новелла
Сеанс гипноза
Врач посмотрел на часы. Сеанс гипноза начался, как всегда, когда пациент перестал слышать врача, и его дыхание выровнялось. Я долго с ним беседовал до этого. Как мне кажется, страх истязания, преследующий его во сне, совсем и не биологической природы, не мозг генерирует этот страх. Страх связан не с теперешней его жизнью. Он идет из его прошлого. Это несомненно. Особенно отчетливо прослеживается необходимость регрессивной терапии , когда он рассказывает свои сны: плеть, кровь и нестерпимая боль.
Врач включил новую экспериментальную установку, которую смонтировали в кабинете двое биофизиков, увлеченные проблемами реинкарнации. Они говорят, что для правильного научного анализа регрессивной терапии необходимо записывать все, что говорит и чувствует пациент. Но я не помню, чтобы под гипнозом пациенты говорили что-то вразумительное, хотя потом рассказывали довольно правдоподобные истории из своего прошлого. Правда, в отчете доктора Томисона указывается, что он уверен, что в нескольких случаях пациенты произносили какие-то имена не на английском и даже не на каком-либо из европейских языков, более того он уверен, что один из них говорил на китайском. Какой-то гортанный язык с придыханием. Всего несколько секунд. Пациент представления не имел о китайском языке. Однако ничего не удалось записать.
Доктор Зайцев взглянул на энцефалограмму на экране этих биофизиков. Ничего не меняется. Впрочем, ученым видней. А вот это уже непорядок. Во дворе мальчишки с криками гоняли футбольный мяч. Я же специально попросил в милиции установить предупредительный знак, чтобы во дворе не было никакого шума. Здесь же три медицинских офиса, нужна тишина. Ему показалось, что пациент пошевелился. Он взглянул на экран: явные изменения в электрической активности мозга. Неужели под гипнозом он достиг того рождения, когда жил в страхе перед истязанием? Сумеют ли расшифровать электрическую активность мозга эти биофизики? По крайней мере, наше сотрудничество может оказаться плодотворным.
Черт, такого я не видел. Он шевелится так, как будто ему очень плохо. Придется прервать гипноз. Такого никогда не было. Черт возьми, если прерву сеанс гипноза, то я его не вылечу, еще очень рано останавливать регрессию. Он должен увидеть, откуда идет страх, что в прошлом случилось и почему страх возвращается. Нет, черт, слишком сильно вертится в кресле. Доктор Зайцев уже собирался «разбудить» больного, когда оконное стекло с треском разлетелось на мелкие осколки и в комнату влетел футбольный мяч. Паршивцы, как удар хлыста, паршивцы. Доктор бросился было к окну, чтобы увидеть хотя бы одного из виновников подростковой безответственности, но у окна резко остановился. Пациент вдруг стал что-то кричать на незнакомом языке, то и дело повторяя: domina, domina . Доктор растерянно подбежал к пациенту, не зная, что делать. Если разбужу, то прерву долгожданный эксперимент, если оставлю его в таком состоянии, нанесу пациенту непоправимый вред. Его не оставляло чувство, что пациент говорит на латинском языке, но речь звучит как-то странно. Я же изучал латинский. Очень похоже, а вот это «capitis, capitis» . Точно, латинский. Главное, что была сделана полная запись того, что происходит. Он решительно стал «будить» пациента, повторяя одну и ту же фразу «а теперь мы открываем глаза ...» А тот продолжал метаться, потом упал на пол. Тогда доктор облил его водой, которая оставалась в графине и ударил по щеке. Пациент открыл глаза, осмотрелся удивленно и сказал что-то на незнакомом языке. Доктор был слишком обеспокоен, чтобы продолжить сеанс регрессии:
- Как вы себя чувствуете?
- Нормально. Почему я мокрый, неужели я так вспотел?
- Да нет. Во время гипноза сюда со двора с треском влетел мяч, как удар хлыста, вот вы и обеспокоились. Я вынужден был вас разбудить, облив водой. Вы не приходили в себя. Когда стекло разбилось с вами что-то произошло.
Черт, что я натворил, он опять бормочет что-то на этом языке.
- Вы себя хорошо чувствуете?
- Да, доктор. Только хочется все время говорить не по-русски, - пациент снова стал быстро говорить на незнакомом языке. По выражению лица и по жестам можно было не сомневаться, что он пытается что-то объяснить доктору, потом резко перешел на русский, - я вам уже в третий раз повторяю, что я видел то свое рождение, откуда идут мои ночные кошмары. Меня истязали, били хлыстом в Древнем Риме. Я видел доктор, понимаете, я видел, что было и откуда мои страхи. Спасибо. Доктор, а может, я фильм видел в детстве, а теперь вспомнил?
