от беспросветности ослеп,
и онемел от пустословья
и очерствел, как чёрный хлеб...
Озяб - и осенью холодной
шуршу, как высохший камыш.
Духовно голый и голодный,
вгрызаюсь в небо, словно мышь,
но снегом сыплются сомненья,
душа в одежде ледяной.
И мир в момент оледененья
встаёт космической стеной, -
стеной из мрака и мороза,
стеной сердечной пустоты...
И в поле белая берёза -
как символ мёртвой красоты.