Большой секрет и маленькая тайна. День 27 (фантастика / фэнтези)

  Огонь внутри нее стал яростными волнами бросаться на сухое дерево лодчонки. Энигма беспомощно висела в центре Ничего и даже не могла пошевелиться. Она только смотрела в ледяном и обжигающем ее анабиозе,  как огненные языки за несколько секунд набегов уничтожили борта, сломали узкую корму и после, набрав большой разгон, взлетели над ее застывшей головой...
   ... Девушка проснулась с жутким криком. Ярко-голубое небо, вонзившись в перепугано открытые глаза, надолго ослепило ее утренними красками. Она лежала на носу, завернутая мелко трясущимся калачиком, и, вместо волн, под нею шевелились желтые песчинки побережья. Холод и огонь до сих пор царили в ней, плавно вытесняясь теплыми лучами солнца. Она с трудом и муками расправила затекшее плечо и больно вгрызавшуюся в доски шею. И здесь ее караулил еще один сюрприз – за смутно проведенную ночь маленькие жировые точки превратились в настоящие комки из липкой, мерзко ощущаемой субстанции. Она невольно отстранила свои руки, но и те сейчас были не намного лучше остального.
   - Не слишком доброе, но все же утро, - промолвила Улени, сосредоточенно глядя на огарки малого костра. – Как ты? Что тебя так испугало?
   - Дагот, - ответила она и  снова замолчала, понимая, что и так уже все сказано. Эльфийка попыталась улыбнуться.
   - Ничего. Мы уже у цели. До Тель Фира тут рукой подать и дважды плюнуть. Так что ждем Марайна и – вперед.
   - А где же он? – переспросила девушка, и маг, как по команде, вынырнул из-за холмов, неся в руке двух только что пойманных грязекрабов.
   - Кажется, вовремя, - зачем-то оглядел он всех присутствующих и бросил наземь свой подножный корм. – Думаю, нам хватит этого улова – если что, то я не слишком голоден. Магический огонь, конечно, хорошо, но нам бы не мешало сделать настоящий, - и Улени мигом привела в порядок еле-еле дымившийся костер. Прошла всего минута ее заворожено-пугливого внимания к блестящим огонькам, и легкий ветерок вокруг стоянки пропахся ароматом жареного мяса.
   - Держи, - заботливо оторвала данмерка несколько лапок и без доли ужаса  дала Энигме снять их с собственной ладони. Неразгибавшимися пальцами вложила та горячее, сглотнула его... и громко, надрывно закашлялась. Кусок поджаренного мяса больно проскользнул по твердому, словно бы чужому для нее собственному горлу. Больше она не ела, глядя, как маги, скрывая опасения, пытаются не выдать себя взглядами. Покончив с завтраком, Марайн приподнялся на ноги и, поглядев куда-то вдаль, схватил тяжелый рюкзак, вес это время валявшийся на дне у лодки, снова обратился к ним.
   - Мы уже почти на месте. На лодке тут не проберешься, так что оставим ее здесь и побредем по цепи островов. Вперед, - сорвалась вслед за ним Улени, а Энигма, только попытавшись встать, упала Гловой в нагревшийся песок. Понадобилась сила двух волшебников, дабы поднять ее как следует, но и на этом их проблемы не заканчивались. Легкое, еще даже не полуденное солнце жгло ее рассудок будто каленое железо; девушка плелась сомнамбулой, каким-то чудом не теряя магов в белой дымке перед глазами. Невесомый лед, наколдованный Улени, смело держал ее при шаге на холодной, ровной, то и дело чередующейся с желтыми  вкраплениями глади. Но, стоило ему закончиться на полпути до бело-пятнистого гриба, пустившего свои отростки до начала моря, как девушка с плеском рухнула под воду, только через несколько мгновений осознав вокруг противно булькавшую толщу. Слова колдующих летели к ней неясным грубым шумом, но вот, прошло совсем немного времени, и те усилиями телекинеза втащили ее на срезанный побег желто-зеленой древесины.
   - Мы почти у цели, - напрягся маг, отодвигая тяжелую дверь в виде такой себе монетки. Царивший внутри блеск, зайчиками прыгавший по золотисто-кремовым неровным стенам, больно докоснулся взглядов после неяркого утреннего солнца. Не видя никого, не ожидая приглашений и, на всякий случай, поддерживая девушку, прошли те по извилистому, однако не имевшему малейших ответвлений коридору. «Это у него такие шутки для гостей?» - засомневалась и Энигма в необходимости блестящей змейки-лабиринта, который тут же вывел их в округлую, с высоким потолком, но скромно обставленную комнату.
   - Приветствую вас, - возникла перед ними девушка, сияющая желтой костью и яркими глазами-угольками на фоне юного лица. – Вы пришли в корпрусариум? Хотите разграбить нашу сокровищницу? Или очередные посланники от Магов? – выдала она настолько монотонно, что, казалось, говорила это каждый день.
   - Мы ищем Дивайта Фира, - ответила за всех Улени. – как видите, дело срочнейшее. Думаю, вы, как его... дочь, я полагаю?
   - И дочь в том числе, - кивнула она без толики иронии. – А еще – жена, домохозяйка и лучшая советчица. У меня – не совсем обычное рождение: господин сделал нас из собственной плоти.
   - Нас? – не поверила ей данмерка.
   - Нас, четверо сестер, - ни капли не смутилась та вопросам. – Я Альфа Фир, будем знакомы. Но вам же нужно торопиться? Гамма, - окинула она явившуюся из другого коридора девушку. – Отведи их к колодцу левитации, - и посланница, кивнув, бодро зашагала в обратном направлении.
   - Молодец, старый маразматик, - восторженно, вполголоса мечтал себе Марайн. – Четыре сразу, да еще какие пожелает... Спросить бы у него секрет, - но, тут же догадавшись, что сказал все это вслух, и поймав красноречивый взгляд Улени, где строчками читались предполагаемые наказания, он сделал вид, будто ничего не говорил.
   Оставив позади очередные повороты, Гамма застыла в тупике, пальцем указывая вверх, на многоярусное место для полетов. Схватив девушку под руки, двое магов медленно поплыли по колодцу. Зависнув в воздухе на самом верхнем этаже и  не решаясь приземлиться. И вот почему: на миг они увидели, как в  дальнем из проходов мелькнул  неясный черный силуэт с красневшими прожилками. «Он всех гостей встречает монстрами?» - подумала Энигма, да только голова у этого создания была уж сильно не похожа на дремору. Такие подозрения заставили волшебников ступить на край платформы и, осмотрев его сквозь Мистицизм, они вздохнули с облегчением. Всего доспех, похожий на точную копию дреморского, стоял напротив них, одетый на великого волшебника. И все же было в нем что-то неуловимо даэдрическое, скользившее по треугольному лицу, прикрытом на лбу и висках спадавшей туда бледно-серою прической, и слабо отражавшееся в полных пламенем глазах. Фир сделал шаг вперед, оставив за собою полку с двемерскими тарелками и сундуками разного размера (тоже мелкая причуда?), и теперь же в его взгляде читался не огонь, а темный отсвет любопытства.
   - Как славно – еще один экспонат в мой корпрусариум, - пропел он голосом безумца, оглядывая девушку словно музейный артефакт. – У меня как раз ушел один из пациентов - то есть, как ушел, к даэдра, - и Уупсе стало очень, очень, очень грустно. Иди же и повесели ее как следует.
   - Но вы же лекарь! – воскликнула Улени, а Марайн, готовый и сам развеселить его по полной, сжимая кулаки, будто бы нечаянно пустил рюкзак на пол, вываливая лежавшее там чудо гномской техники.
   - Двемерский когерер! Кто бы мог подумать, - обрадовался Фир словно ребенок. – Как раз такого мне и не хватало... Надеюсь, это для меня?
   - Только при одном условии, - отрезал маг, и взор телваннийца за миг стал соответствовать его почтеннейшим годам. – Я слышал от других, что вы – единственный, кто может излечить проклятье пела. Когерер – за ее здоровье.
  - Ну ладно, так и быть – я обещаю, - заметил он, поднял сокровище и, уложив его на  полку за спиной, битую минуту любовался новообретенным. «Я уже не рада его видеть», - подумала Энигма, глядя на забывшего о посетителях, но тот, будто ее мысли, хлопнул себя по лбу и хитро сощурился на пациента.
   - А, впрочем, я прообещался, - подло ухмыльнулся Фир, и разъяренный маг, только хотевший отобрать перзент телекинезом, с горесть. увидел, что тот идеально заслонил его собой. – еще одна маленькая просьба, - обвел он капитулировавших данмеров. – Где-то в глубинах корпрусариума лежит одна моя вещичка. Ну да, пару дней назад я отдал их Ягруму для починки, а ему, сами понимаете, нелегко взойти ко мне. Так вот, принесите-ка двемерские ботинки левитации, и я сделаю все и даже больше.
   - Твоя взяла, старый маразматик, - вполголоса ответила Улени, готовая покинуть этот ярус, но Фир в тот миг завопил настолько оглушительно, что эльфийка чудом не упала туда кубарем.
   - Вы в своем уме? По-вашему, я позволю толпе вооруженных магов врываться к моим пациентам? Нет уж, она пойдет одна. или вообще никак. К тому же, та мочень вредный воздух, а столько новых сразу я не прокормлю.
   - Ваша взяла, - только и сделал, что выдохнул Марайн. – Желаю тебе удачи, - и, накинув левитацию, он мрачно наблюдал, как та спускается на нитях фиолета к основанию. Делать было нечего – достигнув низа, Энигма собственными силами нагнала Гамму, и та, махнув рукой куда-то вправо, позволила ей дойти до круглой, с муками открытой двери. Едкий дух пещеры зеленым, приторным туманом стелился в легком отдалении, прикрытый и угрожающе высовующий языки через калитку вечно сырого дерева. У самого прохода в дебри таинственного коридора ютился страж-аргонинанин – пожалуй, единственный, кто мог подолгу выносить ужасное дыхание камней. Переборов себя и отвращение, она медленно, как сейчас умела, побрела к нему за входом.