- Минутку, сударь.
Доктор выбежал в приемную и схватил латинский словарь, который был у него еще со студенческих лет. Вбежав снова в кабинет, он к удивлению лаборантки протянул словарь пациенту.
- Смотрите. Вам знакомы эти слова?
- Разумеется. Это же мой родной язык. Ну как бы вам сказать, я стал говорить на нем. А вот этот перевод слова «разнузданный» неверен, - сказал пациент, листая словарь.
Доктор попросил лаборантку дать пациенту апельсинового сока, но тот отвел рукой протянутый ему стакан со словами «gratias vobis ago magnas» . Врач скорее догадался, чем понял, что пациент благодарит. Однако пациент тут же изменил свое решение и взял сок:
- Спасибо, я не прав, сказав, что все в порядке. Нет, какой-то туман в голове, но видение четкое: я лежу окровавленный, а надо мной стоит женщина в длинной накидке и говорит, что это мне за непослушание и за плохой перевод с греческого. Она очень жестоко наказывает своих рабов. Правда, удивительно? Это какой же я смотрел фильм, что на меня произвело такое впечатление истязание раба?
Пациент встал с кресла, несколько раз выполнил приседание на полную ступню, потом пару раз подпрыгнул и рассмеялся:
- Привидится же такое! Somnium , да и только, Но как distincte . Что скажите, доктор?
Врач стоял с разинутым ртом и переглядывался с лаборанткой.
- Ы-ы, как вы себя чувствуете?
- Как нельзя лучше. Будто что-то очень важное вернулось ко мне. Будто я собираюсь начать новую жизнь, полную удовольствий. Felix casus .
Наконец врач решился задать главный вопрос, от которого зависело дальнейшее планирование эксперимента:
- Простите, а вы помните то, что видели под гипнозом? Могли бы вы рассказать, чтобы я записал и обдумал, что делать дальше.
- Разумеется. Дайте мне день, два. Я запишу на диктофон и пришлю вам. Мне самому интересно вспомнить все в деталях.
Когда пациент ушел, врач торопливо включил свои записи, чтобы прослушать все то, что наговорил пациент под гипнозом. Это был латинский язык, но очень необычный. Скороговорка, из которой можно было выхватить отдельные слова, знакомые со студенческих лет. Надо обсудить с биофизиками и лингвистами. Не исключено, что мы перейдем на новую ступень в исследованиях регрессивной терапии. Врач потирал руки и бормотал: felix casus, felix casus. Черт, он и меня заразил латинским языком, только он произносит эти слова как-то иначе. Жаль, что не запомнил. Просто догадался, что латинский.
Матрона-садистка
Капли крови, даже струйки стекали по спине истязаемого раба. Он был привязан ремнями к огромной пинии, росшей в середине двора. Остальные рабы стояли по обеим сторонам от пинии и должны были видеть, как матрона наказывает нерадивых и тех, кто ослушался ее. Сама хозяйка возлежала чуть подальше, но недалеко от места экзекуции, ела и пила, следя за тем, чтобы нубийцы делали свою работу старательно.
Каждый раз как хлыст обрушивался на спину раба, она вскрикивала восхищенно и облизывала губы.
- Пойди и принеси немного крови и слей сюда, - она показала на чашу с соком.
Юная Юлия торопливо подошла к карлику, который собирал кровь истязаемого раба. Взяла чашечку, вернулась и слила в сок.
- Не отходи, подойди поближе и стой у моего изголовья.
Юлия встала там, где велела госпожа. Ее короткая туника почти касалась головы, лежащий матроны. В очередной раз, когда хлыст обрушился на раба и раздался леденящий душу крик, госпожа стала извиваться, потом просунула руку под тунику Юлии и стала выть, как делала это всегда во время удовлетворения своей похоти.
Рабы переглянулись. Слава Юпитеру, хозяйка потеряла интерес к истязанию. Ее садистическое желание, совмещенное с вожделением, было удовлетворено. Только лицо Юлии исказилось от боли, которую ей причиняла хозяйка под туникой.
- Сервий, хватит. Развяжите его, обмойте и наложите бальзам. А ты Юлия иди со мной. Нам будет хорошо вдвоем, как всегда.
Молодой человек, стоящий в стороне, низко поклонился матроне, когда она, обнимая юную Юлию, шла в сторону дома.
- Марк, и ты иди с нами. Мы будем втроем у бассейна. Оставь здесь свою тогу, она тебе будет не нужна, - хозяйка рассмеялась своей шутке и посмотрела сперва на Марка, а потом на Юлию. Те подобострастно улыбались.
