Кто их будет беречь? (Рассказ)

Я резким движением руки распахнул левую створку тяжёлой двери Арт-портала, с привычной увёртливостью в движениях обошёл столики с посетителями и с разбегу плюхнулся на диван рядом с Настей и Гимелем.
-Не разрешают сегодня джэмовать. Не разрешают - хоть ты тресни! - не без сожаления в голосе констатировал я.
-Невелика беда, братишка, - поспешила успокоить меня Настя, - в следующий раз, может, и повезёт.
Ну, в принципе, я и не очень сильно расстраивался, ибо джэм-сейшен, устраивавшийся здесь по понедельникам, был не единственной целью моей сегодняшней вылазки в Арт-портал сегодня ночью. До четырёх часов утра времени оставалось предостаточно, и у меня не было привычки тратить его впустую. По правде говоря, сегодня я явился сюда с одной-единственной, но весьма расплывчатого содержания целью: подзарядиться. За несколько ночей кряду такой подзарядки я рассчитывал восполнить явно назревавший в недалёком будущем недостаток энергии. Заряжался я весьма выборочно и очень придирчиво. Во-первых, в моё меню входили позитивные эмоции вызываемые разговорами с приятными людьми, во-вторых - эмоциональное наслаждение хорошей музыкой, играющей в компьютерных колонках. Вот, пожалуй, и всё.
Через месяц предстоял одиннадцатый класс ,а следующим летом - экзамен на степень бакалавра.
Согласитесь, весьма трудно после шести тысяч лет валанданий по миру людей и вне оного вот уже одиннадцатый год пребывать в шкуре простого кишинёвского лицеиста ,который, вроде бы, и выделяться ничем не должен, и разговаривать на темы, соответствующие его возрасту... Но с другой стороны ,сколько ни живу - всё равно нет-нет, да и наступлю на пару-тройку знакомых грабель, поэтому возраст ещё не показатель мудрости и порой даже жизненного опыта. Хотя, может, именно здесь и будет старт для нового Анн'ди, позабывшего за последние семнадцать лет достаточно много, чтобы вернуться на несколько социально-возрастных уровней назад. В конце концов, мне предлагали, вернее даже сказать, слёзно умоляли вернуться на Аваллон на время Смены Циклов в Мироздании. В противном случае, мне угрожало постепенное старение и отсутствие поддержки со стороны Высоких. Я выбрал второе.
И не жалею.
Да, бывают и такие случаи, когда отпрыск инкуба и эльфийки привыкает притворяться человеком, иногда это становится даже забавным. И не мне одному. Вот, например, у моей младшей сестрёнки Насти и моего хорошего друга Гимеля ситуация весьма похожая. Ну, о Насте разговор особый, а вот Гимеля, мягко выражаясь, открыто забавляла реакция окружающих на наше порой неадекватное поведение. Одна его фраза "Психов не давят!" при переходе заполненной машинами дороги, произносимая очень часто во всеуслышание, наталкивала прохожих на мысли, которые, по-моему, были похожи одна на другую, словно братья-близнецы. Мысли эти касались психического здоровья моего друга. Но что здесь скажешь, если машины нас действительно не давят. Или, может быть, мы всё равно слишком аккуратно переходим дорогу? Меня постоянно мучила мысль: а что, если какой-то водила тоже окажется "психом"? Как бы там ни было, на всякий случай я дополнил фразу Гимеля двумя словами: "...их сбивают".
...-Эй, псих, чего призадумался? - вывел меня из средоточения мыслей Гимель.
-Да так, псих, вспомнил одну малоприятную вещь.
-А-а, ню-ню...
Психами мы называли друг друга в глаза и за глаза, и не нужно обладать высоким уровнем проницательности, чтобы понять, что окружающие думали о нас именно так, что ,в принципе ,как вы уже догадались, нас не очень смущало. Как любит говорить Настя, все мы из одной палаты.