   - Дайте угадаю, - начал страж с порога. – Вы здесь для того, чтобы разграбить местную сокровищницу?
   - Вообще-то нет, но если вы настаиваете..., - на грани сил иронизировала девушка, схватившись за кривые доски. – Меня послал сюда сам Фир – и, клянусь, я не трону ничего, кроме гномской обуви, - за спинами в тот миг звучал протяжный громкий вой, и кто-то из больных походкою сомнамбулы прошелся мимо них. – И еще – надеюсь, вы их кормите?
   - Уупса Фир присматривает за ними, - вяло откликнулся аргонианин. – Будь моя воля, давно бы перебил эту заразу – а у нее хватает сил о ней заботиться... И еще одно, - одернул он готовую идти. – Если вы поднимете руку хоть на одного из пациентов или тронете сундуки хозяина башни – пеняйте на себя. Я просто не открою эту дверь, и вам придется с ними жить.
   «Мне бы хоть ноги нормально поднимать», - кивнула та, с опаскою войдя в зеленый ядовитый свет прибежища чудовищ. Теперь, при натянутых до предела нервах, она  ощущала на себе буквально каждый мелкий нарост, содрогаясь при сжимании тех мышц, и  было абсолютно неизвестно, что напугало ее больше – дебри проклятых или же свое жуткостное состояние... И, тем не менее, наперекор судьбе, она пошла вперед, страхуя легкими касаниями к тянувшимся справа камням, что холодом и влагой оседали на руке у девушки. Тишина. Гудящее пещерное молчание. Она цеплялась так, словно шагала парапетом на гигантской высоте, ковыляя, но шаг за шагом продвигаясь к  маячившему коридору. «Совсем чуть-чуть», - увидела она спускающийся вниз проход к глубинам, и что-то мягкое немедленно скользнуло по камням одним большим шуршанием. Энигма обернулась: из облака зеленого, как тень, поспешно выплывала серая фигура. Поставив вперед руки, она с проворностью гепарда летела ей навстречу, громко рыча и скаля желто-пепельные зубы. Помня о запрете, девушка бегом хотела убежать до коридора – да только ее ноги не делали больше ничего, кроме ослабшего и вялого движения поломанной  игрушки. Только страх нитями надежды тянул ее вперед, однако силы гасли безвозвратно. Потерянная в камне, плывущая глазами в дымке слабости, она упала на расселине, и только злобный рев корпрусного больного заставил ее вжаться в стену, нащупав рукой нечто неясное. В попытке самообороны, ты мигом подняла к себе цилиндр, на деле оказавшийся не чем иным, как барабаном из гуарьей кожи. «Будь что будет», - подумала она и, не имея больше вариантов, начало что было сил лупить кулаками по дергавшейся поверхности. Энигма верила, что шум поможет ей загнать того подальше, однако нет – голодный хищник прямо на глазах ее стал маленьким ребенком, весело попрыгивая под мелодию без секунды своей жертвы. Девушка тем временем схватила барабан и пятящейся, неровною походкой вдоль стены отправилась в глубины, выстукивая марш спасения. Со временем больной исчез, и та, расслабив гудевшие конечности, тут же развернулась в нижнем ярусе владений. Здесь узкий коридор с отдельными тропинками из переходов разросся в комнату гостиной – гигантский, заношенный ковер лежал на его ровной середине, придавленный двемерским шкафом, сундуком и парой стульев. На одном из них сидела данмерка, чей взгляд без устали мотался по окресностям, то и дело придавая ее невероятно доброму лицу сигнал обеспокоенности.
   - Как хорошо, что вы его нашли, - промолвила Уупса, подбегая и едва ли не выхватывая барабан из рук невольной гостьи. – Будем знакомы, я Уупса. А вы по какому делу?
   Энигме в тот момент более всего хотелось грубо рассмеяться. «Подумать только, перед ней стоит ужасно чудовище меня... а все-таки она находит в себе вежливость», - заметила она и удержалась от эмоций.
   - Вообще-то я пришла за  сапогами, - промолвила ей девушка, и фраза эта тут же прогремела слабым  металлическим позвякиванием. Сначала – просто тонкий скрежет камня по металлу, затем еще, еще – и так до тех пор, пока она не осознала в этом шуме звук приближавшегося центуриона-паука. Она тревожно обернулась... И всю ее дальнейшую реакцию отбрасывали только желтые глаза с огромными зрачками: не робот, не машина, а почти живое существо стояло перед ней на лапках золотистого металла. Точнее,  живым оно являлось лишь до половины – той самой, где виднелась коренастая фигура с длинной темной бородой и огромными глазами миндаля, а остальное же успешно заменяли металлические лапки и подобие котла, дымящегося за спиной короткой трубкой выхлопа. Даже сквозь корпрусный взгляд, стелившийся противной дымкой белого, она прекрасно понимала, что это не видение – образ далекого, давно ушедшего народа четко стоял перед нею, будто бы сошедший с книжкой иллюстрации.
   - Бесполезно, сударыня, - грустно ответил ей двемер, в упор не замечая округлившихся от страха глаз. – Эти сапоги... Их легче просто выбросить, чем привести в нормальный вид. Можете так и передать Дивайту – я не Кагренак, а потому..., - затем он тихо поднял сапоги железа с низкой тумбочки, протягивая их Энигме. Зачарование на них едва-едва сияло тусклым фиолетом.
   - Так вы и правда гном? – наконец, пришла она в себя. – Ведь вы же...
   - Нет, я не гном, - вздохнул он глубоко и мрачно. – Ягрум Багарн, последний полугном, влекущий свое жалкое существование. Меня нашел и спас великий телваннийский маг. Он часто говорил, что вытянул меня из того, другого измерения, когда исчезли остальные. Ноги там так и остались, - улыбнулся он с долею самоиронии.
   - Редкое же долголетие у Телванни, - заметила она, и любопытство тут же приглушило в ней желание поскорее излечиться. – И, раз уд мне выпал шанс поговорить с последним гномом... Я просто обязана спросить, отчего же вы исчезли.
   - Если бы я знал причину, то давно уже нашел бы способ к возвращению, - заметил он еще  печальнее. – Подозреваю, что все это дело Кагренака. Великий инженер и великий же дурак. Найдя внутри вулкана сердце провинившегося бога – того самого Лорхана, что сделал людей смертными, он первым осмелился вернуть нам этот дар. Он сделал инструменты, способные извлечь его энергию – ну да, Разрубатель, Разделитель и Призрачного Стража, чтобы держать их без вреда. Однако... Что-то сразу же пошло не так, и мы исчезли в один день. Признаться откровенно, я мало что почувствовал. Лишь только через время ко мне вернулась память – но и там не было ответа... И – видите, - повернулся он на ножках. – Портал в другое измерение закрылся прежде, чем  Дивайт переместил меня обратно.
   - Так, значит, вы не погибли, а просто-напросто переместились? – с вниманием взглянула на него Энигма.
   - Именно так, - вздохнул Ягрум, не зная, что добавить. – И раз они смогли перенестись, то должен же быть способ их вернуть.
   - Огромное спасибо вам за встречу, - наконец, ощутила она тяжесть сапог в своих руках. – Но – вы видите – мне надо торопиться.
   - Ах, да, - казалось, только сейчас приметил гном ее серое лицо с желтевшими глазами мутного стекла. – Честно говоря, я даже не заметил это в темноте и принял вас за данмерку... Сейчас я рад любому посетителю – жаль, что с корпрусными больными можно разговаривать лишь первых три часа. Идите, я не имею права вас задерживать. Но только прошу вас – никому не говорите обо мне, - добавил шепотом двемер. – Иначе худо будет и вам, и корпрусариуму.
   - Обязательно, - кивнула девушка и, прислонившись к камню, мерно застучала вдаль по коридору. «Я уже почти довольна собственной болезнью, - отметила она  не без иронии. – Столько тайного за день... Но стоп – он говорил о трех часах... Крепкий же я орешек, если до сих пор соображаю...» В зеленой дымке ядовито клубившегося воздуха, быстро прошлась она мимо успокоенных больных и, кивнув стоящему там стражу, проскочила в мигом приоткрытую калитку.
   - Долго же вы там находились, - буркнул под нос аргонианин. – Я уже подумал, что они вас не отпустят. И – странно – вы на удивление бодро держитесь... как для больной. У вас отменное здоровье – или же отменное благословение.
   - Хотелось бы мне верить во второе, - добавила она и, достигнув левитационного колодца, решила воспользоваться зачарованными сапогами. Надев их и мягко стукнув друг о друга, она с противным скрипом взмыла к потолку, невыносимо медленно и плавно долетая до волшебников. «И все-таки, - думала она, глядя на проплывающие ярусы». – Если я до сих пор не начала бросаться на людей с проклятием Дагота... Может, я и в самом деле Воплощение?» - но в тот же миг исчезнувшая магия заставила ее упасть на полпути, вовремя схватившись руками за кромку этажа. Двое магов тут же подскочили к ней и с муками втащили на твердую поверхность.
   - Прекрасно, - пропел телванниец, увидев положенные в угол сапоги. – Недаром же корпрус увеличивает силу... Вы справились, Энигма. И, раз на то пошло, то я польщен.
   - Дело за вами, - намекнула данмерка, прерывая цепь из дифирамбов. «Иначе эти сапоги взлетят в твое лицо», - читалось в ее ярких угольках.
   - Да, средство, - ударил он себя по лбу. – Средство, средство... Я вынужден сказать вам пару слов, - стал он вдруг невероятно, настороженно серьезен. – Я очень долго экспериментировал над ними – однако, все мои больные погибали после опытов.