У бассейна она велела обоим раздеться и заниматься сексом, а сама время от времени била длинной тростью то по голове, то по спине Марка или Юлии. Потом прогнала Марка и велела Юлии лечь рядом с собой на узкой лежанке.
***
После этой сцены, полностью заснятой, режиссер сказал продюсеру, что сцены, когда матрона истязает Марка за плохой перевод с греческого, а также крики Марка на латинском, он надеется заснять через пару дней. Продюсер встал и начал строго наставлять съемочную группу:
- Люди хотят видеть не только эротику тех времен, но и как Гарри будет тараторить на латинском, а еще будут титры с переводом. Студенты и вообще университетская братия ждет этого. Марк, то бишь Гарри, должен безукоризненно изображать страдания, они должны быть такими, чтобы люди говорили друг другу: «Именно это видел Гарри Петров во время сеанса регрессии с доктором Зайцевым». Мы достаточно заплатили за тот отрывок, который был тогда записан. Люди должны поверить в регрессивную терапию. Таково желание спонсора. Постарайся, пожалуйста, Гарри. Кстати, Гарри, образ Марка у тебя получается очень хорошо. А вы друзья держитесь естественней и развязней, - обратился продюсер к актерам и статистам. - Вы же рабы и слуги развратной садистки. Найдите правильный тон в поведении, особенно там, где идет наплыв и крупный план.
Актер, играющий Марка, согласно кивал вместе с режиссером. Вскоре многие вышли из зала. Остались только руководители съемок, чтобы посмотреть и другую сцену, в которой матрона возвращается в Рим после поездки в своей дом у моря, где и происходили заснятые события.
***
Марк вышел из дома без факела. Лунного света было достаточно, чтобы не сбиться с пути. За оградой он прошел совсем немного, когда от стены отделилась тоненькая фигура юной Юлии. В ее возрасте ходить в короткой тунике было вполне пристойно, да еще в деревне, где никто не следил за нарядами римлян. Она подошла к нему и прижалась:
- Как ты думаешь, если она сделает тебя вольноотпущенником, может она смилостивится и освободит меня тоже?
- Не знаю. Тебе же еще четырнадцать лет. Она не захочет расстаться с тобой. Меня она может отпустить, так как сенатор сказал ей, что я ему нужен в Риме. Она не откажет своему мужу. Я же знаю иностранные языки.
- Неужели мы расстанемся, Марк. Я умру без тебя. Она уже просто раздирает мою плоть. Не дай мне умереть, любимый.
- Потерпи, Юлия. Будем надеяться на лучшее. Пойдем туда.
Они пробрались между камнями в небольшую пещерку, откуда, увидев их, выбежала бездомная собачка и бросилась наутек. Утолив страсть, они полежали немного обнявшись и уже собирались заговорить, когда Марк настороженно шепотом произнес:
- Кажется, я слышу голоса и лай собак, - он подобрался ко входу. – Скорей, Юлия, она проснулась и ищет нас. Она убьет нас, если узнает, что мы были вместе.
Однако, они не успели убежать. Недалеко от пещеры их нагнали собаки, а потом появился Сервий с рабами. Марк опустил голову. Это был конец. Он обнял Юлию и тихо шепнул: «Прощай».
***
Гарри ждал, что скажет продюсер. Тот молчал и переглядывался с представителями спонсора и рекламных агентств. Была неприятная минута. Неужели им не понравилось, и все надо будет снимать заново? Вдруг из темноты задних рядов раздался голос спонсора, глубокий баритон Дженикса, который невозможно было не узнать:
- Впечатляет, впечатляет, ребята, хорошо получилось. Этот Марк твой, Гарри, классно выглядит. – Дженикс попросил включить свет и направился к первым рядам, где сидели остальные. - Слушай, Петров, я хотел пригласить тебя к нам на обед. Моя Вероника очень хочет познакомиться с тобой. Нам особенно понравилось, как ты тараторишь на латинском, когда они связывают тебе руки. Она хочет, чтобы ты ей почитал отрывок из «Галльской войны» великого Юлия Цезаря. Она когда-то училась в колледже.
Это была победа. Продюсер и режиссер незаметно пожали друг другу руки. Ясно был, что они уложатся в бюджет и не нарушат контракта.
В субботу исполнитель роли Марка, Гарри Петров, прославившийся своим знанием латинского языка, усвоенного им во время сеанса регрессии, подъехал на такси к дому Дженикса на Малибу. Его встречала сама хозяйка дома, известная актриса Вероника Беррифилд. Она была в белой короткой тунике с красной продольной полосой. Гарри рассмеялся:
- Такую же точно тунику носила моя Юлия, - Гарри имел в виду героиню фильма, которая так настрадалась из-за любви к Марку.