А я бы добавил, что они с Гимелем вскоре будут числиться в этой палате на одной койке. В этот вечер сия пара занималась уделением внимания лишь друг другу, чередуясь в желании произвести друг на друга впечатление. И главное, было чем: у сестрёнки за плечами 550 с чем-то лет пребывания в телесной оболочке, у возраст Гимеля примерно равнялся моему. Я, конечно, как старший брат, был у Насти тайным духовником по её любовным делам, и кандидатура Гимеля на его роль , на мой взгляд, вполне подходила. Но я ужасно люблю мою маленькую сестрёнку, чтобы равнодушно ко всему относиться. Да, не скрою, я чисто по-человечески ревновал, но, по-моему, в моей ситуации это вполне нормально. Кстати, к моим возлюбленным Настя меня тоже ревнует, правда, виду не подаёт.
Но многие мои пассии воспринимают меня более, чем поверхностно, как ни пытался я временами открыть себя для них. Хотя, зачем я это делал, понимал очень смутно.
По завершении определённого цикла (какого именно, я сам пока что не понимал) мы встречались снова. Я и Гимель. На этот раз сие произошло сравнительно незадолго до описываемых мною событий. Поспособствовала процессу одна наша общая знакомая, которая в последствии долго дулась на меня ,когда я сказал, что даже если бы она нас с Гимелем не "познакомила", мы бы всё равно рано или поздно встретились. Перед самой встречей у меня яростно закололо в области височной кости, а несколько мгновений спустя я увидел молодого человека весьма приятной наружности, смотрящего глазами старика, и понял, что это действительно он. Решив на всякий случай подстраховаться, я с полчаса слушал его разговор. Примеривался к манере изложения, анализировал, включал элементарное звериное чутьё, и наконец после получаса общения назвал себя...
Мы с Гимелем по сути знала друг друга достаточно давно (при каких обстоятельствах мы с ним познакомились, расскажу как-нибудь позже), поэтому распознавать друг друга пришлось не столь долго и мучительно. Сохранялось такое ощущение, что он не только внутренне, но даже и внешне мало изменился. То же самое, наверное, он думал и про меня.
* * *
Рядом со мной на диван опустился Руал с весьма неудовлетворённым выражением лица.
-Тебя тоже турнули? - спросил я его
-А, - махнул он рукой, - что с них взять?! Дали "солянуть" в антракте, когда все разошлись, потом - извини, подвинься. Ничего не поделаешь!
Руал играл на "басу", а я - на ударных. Немного. Хотя за установку не садился больше года. Вместе мы желали в кои веки поимпровизировать на еженедельном джэм-сейшене в клубе "Чёрный Слон", единственном более-менее нормальном, с моей точки зрения, андеграунд-заведении в этом городе, где и находился Арт-портал. Музыканты играли в соседнем зале, но ввиду хорошо продуманной звукоизоляционной двери грохот эйсид-джаза и фьюжена, разносившийся под сводами остальной части клуба. Не нарушал растаманско-душеспасительной обстановки Арт-портала, тонувшего в клубах дыма и ритмов рэггей. На этой густой сплошной дымовой завесе я, кстати, мог бы запросто повесить весь мой оружейный арсенал образца, скажем, 1320-х годов.
Полумрак давал волю беспрепятственно сновавшим туда-сюда глазам, блуждавшим по выдуманной карте мира на низком сводчатом потолке, вобравшем в себя географические названия типа остров "Led Zep" с городами "Bonham" и "Plant" ит.д.