   Трое в тот момент застыли монументами; не зная, что сказать, они квадратными глазами смотрели на волшебника, в которых яростно летали молнии из гнева, жалкие огни погашенной надежды – и ледяной, обжигающе холодный вывод логики.
   - Зачем вы обманывали нас? – едва держа себя в руках, сказал Марайн через надежно сцепленные зубы. Еще немного – и он бы попросту взорвался изнутри как гномский порох, подожженный от эмоций. К счастью, Фир ответил.
   - Не переживайте – совсем недавно я вывел еще один, мощнейший эликсир, основанный на ошибках предыдущих. Вот смотрите, - тут же схватил он тонкую бутылку с переливающимся синим веществом. – Единственное но, - отдернул он флакон от протянувшейся руки. – Я не успел его проверить на больных. Так что, если вы здесь – да, да, именно здесь, прямо при мне, согласны его выпить, то я дам вам излечение. Надеюсь...
   - Надеюсь, что тебя возьмут даэдра, - прошипела под нос Улени.
   - Выбирать между жизнью и болезнью – как глупо, - заметил про себя Марайн. Но девушка молчала словно камень; на этот раз ей в самом деле выпал непосильный жребий. «Но если  нет больше решений, - мелькнуло в голове огнем, - то чего ж я сомневаюсь? Уж лучше конец, чем такое жалкое существование рабом», - и та с решимостью схватила эликсир. Холодная, пряная и в то же время жгучая субстанция прошлась по ее телу, захлестывая пересохшее и твердое недугом горло. Внутри зажгло морозным пламенем и специей, а жар этот медленно и постепенно начал разрастаться, перебегая по конечностям до кончиков ногтей. Еще момент – и синяя спираль, похожая на ленту эфемерности, прорвалась на свободу, раскинув ее в воздухе как птицу. Энигму буквально сотрясало от энергии, что вместе с тихим бликом затирала ее серость. Огромный всплеск из чистого Восстановления – и та упала на пол возле магов, с трудом дыша от перемен. Не ожидая ничего, она вскочила на ноги, схватив в полки яркий серебряный поднос – и ей оттуда мягко улыбнулось прежнее лицо красно-коричневого цвета.
   - Нереварин, - пошатнулся телванниец, пока она радостно кидалась на шею компаньонам. – Глазам своим не верю... Ты – первая, кто исцелился от корпруса... И, похоже, сохранила вес его плюсы, - добавил Фир, глядя, как она всего одной рукой держала подаренный когерер.
   - И, надеюсь, не последняя, - добавила она, рассматривая руки будто не свои. – Похоже, этот день станет новым днем моего рождения.
   - И новым днем надежды для империи, - задумчиво добавила Улени. – Я очень этого хочу...
   - А, раз так, то здесь нам делать больше нечего, - подытожил за них маг. – Успехов вам и вашим опытам, - и трое, как ни в чем и ни бывало, вышли на свободу из душного воздуха Тель Фира, очутившись на залитом солнцем островке.
   - Я так подумал, мы и магией отсюда неплохо долетим, - взял Марайн на себя инициативу, пока Энигма с трудом могла поверить, что снова видит мир без белой дымки. – До Садрита, а там – каждый по своим.
   «Меня это касается в особенности», - и только очутившись в старой крепости, она одна, оставив магов, выскочила на брусчатку города Одай. Знакомые, каменные стены бросали на нее оттенки золота, и та, родившаяся заново, плыла в них будто невесомая... Но, не заметив поворота, девушка с размаху натолкнулась на случайного прохожего. Подняв глаза, она без промедлений хотела убежать куда подальше, да только ноги, переклиненные страхом, заставили ее беззвучно упереться темными глазами в две огненные пропасти. И – странно – но те вдруг резко вспыхнули на миг, а затем постепенно обратились тихими кострами, вершиной блеклых факелов, двумя огарками лучины и, в конце концов, плотными сферами прозрачности, державшими в себе уже не обжигающее пламя. Энигма напрягла всю память – и прошлый незнакомец, кричавший ей проклятия, вновь посмотрел на нее лицом светящегося пепла.
   - Как... как вы смогли? – прошептал он, глядя на себя. – Вы... излечили мой рассудок... Никто до этого, никакая магия... У меня просто нет слов, - промолвил он, пожал ей руку и снова ушел восвояси, очищенный. «Вот это да... Значит, я теперь... Так кто же ты такая, изгнанник и сирота?» - но в этот миг на середине внутреннего диалога, кусок желтеющей бумаги, словно лист, упал к е ногам. Выждав несколько мгновений, она нерешительно схватила его пальцами – и  вновь судьба не дала ей нарадоваться исцелением. «У нас огромные проблемы. Срочно, как только ты получишь это, иди на юг через плато. Увидимся возле Хла Оуда. С надеждой, Кай», - и только сейчас она заметила, как что-то невидимое мягко прошуршало по холму, колыша собой ветки низкорослого деревца нагорья. «Мигом значит мигом», - сцепила она зубы и, стараясь не паниковать, быстрыми шагами понеслась вдоль выжженного пепла. Навылет пролетев болотистые джунгли, она в два счета достигла ярко-оранжевого знамени и, тяжело дыша, застыла возле дерева.
   - Как вовремя, - сказал пропахший солью воздух, и Рыцарь, будто из астрала, возник на холмике неподалеку. – Я знал, что смогу положиться на Девятипалого... «Странно, что он не вспомнил о моем выздоровлении», - подумала она, но тот, читая мысли, произнес. – Я и не сомневался, что ты исцелишься. Не знаю, как эшлендеры, но я уже давно не сомневаюсь... Однако, я боюсь, нам не до радости. Я только что из Вивека. Наконец, нашел немного времени, чтоб пообщаться с Мехрой Мило. Да только ее не было. Другие из жрецов сказали о паломничестве, но я-то знаю, что к нему нужно готовиться заранее, и просто так она бы не сорвалась. Вот тут-то и запахло жареным. Ты знаешь, какое мое мнение об ординаторах, но все же есть один, кому я доверяю. Элам Андас, капитан Ордена Дозора. И только он сказал мне правду...
   - Где же она? – была не в силах та держать внутри эмоции.
   - В Министерстве Правды, в тюрьме-метеорите. Как я мог не проследить за этим! У Храма теперь уж слишком много тайн, неподвластных даже Ордену... Но, тем не менее, выход мы нашли. Его сегодня же сослали к Призрачным Вратам – и, кажется, я знаю почему – однако он оставил мне второй доспех и дубликат ключа от ее камеры, тайно сделанный во время караула. Сказал, что больше всего хочет извиниться перед тобою и отступниками за проявленную слабость... Спасибо Вейну, он отлил его как надо. Проблема только лишь в одном, - на миг он замолчал, будто бы регенерируя все мысли. – Мои агенты заняты по Морровинду, а эльфийская защита сделана не на меня... Я  знаю, это рискованно, но предлагаю вот что: тебе придется под видом караульного пройти в метеорит, открыть ведущий туда ход и вместе с нею телепортироваться в Эбенгард. Сразу же предупреждаю: магия в том месте очень слабая, и тебе понадобится свиток. Я же – сделаю все, дабы отвлечь их.
   - Ради Мило... ради пророчества... Я готова, - ответила она голосом  металла.
   - Доспехи в тайнике, на острове, что возле Телванни. Ты без проблем найдешь его на севере, под кучею камней. Обо мне – даже не думай и ни в коем случае не обращай внимания, если увидишь. У меня другая миссия, - промолвил Кай, и снова тень из воздуха прозрачно, но ощутимо скользнула вдоль деревьев легким призраком.  Им это даром не пройдет», - сцепила кулаки Энигма и тут же приготовилась к полету. Лиловый ветер хлестал ее лицо, но   та с железным видом сносила все его капризы, рассекая волны неба на яркие, летящие на землю магические капли. Теперь, трепаемая воздухом, она не ощутила в себе прошлой неуклюжести: злосчастная болезнь, проклятие Дагота, вместо того, чтобы лишить ее рассудка, только сделало сильнее и без того терпеливую Леди. Понизив свою скорость, девушка мастерски упала на траву, издав при этом шума не более, чем легкий ветерок. Никого вокруг, и даже балкон ближайших Телванни сиял невероятной пустотой. Тайник ждал ее на месте – укрытый серыми камнями, он мало выделялся из огромного завала на краю, но ту не подвела родная интуиция – одним рывком телекинеза сдвинув один немалый на краю, она заметила там спешно вырытую яму. Сине-золотистые доспехи офицера мягко подмигнули ей сквозь  точки чернозема хитрой и даже зловещею улыбкой. «И все же я рискну, - подняла она тяжелую перчатку и очень осторожно надела на себя. – Чуть шире, чем было бы удобно, все-таки  хоть и эльфийский, но мужской», - повертела она руку и, не имея выхода, начала свой маскарад. Отчасти опасения Энигмы были не напрасны – странные поножи крепко сдавили ее сверху, но в то же время ближе к низу болтались как на пугале. Нагрудник, к ее счастью, вызвал куда меньше затруднений. «О матушка природа, зачем ты сделала нас такими разными?» - думала она, управившись с остатками защиты и пряча на поясе свиток телепортации. Ну хоть за сапоги спасибо», - одела она их на собственную обувь и затем, с глубоким вздохом, накрыла лицо шлемом. Глухая костяная маска мигом перекрыла ее взгляд, и девушке понадобилось время, дабы настроить положение под новое лицо. С горем пополам, следя за каждым шагом, отправилась та к храму, и головной убор, словно не признавая новую владелицу, делая передвижение невозможным. Доспехи стали для нее тяжелой пыткой – гремя свободными частями и с трудом передвигая крепко въевшимися, она все же добралась до широкой темной арки меж строением собора. «Еще совсем немного», - утешала себя та, и вот, на полпути к финалу, с конечной стороны мелькнула сине-золотистая фигурка в шлеме с хохолком. «Только бы он промолчал», - боясь разоблачения, аккуратно шагнула та поближе – но призрачная тень, всего на сотые мгновения явившись человеком за спиною тут же уволокла его подальше, делая беззвучным и недвижимым. «Обо мне – даже не думай и ни в коем случае не обращай внимания», - явились в голове слова Косадеса, и та нечаянно толкнула под ногами тонкую железку. Нагнувшись и почти наощупь отыскав источник звука, она и сквозь перчатку ощутила нужный ключ. Медлить было нечего; еще один магический поток – и псевдо-ординатор тяжело взлетела в небо, приземляясь на тоненьком, с каркасом из веревок, приделанном туда мостке пощербленного дерева. И, как оказалось, тоже не одна.