- Мне очень понравилась туника, и я заказала у Берини точно такую же.
Гарри нагнулся к ее уху и прошептал:
- Скажу вам по секрету, миссис Беррифилд, под туникой у Юлии ничего не было. Она же была почти девочка по нашим понятиям. Я себя в этой роли чувствую педофилом.
Когда он выпрямился, она посмотрела на него, а потом двумя пальцами взяла его за ухо и снова пригнула к себе:
- Я все сохранила точно, как в фильме. Мне понравился и фильм, и ты.
- Я не верю тебе.
- А ты проверь.
Она рассмеялась, когда он просунул руку под тунику и тут же отдернул.
- Ты удивительная женщина. Я таких не встречал. Можно еще раз проверить правдивость твоих слов?
Теперь уже она рассмеялась, быстро подняла и опустила тунику.
Гарри стал возносить руки к небу и быстро говорить на латинском.
- Прошу тебя, Гарри, что ты сказал? Повтори.
Гарри не успел перевести свои слова на английский. Появился Дженикс, и они вошли в дом. Черт, я по своей привычке к точности, прибыл несколько раньше гостей. Никого еще нет.
- Извините, что я так рано. Обожаю точность, хотя иногда она и мешает.
- Брось, Гарри, что будешь? – Дженикс уже стоял за стойкой бара.
- Мне чистой водки большую порцию и соленого огурчика.
Муж и жена стали смеяться. Истинно русский.
- Клара, принеси соленый огурчик мистеру Петрову, - распорядилась Вероника.
Любовь «раба»
Рабы привязали Марка и Юлию к той же пинии, где на их глазах пытали того финикийца. Они были так плотно прижаты к друг другу, что чувствовали запахи своих тел. Юлия стояла с закрытыми глазами. Слез уже не было. Так они простояли всю ночь, голые и облитые оливковым маслом. Неужели хозяйка задумала скормить нас заживо червям и насекомым?
Рано утром рабы стали устраивать ложе хозяйки, а потом исчезли. Вскоре появились нубийцы, которые несли ее паланкин. Около ее ложа они осторожно опустили его на землю. Матрона вышла и показала глазами на дверь для рабов. Нубийцы быстро исчезли со двора. Когда во дворе никого не осталось, она сняла свою длинную тунику и обнаженная легла под солнцем на подушки.
- Вы очень виноваты передо мной, Марк и Юлия. Вы не захотели со мной делиться своими радостями любви. Вы меня предали, а я так о вас заботилась. А ты Марк был настолько увлечен этой юной развратницей, что даже сделал неправильные переводы с греческого.
- Поверьте, великодушная, я все правильно перевел. Это же мой любимый кусок из Теофраста. О госпожа, убейте меня, но пощадите Юлию. Вы же ее любите! Она вам предана, как тысячи рабов и слуг вместе взятых.
- Замолчи, - она отпила сока и стала есть виноград с хлебом. – Без наказания такая провинность не должна оставаться.
Она встала со своего места, взяла хлыст и подошла к ним. Сперва она быстро и умело ударила Юлию. Душераздирающий крик бедной девочки привел Марка в полное уныние. Когда она ударила его, он уже не кричал. Страдания Юлии отняли у него все силы и сделали его бесчувственным. Она хлестала их тяжелой плетью и при каждом ударе взвизгивала. Когда появилась кровь на спине Марка, она подошла и облизала.
- Я выпью всю твою кровь, ничтожный раб.
Она продолжала избиение, пока не почувствовала усталость и на теле не выступила испарина.
Марк громко и скороговоркой говорил и говорил, как помешанный, на том латинском, на котором говорят торговки на рынках, обзывая матрону последними словами. Однако вскоре, потеряв сознание, он и сам повис на веревках, как и Юлия. Матрона вернулась к своему ложу, натянула на себя свою длинную тунику, легла и откусила хлеба. Она почувствовала голод и постучала по столику, призывая рабов.
Когда по приказу хозяйки рабы их развязали, Юлия была уже мертва, а Марк был без сознания. Хозяйка, поев, одела тогу, так как собиралась в гости. Смеясь, сказала Сервию:
- Мне не жаль девчонку, а вот этому соблазнителю юных рабынь сохраните жизнь. Сенатор будет недоволен, если он умрет. Я должна была его доставить в Рим еще вчера. У вашего хозяина много работы. Этот раб ему нужен.