На длинном волнистом пунктире между двумя материками красовалась надпись "Побег Буратино в Коста-Рико, 2001г.". В границах "Древнего Египта" можно было прочесть надписи стран: "Рышкановка", "Романия Маре" ит.п. Надо мной вольготно расположилась страна с вульгарно-откровенным названием "Кристинка". В углу зала ,возле входа красовался шмат суши , именовавшийся островом Монаха, под которым сидел и сам Монах. С бородой и в своей неизменной шляпе. Он, окружённый сонмом книг и всякими разностями - от бутафорного средневекового палаша до плаката с фоткой Боба Марли - , по своему обыкновению выискивал что-то в компьютере. Монаха называли Олегом, он был администратором, главным вдохновителем и душой Арт-портала. Когда два месяца назад он пришёл работать в "Чёрный Слон", Арт-портала ещё не было, в этом зале время от времени проводились репетиции , организовывались концерты начинающих групп и данс-полы - вобщем, данное помещение не представляло из себя ничего особенного, заслуживавшего потужного внимания. Пока здесь не появился Монах. Он захотел сделать здесь нечто особенное, то чего раньше не было и быть не могло. Опыт его, которого набралось немало вследствие многих лет путешествий и длительного пребывания в горах, а также работы с трудными подростками сделать это позволял. В принципе, поначалу никто особых изменений и не увидел: ну пришёл себе новый "админ", чудаковатый немножко ,ну понатаскал пластинок, старых LP-проигрывателей, мониторов, телевизоров поломанных , ну крутит теперь всё, что угодно - от кантри и скиффла до лёгкой альтернативы и фанка, ну лежит себе на диване, трубку курит; а что дальше? Всё бы это, конечно, явилось чушью, если бы это делал кто угодно другой кроме Монаха. Целых два месяца он буквально жил в "Слоне" и на вопрос, чем он в данный момент занимается, отвечал "Борюсь со злом". Звучит нелепо. Но так оно и было. Монах действительно боролся со злом. В практике "пост-Изначального Апокалипсиса" это называется нагнетанием однородности энергии в определённой среде. Разница обстановки Арт-портала действительно была ощутима по сравнению с тем, что чувствовалось в зале до прихода Монаха.
Само название "Арт-портал" придумал сам Монах и объяснял суть его примерно тем, что это место предназначено для активного взаимообщения представителей различных направлений искусства. Хотя, я не думаю, чтобы в формат проекта вписались высокопоставленные чиновники с бездарным прошлым и графоманским настоящим, коих немало сейчас работает в различных официальных культурных сферах, не исключая консультантов по культуре в Примэрии и Департаментах по образованию культуре. В принципе, подобных лиц у Монах в зале не наблюдалось.
Завсегдатайский контингент со временем уже оформился. Особенно, по понедельникам, когда вход в "Слон" был "шаровой". Естественно, приданных обстоятельствах, посетителей было больше, что можно сказать и про нас с Гимелем и Руалом. Сегодня вечером я решил захватить и Настю: девочке были необходимы новые впечатления.
Не знаю ,какие впечатления она получала от общения с Гимелем - естественно, что самые что ни на есть позитивные - но прерывать это общение никто из них не спешил. Я лежал рядом. Постепенно оставляя в сознании ощущения мира сего, давая возможность сну овладеть следующей парой-тройкой часов моего времени. Рядом лежал Руал и мирно дрых. Безмятежно посапывая в обе ноздри. Ещё каких-то пятнадцать минут назад он бегал из зала в зал ища меня ,а для большего продвижения дела, заглушая музыку своей нетихой глоткой, выкрикивал моё имя, которое ,равно как и физию Руала, запомнил, наверное, весь "Слон". А сейчас сопит себе в две дырочки и ни гу-гу. Это хорошо, пусть спит: сегодня он разгрузил две фуры и завтра ещё немало должен работать. Думаю, такие подработки у него будут продолжаться недолго, ибо Руал в скором будущем должен был устроиться на постоянную работу. Ему сейчас позарез нужны были деньги, чтобы оплатить учёбу в консерватории .куда он на следующий год хотел поступать. Но если вы когда-нибудь увидите Руала спящим и вам покажется, что его не разбудит и пушечный выстрел - ибо он может спать и под включённый на всю мощь музыкальный центр - то не спешите обманываться: если в воздухе прозвучит то. Что на данный момент будет интересоваться Руала, сон его, как рукой снимет.
Сам Руал был заброшен сюда из не совсем отдалённого будущего, хотя, сам не помнит , из какого конкретно, и на полное восстановление прошлого сознания , по его словам , потребуется несколько лет. Общительный и обаятельный Руал буквально магнитом притягивал к себе людей ,ибо таких, как он, любят везде, но я на всякий случай дал себе тогда слово, не допустить, чтобы чересчур открытая душа Руала сыграла с ним злую шутку.
Я не сдерживал это слово очень много раз...