   - Ирвейн, где тебя носило? – отозвался кто-то рядом, и та сквозь дырки шлема разглядела свою копию, из чьей холодной маски вырывался голос шторма. – А если бы архиканонику вздумалось сейчас же лично посмотреть, как поживает эта еретик, я что, замки мечом ломать обязан? Так, слушай – еще одно опоздание на пост, и я тебе устрою Призрачные башни. А что это за меч такой? – с интересом взглянул он на катану. – Нашла, купила, подарили? Или же решила следовать за модой на эту выскочку Скайфлоу? – едва не подавилась та нахлынувшим комком. – Ладно, я пошел. И так торчу здесь больше, чем положено, - и он, выняв свиток из-за пояса, плавно слетел на нижний ярус. Энигма выдохнула с явным облегчением. «Кажется, идет по плану», - заметила она, не с первого же раза щелкнув найденным ключом, и аккуратно вошла в мрачные, сиявшие едва-едва заметным светом фонарей округлые тоннели.
   Темнота и кое-как обработанные стены застрявшего метеорита сразу стали для нее одной большой проблемой. Настроив зренье Мистицизма, девушка теперь хотя бы ощущала, сколько ординаторов и, главное, - где, находятся в крошечном здании тюрьмы. «По идее, мне до самого конца», - освоилась она со шлемом и, делая непринужденный вид, задвигалась вперед. Никто не встретился ей на пути с расспросами – и только изредка в боковых проходах мелькали индорильцы, без оговорок признававшие в ней свою. «Повезло», - уже вдохнула та с великим облегчением, но нет – еще одна фигура кости, возникнув из необходимого прохода к заключенным, на миг застыла у порога, а после – прошла к псевдо-стражу с видом давнего знакомого.
   - Привет, Ирвейн, - тоже опознал он сослуживицу и даже снял свой шлем, показывая коротко остриженную смоль своих волос. На всякий случай, она остановилась, не понимая, чем же закончится комедия. «Эх, намного легче было бы представиться кем-нибудь еще... Да только вот вопрос – есть ли у них другие девушки в охране? Ладно, может, он уйдет...», - но тот со всей решимостью подстраховал ее от убегания руками.
   - Куда же ты? Мы так давно не виделись, а этот зануда главный инквидитор только что слинял... Да что с тобой такое? – в попытке выяснения схватил он ее маску, но тот в последнюю секунду дернула ее назад, цепляя уши.
   - Извини. У меня дела. Потом поговорим, - выдала Энигма, и шлемовое эхо, видно, исказило ее голос как положено.
   - Ладно, я пошел. Побудь пока что возле камер, - махнул он рукой куда-то за спину, и девушке не оставалось ничего, кроме как поторопиться. Коварный нижний спуск игриво вильнул под ногами кривыми и кое-как уложенными остатками породы. Едва не падая, вскочила та на узенький помост, раскинувшийся длинною амебой по всему пространству – вплоть до другого, еще более искривленного спуска к трем дверям для заключенных. «Но только вот какая?» - оказавшись рядом, подумала она; не имея выхода, псевдо-страж громко и решительно коснулась к первой двери.
   - Ну что вам еще, кровопийцы? - раздался грубый, тяжелый голос незнакомца, и та поспешно сдвинулась к последней. Долгий, почти надрывный, ясный стук лишь отозвался ей пещерным эхом. То же самое случилось со второй. «Ну ладно, я еще кое-что умею», - прикрыла та глаза, сиянья Мистицизма – и две ближайшие фигуры мигом ощутились почти что равным сгустком магии. «Даэдра!» - не на шутку испугалась девушка, однако не могла уйти ни с чем. Решив, что будь что будет, она дрожащими руками принялась возиться с средней комнатой. Ключ в ее ладонях тоненько скрипел, и требовались невероятные усилия, дабы провернуть его – плечом приподымая дверь направо, Энигма только так сумела  сделать оборот... и  тотчас же увидела, что повернулась не в ту сторону. Все-таки открыв подлейший из замков, она невероятно осторожно потянула на себя преграду – и чужое, незнакомое лицо темного эльфа мелькнуло перед ней, заставив снова, с прыгающим сердцем, запереть его внутри. История с ключами нравилась ей меньше прежнего. Еще раз оглянувшись, она уже уверенно поддела дверь плечом, и...
   Громкий топот по камням, а после – резкое шипение, заставили ее отпрыгнуть в сторону. Ключ, сделавший всего единый оборот, бессильно выпал из замка и, укутанный магическим огнем, коснулся камня в паре метров от нее. Только чудом Энигма встала на ноги, и перед нею тут же замаячили фигуры двух пришедших ординаторов.
   - Полегче, Варнон! Ты же ее ранишь! – воскликнул тот, кто был чуть позади.
   - А ты до сих пор уверен, что это она? – огрызнулся второй и злобно, даже через маску, уставился на девушку. – Эй, ты что там делаешь? Никто не давал тебе права брать ключи от камер, - не зная, что ответить, она пугливо прижалась к дверце заключенной. – Ну, сейчас проверим, какой ты данмер, - с этими словами он резко выставил ладонь, и огненный комок, преодолев всю комнату, в последний миг успел коснуться к девушке. От жгучей боли, она заметно передернулась и, как не закусывала губы, протяжно крикнула в молчание пещеры. Двое злорадно усмехнулись; уже не церемонясь, один все так же продолжал кидать в нее магическое пламя, а другой стремительно рванулся для захвата. Боясь откинуть шлем и ничего не видя в пламенном кошмаре, она металась от снарядов подобно загнанном зверю; и было абсолютно неизвестно, что же пугало ее больше – новая, огненная рана, или позорное раскрытие... Зажатая меж долгом и инстинктом, она не успела и моргнуть, как тонкая струя телекинеза в легком жесте подхватила ключ и, только отворив им крайний выход, тут же обратилась в настоящий ураган. Девушку не просто дернуло за плечи – ее буквально понесло к открывшейся двери, и только та попала в стены камеры, огромная волна без колебаний затворила им проход, удерживая крепкое железо. Только теперь Энигма сняла шлем, и тонкая фигурка Мехры мигом возникла перед ней, сияя рыжею прической, мягко ниспадающей на желто-голубую мантию.
   - Я так и знала, - промолвила она, с усилием и на остатках концентрации удерживая дверь. – Ну что, у тебя есть план?
   - Есть свиток, - подскочила та и, двое, не медля, улетели на порог часовни, предоставив индорильцам шанс мрачно лицезреть пустую комнату невольницы, сиявшую от гаснущего светоча...
   - И все-таки ты вовремя, - вздохнула данмерка свободно, щурясь от дневного солнца. – Еще немного, и меня бы повели на допрос к великому инквизитору, а это б вряд ли закончилось хорошим.  Как видишь, магия телепортации в метеорите работает только на свитках, и я очень благодарна тебе за спасение. Но пойдем. Это – всего лишь начало моего добровольного изгнания.
   Сгорая от любопытства, но тем не менее, помалкивая, она со снятым шлемом добежала до пустынной пристани. И та же добрая рыбачка, что без вопросов дала Людку жертве пепла, снова сидела на воде, обсушивая весла.
   - Где тебя носило? – подняла она глаза, отчитывая жрицу, но, только уловив живую и здоровую Энигму, тут же приумолкла, глядя на нее как на седьмое чудо света.
    – Все по дороге, Блатта, - кивнула Мило, забираясь в ее лодку. – Мне очень много нужно рассказать.
   - Нам как обычно – на прогулку?
   - На прогулку, - согласилась данмерка и мигом ухватилась за весло, решив, что грести они буду по очереди.
   Каменная серость Эбенгарда медленно тонула в ясных водах горизонта. Усилье за усилием, и круглая, желто-зеленая каемка ближней суши закрыла его тень, не оставляя даже памяти о городе. Тучи над ними, не торопясь, сгущались в темные подушки, в чьих порванных просветах витали ярко-золотые солнечные перышки. Уже не день и ничуть еще не вечер, а что-то весьма среднее на стыке.
   - Куда мы движемся? – спросила, наконец, освободитель, когда, вместо цветущих ферм, слева от них остались только пепел и выжженный песок.
   - В Холамайян, - ответила рыбачка, аккуратно отдавая ей бразды правления. – Это на северо-восточном полуострове, между Нчурдамцем и Нчулефтингом. Там точно никто нас не отыщет.
   - Мы движемся в монастырь, - вовремя спела пояснить ей жрица. – Отступники обосновались там недавно, желая раз и навсегда избавиться от храмовых преследований. Правда... я подвела их замыслы. Я не хотела уходить, не посоветовавшись с Каем. Боюсь, что это-то и выдало меня – я давно подозревала, что за мной ходят наушники архиканоника. Надеюсь, он не пострадал...
   - Ни капли, - заверила ее Энигма, с силой разделяя волны на маленьких барашков. – Но, в таком случае..., - пришла к ней новая идея. – Почему бы вам просто не поставить там пометку и летать обратно в монастырь? Это же сэкономит кучу времени.
   - Нельзя, - отрезала Мило с категоричностью. – Даже по следам из Мистицизма, опытные проводники способны вычислить наше местонахождение. Там более, я очень не хочу впутывать сюда Флакассию. Нам надо торопиться, - взглянула та на небо. – Двери его открыты лишь в часы Азуры, то есть на закате и заре. Мы накрываем их куполом, дабы никто из путешественников не спутал нас с гробницей. Думаю, что, если поднажмем, вполне управимся.