***
Сперва наступило гробовое молчание, а потом раздались дружные аплодисменты. Гости наперебой стали поздравлять всесильного Дженикса, а одна дама с глазами глупыми, как у овцы, сказала громко, обращаясь к Гарри:
- Мистер Петров, какой у вас прекрасный латинский. Я бы не устояла перед мужчиной, который так красиво говорит на латинском.
- Миссис Берилл, а вы знаете латинский? – ехидно спросила Вероника.
- Ну что вы, милочка. У меня никогда не было времени для занятий. Я просто почувствовала красоту языка через ту эротику, которую нам подает наш доблестный рыцарь Дженикс.
Невозможно было понять, идиотка она или, наоборот, надсмехается. Гарри же думал о другом. Только премьера фильма покажет, достигли ли мы успеха. Сегодня гости посмотрели лишь несколько эпизодов. От этого фильма зависела вся его карьера. Но все же он не забывал изредка бросать взгляды на Веронику. «Неужели никто не видит, как она очаровательна и сексопильна».
- Давайте немного потанцуем, а потом мистер Петров почитает нам отрывок из «Галльской войны» на латинском, а я переводу его, - Вероника оглядывала гостей, показывая книгу Цезаря в английском переводе.
Танцуя с Вероникой, Гарри старался быть сдержанным, но не мог. Рука еще чувствовала теплоту ее тела. Глупо. Связаться с ней – разрушить свою карьеру в Голливуде. Дженикс мне этого не простит.
- Гарри, ты не был так холоден, когда играл Марка, влюбленного в Юлию. Может, мой милый, ты действительно педофил, и женщины под тридцать, как я, тебя не волнуют?
Гарри просунул руку под ее тунику. Она вздрогнула. Но он уже взял себя в руки. Карьера важней, успокойся.
- Вероника, позволь мне подняться наверх и привести себя в порядок. Я схожу с ума. Боюсь, что прямо в этой комнате все и произойдет.
- Иди, буду ждать тебя. Потом поговорим.
Гарри поднялся на второй этаж и вышел на балкон, обращенный в сторону Тихого океана. Закурив и сделав глубокую затяжку, он успокоился. В это время на балкон вышел Дженикс.
- Такой успех и все благодаря тебе, Гарри. Слушай, прими мой подарок, трахни Нику, я все равно не пользуюсь ею.
«Во блин» - по-русски подумал Гарри, - «а еще говорят развратный Древний Рим. Разврат всегда сопутствовал жизни людей. Всегда. В каждом человеке сидит развратник».
Он спустился с Джениксом вниз и снова пригласил Веронику танцевать.
- Я получил разрешение любить тебя.
- Я знала это, - она подняла на него глаза. В них были слезы. – Уже многие догадываются о его истинной сексуальной ориентации. Я узнала об этом уже после свадьбы. Он все больше и больше отдаляется от меня. Что ты сказал, Гарри?
- Feci quod potui, faciant meliora potentes - я сделал все, что мог, кто может - пусть сделает лучше. Будь со мной, Ника, нам будет хорошо. Будем Марком и Юлией. Почему бы нет?
***
Успех премьеры был шумный и даже грандиозный. Все выступающие в один голос говорили, что может быть это первый фильм о Древнем Риме, когда смотришь события, как реальную жизнь из древнего мира. Игра Гарри Петрова вызывает глубокое доверие, а его латинский язык поражает естественностью. Еще бы, он же в предыдущем своем рождении сам пережил все то, что нам показывали.
Гарри сидел рядом с Джениксом и Вероникой, с которой уже некоторое время не расставался, и впервые почувствовал, что цель, к которой он шел шесть лет достигнута. Тут только он осознал, что Вероника обращается к нему:
- Гарри, я подозреваю, что успех оглушил тебя. Ты не слышишь меня.
- Carpe diem. Я не ожидал такого успеха, - он смотрел не на Нику, а на Дженикса.
- Ты молодец, Гарри, я думаю мы с тобой подпишем еще один контракт. Кстати, что ты тут бормотал на латыни?
- Лови момент, - пояснил Гарри.
- Во-во, я и говорю «лови момент». Это бизнес. Дадим тебе очень хорошие условия контракта. Я уже говорил с другими директорами. Мы предвидим успех.
В лимузине Вероника наклонилась к нему, и тихо сказала, чтобы обрадовать своего возлюбленного:
- Гарри, я узнала, что они выплатят тебе пятнадцать миллионов, еще два процента от доходов, превышающих двести миллионов. Как, а?
- Все это хорошо, Ники, только ты меня огорчаешь.
- Не поняла, Гарри.
- Ты ни разу больше не надела той туники, под которой находится ...
Она ладонью закрыла ему рот.
