за сутками сутки летят под лапландские топи,
летят, не замечены, мимо таможни, постов,
микробов полиций, поллюций и просто микробов
Пробирка наполнится, ладо, храни, Николай,
непарных животных, замешанных мимо селекций.
Храни нас троисто, чтоб боли тупая пила
не слишком вгрызалась зубцами логических следствий.
Храни нас в единстве, забытых в чулане детей,
облизанных швабрами будущих жертв антресолей…
Меняй нам слова, словно загнанных в кровь лошадей,
пока их не вымолчим, в бочке пока не засолим…
Храни нас, пока что подмышкой ещё тридцать пять,
пока электричество живо и колет глазницы.
Фонарщик стальной, он веками откажется спать.
Щелкунчик скорлупкой засыплет по крыши больницы…
Храни нас, угодник, непарных, ковчежных, храни!
Хрипит дрессировщик, пятнашит беззубые морды.
За сутками утки несутся сквозь неба гранит,
и этот полёт не назвать ни текучкой, ни спортом.
Подмышкой уже холодает, и ртуть-вертикаль,
свернувшись клубочком, хвостом изолирует уши…
Заботливо прячет варенье в подвал Николай,
и, словно фонарь, выключаются смутные души.
//2008