   Девушки старались как могли – одни лишь мысль о куче ординаторов, готовых разорвать ее на части за целых две освободительные операции, заставила Энигму уже на пару с рыбачкой одолеть последние мили до разбитой жизнью пристани в высоких и насквозь проросших через доски водорослях. Бретонка осторожно привязала лодку к дереву и, оставив ее мирно колыхаться на волнах, вместе с ними отправилась по склону. Крутая тропка, взбиравшаяся подлою змеей, хитро, в самое последнее мгновение, открывала камни прямо под ногами, но трое, спотыкаясь и вовремя потягивая дружеские руки, успели подойти к убежищу ко сроку – и вместо полукруглого, глухого купола спасения на них глядела только дверь, любезно отворенная стоявшим у порога темным эльфом, чьи темные, отпущенные до плечей редкие волсы трепал легкий ветерок.
   - Вот и вы. Я благодарен за спасение, - октланялся он в сторону Энигмы. – Воистину, вы рисковали жизнью...
   - Не стоит, - прервала его та с загадочной улыбкой. – Будет намного лучше, если вы просто дадите мне шанс на избавление от этой формы... и парочку ответов на наболевшие вопросы, - взглянула девушка прямолинейно.
   - Это не проблема. Конечно, Мило знает больше, но, думаю, лучше нам пока не трогать твои нервы.
   - Меня до сих пор трясет от образа священной инквизиции, - призналась  честно и, с ужасом в глазах, тихо прильнула к дверному косяку.
   - Пойдемте внутрь. Не стоит привлекать внимание на пустошах, - и тот гостеприимно проводил их в дальний зал, где теплый, тлеющий камин уже пригрел подземный камень, но места на широких стульях с лихвой хватило на новоприбывших.
   - У вас тот очень дружеская обстановка, - подметила рыбачка, с интересом оглядывая комнату. – Но мне ужасно хочется заснуть. Наверное, я поищу себе ночлег.
   - Я тоже. Я с тобой, - спохватилась жрице, и те оставили их в молчаливом одиночестве. Девушка тем временем воспользовалась паузой, дабы снять с себя неудобные доспехи и аккуратно уложить их в уголке.
   - Кажется, вы тот единственный, кто сможет разрешить мои проблемы, - без страха, высказала та свою догадку.
   - Я понимаю, что тревожит вас, Энигма, - взглянул он с искоркой надежды. – Боюсь, уже за эти три недели вы успели заблудиться в информации... Но, если хотите, то я, Гильвас Барело, настоятель Нового Храма, помогу вам чем сумею.
   - Не вы ли были автором «Истины...»? – припомнила она почти затертое Ра'Вирром имя на обложке. – И именно поэтому вы здесь, в своем укрытии?
   - В своем изгнании, - поправил данмер голосом металла. – Я не желаю прятать голову в песок. Однако, для полноценного бунта, мы просто должны собраться вместе, мобилизовать наши силы... Однако же мы сильно отвлеклись. Я искренне хочу помочь вам.
   - Ну что ж, - уселась та напротив эльфа, пытаясь упорядочить все мысли. – Для начала... Расскажите мне об этих странных инструментах. Я слышала от них... не помню где, - вдруг осеклась она на полуслове, никак не желая подставлять Ягрума. – И что это за сердце бога, заточенное в горе?
   - Кто заточил его, мы так и не узнаем, - задумчиво проговорил Гильвас. – Мы точно знаем, что Лорхана наказали – за то, что, пользуясь своей божественной природой, он отнял ценный дар живых. И это сердце – хранилище бессмертия, с давних времен рассматривалось гномами как некий абсолют... Но, увы, для них не было святого в этом мире – только инженерия и только собственная корысть. Кагренак, действительно великий в своем деле, путем расчетов изготовил инструменты для высечения энергии из сердца. Как видишь, они просто хотели добра для своей нации. Однако... Они не знали и не хотели знать, чем же  это обернется. Скрывая все от данмеров, они хотели тайно провести эксперимент – но Неревар, имевший какие-то дела среди двемеров, прознал об этом и добрался до вулкана. На середине опыта, когда Кагренак заметил гостя, он сделал одно  неаккуратное касание – и в тот момент случилась катастрофа. Гномы сами погубили себя жадностью.
   - кажется, я понимаю... Но что насчет Дагота? Он вроде был нормальным...
   - Был, но только до поры, - отчего-то стал Гальвас особенно задумчивым. – По древним легендам, он вместе с Нереваром спустился в недра красного вулкана – и тот, решив, что нужно созвать Первый  Совет, ушел, оставив на страже Ворина Дагота. Однако искушение его было настолько велико, что, как только ушел Неревар, он взял в руки инструменты и ударил по Лорхану. Бессмертие забрало его разум...
   - А потом, вернувшись с армией, Неревар загнал его в дебри вулкана и погиб от ран?
   - Так долгие годы учила нас доктрина Храма... Но нет – нам выпала возможность найти оригиналы древних летописей. И мы не поверили глазам – не пепельные монстры, а сами Первые Советники убили генерал во время вызова Азуры. Ведь Неревар  настаивал на том, что сердце должно быть уничтожено, а  те хотели сделать себя вечными. Сговорившись, они отравили свечи и одежду, и тот медленно погиб, так и не услышав совет Леди... Так говорит эшлендская трактовка – по версии аборигенов, сам Неревар мало принимал участие в событиях, и даже главной битвой командовал не он. Другие же легенды говорят, что яд был слишком медленный, он только ослабил его, не дав и шанса справиться с чудовищем. Разночтения в истории – но равные по смыслу...
   - Значит, Трое – вовсе не боги? – не поверила своим ушам Энигма. – Но как, как же данмеры столько лет могли верить этим подлецам?! – вскричала та, переполняясь горькими эмоциями. В тот миг ей  даже показалось, будто что-то едкое коснулось ее легких изнутри, туманя собой разум.
   - В этом и вся тайна данмерского Храма, - взглядом полного спокойствия, хотел утешить ее Гальвас. – Это и есть наша миссия, Энигма. Все тайное на этом свете просто обязано стать явным.
   - Понимаю. Вот только насчет моей миссии – никак не могу понять, отчего же Леди выбрала ничего не умеющего чужеземца.
   - Если ты о возрасте, то огонь идей в юных сердцах всегда горит поярче нашего. Если о способностях, то они были в тебе с самого начала, нужно лишь учиться видеть их. А если насчет расы, то все местные давно уже свыклись с положением, и только свежая кровь сумеет взбунтоваться за порядок...
   - А можно мне... лично познакомиться с трактатами? – наконец, оттаяла она от прошлого негодования.
   - Конечно же. Наши ресурсы – к вашим услугам, - произнес эльф и, судя по лицу, вспомнив о чем-то срочном, поспешил оставить ее в комнате. «С каждым разом – все загадочнее», - произнесла Энигма, увидев на полке изношенные свитки, кое-как завязанные вместе, вытащила их на стол, и целая орава маленьких пылинок взлетела ей в лицо. Набор из мелких, едва лишь связанных отрывков, покрытых плесенью и крошащихся прямо на ладонях... Она внимательно скользила по запискам, выхватывая строки сквозь размазанную толщу букв. Разные почерки, от беглых заметок на коленях до красивого, каллиграфического  почерка, сменялись перед ней по жесту глаз, давая новые подробности для только что узнанной истории. Но больше ничего существенного она так и не увидела; кругом было тепло от тлеющих углей камина, по стенам мягко отплясывали зайчики огня, и веки ее медленно смыкались под напором нервов и усталости. Сама же не заметив, она свернулась в кресле будто маленький зверек, и сон, пришедший к ней фантомом, легкою рукой унес ее проблемы за границы сужавшейся реальности...
   ... Тихое шуршание бумаги, мелькнувшее совсем неподалеку, ниточкой из звука вывело ее обратно в мир материального. Угли за ней погасли безвозвратно, и холод вынудил заснувшую еще сильней обнять поджатые колени. За два часа, проведенных вот так, совсем немного бодрости явилось к утомленной, однако же и это было ощутимо. Но что-то резко изменилось в тихой комнате – настолько резко, что Энигма даже кожей ощущала эти перемены. Воздух в тайном культе отчего-то стал тяжелым и насыщенным; на миг ей  показалось зависшие перед лицом хмурые пепельные точки. «Чего только не приснится», - махнула та рукой, писав видение на жалкие остатки полусна – но старое, проверенное чувство интуиции радаром билось в ней, давая в мозг странные тревожные сигналы. Не успела та и обернуться, разглядывая комнату, как что-то за ее спиной глухо прорычало два гнусавых, низких междометия. Теперь, немного развернувшись в своем кресле, она была уже лицом к лицу с таинственным пришельцем, а точнее – с двумя зияющими дырами на месте его глаз над кожей пепла...
   Только рефлексы, и больше ничего на целом свете, уберегло ее от мощного замаха палицы; именно они заставили Энигму ловко выскользнуть на ноги меж стулом и чудовищем, а после, нервным жестом выхватив катану, развеять его грязными частичками. Прошел внезапный бой, а та все равно едва стояла без поддержки, дрожа холодным страхом – совсем как ребенок, покинувший ужасный сон в блестящий неизведанностью тьме привычной комнаты. «Значит, они добрались и до снов», - подумала она, силой угомонив внутри тревогу, пока Гальвас и Мило влетали в ее комнату в сопровождении кого-то третьего за спинами.
   - Кто здесь? Как они могли сюда проникнуть? – кричал в пространство данмер, осматривая пепельные сгустки. – Я верил, что хоть здесь мы будем в безопасности.
   - Боюсь, что нет, - медленно и сосредоточенно произнесла Энигма. – Пока я с вами, пока хоть кто-то есть со мной, они также будут под угрозой... Я чувствую себя виновной в беспорядке...