***
Мы уже год как расстались с Вероникой. Теперь вот я снова в Питере. Кругом русская речь – до чего приятно. Только мамы уже нет. Я бы ей все равно не помог, она была неизлечимо больна. Все, что я присылал ей, она потратила на лечение. Бесполезно. Многого обо мне она так и не узнает. Так зачем же я приехал сюда, да еще сговорившись с устроителями, что приеду инкогнито и сразу же явлюсь на пресс-конференцию? Трудно понять поступки такого авантюриста, как я. Сейчас у меня целый месяц свободен - окно между съемками. Почему бы не походить по Питеру? Родной город.
Гуляя, он вышел на Невский и, пройдя немного, увидел, что в «Авроре» идет «Раб Юлия Цезаря». Скажи, пожалуйста, мой второй фильм, снятый пару лет назад. Зайду посижу немного со зрителями. Посмотрю, какая реакция у моих соотечественников. Делать же нечего. Наверное, будет мало народу. Фильм же старый.
Он увидел в среднем ряду миловидную девушку лет двадцати и подумал, что Ники сказала бы, что меня тянет к юным девушкам. Сяду поближе к ней. Она с удивлением посмотрела на него. Пусть смотрит, я при маскараде, никто меня не узнает. Карл Лейбович сделал мне такие усы, бороду и парик, что я сам себя не узнаю. Он посмотрел на девушку. Ого, и здесь научились пить кока-колу и есть поп-корн во время сеанса. Народу все же было немало, и он осторожно придвинулся к ней, чтобы между ними никто не сел. Она смотрела картину и вытирала слезы, а он с удовольствием наблюдал за ней. Как искренне она переживает за меня, Луция, раба Юлия Цезаря, о судьбе которого и повествует фильм. С какой очаровательной улыбкой она смотрела, когда я целовался с Виталией.
- Мужчина, вы можете не глазеть на меня? Вы мне мешаете смотреть фильм, - она шептала эти слова громко, а сама с испугом смотрела на него.
Узнаю приветливый голос моего отечества. Наверное, думает, что я чокнутый. Он тоже зашептал театральным шепотом:
- Я не чокнутый, просто я тоже снимался в этой картине, правда, статистом, когда гостил у родственников в Голливуде.
- Повезло вам, а мне бы просто взглянуть на Гарри Петрова в жизни. Говорят, он наш питерский. Теперь не мешайте мне, пожалуйста, потом поговорим.
Гарри подглядывал за ней. Ну как можно так эмоционально смотреть надуманную историю. В конце меня убьют, тогда ей будет совсем плохо.
Когда легионер бросился на Луция, чтобы заколоть его, девушка опустила голову к коленям, чтобы не видеть этой кровавой сцены. Он пересел на соседнее с ней место.
- Пожалуйста, милая, не переживайте так. Я обещаю, что познакомлю вас с Гарри Петровым. Он сейчас как раз гостит в Санкт-Петербурге, но только инкогнито.
- Вы смеетесь надо мной.
- Поверьте, я вас не обманываю.
В это время включился свет, и они оба встали.
- Вот смотрите, что я взял у него во время нашей последней встречи в Голливуде. Мы же оба питерские.
Гарри протянул ей фотографию, где он был заснят вместе с Никой.
- Точно, это он, а это его подруга Вероника Беррифилд. Какая красавица!
- Ну не красивей вас. Если бы над вами поработал ее визажист, вы бы были красивей нее. Поверьте мне, я достаточно повертелся в Голливуде.
Наконец, ласково улыбается. Женщине скажи комплимент о ее внешности, и она уже на тебя смотрит другими глазами.
- Меня зовут Дмитрий, а вас?
- Настя, Анастасия.
- Настенька, я вам обещаю, что познакомлю вас с Гарри Петровым. Вот возьмите этот пригласительный билет на его пресс-конференцию в Европейской гостинице, - она осторожно протянула руку, чтобы взять пригласительный, но он отвел свою руку за спину, - одно маленькое условие. Прошу вас согласиться погулять со мной по городу эти два дня до пресс-конференции. Я так люблю наш Питер, а скоро снова лечу в Штаты. Просто погулять.
- Хорошо, я буду рада. Я учусь в медицинском институте. У меня каникулы, а ехать на юг не могу. Денег нет. Мне приятно с вами побеседовать. Вы мне расскажите об Америке. Так хочется побывать в Америке. Я же нигде не была, кроме Питера, даже в Москве не была.
Гарри чувствовал, что еще немного, и он не выдержит и поцелует ее. До чего чистое существо. Неужели в мире еще сохранились такие девушки. Они уже шли по Дворцовой набережной, когда она вдруг сказала, прервав рассказ Гарри о Голливуде:
- Ужасно боязно идти на пресс-конференцию человека, которого так уважаешь. А вдруг я разочаруюсь, Дмитрий? Как бы не хотелось этого. Мне из-за Петрова теперь никто не нравится.