...-Понимаешь, Анн'ди, я не мог поступить иначе, ты же меня знаешь. Я привык доверять людям, хоть они этого и не заслуживают. Но ведь они такие же дети Божьи, как и я: мы все равны. В нашем мире Господь благоволит и людям ,и машинам... Да, я понимаю, что поступил неправильно... Да, ты мне говорил это не один раз...Но почему, скажи мне на милость, тебя не было рядом со мной именно в ЭТОТ момент?...
...Я тоже постепенно начал засыпать...
Настя с Гимелем над моей головой постепенно перестали шептаться. Для чего они это сделали, понять нетрудно. Полумрак, никто друг на друга не обращает внимания... А, они наверное посчитали, что я совсем заснул. Ну что ж, будем считать, что это именно так. Огонь и дерево. Неплохой тандемчик. Думаю, если я позволяю им..хм..беспрепятственно общаться, я не нарушаю обещания, данного отцу.
Заявился он ко мне на днях, недавно. Первый раз за семнадцать лет - точно.
-Ну, здравствуй, сын, - говорит.
-Ну, здравствуй, папа, - отвечаю, - как у тебя, родненький, дела?
-Да, - говорит, - спасибо, ничего, держимся пока...
- Ага, - перебиваю я , - по мирам шляемся, девок портим - вобщем, всё, как всегда.
Он сконфузился сразу. Почему я могу понять, сконфузился он или нет, так это потому, что он мне вот уже шесть тысяч лет отцом приходится. Благо что краснеть разучился, наверное, сразу когда инкубом стал. А на глаза, хоть убей, вовремя разговора не показывается: привычка у него такая. Инкубья.
-Вот, - говорит, - зашёл накануне к Насте. Разговаривали долго.
Они всегда с Настей ладили: он её, как младшенькую, судя по всему, всё равно больше любит.
-Да, - отвечаю ему, - знаю, что разговаривали. Она мне поведала.
-Скажи, Анн'ди, - спрашивает он меня, - она на меня действительно никакого зуба не держит?
Ну, насколько мне было известно, Настя всегда о папе отзывалась с особой нежностью, и , судя по всему, души в нём не чаяла; о каком "зубе" могла идти речь?!
-Ну и замечательно, - облегчённо вздохнул он, - ты береги её, Анн'ди, она девчонка бедовая, за ней глаз да глаз нужен.
-Да тут я и без тебя всё знаю, папаша, - усмехаюсь я в ответ, - берегу, аки умею.
То, что она бедовая ,ежу станет понятно, когда мы однажды в три часа ночи бегали вместе с Гимелем по старому Кишинёву в поисках моей дорогой сестрёнки, якобы вышедшей проветриться.
-Ты то сам, - спрашиваю его я, - чего так долго в отлучке был, а?
Ну, тут он замялся, стал что-то бормотать о том, что дел было невпроворот...Да знаем мы, какие у вас, у инкубов, дела. У Насти вот парочка таких "деловых" знакомых водится; она от них такого наслышалась - "Камасутра" "Мурзилкой" покажется.
-Ладно, - говорит мне он, - мне пора. И надолго пора.
-Очень надолго? - спрашиваю.
-Очень надолго.
Ну, вобщем, расстались мы с ним хорошо. Как в добрые старые времена...
...Я проснулся от того, что уровень громкости звукоизвержений в зале повысился на столько, что и не мешало бы его немножко понизить. Группа явно подвыпивших молодых людей за дальним столом, выделяла на своём фоне двоих: мужчину и женщину, явно из-за чего-то неполадивших и теперь осыпавших друг друга нецензурной руганью. Монах, который тоже почему-то сидел с ними, также изрядно принявший на грудь, поднялся со своего места и вышел из зала, вернувшись через некоторое время с начальником охраны, коренастым усатым дядькой средних лет, который тут же пожелал выяснить, в чём дело. Не получив вразумительного ответа, он приказал своим двум подопечным выставить разгулявшуюся компанию вон. Воцарилось спокойствие.
Я огляделся. Насти с Гимелем в Арт-портале не было - ну , с ними всё понятно - ,Руал продолжал спать рядом. Больше в зале никого кроме Монаха не было. Он сидел на стуле неподалёку от меня. Ссутулившись, Монах задумчиво курил. При затяжке он немного щурил глаза, выдох делал не сразу и медленно.