   - Если кто и виноват в этих кошмарах, то только сам Дагот. И, поверь мне, мы это так просто не оставим, - произнесла фигура в темном коридоре и наконец-то вышла в свет едва горевшего камина. – Я шел за вами по пятам, точнее же, по берегу, но, к счастью, они так и не поняли, куда вы испарились. След Мистицизма развеялся чуть раньше, чем приход главного инквизитора. Пока ты здесь, думаю, нам можно успокоиться – шлем точно спас тебя от узнавания, а жрецы при необходимости помогут тебе избавиться от посетителей на эту ночь.
   - Нет. Я все равно не буду чувствовать себя спокойно, - отрезала она и тут же подняла холодный, решительный и острый взгляд на Рыцаря Клинков. – Я больше не хочу ждать новых подарков. Прямо сейчас, я снова отправляюсь в  Уршилаку. И, знаете, после корпруса... Я уже не сомневаюсь кто я. Кажется, именно об этом говорит второй катрен Семи Проклятий, но для третьего мне нужно разъяснение шаманки.
   - Это твое личное решение, и я не могу на нем настаивать, - задумался на мгновение Кай. – К сожалению, я снова покидаю этот остров. Новые проблемы, и даже я до конца не знаю, какие именно. Похоже, это снова Мифический Рассвет... Но, тем не менее, ты будешь не одна. Я оставлю здесь Элон и Тьермеллина, на твоей стороне будут две гильдии, Легион и Культ...
   - Простите, Рыцарь, но я не хочу их подставлять, - произнесла она без колебаний. – Это – лишь моя судьба. Называйте это как хотите – упрямство или чувство долга, но я пойду одна.
   - Что ж..., - произнес он так, будто бы имел в виду «ты образумишься». – Я верю в твои силы. И, раз я ничем не могу помочь, то просто пожелаю тебе удачи. С помощью вот этого, - стянул он с пальца грубое колечко из металла, сиявшее аквамариновым зачарованием. – Кольцо Счастливого Взломщика. Как раз поможет тебе с удачей и замками, - и, взяв подарок, она со всей уверенностью надела его на безымянный палей левой руки, откуда то благополучно приземлилось на пол с громким звоном. Не отчаиваясь, девушка попробовала все – и только на большом оно сумело удержаться как положено, украсив левую конечность.
   - Мне очень пригодится немного вашего везения, - улыбнулась Энигма с «неформата» и, решив не ждать, пока откроется громоздкий купол, с прощальными объятьями растаяла вмешательством богов. Вернувшись в Балмору за доспехами, она опять перелетела до Садрита и выскочила на ступеньки. «А вот  теперь я действительно изгнанник», - отметила она, спускаясь к грибной пристани, и, взяв корабль до Дагон Фела, молча уселась на носу. Холодный ночной ветер опускался к ней порывами из свежести; закутавшись в черно-синее покрывало неба, она больше не хотела думать ни о чем, кроме своей грядущей цели. «Не беспокойся. - сказала та себе, когда серый полумесяц деревушки замаячил где-то перед нею– Леди уже все решила за меня. Мне не в чем сомневаться – и не о чем жалеть...» И, только лишь корабль причалил к хлипкому помосту, она слетела вниз на только что сооруженный лед невесомости и медленно пошла по морю, рассекая собой тьму.
   Кругом стояла осязаемая тишина; сумерки глотали ее полностью, и только яркий взгляд, подсвеченный Иллюзиями, горел среди сливавшейся а одно темной воды и почти уже ночных небес. Мягкие шаги ее чертили фиолетовые дуги на поверхности, раз за разом приближая к пепельному берегу Эшленда. Холодная равнина приветствовала девушку дыханьем гаснущего шторма. «Как мне повезло», - подумала она, ведь не было страшнее на острове вулкана, чем остаться одному в глухой ночи среди бушующего шторма. На этот раз тонкая вуаль лишь помогала ей идти по темным дюнам, подсвечивая их на странный мистический манер. «Нехорошие у меня ассоциации», - промолвила она себе, но низкие дома эшлендеров, явившиеся на ближнем горизонте, заставили Энигму тут же позабыть о всех тревогах. Сгущавшаяся ночь должна была давно рассредоточить их по хижинам – но даже издали, она заметила фигуры, стоявшие у края поселения. Ускорив шаг, она уже за пару метров различила в них трех женщин, глаза которых смотрели далеко за пепельные холмики. В тот миг что-то невероятно осторожное коснулось ее плеч в жесте приветствия.
   - Это ты, Йакум? – произнесла та, обернувшись, и прежнее лицо с татуировками печально улыбнулось ей в ответ. – Что здесь  происходит?
   - Сам не знаю. Я только что с охоты, - произнес он, поправляя сумку на боку. – Похоже, что-то страшное, - и вскоре из-за ближней  дюны медленно явились три хитиновых фигуры. Энигма присмотрелась; точнее же, их было четверо, и тот объект, что девушка невольно приняла за пойманное животное, оказался тяжело раненым, но все-таки живым эшлендером. -  Когорун, - зловеще прозвучало слово парня, и трое женщин бросились навстречу своим близким.
   - Что с ним? – приблизилась Энигма к жертве, но поняла без слов – пепел под ним с каждою секундой зарастал багровым отпечатком. – Давайте я помогу вам, - присела девушка неподалеку, колдуя синюю спираль, но, едва лишь та блеснула на руках спасателя, как тонкий отблеск магии, прошедшись по лицу, пугливо осветил ей жуткие, безумные глаза чистейшего огня.
   - Нереварин, - ржавым, стертым голосом промолвил ей охотник, а затем, набравшись воздуха, принялся кричать неясные проклятия, хрипя и извиваясь на руках товарищей. Девушка испуганно отпрыгнула, и вся ее энергия исчезла по мановению руки будто не была. От боли и от шока, он уже не мог нормально говорить, и только жуткий стон вырывался вместо слов у медленно теряющего силы.
   - Нибани, - произнесла кто-то из женщин, и вот уже шаманка, выскочив во двор, творила над ним успокаивающие комбинации. Когда, наконец, стих протяжный рев, а данмер тихо валялся на земле, пытаясь отдышаться, она мигом отвела Йакума в сторону, желая с ним поговорить.
   - Снова эти нападения? – вопрошала та, даже и не ожидая обратного ответа. Парень лишь встревожено кивнул.
   - Они совершенно обнаглели. Если раньше было достаточно короткого рейда чуть ли не раз в неделю... Теперь они идут к самым границам поселения.
   - Я знал, что ты придешь, - послышался за ними голос Сул Матуула, с трудом, от старого ранения, державшего наготове лук. – Они пришли как раз после тебя... И, я уверен, за тобой, - наконец, расслабил он пальцы и вздохнул. – Они стали сильнее. Боюсь, что наших сил не хватит. Йакум, - одернул он эшлендера, следившего за поднятой с колен жертвой пепла. – Я должен прямо сейчас послать тебя в Зайнаб и Ахеммузу. У тебя быстрые ноги и неплохие отношения с асханами.
   - А есть ли смысл в чужих страданиях? – подняла глаза шаманка, орошая его льдом глубоких мыслей. – Это не лучшее решение, и ты прекрасно знаешь. И – я понимаю – ты просто боишься подвергнуть ее испытанию.
   - Мне все равно, что будет со мною, - вскричала та будто ребенок, которого считают слишком маленьким. – Я обрела иммунитет, я научилась рассеивать кошмары – и я же сотворила эти беспорядки, - отметила она с глубоким внутренним укором. – Скажите мне, что нужно для спасения.
   - Всего лишь одна вещь – найти чашу дома Дагот, наполнить ее слезами корпруса... а дальше – мое заклятие.
   - Так и будет. Я пойду туда сейчас же, - но странный взгляд эшлендера заставил ее повременить с решением.
   - И снова дела предков, - заметил Йакум, слегка призадумавшись. – Я понимаю, что могло их разозлить. Один из дерзких воинов, тот самый, который не хотел моего соединения ч племенем, погиб именно там, бросив тяжелый Щит Теней. Я знаю, мы много враждовали... Но ни совесть, ни традиции не позволяют бросить его дух неупокоенным. Я чувствую, что это мой единый шанс. – И – я иду с тобой.
   - Спасибо, Йакум. Мы оправляемся, - промолвила она, и двое быстрыми тенями ушли за горизонт.
   Буря в северных степях уже давно исчезла без напоминаний, и небо, пригретое в лучах мягко зеленеющего спутника, сияло едва ли не кристальною прозрачностью. Повсюду в темном  покрывале рассыпались до блеска начищенные звезды, а тонкие полоски облаков подчеркивали их изящество маленьким штришком. Казалось бы, сущая идиллия, но что-то неясное, необъяснимое и непередаваемое противно холодило сердце девушки тревогой. Энигма ловко взобралась на пригорок и, уже оттуда, подняла глаза на небосвод. Созвездие Леди, всего четыре яркие звезды, сиявшие в месяц Огня холодным негасимым пламенем, теперь были бледны и перепугано мерцали возле тонкого хвоста подкравшейся Змеи.
   - Подлый знак, - отметил вслед за ней Йакум, прикладывая пальцы козырьком. – Каждый год он двигается вперед по небосклону, закрывая собой одно созвездие.
   - И в этот месяц рождаются самые загадочные люди и меры..., - вторила Энигма, глядя на небесного бродягу. – Говорят, это не лучший период для всех «съеденных».
   - В гороскоп не нужно верить – достаточно лишь принимать все это за совет...
   - Но что там такое? – наконец, взглянула под ноги Энигма, и ровная пепельная гладь, будто бы темно-серый шелк, раскинулась под ними тишиной и полумраком. Огромная, изогнутая в бумеранг данмерская крепость виднелась впереди подобно спящему чудовищу – а с двух сторон маленьким выводком расселись полукруглые хибары из камней. Всего лишь посты древности – но отчего же тогда ноги путешественников косились и слабели, а в глазах медленно, но верно разгоралось беспокойство? И тут Энигма поняла: сам воздух над этою равниной был до основания пропитан ужасом и болью...