- Запомните одну важную вещь. Когда будете предъявлять свой пригласительный билет и вас о чем-то спросят, скажите, что вам дал его лично Гарри Андреевич и что вы его невеста.
- Ужас, кошмар. Я не могу так обманывать людей, Дмитрий. Мне это не подходит. Простите, не могу, - она стала копаться в сумочке, чтобы вернуть пригласительный.
- Не торопитесь, пожалуйста. У нас впереди два дня. Поверьте, Настенька, я вас никогда не обижу. Я обо всем договорюсь с Гарри уже сегодня. Поверьте мне. И вообще не бойтесь ничего, смелей. Позже я вам все объясню.
***
Служитель указывал гостям их места согласно пригласительным билетам. Он растерялся, когда скромная девушка в простом платье и стоптанных туфлях протянула пригласительный билет на место в центре первого ряда, где должны были сидеть именитые люди, но, главным образом, представители кино и телевидения, звезды экрана и модельного бизнеса. Под это были зарезервированы первые два ряда. А тут скромная девушка лет двадцати, да еще в самом центре первого ряда.
- Минуточку.
Служитель подозвал даму, по-видимому, менеджера и показал ей пригласительный Насти.
- Простите, девушка, откуда у вас этот билет?
- Мне дал его Гарри Андреевич.
- Вы с ним лично знакомы, простите за вопрос?
- Конечно, я его невеста.
Пригласительный выпал из рук этой самоуверенной дамы. Служитель бросился поднимать билет вместе с ней, и они стукнулись головами. Настя чуть не рассмеялась. Ох, какой же шутник этот Дмитрий, какой симпатичный и веселый. Он все предусмотрел.
- Пойдемте, пожалуйста, девушка, я покажу вам ваше место.
Все рассматривали девушку, которую провели на место самого Гарри Петрова. Вскоре в зале стал нарастать шум, и тут же появилась толпа папарацци. Они беззастенчиво фотографировали Настю.
- Давно вы познакомились с господином Петровым? Как возникла любовь между вами? - Пошло-поехало. Журналисты наседали на нее.
Настя закрыла лицо руками и закричала:
- Мой Гарри вам ответит на все вопросы.
Она действовала в точности так, как ее научил Дмитрий. Он же сказал, что Гарри Андреевичу все это нужно для рекламы. «Вам нужно пропиарить его здесь в Питере. Он будет вам очень благодарен, он меня несколько раз просил об этом, а потом мы пойдем в ресторан. Гарри Андреевич очень хочет познакомиться с вами, главное ничего не бойтесь».
В это время на сцену вышли представители актера и с ними Дмитрий, с усиками и бородкой, в дымчатых очках. Зал стоя аплодировал соотечественнику, который покорил Голливуд. Настя ничего не понимала. Почему все аплодируют Дмитрию, при этом он кланяется залу, а ей помахал рукой?
Первый же вопрос, заданный из зала, ошеломил Настю:
- Гарри Андреевич, вон в первом ряду сидит девушка, которая утверждает, что она ваша невеста? Вы не могли бы разъяснить нам ... ?
- Не парьтесь. Это я считаю ее своей невестой, она об этом пока не знает. Я мечтал бы, чтобы она дала согласие стать моей невестой. Посмотрим, как сложатся мои отношения с Настенькой. Все зависит от нее и ее родителей. Я готов предложить свою руку и сердце этому чистому созданию хоть сейчас при всех. Я даже приготовил для этого случая обручальное кольцо, - с этими словами Дмитрий-Гарри снял парик, усы, бородку и темные очки, достал из кармана фиолетовый футлярчик и открыл его. В свете юпитеров блеснул крупный бриллиант.
И тут Гарри понесло. Он быстро говорил на латинском, то и дело вознося руки к небу со словами: «Jupiter optime maxime, omnia vincit amor» .