-Чего они не поделили? - спросил я его, хотя и так было понятно, чего только можно не поделить по пьяни!
-Да, - махнул рукой Монах, - по национальному вопросу разбазарились. Я не стал разбираться, что к чему и решил выставить всех.
Он сделал ещё несколько затяжек, и следующие его слова на первых парах сопровождались обильными клубами дыма.
-Мне , в принципе, это и не важно, по какому поводу они поссорились, это не моё дело. Для меня лично такие люди здесь - нарушители атмосферы. Я ведь сразу вижу, с кем из клиентов будут проблемы, а с кем - нет. Говорю об этом охране, они берут информацию на вооружение. Через некоторое время так оно и выходит: те, кого я взял на заметку, начинают буянить, и их приходится выставлять наружу. А знаешь, почему так происходит? Всё очень просто: эти люди приходят сюда не для того, для чего предназначен Арт-портал и рушат всё то хорошее, что созидают люди, приходящие сюда постоянно, люди, действительно нужные Арт-порталу.
Монах поднялся со своего места, в шага три-четыре достиг сцены, взошёл на неё и стал ходит по ней взад-вперёд, размахивая руками, в одной из которых держал тлеющую сигарету.
-Сюда приходит достаточно людей, ищущих здесь чего-то такого, чего нет окружающем их мире. Они отдыхают здесь, читают книги, слушают музыку, а самое главное - общаются друг с другом. А общения мир погибнет!
Он опустился на корточки и сделал очередную затяжку
-Завтра буду разговаривать с начальством о предоставлении мне права на проведение фэйс-контроля.
А затем добавил:
-Иначе я отсюда уйду.
-Не думаю, чтобы это было правильным решением, - обронил я.
-А что ещё делать?! Я с трудом добился от руководства, чтобы мне поставили звукоизоляционную дверь. Очень многое приходится выбивать с потом и кровью. Но они не понимают. Они не понимают, что именно для них это будет лучше.
-Послушай, Монах, - сказал я, - ты взялся за это дело достаточно основательно, чтобы сейчас взять и повернуть обратно. Ты - мудрый человек, знаешь свою цель и предназначение, разве ты не знал, что непросвещённые люди, не понимая твоей идеи, будут ставить тебе палки в колёса. Знаешь, есть люди такие, мастера называются. Просто мастера. И ты, по-моему, относишься к их числу. Ты человек творческий, и не к лицу тебе сейчас опускать руки из-за обыкновенного непонимания окружающих. Нужно идти вперёд, а самое главное - научиться ждать.
Я замолчал. Говорил я спросонья, и получилась моя речь весьма сумбурной и сбивчивой, хотя, думаю, суть своих мыслей я передал полностью.
Монах, вздохнув, сошёл со сцены, включил какую-то шаманскую мелодию и принялся исполнять весьма причудливо-плавные телодвижения, на четверть потонув в клубах дыма, исходившего от тлеющей сигареты. Я молча наблюдал за ним. Не помню, сколько продолжался процесс монахова танца, но к тому времени, как он завершился, и Монах улёгся на диван спать, я успел заметить в зале Гимеля, который сообщил, что Настя находится в другом зале. Мы ,не сговариваясь достали тетрадки с рукописями и сели за один из тяжёлых металлических столов, где яркости света доставало настолько, что можно было писать, не напрягая зрения. Мы писали проект на получение гранда для создания литературной газеты. Впоследствии проект с треском провалился.
-Я всё слышал, - сказал Гимель, - и видел. Обалденный человек этот Монах.
-Я чуши не напорол? - спросил я у него.
-Да нет, вроде бы, скорее наоборот.
Далее последовала непродолжительная пауза, которую я вскоре решил нарушить.
В следующий раз, когда вздумаете с моей сестрой целоваться, не забудьте предупредить - я хоть выйду куда-нибудь, дабы вас не смущать.
На визуальный эффект я не рассчитывал: Гимель тоже да-авно разучился краснеть.
-Мы думали, что ты спишь, - сказал он .не отрываясь от рукописей.
