Ты что, по-другому не можешь?
-Спрашиваешь ещё...Да ты, небось, не один десяток таких, как я, перебил на своём веку. Зачем тогда спрашиваешь? Раньше я был пропитан этим всем - как там у вас? - возвышенной идеей. Считал себя воплощением сил хаоса и хотел вернуть всё в первозданную среду. Вот и воплощал идею эту своими, как практика показала, весьма недюжими силами. Как мог, так и воплощал. А потом это вошло в привычку а когда привычка стала надоедать, я решил умереть.
-Ну так причём здесь я? - кашлянул твареборец.- Я стар, желания гоняться за такими, как ты, нет уже давно. Убить - убил бы сразу, а ты мне человечьим голосом, аки у Аска и Эмблы в детях затесался.
-Если бы всё было так просто, мы бы с тобой сейчас не разговаривали, - проговорила тварь.- Я хоть и зверь ,да не глупее тебя, воин. Если ты меня не убьёшь, я буду продолжать делать то, что начал. Но перед этим убью тебя. Понимаешь, мне нужно что-то, что бы показало мне ,чего я стою. Понимаешь?...!
-А ведь я могу тебя убить, - прищурился Беовульф и легонько щелкнул ногтем по закалённому лезвию меча.
-Ну и что мне с того? - хмыкнул зверь, - Мне того и надо, человече ,не понимаешь, что ли? Но я буду драться. Иначе нельзя ,иначе я буду тряпкой ,а ты...а тебе достанется победа без победы. Лёгкая добыча. И если ты воспользуешься этим случаем, то до конца дней своих будешь себя корить. Ведь так?
-Так. Только я тебя убивать не стану.
-Это почему же? - чудище дрогнуло голосом.
-Да вот не буду - и всё тут. Я что, должен тебе отчитываться, отчего да почему?!
-Не будешь, значит, - тварь начала закипать. От безысходности.
-Не буду, значит, - Беовульф оставался до чёрной зависти спокойным. Во всяком случае, внешне.
-А если я тебя...это...с наскока, а? - зверь поднялся и изготовился к прыжку.
Беовульф улыбнулся в посеребрённую инеем бороду и не двинулся с места.
-Попробуй. У тебя был шанс, но ты им почему то не воспользовался.
Зверь для большей убедительности обнажил клыки и зарычал. Зарычал во всю глотку. Зарычал так, чтобы во дворе замка тоже было слышно. Но этим всё и ограничилось.
-Вот видишь, - зевнул Беовульф, - что и следовало доказать...
-А если я... всех этих людишек...того...! за одну ночь... а?! Хорошо тебе будет? - глаза зверя, налившись кровью ,с ненавистью взирали на твареборца.
-Ага, давай6 перегрызи их всех. За одну ночь. И в эту же ночь сбросишься со стены сам, словно подлый шакал какой-то. Спрыгнешь, точно спрыгнешь; от того, что убивал слабых, а сильный не убил тебя. Давай - действуй!
Зверь повернулся к Беовульфу спиной и горько засмеялся; смехом это можно было назвать лишь обладая большой фантазией.
-Хочешь на совесть проверить, человечишка?! - выдавил он наконец. - Ничего, ещё посмотрим, чей остаток жизни будет более тяжким.
И с этими словами монстр снова зарычал, потом завыл, завертелся волчком по залу, разбрасывая с разные стороны столы и скамьи, кромсая их лапами на части. Беовульф продолжал сидеть без движения. Он понял, что собирался сделать зверь, но было уже поздно.
Если бы в пиршественном зале был бы хоть какой-нибудь свет, можно было бы увидеть клубы пыли, поднявшиеся до потолка вокруг беснующейся твари, раскидывающей незатейливую утварь в разные стороны. Под конец тварь в последний раз взвыла, задрав голову вверх и сомкнула челюсти на собственной передней лапе ,а затем, не переставая выть, расплескала хлеставшую фонтаном кровь где только можно было это сделать ,не минув и твареборца ,и скрылась за северным входом с поломанным засовом, оставляя за собой кровавые следы...
На рассвете конунг Хродгар в сопровождении гридей ,не решаясь приближаться к залу ране, отворил южные двери, засов которых изнутри был уже снят. Представшая их глазам картина с разброшенной утварью и кое-как улегшейся на пол пылью могла бы захватить внимание вошедших сразу же ,если бы не лежавший посреди зала вниз лицом Беовульф. весь обрызганный кровью. Только потом бросившиеся к нему люди поняли, что твареборец не ранен.
-Ты убил его? - глаза склонившегося над ним конунга выражали нечто среднее между восторгом и бредовой паникой.
-Он больше никого не потревожит, - одними губами ответил Беовульф.
На глазах твареборца стояли слёзы.