   - Что бы там ни было, но я иду, - промолвила она и, пока Йакум нашел себе укрытие за трамой, тенью из Иллюзий шагнула в темноту. «А ведь они уже могли меня заметить», - смекнула та, и две отчетливые тени замелькали где-то по бокам. Не думая больше ни о чем, она швырнула яркий светоч под ноги низкорослому чудовищу. Послышалось гнусавое рычание; за миг приноровившись к свету магии, девушка успела рассмотреть, что многие хибарки были взломаны, а внутри у них царил ужасный хаос – но именно две уцелевшие, стоявшие как раз напротив монстров, ясно говорили ей, что их тут ждали и хотели окружить всем скопом. Из прочих же нетронутых дверей медленно ползли к ним тонкие пепельные тени... Свистнула стрела Йакума, и передний силуэт, на деле оказавшийся иссушенной фигурой упыря, шмыгнул куда-то вбок в маневре уклонения. Другое же чудовище, то самое, с болтавшимися щупальцами, стояло ослепленным без малейшего движения; Энигма понимала – это ее шанс. Собрав себя в кулак, она с мощностью брансбойта выкинула прочь энергию из чистых Разрушений, и яркий шар из молний, пролетев большой дугой, коснулся его мантии. Но тут ее ждал один большой сюрприз: чудовище не стало даже шевелиться, а шар из тонких ниток, будто мячик, отлетел его владелице, прошив ее до самых мелких нервов. Магесса рухнула на пепел, ладонями касаясь рассыпчатой земли; еще одна стрела, пущенная эльфом,  попала в упыря и красным облаком закрыла его ноги. Добрых несколько мгновений она была оторвана от мира: злосчастная стихия, ударив ее в обход защиты, прошлась по телу до зубов, противно сводя челюсти. И все-таки она была сильнее; поборов свою энергию, она в прыжке настигла чудище, достав катану на лету, и с силой рассекла его до пепельных частичек. Еще одна стерла, свалив на землю упыря, дополнилась второй, пущенной в толпу на чистую удачу. Девушка затем упала на ноги, откатываясь в сторону от наступающей когорты – и тут же заметила, что спящий уцелел. Один момент внимания – и ей пришлось с огромной скоростью упасть направо, пытаясь уклониться от магической снежинки. «Тогда – придется грубым способом», - мелькнула в ней короткая идея, и несколько бросков с оружием на чудище сумело превратить его в буквально на глазах сжимавшийся комок. То самое вдруг понял и Йакум – оставив на плече лук магии, он, больше не пугаясь отражения, пулею рванул за ней с кинжалом, вместе вклинившись в толпу. Слабые и неповоротливые, даже численностью не сумевшие преградить им путь до укреплений, они были бессильны против умело скользивших в темноте. Атака и поспешный скачок назад теперь являлись лучшей техникой для боя. Войдя в тяжелый раж, Энигма не увидела больше ничего – и только когда пепел, висевший в небе как завеса, начал медленно спадать на ее плечи, она сумела успокоиться.
   - Представляю, что же будет в крепости, - отдышался эльф и в несколько шагов приблизился к упырю. – Ты смотри, он был Даготом. – поднял он с кучи мягко светившегося пепла странный амулет, похожий  на солнце с короткими лучами и ярко сиявший красным камешком. – Мне кажется, именно с его помощью они сумели меня ослабить. Пока ты дралась со спящим, я и заметить не успел, как оказался прикованным к земле от Разрушения. Счастье, что вовремя развеялся.
   - Дай-ка попробовать, - перехватила Энигма артефакт и, нацепив его вместо браслета, мягким касанием замуровала себя в нахлынувшем тумане. Йакуму стало вдруг не по себе – и, только ушло багровое свечение, как девушка с непонимавшими глазами возникла перед эльфом. Ничего. Лишь сумрачная тень, на несколько секунд покрывшая ее с ног до головы.
   - Значит, магия Дагота «различает» своих и чужих? – не требуя ответа, промолвил ей эшлендер. Энигма молча сделала кивок, бросая амулет обратно в пепел.
   - Оставим их в покое, - сказала та решительно, отталкивая его кончиком сапог. – Не знаю, что же оно сделает с нашими мыслями. И что-то мне подсказывает, будто эта чаша где-то рядом, - помолвила она, уже шагая к странным хижинам. Йакум последовал за нею, низко пригибаясь под балкою дверного косяка и едва не натолкнувшись на застывшую Энигму. Среди округлого пространства, она стояла завороженной – вся мебель в этой сумрачной обители, подкрашенная алым светом тающего воска, была дивным образом сплетенной меж собою в тонкие, высокие баррикады древесины.
   - Стулья... столы... все перемешалось..., - произнесла девушка, казалось бы, давно забытые слова. Эшлендер пугливо заглянул в ее лицо.
   - Это просто магия какая-то. Понятия не имею, как у них так получается...  Кстати, я нашел ее, - протянул он широкую чашу эбонита на низкой красной ножке, но взгляд ее все так же упирался куда-то в темный пол. – Эй, что с тобой? – пытался он увидеть направление, и тут их глаза невольно повстречались на белых, спешно нацарапанных словах: «Спящий просыпается»...
   - Пойдем отсюда, - дернула она чашу, никак не желая подставлять Йакума под влияние, и тот послушно выбежал наружу. Сейчас она сама не понимала, что же растревожило ее под куполом бледно-красного свечения. «На всякий случай», - напрягла она силы магии, но так и не смогла заметить в этом месте следы зачарованной реликвии.
   - Придется идти в крепость, - понял ее эльф, когда полоска Мистицизма покинула серьезные глаза Энигмы. – Но только вот проблема: они всегда строились по круговому принципу. Чувствую, что нам придется разделиться, дабы не попасть в ловушку пепельных Даготов.
   - Их там не слишком много, - припала та к двери, слушая в себе плетенье магии. – Всех самых низших они, по-моему, уже пустили в бой. В этом и заключается опасность.
   - В случае чего, мы услышим друг друга, - добавил Йакум и молча отворил легкую дверцу с резьбою. Оранжевый свет факелов мягкими пятнами упал на лица путешественников, и темный коридор с одним изгибом раскинулся пред ними черным змеем. Не говоря ни слова, они двумя тенями Изменений скользнули в расходящийся проход, стараясь не думать о грядущем приключении.
   Энигма шла не торопясь; прислушиваясь даже к незначительному шороху, ступала та вперед, пугливо заглядывая в комнаты, тянувшиеся слева от нее. Пока что никого, но девушка не сбавила внимания, и - вовремя: уже за следующей баррикадой из мешков тускло виднелась коренастая фигура спящего. Зная, насколько же те имунны к магии, она на цыпочках подкралась к чудищу с занесенной катаной; момент – и плотный град ударов повалил его на камни, заставив, как и в прошлый раз, свернуться маленьким сияющим комочком. «Еще Дагот», - с удивлением приподняла та амулет, но одевать его не стала, а слух ее за миги тишины успел поймать короткий свист лука эшлендера. «Мне следует продолжить свои поиски», - превозмогла она желание рвануться вдаль за звуком и тут же поняла, что давно лишилась теневого состояния... По коридору же, шумя и переваливаясь, высокий силуэт надвигался на нее походкой зомби. Энигма присмотрелась: даже в темноте, было отчетливо заметно, что левую ногу он попросту протягивал вдоль камня. И только лишь потом, когда оранжевые пятна факелов коснулись его светом, она заметила уродливые, серо-коричневые наросты, торчавшие по сторонам на всех конечностях. Ногу у несчастного буквально затянуло беловатым жиром, а, вместо шеи, имелась уже твердая короста, широко вростающая в плечи. Однако девушку давно не пугали одинокие враги – собрав в себе заряд из магии, она сияющими нитями окутала чудовище, и то, пораженное волной, упало рядом с нею вверх лицом. Если,  конечно, это можно было так назвать – выхватив кинжал, она не без отвращения нагнулась за добычей, и беловато-серое, изъеденное и раздувшееся когда-то лицо человека взглянуло на нее недвижимыми и печальными глазами желтого. Оно, казалось, в последний миг пыталось объяснить ей, что ни в чем не виновато, кроме подхваченной болезни, а щеки его за жалкие мгновенья затекли ярко-коричнево субстанцией. Энигма я без пояснений видела, что это были его слезы...
   Рука ее теперь бессильно зависла над жертвою корпруса; виною всему – память, ее же собственная память о прошедшем состоянии. «Покойся с миром», - произнесла она на грани слез и ледяной сосредоточенности, дрожащими пальцами снимая быстро застывавшие кристаллы. Наполнив чашу, она опять шагнула в глубину, а ее магический детектор так и не засек ничто живое вплоть до тупика, падавшего за угол широкими ступенями. Она уже давно перестала слышать голос дальнего Йакума, но на этот раз не смогла выхватить и звука от странно загудевшего прохода. «Похоже на пещеру», - отметила первопроходец, и ее мистика наконец-то ударила пульсом по вискам – тот самый Щит Теней лежал теперь совсем неподалеку, но что-то невероятно дивное по ощущениям бродило рядом с ним. Сильная энергия, похожая на вечный взрыв в пока что неприметной оболочке. «Мне стоит быть настороже», - промолвила она и тихо прошмыгнула, вновь обратившись серой тенью.