-Я тебе другое скажу: я хочу видеть вас с Настей не менее, чем держащимися за руку, понял?
Гимель догнал значение моих слов.
-Спасибо, Анн'ди. Ты - хороший друг.
-Более того: я - хороший брат.
Далее мы замолчали и продолжили работать. Был слышен лишь скрип шариковых ручек о бумагу и еле различимое жужжание электрических лампочек.
На часах было полчетвёртого. Вскоре припозднившиеся посетители клуба разойдутся по домам, и слегка поддатый уже к тому времени начальник охраны, грустно разведя руками. Попросит нас освободить помещение...
...Мы были на крыше шестнадцатиэтажного дома. Крыша была влажной и свежей, располагала к долгому пребыванию. Будучи в определённой мере бесцеремонно выставленными из "Слона", скандал решили не затевать, ибо в скором времени снова собирались туда заявиться и не очень то хотели портить отношения с охраной. Утренний озноб, сменившийся сигаретной дрёмой, явно бодрил, окатывая невидимой влагой, побуждал глядеть на нежно-синее с гаснущими звёздами и полукровавыми на востоке облаками небо. С северо-северо-запада летели стаи ворон, размещаясь на проводах, крышах домов, антеннах. Внизу уже начали ходить троллейбусы.
Гимель и Настя стояли, обнявшись. Руал порывался проделать свой давний трюк - полазить по жильцам верхнего этажа через окна и просить, скажем, сахара к чаю. Но у нас не было чая, и мы уговорили его не лезть к жильцам. И теперь он просто лежал на карнизе лицом к небу и о чём то размышлял.
Мы ждали солнца.
Было шесть часов тридцать минут утра.
-Сурья запаздывает, - тихо сказала Настя.
-Сурья никогда не опаздывает, - возразил ей я, - просто нам так сильно хочется его увидеть.
Гимель кивнул, мол, хоть лично с Сурьей не знаком ,но последнего мнения придерживается.
-Последняя детская неделя, - снова проговорила Настя.
-Ага, - отозвался с карниза Руал, - у вас потом школа, бакалавриат...
Сестра говорила не совсем об этом. У нас действительно была последняя детская неделя, только в несколько другом понимании. Если говорить честно, то я, например, не знаю, сколько в мире ещё ходит таких, как мы. Это, в принципе, и не имеет значения, ибо их позиция на мир мне не известна. Но раз уж получилось так, что мы встретились и уж более того ,вместе претерпеваем новое становление по возрасту, что, согласитесь ,является испытанием не из лёгких, пора бы уже подумать, чем мы обязаны миру людей ,и не стоит ли уже отдавать долги?
Мир людей, загнавши сам себя в ядерно-индустриальную ересь, выглядел настолько беспомощным и отчуждённым от реальных истин, что я диву иногда давался, тот ли это мир, в который я вошёл Четвёртым Всадником Изначального Апокалипсиса. Нет, люди отнюдь не изменились, они продолжают оставаться теми же, что и были раньше, и в этом вся их прелесть. Единственным их недостатком во все времена было то, что они не знали .куда и с кем идти. И нужно ли идти куда-то и с кем-то. Не лучше ли пойти своим собственным путём?
Но у каждого всё равно был свой путь.
У меня тоже был свой путь.
Если бы я тогда, в последний визит на Аваллон, сказал Муирердакху Муиндегу о том, что собираюсь выводить мир людей из глобальной нравственной катастрофы ,он посмеялся бы надо мной, горько посмеялся. И правильно бы сделал. Потому что я не собираюсь становиться всемирным гуру или божеством. Две тысячи лет назад мы уже имели подобный и далеко не для всех удачный опыт. Я и сам не знаю, что мне в этой ситуации делать.. . Но хочу ведь что-то сделать!...
Им , на Аваллоне , меня не понять, немногие из них жили в мире людей ,а я был заброшен сюда очень давно.
Единственное, чего я боялся так это крови. Крови людей. Но к сожалению, должен быть тот, кто будет что-то делать, а право бояться предоставит другим...
А кто если не мы?
...Солнце взошло плавно и радостно, осветив влажный город своим далёким теплом.
Сурья никогда не опаздывал.