Эпилог
Профессор Владимир Александрович Долинский закончил лекцию и вернулся к себе в комнату. В четыре часа придет аспирантка, а пока надо будет просмотреть почту. Поверх всей почты находился удлиненный конверт из США. Любопытно, кто же этот корреспондент? Я вроде бы не переписываюсь с Филадельфией. Фамилия русская: Дмитрий Стеклов. Что-то знакомое. Вспомнил, у меня был такой студент лет пятнадцать назад. Я же тогда стал учить студентов латинской устной речи, основываясь на своей реконструкции фонетического строя языка от первого века до нашей эры и до второго века нашей эры. Стеклов – помню, помню. Феноменально способный был студент. Как он говорил по-латински! Он буквально за год освоил мои фонемы и свободно изъяснялся. А какие артистические данные. Дима так комично и так естественно исполнял роли в латинских комедиях Теренция. Девушки со всего университета приходили к нам на классику, чтобы послушать, как он играет Памфила в «Свекрови» Теренция. Какой актер, какая память, какое трудолюбие. И чем все кончилось? На третьем курсе вдруг решил бросить университет и поехать путешествовать, а потом поступить в технический вуз. Три года копил деньги. Я сразу же заметил в нем авантюрную жилку. Я не мог забыть такого студента.
А потом была моя докторская диссертация, потому что последние достижения ученых подтвердили мои фонетические изыскания. Ну да. Данные регрессивной терапии удивительно совпали с моей структурой устной речи в Древнем Риме. Я слушал, как говорил тот человек, который под гипнозом «вернулся» в первый век нашей эры. Гарри Петров. Кто же не знает имени человека, ставшего звездой Голливуда. Именно он первый, кто доказал реальность «регрессивной» терапии, а потом играл в фильмах. Теперь он богач, впрочем, как и доктор Зайцев, который провел с ним сеанс гипноза по регрессии. Славные были времена.
С трудом оторвавшись от воспоминаний, профессор стал вскрывать конверт. О великий Юпитер, чек на сто тысяч долларов. Что бы это значило? Я никогда не преподавал в Америке. Да и сумма огромная для скромного профессора.
«Дорогой профессор, это мой подарок вам ко дню рождения. Профессора же в России, да и везде, зарабатывают очень мало. Ваша фонетика латинского сделала меня богатым и независимым человеком. Тысячи студентов по всему миру теперь с удовольствием посещают латинские уроки, даже у меня есть специальный класс для обеспеченных людей, хотя я теперь ни в чем не нуждаюсь. Все это благодаря вам. В то же время вы стали профессором благодаря моим «воспоминаниям» после «сеанса регрессии» у доктора Зайцева. Не пугайтесь. Дело было так.
Когда я был вашим студентом, я очень интересовался реинкарнацией. Потом вы сказали, что я говорю на латинском, как древний римлянин. Вот тут меня и осенило. Я поехал в Индию. Мой гуру обучил меня технике погружения в «мнимый, притворный сон», когда человек все слышит, но дыхание его и пульс ничем не отличаются от состояния спящего. Я взял себе имя Гарри Андреевич Петров, сделал пластическую операцию и вернулся в Россию. Пошел на прием к известному врачу Зайцеву, а дальше ... вы все знаете, как и весь мир. Я счастлив, что у меня лучшая в мире жена (felix casus) и трое детей. Ну как же не послать вам чек, хотя бы на сто тысяч долларов, человеку, который с таким энтузиазмом отдавал все свое время студентам. Спасибо, Владимир Александрович».
Так значит «регрессия» у Зайцева была просто мистификацией, придуманной Димой Стекловым? О боги Олимпа, неужели я стал профессором тоже благодаря его ловкой мистификации? Профессор разглядывал чек и понимал, что разоблачать Диму не хочется, да и не удастся. Весь мир свято верит, что именно так надо говорить на латинском того времени. Сколько было скептиков! А кто их слушал. Всем хорошо. Гениальная мистификация. Но моя же реконструкция языка не мистика, я нашел серьезные доводы к подобной устной речи. Профессор увидел на дне конверта еще одну полосочку бумаги:
«Не надо меня разоблачать. Я верю, что ваше исследование было правильным. Моя мистификация лишь доказывает, что вы были правы. Людям понравилась ваша идея. До чего забавно. На всякий случай сожгите мои письма и не разочаровывайте людей. Однако хочу признаться вам, что порой я думаю, что регрессия действительно состоялась, особенно, когда я имитирую язык базарных торговок тех времен, погонщиков караванов, и вообще простой люд. Этого же и вы не знали. Откуда же это пришло ко мне? Загадочно. Поэтому я и не пойму, мистификация ли мой латинский или он пришел ко мне после сеанса регрессии. О боги Олимпа (как вы любили говорить), комедия и какая веселая. Дмитрий Стеклов, он же Гарри Андреевич Петров».
Когда аспирантка вошла в кабинет профессора, она увидела, что последний поджигает бумажки в пепельнице и при этом хохочет.
- Любочка, я бы так хотел пригласить вас в ресторан. Вы бы не возражали? Отметим ваши замечательные успехи в разговорном латинском, - снова хохочет.
Владимир Александрович никогда так не смеялся.