   Коричневые сумерки, стелившиеся в коридоре, за миг переменились в яркий, бьющий по глазам контраст алого и черного сияния. Кругом было темно, пустынно и как-то по-особенному страшно от далеких стен пощербленного камня,  укрытых полутьмой и лишь местами освещенных лавовыми пятнами по кромке. Несколько озер и просто мелких луж стелились то и дело под ногами, бурля и закипая на глазах подобно крови воина. Волей и неволей, ей пришлось-таки включить кошачье зрение, мягкими шагами пробираясь через не самые прямые каменные мостики. Дойдя до пощербленного жизнью уголка, чьи жалкие остатки крошек прыгали в распаренный котел, она очень осторожно прижалась к его краю, ради этого слегка нависнув над горячим паром. Разгадка снова не заставила ее дремать – лишь в паре метров от нее, переливаясь огненной субстанцией, замерла тонкая фигурка атронаха, с готовностью осматривавшего темные владения. Энигма знала, как с ними бороться: выпрыгнув из-за угла, она дала ему потоком испустить всепоглощающее пламя, что огненной стеной упало рядом с ней от озера до озера. Сама же девушка, поймав момент, на взводе из рефлексов обманула пущенный снаряд, а после, с разгону перепрыгнув узкую речушку, несколькими взмахами меча довершила начатое дело. Сияние огня хотело было отскочить от грозного удара, но, в последний миг решив атаковать, не успело то сложить обе ладони для второй попытки, как твердая Энигма превратила его в блекло дымящийся огарок. Казалось, тишина...
   В широкой длинной комнате, тускло светившейся от то и дело расставленных подсвечников, она наконец-то огляделась как положено. Кругом возле нее лежали маленькие горки двух-трех камешков, где, как и в эшлендской пещере, лежали чьи-то поношенные вещи. Судя по обвалам и кое-где растресканной поверхности с глубокими, сочившимися лавой ранами, оно когда-то было частью погребальных  переходов. Щит не заставил себя ждать: только она приблизилась к центральной, почти обваленной и кое-как подпертой мусором колонне, как тот без колебаний подмигнул ей ярким свечением Иллюзий. «Ну наконец-то», - ухватила его девушка, водружая артефакт на свою руку – но, не успела та и разогнуться, как тысячи иголок с тихим шумом пронзили ее будто изнутри;  вмиг ослабевшая, тяжелая и потерявшая любую концентрацию, упала девушка на камень. В дымке клубившегося Разрушения, ей стоило немалых сил перевернуться на спину и вновь, тревожно и судорожно, осматривать пещеру. То, что увидела она, повергло ее в шок и долгий ступор: высокая и крепкая фигура пепла, похожая на вытесанный в камне монумент, стояла перед ней, одетая лишь в алую повязку до колен и узкий головной убор. В его лице не было ничего ужасного как такового: почти квадратное на вид,  частично скрытое под темной бородой, имевшее поистине большие и как-то по-особенному человечно глубокие глаза – но именно вот это выражение, дополненная массивным туловищем с короткими  ногами и ехидно блестевшим красным амулетом, неизбежно вызывало холод в позвоночнике. Существо это почти плясало в своем беге, прижимаясь к накрепко парализованной от страха, и, пока та приходила в чувства, низко пригнуло свою голову, показывая плавно открывающийся третий глаз в районе лба. Еще одна струя из красного свечения ударила ее невыносимым жжением внутри. Девушке тогда невольно померещилось, что чья-то крепкая рука сжимает ее пальцами, медленно, но верно выдавливая жизнь по каплям... И снова жажда подняла ее на ноги: с искривленным лицом, как будто разрывая жгучие оковы, метнулась к нему та, пытаясь криком боя заглушить стенания от ран; и пальцы ее, соединяясь в узкой герцогской перчатке, дрожа, подняли в воздух лезвие. Каждый удар был для нее ужасной пыткой магии – нанесенные чары словно бы держали ее в клетке электричества, а малое движение за грань сводило челюсти и резало глаза от эха ощущений. Не просто крича, а разрываясь от страданий, наносила та удары чистой ненависти, и только когда монстр, так и не сумев усилить ореол, безжизненно упал возле колонны, она упала где-то рядом, лишаясь боли, но не чувствуя и облегчения. Даже сейчас, она все еще не понимала, чем же напугало ее это порождение вулкана. И только лишь со временем, когда она услышала торопливые мягкие шаги, твердо осознала: он – точная копия лишенного маски Дагота...
   - Как ты? Можешь встать? – нагнулся к ней Йакум, припадая на колено. – Вижу, тебе здорово досталось...
   - Он словно выпил меня, - ответила та низко севшим голосом. – Словно вампир...
   - Но самый, только пепельный, - взглянул эшлендер на чудовище и едва заметно передернулся. – Говорят, они братья Дагота, ну, или что-то в этом роде. Потерпи, я кое-чему научился от матери-шаманки, - и тот, приложив обе руки на ее плечи, мягко и постепенно снимал прежние эффекты в бело-голубом и гордо реявшем в стоячем воздухе сиянии. – Так лучше?
   - Намного, - почувствовала девушка, что прежние иголки навсегда ушли из ее тела. – Но в этом месте есть... нечто пугающее... Я не хочу об этом думать, - одернула она себя и снова оказалась на ногах. – Давай уйдем отсюда поскорее.
   - Давай, - кивнул он, и те в лучах возврата приземлились у святилища. - Вижу, что мне повезло  гораздо больше, - заметил вслух Йакум, когда они неспешно шли по дюнам. – Всего-то упырь, считавшийся Даготом...
   - Не знаю, отчего он испугал меня, - снова произнесла она вполголоса. – Кажется, все намного сложнее, чем я думала... Надеюсь, на этот раз шаманка пояснит мне.
   - Я больше чем уверен, - произнес эшлендер, и те, на ближнем горизонте, увидели две черные фигуры; приблизившись к селению, те четко разобрали в них шаманку и асхана, стоявших в отдалении под куполом из звезд.
   - Слава Азуре, вы вернулись, - сдержанно, но с явным облегчением промолвил Сул Матуул. Энигму в тот момент невольно привлекла его рука, затянутая до кисти промоченной травами повязкой.
   - Мы раздобыли все необходимое, - достала она чашу со слезами и бережно передала ее шаманке.
   - Сегодня, ближе к полуночи, я огражу нас от проклятия, - приняла она подарок, и на этот раз холодные глаза ее сверкнули мягким огоньком. – А пока что... Не желаешь ли ты присоединиться к нашему ночлегу?
   - Признаться честно, мне и в самом деле некуда идти, - кивнула девушка, попутно надеясь избавиться от тайны Воплощения. – Буду рада, если вы найдете для меня хотя бы уголок.
   - Мой дом – твой дом, друг Уршилаку. Ты можешь не беспокоиться – я защищу твой сон от ужасов. Нам нечего быть здесь, на виду наездников, и та, пройдясь по тоненькой тропинке, гостеприимно подняла завесу своей юрты. Энигма без опаски шагнула в серое пространство, и теплый ореол, стелившийся от очага по центру, окончательно расслабил ее нервы.
   - Чувствуй себя как дома, - попросил ее Йакум, и та, избавившись от тягостных доспехов, вытянула ноги ближе к пламени. Нибани подвинулась к костру, сняла оттуда каменный сосуд и честно разделила кашу на две миски.
   - Нет, нет, я не голодна, - заметила она вниманье гостя. – Для ритуала мне необходимо очищение.
   - Надеюсь, это не помешает нам поговорить, - спросила та открыто.
   - Ни в коем случае. Вы слишком долго были в неведеньи, Нереварин, - и слово это невольно вынудило девушку поежиться. – Я слушаю вас.
   - Как бы вам сказать... Начало из Проклятий я вроде понимаю – я родилась под особым знаком зодиака, определившим мою дальнейшую  судьбу, я никогда не видела родителей и стала изгоем для своих знакомых.  Вторые строки – кажется, это болезнь, которая подарит мне иммунитет, - и Нибани лишь мягко кивнула ей, глядя с видом ментора. – А дальше... Что за Звезду хранит Леди в полумраке? Я мало что могу понять...
   - Луна-и-Звезда, - произнесла она будто бы в пространство. – Точнее, Один-Клан-под-Луной-и-Звездой. Особое кольцо, что выковано для Неревара. Считается, что больше никто не может надеть его на руку – никто, кроме действительного Воплощения... Есть древняя пещера на границе Красного вулкана. Именно там и покоится оно, ожидая твоего пришествия.
   - Я знаю, где это! - едва не подавившись, воскликнул Йакум. Немного успокоившись, он сдержанно добавил. – У самого Зергонипала, даэдрических руин, и не слишком далеко от гномской цитадели. Кажется, это на северо-северо-востоке.
   - Увидев необычные ворота, ты не ошибешься. Но помни, - сказала данмерка голосом предупреждения. – Ключ к пещере – яркая звезда Азуры, что появляется на небе лишь перед закатом и рассветом.
   - Где-то пять и шесть часов, если я не ошибаюсь, - добавил парень, поставив наземь уже пустую миску. – Нужно проснуться с наездниками, дабы успеть туда вовремя.
   - Думаю, что я сумею. Если что, то понадеюсь на твое чувство следопыта, - Нибани в тот миг поднялась на ноги и, захватив с собою чашу, тихо растворилась в темноте за ширмой. Время вокруг них медленно ползло к глухой полуночи. – Наверное, мне самое время отсыпаться. Боюсь, завтра нас снова ждут великие дела, - промолвила та и, будто в своем доме, расстелила аккуратно скатанное одеяло и нашла узкую, почти что плоскую подушку. – Спокойной ночи, - промолвила Энигма и, отвернувшись от костра, молча глядела на шторки своих век, то и дело слыша треск горевших веток. Некоторое время Йакум не шевелился, - а затем, сквозь мерное шипение огня, осторожно прокрадывался тихий шепот его песни. Девушка прислушалась; определенно, это был даже не эшлендский, а странный диалект, понятный лишь наполовину – однако сколько милого очарования таилось в этом пении, медленно, но верно, набирающему громкость. Картины эфемерности летали перед ней, воздушными мазками рисуя совсем другое измерение, а вскоре тихий сон пришедший к ней на звуках, неспешно затянул ее в трясину теплоты и легкости...